«Песнь ворона» Ледди Харпер 3 страница

Не говоря ни слова, Дрю последовал за мной на переднее крыльцо. Я закрыла дверь и прислонилась к ней спиной, не зная, что делать или говорить дальше. Он наклонил голову, и свет на стене рядом со мной упал на его глаза. Впервые я смогла увидеть в них нечто большее, чем бесконечные глубины. Они практически светились, сияли, как черные бриллианты. Заглядывая в них, я чувствовала себя потерянной... и найденной. Это было необъяснимое противоречие, как будто я бесцельно бродила всю свою жизнь и просто не осознавала этого до этого самого момента.

— Что ты делаешь завтра? — спросил Дрю с улыбкой, растянувшейся на его очень привлекательных для поцелуев губах.

— Я... не знаю. У меня действительно нет никаких планов на эту неделю.

Парень кивнул и на секунду задержал дыхание.

— Хорошо. Будь готова к полудню.

— Зачем?

— Я хочу взять тебя с собой на озеро.

— Ты разве не занят завтра? — Я не была уверена, пыталась ли увильнуть от предложения или пыталась заставить его передумать. Но что бы это ни было, мне нужно было прекратить, прежде чем потерять свою единственную возможность увидеть это место с воды. В первую очередь, это была одна из главных причин отправиться в эту поездку. К тому же мысль о том, чтобы провести с парнем больше времени, придавала мне сил.

— Позволь мне побеспокоиться об этом.

Не желая выглядеть слишком нетерпеливой, я просто кивнула и сказала:

— Хорошо.

Ну, я хотела сказать это уверенно. Вместо этого слово вышло жалким и хриплым — прошептанное слово, окутанное похотью и плотской потребностью. Если бы лампочка на стене рядом с нами была ярче или естественнее, держу пари, парень бы увидел, как я покраснела. Он бы увидел румянец на моих шее и лице.

— Спасибо за вечер, Кенни. — Дрю взял меня за руку и подождал, пока я не встретилась с ним взглядом.

Я хотела снова поправить его, заставить называть меня Маккенной, но в ту секунду, когда мои глаза встретились с его, энергия пробежала по мне, как шипящее электричество. Это застало меня врасплох и заглушило каждую мысль, каждое движение. Мою кожу покалывало, а сердцебиение участилось. И ни с того ни с сего воздух стал теплее, более душным, чем в маленькой комнате без окон в середине лета.

— Что не так? — Дрю, который был почти на фут выше меня, наклонился достаточно низко, чтобы оказаться как можно ближе к уровню глаз. — Что случилось?

— Не знаю, — попыталась я ответить, качая головой. — Я не могу этого объяснить.

В его ониксовых глазах что-то блеснуло —возможно, понимание. Я не могла определить, но это согрело и успокоило меня одновременно.

— Попробуй.

Атмосфера вокруг нас изменилась. Внезапно нас накрыла волна напряженности. Свет рядом с дверью не изменился, хотя, казалось, стал тусклее. Волна тепла окутала меня, как одеяло, но в то же время между нами пробежал холодок — больше нигде, только между передней частью моего тела и его. Обжигающая энергия прошла через переднее крыльцо, отчего мои волосы встали дыбом. Она словно притягивала друг к другу, хотя ни один из нас не сдвинулся с места, и создала гудение в усиливающейся тишине.

Это было необъяснимо.

Но в то же время в душе я чувствовала, что понимаю это.

Я покачала головой, разрушая чары, которые притянули нас обоих. Наши губы всего в нескольких дюймах друг от друга, опасно близко к поцелую.

— Я просто устала, вот и все. И уверена, что пиво совсем не помогло, — добавила я, насмешливо закатив глаза и ухмыльнувшись.

— Все в порядке… Я понимаю, что ты имеешь в виду. Я тоже это почувствовал.

Я замерла, не уверенная, имел ли он в виду, что тоже устал, или говорил, что почувствовал ту же энергию, что и я. Если так, то это означало бы, что все это было не только в моей голове. Однако чем больше я перебирала его слова, тем больше терялась в его грохочущем голосе.

Это было все равно что слышать, как гром танцует с молнией.

Как в тех типах штормов, которые практически накрывают вас с головой. Молния становится тихим ритмом в небе, гром создает темп, и вместе они танцуют под песню бури. Между ними нет разделения. Они грохочут вокруг тебя, как будто земля раскалывается у твоих ног. И ты падаешь на дно, окутанный эхом.

