5 месяцев спустя 12 страница

В какой-то момент это была слепая одержимость, черная и бесконечная. Чем больше я о ней думал, тем хуже становилось, и мои методы заставить ее быть ближе усиливались, пока все границы не стерлись.

Я мог бы сказать, что что-то не так, что я должен остановиться или, по крайней мере, замедлиться, но мысль о расставании с ней привела меня в еще худшее состояние, и я просто... не мог положить этому конец.

Она смогла.

Когда она стояла на вершине скалы, боль, которую я никогда раньше не испытывал, взорвалась в моей груди – и страх тоже.

Затем она спрыгнула.

Все, что произошло, было из-за моей неспособности замедлиться. Я наконец-то вернул ее, и даже ее психотерапевт сказала, что ее душевное состояние улучшается, несмотря на стресс, через который я заставил ее пройти на прошлой неделе.

Но я знаю, я просто знаю, что, если я не нажму на тормоза, на этот раз я потеряю ее навсегда.

Эта мысль сжимает мою грудь сильнее, чем, когда я смотрел, как она падает с этого проклятого утеса, как лист на ветру.

Я открываю дверь и выхожу на улицу, мои движения точны, но торопливы.

Когда я потерял тетю Аннику и остался с родителями, я понял, что недостоин любви, привязанности и общих положительных эмоций. Мой отец учил меня, что для того, чтобы выжить в этом мире, мне нужно отбросить эти чувства. Это произошло естественно, вероятно, из-за того, кем были мои родители.

Только после Лии мне захотелось определить эти чувства, проникнуть под собственную кожу и лучше понять их.

Встретиться с ними будет трудно, но это не невозможно, особенно если это для нее и семьи, которую мы строим вместе.

Были времена, когда я думал, что в наших отношениях есть только боль и холодные плечи. Однако с тех пор, как Лия потеряла свою личность, а затем вернулась к себе прежней, я подумал, что, возможно, у нас появился второй шанс.

Шанс, когда мы не откажемся друг от друга.

Шанс, который я не упущу.

Коля и Ян присоединяются ко мне на верхней площадке лестницы.

– Какого хрена ты здесь делаешь? – спрашиваю я Яна. – Почему ты не с Лией?

– Разве ты не говорил мне не оставаться с ней наедине? – Он достает свой телефон. – Подожди. Она звонила мне.

Конечно, она звонила.

Я все еще ненавижу их дружбу. Мне все равно, сколько раз это спасало ее, и как сильно она в этом нуждалась.

Глубоко вздохнув, я выхожу на улицу, проверяю ее трекер на своем телефоне, а затем замираю.

Он, черт возьми, отдаляется.

Глава 34

Лия

– Лука... остановись.

У меня болят ноги, и не только из-за каблуков.

Когда появился мой бывший друг, приставил ко мне пистолет и велел следовать за ним, я так и сделала. Не потому, что я боялась его оружия, а потому, что он угрожал убить Адриана.

Кроме того, я хочу, чтобы все это было решено, чтобы мы все могли жить дальше. С того самого дня в парке я знала, что он вернется и сделает свой ход. Я просто не знала, когда.

После того, что я узнала от папы, теперь я понимаю, почему Лука желает мне зла. Он, очевидно, враг моего отца и все это время использовал меня.

Совсем как Адриан.

Нет. Мой муж, возможно, хотел использовать меня и даже планировал, но он не пошел на это. На самом деле, он ненавидит, что я ввязалась во все это.

– Лука. – Я пытаюсь вырвать свою руку из его, когда он тащит меня вперед.

Он приехал сюда – после того, как запихнул меня в багажник, – так что я понятия не имею, где мы находимся.

Хотя это не должно быть слишком далеко, потому что не казалось, что он ехал долго.

Мы находимся в том, что кажется лесом или окраиной одного из них. Высокие деревья – единственное, что видно, и в темноте они кажутся руками монстров. Единственный свет, освещающий путь, исходит от коттеджа, в который меня затаскивает Лука.

Он небольшой, с деревянным патио и полом. Он толкает меня внутрь, и я спотыкаюсь, ловя себя в последнюю секунду, прежде чем попасть в прихожую.

