5 месяцев спустя 9 страница

Сохраняя спокойствие в голосе, я говорю.

– Открой глаза. Я видела тебя.

Никакого движения.

Как будто она статуя. Но я знаю, что видела, и это не было моим воображением. Теперь мне лучше, я не галлюцинирую и не позволяю своему разуму полностью контролировать мою жизнь.

– Уинтер…Я не знаю, почему ты притворяешься коматозной, но будет лучше, если ты проснешься и скажешь мне.

Ничего.

Я сдергиваю простыню с ее тела, но она остается прежней, почти как мертвая.

Если я хочу добраться до нее, мне нужно использовать что-то, что спровоцирует ее.

– Мы вышвыриваем тебя, Уинтер. Мы устали давать тебе крышу над головой и вводить питание в твою кровь, когда ты для нас ничего не значишь. Либо о тебе позаботится благотворительная организация, либо они просто оставят тебя умирать.

Сердцебиение на мониторе усиливается. Да, это влияет на нее. Теперь все, что мне нужно сделать, это продолжать, пока она не расколется, даже если я не имею в виду ни одного слова.

– Если ты не откроешь глаза и не скажешь мне, почему притворяешься коматозной, я позабочусь о том, чтобы это был последний день твоей жизни…

Громкий крик эхом разносится в воздухе, когда она прыгает вперед, вытаскивая шприц из-под подушки. Я отшатываюсь, но она прыгает на меня, заставляя трубку капельницы вырваться из ее руки.

Мы обе падаем на землю, и она оседлает меня, приставляя шприц к моей шее. Ее грудь поднимается и опускается так сильно, что это почти неестественно. Ее глаза, того же цвета, что и мои, бегающие, широко раскрытые, практически безумные.

– Ты не могла просто оставить меня в покое, сука? – рычит она.

Игла шприца касается моей шеи, и я сглатываю, прежде чем заглушить свой голос.

– Почему... почему ты притворялась, что в коме?

– Потому что твой чертов муж сказал, что будет пытать меня, чтобы получить ответы, как только я открою глаза. – Она тяжело дышит. – И весь этот чертов дом полон охранников и людей, так что я не могла просто уйти. Если бы он узнал, что я проснулась, он бы убил меня.

Ой.

Должно быть, она все это время нервничала, выжидала и притворялась, что спит. Но с другой стороны, я не воображала, когда видела ее в окно в тот раз или когда она смотрела на меня в тот день.

Я не сумасшедшая.

– Все в порядке, Уинтер. Я тебе помогу.

– Ты только что сказала, что убьешь меня.

– Это было только для того, чтобы ты прекратила притворяться.

– Откуда мне знать, что ты не отдашь меня своему мужу-гангстеру?

– Я бы никогда этого не сделала. Я втянула тебя в эту историю, и я тебя вытащу. Я обещаю.

– Я тебе не верю. … – Ее губы дрожат. – Все здесь хотят моей смерти.

– Это неправда, Уинтер. Я не желаю тебе зла.

– Так вот почему ты послала меня, зная, что твой муж сразу же узнает меня и попытается застрелить?

– Я этого не знала... Хотя должна была знать. Я была в таком отчаянии, что хотела верить, что его одурачат, даже если это было логически невозможно. Мне так жаль.

– Он убьет меня, – ее руки дрожат на игле.

– Я ему не позволю. Даю тебе слово. На самом деле, я позволю тебе выйти за дверь прямо сейчас.

– Ты... позволишь?

Я киваю.

– Поэтому, пожалуйста, брось шприц.

Она смотрит на меня так, словно хочет мне поверить, но в то же время не доверяет мне.

Я лежу неподвижно, уговаривая ее взглядом, надеясь, что она отпустит меня. Уинтер неплохой человек, но она бездомная, поэтому ей нелегко доверять, и она имеет полное право не доверять, учитывая, как жизнь пнула ее, когда она уже была внизу.

