5 месяцев спустя 5 страница

– Тогда пойдем. – Я переплетаю свои пальцы с ее, и мы входим внутрь. Что? Я не собираюсь упускать шанс стать свидетелем того, как Лия расскажет обо всем, что произошло.

Я прекрасно знаю, что доктор Тейлор помогает ей. Лия не только медленно вышла из своего кокона, но и в последнее время у нее не было никаких галлюцинаций или каких-либо из этих висцеральных кошмаров.

После того, как она узнала о смерти Райана несколько дней назад, я думал, что она направит свое неодобрение внутрь и позволит ему сгнить внутри нее, но она высказала свое мнение. И в ту ночь ей не снились кошмары.

Мы с Лией сидим на коричневом кожаном диване напротив кресла терапевта. Ее кабинет полностью белый, от стен до письменного стола, до рам с немногочисленными картинами природы. Единственный разрыв в цвете – коричневый цвет дивана и кресла доктора Тейлор. Аромат ванили заполняет пространство, но это может исходить от самого терапевта.

Взяв блокнот, она начинает расспрашивать Лию о ее неделе, и моя жена на удивление отзывчива. Я сосредотачиваюсь на радостных интонациях в ее голосе, когда она рассказывает о Джереми, изучающем новые слова, и о том, как мы ходили по магазинам несколько дней назад.

Она замолкает на несколько секунд, выражение ее лица падает, как и ее голос.

– Доктор Тейлор, если я узнаю, что мой муж сделал что-то плохое ради меня, как я должна реагировать?

Выражение лица терапевта остается спокойным, когда она спрашивает успокаивающим тоном.

– Как вы себя чувствуете?

– Плохо. Я не хочу, чтобы он это делал. Но в то же время я понимаю, почему он это сделал. Или, более конкретно, я знаю, что его природа отличается от моей, и его мозг не устроен так, как у всех нас, поэтому для него это решение было логичным.

Я смотрю на нее, потом на то, как дрожит ее рука в моей. Ей потребовалось мужество, чтобы признать тот факт, что в каком-то смысле она мне сочувствует. Даже если это противоречит ее основным принципам.

Психотерапевт делает несколько пометок в своем блокноте и откашливается, переключая свое внимание на меня.

– Что вы думаете о том, что сказала Лия, господин Волков?

Говоря это, я смотрю на Лию.

– Я думаю, ты храбра, что встала на мою сторону, даже если тебе и не нужно было этого делать.

– Но мы муж и жена. Я должна быть на твоей стороне... так же, как ты должен быть на моей, Адриан.

Я знаю, к чему она клонит. Лия хочет, чтобы я увидел, как сильно она ненавидит мафиозную часть моей жизни. Преследования, убийства и пытки. И хотя я понимаю ее ненависть, от реальности нашей жизни никуда не деться.

Во всяком случае, уход из Братвы означал бы, что я потеряю ее защиту. Мы были бы уязвимы и в бегах. И это не та судьба, которую я навлек бы на нее и нашего сына.

Но для того, чтобы удержать ее и защитить ее разум, мне нужно перестать быть сильным с ее хрупкой психикой. Я подожду, пока она восстановится, и буду поддерживать ее на каждом шагу.

Однажды она поймет, что мир, в котором мы живем, не имеет значения.

Мы – единственные, кто имеет.

Глава 17

Лия

Через неделю мы отправляемся в отпуск.

Это не то место, которое я имела в виду, когда предлагала уединиться. На самом деле, это, вероятно, последнее место, о котором я когда-либо думала.

Но вот мы здесь.

В России.

Я должна была знать, что непредсказуемая натура Адриана снова нанесет удар.

Он отвез нас частным рейсом в дом с крышей из красного кирпича в сельской местности, рядом с которым стоял коттедж поменьше. Он окружен милями земли, покрытой снегом, который образуется слой за слоем поверх других слоев. Деревья окаймляют территорию, создавая уютную атмосферу на подъездной дорожке, ведущей к дому. Когда Коля вез нас сюда, по дороге мы почти не видели других домов.