Я ожидаю, что придет кто-то еще, но никто не приходит. Я остаюсь у входа, в то время как Лука задергивает все шторы, все еще держа пистолет в руке, и выглядывает наружу через окно.

Мурашки покрывают мою кожу от холода. Я в спешке покинула дом Сергея и не взяла с собой пальто, поэтому на мне только платье.

Я перевожу взгляд с Луки на его пистолет, а затем на дверь. Если я попытаюсь сбежать, он поймает меня в мгновение ока, учитывая, что он, очевидно, знает местность лучше меня.

Или, может быть, он причинит мне боль.

Кроме того, я не могу сбежать, пока не разберусь со всем этим.

Обхватив себя за руку, я смотрю на Луку. Он одет в черную армейскую форму и бейсболку, которая отбрасывает тень на его лицо. Он снял маску, так что, по крайней мере, он больше не темная тень.

– И что теперь? – спрашиваю я.

Он продолжает смотреть в окно.

– А теперь заткнись на хрен, пока твой папочка не заплатит за тебя.

– Заплатит?

Лука поворачивается и скрещивает руки на груди так, чтобы пистолет был направлен вперед.

– Если он хочет вернуть тебя живой, ему придется отдать нам часть своих поставок наркотиков в Южную Америку.

– Я не знаю, кем ты меня считаешь, но я не настолько важна, чтобы Лазло Лучано пожертвовал чем-либо ради меня.

– Хорошая попытка. Но ты забываешь, что мы все это время прятали тебя, Герцогиня. Лазло не станет закрывать глаза на своего единственного кровного отпрыска.

– Так это правда? Ты следил за мной?

– А ты как думаешь?

– Что насчет Адриана? Почему ты заставил меня шпионить за ним, а потом замышлять его убийство?

–Потому что он тоже представляет угрозу для нас. Не так сильно, как Лазло, но он близко. Он убивал каждого из наших охранников, кто знал о твоей личности.

Он убивал? Я внутренне усмехаюсь. Конечно, он убивал. Он сам сказал, что убьет людей, если сочтет, что они представляют для меня опасность, и что я не должна расспрашивать его об этом.

Я снова сосредотачиваюсь на Луке.

– И позволь мне догадаться, ты не хотел, чтобы он раскрыл твою личность и твой план по использованию меня?

– Что-то в этом роде. – Он бросает свой вес на диван, размахивая рукой, чтобы обнять спинку. – А теперь будь хорошей маленькой Герцогиней и посиди со мной, как в старые добрые времена.

– Какие старые времена? Те, когда ты лгал мне? Почему ты не сказал мне, что ты Розетти?

– Ты бы не поняла.

– Я могла бы попытаться.

– Попытаться? Ты должна была попытаться шпионить за Адрианом или, по крайней мере, не мешать мне, когда я собирался его убить, но ты доставила больше хлопот, чем стоила.

– Ты такой мудак, ты знаешь это?

– Спасибо.

– Это не должно было быть комплиментом. И если бы ты сказал мне, какую роль я играла в твоей жизни, и был искренен в этом, я бы охотно помогла тебе с папой. Но тебе пришлось пойти и ударить меня в спину.

Он достает свой телефон и нажимает на него, говоря.

– Разве ты не драматична, Герцогиня?

– Драматична? Да, наверное, я могу быть драматичной, если узнаю, что человек, которого я считала своим другом, использовал меня только из-за семейных распрей или чего-то еще.

– Семейных распрей? – Он смотрит на меня поверх телефона. – Мои гребаные родители были убиты твоим чертовым отцом, и мои немногие оставшиеся члены семьи поместили меня в воображаемую приемную семью своих рабочих, чтобы спасти меня от судьбы моих родителей. Лазло не останавливался и никогда не остановится, пока не сотрет нас с лица земли, и, хотя я предпочел бы всадить чертову пулю в его гребаную голову, я не могу этого сделать, потому что этот монстр Николо сотрет тех немногих членов семьи, которые у меня остались.

Мое сердце болит за него, несмотря на его чудовищные поступки. Лука был злым и озлобленным с тех пор, как мы были детьми, и теперь я понимаю, почему в его взгляде всегда была эта постоянная обида.

