Финал соревнований 4 страница

Кроме того, много времени я провел, наблюдая, как позируют другие, просматривая фильмы, особенно с теми ребятами, против которых я должен был выступать. Я хотел заметить их слабые и сильные стороны. Тогда в день соревнований я мог с ними бороться. Я замечал, какие позы или связки у них самые лучшие. Тогда в ответ на одну такую позу я мог сделать три и показать гораздо больше частей тела судьям. Все это придавало уверенность в победе.

Каждый вечер перед сном я думал: " Чем лучше ты будешь позировать, Арнольд, тем заметнее будет, что ты держишь себя под контролем, все увидят, что ты - высокий класс. Чем лучше ты будешь позировать, тем меньше у тебя будет напряжения на лице, лицо должно быть расслаблено. Оно должно показывать, что ты победитель, Арнольд". Эти слова я написал на листке бумаги и повесил так, чтобы часто их видеть. Эти слова я повторял помногу раз каждый день.

Ваше духовное состояние сильно влияет на судей. Когда идет соревнование, все ваше поведение играет очень важную роль. Вы должны гордиться собой. Можно позировать как проигравший и можно позировать как победитель. Это очень трудно объяснить, но я всегда с первого взгляда вижу, как человек позирует. Например, если типичный пораженец делает позу " двойной бицепс", то вместо того, чтобы раскрыться, как бы прячется со своими бицепсами. Победитель делает двойную бицепсную позу, по-настоящему раскрываясь. Всем своим движением он говорит судьям: " Посмотрите на эти мускулы! " - вот в этом разница. Переходя из одной позы в другую длинным скользящим движением, он демонстрирует вам свою уверенность. Его улыбка демонстрирует вам то же самое.

Почти у всех моих соперников я заметил одну и ту же ошибку: в день соревнований они беспокоились только о своем теле, чтобы оно хорошо выглядело. Я всегда чувствовал - вот она, ошибка. Если вы об этом заботитесь в день соревнований, вы делаете это чуть-чуть поздно. Об этом, то есть о вашем теле, стоило бы позаботиться в течение тренировочного года, а во время соревнования следовало бы побеспокоиться о том, как выглядят ваши соперники. Это значит, что вам следует думать о них, анализировать их поведение и действовать в соответствии с ситуацией, с тем, как они выглядят и что они делают. Я себя к этому подготавливал. Если кто-то выходит с какой-то позой, я знал, с какой другой позой могу выйти я. Знал и чувствовал, - когда надо выплеснуть энергию в серьезное позирование перед судьями. Именно в этот момент вы выигрываете или терпите поражение. Позировать перед аудиторией не так ответственно, получается что-то вроде балета, где вы, в принципе, выступаете как исполнитель показательной программы, и соревновательного элемента тут практически нет. Конечно, оба позирования важны, но перед судьями каждый элемент имеет большое значение для зачета.

Кроме того, я всегда хотел, чтобы мое тело выглядело более выразительно и зрелищно, чем у среднего культуриста. У меня была общая с Рэгом Парком черта: когда я просто стою, расслабившись, я выгляжу очень пропорционально, без этих чрезмерно широких плеч и слегка отставленных в сторону ног, что обычно можно наблюдать у большинства культуристов. Я имею в виду, что в расслабленном виде мое тело не выглядит массивным, но в нем нет ничего необычного и чрезмерного. Я никогда не пытался смотреться напряженно и закрепощено.

Однако, когда я позирую, мой внешний вид коренным образом изменяется. Все тело раскрывается как кузнечный мех, и мускулы возникают там, где их до этого не было заметно. Даже при измерениях разница поразительна. Например, измерение расслабленной руки дает девятнадцать дюймов, а если ее напрячь, она раздувается до двадцати двух дюймов. Я могу раздуть грудь так значительно, что это поражает окружающих; им не понятно, откуда возникает этот объем. Мои бедра также выглядят стройными, но при напряжении они очень сильно увеличиваются в объеме. Это прямой результат работы с увеличенным числом повторений и меньшими весами. Потому что если вы будете тренироваться с большим весом, то будете выглядеть как Франко Колумбу: ваши мышцы всегда будут присутствовать на виду. В результате во время позирования особого удивления вы не вызовете. Что касается меня, то я предпочитал более выразительное тело, тело человека сцены.

