Конец ознакомительного фрагмента! 1 страница

ГЛАВА 1

{Алистер}

Я захлопнул дверь своей машины с такой силой, что даже Исайя сделал мне замечание. Конечно, его повадки не перестали быть комическими, но, кажется, он всерьез волновался о моем состоянии. Я давно не чувствовал такой злости — сумасшедшей и всепоглощающей. Я понимал, что ничего не сделаю Джоселин, но, если бы она была парнем, я бы хорошенько ей вмазал. Как же этой ненормальной повезло, что она не родилась мужиком. Клянусь, был бы у нее член, я бы не стал церемониться!

Сколько же хлопот мне принесла эта сучка!

— Брат, тебе нужно вдохнуть и выдохнуть…

Когда я отмахнулся от Исайи, тот настойчиво продолжил:

— Давай же, бро! Просто сделай глубокий вдох, — сказал он, поравнявшись быстро со мной, — а потом выдох. Ты слушаешь меня?

Исайя Маринелли — владелец двух более чем успешных римских клубов — забеспокоился сильнее, когда я даже не убавил шагу. Вообще-то я и не собирался. Он загородил мне проход в какое-то старое двухэтажное здание из красного кирпича, который за годы приобрел грязный оттенок.

— Отвали, понял?! — прорычал я. — Я не нуждаюсь в твоих советах, можешь давать их своему дружку Маркусу, а…

— Эй-эй-эй! — перебив меня, Исайя попытался укротить мой пыл.

Он положил руку мне на грудь, успокаивая, но я тут же ее отшвырнул.

— Отойди.

— Не надо так, хорошо? — уже без шуток продолжил он. — Я и твой друг тоже, и, по-моему, не заслужил такого отношения.

Я закрыл глаза и, посмотрев в сторону, на караван припаркованных тачек, все-таки выдохнул. Я протер лицо руками, пытаясь хоть немного прийти в себя. Я просто настолько устал от Джоселин, что срывался почти по любому поводу. Но, когда она из раза в раз впутывается в неприятности, это реально переходит всякие границы.

И мое терпение — на нуле. Я не должен присматривать за ней. Я ей не нянечка! Но почему-то ее тупая мамаша считает иначе. Она, вероятно, думает, что мне больше нечем заняться, как решать проблемы ее дочери-идиотки. Джо совершеннолетняя, мать вашу! Пускай она сама уже, наконец, о себе позаботится!

Хотя бы раз.

— Извини, — пару раз кивнув головой, громко выдохнул через нос, — я был неправ.

В следующую секунду Исайя спрятал ладони в карманах джинсов и пожал плечами.

— Да ничего, я понимаю, ты весь на нервах.

Вскинув высоко брови, я набрал полный рот воздуха и медленно его выпустил.

— Нужно поспешить, — я показал пальцем за спину Исайе.

Он оглянулся мимолетом и, согласившись со мной, первым пропустил внутрь. Черная железная дверь неприятно скрипнула, когда я потянул ее на себя. Давненько же тут не смазывали петли. Мы оказались в темном-темном холле, и мне пришлось включить фонарь на смартфоне, чтобы хоть что-то видеть. Тишина внезапно взорвалась громкими битами и басами. Я почувствовал, как вздрогнул и тихо выругался Исайя. Через несколько секунд в одном из помещений включился яркий иллюминированный свет, а чуть позже в коридор, который мы еще не преодолели, выбежал знакомый паренек. Маурицио, вытерев нос тыльной стороной ладони, торопился к нам. Я дал ему свой номер телефона на прошлой неделе, когда до меня дошло, что именно с этим проклятым барыгой Джоселин проводит больше всего времени.

— Там! — указал в сторону вытянутой рукой Маурицио.