Я придвигаюсь ближе, чтобы быть не так далеко от него.

– Так что ты собираешься делать?

– Заставить его дать нам долю.

– Он на это не согласится.

– Он сделает это, если захочет, чтобы ты была жива.

– Ты серьезно? Это его дело, и он не предпочел бы меня.

– В таком случае он получит твой труп. Может быть, тогда он поймет, что значит потерять семью. – Он делает паузу. – Мой дядя сказал, что спрятать тебя от Лазло – наше секретное оружие. Он был прав.

– Была ли… моя мама принуждена к этому?

– Поначалу, я думаю. А потом мужчина, который женился на ней, предал семью и отказался выдать тебя.

– Мой отчим был одним из вас?

– Конечно. Как и твоя фальшивая бабушка и человек, который увез тебя из Италии в Штаты. Твои родители пытались тайно вывезти тебя, но мой дядя нашел человека, который должен был забрать тебя из коттеджа в тот день, пытал его за кодовое слово, затем убил его и забрал тебя. Мы проделали хорошую работу, скрывая тебя от Лазло, пока один из ублюдочных охранников не выложил Адриану правду о тебе под пытками.

Моя голова кружится от груза информации, а ноги едва несут меня.

– Моя... бабушка была ненастоящей?

– Да. Если бы она была настоящей, Лазло нашел бы тебя. Он обыскал весь чертов мир в поисках твоей матери.

О, так он действительно искал маму.

– Дай мне поговорить с ним, Лука.

Он прищуривается.

– О чем?

– О том, чтобы поделиться с тобой.

– Это ничего не изменит.

– Ты только что сказал, что изменит.

– Только если твоей жизни угрожает опасность, Герцогиня.

– Он сотрет твою семью с лица земли, если ты причинишь мне боль. Я нахожусь на той стадии, когда мне нечего терять и все можно выиграть.

– Но... – Мой протест прерывается, когда снаружи раздается звук.

Лука вскакивает со своего места на диване и дергает меня перед собой, используя меня как щит, в то время как он приставляет пистолет к моему виску. Дверь распахивается, и у меня перехватывает дыхание, когда я встречаюсь взглядом с напряженными серыми глазами Адриана.

С ним Коля, Ян, Борис и еще несколько охранников. Все они вытащили оружие.

Мое сердце бьется быстрее, когда все поведение Адриана обостряется, и его тело поворачивается в мою сторону.

– Тебя не должно быть здесь. – Тон Луки легок, но я чувствую, как его тело напрягается позади меня. – А теперь бросьте оружие, пока я ее не убил.

– Я нужна тебе, Лука. – тихо говорю я.

– Нет, если от этого зависит моя жизнь, Герцогиня. – говорит он мне, а затем обращается к Адриану. – Твое оружие, Волков.

Взгляд моего мужа снова встречается с моим на короткую секунду, прежде чем он жестом приказывает своим охранникам бросить оружие. Когда они это делают, Лука тащит меня к задней двери, все еще используя меня в качестве живого щита.

Я несколько раз спотыкаюсь, но крепкая хватка Луки удерживает меня на ногах, пока мы пересекаем расстояние.

Снаружи так темно, что я едва вижу свои руки, но я продолжаю смотреть на дверь, пока не различаю тень Адриана и остальных.

Было бы ложью сказать, что я не боюсь, особенно зная импульсивность Луки, но тот факт, что Адриан здесь, приносит мне небольшое облегчение.

Галька хрустит у меня под ногами, и когда шум волн достигает моих ушей, я замечаю, что Лука подвел нас к краю обрыва.

Я делаю глубокий вдох, глядя на воду внизу, яростно бьющуюся о камни.

Совсем как в ту ночь.

Мое тело дрожит, а на глаза наворачиваются слезы. Мысль о повторении этого опыта парализует меня, заставляя мир сжиматься вокруг меня, пока все, что я могу слышать, – это стук пульса в ушах.

– Лия.

Я вскидываю голову, чтобы найти Адриана на небольшом расстоянии от меня, и мой страх немного уменьшается.

