Бесконечная история 6 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 7 из 11Следующая ⇒

И открывать по новой их пути.

Менялись чувства, как и я.

Менялось тело, представленья.

На грани смерти полыхая,
Я знал, что дальше смерти нет,

А позади всё – старый человек.

Росли о мире представленья,

Росли возможности, но я

Был жизнью, тем, что и всегда.

Аврора мы с тобой люди.

Сейчас, вступая в смерти мир,

Я говорю – не важно, кто мы,

Но важен путь, которым шли. "

Бесконечная история

Земля песков, далёких миражей,

И отраженья страха во глазах,

Полотен трещин в каменных сердцах,

Горячих танцев в поисках дождей,

Мы были здесь. Несли очаг

По неприветливым равнинам.

В оврагах днём, в пути ночными

Меж скал тропинками летал

Наш караван. Но мы устали.

Спустя столетия блужданий

Осели под скалой одной,

Где влага, чернозём и холод,

Что день, что ночь. Так дом

Возник наш под землёй.

Мы были счастливы. Желали

Всем тем, кто с нами разделён,

Найти свой дом. Отцы отцов

Создали сотни нам открытий:

Скрип позолоченных болтов,

И серебристых зубьев ход.

***

На нержавеющих пружинах

Отряды встали механических акул.

Как хищники над камнем водрузили

Шпионы взоры из стеклянных дуг.

Так годы шли. В скале ларцом

Сооружался замок - линза красоты,

Туманный ониксовый шпиль,

Покрытый резчиком трактатом

О прошлых подвигах и славе.

В скале кристалл раскинул лапы

Опор тяжёлых, угловатых,

Монументальных длинных хватов,

Как из яйца птенец пробил

Вершины рыжих скал песчаных,

И остриём своим проклятым

Небес полотна расчерчил.

Он был двояк: красив и страшен.

Но, словно город Вавилон,

Своим торжественным началом

Всех под землёю он обрёк

На бесконечное страданье:

Содрав для нужд опоры скал

План архитектора не вынес

Проверки временем. Забыли,

Что ветер внешний слой обмёл,

Сточил песчаник вековой,

И ониксовый шпиль собой

Пронзил всё царствие земное.

Как скорлупу он раздавил

По ветру выстроившиеся стены,

Гигант напором подавил

Слой тонких домиков под ним.

Могилу пыль покрыла сразу,

И мутный чёрный камень стал

Надгробьем, монументом мрачным,

Но не победы, а провала.

Остались только внешних флаги

Эскрадр акул в песочных масках,

И в траурной бесцельной массе

Ушли искать другие станы.

Так, в новой тяжбе наш народ

Воспрял в утраченном народе:

Сначала был остаток - флот,

Но с каждым днём на их основе

Рождался гения цветок.

Все лодки повязав в единый

Бесформенный каркас, решили

Не оседать, но догонять Звезду -

Светило дня, на небе знак,

Который прошлый мир забыл,

В погоне свой создать маяк.

Так город наш оброс домами,

Мы парусы воздвинули вперёд,

И город наш, оплот земной аферы

Под небом, по песку, что лёд!

И мы за ним, отцы слепой идеи,

Ведь мысли наши Уже силы рук,

И разум механизмы догоняет,

Когда в поту мы дланью возвышаем

Всю тяжесть наших мученических дум.

***

Ковчег всё рос, сменялись эры,

Песок стекался вдоль камней,

И солнечный пейзаж сменялся

Угрюмой стойкостью степей.

Над лабиринтом чёрных тайн,

В земле отмеченных оврагов,

Рубил всё чаще тихий враг

Плато единой серой массы -

Росли рубцы в едином камне.

И, словно скованный в огне,

Края тех трещин застывали,

Касаясь воздуха во вне.

Тем временем на первый ряд

Поставил стопы новый вымпел -

Наш город вырос на этаж,

И фермы выпрыснул картиной:

Среди обугленных чертой

Провалов меркнул горизонт,

Наш Альма Матер выбился ростком

Из безысходного возможным.

По ветру вздухлись флаги-парус,

И сани сколы пролетали,

Мы снова в голос свой влюблялись,

Своих героев восхваляя.

Но опыт горький отрезвлял.

Трудясь всё тише, мы горбились.

Был голос будущих преград,

О нём мы только и болтали

В поднявшихся наверх садах,

Когда на крышах батареи

Поставили для лучшего решенья

Энерготеплового потребленья,

Их с ветряками обвенчав.

Когда меняли сани траком

Двух монструозных видом танка,

Двух гусениц на солнечных парах.

Когда кольцом второй этаж

Каркас цветочный нимбом обнял,

И верфь в утробе расцвела...

Мне вечным звоном бьётся голос,

Что город вырос на костях.

И в этот день, закрыв все книги,

Четвёртый ждал меня этаж -

Там будет праздник всех начал,

Какими грезит катастрофа,

Ведь новый, пятый, нам этаж

Вещает выпустить на волю

Зов вечной алчности в камнях.

" И нет на небе высшего начала,

Чем гул истории в умах людей,

Ошибки стёрты, будущее свято,

Как цель всех дел на нынешней земле. "

Бродяга эти строки помнит,

И чтит их выше клятв мечте.