Неудивительно, что Адриан не повез нас в место, где полно людей. Он параноик по отношению к безопасности, чтобы когда-либо сделать это, и в некотором смысле я тоже предпочитаю менее людные места. Я никогда не любила внешний мир слишком сильно, даже до того, как вышла за него замуж.

Если я думала, что в Нью-Йорке холодно, то в России чертовски холодно. Мы говорим о температуре ниже нуля. Единственный способ, которым я могу преодолеть расстояние от машины до дома, – это то, что Адриан одной рукой несет возбужденного Джереми, а другой прижимает меня к себе.

Ян, Борис, Коля и еще двое охранников сопровождают нас. Ян настоял на том, чтобы приехать, сказав, что с его травмой все в порядке, и хотя Коля был против, Адриан на удивление разрешил это. Мой друг сказал, что это потому, что его босс хочет присматривать за ним повнимательнее.

Как только мы оказываемся внутри, я облегченно вздыхаю. Тепло мгновенно проникает в мои кости и прогоняет безжалостный холод снаружи. Честно говоря, я очень уважаю людей, которые из года в год переживают такие суровые зимы.

Место полностью отапливается и, кажется, уже подготовлено для нас. Дом маленький, уютный и похож на коттедж. Полы из темного дерева, похоже, тоже подогреваются. Гостиная с большими разномастными диванами находится прямо у входа и напротив того, что, как я предполагаю, является кухней. Узкая деревянная лестница ведет на второй этаж, где, как я предполагаю, расположены спальни.

Адриан ставит Джереми на землю, и наш сын бегает в разные стороны, прежде чем уставиться на снег из стеклянной двери, которая открывается на балкон.

– Мамочка! Мы можем слепить снеговика?

Одна мысль о том, чтобы вернуться в этот холод, заставляет меня содрогаться.

– Не сейчас, Malysh, – улыбается ему Адриан. – Сегодня ночью надвигается гроза.

– Тогда завтра? – с надеждой спрашивает Джер.

– Да.

– И ты присоединишься к нам, папа?

– Присоединюсь.

– Ура! – Он прыгает вверх и вниз, а затем бежит прямо к ноге Адриана.

Коля и Борис заносят наши сумки внутрь и кивают, собираясь уходить.

– Куда вы идете? – спрашиваю я.

– В другой коттедж, госпожа Волкова. – говорит Коля.

– Стоять на страже, – уточняет Борис.

– Черт возьми, нет! Вы не будете стоять на страже в такой мороз.

Адриан смотрит на меня сверху вниз, и я смотрю на него в ответ.

– Что? Конечно, ты не заставишь их выходить на улицу, когда надвигается гроза. Они замерзнут насмерть.

– Они не замерзнут. – говорит он с легким раздражением.

– Конечно, они замерзнут. Ты видел снег?

– Я видел, они тоже. Мы русские, и мы можем справиться с холодом.

– Нет.

– Нет? – повторяет он с явным скептицизмом, как будто не верит, что я только что сказал ему «нет» в присутствии его людей.

– Да, нет. Это должен быть отпуск, а не способ проверить их выносливость на холоде. Кто вообще доберется до нас здесь?

– Ты будешь удивлена. – говорит Адриан и кивает своим охранникам, которые кивают в ответ и уходят.

– Возвращайтесь к обеду, – кричу я им вслед. – Возьмите с собой Яна и остальных.

Они не выказывают никаких признаков того, что слышат меня, и продолжают свой путь. Как только за ними закрывается дверь, Адриан возвышается надо мной, его лицо – маска холода, которая отражает внешнюю погоду. Он говорит достаточно тихо, чтобы Джереми, который занят тем, что гоняет своего игрушечного солдатика по подоконнику, не слышал.