– Дыши, Леночка. Я здесь.

– Адриан… – Я качаю головой. – Я не хотела, чтобы в тот раз… Я не хочу сейчас…

– С тобой ничего не случится

– Да, это случится, если ты не будешь держаться подальше. – Лука сильнее прижимает оружие к моему виску.

Что-то блеснуло в темноте в руке Адриана, и мои глаза расширились, когда я узнала пистолет.

Лука, кажется, тоже это заметил, потому что одним быстрым движением оттаскивает меня назад.

Я вскрикиваю, когда стреляет пуля.

Бах!

Глава 35

Лия

Паттерны работают странным образом.

Я не думала, что верю в них, но мое мнение полностью изменилось после того, как я встретила кого-то, кто считал их религией.

Если бы не эти паттерны, Адриан не нашел бы меня. Он не стал бы вмешиваться в мою жизнь и отказываться уходить.

Благодаря паттернам моя жизнь полностью изменилась. Не все это было хорошо или терпимо. В какой-то момент я возненавидела эту перемену, но одно можно сказать наверняка. Если бы не эта перемена, я бы не нашла человека, который не только спас меня, но и придал смысл моей жизни. Он дал мне Джереми и не позволил мне убежать от него или от себя.

И теперь мы находимся в той точке, где мы достигли перекрестка, который ведет только в одном направлении.

Прошло уже два дня с тех пор, как Лука превратился в камикадзе. Адриан выстрелил в него и схватил меня, оттащив от края в последнюю секунду, когда Лука упал со скалы.

На следующий день его тело нашли ниже по реке. Я плакала, когда услышала эту новость, потому что, несмотря на то, что он был патологически манипулирующим, его детство было не самым лучшим, и он делал то, что делал, только для того, чтобы он и его семья могли выжить.

Мой отец был в ярости, когда пришел навестить меня в ночь инцидента. Убедившись, что со мной все в порядке, он пообещал найти остальных Розетти и стереть их с лица земли. Мои попытки повлиять на него не имели значения, потому что он уже принял решение.

Адриан тоже согласился с ним, ради моей безопасности.

Он был так занят последние два дня, что я едва видела его. В ночь инцидента он отвез меня домой, прежде чем вернуться на утес. Вчера он провел долгие встречи с моим отцом, а затем с братством.

Я ждала, когда он вернется, но он так и не вернулся. Похоже, сегодня будет то же самое.

Вздохнув, я накрываю Джереми, затем надеваю пальто и решаю прогуляться по саду. Я смотрю на гостевой дом, размышляя, стоит ли мне навестить Уинтер, но в конце концов решаю не делать этого.

Она рано ложится спать, и я предпочла бы не беспокоить ее своими мрачными мыслями.

Когда я сказала Адриану не прикасаться ко мне, пока он не будет готов открыться, я не думала, что он воспримет это буквально.

Но как бы то ни было, я не виновата. Раньше я думала, что смогу обладать им без чувств, что смогу любить его достаточно для нас обоих, но это было так утомительно и больно. Так больно, что я подумала, что смерть лучше.

Поэтому, даже если бы я могла смириться с этим какое-то время, мне нужна какая-то надежда, что однажды у него появятся чувства ко мне, независимо от того, как далеко в будущем это может быть. Я готова ждать, если знаю, что это произойдет.

Наш брак никогда не был сказкой, но я думала, что мы заботимся друг о друге. Даже когда мы причиняем друг другу боль.

Когда я спросила своего терапевта, нормально ли причинять друг другу боль, когда я, очевидно, люблю его, и он заботится обо мне, она подтвердила это.

Очевидно, когда мы испытываем стресс, мы вымещаем его на самом близком нам человеке. В моем случае это Адриан.

Но я больше не хочу причинять ему боль. В свою очередь, я не хочу испытывать боль, думая, что он никогда не ответит на мои чувства.

Чем глубже они проникают, тем больше я боюсь, что мы вернемся к той стадии нашего брака, когда физическая связь была всем, что у нас было.

Я ненавижу этот период.

Независимо от того, насколько мы сексуально совместимы, со временем это пройдет, и тогда у нас ничего не будет.

