«Песнь ворона» Ледди Харпер 10 страница

— Ты тоже это видишь... Верно? Не только я?

Энди сжал ее пальцы и подождал, пока широко раскрытые глаза девушки не встретились с его.

— Не только в ты.

— Знаешь, что люди говорят об этом?

— Да, что твои ангелы с тобой.

Эмили огляделась, не зная, что со всем этим делать.

— С тобой когда-нибудь такое случалось? Или ты когда-нибудь видел нечто подобное? Или слышал, чтобы такое случалось с кем-нибудь из твоих знакомых?

Раздраженный смешок сорвался с его улыбающихся губ, когда Энди присел, чтобы занять место на верхней ступеньке кафедры. Все еще держа ее за пальцы, парень использовал их связь, чтобы притянуть девушку к себе, пока они не сели рядом, солнце все еще ярко светило на них.

— Технически, я слышал, что это происходит, но не с кем-то из знакомых. Это всегда была история из разряда «трудно поверить и невозможно проверить».

— Интересно, действительно ли это означает хорошее, или это что-то другое, может быть, что-то зловещее. — Мурашки пробежали по ее рукам и спине, заставляя девушку дрожать. — Неважно, я даже не хочу так думать.

Энди не стал спорить, он чувствовал то же самое.

— Тогда давай сменим тему. Как... Я слышал, ты в постели с Беннеттами.

Грудь Эмили сжалась, и комната начала кружиться. Несмотря на то, что солнце светило прямо на них, ее периферийное зрение затуманилось, и девушка задалась вопросом, не была ли это паническая атака. Никто никогда не заставлял ее испытывать такие сильные эмоции, поэтому Эмили не знала, как с этим справиться. Никогда прежде она не испытывала такой неуверенности — а теперь и тревоги, — которую испытывала в присутствии Энди Кроу.

— Я не сплю с ними. — Это был ее единственный аргумент, зная о его намерении поднять тему ее отношений с Бобби. — Я… Мы... — Эмили стряхнула с себя дурные предчувствия, призвав внутренний боевой дух, к которому привыкла, и повернулась к нему лицом. — Мы даже больше не встречаемся.

Надежда расцвела в его груди, хотя парень и не был уверен почему. С тех пор как он вошел в кафе-мороженое и застал Эмили с Бобби, Энди не позволял себе думать о ней. Конечно, это не всегда срабатывало, но когда мысли о ней приходили ему в голову — что случалось чаще, чем он хотел признать, — ему приходилось сознательно отгонять их.

Это был не тот беспорядок, в который он хотел бы снова погрузиться.

— Больше? То есть вы встречались? — Когда девушка кивнула, Энди задал еще один вопрос, который ему отчаянно нужно было знать, прежде чем продолжать с ней какой-либо разговор. — Ты все еще видишься с ним? Разговариваешь? У вас есть с ним какая-нибудь связь вообще?

— Да, — хрипло ответила она, совсем не желая признаваться в этом вслух. — Он все еще пытается вернуть меня, пытается доказать, что он тот мужчина, который мне нужен. Но я не сдаюсь.

Энди проигнорировал невысказанное, но, казалось, уместное в конце этого предложения, и вместо этого задал еще один важный вопрос. Тот, который мучил его больше месяца.

— Вы были вместе Четвертого июля?

— Нет. — Убежденность в ее взгляде не оставляла места для споров. — Он расстался со мной несколькими днями ранее. Вот почему я не хотела идти на Главную улицу — мы должны были праздновать вместе. Но мои друзья не хотели, чтобы я сидела дома и дулась всю ночь, поэтому умоляли меня пойти с ними.

— Тогда почему они не пришли?

— Пришли. — Глаза Эмили закрылись как раз в тот момент, когда мягкая усмешка появилась на ее губах. — Они прошли мимо, не увидели меня, поэтому решили, что я передумала и пошли без меня.

— Почему это смешно?

Эмили открыла глаза и сразу же нашла его взгляд.

Энди видел эти глаза раньше, знал, какого они цвета, но никогда не был так близко при таком ярком освещении. Они убедили его, что магия существует, потому что, когда он вглядывался в каждую полоску аквамарина, остальной мир исчезал. Его история с Бобби исчезла. Соперничество между его семьей и Беннеттами... исчезло. Ни облачка дыма, ни плаща, ни волшебной палочки, ни цилиндра.

Просто. Магия.