– Никогда, я имею в виду, никогда больше не бросай мне вызов перед моими людьми, если только ты не в настроении быть наказанной в их присутствии.

– Я не это имела в виду, – отвечаю я тем же тоном. – Но я не буду стоять в стороне, пока ты пытаешь их.

– Чувствуешь себя слишком привязанной к ним, Лия?

– Конечно, чувствую. Я знаю этих людей уже шесть лет, Адриан, и несмотря на то, что они являются продолжением тебя, я привыкла к ним и не желаю никому из них зла.

– Осторожнее, Леночка, – выдавливает он. – Ты соблазняешь меня избавиться от них.

– Ты невозможен, ты знал об этом?

– Нет, не невозможен. Я просто собственник и не контролирую себя, когда дело касается тебя. Мне не нравится, когда ты говоришь о других мужчинах.

– Как… я должна была ответить на это?

– Ты не должна была. Только не ставя передо мной ни одного мужчину.

– Я не могу просто перестать говорить с другими мужчинами или о них.

– Да, можешь. – Он делает паузу. – В пределах разумного.

– Вы даже не знаете правильного определения словно «разумного», господин Волков.

Его губы слегка подергиваются.

– Я могу вызвать его. При правильных обстоятельствах.

Вид его улыбки всегда приводит меня в лучшее настроение, независимо от темы, и я ловлю себя на том, что отражаю его, даже когда качаю головой.

– Мамочка! – Джереми дергает меня за пальто. – Ты привезла мою зону боевых действий?

– Привезла.

– Давайте построим ее!

Я стону, и улыбка Адриана становится шире.

– Похоже, твоя мать все еще не научилась собирать зону боевых действий, Malysh.

– Эй, это неправда! – Я тыкаю его пальцем. – Не все хороши в этом.

– Malysh и я хороши. – Он поднимает ухмыляющегося Джереми на руки. – Разве не так?

– Да, папа!

Он хлопает нашего сына по носу и хихикает.

– Мы должны научить твою мамочку?

– Не думаю, что она когда-нибудь научится, папа.

– Джер! Ты маленький предатель.

Он одаривает меня застенчивой улыбкой.

– Все в порядке, мамочка. Ты рассказываешь истории лучше, чем папа.

Я кладу руку на бедро.

– Я делаю много вещей лучше, чем твой папа.

– В самом деле? – Голос Адриана сочится редким весельем. – Какие, например?

– Например, купать Джера.

– Папа тоже хорошо это делает.

– Но я же лучше.

– Нет, мамочка. Вы одинаковы.

– Я родила тебя, Джер. А твой папа – нет. – Я ухмыляюсь Адриану. Побей это, мистер.

– Но вы сделали это вместе, – Джереми хмурится. – Вот почему у меня есть мама и папа.

– Он просто сделал что-то легкое, а я та, кто была беременна тобой в течение девяти месяцев, а затем родила тебя.

– Что-то легкое? – Адриан растягивает слова.

– Заткнись, – шепчу я.

Джереми смотрит между нами, его глаза расширяются, как будто он что-то выясняет.

– Если это легко, сделайте это снова и подарите мне маленькую сестренку.

– Это не так просто, – выпаливаю я.

– Но ты только что сказала, что это легко, мамочка. Неужели ты не можешь сделать это снова? Я хочу маленькую сестренку. — Он натягивает на Адриана пальто. – Папа, пожалуйста?

– Посмотрим, Malysh.

– Ура!

– Посмотрим? – бормочу я.

– А что? – спрашивает Адриан. – Ты не хочешь?

– Дело не в том, что я не хочу. Просто... я никогда об этом не думала. – Ну, это ложь. Я часто задавалась вопросом, почему он никогда не настаивал на том, чтобы иметь еще одного ребенка, или почему он не прокомментировал, когда я вернулась к контролю над рождаемостью после рождения Джереми.

Но я думала, что ему нужен только один наследник, и он не хотел иметь дело с другим ребенком.