Финал соревнований

В последние несколько недель я тренировался с еще большей интенсивностью, потому что до меня дошли слухи о новом сопернике. Дэнис Тиннерино только что выиграл титул " Мистер Америка" и в некоторых кругах о нем говорили как о новом " Мистере Юниверс". Я достал его фотографии и проанализировал их - он выглядел фантастически. И, тем не менее, у него не было огромных рук, и я чувствовал, что у меня лучше спина и грудь. Я понимал, что его ноги были развиты лучше моих. Я тренировался, но невозможно очень сильно изменить ноги за один год. Я чувствовал, что могу лишь догнать его по ногам, но в других областях должен победить его без усилий.

Я сравнивал самого себя с фотографиями Тиннерино, несмотря на то, что фотографии очень обманчивы. Я смотрел сам на себя критичнее, чем когда-либо. Теперь каждые несколько дней я записывал результаты взвешивания и измерения объема. Теперь я уже непосредственно готовился к соревнованиям. За две недели до соревнований я выступил в Уэльсе. Мне сказали, что я выглядел фантастически. Но у тех, кто говорил мне это, были журналы с фотографией Дэнниса Тиннерино на обложке, и на счет моих шансов выиграть они были настроены скептически. Мне говорили следующее: " Вот этого парня ты должен победить, Арнольд. Смотри, какое у него разделение, смотри, какой рельеф". Тиннерино был главный соперник. Я не знал, будет ли снова участвовать Чет Йортон, но о нем я не беспокоился, потому что его мог бы легко победить. Главной моей заботой был Дэннис Тиннерино.

Когда я вернулся в Лондон из Уэльса, я тренировался однажды с Рики Вэйном. Он жил в Лондоне и издавал английскую версию журнала " Маскл Билдер". Он пожал мне руку и сказал, что Тиннерино был такой рельефный, что прямо трудно поверить, и добавил, что у меня нет никаких шансов. Я почувствовал, как меня укололи слова Рики. Он заметил это и пожал плечами. Это просто факт. Я отказывался верить. Тогда Рики привел данные Тиннерино. В журналах результаты измерений всегда завышены, поэтому я не стал беспокоиться. Но по фотографиям, конечно, мог видеть, что Тиннерино совершенен. Он был великолепен.

Я подумал: " О кей, он выглядит как победитель но, тем не менее, я одержу верх над ним". Я вернулся обратно в Мюнхен когда оставалось менее двух недель до начала соревнования. Я стал тренировался тяжелее, чем когда-либо ранее. Даже за день до выступления, я пришел утром в зал и провел там три часа интенсивной тренировки. Потом я поехал в аэропорт и улетел в Лондон. Самолет приземлился там около полуночи, и я решил не ложиться спать, потому что был так психологически напряжен, готовясь к соревнованию, что уснуть все равно бы не смог. С другой стороны я считал, что если всю ночь не спать, то это позволит сбросить несколько лишних калорий, жира с талии.

В шесть часов на следующее утро я спустился на лифте и вышел на улицу. Перед " Royal Hotel" уже толпились культуристы, которые тоже, наверное, слишком нервничали, чтобы спать.

Тиннерино приехал из Америки со своим тренером Лео Штерном. Штерн держал его в стороне от людского сборища, чтобы никто его не видел до начала соревнования.

Мой друг Ваг Беннет был одним из судей, мы встретились с ним в то утро. Он помогал мне настроиться, давал советы. Он уже видел Тиннерино и согласился, что выиграть можно впритык. Вместе с собой я взял моего друга - фотографа Альберта Бусека и послал его на разведку: найти Тиннерино и выяснить, как он выглядит. Очевидно, я себя чувствовал не очень. Альберт убедил Штерна разрешить сделать ему несколько фотографий Тиннерино. Когда он вернулся, я увидел, что он здорово потрясен. Он мне сказал следующую фразу, примерно таким тоном, как будто сомневался, нужно ли это говорить: " Арнольд, Тиннерино действительно такой, что трудно поверить". Наконец в утро предварительного судейства, я сам увидел Тиннерино. Он спустился вниз посмотреть соревнования в категории низкого и среднего роста. Мы немного поговорили. Но ситуация была из тех, когда один норовит подавить психологически другого. Он спросил меня, как я себя чувствую, и я ответил: " Фантастически". Потом сказал ему, как бы доверительно: " В такой день знаешь что выиграешь". Я улыбнулся и позволил телу слегка напрячься. Чувствовал я себя агрессивно. Я верил, что выиграю у него.