Их написал отец его в письме,

Когда лежал при смерти на одре.

Отец почтён, он с матерью в пустыне,

Как белый гул слетел он, тонкий прах,

И мир навек с огнём погас,

С которым дух из глаз уходит.

Бродяга мир не видит боле.

В нём одинокой болью кадр

Далёкий, детский и недолгий,

Как будто слёз поток их сжал,

И уничтожил. Этот вал

Бродяга нёс в себе на площадь,

Где точным выстрелом прошёлся

По небу конфетти гром-залп.

Как сочно тонкие бумажки

Ложатся на гранит камней

Прекрасной краской красных флагов

Узором выбитых в земле!

Под ярким звёздным адвокатом

Заверит площадь день огней

В глазах и лицах, в душах тень

Отступит в общей веренице!

Как обступившие каморки

Прямоугольных вверх домов

Поблекнут низеньким забором

Перед гранитом на плацу!

Большим трудом сто мощных рук,

На спины дымные закинув

Огромных скрученных косм прут,

Поднять пытались злостный символ:

Из злата вылитый триумф -

Скульптура бога-человека,

Он властным взглядом небо мерил,

Держа в руках штандарт и лук.

Штандарт с гербом: на нём три лика,

Магистра три, трёх гильдий гордость,

Они на этом, на четвёртом,

Стояли в треугольной форме,

Подковой выстроен этаж,

И в центре площадь. Там узор -

Камней гербарий. В левом борте

Стояла медиков контора,

На правом - исторический. И вот,

Меж ними трон: сам инженерный.

Бродяги дом, отца его. Дворец идей,

Куда стремится каждый пёс.

Витраж, стоящий сзади, с краю,

Орган из мрамора, орнамент

В нём словно выкован из стали,

Вещает о смиренной славе:

Гигант железный нёс папирус,

Как чёрный график в чертеже,

В его лице был строгий диспут

С самим собой о злой судьбе,

И этот взгляд, такой далёкий,

Но глубину постичь зовущий,

Всегда Бродяге был иконой

О бескорыстье для иного.

Для брата ближнего, и нет,

Для всех, кто жаждет быть, для тех,

Кто имя прошлого не знает,

Но руки к светлому вздымает.

И вот, гигант опять глядит.

С немым укором в спину, в тени,

Куда ему, он плоск, начертан,

И злата блеск не сдержит сталь.

Бродяга в сердце бушевал.

Он не смотрел на радость красок,

Но в чёрный контур убегал,

И, только статую открыли,

Он сквозь толпу к домам умчал.

Вновь конфетти взрыв волновал

Чад неба вечно предночного,

И город весь сегодня встал,

Все были рады новой выси,

Внутри горел патриотизм.

Для них сплочённость в мёртвом мире

Важнее жизни них самих.

Бродяга к лестнице бежал

В противовес потокам массы

На площадь с ярусов всех маршом

Идущих радостно взирать.

Всего есть два на низ прохода,

Они стоят в концах подковы,

Два спуска, склона винтовых

Широких, в сотню-две аршин.

Но рядом с ними, в полутьме,

Где щель меж домиков сочится,

Есть запасной, свободный ход,

Куда Бродяга и стремится.

Архитектуры местной вид

Мог напугать жестокой формой,

Простым и скудным, в общем, всем,

Но всё есть в практике. Пример:

Дома на пятом - прямоугольник.

А на четвёртом нет домов -

Все комнаты в стенах опор.

На пятом комнаты просторней,

Живут здесь гильдий молотки,

На них все разума труды.

На третьем фермы и сады,

В своём изяществе роскошны,

Второй - все цехи, мастерские,

На первом - верфи и мотор,

Который гусениц ведёт.

Всё в целом стройный организм,

И все довольны, в целом, им.

Но вот Бродяга отделился

От цельной городской волны,

И ветер гулкий в уши взвыл.

***

Холодный взгляд пустой долины,

Решётки лестниц старых планов -

Здесь чист фасад гордливой жизни,

Усталый, ржавый, тихий, старый.

На вечном мариве далёком

Мелькают скауты над гротом,

Как точки в шифере покрова,

Как тени власти над восходом.

Звезда томилась в устье мира,

Срывались камни из неё,

Клинок холодный струсил ветра

От неподвижности густой.

Иллюзия, что центр мира,

Наш славный путеводный знак,

Стоял на месте. Мы стремимся

Схватить часть ласки тёплых лап!

И в этой гонке с тяжбой ночи,

С гнетущей чёрной пустотой,

Мы забываем о прекрасной

Молчливой нежности с землёй.

Бродяга часто выбирался

С отрядами проходцев, в даль,

Предлог - осмотр инструментов,

На практике всё подмечать,

И в гильдии давать отчёты,

Как, где, и чем что улучшать.

Причина пылкого же рвенья

Услышать треск ночных зверей,

В продрогшей куртке у кострища

Заснуть, укутавшись в мечте:

Не пыльной горстью видеть мир,

Но точным выстрелом взвестить

Начало эры новых взглядов.