Он шагнул к нам ближе, и только сейчас я заметил, что под его светлыми глазами залегли такие темные тени и такие огромные мешки, как будто он не спал, как минимум, пять ночей подряд. А потом я посмотрел туда, куда потянул меня Исайя — в направлении закрытой двери. Изнутри тоже доносилась музыка — только значительно тише. Зато бодрые, веселые голоса, которые звучали из-за двери, были совсем не приглушенными.

Исайя сначала посмотрел на меня, а потом резко открыл дверь.

Я буквально силой выталкивал Джоселин из комнаты с голыми ободранными стенами. Она стала отпираться и даже умудрилась укусить меня за руку. Стерва чертова! Мои костяшки и без того были разбиты, но мне не было больно. А вот зубы Джо оказались чрезвычайно острыми.

— Да-авай, — процедил я, едва сдерживая себя, чтобы не причинить ей боль в ответ. — Идем! Ты слышишь меня?!

Эта восемнадцатилетняя дура продолжила брыкаться, и мне пришлось схватить ее выше локтя. Исайя, которому тоже довелось влезть в драку, шел позади, что-то приговаривая. Я не смог разобрать ни одного слова. Лишь мельком увидел, как он касается ссадин и синяков на своем лице. Никогда бы не подумал, что даже плейбои вроде него могут размахивать кулаками, когда нужно. Мы нехило наваляли мужикам в этом борделе, но никакого конфликта не случилось бы, если бы моя новоиспеченная сводная сестра была бы хоть немного умнее!

— Право первой ночи... — Это Исайя сказал внятно. — Ну-у, звучит…

— Заткнись! — оборвал его я.

Если он рассчитывал, что я буду с ним деликатничать, подбирать слова, то ошибался.

— Что у тебя вообще в голове, идиотка?! — закричал я на Джо, отчитывая ее, словно папаша. — В твоей черепной коробке есть мозги? Хотя бы чуть-чуть есть?!

— Не кричи на меня! — прошипела эта дикарка, опять вырываясь.

Она все еще не поняла, что ее жалкие попытки тщетны.

— Закрой рот! — заорал я, ужасно разозлившись. — Ты что...? Ты… Ты проститутка, что ли?!

Мои насупленные брови, тон голоса и не самые лестные предположения до такой степени шокировали ее, что сегодня она сумела довольно артистично изобразить отвращение и удивление одновременно. Разумеется, я ей нисколько не верил, и ее актерские способности все-таки до сих пор оставляют желать лучшего.

— Ну какой же ты придурок! Отпусти меня, урод! — выругавшись, зарычала она.

Теперь Джоселин стала прикладывать больше сил, чтобы освободиться, но ей все равно ничего не удавалось. Она просто проверяла на прочность мои нервы, которые вот-вот сдадут.

— Как ты меня обозвал? Что ты сказал? — не переставала напирать Джо.

Я реально устал от нее. Исайя, слава Богу, молчал. Наконец-то он понял, что его тупые комментарии иногда совершенно не к месту.

— Со слухом, думаю, у тебя все в порядке, — пробормотал я.

Я ощущал ее ненависть, она мастерски передавала мне свое настроение. И, наверное, она могла чувствовать, что я ненавижу ее не меньше. Во мне боролись демоны. Они убеждали меня быть с Джоселин грубее и прекратить уже терпеть ее выходки.

К счастью, мы уже вышли на залитую солнцем улицу. Яркие лучи ослепили на мгновение. Благодаря тому, что я не парковался там, где следует, нам не надо было долго добираться до машины. Исайя помог, быстро открыв заднюю дверь, когда я разблокировал тачку ключом. Я заставил Джоселин сесть и тут же заблокировал ее, чтобы она не смогла выйти. Исайя разместился на пассажирском сидении спереди, а я занял место у руля.

Водить машину спокойно не получалось. Меня раздражало все. Абсолютно все. Я был резок и, похоже, два раза нарушил правила. Один раз я проехал на красный. Дорожной полиции рядом не оказалось, но с учетом того, что я еще и скорость превысил, вскоре меня оповестят о штрафе на приличную сумму.

