СРОКУ ДАВНОСТИ НЕ ПОДЛЕЖИТ 12 страница

Как видите, предусмотрены все экономические аспекты и все способы грабежа страны. «Главные экономические задачи» - 1-й раздел «Зеленой папки» - начинается записью: «1. Согласно приказу фюрера необходимо принять все меры к немедленному и полному использованию оккупированных областей в интересах Германии».

Каковы же были эти интересы «великой Германии»?

Оказывается, вот какие:

«Н... Получить для Германии как можно больше продовольствия и нефти. Такова главная экономическая цель кампании».

Просто и ясно - грабить.

Хочу здесь отметить, что это требовалось не столько для усиленного питания гражданского населения в тылу и отопления домашних очагов бюргеров, сколько в целях снабжения армии, которая готовилась фюрером для завоевания мирового господства. Читая строки второго раздела директив Геринга, неискушенный человек может подумать, будто Германия летом 1941 года, когда этот документ был утвержден, голодала и единственным выходом Гитлер считал войну. Ничего подобного. Эшелоны с советским хлебом в соответствии с заключенным ранее договором следовали в Германию даже в ночь нападения фашистов на СССР. Целые составы закупленного у нас зерна были разбиты немецкой авиацией на приграничных железнодорожных станциях, уже подготовленные к отправке в трагический для нас день 22 июня 1941 года. Жгли купленный у нас хлеб, чтобы потом грабить его.

Раздел за разделом «Зеленая папка» обнажает преступный замысел экономического уничтожения СССР:

«Н1. Первой задачей является наиболее быстрое осушествление полного

продовольственного снабжения германских войск за счет оккупированных областей». Для обеспечения управления экономикой на театре военных действий, а также в административных областях, которые намечалось создать позже, Геринг организовал Восточный штаб экономического руководства, подчиненный непосредственно ему.

В пункте «Организация экономики» определялись контуры специально созданного аппарата, удовлетворения нужд армии и военного хозяйства за счет оккупированных территорий и представлявшего собой как бы отдельный род войск с собственным «экономическим штабом», «хозяйственным командованием», со своей «разведкой», с «инспекциями», «воинскими частями», «подразделениями по сбору средств производства», «подразделениями по сбору сырья», офицерами по использованию рабочей силы, сельскому хозяйству, «промышленной экономике» и т. д.

Этот не имеюIЦИЙ себе равного в мировой истории план организованного ограбления страны, являющейся жертвой агрессии, предусматривал вывоз в Германию из СССР всего сырья, всех товарных фондов и поголовное ограбление гражданского населения.

Методы такого ограбления отличались дьявольской изощренностью. У крестьян отбирали не только скот и зерно, но все продукты питания и одежду, и если не уничтожали сразу деревню, оставляя дома для армейских нужд, то жителей - стариков, старух и детей - из них выгоняли, а то и расстреливали.

В области продовольственного снабжения на первое место ставилась задача «добычи зерна и масличных культур».

Эту директиву оккупанты выполняли, не гнушаясь самыми низкопробными приемами. Например, в Псковской области они ввели продовольственный налог даже на бороды. Конечно, это было варварским издевательством над беззащитным населением, но это издевательство и грабеж были возведены в ранг закона, и печатные приказы, под любым предлогом принуждавшие население отдавать продовольствие фашистским грабителям, предупреждали, что за игнорирование этого требования возможна только одна кара - расстрел.

Пункт «Сырье и использование товарных ресурсов» гласил: «... Платина, магнезии, каучук должны быть немедленно собраны и как можно скорее вывезены в Германию.

... Все нужные нам сырьевые товары, полуфабрикаты и готовую продукцию следует изымать из торговли».

Читаем «Зеленую папку» дальше. Раздел «Снабжение войск из ресурсов страны». Здесь дается следующая директива: «Выявленные в районе боевых действий и в тыловом районе продукты питания, предметы бытового и личного потребления, а также одежда поступают в первую очередь... для удовлетворения текущих потребностей войск.

.. . Чтобы облегчить в дальнейшем вывоз продовольственных запасов в Германию, по возможности не следует забирать продукты питания, необходимые для удовлетворения текущих потребностей войск, со складов, из которых удобно вывозить в Германию, т. е. из расположенных на главных магистралях и водных путях, в портах, особенно на Балтийском море, в прибалтийских странах и вблизи германских границ».