– Можешь начать прямо сейчас, – небрежно говорит он и обращается к Джереми. – Давай построим эту зону боевых действий, Малыш.

– Да, папа!

Я следую за ними в гостиную, по пути снимая пальто. Теперь, когда он внушил мне мысль о еще одной беременности, это единственное, о чем я могу думать.

Хочу ли я еще одного ребенка?

Ответ на этот вопрос настолько запутан другими фактами, начиная с того, кто такой Адриан и многих секретов, которые я все еще скрываю от него. Мне нужно будет разобраться с ними, прежде чем я смогу даже подумать о том, чтобы включить в уравнение еще одно невинное существо.

И отец, и сын заняты строительством зоны боевых действий, а я почти не помогаю. Мне действительно не нравится все, что связано со сборкой. Мой разум просто не устроен таким образом. Тем не менее, мне нравится быть частью этой маленькой семьи и иметь привилегию наблюдать за Адрианом и Джереми вблизи, и быть свидетелем их связи.

Это тонкое, видимое только тогда, когда они занимаются чем-то вместе, как сейчас. Они оба тихие и иногда понимают друг друга, не разговаривая.

В то время как Адриан слишком занят, чтобы уделять много времени Джереми, он всегда рядом, когда это важно. И наш сын – такой понимающий ангел. Он никогда не беспокоит Адриана и ничего от него не требует. Тем не менее, он всегда смотрит на него снизу вверх, и мой муж никогда не бывает слишком занят, чтобы оглядываться назад.

Вид Адриана в его повседневной рубашке и брюках, расслабленные мышцы и безмятежное лицо, держащее Джера на коленях, – это опыт. Мне нравится наблюдать за ним таким, вне его офиса, вдали от его мафиозного бизнеса и просто... отцом.

Я могла бы наблюдать за ним в таком состоянии целую вечность, хотя я немного завидую той светлой связи, которую он имеет с нашим сыном.

– Мамочка, пожалуйста, дай мне эту деталь. – Джереми указывает на то, что рядом со мной.

Я передаю его ему, и он улыбается, уютно устроившись на коленях Адриана. Я продолжаю наблюдать за ними некоторое время, перебирая пальцами контейнер Lego.

– Почему из всех мест ты привез нас в Россию?

Адриан остается в своей стихии, собирая несколько кусочков вместе.

– Джереми должен был приехать сюда рано или поздно.

– Какая-то особая причина?

– Он русский и нуждается в большем контакте со своими корнями. – Он поворачивает Джереми лицом к себе. – Malysh, здесь родился твой дед и предки. Мы родом из Ярославля, и у нас много поколений. Ты последний.

Глаза нашего сына расширяются.

–Я

– Да, ты.

– Спасибо, папа.

– Он родился в Америке, – говорю я.

– Это не делает его американцем.

Я закатываю глаза, но решаю исследовать, вместо того чтобы сосредоточиться на этом.

– Твои родители тоже так поступали с тобой?

– Как?

– Привозили тебя в Россию.

Его движения замедляются на части Lego, а затем он защелкивает ее на месте.

– Отец часто привозил меня сюда, особенно на Рождество.

– А как насчет твоей матери?

– Не раньше, чем она вышла замуж за моего отца.

– Ты... приезжал сюда со своей мачехой?

Он один раз кивает, и я вижу тень, которая омрачает его лицо всякий раз, когда речь заходит о его прошлом.

– Помнишь, ты спросила меня, что означает татуировка карты России?

Я отчаянно киваю.

– Ты сказал, что это из-за каникул, которые ты так и не смог провести.

– Да. Я должен была приехать сюда с тетей Анникой, но она умерла, прежде чем у меня появилась такая возможность.

– Так вот почему ты привел нас сюда?

– Возможно. – Слово тихое, низкое, как будто оно давит на него.

Я обхватываю рукой его бицепс и прислоняюсь головой к твердому гребню его мышц.