Вот дьявол! Сейчас я бы хотел телепортироваться куда-нибудь в Непал, где нет камер, которые следят за тобой повсюду, а ездить можно, как душе угодно. Главное — никого не убить.

— Я не хотела, чтобы так получилось! Мы с Эдуардо раньше хорошо общались… Мы тусили вместе! А вчера он написал мне, сказал, что в прошлый раз я проиграла ему в карты и теперь обязана выполнить его желание. Я не знала, что этот козел продал меня своему дружку! — выдала Джоселин на одном духу. — Я говорю правду, — она жалобно проскулила, а в зеркало заднего вида я заметил в ее голубых глазах слезы. — Я не лгу! Вы приехали вовремя…

— Если мы так вовремя подоспели, какого хрена ты отбивалась?! Я постоянно вытаскиваю тебя из задницы, но так и не дождался благодарностей… — Взмахнув руками, опустил их обратно на руль.

— Я не ожидала, что ты приедешь, — Джоселин снова превратилась в колючку. — Я хотела, чтобы меня спас кто угодно, но не ты.

А после она демонстративно подняла ноги так, что подошвы ее грязных кед уперлись в подголовник моего сидения. Прежде чем я успел сделать ей очередное замечание, Исайя встрял в напряженную беседу:

— Мужик, которого я бил, особенно часто говорил про право первой ночи, которую ты должна, — он скривился от боли, дотронувшись до рассеченной брови. — Я правильно понимаю: ты еще девственница? — Маринелли обернулся, взглянул на нее и облизнулся.

Я ударил его в плечо, заставив сесть ровно. А Джоселин показала ему средний палец.

— Не твое дело, извращенец!

Следом рассердился я:

— Опусти ноги.

Она проигнорировала меня.

— Опусти ноги, Джо!

— Пошел в жопу.

Господи, она же меня как будто специально выводила из себя!

— Я. Сказал. Опусти. Ноги. Вниз.

— А я сказала, пошел в жопу.

— Если ты продолжишь так себя вести, я тебя высажу. И я не шучу.

Джоселин смотрела в окно, как и минуту назад. Ни один мускул на ее прелестном лице не дрогнул. Да, она определенно хорошенькая, моя сводная сестра. Но это не дает ей никакого права пренебрегать моими предупреждениями.

Я и не заметил, как кровь с костяшек пальцев перекочевала на белоснежную рубашку. Из-за испорченного внешнего вида я разгневался сильнее и, резко затормозив, оперативно отстегнул ремень безопасности, а потом почти перелез на заднее сидение, чтобы открыть Джоселин дверь.

Я предпочел даже не покидать машину.

— Выходи, — хладнокровно сказал ей я.

Машина остановилась у обочины неожиданно, поэтому Джо полулежала и выглядела помятой. Ладно, я разгорячился. Вообще-то я мог навредить ей, мне не стоило так стремительно тормозить. Хорошо, что все обошлось. Но я не стал спускать ей с рук ее хамское поведение. Джоселин по-прежнему ошарашенно глядела на меня, взмахивая веером длинных и пушистых ресниц.

— Алистер, ты серьезно?..

— Вполне. Выходи.

Еще с минуту она сверлила меня недоверчивым взглядом. То же самое делал и рядом расположившийся Исайя. Но, в конце концов, гордость Джоселин победила. Девчонка выпорхнула из автомобиля.

— Да пошел ты!

— Рад был помочь! — прокричал я в ответ. — Между прочим, я отвалил двадцатку Маурицио за содействие в твоем спасении! В следующий раз у меня может не оказаться налички! Будь осторожна! Вляпывайся в дерьмо неподалеку от банкомата!

