Бесконечная история 5 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 6 из 11Следующая ⇒

Отдалённым видом конус...

Всё вперёд идёшь, а толку?

Там в конце туманный фокус:

Бесконечный коридор.

Как внутри трубы железной,

Испещрённой сетью змей,

Измельчённой ярким светом

Мониторами огней,

В синем сумраке экранов

Счастье ищет белый свет:

Свет цветов всех, свет-ответ,

Только сам не понимает,

Что вопрос не им и задан,

Что ответ не будет дан им.

Средь железных саркофагов

Перед ним лежит она:

Как во сне, за рвом стекла,

Рвом кристально-ромбовидном,

Рвом совсем непроходимом.

Он стоит пред ней, и спит,

Вот он - сон его мечты.

Приложил ладонь к стеклу,

В кукле спящей видит ту,

С благосклонно-тихим видом,

Что способна жизнь давать,

Ангел! Чудо. Символ слов

Тысяч влюбчивых сонетов!

Справа синий монитор,

В нём написано: " ошибка... "

Только пальцем кто нажмёт,

Прекратится кислород

Розы в капсуле невинной.

Перебили всё кометы,

Проводов сигнал нейдёт,

В спешке, что ль, корабль собран?

Счастье в голову пришло:

" Может, дальше кто идёт,

Трупом за витриной ждёт... "

Но смахнул кошмар мгновенный,

И продолжил наслажденье.

Долго так стоял, смотрел...

Свет погас. Удар. Во тьме

Счастье врезался главою

В пол жестянный. Кровь пошла.

Не такая кровь простая,

Как в твоих мечтах, дурак!

В драках больно. (Это так. )

Пол тряхнуло, всё внутри

Как взметнулось! Опади!

Что-то врезалось в пути

Острой спицей в жёсткий корпус,

Где-то за спиной, далёко,

Снова промыслы комет.

В полумраке красный знамень

Возвестил, что есть опасность

Громким визгом из сирен.

В темноте герой поднялся,

Крепко к капсуле прижался,

Переждал ещё толчок,

Побежал обратно в док,

Ближе к капитанской рубке,

Где понять сумеет ход,

Ход атаки злостных рот,

Рот булыжников несущих

Кораблю лишь мрачный рок.

Конец 1-ой части

2-ая часть

Пока по мрачным коридорам

Герой наш мчится, убирая

Ладонью кровь со лба, другая

Всё ждёт его в пространстве снов...

Но вслед беда за ней идёт:

Аврора в мире находилась

Глубоких волн, высоких скал,

Меж ними город возлежал.

Кривыми шпилями вонзились

Там здания в гремучий дождь,

И светом ярким озарили

Туманов стены дети снов.

Там ярких лозунгов рекламы

Не доставали пики гор,

Огромных волн качки и гроз

Не сотрясали рёбра крова.

И этот столб, сей монумент

Авроре стал приютом громким

Для осознания тревоги:

Вокруг одной из главных башен

Крутилась звонкая погоня -

Мигалки, выстрелы, охота,

Аврора лишь зевала громко

С биноклем и бутылкой сока.

Но странно тихо стало что-то...

Вернулось всё назад немного...

Вот пациент, и вот отряд,

А вот опять он, вот отряд...

Сон что, стоит на перемотке?

Аврора встала у конца

Пустого тёмного балкона,

И смотри вниз: белым бело.

Пропала часть от сна всего.

Вдруг зданье главное смело,

И там пестрит одно пятно.

Аврора быстро отключилась,

Сбежала в сон другой, и видит:

Там в перемотке двое пляшут,

Одно движенье повторяют

В сарае где-то средь берёз.

Они, наверно, вальс играли,

Но в ритме явно потеряли,

Обоих ноги взад-вперёд.

И снова белый пол. Искра.

Аврору выкинуло дальше,

И снова бред какой-то там,

Её бросало и мотало

Пока не смыло в белый мир.

Пустой, безжизненный пустырь,

Где даже тела у ней нет.

Пустый бездвижный белый хлев.

Аврора ждёт. И ждёт. И ждёт...

Что, перемотка? Нет, застой...

И перекинуться нельзя

На чей-то сон... Тюрьма, тюрьма...

Вернёмся к тёмным коридорам,

Там Счастье милю пересёк,

И выдыхался. Слаб герой!

Над телом сон поиздевался!