Предварительное судейство в классе высокого роста должно было быть после обеда, в час. Я поднялся к себе во время обеда слегка вздремнуть. Проснулся ровно в час, когда услышал, как Альберт колотит в дверь. Он кричал, что меня дисквалифицируют, если я через десять минут не выйду на сцену. Я моментально вскочил, схватил плавки для позирования и побежал вниз - все уже стояли в линию и ждали. Выглядело все это внушительно - все раздутые, изобилие мускулов, а я вышел холодный, и они знали об этом. Я взглянул на Дэнниса Тиннерино, он совсем на меня не произвел впечатления. Он был в форме, был рельефный, но мог бы быть побольше и получше. Именно так я и подумал.

Я вышел, быстро переоделся, слегка намазался маслом и вернулся обратно на платформу. Времени подкачаться у меня не было вообще. Но я начал ощущать то чувство расширения, которое всегда возникало у меня на соревнованиях. Занял место в строю около Тиннериио, потому что он был человеком, которого нужно было победить. Я не хотел, чтобы судьи допустили какую бы то ни было ошибку из-за того, что им неудобно было бы нас сравнивать. Я слышал, как все говорили о нас. Было так много шума, что судьи в какой-то момент остановились - перестали вызывать участников на позирование. Странный был момент. Помню, как смотрел на шеренгу. Предо мной была группа с телами, как из полированной бронзы, кожа, покрытая маслом, блестела под огнями сцены. В конце концов, удалось угомонить зал, и вызовы на позирование продолжились. Вызывали по росту: в первую очередь самых невысоких. Я был самый высокий и поэтому самый последний, как раз после Тиннерино. Это означало, что меня вызовут последним. Отлично.

Я следил за каждым движением Тиннерино. Он позировал, и было очень много аплодисментов. Он подошел ко всему очень профессионально: все мелочи - плавки, прическа, в общем, все детали были продуманы. Но я был уверен, что я лучше. Высокий, ловкий и уверенный, я двигался по платформе для позирования по-кошачьи. Я чувствовал себя отлично. Все мышцы раздулись и стали огромными, кровь под давлением поступала в каждый капилляр. У меня было ясное чувство, что Тиннерино просто никак не может меня победить.

Во время первой позы рук зал начал орать Я плавно перешел к позе для спины, и произошло то же самое. Обычно я делал 15 или 20 поз, но на этот раз я сократил программу до десяти. Я выбрал самые лучшие и отбросил те, в которых могло быть самое маленькое слабое место. Я сделал позу спины вполоборота, грудь сбоку и еще одну позу спины, потом чисто спинную позу и закончил боковой бицепсной. Я слышал, как люди орали и свистели. Я повернулся лицом и повторил двойную бицепсную позу. И закончил Самой Мускульной Позой. Все в зале аплодировали и сходили с ума. Обычно во время предварительного судейства аплодировать нельзя, потому что считается, это может повлиять на судей, но зрители не могли удержаться. В результате я чувствовал все большую накачку. Кровь под давлением поступала во все части тела. Мне не нужно было никаких дополнительных физических упражнений для такой накачки.

Затем наступило время сравнительного позирования. После индивидуального позирования судьи вызывают лучших шестерых, строят их в линию и называют им позы. Они назвали двойную бицепсную позу. Я знал - здесь я побеждаю всех. Потом широчайшие. Тут я тоже чувствовал себя уверенно. Следующей была боковая поза для груди. Я был уверен, что грудь у меня самая лучшая. Затем они потребовали брюшной пресс. Тут Дэннис Тиинерино меня побеждал; у него был очень рельефный и качественный пресс. Также побеждал он меня и по икрам. Затем нам разрешили сделать несколько произвольных поз. Я стоял с Тиннерино и краем глаза внимательно наблюдал за ним. Когда он показывал пресс или бедра, я делал двойную бицепсную позу; когда он напрягал икры - я делал выразительную позу: спина-грудь вполоборота. Я подавил всех конкурентов, включая Тиннерино. Реакция зала была полностью в мою пользу - впервые я запомнил, как зрители отчетливо скандировали: " Арнольд, Арнольд! "

После соревнований судьи подходили и поздравляли меня. Не говоря ничего конкретного, они уделили мне гораздо больше внимания. Некоторые из судей считали, что я был лучше даже по каждому отдельно взятому мускулу. Из всего этого я был почти уверен, что выиграл. Тем не менее, Тиннерино обыгрывал меня по некоторым параметрам. Но у меня была лучшая программа и лучший внешний вид. Победитель не будет назван до следующего дня - до финального шоу. Это означало, что надо ждать. Ко мне заходили и говорили, что я был самым сенсационным явлением, которое они когда-либо видели. Это мне, конечно, нравилось. Но значение имело только судейское решение, и поэтому я ждал шоу следующего дня.

