Конец ознакомительного фрагмента! 6 страница

В здании школы все двенадцать человек из моей группы создали толпу у аудитории, но никто так и не заходил внутрь. Так как из дюжины вынужденно занимающихся со мной на этих летних каникулах восьмеро — это девочки, то можно было предположить, о чем идет оживленный разговор. А-а… нет. Ошибка. Они говорили не о модных нарядах и косметике, а о какой-то вечеринке. Элен, которую я как-то грубо отшила, тоже была среди остальных. Она в знак приветствия улыбнулась смущенно и задумчиво и тут же отвернула голову. Придерживая одной рукой лямку рюкзака, чтобы тот не свалился на пол, я подошла ближе к компании девушек. Одна из них говорила громче другой, а Аллегра вообще все время перескакивала с итальянского на английской, из-за чего я вконец запуталась.

Но перед нами неожиданно возник наш куратор, полная женщина средних лет, в очках с плотными стеклами и короткими тонкими волосами — синьора Франка Гамбино. Все называли ее Гамбой, убегали при виде нее и прятались кто куда, стоило ей пройтись по коридору. Синьора Франка не могла удержаться от замечаний в адрес любого ученика, который попадал в поле ее зрения. Ее недолюбливали, немного побаивались, поскольку она, бывало, сильно повышала голос, и все-таки меня Франка никогда не пугала. Единственное — ее болтливость жутко раздражала.

— Гамба! Гамба! — послышались среди учащихся громкие перешептывания, после чего каждый занял свое место в классе.

Синьора Франка закрыла за собой дверь в аудиторию с высокими потолками, разрисованными в переплетающиеся между собой красочные сочные цвета.

— Сегодняшнее мероприятие, надеюсь, никого не отвлечет от запланированных занятий? — выдерживая холодную интонацию, сказала Гамбино и достала из своего портфеля пару тетрадей, блокнот и несколько ручек. — Сосредоточьтесь на работе, — продолжила она говорить с кафедры, обведя суровым взглядом каждого присутствующего, — помните, что, если вы не стипендиаты, это еще не значит, что все двери открыты для вас. Вам необходимо, — она замолкает на несколько секунд, однозначно делая на этом акцент, — просто необходимо сдать экзамены. Это выпускной год, он самый важный, он самый трудный, но не забывайте, что ваши будущие одноклассники сдавали подобные экзамены в конце девятого класса, — а значит, и вам это под силу.

С задних рядов все еще кто-то перешептывался, и мне даже удалось немного подслушать: парни надеялись, что дискотека после посадки деревьев не закончится до самого утра. Хм-м-м… Непонятно.

В ту же минуту Элен прошлась по классу, положив перед каждым учеником одиночные листы, которые дала ей синьора Франка. Это оказалась программа сегодняшнего дня, в верхнем правом углу листа был изображен флаг сети эко-школ, к которым принадлежала и наша. Ниже были перечислены заслуги и достижения в области улучшения экологических показателей, а еще ниже — перечень обязанностей и описание последующего поощрения. Концерт небезызвестного диджея на школьном стадионе. Под открытым небом… Я должна остаться, чтобы прийти домой как можно позже. Завалюсь спать по приходу, и мне даже не придется видеть Алистера.

Франка Гамбино пустилась в дальнейшие объяснения, а потом поприветствовала вместе со всем классом учителя географии. Прежде чем открыть дверь, куратор еще раз напомнила о том, что вместо нас самих экзамены никто не сдаст. Она задержала на мне сердитый взор, из-за чего я опустила голову и спрятала лицо за упавшими вперед прядями.

— Кто знает, — отозвался женский голос спереди, — кому-то ведь место обеспечено.

Я не была в курсе, как звали впереди сидящую блондинку, но она украдкой взглянула в мою сторону и тут же отвернулась обратно. И что из этого я должна была понять? Франка, держа одной рукой свои вещи, а другой — придерживая сумку на плече, отрицательно качнула головой.

— Нет, спонсорство родственников — не гарант учащихся, — жестко уведомила она всех и ретировалась в ту же секунду.

— Что это значит? — тихо пробормотала я.

Но, по всей видимости, недостаточно бесшумно, поскольку Элен придвинулась на скамье ближе ко мне и, положив свой телефон на парту, кивнула пальцем на открывшуюся в браузере ссылку — в самом низу страницы список партнеров школы дополнила компания Лукаса Блэнкеншипа.