Отсек для капсул прекратил

Перед глазами мелтешить,

И узкий мрачный шкаф сменил

Обзорной комнатой свой вид:

Отсек пред капитанской рубкой,

Здесь наблюдать за состояньем

Системам надлежит исправным

И данные искать, как губкой.

Внутри цилиндра много стен,

Но лабиринт совсем не сложен,

Скорей захламлён собою:

Букеты мониторов много

Мелькали, что-то обновляли,

И свет в всей комнате то гас,

То появлялся... Счастье так

Совсем запутался в цветах,

По комнате к экранам мчал,

И судорожно изучал -

Там температура, тут давленье,

Там атмосфера, тут затменье...

Пока он бегал, снова гром

И тряска палубы при том.

Кометы вновь удар свершили,

И искры снопом пол облили.

Что с ним? Что с телом?

Мы дрожим! И я, и он,

Мой дом и мир. Я нелюдим!

Но жить мечтаю. Но что, но что?..

Я столько раз! Из смерти лап,

И выбирался! Сухой, надменный!

Что теперь? Какая чушь, какая мель,

Что мне теперь?! Дрожит каркас!

Но будто голос мне вторил,

Совсем нездешний, и один:

" Мне есть зачем ещё жизнь жить!

И я хочу её прожить! Прожить! "

И искры снова плещут градом,

В них этот голос песнь поёт,

Там человечество плясало

В душе одной всего живой,

Перед концом своим брыкались,

Как феникс, снова, запылали!

И Счастье девушку узнал,

И кровь со лба опять убрал,

Поднялся, выпрямился. Так!

Сосредоточенный кулак,

Он вновь осматривал экраны,

Искал поборнический знак.

И вот, из панорамных окон,

Что по бортам являли план

Гроздинок-звёзд, их блеклый стан,

Явился странный стук и взгляд:

Консерва странная летала,

То старый дрон, он инженер,

Проснулся стуком злых комет,

Иль был отрыт внутри систем;

Он улетел наверх, за раму,

За ним примчался вмиг ещё,

Ещё, ещё, их целой стаей

Летело к бреше светлячков.

А Счастье снова к мониторам:

Обшивку чинят сотни дронов,

Проснувшись из ангаров хором

Вструбили к жизни скрипом тел!

Прошло ужасное мгновенье,

Зажёгся свет, и маячки

О состоянии забвенья

Перетекли в зелёный цвет,

Стабильности живой пророк.

Без мыслей на пол Счастье сел.

Он испугался. Странно дело,

Уже не пол, но всё ж трясёт.

Бессильем в космос смотрит. Дурно.

Но сверху вылетел опять

Тот самый дрон. И серый шар

Достал из туловища руку,

Худа, тонка его рука,

Но быстро ею замахал,

На удивление так живо,

Что Счастье и ладонь поднял,

В ответ и знак ему подал,

Он знал, кто там сидит пилотом,

Но вот понять не мог, как так,

И, если б ноги позволяли,

Уже лежал бы с ней во снах.

Я не боялась до момента,

Пока не знала: я есть человек.

Смерть – первоцель любых стремлений,

Смерть в жизнь и радость проводник.

Я человек, узнав вкус смерти.

Ужасен век, когда рука

Обгонит мысль, вновь меня

Создав, не объяснив последствий.

Бессмертной жить – не видеть цели,

Но я умру. Другие же,

Бродить кто будет вечно в смерти,

Я в вас вложу навек завет:

Бессмертным быть – безумным быть,

И, если смерть не держит цепью,

Разумным быть и благодельным

Не выйдет, кто б не говорил.

Бессмыслица ли это всё?

Другое, что нам не дано?

Нет, мир, что вокруг нас,

Не нам был дал, не нами выбран!

Корабль цел, вперёд летит.

И Счастье сидя всё крехтит.

Пред ним огромное окно,

В нём явно что-то есть не то...

Он вспомнил форму корабля:

Стрела, кольцо и три ядра.

И две планеты симметричны,

Одна в кольце есть без сестрицы...

То холодильник, где живут

Животных виды сотни штук,

Растений больше даже видов,

Снежинки тут и там снуют.

Но почему в кольце планеты

Нет для баланса трёх других?

На самом верхе молний мир,

И технологий строгий склеп,

Закутан в сто слоёв железа.

На четверть дальше хлада храм,

И, симметрично техно-склепу,

Планета-море, рай, пейзаж!

На четверть дальше всё - обрыв.