Бродяга с скрипом вниз сбегает

По плану лестниц, как пилот

На дирижабле величавом:

В оркестре ветра, качки сопл,

Труб, глубоко в сплетеньях уползавших.

Он в центре сердца своего,

Среди цветка открытой правда,

Цены для статуй и фасадов,

И горькой боли для гиганта,

Навеки в мраморе увязшем,

Но о творениях мечтавшем.

Бродяга жаждет о побеге.

Он приведёт всех в новый мир,

Где сладость высшая свершений

В преодоленьях общей цели.

И этот день, последний день,

Он забежит наведать друга,

И, попрощавшись, улетит,

Искать приют похожих дум.

Второй этаж есть муравейник:

Среди песчанника, в стенах,

Горят окошки, точки света,

Здесь ночь под потолком всегда.

Гоняет ветры вентилятор,

И рынок - сердце этажа,

В коврах теряются слова,

В цветах внимательность,

В руках воришек кошельки,

В борьбе с ценою честь и стыд,

В приятном ладане дурман...

В бескрайнем лабиринте дар

Есть потеряться на века.

Но мой герой к соблазнам твёрд,

Как будто нюха нет, и всё.

Стремленье губит тишина,

И в тишине горят все рвенья.

Он шёл, и думал, как соблазн

Средь малой истины прожить

Способен волю погубить,

В глазах торговцев видя мелочь.

Другой сказал бы: " вижу жизнь! "

И прав бы был. Но не герой,

Который к вечному взращён.

На время впредь сольюсь с героем,

Как дух окутаюсь в сей плащ,

Вот он заходит вдоль дороги

В незрачный вход, в сокрытый угол,

По лестнице во тьме идёт,

И я открыл железны двери,

В которых дух свой обитает -

Мой старый друг, историк и поэт.

***

Всё в этой комнате рыдало:

Таков удел, таков и выбор

Младого пальца рук погони

Всё помнить в надписях на скопе

Папирусов и фолиантов тех,

Таких же скрытых молчунов.

И в виде стен весь отражён удел:

Уютно мрачных, как нора в земле.

И стул без спинки, стол, тарелка -

Всё просто в комнате простой.

Кровать на два ненужных места,

Лишь ночью для него простор.

Сей скуки бард был мне подмогой,

Он знал отца, и был при нём

Всегда, как добрая порода,

И посему был друг святой.

Он мне медвежию услугу

Раз оказал, сейчас, достав

На рейс до Стержня и на пропуск

Билет и денег. Я был рад,

И обещал из дальних странствий

Достать упругий фолиант,

Набитый достоверных знаний

О всяких древностях, делах,

Которым нет хранится места,

Так пусть хранятся в голове

Дотошного до знаний пресных

Писаки гильдии бессмертной.

***

Он встал, чтоб взять меня в объятья,

Я твёрдо руку протянул.

И он, конфузясь, тоже.

Спросил, зачем же мне так скоро

Омнибуса билет. Я рассказал о том,

Как город прошлый рухнул,

И как я рвусь прорваться к звёздам.

Построить мир, делами гордый!

Что в мире новом есть места

Историков, дотошных до писаний,

И до того, чтоб летопись вести...

Он сел обратно, где сидел:

" Ты что, совсем с катушек съехал?

Ты, знаю, друг мой, уязвлён

Отца покрытой тайной смертью...

Но разве город в это вовлечён?

Магистру выпавший исход

Успешен, много вероятно...

Но почему твой волчий взор

Упал на стадо в лапах кукловода?

Бродяга! Что с тобой? Мы сами

Создали дом, наш общий дом,

Заваленные пылью, из печали,

Мы золота воткнули в небо флаги!

Безумец! Ты гордец, автоматон... "

Сорвался я, направился к дверям,

Поспешно за плечо остановил он:

Он лепетал: " прости, прости меня...

Забылся. Пусть! Иди. Не ждут

На севере. Беги на юг,

В дом вод. Ищи себе приют.

Я буду здесь, покуда нужен. "

" Спасибо, старый друг. " - шептал.

Я из пальто отдал кулёк,

Там ключ. Сердечно он,

Как на детей друзей глядят,

Взглянул, и, очень скоротечно,

Качнул главой. Мне стало стыдно.

Он понял. " Слишком вспыльчив...

Я… Извини меня. " – сказал, и поклонился,

И дальше в путь пошёл к верфям.

Он мне в конец лишь кинул:

" Будь осторожнее всегда!

Эмоции обманчивы! Их вид

Всегда быть может разумом разбит! "

Всегда быть может разумом разбит...

Но не велит ли разум ими

Под силой химий мне вредить?

Касательной пройдя, я вниз спустился,

В этаж строительный и цехов дом,

Ещё немного, я пройду стрелой,

Меж этих кузниц, и сорвусь живой

Свободной ласточкой в пустыню,

И путь лежит на юг морской,

Где вольница жестокой силы

Взрастила диких одиночек,

Способных выжить в бурях, в тинах,

Которым я, открыв глаза,

Дам жизнь без подлого врага,

Но цель, направленную выжить.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