— Потому что, — сказала Эмили, прерывая его мысли, — если бы я села на два фута левее или на две ступеньки выше, они бы меня увидели. А если бы они увидели меня, я бы никогда не встретила тебя. Если бы не встретила тебя, я, наверное, вернулась к Бобби в тот день в закусочной, когда ты вошел и увидел нас.

— Подожди минутку… ты хочешь сказать, что ты не с Бобби из-за меня?

Она пожала плечами.

— Ну, да. Вроде того.

— Почему?

Эмили потребовалось немного больше времени, чтобы ответить, не потому, что она не знала ответа, а потому, что ей нужно было обдумать свои слова, прежде чем произносить их вслух.

— Мы с ним начали встречаться сразу после... — Она взмахнула рукой, показывая, что он знает остальную часть ее мысли. — И я не верю, что он смог забыть ее. Вот почему я думаю, что он порвал со мной, чтобы поехать к ней. Это было больно. Не собираюсь притворяться, что это не так. Отказ никогда не бывает приятным, независимо от того, кто его получает. Но ты помог мне увидеть вещи такими, какие они есть.

— Какие?

— Мое сердце не было разбито. Было задето лишь мое эго.

Гордость наполнила его грудь, хотя парень и не знал, откуда это взялось. Несмотря на это, он гордился ею, как и собой, за то, что сыграл значительную роль в ее реализации.

— Значит, он ушел, чтобы найти Бренду, а когда не смог, то вернулся и постучал в твою дверь?

— Ну, я не знаю наверняка, что он пошел к ней. Это просто мое внутреннее чувство. Бобби сказал, что поехал со своей семьей посмотреть на недвижимость, но я в это не верю. Хотя не собираюсь доказывать, что он врет. Мне все равно. Но ответ на твой вопрос — да. А потом он чуть не слетел с катушек, когда узнал, что я провела с тобой Четвертое июля.

Это удивило Энди. Он нахмурился, откинул голову назад и уставился на нее так, словно девушка говорила на другом языке.

— С чего бы ему злиться из-за этого? Если кто и должен злиться, так это я.

Реакция Эмили теперь повторяла реакцию Энди — потрясенная и растерянная.

— Ты украл у него любовь всей его жизни, так что, естественно, он был вне себя, думая что ты собираешься забрать и меня.

— Я не крал у него Бренду.

Это была новость для Эмили, новость, которую она отчаянно хотела и должна была услышать.

— Бобби обвинил ее в том, что она изменила ему со мной, что и привело к их разрыву. Мы с Брендой действительно начали встречаться, но позже и она никогда ему не изменяла, и я, конечно, не крал ее. Он толкнул ее прямо в мои объятия. Затем, в конце июня — меньше чем за неделю до Четвертого — он попросил ее встретиться с ним, чтобы кое-что обсудить, и она согласилась. Она ушла два дня спустя. Так что, на самом деле, это я должен быть зол на него за то, что он ее прогнал. Я не крал ее у него, это он украл Бренду у меня.

Эмили резко сглотнула, переваривая все, что сказал ей Энди. Это была совсем другая история, нежели рассказанная Бобби, и ей было трудно разобраться во всем этом.

— Мы все еще были вместе в конце июня. Он никогда ничего не говорил мне о встрече с ней.

Энди сидел тихо, пока девушка обдумывала это в своей голове.

— Значит ли это, что ты знал обо мне?

— И да, и нет. — Это был лучший ответ, который Энди мог дать. Решив дать ей полное объяснение, он фыркнул и на мгновение уронил голову на руку, прежде чем задумчиво почесать подбородок. — Я думал — ну, мы оба думали, — что Бобби так быстро завел новые отношения, чтобы заставить Бренду ревновать. Так что я знал о тебе, но не знал, кто ты.

Ее желудок скрутило в узел.

— Он начал встречаться со мной, чтобы вернуть ее?

— По крайней мере, такова теория, потому что в тот момент мы с ней даже не были вместе. Мы не встречались до тех пор, пока он не начал встречаться с тобой.

Эмили помахала руками перед собой, прежде чем спрятать лицо в ладонях.

— Я больше не хочу об этом говорить. — Ее слова были приглушенными, хотя парень все понимал.

Энди не хотел видеть, как ей больно, и особенно не хотел быть тем, кто причинил эту боль, поэтому согласился сменить тему.

— Ждешь возвращения в школу?

Девушка опустила руки и недоверчиво уставилась на него.