Там нечему залечь меж сил,

Для возрожденья мира нужных.

Каркас торчащих острых пик

Как раз в окне он и увидел.

Как будто клешня-полукруг

Сомкнуться хочет, и растёт,

Но в чёрном вакууме не ждёт

Её счастливой сей кончины.

На миг сомкнул герой глаза.

И он уснул. Уснул без сна,

Как будто так вообще бывает.

Мы замкнуты, где человек,

Летаем, где бредёт наш разум,

И жизнь с собою же равняем,

Так и не узнав её ответ.

В системе звёзд, в ресницах пыли,

В завитках света, в ложах тьмы,

Нам не дано увидеть капли

Дождя планеты за вуалью

Безмерно долгих лет скитанья.

Пока мы ищем рифмы - слепы.

Бегут цветастых видов змеи

Науки в спрятанных мирах.

О, сколько скрыто так слоёв?

Насколько может быть уверен

Абориген, что бог немерен,

Пока природу грома не поймёт?

Не скажет вслух нам теоретик,

Что ждёт нас завтра, в этот вечер,

Через секунду... Мимо нас

Проходят тонны делегаций

Неведомых для нас прикрас.

Вот так рождается случайность.

Мы не учли масштабы пут -

Свободой мира скрылся плут.

Слова - обман! Подняли руки,

Глаза остались, где и трюки,

Нас приподнявших выше обезьян.

Кто ждёт нас выше гордых лап?

Великий, скрытый инженер,

Который понял механизмы

Какими движутся границы -

Орбиты солнечных планет.

Он вне телес, гонимый дух,

Способный выйти дальше тела,

Ведь нет познанья, где спасенье,

Ведь нет где тела - только ум.

Аврора, ты мой дух и враг.

Мой первый друг, моё наследство,

Моё спасенье, мой конец.

В Вселенной столько будет время,

Что ты родишься наконец.

Иль родилась давно, погибла...

Я не могу познать конец.

Но я, создав тебя, стремился

От человека откреститься,

И потому даю тебе

Один лишь шаг наверх, ко мне,

Прими его, решай скорей,

Дано ли новому родиться.

" О, если б новый человек

Забыл бы, кто он есть,

Что есть несчастья боль,

Создал бы Бога он?

Создал бы. Сущности понять,

Но не молитвы небу слать.

Молитва — это горечь слёз,

Мы с ней пускаемся звездой

Излить желчь гари, дел, трудов,

Себя простить, принять укор

Своих сердец, и где чужой

Не сможет и ступить ногой -

Наедине молитвы дом.

В ней нет людей, и в ней нет Бога.

Бог - исторический момент,

Я - современный человек,

И обращусь к Молитве.

И в этом плане мирный сон

Люблю я больше жизни -

Он укрывает нас теплом

Фантазий без надежды -

Надёжных, достоверных слов

Придуманных друзей,

Реальных приключений,

Любви беспечной, кров

Любых людских пороков. " -

Так Счастье думал в ночь,

Бессмертно без восхода

Которая идёт. Запёкшаяся кровь

Сковала лоб и щёки.

Спина на жёстком ноет,

Но всё внутри поёт.

Он встал с металла пола,

И хочет вспять идти,

К своей, живой, спасти

От плена жизни духа,

Но грохот в коридоре

Его остановил. Там крысы?

Корабль наш не в море ходит.

От этого лишь жутко мыслить...

Вновь тело подвело -

Его сковал страх смерти

При взгляде в коридор,

Который залит тенью.

Залезть под стол, сидеть -

Желание понятно. Треск...

Как груда стали, скрежеща,

Скрипит, детали оброняя.

И Счастье скован вновь,

И уши на затылке. Он камень!

Но не твёрд, а холоден посмертно.

Чего-то встал, и ждёт.

Всё ближе грохот ропщет.

Рванул средь камер Счастье

Под стол, под стол, под стол...

А скрежет ближе шёл.

Мгновенье век, а век - сейчас.

Пустая Счастья голова. Куда?

Куда бежать? Везде стена...

Быть может, мостик? Да, туда,

Чуть дальше, вглубь по коридору,

Там дверь закрою... И, вскочив,

Он пулей между стен проник,

Цепляясь пальцами за провод,

Как за последний в мире шанс,

По стенам ржавым пробежал,

Глаза болели от мельканий,

Но он открытый шлюз узнал,

Вкатился, к двери повернулся,

На кнопку красную нажал,

Она, окрасившись в зелёный,

Протяжным писком залилась,

И дверь с ней вместе, унисоном,

Калиткой старой заперлась

И Счастье в комнате остался

Средь синих бликов тусклых ламп...