Геринг полагал, что отправленные на восток во имя «великой Германии» непобедимые рыцари не будут обеспечены рейхом ни обмундированием, ни продовольствием, ни сапогами, ни котелком с кашей, а все это им придется мародерским способом добывать самим в промежутках между боями, превращаясь в узаконенных государственной директивой грабителей.

При этом в папке четко указывалось: «Совершенно неуместно мнение о том, что оккупированные области должны быть возможно скорее приведены в порядок, а экономика их восстановлена» (Нюрнбергский процесс. В 3-х т., т. 1, с. 155. ). А в другом директивном нацистском документе, принятом в мае 1941 года, отмечалось, что в России, «несомненно, погибнут от голода десятки миллионов человек, если мы вывезем из страны необходимое нам». И еще одна цель ставилась в экономической программе гитлеризма, предназначенной для захваченных советских территорий. О ней говорилось так: «Большевистские хозяйственные формы противоречат национал-социалистским принципам, гласящим, что высшее достижение народного хозяйства создается только при широкой личной ответственности хозяйничающих людей и на почве частной собственности... » (Загорулько М М, Юденков А. Ф. Крах плана «Ольденбург». О срыве экономических планов фашистской Германии на оккупированной территории СССР. м., 1974, с. 48. ).

Выполняя директивы гитлеровского правительства, оккупационные власти разрушали и грабили захваченные ими советские города и села, промышленные предприятия, колхозы, совхозы, уничтожали, расхищали и вывозили в Германию оборудование, запасы сырья, материалов и готовой продукции, художественные и исторические ценности, производили всеобщее ограбление городского и сельского населения.

Народный комиссариат иностранных дел СССР уже 6 января 1942 года направил всем послам и посланникам стран, с которыми Советский Союз имел дипломатические отношения, ноту «О повсеместных грабежах, разорении населения и чудовищных зверствах германских властей на захваченных ими советских территориях».

В ней говорилось, что каждый шаг фашистской армии на захваченной советской территории Украины, Белоруссии, Молдавии, Литвы, Латвии, Эстонии, Карелии, районов и областей Российской Федерации несет разрушение и уничтожение бесчисленных материальных и культурных ценностей, потерю мирным населением нажитого упорным трудом имущества, установление режима каторжного труда, голода и кровавых расправ, перед ужасами которых бледнеют самые страшные преступления, какие знала когда-либо человеческая история.

Выступая в Берлине, Геринг с присущей любому грабителю алчностью говорил: «Мы заняли плодороднейшие земли Украины. Там, на Украине, есть все: яйца, масло, пшеница, сало, и в количестве, которое трудно себе представить. Мы должны понять, что все это отныне и навеки-наше, немецкое» (Беляев В., Рудницкий М Под чужими знаменами. м., 1954, с. 47. ). Ему вторил Кох, говоривший, что «Украина должна поставлять то, чего не хватает Германии... Питание гражданского населения (украинского, конечно. - Авт. ) перед лицом этих задач безразлично». И перед оккупационными властями ставилась задача свести внутреннее потребление на оккупированных территориях до минимума. Выполнить такую задачу

предписывалось: 1) путем истребления лишних едоков; 2) путем крайнего сокращения продовольственных норм для украинцев в городах; 3) путем ликвидации проедания (продовольствия) сельским населением (См.: Загорулько М М, Юденков А. Ф. Крах плана «Ольденбург», с. 61. )... Вспоминаются мне страшные картины разорения и обезлюдения Смоленщины, когда мы освобождали эту землю от фашистских оккупантов.

Передо мной лежат мои фронтовые письма, бережно сохраненные семьей. Читаю, и боль сорокалетней давности Дает себя знать вновь и вновь, наполняя сердце горечью и гордостью за наш народ и его доблестную армию, спасшую человечество от фашистского ига.

Читаю в письме от 24 августа 1942 года, что город Малоярославец и все соседние деревни фашистские головорезы буквально пожгли, остались лишь дощечки, указатели, что когдато здесь была такая-то деревня. А зачастую от большой деревни оставалось два-три дома. И лишь печи, вернее, кирпичные столбы печных труб напоминают, что здесь была деревня или село.