ГЛАВА 10

{Джоселин}

Прогноз погоды был учтен организаторами внезапного веселья. Небо к вечеру стало безоблачным, его уже высыпало звездами, хотя только-только наступили сумерки. Из панорамного окна на третьем этаже я могла наблюдать за рабочими, создающими праздник во дворе школы, и за тонкой молодой яблоней, которую пару часов назад посадила собственноручно. Сначала это занятие казалось мне сущей рутиной, но сейчас, глядя на свою работу, я испытывала настоящую гордость. Мое деревцо ничем не отличалось от остальных, однако, бросив даже скоротечный взгляд в сторону школьного сада, я тут же находила именно то, что принадлежало мне. То, к чему имела отношение именно я.

Элен долгое время не отходила от меня ни на шаг, она все пыталась разузнать новые подробности моей личной жизни, и поэтому пришлось объяснить ей, что иногда мне было просто необходимо побыть в одиночестве. Я не хотела спускаться вниз и танцевать вместе с остальными. Когда диджей и его помощники настраивали звук, включали некоторые треки, несколько десятков учащихся уже наслаждались вечеринкой на открытом воздухе. Музыка была такой громкой, что была слышна мне и через толстые стекла школьных окон.

Спустя немного более получаса все было готово, над будущими выпускниками, столпившимися у гигантской сцены на стадионе, нависла неожиданная тишина. Яркий свет прожекторов следовал за высокой тучной фигурой — к трибуне подошел директор лицея. Он вначале всех поприветствовал и с усмешкой поздравил молодежь с «незапланированным кутежом». Публика поддержала его свистом и аплодисментами. Отсюда мне было плохо видно, но, кажется, директор суетливо расслабил узел галстука перед тем, как продолжить:

— Я хотел бы от имени римской международной школы выразить признательность и благодарность нашим новым спонсорам, — мужчина махнул рукой вправо, и на сцену поднялись солидный Лукас Блэнкеншип и мой сводный брат.

Давно же я не испытывала такого волнения.

Директор запел по-соловьиному, восхваляя впечатляющие достижения компании «BL». Ученики в очередной раз похлопали спонсорам, когда этого потребовало воодушевленное завершение льстивых речей главы гимназии. Мозг требовал не смотреть на Алистера, но я ничего не могла поделать. Ни мое сердце, ни мое тело не подчинялись здравому смыслу. Рука сама потянулась к стеклу и к нему приклеилась моя ладонь. Я закрыла глаза, представляя, что прямо сейчас могу чувствовать сердцебиение Алистера. Я не хотела думать о нем, не хотела придавать ему значения, но я была так сильно влюблена, так сильно…

Я и не заметила, в какой момент сцена опустела, и место на ней занял один лишь диджей. Где-то невдалеке от меня раздались девчачьи голоса:

— Видела этих красавцев?! — воскликнула радостно первая. — Они должны были вложиться в школу Святого Георгия, мне папа сказал…

— …Но в последний момент, кажется, передумали, — закончила, смеясь, вторая.

Обе пронеслись по коридору мимо, но до меня все еще долетали обрывки их эмоционального диалога:

— …Жаль, что босс уже окольцован!..

— …Зато его помощник все еще холост!..

Их счастливый смех вызывал во мне смутную тревогу. Раздражение. Неприязнь. Но я не позволила ладоням сжаться в кулаки. Шумно выдохнула, прикрыв веки, и направилась в сторону центральной лестницы. Внизу меня ждал сюрприз. В здание заходили Алистер вместе с Исайей. Совсем того не желая, я вмиг оцепенела. Какая-то незнакомка намеренно задела меня плечом и, дождавшись, когда я посмотрю на нее, с ухмылкой кивнула головой в сторону Шеридана. Неужели я попросту не замечала любопытных взглядов? Я не хотела всматриваться в окружавших меня людей. Не хотела знать, что написано у них на лицах. Партнерство фирмы Лукаса со школой не дает мне никаких привилегий. В этом плане мы с Алистером не связаны. Да, в общем-то, и ни в каком практически…

Что было — то в прошлом.