Культуристы и болельщики вертелись вокруг меня целый день. И все уже для себя считали, что я победитель. Ко мне начали относиться как к " Мистеру Юниверс". Это было одно из самых удивительных впечатлений в моей жизни. Но одновременно такое отношение выводило из равновесия. Я по-прежнему не знал, победил я или нет. Ушел к себе в номер, но не мог там долго оставаться. И тогда на лифте снова спустился в вестибюль гостиницы. И опять все стали поздравлять меня: " Не беспокойся, Арнольд, дело сделано". Все, что мне оставалось, - это ждать и не сознаваться себе, что могу согласиться на второе место. Поэтому я ходил взад-вперед, слушал, что мне говорят, и подслушивал, что говорят обо мне. Сознаюсь, мне приятно было слышать, как один говорит другому: " Смотри - это Арнольд. Он прямо как зверь".

До финального шоу следующего дня, когда должны были объявить победителей и среди них выбрать " Мистера Юниверс", я так и не смог поспать. За кулисами атмосфера была почти театральной. Я нашел раздевалку для участников категории высокого роста. Начал примерно за полтора часа до начала шоу подкачиваться, делая в основном упор на работу со своими слабыми местами.

Я подтягивался на водопроводных трубах - первая, за которую я схватился, оказалась горячей, и я обжег руки. Я пытался растянуть полотенце, отжимался, стоя на руках, отжимался обычным способом, отжимался на спинках стульев, с помощью полотенец работал на бицепсы, в общем, использовал все возможности для движений с сопротивлением. Просил кого-то поддержать мне руки и с сопротивлением поднимал их через стороны, чтобы напустить кровь в дельтовидные. Поднимался на носок на каждой ноге поочередно, делал легкие приседания, приседая наполовину и держа спину прямой, чтобы кровь прилила к передней части бедер. Слишком много работать я не хотел, потому что иначе достигнутая накачка спадет до того, как я выйду на сцену.

Мы были там, как гладиаторы. Везде было полно масла; люди разговаривали на разных языках: по-французски, по-английски, по-португальски, по-немецки, по-арабски. На другом конце комнаты кто-то растягивался и почти что выдрал водопроводную трубу. Я прошел через комнату и выпрямил трубу, придав ей первоначальное положение, как будто я был единственный, кто мог это сделать. Я знаю, что на меня смотрели. Это заставляло меня напрягаться, я как бы был над всеми, я был победитель. Потом кто-то из организаторов просунул голову в приоткрытую дверь и крикнул: " О-кей, высокий рост, выходи! Становитесь в линию". Тут я себе сказал: " Нормально, Арнольд, вот оно, то самое".

Когда мы стояли позади складок опущенного театрального занавеса, вспомнилось мое первое соревнование. Тогда я приехал в Штуттгарт совсем без опыта позирования, из армии, с армейской стрижкой, со взятыми взаймы плавками и выиграл. Вдруг я понял, насколько далеко ушел с тех пор и за такой короткий срок...

Как только началось позирование, меня встретили бурные аплодисменты британской публики. В тот момент я скорее выступал, чем соревновался, поэтому вся моя программа позирования превратилась в балет. Мне пришлось выйти на повтор, на бис. Я единственный из ребят, кто позировал второй раз. Потом объявили победителей в классе высокого роста. Я выиграл, и стало ясно, что я победитель, потому что единственным моим соперником был Дэннис Тиннерино. А его я победил.

Построились все победители: низкого, среднего и высокого роста. Публика прямо с ума сходила. Опять все кричали: " Арнольд! Арнольд! " Я почувствовал, как из зала идет энергия, их энтузиазм проникал внутрь меня, как фантастическая накачка. Мне казалось, я все расту и расту. В конце концов, ведущий смог успокоить публику, чтобы объявить сначала З-е место, потом 2-е и, наконец, победителя - " Мистер Юниверс-1967": " Арнольд Шварценеггер".