Ей требуется много времени, прежде чем она отводит иглу от моей шеи и медленно встает. Я делаю то же самое, чтобы мы смотрели друг на друга.

– Спасибо, – говорю я.

– Вытащи меня отсюда.

Я открываю рот, чтобы согласиться, когда дверь открывается.

Мои губы приоткрываются, когда внутрь входит не кто иной, как Адриан.

Он вытаскивает пистолет, и Уинтер отскакивает назад. Я бегу перед ней, когда раздается выстрел.

Глава 27

Лия

Я не думаю дважды, когда прыгаю перед Уинтер. Потому что я не сомневаюсь, что Адриан без колебаний убьет ее, если увидит, что она представляет для меня опасность.

Когда эхо выстрела разносится в воздухе, я закрываю глаза, готовая к резкой боли.

Ничего не приходит.

Мой безумный взгляд устремляется к Уинтер, когда я смотрю на нее. Если не считать дрожи и бледной кожи, не похоже, что ее подстрелили.

Сильные руки обнимают меня сзади, кружат, и я смотрю на Адриана. Его лоб нахмурен, на губах запекшаяся кровь. Он грубый, обиженный и не такой, как обычно, спокойный, но он жив.

Он вернулся.

О, Боже. Он вернулся, и он жив.

– У тебя есть гребаное желание умереть, Лия? – Он трясет меня, угрожая, и то, что кажется болью, морщит его брови. – Почему ты встала на пути пули? Если бы я не изменил направление в последнюю секунду, ты была бы застрелена.

– Я… я не могла позволить тебе навредить Уинтер.

– У нее чертов шприц.

– Она не собиралась причинять мне боль.

Коля заходит внутрь и выхватывает шприц из ее руки. Она не сопротивляется, хотя и не смогла бы, и позволяет ему конфисковать ее оружие. Слезы катятся по ее щекам, когда заместитель Адриана заламывает ей руки за спину, одной рукой удерживая запястья.

– Я не хотела… Пожалуйста, не делай мне больно, – она качает головой, встречаясь со мной взглядом. – Лия, пожалуйста.

Я вырываюсь из объятий Адриана и поворачиваюсь к ним лицом.

– Коля, отпусти ее.

Он не двигается, его взгляд встречается с взглядом босса. Поэтому я обращаю свое внимание на моего мужа.

– Адриан... скажи ему, чтобы он отпустил ее.

Его критический взгляд пристально изучает Уинтер, очевидно, пытаясь понять, почему она не спит.

– Нет, пока я не удостоверюсь, что она не представляет опасности.

– Она не опасна.

– Ты этого не знаешь. – Муж притягивает меня к себе, крепко обнимает за талию и обращается к Коле. – Не спускай с нее глаз до дальнейших распоряжений.

Он поворачивается, чтобы уйти, затем бросает через плечо.

– И скажи Яну и Борису, чтобы они планировали свои гребаные похороны.

И с этими словами он вытаскивает меня из комнаты и из гостевого дома. Я извиваюсь, пытаясь вырваться, но крепкая хватка Адриана мешает мне сделать что-нибудь значительное.

Когда мы входим в дом, он отпускает меня, потому что я постоянно ерзаю.

Я опускаю ноги на пол и кладу руку на бедро.

– Что с тобой такое? Уинтер не сделала ничего плохого.

– Она думала, что сможет занять твое место. Этого достаточно, чтобы считаться плохим в моем словаре.

– Я сделала это. Я та, кто убедил ее, так что, если ты хочешь наказать кого-то, накажи меня.

– О, я накажу тебя, Лия, и это не имеет никакого отношения к Уинтер. – Он хватает меня за локоть. – Какого хрена ты здесь делаешь? Ты должна была остаться в России, как я тебе приказал.

– И терпеливо ждать известий о твоей смерти? – Я тыкаю пальцем ему в грудь. – Я бы никогда этого не сделала. Я не буду сидеть на месте, когда могу помочь тебе.

