{65} Леонид Андреев и его читатель

Леонид Андреев начал писать в 1898 г., но русский читатель узнал его только четыре года спустя. В конце 1901 г. впервые заговорила о нем критика[3], и почти каждая критическая статья содержала указание на то, что Андреев совершенно неизвестен:

— «Где раньше печатался г. Андреев, мы не знаем, — писал покойный А. Б. (Анг. Богданович), — но небольшая книжка его “Рассказов” отмечена таким своеобразным дарованием, что становится жаль, если эти произведения пропадали где-то в неизвестности» («Мир Божий» 1901, XI).

То же говорил и Н. К. Михайловский:

— «Я пишу под свежим впечатлением только что прочитанного небольшого сборника “Рассказов” {66} г. Леонида Андреева, писателя до тех пор совершенно неизвестного, и во всяком случае “начинающего”» («Рус. Бог. » 1901, XI).

Теми же словами начинал свою статью об Андрееве и И. И. Ясинский (Максим Белинский):

— «Не знаем, взошла ли для других звезда этого чрезвычайно талантливого писателя. Она взошла пока для нас. До знакомства с его книгой мы даже не подозревали его существование» («Ежемесячные Сочин. » 1901, XII, «Невысказанное»).

Такие признания кажутся теперь несколько странными, потому что, как видно из прилагаемой ниже хронологической таблицы, многие произведения Леонида Андреева уже до той поры печатались в таких распространенных изданиях, как журнал «Жизнь» и «Журнал для всех».

До выхода в свет первого издания первой книжки «Рассказов» Л. Андреева один только критик, А. А. Измайлов заметил его и очень сочувственно отозвался в «Бирж. Вед. » о его отдельном рассказе «Жили-были», напечатанном в «Жизни» (см. Бирж. Ведомости 9 апреля 1901 г. ).

Таким образом, 9‑ е апреля 1901 года можно считать первым днем, когда началась необъятная, многотомная литература о Леониде Андрееве.

Казалось, робкие русские критики только и ждали от Михайловского сигнала, чтобы заговорить о Леониде Андрееве. Сами они ни за что не решились бы приветствовать новый талант.

{67} После статьи Михайловского тотчас же написал об Андрееве в «Новостях» А. М. Скабичевский («Новый талант»), в «Нов. Вр. » В. Буренин («Разговор с разочарованным»; в «Литературн. вестнике» В. Боцяновский (все трое в январе 1902 г. ), в «Русской Мысли» М. А. Протопопов (1902, III); в «Одесском листке» Л. Е. Оболенский (апрель 1902), и т. д., причем наиболее самостоятельным был, конечно, г. Буренин, предсказавший, что начинающий беллетрист затмит впоследствии Максима Горького.

Остальные же были совершенно беспомощны, и, пока не выработался готовый шаблон для суждения о Леониде Андрееве, высказывали дикие, фантастические суждения.

Протопопов в статье «Молодые всходы» поставил Андреева рядом с Алексеем Мошиным и г. Гославским и отдал предпочтение последним.

Фельетонист «Самарской Газеты» (февраль 1902) поставил Андреева рядом с Н. Тимковским, причем великодушно заметил, что у Тимковского «менее своеобразен писательский темперамент».

Покойный Л. Е. Оболенский поставил рядом с Андреевым некоего Я. Круковского и высказал (в «Од. Л. ») мысль, что «в смысле настроения г. Круковской, пожалуй, симпатичнее г. Андреева».

А. М. Скабичевский сопоставил Андреева с неким А. Б. Измайловым, и, делая в «Новостях» новогодний обзор художественной литературы, между прочим написал:

«В заключение нашего обзора беллетристики {68} прошлого года, нельзя не упомянуть и о двух возникающих талантах — гг. Леонид Андреев и А. Б. Измайлов. Дарования этих двух начинающих писателей были замечены и нашей печатью» («Новости» 1 января 1902).

Критики же «Приазовского края» гг. Я. Абрамов и Гранитов единогласно сопоставили Л. Андреева с Достоевским («Приазовский Край» 1902 г. январь и сентябрь).

Со своей стороны фельетонист «Курьера» г. В. Шулятиков сопоставил Леонида Андреева с Эдгаром По («Курьер» 8 октября 1901 г. ), и это сравнение породило, особенно в провинции, десятка два подражаний, начиная г. Антидом Ото в «Восточном Обозрении» (июнь 1902) с г. В. Львовым в «Одесских Новостях» (1903 г. ), причем, конечно, Эдгара По никто из этих критиков не знал, а судил о нем по плохим переводам Бальмонта.

Впоследствии г. Львов напечатал в «Образовании» (1904, XI) обширную статью, «Мертвое царство», где заявил, что Андреев «духовный сын» Эдгара По и собрат Д’Аннунцио и Роденбаха, и Метерлинка, и Пшибышевского, и Гофмана и всех других писателей, которые хоть понаслышке известны г‑ ну Львову.