Вот как звучал голос Дрю.

И вот что это делало со мной.

Застав меня врасплох, парень наклонился ровно настолько, чтобы приблизить губы к моему уху, и прошептал:

— Спокойной ночи, — прежде чем направиться к своему гольф-кару, забирая с собой воздух из моих легких.

Солнечный жар пропитал ткань моей рубашки и впитался в спину. Я знал, что будет только хуже, как только мы выйдем на воду, но не мог зацикливаться на этом. Я не мог думать ни о чем, кроме как добраться до домика Кенни. У меня было лишь небольшое окно между работой, и если упущу его, то у нас не будет другой возможности.

К счастью, мне не пришлось тратить время на стук. Как только подъехал к дому, Кенни вышла и заперла за собой дверь. Я должен был хотя бы встать, чтобы поприветствовать ее, но вид девушки парализовал мои конечности. Мое сердце бешено забилось, когда Кенни подошла ближе, и мир замер, пока я изучал ее. Большие солнцезащитные очки закрывали глаза, но не могли скрыть ее красоту. Она была великолепна — неописуемо красива, невероятно сексуальна. Бесконечно идеальна.

— Как спалось? — спросил я, как только девушка устроилась в гольф-каре рядом со мной.

— На удивление хорошо для непривычной постели.

— Непривычной? — поддразнила я. — А я-то думал, что мы купили нормальную мебель. — Мы перешли к знакомой болтовне, как будто знали друг друга много лет, а не меньше двадцати четырех часов.

Как будто ее хихиканья было недостаточно, чтобы привлечь мое внимание, девушка обеспечила это, подарив мне искреннюю улыбку с оттенком сахарной ваты, окрашивающим ее шею.

— Матрац действительно удобный. Тот, кто его выбрал, проделал фантастическую работу.

— Мы заботимся о том, чтобы наши гости были счастливы здесь, на курорте «Черная птица», — парировал я драматичным, чрезмерно веселым голосом, которого можно было бы ожидать от менеджера.

Гольф-кар слегка накренился вперед, когда я снял ногу с тормоза, чтобы тронуться с места.

— А как насчет тебя? — спросила Кенни, когда мы спускались по грунтовой дорожке. — Ты хорошо спал? Ты говорил, что тебе нужно было рано встать сегодня утром.

— Я пару раз переставлял будильник, но мне все-таки удалось встать. Хотя почти уверен, что это было больше связано со временем, чем с тем, насколько хорошо я спал, потому что в данный момент не чувствую особой усталости. — Это также могло быть из-за адреналина, бурлящего во мне, зная, что я собирался ей показать. Я никогда не был так взволнован, увидеть чью-то реакцию на колокольню. Я просто знал, что девушка не будет разочарована.

На развилке тропинки я свернул направо, что привлекло внимание Кенни. Она вытянула шею, чтобы заглянуть нам за спину, а затем снова перевела взгляд на меня. Если бы не ее нахмуренный лоб, я бы никогда не заметил замешательства из-за солнцезащитных очков.

— Куда мы направляемся? Я думала, причал и лодки в той стороне.

Я не намеренно вводил ее в заблуждение, но должен был признать, что внезапное напряжение момента немного взволновало меня.

— Да, все верно, но мы не поедем на лодке курорта. Мы берем мою. Я держу ее в доке... у своего дома. Я живу немного выше в горах.

Кенни нахмурила брови еще больше, отчего мое возбуждение сменилось беспокойством.

Я замедлил гольф-кар, пока мы не стали ползти со скоростью улитки, и посмотрел в ее сторону.

— Надеюсь, что все в порядке. Я бы сказал тебе вчера вечером, когда мы строили планы, но, честно говоря, особо не думал о деталях.

— О, все нормально. Мне все равно, на какой лодке мы поедем. Мне просто интересно, как ты живешь в горах, а твоя лодка все еще в воде… которая находится там, внизу. — Она указала вдаль, в сторону озера.

— Все сама увидишь. — Вместо того чтобы объяснять что-то, что девушка поймет через несколько минут, я увеличил скорость, зная, что нам недалеко осталось.

— Успел сделать всю работу этим утром?

— Да, просто бумажная волокита. Мне, наверное, следовало бы поручить отцу заняться этой стороной бизнеса, учитывая, что он все равно большую часть времени проводит в офисе. Было бы одной заботой меньше. — Я быстро обдумал это предложение, а затем покачал головой. — Ну, может быть, и нет. Я, скорее всего, в конечном итоге, буду переживать из-за его точности.