Письмо от 19 марта 1943 года. С боями прошли 60 километров. Все деревни фашисты сжигают. Много сел и деревень было здесь, но сейчас их нет. Жуткие пепелища и кое-где догорающие дома. Смотришь на карту - деревня, насчитывалось 60 домов, нет ни одного. Село - 350 дворов, остался сарай и один скворешник, прибитый когда-то, может быть, мальчонкой или человеком, любящим природу, к шесту над крышей сарая. Людей нет, население угнано гитлеровцами. Уцелевшие каким-то чудом в лесах жители встречают нас со слезами радости. Очень бледные, рассказывают о кошмарных издевательствах, творимых оккупантами.

Письмо от 21 марта 1943 года. Приближаемся к Спас-Деменску. Враг отчаянно сопротивляется. Борьба идет за каждую высотку, наши бойцы дерутся как львы. Отступая, оккупанты сжигают абсолютно все. Вчера в одной деревне разговаривал с местной жительницей старушкой Пе-лагеей Никитичной, говорит, что в деревне было 84 двора, а теперь не осталось даже следа от них. Уцелело всего 11 человек. На прощание у своего пепелища Пелагея Никитична сказала нам: «Желаю, чтоб бог дал вам, сынки, победу, а антихристу, врагу, чтоб глаза ослепил».

У нас в стране широко известна трагедия белорусского села Хатынь. Сейчас сюда идет от западной границы широкая автомагистраль и тысячи иностранных туристов сами могут воочию убедиться, как страшна и печальна была судьба его мирных жителей, заживо сожженных оккупантами вместе с их жильем. На месте этого села создан мемориальный комплекс, который своей необычностью потрясает воображение нашего современника.

На огромном, заросшем дикой травой поле бывшего села Хатынь высятся одни кирпичные печные трубы. Такие трубы оставались, сколько я помню, во всех селениях, где побывали фашисты. Домов нет, в небо вздымаются черные печные стволы, опаленные пожарищем войны. Это Хатынь, точнее, то, что осталось от села. Скульпторы бережно и любовно обозначили каждый двор мемориальной доской, где указано, чья была здесь хата и кто в ней жил и погиб, в проеме труб подвешены медные колокола, и от легкого движения ветерка днем и ночью своим звоном напоминают они живым о трагедии мертвых и зверином лике фашизма.

Эти злодейские преступления захватчиков совершались повсюду и осуществлялись по приказу сверху. У меня в руках побывал приказ по 512-му немецкому полку, подписанный полковником Шитнигом. Документы наши воины захватили под городом Верховье, через который проходила известная Орловско-Курская дуга. «Зона, подлежащая, смотря по обстоятельствам, эвакуации, - говорится в приказе, -- должна представлять собой после отхода войск пустыню. В пунктах, в которых должно быть проведено полное разрушение, следует сжигать все дома... каменные постройки взрывать, в особенности надо разрушать имеющиеся подвалы. Мероприятие по созданию опустошенной зоны должно быть подготовлено и проведено беспощадно и полностью».

Вот цель «великой миссии» германской армии - разграбить, что можно, увезти, а остальное превратить в «зону пустыни».

Безудержному грабежу подвергалось и городское население. Повсеместно в захваченных городах гитлеровские офицеры и солдаты врывались в квартиры рабочих, интеллигентов, пенсионеров, хватали все - от ценных вещей до простой кухонной утвари. Разбой сопровождался кровавыми репрессиями. Так, в Орле, в центре города, гитлеровцы установили виселицу и повесили на ней старика, протестовавшего против грабежа, а рядом с ним - несколько горожан, отказавшихся помогать гитлеровцам в грабеже у населения одежды и белья.

В городе Истре под Москвой оккупанты забрали у населения буквально все имущество. Раздевали и разували местных жителей прямо на улицах.

Вот еще секретный документ. Это инструкция начальника военно-экономического отдела штаба группы армий «Юг» Нагеля от 2 сентября 1943 года . N2 1/313, которая предписывала проводить полное разрушение промышленных предприятий, шахт, электростанций, заводских сооружений Донбасса, а также вывозить все ценное имущество и оборудование в Германию. Этой инструкцией, изданной в то время, когда советские войска прорвали немецкий Фронт на реке Миус и приступили К освобождению Донбасса, предписывалось: «Весь Донецкий бассейн... должен быть эвакуирован в хозяйственном отношении и полностью разрушен.

Все, что не может быть эвакуировано, подлежит разру, шению, в особенности: водонапорные и электрические станции, шахты, заводские сооружения, средства производи ства всех видов, урожай, который не может быть вывезен, деревни и дома». Каковы же результаты колониальной политики грабежа и разбоя, проводившейся оккупантами?