– Мы никогда не бросим тебя, Адриан.

Он смотрит на меня сверху вниз расплавленными серыми глазами.

– Правда?

– Обещаю, – шепчу я и быстро целую его в щеку.

Как только я отстраняюсь, он захватывает мои губы в медленном, всепоглощающем поцелуе, который крадет мое дыхание и, очевидно, мою логику, потому что на короткую секунду я забываю о Джереми.

Я кладу руку ему на грудь и отталкиваю. Он отпускает мои губы с низким рычанием.

Джереми смотрит на нас с усмешкой, и даже когда мои щеки горят, я не могу не улыбнуться в ответ.

Потому что этот момент? Этот мир? Это похоже на начало нашего счастья.

Если только призраки из прошлого не догонят нас.

Глава 18

Лия

Наш отпуск на удивление... теплый.

Несмотря на морозную погоду и ледяные бури, дни, которые мы проводим в русской деревне, полны огня. И, как ни странно, это не полностью связано с наказаниями Адриана по ночам или с тем, как он поджигает мое тело при каждом удобном случае.

Дело в том, что мы постоянно проводим время вместе и с нашим сыном. Тот факт, что никакая работа не удерживает его от нас. Тот факт, что мы вместе слепили снеговика до того, как мы с Джереми набросились на Адриана в битве со снежками.

Кстати, мы проиграли, и это была лучшая потеря, которую я когда-либо испытывала. Мы с Джером смеялись до тех пор, пока не фыркнули, когда Адриан закидал нас своими безжалостными снежками.

Мне нравится видеть своего мужа беззаботным, без бесконечной тяжести, которая обычно морщит его черты или заставляет его переоценивать все.

С тех пор как мы приехали в Россию неделю назад, он, кажется, оставил все свое бремя в Штатах и дает мне то, чего я всегда хотела – его.

Я часто фантазировала о том, чтобы оторвать его от работы и потребовать, чтобы он выбрал меня вместо своих бесконечных бесконечных обязанностей Братвы. Но я останавливалась из-за своей глупой гордости.

И страха.

Я слишком боялась натуры Адриана, чтобы когда-либо полностью принять его.

По правде говоря, я и сейчас боюсь.

Я не думаю, что когда-нибудь перестану его бояться. Всегда будет этот легкий оттенок ужаса по поводу того, насколько он опасен и насколько чудовищным он может стать, чтобы обеспечить достижение своих целей. Тем не менее, я достаточно сильная и зрелая, чтобы игнорировать этот страх и сосредоточиться на том, что он из себя представляет.

Кто он такой.

Человек, который показал мне другой мир, тот, где обо мне заботятся, и я превыше всего остального.

Человек, который боролся за меня, когда у меня не было желания бороться за себя.

Человек, который спас меня, даже когда пытал. Который взял меня за руку, когда я думала, что у меня не осталось никакой надежды.

Человек, который сделал мне самый драгоценный подарок в виде Джереми и воспитал его вместе со мной. Он давал мне свет, даже когда сам всегда привык к темноте.

И быть с ним в полном одиночестве в эти последние пару дней было более волнующим, чем все, что я испытала за последнее время.

Я знаю, что он держит себя в курсе событий, разговаривая со своими охранниками, особенно с Колей, вполголоса, но он не позволяет этому занимать его дни и ночи.

Мы с Джереми занимаем все его время.

У нас есть вечера кино и ленивые утра. Мы готовим вместе и наводим беспорядок на кухне, прежде чем Адриан прогонит меня, чтобы он мог убрать все. Мы гуляем вместе, когда не идет сильный снег, и Адриан даже учит Джереми кататься на лыжах.

По ночам, после того как мы укладываем нашего сына спать, Адриан поклоняется моему телу или придумывает какое-то наказание, чтобы удовлетворить свои садистские наклонности и мои мазохистские.

Но сегодня планы изменились.