— Почему? Разве он не знает, как делать расчеты, или чем вы там занимаетесь?

Часть меня хотела притормозить и насладиться еще одним разговором с Кенни. Но большая часть хотела поторопиться и спустить ее на воду — не потому, что мне еще предстояло поработать целый день, а потому, что мы мчались наперегонки со временем, и я не хотел упустить момент.

— Бабушка научила меня, как вести книги, поэтому, когда она заболела, то передала это конкретное задание мне. С тех пор я создал более организованную систему для отслеживания расходов и всего такого, и, честно говоря, сомневаюсь, что отец понял бы что-то из этого. Он не разбирается в технологиях.

Снова раздался тот смешок, и это заставило меня проклинать ветер, который унес его прочь.

— Так ты закончил с работой на сегодня?

— Даже близко нет. Мне удалось выкроить пару часов, чтобы свозить тебя на озеро, но в три у меня экскурсия, а затем вечерняя смена в «Кормушке».

Я притормозил, когда мы обогнули поворот тропы, и пригнулся, чтобы не получить по лицу своенравной веткой. Тропинка здесь стала немного уже, вероятно, потому, что я был единственным, кто ходил этим путем. Впереди был только мой дом, так что ни у кого — кроме моего отца — не было причин быть здесь.

— Ты тоже проводишь экскурсии? — спросила Кенни с неподдельным благоговением в своем мелодичном тоне. В ее устах это звучало так, словно водить лодку по озеру и указывать людям на вещи было впечатляющим мастерством.

Я притормозил, подъезжая к своему дому, как раз перед тем, как резко свернуть на тропу, проходящую за моим домом.

— Раньше проводил мой отец, но теперь, когда принимает разжижители крови, стал очень чувствителен к солнцу. Даже если искупается в креме от загара, он все равно имеет склонность сгорать. Плюс, на воде всегда хуже с отражением и жарой. — Я медленно остановил гольф-кар и повернулся к ней лицом. — Но я провожу не все экскурсии, чередуюсь с другим парнем, который здесь работает — еще одним специалистом широкого профиля.

Кенни встретила меня у передней части кара, детский восторг сочился из уголков ее заразительной улыбки. У меня перехватило дыхание, и захотелось увидеть ее глаза. Хотелось искупаться в этом цвете и утонуть в их сиянии. Вот только, похоже, в ближайшее время у меня не будет такой возможности. Несмотря на то, что деревья в этом месте были более густыми и давали много тени от полуденного солнца, Кенни не сняла солнцезащитные очки.

Вместо этого девушка запрокинула голову, уставившись в скрытое деревьями небо, и промычала.

И это мгновенно стало моим любимым звуком.

Я хотел бы, чтобы это зрелище длилось часами, но этого не произошло. Девушка выпрямилась всего через несколько секунд, а затем встретилась со мной взглядом сквозь свои тонированные очки. С сердцем, показывающим признаки аритмии, я повел ее по утоптанной тропинке к задней части дома. Как только прошли через деревья и вышли на поляну, Кенни ахнула, и мне потребовалось все мое мужество, чтобы не обернуться и не насладиться ее видом еще раз.

Из задней части дома открывался панорамный вид на водохранилище. Он был достаточно высоко на склоне горы, чтобы я мог видеть больше, чем на уровне воды, но не настолько высоко, чтобы у меня не было доступа к озеру. Кроме того, мой дом был достаточно далеко от коттеджей курорта, чтобы иметь немного уединения. Это было идеальное место.

Я продолжал вести Кенни вниз по крутой тропинке к плавучей пристани. Поскольку это было водохранилище, уровень воды ежедневно колебался, следовательно, требовалось что-то, что могло бы автоматически регулироваться. Это также означало, что при самом низком уровне воды, как сейчас, спуск к лодке был крутым.

Мои ладони зудели, как будто в них была эта незатухающая потребность держать ее за руку, пока мы шли к причалу. Мои ноги замедлялись каждый раз, когда девушка отставала на шаг, как будто они чувствовали ее и задерживались, чтобы она могла догнать. Мне пришлось покачать головой, чтобы избавиться от мыслей о том, что я не контролирую свое собственное тело, от ощущения, что что-то большее дергает за ниточки и заставляет нас быть вместе.