– Помочь мне, разоблачив себя перед Лазло? Как ты думаешь, теперь он оставит тебя в покое?

– Меня все это не волнует. Единственное, о чем я могла думать, – это вернуть тебя живым. – Мой голос срывается, и слезы, которым я сопротивлялась прошлой ночью, заливают мои глаза. – Как ты мог так поступить со мной? Как ты мог оставить меня там, как будто я ничего не значу?

– Ничего? – Его челюсть и голос напряглись. – Если бы ты ничего не значила, я бы не пошел навстречу смерти ради тебя.

– Кто просил тебя идти на смерть ради меня? С каких это пор ты стал героем? Ты злодей, так что веди себя как злодей и неси ответственность за свои поступки.

– Мои поступки?

– Ты сделал меня зависимой от тебя и неспособной функционировать, пока я не получу свою дозу, так что не смей думать, что можешь уйти и ожидать, что я отпущу тебя без борьбы. – Слезы каскадом текут по моим щекам, и мое горло сжимается от напряженной силы, стоящей за моими словами.

– Леночка… – Он протягивает мне руку, и я делаю шаг в сторону.

– Не Леночкай мне здесь. Я злюсь на тебя прямо сейчас. Ты хоть представляешь, сколько сценариев пронеслось у меня в голове, когда я побежала за машиной и не смогла догнать ее? Я думала, что вижу тебя в последний раз, что овдовею, что Джер осиротеет. Ты бы убил меня вместе с собой и покончил с жизнью, на спасение которой потратил много времени и сил. На что ты надеялся? Что я забуду тебя и соберу осколки своей жизни, как будто тебя в ней никогда не было?

– Со временем – да. Разве не этого ты хотела все это время? Жизни вдали от меня?

– Идиот. Чертов идиот. Ты думаешь, я смогу жить вдали от тебя, когда ты единственный, кто придал смысл моей жизни? – Я шмыгаю носом. – Я сказала эти слова только из-за своих страхов и никогда не имела их в виду.

Его обычно свирепые глаза смягчаются, несмотря на карту синяков на его лице.

– Нет?

– Нет! А как же тогда ты? Ты действительно хотел, чтобы я двигалась дальше? Что, если я нашла бы себе другого мужчину, а?

Вся мягкость исчезает, и его глаза становятся ярко-серыми, когда он сжимает челюсти.

– Коля убил бы его.

– Он не мог убить их всех.

– Он мог бы.

– Тогда я встречалась бы с ними за спиной у Коли.

– Лия... – предупреждает он.

– Что, Адриан? Что? Это ты хотел, чтобы я двигалась дальше.

– К черту это, – он обнимает меня за талию и притягивает к себе, прижимая мою грудь к своей твердой груди, когда он резко дышит. – Ты думаешь, я когда-нибудь захочу, чтобы ты была с другим мужчиной? Это все равно что выпотрошить себя собственными руками. Ты моя, и я хочу, чтобы ты всегда оставалась моей, а не чьей-то еще.

– Тогда не говори, что снова бросишь меня. Ты – моя последняя остановка, и я планирую остаться, а не двигаться дальше.

– Ты тоже моя последняя остановка.

Мое сердце трепещет, а желудок сжимается от нежности и решимости в его тоне. Мы остаемся в таком положении в течение нескольких секунд, впитывая существование друг друга. Мне хочется обнять его и рыдать у него на груди, как тогда, в больнице, после того, как моя карьера закончилась.

Прошло много лет, но я все еще вспоминаю тот момент, когда я начала влюбляться в него. Балет был единственным, что имело смысл в моей жизни, и когда я потеряла его, у меня не было стремлений и цели. Все казалось бесполезным и пустым.

Он был исключением.

Он не только медленно заполнял пустоты, но и запрещал мне убегать. Он стал моим щитом и продолжал это делать, даже когда я поцарапала броню и попыталась уничтожить ее.