Мне стоило догадаться, что, если праздник был устроен с подачи Лукаса и Алистера, значит, в этом был замешан и Исайя. Кто, как не владелец ночных клубов, знал толк в вечеринках? Маринелли раскинул руки в стороны, будто готовый принять в свои пламенные объятия всех присутствующих девушек. Они же, в свою очередь, сбежались и взяли в кольцо Алистера и Исайю.

— Синьорины! — бодро и задорно провозгласил он. — Вы все прекрасны! Каждая из вас! Но, к сожалению, не все вы, — Исайя прошелся озорным взглядом по застывшим на местах девушкам, — совершеннолетние.

И пока Алистер пытался образумить друга, тот торопливо подытожил:

— Я буду ждать ваши дни рождения с еще большим волнением, чем Рождество! — он расхохотался и тем самым спровоцировал довольный гул у целого сборища.

Маринелли обернулся, когда дверь за его спиной с шумом захлопнулась. Не вызывая особого интереса, директор вместе со своим личным секретарем зашли внутрь. Глава гимназии откашлялся в кулак. Мне стало понятно, что брошенные Исайей поучения не обошли его стороной. Еще с несколько секунд Алистер и его несменный товарищ вынужденно оставались под прицелом девчачьих взглядов, а после они отправились в левое крыло, дорогу в которое им показал секретарь.

{Он}, прошел, даже не заметив меня.

{Все мои тревоги –

Это волны бушующей реки,

Ты знаешь, я люблю тебя,

А я понимаю, что так не должно быть,

Но не могу прожить вдали от твоего тела. }

Зазвучал мягкий, завораживающий голос солиста группы Hurts. Синие, красные и белые лучи прожекторов скрещивались и расходились, выхватывая закружившиеся в центре стадиона пары. Элен уже трижды поменяла партнера, а я все никак не решалась принять хоть чье-нибудь приглашение. Все эти парни были какими-то слащавыми, чересчур милыми и жеманными. Мне не хватало Алистера. Я посмотрела в ночное небо и в отчаянии протяжно выдохнула. Боже, кого я обманывала? Я была влюблена до такой степени, что не могла думать ни о чем другом, кроме своей любви, всю прошлую неделю. Я и сейчас только и делала, что представляла сосредоточенное лицо Шеридана, вспоминала его решительную и напряженную походку, мечтала о его чувственных губах… Я не могла заставить себя переключиться. И по этой причине я ощущала невыносимую безысходность. Как будто кто-то запер меня в пустом доме и отобрал ключи от дверей. Я безнадежно искала выход, но не находила его.

{Красивая любовная история...

Ты овладела моим сердцем на мгновение,

Величайшая ошибка, которую я мог совершить –

Полюбить тебя. }

— Собираешься скучать до утра или хочешь, чтобы я отвез тебя домой? — Исайя застал меня врасплох, и я стремительно обернулась на его безмятежный голос.

Он стоял, прислонившись к ограждению трибуны. Его ноги были перекрещены на уровне лодыжек, а руки он сложил на груди. Исайя казался совершенно спокойным и невозмутимым.

{В полумраке ночи мы танцевали, прижавшись друг к другу,

Не замечая никого вокруг.

И я схожу с ума, осознавая, что тебя нет рядом,

Но тебе лучше найти другого возлюбленного, крошка,

Ведь я не хочу разочаровывать тебя. }

— Привет, — первое, что сказала ему я, смущенно заправив выбившуюся прядь за ухо. — Я не скучаю…

— Ну коне-е-ечно! — протянул Маринелли, закинув голову наверх. А потом, вновь посмотрев на меня, высоко вскинул брови. — Мне-то ты можешь не лгать. Я уже понял, что не нравлюсь тебе, — он выбросил одну руку вперед в тот момент, когда я намеревалась перебить его. — Нет, дай сказать. Дай сказать… — Исайя облизал пересохшие губы. — Я не дурак, Джо, — прохрипел Маринелли. — Мы же можем быть хорошими друзьями? Серьезно! — В его черных глазах вспыхнул нешуточный энтузиазм. — Я прямо вижу нас командой!

Я рассмеялась, действительно обрадовавшись его неожиданной компании. Мне удалось наконец-то чуточку расслабиться, и зато это я должна была быть благодарна исключительно Исайе. Он вдруг вытянул руку со сжатым кулаком, безмолвно предлагая мне по-дружески коснуться своим кулаком его. Я размышляла недолго и, сыграв по придуманным правилам Исайи, позволила ему обнять меня за плечи. Это произошло ровно в тот момент, когда вблизи появился Алистер.