— У меня осталось всего несколько недель свободы. С какой стати мне с нетерпением ждать занятий, домашних заданий и будильников, которые будят меня каждое утро слишком рано?

Тот же смех, который пел в ее снах, теперь эхом отдавался вокруг, когда плечи парня подпрыгивали от веселья, грохочущего в его груди. Ей хотелось сидеть и слушать это весь день, но, услышав совсем другую версию событий, которые окружали все ее отношения с Бобби, Эмили поняла, что ее время с Энди будет ограничено.

По крайней мере, на сегодня.

26 сентября 1974 года

Дорогой Дневник,

У меня есть секрет. В течение последнего месяца я встречалась с ЭК на берегу реки. У нас есть свое собственное место, где мы проводим время после того, как я заканчиваю школу. Пока ничего не произошло. Мы просто тусуемся и разговариваем о жизни и занятиях. Но это не значит, что я не хочу, чтобы что-то случилось... потому что я очень хочу. Все время смотрю на его губы, гадая каковы они на вкус. Я буду разочарована, если никогда не узнаю этого. Думаю, что сегодня я сделаю это очевидным и посмотрю, поймет ли он намек.

Листья и ветки шуршали и хрустели под ногами Эмили, когда она спускалась по покрытому деревьями холму к реке. Это было их место, где они с Энди регулярно встречались. Они приходили сюда по меньшей мере три раза в неделю, и всякий раз, когда Эмили удавалось улизнуть по воскресеньям после церкви.

Парень был именно там, где ждал каждый раз, когда она приходила — на берегу реки с удочкой. Это было его обычное занятие в свободное от работы время или после работы со своей семьей, чтобы немного побыть наедине. Обычно он ненавидел, если кто-то еще увязывался за ним, но когда дело касалось Эмили, Энди относился к этому по-другому. Ему нравилось ее общество, хотя это и пугало его. Поскольку отъезд Бренды все еще был свеж в его памяти, он беспокоился, что тоже самое произойдет и с Эмили. И он знал, что никогда не оправится после этой катастрофы.

Мысль о том, что он может потерять Эмили, была для него невыносимой.

Энди оглянулся через плечо, услышав ее шаги, и при виде ее ярко-голубых глаз его губы растянулись в улыбке. Она делала это с ним каждый раз, когда появлялась, но он не мог понять почему. В ней было что-то такое, что наполняло его сильной эйфорией. Когда Энди был с ней, то чувствовал себя завершенным. Как будто нашел вторую половину своей души.

Не обращая внимания на бабочек, порхающих в животе, Эмили бросила рюкзак на траву рядом с его ящиком для снастей и села. Она привыкла к вниманию, получала его почти везде, куда бы ни пошла, но это был первый раз, когда это имело значение, потому что оно исходило от кого-то, кто ее интересовал.

— Поймал что-нибудь хорошее? — Эмили вытащила книгу из рюкзака и начала делать домашнее задание. Ну, она, по крайней мере, хотела выглядеть так, будто именно этим занималась. На самом деле, это было лишь для того, чтобы не тратить все время на неуместные мысли, глядя на то, как джинсы Энди идеально облегают его зад.

— Пока ничего. — Парень смотал леску, прежде чем положить ее и сесть рядом с ней.

Энди любил рыбалку, но когда Эмили была рядом, ему было наплевать на ловлю. Она была первой девушкой, ради которой он добровольно откладывал удочку, чтобы поговорить.

— Хотя я чуть не выдал нас сегодня. Поэтому, когда услышал, как ты подходишь ко мне сзади, была доля секунды, когда я забеспокоился, что это мог быть кто-то другой.

— И кто бы это мог быть? — И точно так же, как в случае с Энди и его удочкой, Эмили отложила свои школьные задания в сторону.

Энди пожал плечами, не зная, как пойдет этот разговор.

— Один из моих братьев. Мы все были вместе, и один из них — Джон или Пит — поднял тему о фильме, который ты хочешь посмотреть. Тот, который выйдет в следующем месяце...

— О, «Игрок»?

Глаза юноши чуть расширились от узнавания, когда он кивнул.

— Да, он. Так вот, они заговорили о нем, и я начал говорить о том, как ты неустанно говоришь об этом, но поймал себя на том, что не произнес твоего имени. В итоге я просто сказал «мой друг». Что, конечно, заставило их немного насторожиться и захотеть узнать, что за друг. Так что мои братья теперь думают, что ты парень по имени Кенни.