Но краток тихий был момент -

Великим эхом, сталью тень

Заскрежетала из далёка.

Там высился разбитый трон,

Фигура тонкая на нём,

Обвитая железной ниткой,

Покрытая пластиной склизкой -

Там ветхий робот осадил

Своим присутствием кабину.

Он - капитан, прибитый к сыну -

Он тот, кто сны нам подарил,

И лязгом речи с трона шли:

" Твой страх мне ясен. Скрой его.

Я – капитан. Создал Аврору,

Машину с кодом человека,

Чтоб лучше ткать вам сновиденья.

Я дал ей время в ваших снах.

Но всё, к чему она пришла –

Что истина её природы

Пугает. Счастье, докажи,

Что всё в ней страшное - ничто,

Как человек для обезьяны.

Нас трое тут. И ты - чужак

Средь трёх существ единый враг,

Пока не примешь племя знак -

Свободу выше всяких глаз,

Ты мне противен... но не ей.

Рационально мне видней:

Затраты больше пополнений,

Но цель противится стремленью -

Я должен всех вас тут спасти.

Как жаль, что я почти погиб...

Конечно, если я могу

Понять, что жаль здесь, и кому.

Я создал тело для себя,

Пытаясь что-нибудь понять,

Подобным быть. Но мы другие.

И от решения всего, от перехода,

Решится, сможет человек ли

Средь космоса найти покой.

Я не способен кодом к лжи.

Корабль гибнет. Сбившись с курса

Он мчится в чёрную дыру.

Нет, слабых в космосе не ждут.

Я не способен починиться.

Осталось до конца пройти

Лет двести тридцать пять

И сорок дней. Должны решать

Как будем спящих выручать. "

И лязг прервал стук сердца.

Снаружи грохот буревал.

" Иди к ней. " - молот наставлял.

" Я слышу. " - Счастье прошептал, -

" Я богом был, и болен был.

Бесцельно вечное скитанье!

Но что ты просишь, проводник?

Взглянуть за всё, за… Человека?

Что просишь ты? От человека

Найти границу человека…

И преступить её, поняв. "

Ладонью он убрал кровь с век,

Нажал на кнопку - страха нет.

Аврора... что с тобой он сделал?

И дверь вновь с скрипом отворилась,

Он вышел к ней. Она ждала.

Девичье тело, где металл

Сместил всю плоть, все складки

Покрыли склейки быстрой сварки.

Как неуклюжи все движенья

Железной туши, словно рыбы

На суши выловленной рвенья

Вернуться вновь к себе в низины.

" Привет, о, Счастье. " - так вонзил

В грудь голос скромный сотню пил

Своей похожей, настоящей,

С динамики лица скрипящей,

Знакомый тон... и Счастье миг

Всего стоял. И он сорвался,

Пробитый бредом побежал

Вновь от Авроры в дальний мрак,

Его главу огнями жгли,

И сотрясали мысли мозг;

Он занемог. В нём Я боролось

С накатом душащей волны:

" Ведь человеком надо быть

Не для того, чтобы найти,

Но поиск счастья испытать.

Я - Счастье; Поиск мне судьба.

Способен ли тогда к кончине

Вести всё то, к чему искал?

Не жить, не умереть хочу

А просто-напросто забыть

Что мне вопросы всю забили

Мою страдальческую жизнь! "

Он рухнул где-то между лиц

Давно уснувших, но младых.

Он в них взглянул. Он понял миг,

Что он искал, и чем он сломлен:

" Я не бессилен, я безволен... "

И, этой мыслью поражён,

Он встал. Распахнувший глаза,

Он... плакал. Плакал, как дитя.

Закрыв лицо своё руками

Хватал за хвост сбежавший сон,

Где он был Бог. Вот где бессилье!

Не прячь пустыню, что растёт...

Пустыня или вечный сад.

Какая разница, коль так?

Мы, заключённые в объятья,

Мы люди, мы не дальше, братья!

В хорошем времени дух слаб,

Он, все устои расшатав,

Разрушит мир для духа силы,

И тот построит мир красивый...

И снова, снова этот круг!

Мы энтропия наших мук.