Я высадил Джо рядом с Колизеем, поэтому она все шла и шла в его сторону. Но почему, почему я не уезжал? Какого-то черта мне хотелось, чтобы она среагировала на мой сарказм. В глубине души я хотел, чтобы она обернулась и сострила что-нибудь в своем духе. Я знал эту русоволосую негодяйку не больше четырех месяцев, и она успела за это время извести меня до предела. Я убеждал себя, что всегда приходил ей на помощь, потому что об этом просила ее мать — ведь она жена моего отца, а он стал бы в случае чего уговаривать меня настырнее. Но сегодня мама Джо мне не звонила. Она даже не знает, что приключилось с ее дочерью. И лучше бы ей вообще не быть в курсе.

Вот оно! Джоселин все-таки не выдержала и остановилась. Она молниеносно повернулась, из-за чего Исайя позади присвистнул. Я не мог стереть подобие ухмылки со своего лица. Я не должен был на нее так смотреть, но наверняка мне просто нравилось заводить ее. Мне не нравились эти мысли, но нравилась Джоселин.

Большая проблема.

Когда Джо совсем приблизилась, я перевоплотился в привычного серьезного и недовольного мужчину. Она что-то достала из рюкзака, перекинутого через плечо. Через пару секунд это что-то полетело мне в лицо. Когда она заново зашагала к Колизею, я посмотрел на свои колени. На них лежали две купюры по десять евро.

, пошел в жопу.
з.
пециально выводит из себя!
ец.
зныхарностей... перь обязана ить мож пассы. мои нервы, которые во{Джоселин}

Миновав охрану во дворе, я влетела в дом. Дверь за мной шумно захлопнулось, и это привлекло внимание мамы. Она поплелась за мной, как и всегда. Этой женщине просто было нечем занять свое время, поэтому она любила влезать в чужое личное пространство. Дожидаясь нового муженька с работы, мама ежедневно пыталась наладить наши с ней отношения. Она все никак не унималась. Я не смогу так просто забыть и простить то, как она разлучила меня с отцом, как увезла во Францию ради пылкого романа, который закончился через несколько лет. Она вернулась в Италию только потому, что заново влюбилась — теперь уже в другого богатенького мужика. Я страдала и маялась в Париже, связывалась с дурными компаниями, мне плохо давался французский язык, а ей было все равно. И она не дала мне уехать даже на похороны собственного отца. Я не прощу ей то, что она ничего мне не сказала о его смерти. Я не прощу ей то, что узнала об этом от другого человека. Окончу школу — и уеду подальше отсюда. Возможно, вернусь в родной Орвието. *1

— Селин! Селин, я знаю, когда заканчиваются подготовительные занятия по вторникам. Ты должна была вернуться час назад.

Я собралась закрыть дверь своей спальни перед самым ее носом, но она быстро просунула ногу, и я не смогла этого сделать.

— Мама, лучше контролируй слуг. Следи, чтобы они идеально протирали бокалы, — съехидничала с удовольствием.

Я знала, что ее это раздражает. Носком красной туфли она задела край моей обуви, потому я отодвинулась на полшага, но не потеряла власть над ситуацией.

— Я переживаю за тебя, — тоскливо и горестно произнесла моя тридцатишестилетняя мать.

Я хмыкнула, не поверив ей ни на йоту.

— Вспомнила, что у тебя есть дочь?

Она изменилась на глазах. Сложила руки под грудью, сжала губы в тонкую полоску, проявила свою излюбленную черствость.

— Ты была с братом?

Она выпрямилась, поэтому я с легкостью захлопнула дверь перед ее лицом, сперва твердо заявив:

— Алистер мне не брат!

Гералд, спасибо ему огромное, обеспечил мою комнату отличной шумоизоляцией. Я открыла свой ноутбук и запустила любимый трек этой недели в плеере. Песня Калума Скотта заиграла на полную. Я запрыгнула на свою высокую двуспальную кровать, но прежде откинула шторы и опустила вниз тканевые ролеты. Скотчем на них держалась дюжина фотографий Алистера Шеридана — моего сводного брата, в которого я была отчаянно и безнадежно влюблена.

_____________

*1 Орвието — город в Италии, на юго-западе региона Умбрия. Население — всего 20 468 человек.