Холодный ночной воздух просачивается под мое пальто, когда я иду к беседке. Я уже у входа, когда позади меня раздается легкий шорох.

Адриан.

Мне не нужно оборачиваться, чтобы понять, что это он. Шесть лет брака настроили меня на его присутствие, даже не видя его.

Сглотнув, я останавливаюсь и смотрю на него. На нем кашемировое пальто поверх белой рубашки и черных брюк, он выглядит так же красиво, как и всегда. Этот человек стареет, как хорошее вино, клянусь.

– Что ты делаешь на улице в такой холод?

Я поднимаю плечо.

– Мне захотелось прогуляться. Что? Мне нельзя приходить сюда без твоего разрешения?

– Лия… – Он подходит ближе, пока не оказывается со мной лицом к лицу, и мне приходится запрокинуть голову, чтобы посмотреть на него. – Ты все еще злишься на меня?

– Я не злюсь.

– Да, ты злишься. Знаешь ли ты, что ты дуешься, когда злишься? – Он гладит меня по щеке, потом по изгибу губ. – Это странно очаровательно.

– Ну, я не чувствую себя очаровательной.

– Мне очень жаль.

Он... только что извинился передо мной? Я никогда не думала, что это произойдет.

– Тебе…что?

– Мне жаль, что я заставил тебя чувствовать себя плохо, когда я должен был поступить наоборот. Я потерял способность чувствовать любовь, когда был мальчиком, но ты медленно, но верно выдернула из меня эти чувства. Ты не только выдернула их, но и крепко держалась за ту часть меня, которая, как я думал, давно ушла. Для тебя я хочу вернуться назад во времени и сохранить эту часть живой в тот момент, когда я встретил тебя. В прошлом я думал, что людям суждено уйти, поэтому привязываться к кому-либо было бесполезно. И я думал, что в какой-то момент ты тоже уйдешь. Я боролся с притяжением к тебе. Я боролся с соблазном твоего аромата роз и твоей хрупкой мягкости. Но я, черт возьми, долго не продержусь. Не тогда, когда я жаждал твоего присутствия в тот момент, когда ты скрылась из виду. Не тогда, когда мои мысли о том, чтобы нарушить твою чистоту, превратились в необходимость защитить ее. Я говорил тебе, как сильно отличается моя любовь, какой темной она может стать, но я действительно люблю тебя, больше, чем когда-либо любил кого-либо в своей жизни. Я не только нуждаюсь в тебе, я также искренне не могу жить без тебя и света, который ты приносишь в мою тьму. Я знаю, что ты заслуживаешь лучшего, но я не могу отпустить тебя, поэтому постараюсь изо всех сил быть достойным тебя, Леночка.

Мускул напрягается на его челюсти, и к тому времени, как он заканчивает, его глаза покрываются стеклянным блеском. Наконец он это сделал.

Он... отпустил.

Слезы катятся по моим щекам, и я не утруждаю себя их вытиранием.

– О, Адриан. Ты уже достоин меня. Нет никого, кто понимал бы меня лучше, чем ты, кто вернул бы меня, даже когда я иду по темному туннелю, как я это делала. Я просто хочу быть твоей настоящей женой и твоим партнером, хорошо это или плохо, а не просто нежным цветком, который ты прячешь от мира.

– Я постараюсь быть лучше. Хотя я, вероятно, никогда не стану героем.

– Кто сказал, что я хочу героя? Я совершенно счастлива с тобой, мой злодей.

– Правда?

– Абсолютно. – Я обнимаю его за талию. – Я люблю тебя, Адриан, и, хотя иногда мне больно, я никогда не жалела об этом.

Его губы встречаются с моими, и я вскрикиваю, когда он поднимает меня и несет на руках.

Эпилог

Лия

5 месяцев спустя

Удивительно, как жизнь может измениться за такое короткое время.

Насколько... счастливее она может стать.

Прошло почти семь лет с тех пор, как я впервые встретила Адриана. Мы начали с крови и смерти, но из темноты расцвело нечто гораздо более прекрасное.

Было бы ложью сказать, что мы живем в сказке. Если и есть что-то, что не изменится в Адриане, так это тот факт, что он злодей.