Что-то, чего я не мог объяснить.

Что-то, о чем я отказывался думать.

— Это твой дом? — Ее слова плыли позади нас, пока мы шли.

Я знал, не видя ее, что Кенни оглянулась через плечо в направлении моего дома, а это означало, что я должен был выразить свой кивок словами.

— Да, в нем нет ничего особенного, но опять же, мне не нужно ничего экстравагантного. Это всего лишь я.

— Очень мило, — сказала Кенни, как только я остановился рядом с лодкой. — Хотя, со всеми этими окнами, выходящими на заднюю сторону, держу пари, что там действительно... — Ее предложение резко оборвалось, когда девушка врезалась прямо в меня, ее пальцы вцепились в мою футболку, чтобы не упасть. И хотя на ней были темные очки, я знал, что она смотрит мне в глаза, когда ее дыхание коснулось моего подбородка. — Жарко, — закончила она шепотом.

Я не двигался, просто оставался слегка в согнутом положении, застыв с руками на ее бедрах, наши лица были ближе, чем обычно. Мне потребовалось мгновение, чтобы вспомнить, что она сказала, когда столкнулась со мной. Думать было утомительной задачей, когда рот Кенни был так близко, что я чувствовал запах клубничного бальзама, который придавал ее соблазнительным губам легчайший оттенок розового.

Если бы я мог, то оставался бы в таком положении весь день, но где-то в глубине моего сознания голос разума напомнил мне о наших ужесточающихся временных ограничениях. Поэтому, чтобы обуздать свои желания, я закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Этого было достаточно, чтобы освободиться — хотя бы на мгновение — от невидимых уз, которые связывали нас всякий раз, когда мы были рядом.

— Действительно, становится жарко, но виды ночью того стоят.

К счастью, Кенни, похоже, тоже пришла в себя. Она покачала головой и сделала шаг назад. Это увеличило расстояние между нами, а также ослабило мою хватку на ее бедрах, что оказалось одновременно разочаровывающим и необходимым.

Теперь, когда снова мог думать, я присел на корточки и потянулся к лодке. Схватил веревку, привязанную к планке, и подтянул ее ближе к причалу. Это была простая пятнадцатифутовая плоская лодка с местами, самое большее, для четырех человек. За центральной консолью рулевого управления не было даже сидений, только мягкая «скамейка», на которую можно опереться спиной. Это была рыбацкая лодка, простая и понятная, но так как это был единственный способ вывезти девушку на озеро, этого было вполне достаточно.

— Давай, запрыгивай.

Я крепко держал лодку, когда девушка сошла с деревянных досок на нос. Как только она оказалась у штурвала, я отпустил веревку, запрыгнул в лодку и легонько оттолкнул нас от причала.

Повернул ключ зажигания и как только мотор ожил, Кенни схватила меня за руку и что-то сказала. Я смотрел, как двигаются ее губы, и слышал ее мелодичный голос, но не мог расслышать слов.

— Скажи еще раз, — попросил я, надеясь, что она услышит меня из-за шума мотора.

Казалось, моя просьба поставила ее в тупик. Кенни облизнула губы и сглотнула, прежде чем медленно повторить.

— Ты проверил свои часы не менее пяти раз с тех пор, как забрал меня. — Ее замечание было для меня новостью, но я в этом не сомневался. Как и большинство людей, я, как правило, проверял время, не осознавая этого. — Если тебе нужно быть где-то в другом месте, то я пойму.

Ее голос, возможно, и был мягким, но в нем звучала сила. Ее слова врезались в меня, как торпеда, и это выбило почти все мысли из моей головы. Я не мог думать. Не мог говорить. Словно на автопилоте, я протянул руку и сдвинул солнцезащитные очки ей на нос, чтобы прочитать ее глаза, мне нужно было увидеть их, что бы устоять на ногах.

Эти аквамариновые бассейны поглотили меня, и я обнаружил, что хочу креститься в них.

— Я больше нигде не хочу и не должен быть.

— О, хорошо... — Кенни опустила свой взгляд на мою грудь, задумчиво нахмурив брови.

Поняв, что не объяснил, неоднократное подглядывание на часы, я добавил:

— Уровень воды колеблется в течение дня, поэтому мне нужно следить за временем, чтобы убедиться, что мы его не пропустим.