Глубокий вздох покидает его.

– Ты должна иметь в виду, что теперь будет только хуже.

Я моргаю, выводя себя из задумчивости.

– Как хуже?

– Лазло, очевидно, подумает, что я специально скрыл от него твое существование. Сергей и все члены братства будут пристально следить за нами обоими. И все еще есть этот ублюдок Лука, и никто не знает, где он прячется.

Моя ладонь лежит на его груди, и я слегка поглаживаю ее. Я не хочу прекращать прикасаться к нему, чувствовать его, убеждаться, что он действительно здесь, а не мертв.

– Хуже может быть только до тех пор, пока не станет лучше.

Он ласкает мою щеку кончиками пальцев.

– На твоем месте, Леночка, я бы не был так оптимистичен.

– Так и есть. Все, что ты упомянул, пугает, но ничто из этого не пугает меня так сильно, как мысль о том, что я потеряю тебя. Пока мы вместе, я могу пройти через все, что угодно.

– Правда?

– Абсолютно. – Я провожу пальцами по порезу на его губе и хмурюсь. – Тебе очень больно?

– Не так сильно, как мысль о том, что я никогда больше не увижу тебя или оставлю без защиты.

– Тогда никогда больше не думай об этом. Я серьезно, Адриан. Ты не смог бы избавиться от меня, даже если бы попытался. Мы дали клятвы, и я намерена их сдержать.

– Я думал, тебе не нравятся эти клятвы.

– А кто сказал, что они мне не нравятся?

Он поднимает бровь.

– Тот факт, что ты умоляла меня не жениться на тебе.

– Я ненавидела то, как ты вынудил меня к этому, не поговорив со мной об этом, пока я все еще оплакивала конец своей карьеры, но я никогда не жалела, что вышла за тебя замуж. Это должно было случиться рано или поздно.

– Как я тебе и говорил. Ты наконец-то возвращаешься к моим словам.

– Заткнись. – Я встаю на цыпочки, и он опускает голову, чтобы я могла коснуться его губ своими.

Слезы все еще липнут к моим векам, но это слезы счастья. Слезы облегчения.

Потому что, в отличие от вчерашнего дня, я наконец-то могу дышать. Наконец-то у меня есть воздух, которого я была лишена с того момента, как он оставил меня в той снежной буре.

Теперь у меня снова есть кислород.

И я намерена продолжать в том же духе, даже если мне придется прибегнуть к способам, которые Адриан не одобрил бы.

Чего мой муж не знает, так это того, что он не единственный, кто стремится защитить меня. Я бы сделала то же самое.

Своей жизнью, если придется.

По-своему я хотел сохранить тебя, пойти против своей природы и сохранить тебя, но я должен был знать, что это всего лишь несбыточная мечта.

Глава 28

Лия

После того, как я пойду утешать Уинтер и удостоверяюсь, что ей удобно – и без того, чтобы Коля охранял ее от ада, я провожу остаток дня с Адрианом и Джереми.

Наш сын спрашивает, почему его папа пострадал, и я говорю ему, что его ударили плохие парни. Мой муж поднял брови, но ничего не сказал.

Вечером, однако, Адриан оставляет меня, чтобы уложить Джереми спать, и направляется в свой кабинет. Я точно знаю, что он сделает, и я не буду сидеть на месте и позволять этому случиться.

Поэтому, как только Джер засыпает, я иду в его кабинет и захожу внутрь, не постучав в дверь. И действительно, Адриан сидит за своим столом, а Коля, Борис и Ян стоят в очереди, их позы напряжены.

– Что ты здесь делаешь, Лия? – Мой муж не скрывает своего недовольства моим вторжением. Он никогда не любит, когда я нахожусь рядом с его людьми без необходимости.

В то время как в прошлом я наслаждалась компанией Яна, я сделала своей миссией держаться подальше от бизнеса Адриана. Я могу сосчитать, сколько раз я была в его кабинете, и большинство из них имели какое-то отношение к сексу.