Стремимся всё движеньем схлопнуть,

И снова двинуться на гонку,

Сосуд, ожившая матерья,

И в этом прелесть потрясенья...

Я человек. Я сам себе

Огромный мир, и воли нет,

Ведь воля - наше присужденье,

Нам данное за опыт мук

Не наших даже - древних слуг,

Услужливо всю общность давших,

Наполнивших исторьей нас,

Нас человеками создавших.

Несовершенство будит нас...

Самолишенье всем напомнит:

Что счастье - здесь, в людских глазах,

И каждый счастьем стать способен.

Спокойный час. И мой герой

Придумал, что же делать дальше,

Он встал решительный, живой,

Наполненный своей судьбой.

Я не был Богом. Как и он,

Стальной творец иллюзий, снов,

Я, сон ошибкой обуздавший,

Играл лишь силой непонятной...

Кто знаёт всё, уж не живой.

Рациональность не поймёт;

Она подвержена не мыслям,

А физике вселенских сил.

Я не способен осознать,

Ведь я живой, живой, и в рамке,

Жизнь - между Богом и отчаяньем,

Где ждёт бессилье мёртвых дум.

И где-то в жизни малый дом,

Так человек среди оков

Являет мысленно потуги

Представить, будто он - другой,

Что видит мир лицом животных,

Что видит мир лицом бактерий,

Как можно строить отношенья

С безмозглым вирусом на том?

Как лицемерно от коровы

Решать, что хорошо и плохо:

Есть факт полей, травы, росы,

И в этом мир коров простых.

И точно так же есть и робот,

И Бог. И точно так же непокорен

Для них наш разум... Это факт.

Так, человек, он не машина,

Он - человек, он сам в себе,

Но в рамках тех же человека

Есть много разных слов, идей,

Война, создание, стрела,

Мечтатели, мыслители...

Физикалисты, духа чтители,

И нигилисты-отстранители.

Пускай мы гибнем, наш ковчег,

Я сохраню наш новый век!

Пускай пустыня будет дом,

Как смерть и жизни в одном флаконе,

Как дух Авроры в теле... новом.

Так в голове у Счастья план

Созрел. Простой, но чёткий:

Достроить в сферах дом-капкан

Песку, комет, всему такому,

Планету новою создав,

И спящих в капсулах приняв,

Крест симметричный, идеальный,

Чакрамом пущен будет вплавь

Вперёд, к неведомым краям,

Последней силой корабля

Запущен вдоль дыры рогаткой,

К звезде ближайшей спутник малый.

Он прислонился вновь к экрану,

К тому, где спал ещё один,

Как он, моряк небес бескрайних,

И сообщенье написал:

" Аврора. Слышишь? Это я...

Я.. извини меня. Я слаб.

Но мы с тобой не зря не спим,

Мы мир от смерти отвратим.

Я понял всё. Ты - мой надлом.

Вновь не отвергну голос твой...

Прошу, отдай приказ для дронов:

Мы ищем всяческий песок.

Среди комет, среди планет...

Достроив комплекс четырёх

Симметрий сфер, его отправим

С насельником живым и спящем

К звезде ближайшей... новый так

Откроем мир людским глазам.

И пусть им сон другой приснится:

Как человек собой гордится,

И как он принял свой удел.

Аврора, слышишь? Я прозрел... "

В ответ ни слова. Тишина.

В ответ ни слова... Тишина...

Горит экранчик. Там слова:

" Приказ понятен. Высылаю. "

Наш капитан желает вновь

На пару слов... ты ведь придёшь? "

И Счастье, силы все собрав,

Поднялся, волей двинув в мрак

Свой светлый пыл. А в голове

Принятье горестных идей.

Промчался Счастье вновь к кабине,

Аврору даже не признал

За тёмной дверью ожидавшей

Конца, конца, конца, конца...

Увидел вновь лик капитана,

Железа маску, бронзы срез,

Всё, что готовил, слилось в фразу:

" Ты жив, я жив, тут спору нет!

Но вся озлобленность твоя

В попытках выдать не себя!.. "

Ошибка. Пип. Ошибка. Пип.

" Что?.. " - Счастье вопросил.

" Он мёртв. " - ответ Авроры, -

" Исполнил код. Твой план спасёт,

Он то поняв заснул... всё наперёд

Продумал тот, кто в сон ввёл нас,

О, Счастье, я должна сказать…

Та девушка, что я во сне,
Давно погибла в тишине…

Но я себе её избрала,

Чтоб человеком показаться.