Ее глаза быстро расширились, когда девушка перевела взгляд с моей груди на мое лицо. Возбужденное любопытство окрасило ее щеки, улыбка углубила маленькую ямочку на подбородке. Даже ее густые, темные, трепещущие ресницы не могли скрыть восторга, отразившегося на ее лице.

— Не пропустим что?

— Сама увидишь, — сказал я, подмигнув, прежде чем сосредоточиться на управлении лодкой.

Это, казалось, успокоило ее, по крайней мере на какое-то время. Кенни сдвинула солнцезащитные очки обратно на лицо и устроилась рядом со мной на мягкой скамейке. То, что девушка воздержалась от приставаний ко мне по поводу моего сюрприза, не означало, что она не была одержима предвкушением. Это было очевидно по тому, как она внимательно наблюдала за всем, что нас окружало, пока мы двигались по озеру.

— Всё здесь относится к птицам? — спросила Кенни сквозь низкий рев работающего двигателя, как только мы въехали в зону низкой скорости. — Я заметила, что стойка регистрации называется «Воронье гнездо». Еще у вас есть ресторан «Кормушка». Как вы называете все остальное?

— Лагуна, где находится водопад, называется «Купальней для птиц». — Я указал в направлении лагуны, хотя с того места, где мы находились, ее не было видно. — А еще есть главный дом, или музей, в который он превратился за эти годы, мы называем его «Скворечником».

— Это все потому что курорт называется «Черная птица»? Или все это было спланировано с самого начала?

— Думаю, что на самом деле понемногу и того, и другого. Моя бабушка назвала это место в честь Чогана, что в переводе с индейского означает «черная птица». В то время был только один дом — гостиница «Черная птица». Остальные названия появились после расширения курорта, и я почти уверен, что их придумал мой отец. Творчество — не его конек.

Смех слетел с ее губ, только чтобы затеряться на ветру.

— Что ж, я думаю, что это умно.

Пряди волос упали ей на лицо, но девушка ничего с ними не сделала. Вместо того чтобы заправить их за уши, она просто позволила им летать, молча разглядывая пейзаж перед собой с улыбкой на лице.

Как только мы миновали зону низкой скорости, я дал полный газ, практически скользя по воде в надежде добраться туда быстрее. Все время, пока мы мчались к центру озера, Кенни одной рукой держалась за консоль, а другой — за мою футболку. Я не мог не думать, что если бы она все время так держалась за меня, я бы никогда не замедлился. Но, к сожалению, мне пришлось это сделать. Когда мы приблизились к сверкающему шпилю, возвышающемуся над водой, я отпустил дроссель, пока мы не перешли на холостой ход.

— Что это такое? — с благоговением спросила Кенни, ее рот был так же широко раскрыт, как и глаза.

Я указал вперед, прямо на шпиль, и начал объяснять, как будто вел экскурсию.

— Это церковь. Ну, технически, то, что от неё осталось. Изначально это было крошечное каменное здание, стоявшее в самом центре города. Оно был примерно тридцать на тридцать футов, но поднималось высоко в небо, как сторожевая башня. На медной колокольне, которую ты можешь видеть отсюда, раньше висел массивный колокол, и весь купол был открыт. По мере того как город становился все больше, церковь пришлось расширять, чтобы вместить больше людей. Вместо того, чтобы снести её и перестроить, они просто добавили оригинальную башню, придав строению форму креста. И то, что раньше было первоначальной церковью стало кафедрой. Но из-за шпиля и гигантского колокола, который висел над ним, вся церковь была темной внутри, независимо от того, насколько светло было снаружи.

— Они не ожидали этого, когда решили расширить ее?

Заметив, насколько мы были ближе, и зная, сколько еще мне нужно рассказать, я сбросил газ, практически полностью заглушив двигатель.

— Думаю, что нет. Они, вероятно, предполагали, что открытие потолка, ведущего на колокольню, решит проблему. Только этого не произошло.

Очарованная моим рассказом истории церкви, Кенни спросила:

— Что они сделали?

Я так часто рассказывал эту историю, что мог легко убедить кого-то, что сам жил в Чогане и посещал эту церковь. Но по какой-то причине, рассказывая об этом Кенни, я почувствовал себя так, будто впервые рассказываю эту историю.

— Они сняли колокол и закрыли верхнюю часть стеклом. Возможно, сейчас ты этого не видишь, но когда подойдем ближе, заметишь, что от витража мало что осталось. Благодаря течению от работы плотины, поток воды разрушил большую его половину — остальная часть ущерба связана с тем, что последние сорок с лишним лет церковь была погребена под озером.