Она приподняла брови и ждала продолжения. Когда Энди не продолжил свой рассказ, она спросила:

— С чего бы им так думать? Откуда это вообще взялось?

— Э-э, твоя фамилия?.. — Энди начал задаваться вопросом, не перепутал ли ее имя. — Маккинни, верно?

— О, да. В этом есть смысл. Значит, чтобы никто не узнал, что ты тусуешься со мной, ты притворился, что я твой друг?

Внезапно парень почувствовал себя глупо, задаваясь вопросом, может быть, он ошибся в ее внимании или предположил, что это было нечто большее, чем было на самом деле.

— Ну, да. Последнее, что мне нужно, это чтобы Бобби преследовал меня за то, что я увел еще одну его подружку.

Смех вырвался наружу, когда Эмили покачала головой.

— Но ты не уводил меня у него. Он бросил меня еще до того, как мы встретились.

— Я знаю это, и ты знаешь это. Но для других это будет выглядеть иначе. Мне ли не знать, я уже проходил через это раньше с Брендой. Правда не имеет значения, когда речь заходит о Беннеттах.

Для Эмили это имело смысл. Не говоря уже о том, что у нее были свои причины держать это в секрете до поры до времени.

— Я понимаю. И, честно говоря, я в некотором роде делала то же самое. Имею в виду, я ничего не говорил о тебе — кроме как в своем дневнике. Но называю тебя «ЭК» на случай, если кто-нибудь его прочтет. Так никто не догадается, что я говорю о тебе.

Что-то было не так, но парень, казалось, не мог понять, в чем дело.

— Значит, мы оба лжем друг о друге, чтобы никто не узнал?

— Ну, больше для того, чтобы Бобби не узнал.

Вот что беспокоило Энди. Одно дело, когда он беспокоился, что Бобби может узнать о его времени с Эмили, но он не понимал, что ей тоже нужно скрывать это от него.

— Ты все еще общаешься с ним? — Он не мог придумать никакой другой причины, по которой девушка не хотела, чтобы Бобби узнал.

— Иногда, но никогда по собственному желанию.

Для Энди это не имело особого смысла.

— Хорошо, когда вы виделись в последний раз?

У Эмили скрутило живот. Ей не хотелось говорить о Бобби, но, похоже, она не сможет выкрутиться, не вызвав новых вопросов, поэтому глубоко вздохнула и сказала правду.

— Он приходил ко мне домой вчера, и папа впустил его.

— Значит, вы все тусовались вместе — ты, Бобби и твои родители? — Ревность свернулась кольцом у него в груди.

— Все совсем не так. Я не хотела его видеть, но мои родители пригласили его войти, а затем позвали меня спуститься вниз. Я говорила, что у меня домашняя работа и мне нужно готовиться ко сну. Но родители сказали, что Бобби уже вошел, и что было бы невежливо выгнать его так быстро.

— Как долго он пробыл?

Девушка пожала плечами, пытаясь сосчитать минуты в уме.

— Может минут десять. Как только родители вышли из гостиной, я извинилась и ушла. Сказала, что мне нужно принять душ и приготовиться ко сну, потому что у меня сегодня занятия в школе, и что он может остаться и поговорить с моими родителями, но я не останусь. Сказала ему, что у меня слишком много домашней работы, чтобы сидеть и болтать о политике.

Энди провел языком по нижней губе, оставляя блеск, который привлек ее внимание. Эмили быстро начала погружаться в мечты о том, чтобы поцеловать его, прежде чем вернуться к реальности, когда парень спросил:

— Как думаешь, вы когда-нибудь снова будете вместе?

Это не только пробилось сквозь ее мечтательные мысли, но и заставило ее рассмеяться.

— Нет. Конечно нет. Каждый раз, когда он приглашает меня в кино, или на ужин, или... что угодно, я говорю «нет». Он несколько раз допрашивал меня, обвиняя в том, что я встречаюсь с кем-то другим, но я каждый раз говорю ему одно и то же — у меня нет времени на парня.

— Зачем держать его рядом, если не собираешься возвращаться к нему?

Эмили глубоко вздохнула, ненавидя тот факт, что ей приходится продолжать защищаться, когда дело доходит до вопросов о Бобби. Не имело значения, от кого это было — от ее друзей, родителей, а теперь и от Энди. Эмили ничего так не хотела, как чтобы Бобби просто исчез.