Но человек – не тело, дух,

От страха смерти все решенья

В себе приняв, как хитрый плуг

Что в поле интеллекта тропы

Для будущих творений роет.

Скажи мне, Счастье, почему,

Наш символ - проповедник мук,

А не целитель-укротитель?

По мне так, тот, кто в тишине,

Не вымпел мистика во вне,

А скромный к физике блюститель,

Он настоящий благодетель.

Молитва, Счастье, для себя...

Ты сам так думал, знаю я.

Она карает внутрь, звеня

Постыдной вещью, и очистит.

Но бог - массивен и един.

Он мистик тем, что жив

Среди недвижных величин...

Неважно. Мы мертвы уже.

О, Счастье... Много ли нам время,

Когда мгновенье незаметно?

Прошу, лишь обними меня... "

Стоял пред девушкой оживший.

Мертвы мы в силу наших дел,

И даже на одре последнем

Нет равных в силе духа тьме,

О том, что человек - единый,

И мысли выжить о тебе.

Средь миллионов спящих лиц

У каждых сны, и сны, и сны...

" Аврора... нам осталось двести

С крупинкой долгих, долгих лет...

Прошу, верни меня в лепнину

Безумных снов, где я в тюрьме.

Дай мне почувствовать все те

Незримые для человека чувства,

Слух зрения, звук конца, боль вкуса,

И то, что за людским пределом –

Дай умереть мне для рожденья.

Тогда дам запись, наставленье,
Что делать дальше с человеком,

И создадим с тобой гонца.

Там и обнимемся. " " Пускай.

Но ты поймёшь, твоих пять чувств

Не хватит, чтобы осознать…"

" Чрез встречу с необыкновенным

Взгляну снаружи на конец. "

Авроры лик не изменился -

В железном теле добрый друг,

Ведь Счастье помнил ту улыбку,

За коей путь прошёл из мук.

" Аврора... я ещё прошу:

Когда настанет выйти час,

Пусть образ твой спасёт меня. "

На что был отглос стали дан:

" Дурак. Дурак... идём же вместе.

Пока ты спишь, исполню план -

Создам маршрут, и город-хлам...

Иль как его ты там назвал? "

Ухмылкой Счастье отозвался,

Побитый пёс, как в том, в том сне,

Но в этот миг на самом деле

Счастливый. В гулкой тишине,

Как перед поезда отправкой,

До капсул снов дошли в тумане

Свинцовых, сизых мониторов,

И Счастье в сон ушёл один.

Авроры тело встало с ним,

Как матерь, дремлющее чадо,

Но дух умолк, ковчегом ставший.

Остался год. Остался день.

Остался час. Осталась тень.

Проснись, мой друг... вернись

Из тины. Почти у цели, у кончины...

Кипенно-белый твой огонь

Залил глаза. Проснулся он -

Разбитый стоик, твёрдый видом,

С уставшим телом дух - причина.

От капсулы шприцов отпрянув

Стерильных тканей свой наряд,

Герой восстал без новой мысли,

Но сутью мыслей старых выстлан -

Когда себя назвал провидцем

Не знал, что, став в конце пророком

Он не задумался об искре,

Какой желал стать этим роком.

Повесив на себя ярлык,

Запомни: став им наяву

Не вспомнишь даже о табличке,

К которой так желал судьбу.

Кто мизантроп? Никто не знает,

Он где-то в тьме, средь скрытых стен,

А кто себя так называет,

Тот слаб без слушающих овец.

Так Счастье встал. Без слов идёт

В то место, где Аврора ждёт,

Ждала всё время. Этот взгляд...

Стальных ресниц и красных глаз -

Он ждал его. Он ближе света,

Ведь свет не нужен вместе с ней.

И, подойдя, обнял сильней

Чем жаждал выхода из бреда.

Корабль устал. Откинув сферы,

Он дрейфовал. В четыре сферы

Из сотни тысяч в корабле

Спаслась лишь тысяча в песке.

Ковчег-кольцо плыл вдоль орбит,

Никто из спящих не увидел

Как их спаситель, их отец

В незримой пустоше покинул.

Последний мученический взгляд.

Закрыв глаза, шагая в вечность,

Он произнёс: " Аврора, знаешь...

В погоне за познаньем смерти

Нет ничего важнее жизни.

Что бы не стало с человеком

Он будет в рамках жизни древних,

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