Тип, который все еще работает в фоновом режиме, чтобы держать всех под каблуком, независимо от того, являются ли они его врагами или союзниками.

Все, кроме меня.

Он сдержал свое слово, когда сказал, что будет стараться изо всех сил. Он дал мне больше свободы и поддержал меня, когда я решила занять постоянную административную должность в приюте. Ту, которая требовала моего присутствия каждый день.

Я думала, что его отвратительная контролирующая сторона выйдет наружу, и он откажется, но он настаивал только на безопасности. Уинтер теперь помогает мне, пока она восстанавливает свою жизнь с нуля. Ей труднее, но я держу ее за руку на каждом шагу, пытаясь помочь ей найти волю, чтобы подняться над тем, что она считает своей судьбой.

Нет такой вещи, как слишком поздно или конец.

Когда я услышала звук, который завершил мою карьеру, я подумала, что мое существование больше не нужно. Что единственная причина, по которой я была на этой земле, была балетом, и когда эта причина исчезла, у меня не было цели оставаться.

Адриан доказал, что я ошибалась, даже если его метод был не самым лучшим. Потом появился Джереми, и, хотя это не было волшебным решением, оно сыграло свою роль.

Вот как мы зашли так далеко.

Теперь мы выходим всей семьей и проводим больше времени вместе, потому что независимо от того, насколько мы заняты, мы осознаем наш приоритет номер один.

Семья.

Не только мы трое, но и Ян, Коля, Борис, Уинтер и даже Огла. Я взяла за правило, чтобы мы все ели вместе по крайней мере раз в неделю, а затем играли в «Эрудит». Что-то, из-за чего Адриан ворчит, но все равно помогает мне жульничать.

Мы с мужем не происходили из обычных семей, и я думаю, именно поэтому мы уделяем больше внимания этой части нашей жизни.

Хотя теперь у меня большая семья.

Папа не оставлял меня в покое с тех пор, как узнал обо мне. Он даже устроил грандиозную вечеринку в мою честь, чтобы представить меня миру как свою дочь.

Поначалу мне не очень нравилось внимание, но мне нравится знакомиться с ним и его семьей больше, чем я думала.

Адриан говорит, что это потому, что он балует меня, но Адриан просто ревнует, потому что кто-то еще обожает меня.

Он обнимает меня за талию и ведет на одно из собраний братства. Он выглядит так шикарно в своем смокинге, что мне жаль, что я не могу оставить его одного.

Это не помогает, когда он смотрит на меня сверху вниз, предлагая мне одну из своих редких улыбок.

– Готова, жена?

– Конечно, – ухмыляюсь я и опускаю голову.

– Что?

Я разглаживаю невидимую морщинку на его куртке.

– Мне просто... нравится быть с тобой под руку.

– Мне тоже.

– Говорит мужчина, который всегда холодно относился ко мне в присутствии других.

– Ошибка, которая больше никогда не повторится.

– Не то чтобы я позволю. Знаешь, я больше тебя не боюсь.

– Это так? – Он удивленно поднимает бровь. – Мне нужно поддерживать свою репутацию монстра.

Я прикусываю нижнюю губу.

– Значит ли это, что ты накажешь меня?

С его губ срывается глубокое ворчание.

– Не искушай меня, или я сделаю это сейчас.

– Тогда сделай это, – вызывающе шепчу я.

– Лия... – хрипло стонет он.

Я хватаю его за руку и тащу в патио, подальше от бдительных глаз.

Адриан прижимает меня к стене и целует, его губы касаются моих дрожащих, прежде чем его язык находит мой. Всхлип вырывается из моего горла, как и каждый раз, когда он заключает меня в свои объятия. Это похоже на первый раз, как будто мы заново открываем друг друга с каждым прикосновением.

Я отстраняюсь, тяжело дыша, прежде чем он углубляет это еще больше, и я теряю контроль над своим окружением.

– Адриан… Мне нужно тебе кое-что сказать.

– Позже. – Его губы снова ищут мои, но я наклоняю голову, и он покусывает чувствительную кожу моего горла.