Я услышал свое имя и сделал шаг на платформу. Аплодисменты, как гром, перекатывались по залу. Люди шумели и орали. Я взглянул на шеренгу культуристов и сказал себе: " Бог мой, я это сделал! Я их всех победил! " Тут впервые за год я позволил себе мысленно признаться в том, как хорошо они выглядят. Там было 19 культуристов со всех концов света, и я победил их всех. В этот момент миллионы мыслей пронеслись у меня и в голове. Так бывает, наверное, тогда, когда вы попадаете в аварию или падаете с большой высоты. Тогда, за мгновение, в сознании проходит почти вся жизнь.

После объявления победителей несколько минут ушло на вручение призов. Я снова посмотрел в зал. Оттуда неслись крики и блицы фотовспышек: захватывающее, нереальной красоты зрелище. Я подумал: " Ну, вот из-за чего ты тренировался - из-за этого момента". Это было нечто необъятное для воображения, как будто стоишь перед весом, который невозможно поднять. Я пытался понять, что все это значит. " То, что происходит сейчас, в данный момент - это самое важное в твоей жизни. Вот что значило мое решение, принятое в подростковом возрасте, стать самым лучшим в какой-то сфере человеческой деятельности. Теперь мне было 20 лет, и я был самым великим и самым лучшим.

Я повторял сам про себя: " Арнольд Шварценеггер - " Мистер Юниверс-1967".

Глава 6

Утром в субботу я спустился вниз завтракать. В столовой оставалось еще человек пятнадцать культуристов в куртках с широкими подбитыми плечами. Кое-кто из этих ребят съедали по десятку яиц, другие по два бифштекса, некоторые - только 2 яйца, потому что были на диете. Перед одним парнем на тарелке лежало, наверное, штук пятнадцать гренок. Как только я вошел, все направились в мою сторону. Они столпились вокруг моего столика. Все настроены были очень дружелюбно, особенно арабы - они подходили, крепко меня обнимали и целовали. Все были рады моему успеху. Кто-то перегнулся через стол: " О-кей, Арнольд, следующий после тебя - Серджио Олива".

- Чего?

- Тут еще кто-то добавил:

- - Нет, следующий Билл Перл.

В общем, они называли знаменитые в мире культуризма имена, тех, кого здесь не было и которых я по-прежнему должен был победить. Эти слова меня задели. Я был " Мистер Юниверс" и не был им одновременно. Ребятам пришлось объяснить мне. Я был " Мистер Юниверс", но за несколько месяцев до этого прошли соревнования на " Мистера Юниверс", организованные другой федерацией культуризма IFВВ. Победителем стал Серджио Олива, чернокожий культурист с Кубы. По сути дела, было три " Мистер Юниверс". Один из них - Билл Перл, выигравший этот титул на соревнованиях федерации NАВВА среди профессио-налов, в то время как я имел титул " Мистер Юниверс" NАВВА среди любителей. И был также " Мистер Юниверс" IFВВ, Серджио Олива. Кроме того, был еще Рикки Вэйн, который только что выиграл титул " Мистер мира" в Нью-Йорке. Серджио Олива выиграл к тому же еще и соревнования " Мистер Олимпия".

В конце концов, я понял следующее: я являюсь одним из четырех лучших культуристов в мире. Это уже достижение. Но остается победить еще трех человек, чтобы доказать всем: я самый лучший в мире. Я достиг одной цели: завоевал титул " Юниверс", но нужно было продолжать. В противном случае, ни о каком удовлетворении не могло быть и речи. Возьмем, к примеру. Олимпийские Игры. Олимпийский чемпион, олимпийская медаль - это большое достижение. Но этот чемпион - не лучший в мире. Лучшим вы становитесь, победив на всех соревнованиях, потому что на отдельном соревновании может кто-то не участвовать из-за того, что не смог прийти на соревнования, ну хотя бы проспал (знаю, что и так бывает, так произошло, например, с бегуном, не участвовавшем в забеге на сто ярдов в 1972 году). Вообще, бывают такие соревнования, которые вы выигрываете, но не уверены, что вы - лучший. Поэтому для вас главная цель - быть не только победителем, но и самым лучшим, именно так и было со мной. Моей целью было стать лучшим. Я поклялся продолжать до тех пор, пока каждый в мире не скажет: " Да, это он, это Арнольд! Он самый лучший".