ГЛАВА 2

{Джоселин}

Посреди ночи меня разбудил звук зажигания машины. Я поднялась с кровати и подошла к окну, чтобы видеть, как водитель моего отчима сказал пару слов одному из охранников, а потом сел в автомобиль и выехал со двора. Стекла были опущены, поэтому я рассмотрела на заднем сидении свою мать и ее новоиспеченного мужа. Она, вероятно, снова заставила его поехать с ней развлекаться. Но в два часа ночи? Серьезно?! Надеюсь, они не поехали в казино? Я была в курсе, что Гералд значительно разбогател за последние несколько лет, но это не давало права моей маме вить из него веревки. В целом доме я осталась одна, и будь у меня много друзей, я бы их всех к себе пригласила. Все два этажа были бы наши. Вечеринка получилась бы отменная. Но, к сожалению, я в этом городе никого не знала настолько хорошо, чтобы позволить им войти в дом, в котором жила.

Я была не настолько безрассудной.

Посторонний шум заставил насторожиться. Отчетливый, но непонятный звук доносился откуда-то не издалека. Я думала, что я здесь одна, а всех помощниц по дому освободили от работы и отпустили еще до заката. Может быть, кто-то из них остался? Судя по…твердому и тяжелому топоту, кто-то шагал невдалеке слева от моей комнаты. А две подготовленные на всякий случай спальни для горничных находились в правом крыле.

Какого черта? Охрана не пропустила бы никого чужого в дом. Разве что чужие могли прокрасться сюда тайком. Я задрожала всем телом и, вытащив рывком из нижнего ящика тумбы фонарь, на цыпочках подошла к своей двери. В коридоре было так же темно, как и в моей комнате. Свет лился только из распахнутой двери. Слева. Это же…

Это же комната Алистера! Но он вывез оттуда почти все свои вещи, потому что переехал в съемную квартиру. Что кому-то нужно в спальне Алистера?!

Прямо сейчас я пожалела, что не держала у себя бейсбольную биту или что-то вроде того, чтобы всегда иметь возможность постоять за себя или защищаться… вот в таких ситуациях. Может быть, лучше спуститься вниз и позвать охрану? А, может, стоит закричать? Громко, пронзительно, чтобы сбежались все охранники и… Да черт! Какие бы благоразумные мысли ни приходили в мою голову, ноги-то все равно двигались вперед. Тихо и никак себя не выдавая, я подходила все ближе и ближе к месту X. А выключенный фонарь, который, как мне казалось, был крепко зажат в руке, чуть не упал на пол. Я вовремя успела предотвратить неизбежное, но пришлось подпереть локтем стену, чтобы самой не свалиться.

Вот проклятье! Звуки прекратились, а это значит, что моя неудача привлекла внимание. Я вздрогнула и отшатнулась, когда из открытой двери спальни Алистера показалась высокая широкоплечая фигура. Мои глаза все еще привыкали к полутьме, а мощный силуэт закрывал собой источник света. Я не могла идти дальше, мне было страшно. Я стояла как пригвожденная к этому месту, не смея сделать шаг ни вперед, ни назад. Закричать тоже не удавалось. Голос как будто пропал, растворился внутри моего тела. Я не смогла заставить себя сказать хоть что-нибудь, сделать хоть что-то. Да что угодно было бы логичнее моего бездействия и безмолвия!

— Тебе давно следует быть в постели.

О, Боже. Этот поучающий тон. Этот грубоватый, надтреснутый и прокуренный голос. Хриплый, порой звучащий безжизненно. Тот, который я любила и ненавидела. Но больше всего меня бесило то, что он разговаривал со мной, как с маленькой. То, что я осенью начинала свой последний учебный год в качестве школьницы, не давало ему права отзываться обо мне, как о ребенке. Мне восемнадцать. Я совершеннолетняя.

Я взрослая.