После того, как Джереми ложится спать, я приглашаю охранников, чтобы мы могли поиграть в «Эрудит». Что-то, чему Адриан не очень рад, и он говорит, что ни за что на свете все охранники не придут, и мы не останемся без защиты.

Поэтому Ян прогоняет двух молодых охранников наружу, наполняя их руки закусками.

Я ожидаю, что Коля и Борис будут ругать его, но они просто сидят на диване напротив меня и Адриана. После того, как Ян заканчивает свою миссию по избавлению от младших охранников, он садится на стул справа от меня.

Затягивая шерстяной шарф, который накинут на мои плечи, я наклоняю шею, чтобы впитать тепло от камина. Хотя дом полностью отапливается, я чувствую себя котенком в уютной обстановке.

Я приготовила бесчисленное количество закусок и поставила ящик пива на стол рядом с доской для игры в «Эрудит», которую Джереми нашел, исследуя дом.

Адриан обнимает меня за плечи, его пальцы впиваются в мою кожу. Он недостаточно силен, чтобы причинить боль, но достаточно тверд, чтобы намекнуть, что ему не нравится моя идея провести вечер, играя с его охранниками.

Его губы касаются раковины моего уха, когда он шепчет горячими словами.

– Скажи им, что ты плохо себя чувствуешь, и иди в спальню. Сейчас.

– Нет, – шиплю я.

– Если ты этого не сделаешь, я тебя сильно выпорю, а потом трахну так же сильно, что завтра ты не сможешь пошевелиться.

– Это стоило бы того, – бормочу я, хотя мое сердце пульсирует от этого обещания.

Это официально. Адриан погубил меня безвозвратно.

– Мне их жаль. – говорю я Яну, который открывает бутылку пива и пьет из нее, удовлетворенно вздыхая. Коля и Борис одеты в армейскую форму, Адриан в своем официальном костюме, но мой друг одет в повседневную рубашку и брюки с курткой.

Я просто рада, что он достаточно здоров, чтобы двигаться и даже пить сейчас. Я также видела, как он бегал с Адрианом и охранниками во время их утренних тренировок. И да, эти сумасшедшие люди действительно бегают по снегу, когда температура ниже нуля градусов.

– Они выживут. – Ян пренебрежительно вскидывает руку. – Холод сделает из них людей. Им повезло, что они не служили в спецназе.

– Это было жестоко? – спрашиваю я.

– Жестоко? – Ян усмехается. – Скорее смертельно. Мы, черт возьми, избранные для того, чтобы выйти из этой тренировки живыми. Помнишь, Боря, как таскал килограммы шин по гребаной морозной Сибири?

Стоическое лицо Бориса на секунду дрогнуло, когда он кивнул, и даже губы Коли скривились, вероятно, вспоминая те же обстоятельства.

– Похоже, холод не сделал из тебя мужчину, Ян, – небрежно говорит Адриан, затем делает глоток пива.

– Как ты можешь так говорить, босс? Я был вторым в своем подразделении.

Адриан поднимает бровь.

– Не первым.

– Не все такие перфекционисты, как вы с Колей.

Я смотрю на Адриана. Ян сказал мне, что он раньше служил в спецназе, но никогда не упоминал о звании.

– Ты был первым?

– В отличие от Яна.

– Он только лает, но не кусается, – соглашается Коля со своим боссом, открывая бутылку пива.

– Да пошел ты, Коля, – Ян выходит из себя. – Ранг не имеет значения, важно умение. Что скажешь, Борис?

– Я тоже был первым в своем подразделении. – Борис бросает орех в рот. – Прояви уважение.

– За то, чтобы быть первым. – Коля показывает редкую ухмылку и поднимает бутылку пива.

Мой муж и Борис передразнивают его, выпивая, в то время как Ян крепче сжимает свою бутылку, глядя на них, прежде чем тяжело вздохнуть.

– Похоже, ты здесь единственный неудачник, Ян, – улыбается Коля.