Но в то субботнее утро меня засыпали вопросами: " Как ты тренируешься? Как ты развил такую грудь? А почему у меня грудь не растет? Как ты накачал такие большие бицепсы? Как тебе, Арнольд, удалось достичь такого прогресса всего за один год? "

Дэнниса Тиннерино я увидел только через несколько дней. У него была репутация плейбоя. Вокруг него всегда было много девушек. Казалось, главная его задача - приехать сюда, как следует поразвлечься и повалять дурака. Неделю спустя после соревнования на " Мистер Юниверс" мы вместе сделали выступление для Вага Беннета. Я попытался с ним поговорить. С английским у меня было лучше, чем в прошлом году, но разговор вести, тем не менее, показалось трудным. Ко мне он относился очень дружелюбно. Казалось, что он несколько удивлен. В печати его представляли как верного победителя, но ни единого намека на то, что судьи могли бы ошибиться или судить нечестно, он не сделал. Перед нашим выступлением для Вага Беннета он сказал мне, что выгляжу я фантастически и что победил заслуженно. Я спросил Тиннерино, что мне нужно было бы улучшить. Он ответил: " Продолжай работать со своими икрами, Арнольд". Он слегка повернул правую ногу и напряг икру - икры у него были великолепные, прямо как две небольшие тыквы.

Слегка меня разочаровала реакция родителей, когда я позвонил и сказал, что стал " Мистером Юниверс". Им было вроде приятно это слышать, но я чувствовал, что больше им понравилось, если бы местная газета в Граце сообщила, что я закончил колледж. Но я сказал себе - это потому, что они представления не имеют, что такое чемпионат по бодибилдингу, ведь ничего подобного они никогда не видели.

В какой-то мере меня беспокоило их непонимание! Я чувствовал, в конце концов, они должны понять, что это для меня значит. Они знали, как интенсивно я работал, чтобы достигнуть этого. Я попытался эти мысли выбросить из головы, но это было не так-то легко. Мне кажется, я всегда что-то делал и для того, чтобы заслужить одобрение родителей. Мне казалось, я их понимаю, понимаю их заботы лучше, чем они понимают меня. В результате я убедил себя, что нужно забыть об этом. В любом случае я был далеко от дома и поэтому стал стремиться к тому, чтобы заслужить одобрение других людей.

Через несколько недель после соревнования " Мистер Юниверс" я выступал в Штутгарте, и мой отец приехал посмотреть на меня. Его очень взволновал тот факт, что мне много аплодировали. Вряд ли он понимал, что мне аплодируют из-за того, что я " Мистер Юниверс" и что людям нравится на меня смотреть, на человека, имеющего одну из лучших фигур в мире. Но он осознавал, что более 2000 человек пришли посмотреть, как я позирую. То же самое можно сказать, наверное, и о моей матери, когда она увидела, как я выиграл " Мистер Олимпия" в 1972 году.

Через некоторое время после соревнований я получил приглашение от Рэга Парка, в котором он предлагал мне приехать в ЮАР и пожить у него дома, а также сделать совместное выступление, как он обещал. Я торжествовал, друзья мои были ошеломлены. Готовясь к этой поездке, я тренировался так интенсивно, как не тренировался никогда, готовясь к соревнованиям. Трудно сказать, сколько лет я мечтал быть таким, как Рэг Парк, и вдруг, внезапно, я стал таким, как он. Это замечали окружающие, они говорили, что мы похожи.

Я жил у Рэга в Йоханнесбурге. У него был просторный одноэтажный дом с 50-метровым бассейном перед ним. Вокруг цветущие розы, большой сад с деревьями и цветами, раскинувшийся на площади в несколько акров. В самом доме было много антикварных изделий со всех концов света. В общем, дом говорил за хозяина, это был дом звезды. Ошибки быть не могло. Например, в столовой нажимаешь на кнопку и тут же появляется прислуга. Вначале я чувствовал себя не в своей тарелке, но постепенно неудобство исчезло. Рэг и его жена, Марианна, относились ко мне прекрасно, они приглашали меня всюду, где бывали сами, они брали меня с собой на вечера, на фильмы, на ужины. Находясь с ними, я увидел, что я могу иметь еще что-то кроме бесконечных дней, полностью занятых тренировками.

У меня мог бы быть роскошный дом, свой бизнес, семья, хорошая жизнь. Здесь, в гостях, я мог чувствовать некую законченность. Неповторимое ощущение - видеть Рэга дома, так долго быть у него, чувствовать такое внимание с их стороны.