Я приложила немало усилий, чтобы не связываться с миром мафии, но я должна была знать, что это настигнет меня рано или поздно. Может быть, держаться подальше было неправильным выбором. Я должна была знать, что мое происхождение сыграет определенную роль в моей жизни.

Расправив плечи, я подхожу к столу Адриана, как бы становясь на переднюю линию для мужчин, стоящих позади меня.

– Я знаю, что ты собираешься делать, и я этого не позволю.

Адриан несколько раз постукивает указательным пальцем по деревянной поверхности, прежде чем остановиться.

– Как ты думаешь, что я буду делать?

– Ты накажешь Яна и Бориса за то, что они привезли меня домой. Это была не их вина. – Настаивала я.

– Хорошо, – говорит он пренебрежительно. – Теперь ты можешь идти.

– Нет, пока ты не дашь мне слово, что не причинишь им вреда.

– Лия… – Мускул тикает на его челюсти, и он, кажется, сдерживает свой гнев. – Тебе здесь не место.

– Место. Я твоя жена, и это дает мне такое же право принимать решения, как и тебе. Если бы я не убедила Яна и Бориса согласиться с моим планом, ты бы не сидел в этом кресле.

– Они не подчинились прямым приказам и проявили неподчинение.

– Ради тебя!

– И это подвергло тебя опасности.

– Все в порядке. – говорит Ян с улыбкой в голосе позади меня. – Мы были готовы к этому.

– Мы можем принять это, – соглашается Борис.

– Ну, я не могу. Я не позволю вам, ребята, быть наказанными за то, что я начала. – Я смотрю на Адриана. – Так что?

Он образует шпиль, прижимая пальцы к своей острой челюсти, его лицо и голос все еще закрыты.

– Что?

– Ты пообещаешь не причинять им вреда, или мне остаться здесь на всю ночь, пока ты не сделаешь этого?

– Лия…

Я плюхаюсь на стул перед его столом и складываю руки на груди.

– Тогда, наверное, я останусь. Не обращайте на меня внимания. Продолжайте заниматься своим делом.

Адриан прищуривается, и я смотрю на него в ответ, не моргая. Мы остаемся в таком положении, кажется, несколько минут, и оба отказываемся отступать. Если бы это была я из прошлого, я бы уже съежилась от его напряженного неумолимого взгляда. Я бы хотела положить конец конфликту и избежать его жестокости.

Но потеря своей индивидуальности и жизнь совершенно другим человеком научили меня находить свою внутреннюю силу. Проникать внутрь нетронутых частей меня и оживлять их. Кроме того, я устала давать Адриану полную власть над нашими жизнями после того, как он воспользовался этой привилегией, чтобы выбрать смерть.

Он женился на мне, несмотря на прошлое и мои проблемы с психикой, несмотря на то, чья я дочь, и теперь он узнает, что это на самом деле означает и какие последствия влечет за собой.

– Уходи. – Его голос становится резким.

– Сначала дай мне слово.

– Лия.

– Адриан.

– Ты ведь понимаешь, что я не позволю этому ускользнуть, не так ли?

Внезапная дрожь пробегает по моей спине от завуалированного обещания, скрытого за его словами. Я была хорошо подготовлена к тому, что меня накажут за неповиновение ему, но услышанное произвело совершенно другой эффект.

Однако это не останавливает меня от причины, по которой я здесь.

– Мне все равно.

Мой муж разжимает губы, прежде чем выдохнуть.

– Прекрасно.

– Прекрасно, что?

– Я не причиню им вреда.

– Даешь ли ты мне слово?

– Даю. Я также даю вам слово, что ты заплатишь за это маленькое шоу.

Я встаю и перекидываю волосы через плечо, затем кладу руку на его стол и наклоняюсь вперед, так что мое лицо находится всего в нескольких дюймах от его, и он может видеть мое декольте.