{Прости, что не смогу любить тебя дольше,

Прости, что не объяснил тебе...

Не поговорил с тобой раньше, милая...

Ты же знаешь, что если останусь на ночь,

Мы не сможем устоять...

Нет смысла притворяться,

Все произойдет стремительно...

Мое сердце больше не может сопротивляться,

Но я бы предпочёл потерять возлюбленную и положить этому конец... }

Застывшая улыбка медленно потекла вниз. Я пыталась, я так пыталась удержать короткое мгновение беззаботности еще хотя бы самую малость, но было уже поздно. Перед Алистером обнажились все мои страхи, надежды и чувства. От него я не умела скрывать ничего. Пока что не научилась.

— Ладно, оставлю вас наедине, чтобы брат смог дать занудные наставления сестре, — со смешком похлопал меня по плечу Исайя.

Так, будто раньше он ни разу со мной не флиртовал. Напоследок он бросил:

— Джо, рад, что с твоей ногой все в порядке.

Я смотрела ему вслед, пока он не растворился в многолюдной толпе. Было чем-то невероятным — осмелиться взглянуть на Алистера, который, пожалуй, не сводил с меня глаз.

— Похоже, ты меня избегаешь, — наконец, заговорил сводный брат.

Я покачала головой.

— Тебе показалось.

Конечно, все и так катилось к чертям, но я не хотела позволять Алистеру перечеркивать даже вот этот маленький успех. Я стала на полшага ближе к своей свободе от привязанности к нему, мне нужно было двигаться в таком направлении и дальше.

{Моя соблазнительная мечта... но несбыточная...

Самая большая ошибка моей жизни...

Манящая любовная страсть...

Казалось, ненадолго... но невозможно затянулась.

Как же я хочу остаться с тобою на ночь!

Непреодолимое любовное влечение...

Ты околдовала мое сердце,

Самая большая глупость, которую я мог совершить –

Влюбиться в тебя...

Сладкий запретный плод...

Я отдал тебе свое сердце всего на мгновение,

Жажду остаться с тобой на ночь,

Но все же иду домой... }

Сердце пустилось вскачь, когда Алистер подал ладонь, приглашая меня на танец. Наверняка он ждал целую вечность, пока я приду в себя и отвечу уже как-нибудь на жест вежливости. Это ничего не значило. Ничего не значило в нашей истории, потому что нас никогда не было. Я напоминала это себе ежесекундно: когда наши пальцы соприкоснулись, когда Алистер притянул меня к себе, когда обнял за талию и задышал над ухом… В такой близости фантастический запах Шеридана проникал в меня, как самый опасный наркотик. Я уже знала, что, придя домой, не стану принимать душ, чтобы аромат парфюма Алистера оставался со мной до самого утра.

Проклятье…

Ну вот, опять.

В мыслях я яростно ругала себя за слабость, однако руки сами обвили жилистую шею сводного брата. Мне было не по себе от его непозволительной близости. Каким человеком я стала? От той капризной нахалки, однажды соблазнившей Алистера в ванной комнате, не осталось и следа.

Мощные ладони заскользили вверх-вниз по моей спине, по изгибу поясницы. Не осознавая до конца, что происходит, я позволила Алистеру погрузить пальцы в распущенные волосы. Он придвинулся еще ближе и уткнулся носом в мою макушку. Нужно было немедленно покончить с этим, но я не нашла в себе сил оттолкнуть Алистера.

— Ты избегаешь меня, — повторил он, только сейчас это не было вопросом. — Почему?

— Я не…

— Лучше промолчи, только не лги, — оборвал меня Шеридан на полуслове.

Мне пришлось заткнуться.

— Ты не должна была, — выдохнул Алистер сипло.

В его голосе слышалась невыразимая тоска.

— Не должна была — что?

— Входить в мою жизнь, — сказал он, обняв меня так, как не обнимал никто другой раньше, и я не смогла сдержать слез.