— Я не держу его рядом… но мои родители…

— Почему? Они так сильно хотят, чтобы ты была с ним?

— Из-за его семьи. — Это было последнее, что она хотела сказать Энди, но у нее не было другого выбора. Она, конечно, не стала бы лгать ему. — На протяжении многих лет мои родители работали не покладая рук. Они сказали, что именно по этой причине остановились на одном ребенке — потому что не могли позволить себе иметь больше и быть дома, чтобы растить их. Как и все родители, они хотят для меня лучшего, и думаю, что они видят в Бобби способ дать мне это.

— Им все равно, что он ленивый, коварный мудак?

Улыбка медленно тронула губы Эмили, когда она ответила:

— Они думают, что он лучший. Потому что перед ними он включает обаяние — именно то, что Бобби сделал со мной, когда впервые пригласил на свидание. Он говорит все правильные слова и делает все правильные вещи, и не успеешь оглянуться, как окажешься под его чарами. Он умный парень, отдам ему должное, но пока ты не увидишь его истинное лицо, ты понятия не имеешь, насколько эгоистичным и манипулирующим он может быть.

Энди знал, что дальше давить не стоит. Любой другой вопрос на эту тему привел бы только к ответам, которые расстроили бы его еще больше, поэтому он отступил. Последнее, что парень хотел услышать, это то, что ее родители не одобрили бы его просто потому, что он был с другого конца долины. Энди понимал, что в этом мире есть люди, которые больше заботятся о возможностях, чем об истинном счастье.

Он не был одним из них.

И надеялся, что Эмили тоже не была такой.

Не слыша мыслей Энди, она понятия не имела, как ее признание повлияло на него. Однако, основываясь на отвержении, застывшем в глазах парня, девушка могла прийти к собственному выводу. Что она и сделала, как раз перед тем, как решить, как именно она все исправит.

Эмили встала на колени и протиснулась между его согнутыми ногами, лицом к лицу. Положив одну руку ему на щеку, а другую на плечо, чтобы не упасть, девушка наклонилась к нему, пока ее губы не оказались на его губах.

Поначалу это был тип поцелуя, которого ожидаешь от кого-то неопытного —неподвижные губы, носы рядом. Однако это продолжалось недолго. Застав ее врасплох, Энди запустил пальцы в ее волосы, обхватив затылок, и углубил поцелуй, прижимая тело девушки ближе к себе. Поцелуй стал яростный и неистовый, как будто это была единственная возможность, которая у него когда-либо будет, попробовать ее на вкус. И как только все замедлилось, подходя к концу, Энди нежно поймал ее нижнюю губу зубами и потянул, заставив Эмили тихо застонать.

Как только ее голос и мысли вернулись, девушка сказала:

— Мне все равно, что думают мои родители. Мне все равно, что Бобби в итоге сделает или скажет. Ничто не помешает мне проводить с тобой время. Я просто хотела бы провести немного больше времени вместе, чтобы никто о нас не знал, прежде чем другие начнут пытаться разлучить нас.

Для Энди это имело смысл, и не только потому, что он хотел того же самого. Где-то в глубине души была потребность дать Эмили все, что она хотела. Он знал, как это нелепо, но это было желание, которое парень не мог игнорировать.

— Значит мы... современные Ромео и Джульетта?

Эмили игриво закатила глаза.

— Ради нас обоих, будем надеяться, что нет. Их история плохо закончилась.

Было что-то особенное в том, чтобы увидеть Кенни в моей рубашке, что делало со мной много вещей, которых я никогда испытывал. Или даже мог бы объяснить.

Как бы мне ни хотелось остаться и посмотреть, как ее лицо загорается красным, что усиливало голубизну ее глаз, мне нужно было время, чтобы успокоиться. Поэтому я отнес ее одежду в сушилку и не торопясь надел футболку, взяв одну из чистой стопки.

Когда вернулся в гостиную, то обнаружил Кенни на полу перед камином, скрестив под собой ноги.

— Знаешь, ты можешь сесть на диван.

— Да, я просто хотела сесть поближе к теплу. Кажется, я никак не могу согреться.

Мне так сильно хотелось заключить ее в объятия, но я не мог. Снаружи бушевал шторм, и последнее, что я хотел сделать, это начать что-то такое, что заставило бы ее чувствовать себя неловко, если бы ей некуда было идти. Вместо этого я вернулся на свое место на диване и бросил ей одеяло.