– О... Боже…

– Хм. Мне нравится твой голос, Леночка.

– Тебе нравится?

– Почему это вообще вопрос?

– Адриан…

Он целует меня в шею.

– Что?

– Я беременна.

Он останавливается, его губы касаются моего горла, прежде чем он медленно отстраняется, его серые глаза сияют в темноте.

– Что ты только что сказала?

Я беру его руку и кладу на свой плоский живот.

– Я сделала несколько тестов, и они оказались положительными. Мы должны пойти к врачу, но я почти уверена, что мы ждем ребенка.

Не так давно мы договорились завести второго ребенка, и Адриан был в восторге, пытаясь оплодотворить меня. Он трахает меня при любой возможности, и всякий раз, когда я становлюсь проказницей и ною об этом, он говорит, что это для того, чтобы дать Джереми брата или сестру, и что мы оба должны пожертвовать ради общего блага.

Его большая рука гладит меня по животу.

– Наш ребенок здесь?

– Да. Наш малыш.

Джереми, возможно, и свел нас вместе, но это было вынужденное начало. Этот будет другим, это будет наш постоянный шаг к счастью.

Адриан обнимает меня, затем вздыхает в изгиб моей шеи, прежде чем отстраниться, чтобы посмотреть на меня.

– А я наслаждался процессом твоего оплодотворения. Но что ж, все хорошее когда-нибудь заканчивается.

– Почему оно должно закончиться?

– Боже мой, госпожа Волкова. Ты намекаешь, что я должен продолжать?

– Я имею в виду, ты должен. Если моя беременность Джереми была каким-то признаком, ты знаешь, какой отзывчивой я становлюсь.

Он улыбается, глаза сияют.

– О, я помню.

Я хватаю его за куртку.

– Может, начнем прямо сейчас?

– Опять же, почему это вопрос, жена?

Затем его губы снова на моих.

Эпилог

Адриан

Год спустя

Я медленно закрываю дверь детской, стараясь, чтобы щелчок был как можно тише.

Уложить нашу дочь Аннику спать – это само по себе задание. Она такая, каким был Джереми. И не только после ее рождения, но и во время беременности.

Она часто будила Лию среди ночи своими яростными пинками и отказывалась ложиться спать. Эти ночи были самыми длинными, но мы с Леночкой пережили их, одинаково бодрствуя.

Огла говорит, что Анника будет сущим адом, и я ей верю.

Джереми был на седьмом небе от счастья с тех пор, как узнал, что у него будет младшая сестра, и он первый, кому она улыбнулась. Он сказал, что будет защищать ее, как старший брат. Наш мальчик такой ответственный, даже в юном возрасте, и уже научился правильно держать свою сестру.

Лия укладывает его спать, пока я забочусь об Аннике. Иногда мы меняемся местами, а иногда я обнаруживаю, что они обе спят, или Анника закатывает истерику, в то время как полусонная Лия воркует, чтобы она заснула.

Первые месяцы обычно самые трудные, но мы к этому приближаемся. Даже если мы забыли, что значит хорошо выспаться ночью.

Всю свою жизнь я знал, что у меня должны быть дети и наследники, но никогда не думал, что это будет такой опыт. Тот факт, что я живу с моей Леночкой, является причиной того, что я не только терплю это, но и наслаждаюсь этим.

Потому что это наша семья.

Моя семья, та, которую я буду защищать ценой своей жизни.

Как только я закрываю дверь, Лия хватает меня за руку и ведет в нашу комнату.

Она голая.

Полностью.

Черт. Неважно, сколько раз я вижу ее раздетой, это все равно производит тот же эффект, что и в первый раз в ее квартире.

Она все еще самая красивая роза, которую я когда-либо видел.

Лия толкает меня, пока я не оказываюсь на кровати, расстегивает мои штаны и садится на меня верхом. Ее руки гладят мой уже твердый член, когда она прикусывает нижнюю губу.

– Ты собираешься использовать меня, Леночка? – поддразниваю я.

– Я скучаю по тебе... – стонет она, медленно направляя меня внутрь своего влажного тепла. – В последнее время я почти не получаю тебя…

Ее голова со стоном откидывается назад, когда она опускается, пока я полностью не погружаюсь в нее.