Сплошных комплиментов не было. Я просил Рэга покритиковать меня и получил эту критику. Он, как и другие, выделил икры. Сказал, что у него тоже были трудности с ними, но он их преодолел. Скоро я увидел - как. Я посмотрел, как он тренируется на икроножной машине, и мне стало стыдно.

Я всегда на нее навешивал небольшой вес, он же повесил туда 800 фунтов и сделал 12 повторений. Я понял, что как бы интенсивно я не тренировался, мне нужно было тренироваться еще интенсивнее, чтобы достичь его уровня.

Когда я вернулся обратно в Мюнхен, еще больше народу записалось в мой зал. Количество записавшихся увеличилось до 400. Стали появляться деньги, а деньги означают свободу. В конце концов, все это давало время на тренировки. Таким образом, дела начали поправляться.

Я заметил, что если ты выиграл " Мистер Юниверс", то ты еще не лучший культурист в мире. Были еще культуристы в Америке, и их я наверняка не смог бы победить. Это был тяжелый удар. Были такие ребята, которые выигрывали " Мистер Юниверс" два или даже три раза. Я подумал, что мне придется участвовать в соревнованиях в два или даже три раза больше, чем они, прежде чем удастся доказать всем свое превосходство.

Я снова составил тренировочный график на весь год. Я снова начал " взрывать" тело на тренировках - приходил туда рано утром, оставался поздно вечером. С тренировочными партнерами у меня не было никаких проблем. Каждый культурист в Мюнхене хотел тренироваться с Арнольдом. Они думали, что я знаю какие-нибудь секреты. Мы делали подходы " через силу", проводили по-настоящему мучительные тренировки, толкая себя на преодоление болевой границы. Мы потребляли огромное количество пищи. Случалось после тренировки идти в пивбар и съедать по целой курице, запивая ее пивом. Такой у нас был обед. К этим тренировочным программам я старался подходить еще более творчески, чем когда бы то ни было. Я старался пустить в ход свое воображение, чтобы " увидеть", каким образом подняться надо всеми. Если кто-то мог накачать руку на 21 дюйм, я должен был сделать 22 дюйма.

Я всегда задавал себе вопрос: " Арнольд, что ты можешь сделать, чтобы отличиться от остальных? " В конце концов, я пришел к мысли, что мускулы надо шокировать, удивить. Например, если вы делаете каждый день 10 подходов в жиме лежа или какое-то другое упражнение, делаете это регулярно, в течение года, мускулы постепенно привыкают, и расти начинают медленно. Поэтому раз в, неделю я звал с собой тренировочного партнера, мы брали штангу и ехали за город. Эту тренировку мы посвящали только одному упражнению для определенной части тела. Помню, например, в первый раз мы привезли 250 фунтов в лес и делали приседания в течение трех часов подряд. Сначала я сделал 20 повторений с 250 фунтами, потом мой партнер сделал столько, сколько смог, потом настала снова моя очередь. Закончили мы, сделав около 55 подходов на приседания каждый, Последний час казался нам бесконечным". Но результат проявился. Бедра у нас вздулись, как мячи. В тот первый день мы задали нашим мускулам такую работу, что в течение недели как следует ходить не могли. Мы еле ползали. Никогда нашим ногам не приходилось выдерживать что-то, подобное этим 55 подходам. Но в результате у нас обоих приросло что-то около 1/8 или 1/4 дюйма на ногу. Просто ноги не могли выжить иначе, чем вырасти.

Такие тренировки мы стали проводить регулярно. Стали брать с собой девушек. Мы разводили костер на природе и проводили тренировку как небольшое соревнование Мы интенсивно тренировались, но и одновременно развлекались. После такой шокирующей тренировки мы пили вино или пиво, как силовые артисты 1800-х и начала 1900-х годов, Иногда дело оборачивалось каким-то психозом. Мы снова хватали штангу, но из-за выпитого пива удержать ее не удавалось, штанга выпадала из рук. Или удавалось поднять ее на грудь, но выжать не удавалось, и тогда кто-нибудь помогал. Это было великое время. Мы сидели вокруг костра жарили мясо на костре или занимались любовью. Нам казалось, что мы гладиаторы или просто самцы. У нас было много еды, вина и женщины. Мы были, как животные. В общем, это вошло в тренировочную программу. Каждую неделю мы ели свежее мясо, пили пиво и тренировались.