– Я согласна.

Его глаза горят, становясь дикими, и я делаю шаг назад, прежде чем он потянет меня на стол и трахнет прямо здесь и сейчас.

Но я не ухожу сразу.

– О, и еще. Я отпускаю Уинтер.

– Нет.

– Почему нет? Она ничего не сделала.

– Она твой двойник. Я не могу позволить ей разгуливать без присмотра. Если я это сделаю, другие будут использовать ее в своих интересах.

– Например?

– Лука.

Я сглатываю от резкости в его тоне.

– Тогда ладно. Я имею в виду, прекрасно. Но мы не можем держать ее взаперти. Она невиновна.

– Ей придется остаться.

– До каких пор?

– Пока я не решу, куда ее отправить.

– Ты никуда ее не отправишь. Она человек, а не какой-то скот.

– Я отправлю ее, если сочту это необходимым.

Я расширяю свою позицию, пристально глядя на него. Я люблю этого человека, правда люблю, но иногда он такой апатичный, что это сводит меня с ума. Ну, большую часть времени он апатичен. Моменты, когда он не такой, редки и далеки друг от друга.

Почему я не могу любить кого-то нормального?

А, точно. Потому что я и сама далеко не нормальная.

– Я проведу с ней время. – Я поворачиваюсь и ухожу, прежде чем он успевает что-то сказать.

Я иду на кухню, разогреваю суп и запеканку с ветчиной, которую Огла приготовила на ужин, кладу их и яблоко на поднос и выхожу на улицу.

Федор и еще один охранник приветствуют меня у входа в гостевой дом, но не осмеливаются остановить. Они все смотрят на меня по-другому с тех пор, как Адриана отпустил Сергей. Даже Коля, который, казалось, ненавидел меня до того, как они покинули Россию, поблагодарил меня, как только они вернулись.

Как будто я заслужила их уважение или что-то в этом роде.

Ян всегда был на моей стороне, но все остальные были слепо преданы Адриану. Я думаю, они должны понимать, насколько глупым было его решение и что они действительно могли потерять его.

Я действительно могла его потерять.

От этой мысли мне снова хочется плакать, но я делаю глубокий вдох, отказываясь идти по этому пути.

Я нахожу Уинтер в ее комнате, она сидит на кровати, прижав колени к груди. Увидев меня, она поднимает голову, и в ее голубых глазах светится надежда.

– Теперь я могу идти?

Я сажусь на стул рядом с кроватью и ставлю поднос на тумбочку.

– Боюсь, что нет.

– Но ты обещала.

– И я сдержу это обещание, но не сейчас, Уинтер. Твое сходство со мной подвергает тебя непосредственной опасности. Есть люди, которые хотят причинить мне боль и без колебаний сделают это через тебя.

Она крепче обнимает колени, костяшки ее пальцев побелели.

– Я... я не могу проводить здесь все свои дни взаперти. Я чувствую, что схожу с ума.

– Ты можешь остаться со мной и Джереми. На самом деле мы не такие уж веселые, но все же лучше, чем ничего.

Она наклоняет голову набок, глядя на меня с нескрываемым интересом.

– Зачем ты делаешь все это?

– Это?

– Помогаешь мне

– Потому что я знаю, каково это – быть одной, и как твоя голова может мучить себя и тебя.

– Спасибо, – шепчет она. – Ты не должна заботиться о ком-то вроде меня.

– Что это за чушь? Каждый заслуживает того, чтобы о нем заботились. – Я открываю еду. – Давай, ешь.

Она нерешительно протягивает руку, затем хватает миску с супом, не утруждая себя ложкой, и пьет прямо из нее, выпивая за несколько секунд. Но она не торопится с запеканкой с ветчиной, ест медленно.

– Можно спросить? – спрашивает она между укусами.

– Конечно.

– Ты все еще хочешь сбежать от своего мужа?