Ее дрожащая ладонь лежит на моей груди, пока она дает себе время привыкнуть. Независимо от того, как сильно мой зверь побуждает меня что-то сделать, хорошенько трахнуть ее, я сдерживаю его, позволяя Лие насытиться.

Она начинает двигаться медленно, ее бедра вращаются в увеличивающемся ритме, пока она едет на мне. Мой член утолщается внутри нее, и она зажимает уголок нижней губы зубами. Но это не только из-за экстаза, запечатленного на ее лице. Это также и все остальное. От того, как наши промежности встречаются при каждом движении вверх и вниз, или от того, как ее возбуждение стекает по моей длине.

Блеск пота покрывает ее сияющую кожу и увлажняет ее темные локоны, когда они падают ей на плечи. Ее груди подпрыгивают, набухшие соски наливаются лактацией, когда она ускоряет темп. Я протягиваю руку и щиплю их, заставляя ее стонать, а затем хныкать.

Вид снизу – единственная причина, по которой я иногда позволяю ей это делать. Но даже мое терпение имеет пределы.

Схватив ее за бедра, я переворачиваю ее, и она визжит, когда ее спина соприкасается с матрасом. Но потом она стонет, когда я вхожу в нее быстро и жестко, прежде чем двигаться медленно и неторопливо, в темпе, который нам обоим нравится.

Ее эротические звуки разносятся в воздухе, побуждая меня, прося, умоляя о большем.

Звук ее голоса делает меня еще тверже, и я даю ей то, что ей нужно. После того, как она лишила меня их в прошлом, я не принимаю ее звуки удовольствия как должное. Всякий раз, когда она предлагает их, как сейчас, я запечатлеваю каждый из них в своей памяти.

– О, Адриан... да... да... – кричит она, разваливаясь вокруг меня. Ее удовольствие цепляется за мое, и я присоединяюсь к ней почти одновременно.

Мы лежим, растянувшись друг на друге, и медленно целуемся, пока я прикасаюсь к ней везде, куда могу дотянуться. Затем мы просто смотрим друг на друга, пока я глажу ее волосы за ухом.

– Ты такой жадный, – надулась она, проводя пальцами по моей груди.

– Жадный?

– Ты не дал мне закончить с тобой.

– Тебе не нравится кончать объезжая меня верхом. Тебе нравится только начинать это.

– Может быть, мне действительно нравится кончать.

– Поэтому ты никогда не испытываешь оргазма в такой позе?

– Неважно. – Она вздыхает. – Я просто рада, что нас не прервали.

– Не сглазь. Кайфоломщик находится в одной двери отсюда.

Она тихо смеется, потом замолкает.

– Эй, Адриан.

– Что?

– Помнишь, как я солгала тебе насчет измены?

Мое настроение мгновенно портится. Я ненавижу эту часть нашей жизни, даже если она сформировала то, кем мы являемся сегодня. Но что я ненавижу больше всего, так это чувства тех времен. Это правда, что она не изменяла, что она была так же верна мне, как и я ей, но в какой-то момент я поверил в это. И эта боль расколола меня надвое, и из-за того, что я был несчастен, я причинил ей боль.

– Зачем ты об этом заговорила? – спрашиваю я.

– Мне любопытно. Если ты верил, что я изменяю, почему ты никогда не отпускал меня? Разве это не было бы самым логичным поступком?

– Только не для меня. Я предпочел бы иметь тебя, даже зная, что ты изменяла, чем не иметь тебя вообще.

Влага собирается на ее веках, когда она улыбается.

– О, Адриан.

Я прищуриваюсь.

– Ты думаешь об измене, госпожа Волкова?

– Даже не в следующей жизни. – Она обнимает меня за шею. – Ты не только мой любовник и мой муж, ты также мой лучший друг и мой партнер во всем.

– А ты моя, Леночка.

– Я люблю вас, господин Волков.

– Я люблю вас, госпожа Волкова.

И я проведу остаток своей жизни, показывая ей, насколько глубока и необузданна эта любовь.

КОНЕЦ

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 10 11 12 13 1415