— Это должно помочь.

— Спасибо, — пробормотала девушка, накидывая мягкую шерсть на плечи. — Знаешь, тебе не обязательно было надевать рубашку.

Ухмылка на ее губах послала через меня волну желания. Это также вызвало улыбку на моем собственном лице — опять же, просто быть в ее присутствии делало это.

— Ну, ты одета, так что я подумал, что будет справедливо, если тоже оденусь.

Это превратило ее ухмылку в хихиканье.

— Ты уже смотрел свои фотографии? — спросила Кенни, напомнив мне о фотографиях туманной стены, которые я сделал.

Потянулся и схватил свой телефон с бокового столика. По мере того как просматривал каждый снимок, мое возбуждение уменьшалось.

— Ни одна не получилась. Просто серый экран. Я надеялся, что, по крайней мере, одна из них получится, но не повезло.

— Это отстой. — Она казалась искренне разочарованной.

Как раз в этот момент вспыхнул свет. Небо озарилось белой вспышкой, ворвавшись в комнату, как будто папарацци стояли у окон и фотографировали. Сразу же после этого грохочущий гул сотряс стены и пол, посылая волны дрожи по нашим телам.

Кенни слегка подпрыгнула. Затем улыбнулась, словно вспомнив о приятном воспоминании, которое было потеряно для нее на какое-то время.

— Раньше я боялась молнии и грома.

Я наблюдал за ней, хотя она смотрела в окно позади меня.

— Почему?

— Думаю, что это был врожденный страх.

Я был в замешательстве.

— Что?

— Врожденный страх. Моя мама ненавидит шторм, поэтому, когда гремел гром и сверкала молния я следовала ее примеру.

— То есть, из-за того, что она была напугана, ты тоже боялась?

— Да. Для меня они были в той же категории, что и плохие мальчики.

Я прикусил губу, чтобы не улыбнуться. Не хотел, чтобы Кенни думала, что издеваюсь или смеюсь над ней. Но то, как она сказала «плохие мальчики», как будто все еще была ребенком, позабавило меня.

— У тебя есть какие-нибудь идеи, почему она их боялась?

— Моя бабушка — ее мама — умерла во время одного шторма. Она везла маму в больницу. Думаю это как-то связано с этим, но она никогда не объясняла мне. Я почти уверена, что связано с потерей ее матери в сочетании с тем, что она считала себя виноватой.

— Но ты их больше не боишься?

Кенни опустила подбородок и покачала головой. Когда снова подняла взгляд, ее губы были изогнуты, а в глазах сияла яркая улыбка.

— Нет, и если скажу тебе почему, ты мне не поверишь.

— О, теперь я должен это услышать. — Я опустил ноги на пол и подался вперед, практически сидя на краю подушки.

Тихое хихиканье скользнуло с ее улыбающихся губ, и это согрело мою душу.

— Хорошо, но ты должен поклясться, что не назовешь меня лгуньей. Как бы надуманно это ни звучало, ты не можешь в этом сомневаться. Ну, ты можешь, но не выражай своего скептицизма. Договорились?

Если бы девушка закончила тем, что сказала мне что-то действительно неубедительное после того, как так взволновала меня, я был бы разочарован.

— Да, договорились. Просто выплюнь это уже.

— В средней школе, когда я помогала подруге красить ее спальню, разразился очень сильный шторм.

— Ты права, Кенни. Не знаю, смогу ли доверять тому, что ты говоришь с этого момента.

Ее губы широко раскрылись, когда безудержные приступы смеха наполнили комнату. Я уже однажды видел, как Кенни так смеялась, когда действительно заводилась, и был рад видеть, что это не было случайностью. То, как сморщилась переносица, морщинки, которые веером расходились от ее прищуренных глаз. То, как ее верхняя губа истончилась, словно слишком туго натянулась, обнажая больше прямых белых зубов, чем обычно. Это меня задело, проникло сквозь мою защиту и поселилось в моей груди.

Прямо рядом с моим бьющимся сердцем.

Не раздумывая, я нажал на значок камеры на передней панели экрана своего мобильного и запечатлел это зрелище. Ее голова откинулась назад, тело полностью отдалось веселью, прокатывающемуся по ней. Это была фотография, на которую я бы смотрел, когда был старым и одиноким, вспоминая тот единственный раз в своей жизни, когда не чувствовал себя одиноким.