Вот некоторые итоги их хозяйничанья на советской территории.

Угольная промышленность. В Донецком и Подмосковном угольных бассейнах разрушено 1135 шахт, на которых было занято 337 тысяч рабочих и добывалось свыше 100 миллионов тонн угля в год.

Нефтяная. На промыслах Грозного и в Краснодарском крае разрушено и уничтожено свыше 3 тысяч нефтяных скважин с добычей до 5 миллионов тонн нефти в год. Электростанции. За время боев и оккупации ликвидированы мощные энергосистемы Днепра, Донбасса, Ленинграда, Харькова, Краснодарского края, Киева, Воронежа, Крыма, Белорусской ССР и Кольского полуострова, при этом многое ценное оборудование электрических станций вывезено в Германию. Взорваны и сожжены 61 крупная электростанция с общей мощностью около 5 миллионов киловатт.

Черная и цветная металлургия. Полностью или частично разрушено 37 заводов черной металлургии. На этих заводах ежегодно производилось 11 миллионов тонн чугуна, 1 О миллионов тонн стали, 8 миллионов тонн про ката. Немецко-фашистские захватчики разрушили и вывели из строя 12 крупнейших предприятий цветной металлургии, в том числе: Днепровские - алюминиевый, магниевый и электродный заводы; Тихвинские - глиноземный завод и бокситовые рудники.

Машиностроение. Взорвано 749 заводов тяжелого и среднего машиностроения, на которых было занято 919 тысяч рабочих, инженеров, техников и служащих. Немецко-фашистские захватчики на оккупированной территории Советского Союза уничтожали колхозы, совхозы и машинно-тракторные станции.

Гитлеровский министр земледелия Дарре с циничной откровенностью заявил: «На всем восточном пространстве только немцы имеют право быть владельцами крупных поместий. Страна, населенная чужой расой, должна стать страной рабов, сельскохозяйственных слуг и промышленных работников».

На основании «Земельного закона», изданного в конце февраля 1942 года имперским министром оккупированных восточных областей Альфредом Розенбергом, фашистские захватчики вместо колхозов стали создавать так называемые «общинные хозяйства»,

являвшиеся наиболее удобной формой для ограбления крестьян. В «общинных хозяйствах» они вводили фактически крепостной труд. За отказ или невыход на работу объявляли каждого преступником германского государства и подвергали побоям, тюремному заключению или расстрелу.

Советские крестьяне оказывали сопротивление осуществлению этой фашистской «земельной реформы». В ответ оккупанты сжигали целые деревни, в самых широких размерах учиняли расправы над населением. Так, в Псковской области солдаты загнали жителей деревень Замошье, Красуха, Чухонские Заходцы, Ланева Гора, Голованово в дома, закрыли двери и сожгли дома вместе с людьми. Тех, кто пытался выскочить из горящих домов, они расстреливали из автоматов. Так погибли 350 человек, среди них женщины, дети и старики. Подобным же образом в Псковской области было уничтожено свыше 500 сел и деревень.

О трагедии села Красуха советские кинодокументалисты создали потрясающую правдой кинолетопись, и телевизионный экран донес ее до миллионов зрителей. В результате долгих поисков они разыскали единственную оставшуюся в живых жительницу села Красуха - Марию Лукиничну Павлову. Она горела заживо, но чудом осталась в живых. И вот эта уже немолодая женщина со скорбными чертами лица, изуродованного фашистскими истязаниями, тихим голосом рассказала о том, как все жители села от мала до велика были загнаны в дома и заживо сожжены. Тех, кто пытался выскочить, расстреливали из автоматов. Телефильм буквально потряс меня, и я вспомнил трагедии других женщин, о которых мне довелось узнать.

Вот одна из них. В деревне Еремкино Высоковского района Калининской области колхозница Перлова хотела скрыть от фашистов свою корову. Разозленные гитлеровцы выкололи Перловой глаза, отрезали нос, отрубили руки.

Разрушения и ограбления колхозов, совхозов и сельских жителей оккупанты производили повсеместно на оккупированной территории СССР.

Во исполнение Указа Президиума Верховного Совета СССР от 2 ноября 1942 года Чрезвычайная государственная комиссия произвела учет ущерба, причиненного немецкофашистскими захватчиками гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР, и установила, что на территории Советского Союза, подвергшейся оккупации, враг нанес такой огромный урон народному хозяйству и населению, какой не нанесла ни одна из войн со времен татаро-монгольского ига.