– Нет, – говорю я, и это правда.

– Почему нет?

– Я никогда не хотела оставлять его в первую очередь. Я была просто... в моменте, когда я была потеряна, и я думала, что оставить его было правильным выбором. Потребовалось много времени, чтобы осознать, что это неправда, и, наконец, увидеть, где лежат мои настоящие приоритеты.

– Это мило. – Она слегка улыбается. – Хотела бы я знать, каковы мои приоритеты, кроме следующего приема пищи.

– Ты придешь к этому. Я помогу тебе.

– Ты... поможешь?

– Определенно. Каждый заслуживает второго шанса. – Я беру яблоко и начинаю его резать. – Расскажи мне о себе побольше.

Мы проводим большую часть ночи за разговорами. Уинтер рассказывает мне о своем воспитании, о том, какой тяжелой была жизнь, и о том, что до встречи со мной она постоянно думала о самоубийстве, но у нее не хватало смелости пройти через это.

Мое сердце разрывается из-за нее и всего того дерьма, через которое она прошла, несмотря на свой юный возраст. В конце концов, я начинаю говорить о балете и обо всем, что с ним связано.

Уинтер обнимает меня, когда я добираюсь до части о моей сломанной голени. Хотя я думала, что закончила эту часть своей жизни, слезы наворачиваются на глаза при этом напоминании, и мне приходится глубоко дышать, чтобы не заплакать.

Я предлагаю ей обратиться к доктору Тейлор, так как она очень помогла мне с терапией после того, как я снова стала Лией.

Я неохотно оставляю ее, когда она зевает, обещая ей, что она сможет, по крайней мере, выйти со мной и Джером в сад завтра.

В главном доме я ставлю пустой поднос на кухонный стол и загружаю тарелки в посудомоечную машину.

– Я позабочусь об этом.

Я подпрыгиваю, прижимая руку к груди от монотонного голоса Оглы.

– Вы меня напугали. Пошумели хотя бы.

Пожилая женщина смотрит на меня со своим фирменным снобистским выражением лица.

Игнорируя ее комментарий, я продолжаю складывать все в посудомоечную машину, затем нажимаю кнопку «Включить». Огла следит за каждым моим движением с ястребиным вниманием, положив обе ладони на живот, но не произносит ни слова и не пытается уйти.

Это первый раз, когда она добровольно провела со мной больше времени, чем нужно. Обычно она готова оставить меня и заняться своими делами.

Я прислоняюсь к стойке, скрестив руки на груди.

– Если вам есть что сказать, говорите, и избавьте нас от ожидания. Если речь идет о Уинтер и о том, как Адриан намерен держать ее взаперти…

– Спасибо.

Если бы моя челюсть могла упасть на пол, она бы упала прямо сейчас.

– Что вы только что сказали? Мне кажется, я что-то слышу.

– Спасибо, что вернула Босса. Ты единственная, кто мог сделать что-то подобное.

Я сглатываю, чтобы не подавиться собственной слюной, затем прочищаю горло. – Я... я сделала то, что любая жена сделала бы для своего мужа.

– Нет, ты пошла дальше, – она делает паузу. – Сначала я подумала, что ты не тот выбор для него.

Я прищуриваюсь, глядя на нее.

– Вы предпочитали Кристину, не так ли?

– Да.

– Ух ты. Ваша честность режет.

– Она была самым логичным выбором для него, пока ты была… ну, в основном без интереса, поэтому я подумала, что, что, возможно, он совершил серьезную ошибку. Однако с годами я поняла, что ты можешь быть наиболее подходящей для него.

– Почему?

– Потому что ты принимаешь его таким, какой он есть. Даже его родители так не поступали.

Мой интерес обостряется, и я немного выпрямляюсь.

– Вы здесь с тех пор, как его родители были живы, верно?

– Верно.

– Со времен его мачехи?

– Да.

– Как складывались его отношения с ней?