Итак:

Леонид Андреев и Гославский.

Леонид Андреев и Эдгар По.

Леонид Андреев и Алексей Мошин.

Леонид Андреев и Д’Аннунцио.

Леонид Андреев и Я. Круковской.

Леонид Андреев и Пшибышевский.

{69} Леонид Андреев и А. Б. Измайлов.

Леонид Андреев и Метерлинк.

Леонид Андреев и Н. Тимковский.

Леонид Андреев и Достоевский.

Вот позорнейшая таблица суждений российской критики, миниатюра всего нашего общественного мнения! Какая фантастическая шаткость, произвольность, необоснованность у этого общественного мнения! Какое бездонное хулиганство в этом перезвоне всевозможных, первых попавшихся имен, в этой сутолоке случайных мыслей и восклицаний.

Страшная раздробленность, уединенность мыслей: каждый выдумывает за свой страх свою собственную нелепицу, и нелепица эта живет два дня, и умирает, ничего не создав, не войдя в общее сознание, оставив после себя такое же пустое место, какое было и раньше. Нет преемственности мнений, каждый начинает сначала и если бы завтра, после всех сотен и сотен статей, рефератов, рецензий, фельетонов, книг и брошюр о Леониде Андрееве, явился кто-нибудь и заявил, что Андреев выше Софокла или ниже Петра Потемкина, ему поверили бы и с ним согласились бы, ибо душа русского читателя это какая-то заколдованная, вечная tabula rasa, на которой что ни пиши, все равно ничего не останется.

Нет культуры, нет среды, нет общественного сознания, — и карьера Леонида Андреева есть только мелкий и далеко не самый выразительный пример.

В России лучше быть фальшивомонетчиком, чем знаменитым русским писателем. Я взял на себя интересный труд и прочитал {70} по старым журналам и газетам все статьи и заметки, который были посвящены Леониду Андрееву с 1901 г. по настоящее время. Это нечто до такой степени оскорбительное и унижающее, что слава Ольги Штейн, клоуна Дурова и Пуришкевича кажется завидной и радостной в сравнены с этой славой великого русского художника.

Прав был Мережковский, когда называл ее ласкою обезьяньих лап.

Самые ярые хвалители Андреева почти всегда относились к нему подозрительно, как к явлению ненадежному, непрочному и отчасти фальшивому, и в лучшем случай развязно хлопали его по плечу:

— «В Леониде Андрееве… есть что-то такое. Как велик его будущий блеск, какое место займет он среди литературных светил, да и светило ли он — это вопросы, на которые никто не ответил… Быстрые очарования сменяются столь же быстрыми разочарованиями, и кто знает, каким богам поклонимся мы, потерявшие связь с великой религией предков?

С некоторых пор русская читающая публика находится в периоде тоскливого ожидания нареченного жениха.

Прежнего суженого девица разлюбила-позабыла, а настоящий еще не являлся. Был Глеб Успенский — и забыт Глеб Успенский. Дай‑ ка с тоски поухаживаю за Леонидом Андреевым. Писатель молодой, в нем есть что-то особенное, а любить Девице так хочется» (К. Сараханов «Сарат. Лист. » апрель).

Это типичный образчик российской похвалы. Так же беспардонно хлопал Андреева по плечу и {71} г. Скабичевский, восклицавший (в статье «Новый талант»):

— «Ах, г. Андреев! Очень, по-видимому, вы молоды, если роковое слово смерти, это грозное никогда так для вас огорчительно… Стоило огород городить и капусту садить, чтобы поделиться с читателями подобными трюизмами» («Новости» 1902).

Так же панибратствовал с ним и другой его «благожелатель», М. А. Протопопов, советуя ему:

— «Декадентский успех, успех, купленный ценою самоунижения, эксцентрическими прыжками, кувырканиями и хождением на руках — успех не только постыдный, но и мимолетный» («Рус. М. », 1902, март).

Так хвалила и поощряла молодое дарование русская критика. Когда же она познакомилась с «Бездной», не вошедшей в первое издание «Рассказов», и прочитала «В тумане», то на Андреева посыпался такой поток нелестных эпитетов, сравнений и восклицаний, которых и в сотой доли вполне хватило бы на хорошего конокрада или по крайней мере членовредителя, и которые сыплются на Леонида Андреева и до сего дня.

Небесполезно было бы привести полный словарь этих эпитетов, чтобы конкретно обнаружить и показать, чего стоит Андрееву обезьянья ласка русского общественного мнения. Но я, к сожалению, принужден дать этот словарь в сильно сокращенном виде, надеясь, что гг. Буренин, Розанов, Мережковский и Зин. Гиппиус значительно пополнят его своими собственными усилиями.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