Немецко-фашистские захватчики полностью или частично разрушили и сожгли 171 О городов и более 70 тысяч сел и деревень, свыше 6 миллионов зданий и лишили крова около 25 миллионов человек. Уничтожению подверглись 31 850 промышленных предприятий, 65 тысяч километров железнодорожной колеи, 4100 железнодорожных станций, 36 тысяч почтово-телеграфных учреждений, телефонных станций и других предприятий связи. Фашисты разграбили и сожгли 40 тысяч больниц, 84 тысячи школ, техникумов, высших учебных заведений, научно-исследовательских институтов, 43 тысячи библиотек. Разорили 98 тысяч колхозов, 1876 совхозов и 2890 машиннотракторных станций; зарезали, отобрали для нужд армии или угнали в Германию 7 миллионов лошадей, 17 миллионов голов крупного рогатого скота, 20 миллионов голов свиней, 27 миллионов овец и коз, 11 О миллионов голов домашней птицы.

Чрезвычайная государственная комиссия определила ущерб, причиненный народному хозяйству, сельским и городским жителям, в сумме 679 миллиардов рублей в государственных ценах 1941 года. Приведенные цифры учитывают только потери от прямого уничтожения имущества граждан, колхозов, общественных организаций, государственных предприятий и учреждений. В эту сумму не включены такие потери, как снижение народного дохода от прекращения или сокращения работы государственных предприятий, колхозов и граждан, стоимость конфискованного германскими оккупационными войсками имущества и продовольствия, военные расходы СССР, а также

урон от замедления темпов хозяйственного развития страны в результате действий врага на протяжении 1941--1945 годов.

И конечно, не могут быть выражены в денежном исчислении неоценимые потери нашего народа, которые связаны с гибелью 20 миллионов советских людей, истребленных немецко-фашистскими захватчиками.

Люди, не участвовавшие в сражениях второй мировой войны, могут задать вопрос: а не являются ли все эти разрушения закономерным результатом военных действий? Конечно, когда стреляют орудия, они разрушают порой не только военные объекты. Но военные хорошо знают, что боеприпасы не расходуются бесконтрольно. И любая армия скорее ощушает недостаток их, чем страдает от их избытка. Поэтому обычные средства ведения войны использовались и используются прежде всего для достижения каких-то военных целей. Иначе невозможно победить врага, у которого тоже есть современное оружие. Причем точность попаданий, достигаемая специалистами своего дела, такова, что направляемые умелой рукой пуля, бомба, снаряд летят не в белый свет, а именно в ту цель, которая определена соответствующим начальником. И если, например, артиллерист вместо танка уничтожает корову, то ему так же не поздоровится от своего командира, как не поздоровится любому, кто плохо справляется с делом, требующим достаточно высокого профессионализма, собранности и дисциплины.

Скептик скажет, что, отступая, Советская Армия тоже уничтожала все, способное стать добычей врага. Да, наша партия уже в первые дни войны призвала народ ничего не оставлять захватчикам. Но разрушения, осушествлявшиеся советскими людьми, носили избирательный характер. Это было то, что враг мог использовать в военных целях. Помню города и села, оставляемые нами в начальный период войны. Никому бы и в голову не пришло взорвать школу, детский сад, больницу, библиотеку, сжечь жилые дома, вырубить парки, сады, уничтожить канализацию, водопровод, колодцы. И совсем по-другому выглядели те же города и села после освобождения их от оккупантов. Сплошные развалины, кладбища, небольшие группы чудом уцелевших изможденных, одетых в лохмотья людей, не скрывающих слез радости при встрече со своими избавителями от фашистского рабства.

Невиданные в истории масштабы разрушений, их бессмысленно-мстительный, всеохватывающий характер свидетельствовали о продуманности и целенаправленности действий захватчиков, уничтожавших не просто достояние врага, а чуждую им культуру, новую цивилизацию, материальные основы жизни народа, подвергаемого колонизации и геноциду. Даже уже понимая, что война проиграна, фашисты старались причинить как можно больший урон стране победившего социализма.