Лодка плыла по течению к шпилю без особого вмешательства с моей стороны. И по мере того, как мы приближались, сосредоточенность девушки становилась все более интенсивной, ее внимание было приковано к потускневшей латуни, которая гордо возвышалась над поверхностью воды.

— Это сработало? — Она как будто затаила дыхание, ожидая ответа.

— Да. — Я тоже обнаружил, что не могу оторвать своего внимания от исторической достопримечательности. — После этого, независимо от того, где на небе было солнце, вся церковь светилась. — Я наклонился, приблизив губы к уху девушки, и добавил: — Везде, кроме самого центра, кафедры.

— Подожди... что? — Нельзя было отрицать, насколько Кенни была поглощена моей историей.

— Ты слышала меня. Вся церковь регулярно купалась в солнечном свете... за исключением самого центра, кафедры, единственной оставшейся части первоначальной церкви.

— Но почему?

— На самом деле об этом существует миф. Понятия не имею, откуда это взялось и как давно было сказано, но, говорили, что если стоишь на подиуме под куполом и на тебя падал солнечный свет, это означало, что ангел-хранитель рядом с тобой.

— Это не имеет смысла, — возразила Кенни, наморщив переносицу. — Все это стекло… Как солнце могло на тебя не светить?

— Увидишь, когда попадем внутрь.

Кенни повернулась и посмотрела на меня с потрясением и, возможно, намеком на ужас в ее слегка затуманенном выражении лица.

— Мы идем внутрь? Это вообще разрешено? Это безопасно?

В мире не было достаточно сил, чтобы подавить усмешку, которую она вызвала.

— Да, да, и да, пока все идет хорошо. — Я с удивлением наблюдал, как крутятся колесики в ее голове, вероятно, пытаясь вспомнить, какие вопросы она вообще задавала. — Течение полностью смыло стекло с двух сторон, что оставляет достаточно места для небольшой лодки, чтобы пройти насквозь, когда уровень воды самый низкий — например, прямо сейчас.

— Сколько раз ты был внутри?

— Довольно много. Там на удивление темно.

Остаточный поток от открывающейся плотины помог нам приблизиться к безошибочно узнаваемой латуни, возвышающейся над водой. Я расслабился, откинувшись на мягкую спинку позади меня, и наклонился, чтобы посмотреть девушке в лицо. Закинув руку ей за спину, полностью сосредоточив ее внимание на себе, я начал подробно объяснять единственную оставшуюся в живых часть Чогана.

— Никто никогда не мог этого объяснить, но если подумать это имеет смысл. Кафедра находилась прямо под большим куском латуни, который скрывал в тени то, что находится внизу, под ним. Стеклянный купол рассеивал свет по всей церкви, и время от времени, когда кто-то стоял в самом центре, солнце освещало их, как прожектор.

Ее лоб наморщился, выдавая именно то, как она смотрела на меня сквозь свои затемненные очки — со скептицизмом.

— Откуда ты это знаешь?

— Истории, которые передавались из поколения в поколение.

— Твой отец раньше жил там?

Я покачал головой и переместился перед штурвалом, готовый направить нас через церковную башню.

— Нет. Мой отец был совсем маленьким, когда город затопило, и он никогда там не жил. Но моя бабушка жила, и именно она рассказала нам с отцом эту историю. — Я улыбнулся и добавил: — Это часть нашего тура.

Если бы мог видеть ее глаза, я бы поспорил, что Кенни закатила их.

— Иди сюда. — Я потянул ее, чтобы она встала передо мной, между моих рук, и положил ее руки на руль. — Просто продолжай вести прямо.

— Подожди... — Кенни попыталась ускользнуть, но я не позволил. — Я не знаю, как управлять лодкой, — паника затопила ее голос.

Я не мог удержаться, чтобы не рассмеяться над ней.

— Кенни... все в порядке. Я рядом.

— О, боже, что, если мы попадем в беду? — прошептала она в страхе.

— Этого не случится. Поверь мне.

Не думая, я опустил одну руку и слегка сжал ее бедро, держа другую руку на дроссельной заслонке. Почувствовав, как девушка расслабилась, прижавшись ко мне, я прижал ее к груди и на секунду переключил на задний ход. Мне нужно было еще больше замедлить скорость, для того, чтобы пройти через первое отверстие.