То, что произошло дальше, стало неприятным сюрпризом для всех присутствующих: какой-то парнишка, вероятно, решивший произвести впечатление на свою девушку, достал перочинный нож из кармана. Придурок размахивал им направо и налево, однако мы с Алистером услышали недоуменные возгласы не сразу. Может быть, Алистеру или кому-то еще удалось бы уложить этого пьяного идиота на землю, если бы тот не действовал так быстро и лихорадочно. Он подобрался к нам непредвиденно быстро и по нечаянности махнул ножом в воздухе. Нетрезвый парень поступил так же и во второй раз, однако теперь лезвие практически коснулось груди Шеридана. Сводный брат закрывал меня собой, но, абсолютно ни о чем в данный момент не думая, я резко высунулась из-за его широкой спины и выступила вперед.

Кровь.

Боль.

ГЛАВА 11

{Джоселин}

Ранение оказалось несерьезным и совсем неглубоким. Паника в глазах и голосах учащихся меня напугала куда больше. Тот нетрезвый дурак выглядел совершенно беспомощным, растерянным и раскаивающимся, когда окончательно понял, в чем дело. А произошло это после того, как его нос встретился с крепким кулаком Алистера. Затем напившийся вдрызг парень получил от Шеридана еще пару ударов. Мне пришлось успокаивать Алистера и вместе с тем прижимать к порезу ладонь, чтобы остановить кровь. Наверное, тогда бедный парнишка вмиг протрезвел. Прежде чем меня в спешке и суматохе увели со стадионного поля, я смогла увидеть его окровавленное лицо и огромный расцветающий синяк под глазом.

В больнице медсестра после осмотра врача наложила мне несколько швов. Было, конечно, больно, но анестезией мне служили последние сказанные Алистером слова и то, с какой яростью он бросился на ученика школы за то, что тот сделал со мной. То, как сводный брат обо мне переживал, как волновался и торопил врачей. То, как он вез меня сюда, постоянно прибавляя скорость, вытирая со лба холодный пот. Воспоминания о сумасшедшем беспокойстве Алистера стали моим обезболивающим. Я знала, что он за дверью палаты и, вероятнее всего, сейчас он нервно мерил шагами коридор.

На самом деле, ничего страшного не случилось. Все уже прошло. Медсестра заклеила пластырем напоминание о невеселом происшествии, забинтовала мне руку и, сделав кое-какие записи в журнале, велела прийти завтра на перевязку. Я осталась сидеть на кушетке, стараясь казаться мрачной и подавленной и не махать ногами от радости, что вот-вот снова увижу встревоженного Алистера. Медсестра открыла дверь, и он, как и следовало ожидать, тот час же оказался внутри. Я никак не выдала этого, но сердце радостно и трепетно замерло в груди. У меня прямо-таки запела душа, когда Алистер положил обе ладони на мои скулы и провел по лицу большими пальцами. Я в действительности сделалась серьезной, боясь пошевелиться. Как будто, сделай я хоть движение, все растворилось бы, все оказалось бы сном.

Он был рядом, его ладони были такими горячими, а дыхание — частым и прерывистым.

— Ты в порядке, да? С тобой все в порядке? — раздался взволнованный голос Шеридана.

Он был на грани истерики, поэтому я посчитала правильным положить свои ладони поверх его, внимательно на него посмотреть и попытаться унять эту всепоглощающую панику.

— Со мной все хорошо, о`кей? Ничего ужасного не произошло.

Он зажмурился и поспешно закивал головой. Один за одним на его телефон приходили сообщения, но Алистер, к счастью, так и не нарушил магию настоящего момента. Лишь спустя несколько минут он перестал меня обнимать, отстранился и еще пару прекрасных секунд его руки согревали мое лицо. Единственное, о чем я могла думать — это то, что хочу губами прижаться к твердой ладони. Иногда мне становилось страшно, вот так сильно я любила Алистера. Настолько была в него влюблена.

Когда медсестра оставила нас наедине, Шеридан все-таки немного отодвинулся. Мы некоторое время прибывали в абсолютном молчании. Я в смятении теребила подол своей васильковой футболки, ощущая, как изредка стреляло в месте пореза. Сводный брат, спрятав руки в карманах, не знал, куда деть глаза. Никто не осмеливался заговорить первым. За дверью продолжала кипеть жизнь: не прекращались быстрые шаги и эмоциональные разговоры. Я знала, что за нами с Алистером последовали и другие — мои соученики, кто-то из преподавателей. Может быть, даже приехал директор. Но я не хотела видеть никого другого, кроме человека, который стоял напротив.