Младший охранник швыряет его под стол, и я не могу не улыбнуться. Все эти люди безжалостны, происходя из опасного прошлого, которое позволило им не только выжить в Спецназе, но и преуспеть в нем, и, хотя они могут быть конкурентоспособны в этом, они чувствуют себя семьей.

Хреновые, без сомнения, но в то же время очень преданные и заботливые.

Семья, к которой я хочу принадлежать.

– Я заставлю тебя съесть свои слова к концу сегодняшнего вечера, Коля. – Ян закатывает рукава. – Нас пятеро. Как мы собираемся это сделать?

– Я не участвую, – объявляет Адриан.

– Давай, – я толкаю его локтем. – Не будь разрушителем веселья.

– Если я буду участвовать, то выиграю каждый раунд и испорчу тебе настоящее веселье.

– Он прав. – Ян закатывает глаза. – Не обманывайся молчаливым фасадом. Босс конкурентоспособен до предела и старается побеждать во всем.

– Кроме как отправить тебя обратно в Спецназ, – Адриан потягивает пиво. – Хотя теперь, когда мы здесь, это можно устроить довольно быстро.

Ян морщится.

– Ты не забыл об этом?

– Никогда. А теперь давай. Я буду судьей.

Ян прочищает горло.

– Мы с Лией против Коли и Бориса

– Нет, – возражает Адриан.

– Почему нет? – спрашиваю я.

– Это было бы скучно. Тебе с Колей против Бориса и Яна было бы интереснее.

Или, скорее, он делает все, что в его силах, чтобы удержать меня от взаимодействия с Яном. Но, как бы то ни было, Адриан всегда будет Адрианом.

– Подожди, – Ян встает. – Дай мне выпить чего-нибудь настоящего.

Я хмурюсь, не понимая смысла его слов, когда он исчезает в направлении кухни. Через минуту он снова появляется с бутылкой водки и стаканами.

Борис и Коля одобрительно хмыкают. Верно. Конечно, пиво для них не является настоящей выпивкой.

Все трое определенно соответствуют стереотипу о том, как сильно русские любят их водку. Адриан обычно предпочитает коньяк, но он отодвигает пиво в сторону, когда в поле зрения появляется водка.

Поначалу я слишком слабачка, чтобы пробовать обычную водку. Они даже не смешивают ее в коктейле и не пьют разбавленной. Однако после того, как Борис выносит нокаут в первом раунде, я выпиваю целый стакан, чтобы остудить свою уязвленную гордость. Она обжигает мне горло, и я несколько раз кашляю, ударяя себя в грудь, чтобы избавиться от него.

– Успокойся, – шепчет Адриан мне на ухо, его пальцы рисуют круги на моем плече.

– Я в порядке. – Я указываю на Бориса. – Ты идешь ко дну. И ты тоже, Ян.

Мой друг поднимает подбородок.

– Мне жаль это говорить, но ты будешь сопутствующим ущербом, потому что уничтожение Коли – моя миссия сегодня вечером.

– Все, наоборот. – Обычное спокойствие Коли колеблется, когда он собирает перед собой плитки.

И снова Борис и Ян берут на себя инициативу. Клянусь, Борис похож на энциклопедию, которая постоянно придумывает правильные слова.

Я делаю еще глоток водки, одними губами прошу Колю дать мне слово из шести букв, начинающееся на «К», но он ничего не говорит.

– Королевский (прим. в оригинале используется слово Royal, слово на букву «R»). – восклицаю я.

Борис смотрит на меня с необычным самодовольством.

– Здесь пять букв.

– Королевская власть (прим. в оригинале используется слово Royalti, слово на букву «R»)

– Здесь семь. – Ян допивает свой напиток. – Сдавайся уже.

Во всяком случае, у меня нет правильных букв, чтобы написать какую-либо форму этого слова. С моими двумя пустыми квадратиками и кучей гласных я просто пробиваюсь в темноте в поисках идей.