Я схватилась за сердце и облегченно вздохнула. Это всего лишь Алистер. Мои брови поднялись вверх — только сейчас удалось заметить, что с распахнутой клетчатой рубашки Алистера стекает вода. И выглядит он… мокрым. Да он же промок насквозь!

— Что произошло? Почему ты не дома?

Он хмыкнул и снова спрятался в своей спальне. Оттуда донесся ответ:

— Я дома.

Он из раза в раз поступал одинаково: отгораживался от меня, отделываясь несколькими фразами. Мне всегда доставались пара слов, хмурый взгляд и равнодушие с его стороны. И только создавая новые проблемы, я имела возможность общаться с ним. Пусть он и кричал на меня в такие моменты, пусть он ненавидел меня, и даже не пытался скрыть этого, я была рада. Я была счастлива, потому что мне доставалось все его внимание.

Хоть и ненадолго.

Я медленно прошлась по коридору, сокращая расстояние между мной и открытой нараспашку дверью. Встав в проеме, я стала следить за действиями Алистера. Он резко сорвал с себя рубашку, обнажая спину, покрытую темными татуировками. Хорошо, что он не смотрел на меня сейчас, поскольку все, что я могла делать — это глупо хлопать ресницами и облизываться.

Алистер со злостью бросил клетчатый элемент своего гардероба в корзину для грязного белья. Он был чем-то очень рассержен, и мне захотелось подойти, чтобы провести руками по его прохладной от воды коже. Я любила его настолько сильно, что порой буквально растворялась в его дымчато-серых глазах, в его словах. Я бы хотела знать, о чем он думает. Не только сейчас — всегда.

Я все-таки сделала шаг вперед. Рядом с ним временами я становилась невозможно робкой. На меня это было совсем не похоже. Я бросила фонарь на застеленную постель и уже собиралась сесть на нее, но вдруг Алистер рявкнул:

— Джос, что тебе здесь, блин, надо? Иди уже к себе. Пожалуйста!

Я насупила брови, продолжая смотреть на него. Я удивленно уставилась на него, но села на постель, после чего он быстро развернулся ко мне.

— Ты меня слышала?

— Что случилось? Почему ты весь мокрый? И почему такой грубый?

— Как всегда, — черство бросил он, а потом схватил меня за локоть, заставил подняться и потянул меня к порогу.

Он выпихнул меня в коридор, а его рука потянулась к ручке двери, чтобы закрыть ее. Но я успела его остановить.

— Какой же ты придурок, Алистер. Ты такой идиот! — я закричала это ему в лицо. — Я всего лишь хотела узнать, что случилось!

— Тебя это не касается, — проворчал он, прилагая усилия, чтобы избавиться от меня.

Его влажная ладонь не прекращала грубо стискивать мою руку, и уже даже становилось больно, но я не сдавалась. Я не сразу поняла, откуда зазвучала мощная рок-мелодия. Затем Алистер внезапно отстранился, и, подойдя к комоду, что-то с него схватил.

Телефон. Он разрывался еще несколько секунд, после чего его хозяин ответил на звонок.

— Да! — огрызнулся Шеридан в трубку. — Нет, я не смогу… Говорю же, что не смогу! — процедил сквозь зубы, а потом, схватившись двумя пальцами за переносицу, плотно закрыл глаза и попытался успокоиться. — Машина заглохла на полпути к дому отца… Мне придется искать новую квартиру теперь, — Алистер невзначай взглянул на меня, а потом опять отвернулся. — Нет… Послушай, нет, — вновь стал горячиться Шеридан-младший, — владелец настроен категорично. Он вбил себе в голову, что… Он убежден, что его квартира пережила наводнение по моей вине. Меня не было дома, черт! И четыре месяца назад ему следовало самому проверить все, прежде чем сдавать мне жилье.