От одного конца до другого было не больше тридцати футов, но по какой-то причине казалось, что это продолжается вечно. Кенни ахнула и вытянула шею, чтобы посмотреть вверх, но я не мог сделать то же самое. Я не мог оторвать от нее взгляд. Я проплывал через это самое место бесчисленное количество раз раньше, в это же самое время дня, когда уровень воды был самым низким, и никогда, ни разу, я не видел, чтобы солнце заливало пространство внутри так, как сейчас.

Я только что рассказывал Кенни, как тут будет темно.

Но сейчас мы были окружены самым ярким светом, который я когда-либо видел.

Кенни подняла свои очки и медленно повернулась в моих объятиях, пока мы не встали лицом друг к другу. Солнце заливало ее белым светом, делая похожей на ангела. Я все это время был без солнцезащитных очков, и вдруг почувствовал, что они мне необходимы. Как будто пространство было слишком ярким, но в то же время мягким и светящимся. Противоречие, которое я не потрудился разгадать.

Ее пронзительные голубые глаза пленили меня. Втянули меня внутрь. Держали меня в заложниках. Они рассказали мне то, что я не был готов услышать, нарисовали историю, которую мне никогда раньше не рассказывали. И прошептали песню, которую знало мое сердце, хотя девушка и была незнакомой.

Сила, которую я не мог отрицать, с которой не мог бороться, обвилась вокруг нас и отказывалась отпускать. Жар взрывался везде, где соприкасались наши тела. Электричество вспыхивало между нами, горя так ярко, что у меня не было выбора, кроме как закрыть глаза. И в одно мгновение мои губы оказались на ее губах. Я моргнул, желая убедиться, что это было реально, что я не попал в параллельную вселенную или каким-то образом не умер, и оказался в раю. Мне нужно было без сомнения знать, что это Кенни стояла передо мной, что ее губы были на моих, что ее руки прожигали ткань футболки, покрывающей мою грудь.

Я не мог описать этот свет. Он светил на нас, на нас обоих, но я не чувствовал жара. На самом деле, по туннелю пронесся ветерок, охлаждая меня, успокаивая. Гул разнесся по пустому пространству и окутал нас. Поцелуй мог длиться минуты или часы — возможно, всего несколько секунд, — но казалось, что он длился целую жизнь. Поколения. Вместо того, чтобы длиться несколько ударов сердца, он мог бы легко растянуться на нескольких десятилетий.

Наши рты разошлись, но вместо того, чтобы отступить, мы остались близко друг к другу. Ее дыхание коснулось моих губ, борясь с прохладным ветерком. Но я не мог пошевелиться. Ее пристальный взгляд заморозил каждый мускул, ошеломил каждый вдох и захватил каждую мысль.

Как раз в этот момент небо разверзлось, и солнечное тепло приветствовало нас, возвращая к реальности. Резкий свет заставил меня несколько раз моргнуть, а Кенни опустить очки с макушки на переносицу. Я лихорадочно огляделся и задался вопросом, видел ли кто-нибудь еще то, что только что произошло.

Если это вообще произошло.

Или все это было в моем воображении.

Кенни быстро ответила на это, когда опустила свой лоб к центру моей груди.

— Боже мой, прости. — Ее слова пронеслись сквозь тихий ветерок на дрожащем выдохе. — Не знаю, почему я только что это сделала.

Замешательство окутало меня, как тяжелое одеяло. Я понятия не имел, почему она извиняется, когда я был тем, кто поцеловал ее. Очевидно, Кенни предположила, что все пошло по другому сценарию. Я хотел поправить ее, хотя, казалось, не мог обрести дар речи. На самом деле, я, казалось, ничего не мог сделать, кроме как прижать ее к себе.

Как будто щелкнул выключатель — для нас обоих. Каким-то образом внутри церковного купола, под шпилем, окруженные стеклом... мы оказались в другой вселенной. Той где существовали только мы двое. Пространство принадлежало только Кенни и мне. Где время не имело меры. Это было необъяснимо.

Непостижимо.

— Я тоже не знаю, зачем ты это сделала. — Со смехом на губах я покачал головой и быстро схватился за штурвал, чтобы выровнять лодку против течения. Ее тело напряглось напротив моего в одно мгновение. И в тот момент, когда девушка подняла подбородок, отодвинувшись ровно настолько, чтобы увидеть мое лицо, я улыбнулся и добавил: — Может, ты просто находишь меня неотразимым.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