– Как у вас с Джереми, только без пения и танцев.

– Он упустил. – Я ухмыляюсь, затем смягчаю голос. – А что насчет него и его матери?

– Нехорошо. Она использовала его только против его отца.

– И его отец позволял это?

– Не когда он был рядом, но он не мог остановить ее, когда его не было.

– По крайней мере, его отношения с отцом были хорошими.

– Не совсем так. Покойный господин Волков имел... много ожиданий от Босса, когда он был еще мальчиком.

– Я не могу поверить, насколько жестокими были его родители. Но я думаю, что именно это сформировало его таким, какой он есть сегодня.

– Да. С тех пор как умерла его мать, Босс был взрослым, запертым в теле ребенка, и чем старше он становился, тем больше закрывался. – Резкие морщинки вокруг ее глаз смягчаются впервые с тех пор, как я встретила ее. – До тебя.

– М-меня?

– Он изо всех сил старался что-то для тебя сделать. До твоего появления он даже не ел в обычное время, сколько бы мы с Колей ни ворчали по этому поводу. Затем он попросил меня приготовить ланч боксы, чтобы он мог отнести их тебе. После этого он, по крайней мере, начал ужинать. И с тех пор, как он женился на тебе, он также находит время, чтобы позавтракать и пообедать с тобой.

– Я этого не знала.

– Есть много вещей, которые ты изменила в нем.

Я придвигаюсь ближе, хотя большего.

– Например?

– Чувства. Раньше он ставил перед собой задачу задушить их, но ты их вытаскиваешь. Хотя в какой-то момент большинство из них были злыми.

– Ну, меня он тоже вывел из себя.

Ее губы шевелятся в подобии улыбки, но это не совсем так.

– Я в этом не сомневаюсь.

– Спасибо, Огла.

– За что?

– Что вы здесь для этой семьи. Для него.

– Я та, кто должен поблагодарить тебя за то, что ты спасла ему жизнь, даже если за это придется заплатить.

– Заплатить?

– Сергей и Лазло не оставят это без внимания. Конечно, ты это знаешь.

Я знаю. Вот почему я должна что-то с этим сделать, прежде чем они это сделают.

Нападение – лучшая защита.

Однако привлечь Адриана на борт будет самым трудным в этом плане.

Но опять же, у меня есть свои женские чары, чтобы использовать их. Защита Адриана немного ослабевает, когда он находится внутри меня или после того, как он трахнет меня, и я не против использовать это в своих интересах.

Глава 29

Лия

Несколько дней спустя я настаиваю на том, чтобы отвезти Уинтер к доктору Тейлор.

Конечно, тирану Адриану, это не нравится, и он даже говорит, что моя безопасность находится под угрозой, особенно если кто-то, кто наблюдает, узнает, что у меня есть двойник.

Поэтому я позаботилась о том, чтобы Уинтер и я оделись по-разному, и даже помогла ей обесцветить волосы до блестящей блондинки. Странно, как такой просто фактор, как цвет волос, может так сильно изменить человека. Когда я стою рядом с ней, и мы смотрим в зеркало, между нами гораздо меньше сходства.

На самом деле я немного ниже Уинтер, и мои темные волосы мягко обрамляют мое лицо. Голубизна моих глаз выделяется искрящимся, почти скромным видом. У меня никогда не было пронзительного или даже убедительного взгляда. У Уинтер, с другой стороны, волосы собраны в хвост, что подчеркивает ее скулы, на которые я потратила некоторое время, чтобы подчеркнуть макияжем. Ее глаза тоже ярко-голубые, но до сих пор все это, казалось, было скрыто под поверхностью.

Я почти уверена, что она что-то скрывает внутри. Я могу судить по ее отстраненным взглядам и по тому, как она иногда ускользает в свои мысли. Если и есть кто-то, кто понимает, что значит быть потерянным, так это я.

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 10 111213 14 15 Следующая ⇒