— Ты позволишь мне закончить? — спросила она, когда ее смех стих. — Так вот, электричество отключилось, и мы все были в гостиной со свечами, ожидая, когда это пройдет. Клянусь, я думала, что это будет длиться вечно. Начала сходить с ума, и была на грани панической атаки.

Я поймал себя на том, что ловлю каждое слово, слетающее с ее губ.

— Ее родители понятия не имели, что происходит, поэтому начали пытаться разговорить меня. Наконец, я смогла объяснить, что меня пугают грозы. Рассказала им о своем страхе и о том, откуда он взялся, а ее отец встал и вышел из комнаты. Через несколько минут он вернулся с фотоальбомом.

Я понятия не имел, какая часть этого была невероятной, но это, безусловно, заставило меня ждать — буквально — на краю дивана, чтобы узнать.

— Так вот, его брат, дядя моей подруги, был поражен молнией семь раз.

Да, теперь я понимаю, почему люди могут усомниться в ее рассказе.

— Первый раз это случилось, когда он был молод. Судя по фотографиям, он выглядел примерно моего возраста. Остальные шесть раз происходили в течение восьмилетнего периода, когда он стал взрослее. Не знаю как, но ему удалось пережить каждый из них.

— У него были металлические штифты в теле или что-то в этом роде?

Кенни хихикнула — все еще лучший звук в мире.

— Нет. Я не помню, как это случилось в самый первый раз, но все остальные разы были на работе. Он был смотрителем парка.

— Он все еще жив?

— Понятия не имею. — Самая красивая улыбка, которую я когда-либо видел, появилась на ее губах — ее чрезвычайно соблазнительные губы. — Мы закончили тем, что пошли в разные старшие школы и потеряли связь.

Как бы мне ни хотелось узнать больше об этом парне и о том, как его могли так часто бить молнии, я хотел узнать о Кенни еще больше.

— Так это помогло тебе преодолеть страх?

Она пожала плечами и поковыряла ноготь большого пальца.

— В значительной степени. Из-за того, что мама так боялась во время штормов, и потому что моя бабушка умерла во время одного из них, я думаю, что убедила себя, что они смертельно опасны. Поэтому, узнав, что кого-то столько раз били, и он выжил, чтобы рассказать эту историю, это облегчило мое беспокойство.

— А ты знаешь, что поговорка о том, что молния не ударяет в одно и то же место дважды, является мифом? На самом деле это обычное дело, когда она ударяет в одно и то же место больше одного раза.

Ее глаза загорелись интересом.

— Нет, я этого не знала. Считала, это все равно, что выиграть в лотерею. Это случается с очень немногими, и если случится с тобой один раз, то больше никогда не повторится. Ты узнал об этом, когда смотрел сводки погоды со своим отцом?

Я кивнул и откинулся на подушку, устраиваясь поудобнее, чтобы дать ей больше бесполезной информации о Матери-природе.

— Да, и я также узнал, что у американцев один шанс из трех тысяч получить удар, и девять из десяти человек выживут. И держу пари, ты не знала, что не может быть грома без молнии.

— Ты прав, я этого не знала, — сказала она с ухмылкой. — Ты собираешься сказать мне, почему?

— Не думал, что тебе интересно это слушать. Все это просто очень глупые погодные факты.

— Конечно интересно. И ты поражаешь меня своей мудростью.

Если бы я был человеком, делающим ставки, то сказал бы, что мое лицо только что покраснело. Надеюсь, Кенни этого не заметила. А если и заметила, то я надеялся, что она найдет это крутым и мужественным. Покачал головой, прежде чем рассмеялся над собственными мыслями и начал рассказывать ей факты о штормах, которые девушка, вероятно, уже знала. Мне лишь хотелось, чтобы я не наскучил ей до смерти.

— Ну, гром исходит от молнии. Когда негативная энергия облака встречается с... — Мне пришлось остановиться, чтобы не показаться занудным. — Это все научные термины, но с точки зрения непрофессионалов, молния разогревает вокруг себя воздух настолько сильно, что он начинает расширяться, тогда и появляется эффект взрыва. Первый звук, который появляется, это что-то вроде рвущегося звука. А громкий треск, который, я уверен, ты слышала раньше, раздается через несколько секунд. Если разряды молнии происходят многократно, то они могут вызывать продолжительный грохот и шум. В свою очередь, эти звуки отражаются от облаков и земли, создавая многократное эхо.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