— Ты множество раз избавлял меня от неприятностей, — я, в конце концов, набралась храбрости, чтобы уничтожить тягостную тишину, — но никогда раньше ты за меня так не боялся, как сегодня.

Мой голос мучительно хрипел, тело дрожало. Я не имела понятия, что говорить дальше, если Алистер продолжил бы по-прежнему сохранять молчание. Но прошло долгих две минуты, и он-таки сказал:

— Просто… Я… Ты совсем недавно пострадала на дороге, а теперь это… Ты ведь защищала меня. — Шеридан прочистил горло кашлем, щеки его покрылись багрянцем. — Даже представить боюсь, какую истерику закатила бы твоя мать, случись с тобой что… Ну, в смысле, что-то похуже этого…

Слезы подступили к самому горлу, стали душить. Кое-как мне удалось сдержаться и не заплакать, однако я была готова вот-вот разрыдаться. Необходимо было оставаться равнодушной. Нужно было показать Алистеру, что его слова нисколько меня не ранили. Ладони крепко сжали края больничной кушетки. Я, наконец, отвела взгляд. Парочку раз коротко кивнув головой, осмотрела маленькую палату, словно увидела ее только что.

Кажется, я даже прошелестела в ответ что-то вроде:

— Угм, конечно… Что же еще может быть…

За проявленное им неравнодушие ко мне я готова была забыть ту ночь, я готова была не думать о том, чем он занимался тогда с Микелой в своей комнате, пока я после аварии спала у себя. Я готова была переступить через себя, растоптать свою гордость и снова показать свои чувства, раскрыться для него по-новому. Как же я ненавидела себя за эту слабость! Он снова стал холодным со мной, чего и стоило ожидать. Глупая. Глупая.

Какой же я была глупой!

Внезапно дверь в палату снова распахнулась, и внутрь впорхнули мои всполошённые приятели. Медсестра напрасно просила заходить по двое, потому что с десяток человек не собирались никуда уходить и без перестану засыпали меня одинаковыми вопросами. Я пыталась отвечать каждому и улыбаться, хоть и натянуто и слегка, но все же. У меня не было совершенно никакого настроения. Я хотела поскорее оказаться дома, лечь под одеяло и выплакаться. Мне нужно было выглядеть перед Алистером непоколебимой и флегматичной. Но я хотела плакать. Рыдать. Я хотела обнять подушку, включить самый грустный трек в своем плейлисте и выплеснуть эту безнадежность. Эту обиду. Эту подавленность. Я дьявольски тосковала по мужчине, которого видела каждый день, но мы были безмерно далеки друг от друга.

— Ты действовала, как героиня из фильма! — оживленно прокомментировал парень, голос которого я сегодня уже слышала.

Он был единственным за последние пять минут, кто не паниковал и не спрашивал о том, как я себя сейчас чувствую. Он не бросался с вопросами о моем здоровье и не пытался ко мне сострадательно прикоснуться. Напротив — он стоял в метрах двух от меня, его голубые глаза блестели от восторга. Все размахивал и размахивал руками, когда все обратили внимание на него. Он заметил, что и я на него смотрю, поэтому стал высказывать свое восхищение с еще большей экспрессией.

— Я должен был достать телефон и снимать, чтобы потом ежедневно пересматривать, потому что это действительно было круто! Это было офигенно круто, Джо! Я был настолько потрясен, что забыл про все на свете! Про телефон тоже… — огорчился парень, пожав плечами в конце своей пылкой тирады.

Пару часов назад я отшила этого ненормального, сказала, чтобы шел куда подальше, но в данный момент он был мне до жути интересен. Все потому, что я видела {какими} глазами на него смотрел Алистер. Кто бы мог подумать… В моей голове зародился потрясающий план, и прямо в эту минуту я, кажется, получила очень большой козырь.

[Около двух часов назад]

— Слово «отвали» тебе непонятно? — в этот раз я даже не взглянула на навязчивого идиота, который без конца ходил за мной, приглашая на танец.

Высокий блондин снова начал отшучиваться, кое-когда используя соблазняющие приемы. Он то заводил мне прядь за ухо, за что получал по руке; то шептал на ухо комплименты, за что его пришлось буквально отпихнуть от себя. Безумец все не унимался — я от него уходила, а он все равно меня находил в толпе.

— Значит, хочешь, чтобы я отстал? — блондин привалился плечом к металлической ограде.