Адриан набрасывает мне на плечи шарф и шепчет на ухо, достаточно осторожно, чтобы никто его не заметил.

– Региус (прим. Королевский питон Regius).

Я не хочу жульничать, правда, не хочу, но с моими пустыми квадратиками я могу заставить это работать, и то, как Борис ухмыляется, а Ян продолжает насмехаться над нами, действует мне на нервы. Поэтому я низко наклоняюсь и выравниваю квадратики на месте после «К».

– Это жульничество, госпожа Волкова, – Борис пристально смотрит на меня.

– Ты обвиняешь меня в том, что я жульничаю? – В конце моих слов есть небольшая невнятность.

– Босс сказал тебе это слово.

– Нет, он этого не делал.

– Он этого не делал, – одновременно говорит Коля.

– Подожди минутку! – Ян с грохотом ставит стакан на стол. – Вы должны быть беспристрастны, босс.

– Я таков. – говорит Адриан так небрежно с идеальным бесстрастным лицом, которое ничего не выдает.

– Очевидно, что нет. – Ян делает движение между нами двумя.

Мой муж остается таким же собранным, как всегда.

– У тебя есть доказательства?

– Ну… нет.

– А у тебя, Борис? – Когда другой охранник качает головой, Адриан продолжает. – Тогда ваши обвинения недействительны. Приступайте.

Они оба ворчат, но собирают свои квадратики, а Коля ухмыляется. Я улыбаюсь Адриану, бормоча.

– Я не знала, что ты обманщик.

– Обычно нет, – шепчет он мне в щеку.

– Ты только что это сделал.

– Только для тебя, Леночка.

Мы выигрываем этот раунд, но Борис и Ян в конечном итоге сокрушают нас в следующем раунде так сильно, что моя гордость уязвлена.

В результате я выпиваю больше водки, чем следует, и говорю Яну, что мы с ним больше не друзья, ведя себя как обиженный неудачник по отношению к Борису.

В какой-то момент Адриан забирает у меня из рук стакан с водкой.

– На одну ночь выпивки хватит.

– Нееет, со мной все окееееей. Ой. В поряяядке. Я имею в виду, что я в полном порядке. Я знаю, я знаю. Это слово уже должно было исчезнуть из моего лексикона. – Я хлопаю его ладонью по щеке, глядя в умиротворенный взгляд его серых глаз. – А ты знал, что ты ооочень красивый?

– Это намек на то, что пора уходить. – Ноги Бориса подкашиваются, когда он встает. – Было приятно победить тебя, Коля, госпожа Волкова.

Я указываю на него пальцем.

– Я возьму реванш и побью тебя.

– Подожди. Что? – Ян качает головой, полуприкрыв глаза. Сегодня мы вдвоем выпили больше всех. – Все кончено? Я только начал одолевать сварливую задницу Коли.

– Вставай. – Коля хватает его за здоровую руку, и он покачивается. – И пройдет целая жизнь, прежде чем ты надерешь мне задницу.

Ян бьет его кулаком в грудь, и, хотя это кажется несложным, Коля слегка пошатывается.

– Однажды я прорвусь сквозь этот лед, даю тебе свое гребаное слово.

Коля толкает его перед собой, кивает нам, а затем в одиночку вытаскивает Яна, отказываясь от помощи Бориса.

– Они ушли. – Я указываю на дверь, когда она закрывается за ними. – Но я еще не закончила играть.

– Я более чем закончил. – Адриан приподнимает мой подбородок, его длинные пальцы создают восхитительное трение о мою кожу. – Никто, кроме меня, не увидит тебя пьяной.

– Я не пьяна. – Я икаю и хихикаю, пряча звук тыльной стороной ладони. – Упс. Может быть, немного.

– Немного?

– Окей, мноооого. – Я прижимаюсь щекой к его руке и вздыхаю. – Ты такой теплый.

– Теплый?

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