Никакими военными целями не объяснялось, например, то, что всего лишь за несколько месяцев учинили оккупанты на захваченной ими территории Сталинградской области. Когда первый секретарь обкома ВКП(б) А. С. Чуянов спросил плененного Паулюса: «Зачем так ожесточенно, прямо-таки зверски разрушали Сталинград? » - тот ответил: «Война есть война, и я выполнял приказ, данный мне высшим командованием» (Чуянов А. На стремнине века. м., 1976, с. 260, 168). Но В чем сушество этого приказа, Паулюс тогда не рассказал. В заявлении Советскому правительству, оглашенном на Нюрнбергском процессе, он признал, что со дня 22 июня 1941 года германская армия осушествляла курс на уничтожение и опустошение Советской страны; что в соответствии с этим курсом «Сталинград превратился в зону истребления для находящегося там русского гражданского населения», что сам он нес тяжелую ответственность за вполне добросовестное выполнение приказов военных руководителей, «действовавших сознательно преступно».

То, что Паулюсу стало ясно к концу войны, для нас, советских людей, было очевидно с первого же дня нападения фашистской Германии на СССР. Классовая ненависть к социализму, ко всему, что дало трудящемуся человеку государство рабочих и крестьян,

лежала в основе звериного остервенения, с которым фашисты жгли, грабили, убивали на временно оккупированных советских территориях.

Мне довелось в качестве представителя Чрезвычайной государственной комиссии расследовать злодеяния фашистов в Сталинградской области. Для проведения этого дела в Сталинград прибыл член комиссии академик И. П. Трайнин. Энергично работала также областная комиссия содействия под председательством А. С. Чуянова.

Нам удалось обнаружить свежие следы чудовищных преступлений фашистов. В наспех закопанных ямах находились сотни трупов зверски замученных советских граждан. На них виднелись следы пыток и истязаний. Многие жертвы фашистских расправ были брошены в ямы со связанными и выкрученными руками, выколотыми глазами, отрезанными ушами.

В обвинительном заключении Международного военного трибунала в Нюрнберге записано: «После того, как немцы были изгнаны из Сталинграда, были найдены больше тысячи изувеченных трупов местных жителей, на которых были следы пыток. У 139 женщин руки были мучительно скручены назад и связаны проволокой. У некоторых из них были отрезаны груди, уши, пальцы рук и ног. На их телах были следы ожогов. На трупах мужчин была выжжена железом или вырезана ножом пятиконечная звезда. У некоторых из них были распороты животы» (Нюрнбергский процесс. В 7-ми Т., т. 1, с. 123-124. ).

Фашисты сеяли смерть повсюду. Мирное население находилось под постоянной угрозой уничтожения. На углу улиц Невской и Медведицкой висело объявление: «Проход русским запрещен, за нарушение расстрел», на Аральской улице - «Кто здесь пройдет, тому смерть». Такие угрозы, обнаруженные и в других местах, предназначались для того, чтобы иметь повод для про из вольных И безнаказанных расстрелов мирных граждан.

Как показало расследование, кровавые расправы гитлеровцев сопровождались грабежом. Генерал-майор Лёнинг, комендант Сталинграда, через подчиненных ему офицеров и сам лично занимался ограблением мирного населения. Так, например, по приказу Лёнинга лейтенант граф Люкнер 2 октября 1942 года явился в подвал, в котором укрывалось около 300 семей жителей города, и, угрожая оружием, потребовал выдачи ему всех ценных вещей.

Бывшие сотрудники комендатуры показали: «Следуя примеру Лёнинга, жандармские коменданты комендатуры «Сталинград-Царица-Юг» лейтенант Вильгельми и комендатуры «Сталинград-центр» капитан Винтерот организовали на подведомственных им территориях массовый грабеж. Используя вспомогательную полицию и жандармерию, они учиняли массовые обыски квартир и подвалов, отнимали у населения продовольствие, одежду, обувь и всякие драгоценности, которые в посылках ежедневно отправляли в Германию».

Примеру сотрудников комендатуры следовали офицеры и солдаты 6-й немецкой армии, безудержно грабившие население и отправлявшие награбленное в Германию.

Фашистские изверги варварски уничтожали героический Сталинград. Вот данные Сталинградской областной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков по городу Сталинграду:

Оккупанты разрушили в Сталинграде крупнейшие заводы союзного и республиканского подчинения: Сталинградский тракторный, сталелитейный «Красный Октябрь», машиностроительный «Баррикада», фармацевтический имени Сакко и Ванцетти, лесозавод имени Куйбышева, автогенный, Сталгрэс, завод Наркомрезинпрома и другие. Из 169

177 предприятий местной промышленности гитлеровцы превратили в руины 169, из 99 кирпичных заводов -92, из 120 предприятий кустарной промышленности-116. Из 5322 жилых домов коммунального фонда сохранилось 244, а из 38 200 домов индивидуальных владельцев -6800.