На секунду мое сердце ушло в пятки, когда он назвал по имени своего собеседника. Стоило догадаться, что эта девушка, с которой Алистер должен был провести эту ночь. Я думала, они расстались. Я слышала, как он говорил Исайе, что с Микелой у него все кончено. Но, наверное, они продолжали спать вместе… Я даже представлять не хотела, как Алистер обнимает другую женщину!

— Мики, сейчас не время для телефонного разговора. Я собираюсь в душ, — он завершил звонок, не удосужившись услышать ее ответ.

И, бросив телефон на гигантских размеров кровать, вперился в меня сверлящим взором. Его глаза опустились вниз, а взгляд задержался на моих ногах дольше, чем следовало бы. Я лишь тогда сообразила, что на мне надето. Кроме длинной белой футболки с изображением улыбающегося лица Марка Цукерберга…ничего больше не было. Нижнее белье не в счет. Футболка слегка прикрывала мой зад, и этого явно было недостаточно, чтобы Алистер сумел отвести взгляд. Через несколько мгновений он положил ладони на бедра, поднял голову вверх и шумно выдохнул.

— Джоселин, иди спать, — прошелестел он, прикрывая глаза.

Отсюда я могла видеть, как тень от ресниц падает на его скулы. Он выглядел нереально красивым сейчас. Полуобнаженным богом. Я хотела его с самого первого дня нашего знакомства. Я полюбила его. И мне было больно. Больно от того, что я не вызывала в нем ответных чувств. Своим равнодушием он заставлял меня идти на крайние меры, и любым способом стараться обратить на себя внимание.

— Ты попал под дождь?

Он провел рукой по волосам, с кончиков которых все еще скатывалась вода. И это смотрелось чертовски сексуально.

— А это не очевидно, что ли? Я же сказал, иди к себе в комнату, — кажется, Алистер начал терять терпение.

Может быть, мне не нужно было включать стервочку, но я не смогла удержаться. Защитная реакция всегда проявлялась в те моменты, когда Алистер откровенно старался отделаться от меня. Я понимала, что это неправильно — быть неистово влюбленной в сводного брата, но ничего не могла поделать с этим.

Я коснулась подола рубашки, и чуть-чуть его приподняла. Алистер незамедлительно бросил туда взгляд, и его глаза, я могу поклясться, загорелись огнем.

— Не хочешь почитать мне сказку на ночь?

Он стал прожигать меня своим ненавистным взором.

— Мне тебя снова выволочь за руку? Насильно? Ты этого добиваешься?

Я терпеть не могла, когда он обращался ко мне так, словно он мой папочка. Меня трясло от такого его тона. И поэтому совершенно неудивительно, что я начала огрызаться. Снова.

— Не знаю, как Микела переносит тебя, такого кретина!..

Он думал, что я было повернулась и ушла. Ну да, конечно. Алистер уже собрался пройти в ванную, но немедленно после моих слов повернулся ко мне. Он сделал вид, будто не расслышал меня и приложил ладонь к уху.

— Что ты сказала? — не спеша придвигаясь ближе, спросил он угрожающе.

Я и вправду съежилась. Я почувствовала себя маленькой девочкой, которую вот-вот собираются обидеть. Мне хотелось позвать на помощь или убежать прямо в эту же минуту. Но я упрямо оставалась стоять на месте, мои колени не желали сгибаться, а ноги не слушались. Я, на самом-то деле, не смогла бы сделать и шагу назад, даже если бы очень того захотела. Мое тело перечило мне. Я была, словно прибита к полу. Но и глаз опускать не стала. Я смотрела на Алистера со лживой уверенностью и с обманчивым бесстрашием. Он подходил все ближе и ближе, внутри меня образовывалась целая груда ужаса, но на моем лице не было и намека на это.

Да, это я знала точно.

— Я не слышу! — строго проговорил Алистер.