Вторя мне, он скрестил на груди руки, но вот только я, в отличие от него, была крайне раздражена, а он, похоже на то, забавлялся этим. Я взглянула на него невзначай в тот самый момент, когда свет прожектора осветил его стройное спортивное тело. Даже теперь я не могла перестать размышлять об Алистере: все прикидывала, что он был с этим парнем примерно одинакового роста. Я встряхнула головой и вновь посмотрела вперед. Блондин с веснушчатым лицом подкрался немного ближе.

— Конечно, хочу. Это разве непонятно? — съязвила.

Выбросив руку в сторону, больше не глядя на настойчивого парня, выдала с темпераментом:

— И, пожалуйста, отойди как можно дальше. Это возможно?

Я не знала, обиделся ли он. Мне, в общем-то, было абсолютно все равно. Я видела лишь его удаляющуюся фигуру: наблюдала за тем, как он полез в карман джинсов, достал оттуда пачку сигарет и закурил. Вообще-то, это было очень рискованно.

— Ну и зря! — пропела над ухом из ниоткуда возникнувшая Элен.

Я схватилась за сердце, не на шутку испугавшись. Это ее почему-то развеселило, и она залилась громким смехом. Но, успокоившись, принялась загибать пальцы, глядя на меня снизу вверх.

— Я все разузнала об этом красавчике, — во всю ширь улыбнулась одноклассница. — Его зовут Дино. Дино Фантини. Ему уже есть восемнадцать, — загнув второй палец, она активнее стала покачиваться с носков на пятки, — его родители богатые бизнесмены, занимаются разного рода инвестициями и помогают в старте молодым талантам. – Подпрыгнув, Элен хлопнула в ладоши. – Он свободен, недавно закончил долгие отношения! И, по-видимому, – одноклассница кивнула подбородком мне за спину, – готов начать новые.

Я оглянулась только из любопытства. Дино стоял достаточно далеко, но можно было заметить, что он прямо-таки сверлил взглядом дыру во мне. Повернувшись обратно всем корпусом, я отмахнулась от слов приятельницы и попросила ее больше меня этими глупостями не донимать.

– Ты всё-таки очень напрасно строишь из себя гордячку, – хмыкнула Элен.

Мне хотелось сказать ей: «Ничего подобного», но я промолчала. Никому не нужно было знать, что творится в моей душе. Я никому не собиралась рассказывать, что уже давно и дико влюблена в своего сводного брата. И я не боялась общественного порицания, не в этом было дело. Просто я переживала нечто сокровенное, нечто таинственное. Впервые в жизни я могла чувствовать подобное, и это касалось только меня.

И Алистера.

– Как знаешь, – намеренно задев меня плечом, вздохнула Элен, – но только потом не обижайся: если Дино предложит мне встречаться, я не откажусь, подруга!

[Сейчаc]

Дино удалось возбудить любопытство всех визитеров. Важнее всего было то, что он, сам того не подозревая, сумел подчеркнуть свою персону перед Алистером Шериданом. Тот прожигал школьника изучающим взглядом, не переставая.

— Мне было бы приятнее, если бы ты сказал, что не находил себе места от беспокойства, малыш, — сказала я вдруг первое, что пришло мне в голову.

Я была шокирована даже больше, чем все остальные. Я боялась смотреть на Алистера, изо всех сил стараясь себя не выдать. Я удерживала на своих губах притворную улыбку — теплую и несколько усталую. И, надеюсь, никто в этой палате даже не догадывался, как дрожали мои губы. С невероятным волнением я протянула руку, призывая Дино подойти ближе. Он и сам был в неописуемом шоке, однако медленным неуверенным шагом все же сократил расстояние между нами. То, что творилось с выражением лица Элен, даже словами было не описать. Трудно было представить себе человека, еще более удивленного, чем она в это мгновение.

Сохраняя спокойствие и прикидываясь вымотанной и бесстрастной, я взяла за руку Дино, который, казалось, напрочь забыл обо всем на свете. Он во все глаза вытаращился на меня, смотря при этом с каким-то восхищением, ликованием. Ямочки на его щеках стали проступать четче, а спустя еще несколько секунд он показал белоснежные зубы. Мысленно я умоляла его сказать хоть что-нибудь, а не просто самозабвенно скалиться.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