Фашисты взорвали и разрушили в городе 55 больниц и амбулаторий, 100 детских учреждений, 107 школ, высшие учебные заведения и техникумы, 7 театров, 11

кинотеатров, 7 клубов. 2 цирка, 64 библиотеки с книжным фондом 695 тысяч томов. Было уничтожено 2 городские электростанции, радиоузел, 2 телефонные станции, 4 телеграфа, 134, 5 километра водопроводной сети, 23 городских моста, вокзал, весь трамвайный путь, 63 речные пристани, 39 гаражей, все хлебозаводы, бани и прачечные, 123 магазина, 15 ресторанов, 2 гостиницы, все городские древонасаждения на площади в 12 854 гектара (См.:

Документы обвиняют. Сборник документов о чудовищных преступлениях немецко-фашистских захватчиков на советской территории.

м., 1945, вып. 2, с. 69, ).

Такая же участь постигла десятки других советских городов. Даже Хиросима после американского атомного взрыва выглядела менее пострадавшим городом, чем те, которые мне приходилось наблюдать после изгнания фашистских захватчиков. Не сумев превратить Советскую страну в свою колонию, они мстили народу-победителю, мстили земле, которая горела под их ногами, истребляя все, что не могли захватить с собой. Может быть, лишь американские империалисты превзошли гитлеровцев, осуществляя политику «выжженной земли» во Вьетнаме. Как пишет западногерманский журнал «Штерн», там «было пущено в ход 14 миллионов тонн взрывчатых веществ (по 500 килограммов на каждого жителя). В этой стране, где американцы превратили в пустыни гигантские территории, а миллионы людей убили или искалечили, и сейчас еще как следствие химической войны продолжают появляться на свет увечные дети».

Превращая советскую землю в безлюдную пустыню, гитлеровцы следовали примеру всех колонизаторов. Они рассчитывали на то, что города и села не поднимутся из руин. И в грядущем послевоенном устройстве Советскому Союзу будет уготована роль второразрядного, полузависимого государства, которое в конце концов удастся превратить в бесправную колонию если не Германии, то хотя бы какой-либо другой империалистической державы. Об этом мечтали и реакционные круги наших союзников по антигитлеровской коалиции. Хорошо известна фраза, брошенная в начале войны сенатором Трумэном, будущим президентом США: «Пусть они (Германия и СССР. Авт. ) убивают друг друга как можно больше». После войны американские специалисты, посещавшие СССР, при виде страшных разрушений, причиненных войной, уже открыто говорили, что Россия стала второразрядной державой и своими собственными силами ей с восстановлением народного хозяйства не справиться.

Но героический труд советских людей, руководимых Коммунистической партией, опрокинул все расчеты и гитлеровских, и американских, и прочих колонизаторов. Наша страна в невиданно короткие сроки залечила раны, нанесенные войной, и ныне уверенно идет к еще более высоким вершинам социального и научно-технического прогресса.

УГОН СОВЕТСКИХ ЛЮДЕЙ НА КАТОРГУ В ГЕРМАНИЮ

Поколения советских людей, вступившие в войну рабовладельческом и крепостном режиме знали только произведений классической литературы. Крепостное право 1861 году. Это XIX век.

И вот в 40-х годах ХХ века фашизм огнем и мечом стал насаждать рабскокрепостнический режим на оккупированной территории Советского Союза. Это не укладывалось ни в какие общественные нормы, выработанные человеком ХХ века, века рождения коммунистической цивилизации, противоречило устремлениям человечества, не говоря уже о советских людях, которым Конституция Советского Союза обеспечила право на свободный труд без эксплуатации человека человеком.

В 1943 году мне довелось прочесть письмо 16-летней Нади, ученицы 9 класса Ворошиловградской средней школы, которое потрясло меня и осталось в памяти по сей день. Ведь эта девочка, как и все дети Советского Союза, твердо была уверена в светлом своем «завтра», училась, изучала историю, знала, что право на свободный труд ей обеспечено государством. И вдруг в один из дней, в год своего 16-летия, когда советские юноши и девушки получают паспорта гражданина СССР, фашисты угнали Надю на

1941 1945 годов, о

из учебников истории и в России было отменено в

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 10 111213 14 15 Следующая ⇒