По моей коже пробежал мороз. Кажется, фальшивая отрешенность дала трещину. Я прислонилась спиной к косяку и схватилась рукой за него, готовая в любой момент дать деру. Однако нещадно быстро бившееся сердце твердило о сумасшедшей любви, которую я испытывала к Алистеру. Раньше никогда мы не оставались одни во всем доме. Хотя бы потому, что он жил не с нами, а отдельно. Раньше он никогда не подходил так близко и не нависал зловеще надо мной. И раньше его серые глаза не блестели от гнева так, как сейчас.

Я не могла сбежать в такой момент. Я хотела встать на цыпочки и поцеловать его. Я хотела, чтобы он вконец изумился и даже потерял дар речи на какое-то время. Чтобы он взглянул на меня по-другому — не как на надоедливую сводную сестру. Как на женщину. Как на вполне созревшую девушку, которая хотела его больше всего на свете.

— Я не слышу ответа, Джос, — произнес он тише.

Почему мне показалось, что он сглотнул только что, поскольку наша близость тоже немало для него значит? Или я все придумала? Боже…

— Я сказала, что ты самовлюбленный и законченный…

Но мне не удалось договорить, потому что Алистер наклонился и неожиданно схватил меня. Я и опомниться не успела, как уже болталась у него на плече, а сам он нес меня в направлении ванной комнаты.

— Что ты собираешься делать?! — испугавшись, я задергала ногами, однако Алистеру, похоже, это совсем не доставляло неудобств.

По-моему, он даже не чувствовал тяжести, когда шел вместе со мной к назначенной цели. Конечно, он был высоким, сильным, накаченным, но ведь и я не была пушинкой. Я находилась в том еще шоке, но полагала, что смогу оказать противостояние. Ничего не вышло.

— Разве ты не вырос из того возраста, когда можно безнаказанно поливать девочек водичкой? — прокричала я, когда он поставил меня на ноги, а после стремительно и осторожно уложил меня в глубокую белоснежную ванну. Я увидела, как он положил ладонь на металлический рычаг. Сощурилась, потому что подумала, что сейчас на меня польется вода. Но Алистер просто низко склонился надо мной, в одном кулаке сжал мою футболку и с силой привлек к себе. Серьезно, наши губы оказались на расстоянии вдоха и выдоха. Я чувствовала мятное дыхание сводного брата, я не могла налюбоваться чертами его невозможно красивого лица. Я была очарована его свирепостью и некоторым зверством, которое он проявлял.

Мне нравилось это до безумия. И пускай это могло показаться ненормальным, мне было плевать.

— Не надо думать, что, если тебе посчастливилось выбраться в столицу из своей скучной деревни, то теперь все подряд будут мириться с твоими чертовыми капризами. Я устал от тебя, — четко сказал он, особенно выделив последние три слова.

Он встряхнул меня.

— Ты поняла?

Встряхнул еще раз.

— Поняла или нет?!

Я все еще молчала, продолжая бросать ему вызов. Он бесился, потому что я не произносила ни слова. Мне доставляло удовольствие дразнить его, доводить до бешенства, но Алистер порой и сам переходил границы. Я никому не позволяла так со мной разговаривать. Даже ему.

— Поняла?.. — сквозь зубы процедил Шеридан.

Его ладонь поспособствовала тому, что тонкий рычаг немного поднялся, и из него полилась водичка. Узкая прохладная струя. Она потекла по моим ногам, и я съежилась от этого неприятного ощущения. Меня пробрала дрожь. Мой пульс участился. Но мне было не страшно, я была счастлива оказаться с Алистером в такой ситуации — никогда еще он не был настолько грозным и разъяренным со мной. Он был недоволен, ругался, возмущался и выговаривал мне все, что обо мне думает. Но я не видела ранее, чтобы его глаза так сверкали от нескрываемой злости. Эффектный, благородный и искушающий аромат его парфюма сводил с ума. Мне всегда нравилось, как он пахнет. Я наслаждалась бархатисто-сливочными ароматами сандала и горьковатого кофе. Он пах чем-то элитным, его парфюм отдавал восточными нотками, и это опьяняло и возбуждало.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