Очень важно, чтобы вам нравилось, что вы делаете, а мы все это прямо обожали. Мы развлекались, но одновременно проводили очень интенсивные тренировки. Мы проделывали огромную тренировочную работу на свежем воздухе. Мы заводили друг друга. Часто тренировки были очень болезненными. Например, посередине приседания сводит ногу. Вы падаете в траву и пытаетесь массажем прогнать боль. Впервые я понял, что боль может означать удовольствие. Боль шла на пользу. Мы преодолевали болевой барьер, чтобы шокировать мускулы. Мы смотрели на болевой барьер как на положительный фактор, потому что ему сопутствовал рост.

Это удивительное чувство, когда из боли рождается прирост размеров. Вдруг я стал смотреть на ожидание боли как на что-то приятное. Сама мысль о болевом ощущении доставляла удовольствие. Я об этом никому не мог сказать, потому что меня бы обозвали мазохистом. Но это была правда. У меня боль стала ассоциироваться с удовольствием, потому, что она означала не болезнь, а рост. Мы даже хвастались друг другу, кому больнее.

Каждый выходной делали одно и то же: жим лежа, тяга штанги к животу, разводки. Рост вызывался упражнениями, отличающимися от каждодневной программы. Теория была все та же: удивить тело. Делать не то, что оно от тебя ждет. Это уже был новый метод вызывать мышечный рост. Я видел, что результат потрясающий, и начал пропагандировать этот метод в культуризме.

Жизнь в Мюнхене была как всегда сумасшедшей. Было много вечеринок и много пива. Это было счастливое и прекрасное время. Я был молодой и становился знаменитым. В самом Мюнхене ко мне относились как к экстравагантной знаменитости: Арнольд Накачанный. Но я гордился своими достижениями и давал понять людям, что это только начало. Никто со мной особо спорить и не собирался. Я чувствовал, что могу помочь культуризму избавиться от репутации извращенного, второсортного спорта.

Каждый год, весной, в Мюнхене проходят соревнования по поднятию камня. Эти соревнования проводятся уже много десятилетий и имеют большой престиж в спортивных кругах. Состязание заключается в следующем: вы становитесь на две подставки для ног, похожие на стулья, и за ручки поднимаете камень между расставленными ногами. Камень весит примерно 508 немецких фунтов (около 560 английских фунтов). Электрическое табло на стене показывает, на сколько сантиметров вы подняли камень. Камень поднимают без предварительной разминки. В общем, его нужно поднять как можно выше. В тот год я участвовал в этом соревновании и побил существующий рекорд. Я выиграл. За дело взялись журналисты и написали, что " Мистер Юниверс" оказался самым сильным человеком в Германии. Это может быть правдой или неправдой, но это хорошая реклама для бодибилдинга. Потому что в то время существовало мнение, что у культуристов только бесполезные большие мускулы и совсем нет сил. Я познакомился с Франко Колумбу на одном из соревнований по тяжелой атлетике. Для своего роста он был одним из самых сильных людей, которых я когда-либо видел. Мы стали друзьями и начали тренироваться вместе. В какой-то степени он был идеален. Когда я его увидел в первый раз, он был очень далек от формы претендента на " Мистер Юниверс". На грудных мышцах у него была какая-то странная борозда, ноги у него были чересчур раздутыми, в общем, никаких признаков чемпиона не было заметно. Постепенно я сагитировал его, он хотел стать чемпионом в бодибилдинге, а не просто в поднятии тяжестей, стать человеком с прекрасно развитым телом. Я сделал это, заметив, что у Франко удивительная сила воли. Обычно он делал приседания с 300 и даже с 400 фунтами, делал подходы до 8 повторений. А однажды он не мог встать с обычным для него весом. Мне пришлось ему помогать. Я прямо поверить не мог. Франко обычно побеждал меня в силовых упражнениях, теперь я увидел, что есть шанс его победить, и сказал: " Спорим на 20 марок, что я сделаю больше повторений, чем ты с тем же весом.

Он пристально посмотрел на меня и ответил: " Хорошо, Арнольд". Но потом он снял штангу со стоек и сделал 10 плановых уверенных приседаний. Эта его удивительная метаморфоза занимала мои мысли несколько дней. Почему Франко смог так быстро изменить себя? Ведь за пять минут, тело его не могло измениться. Единственное, что изменилось - это его психика. Франко поставил перед собой ближайшую задачу: " Я хочу победить Арнольда. Ребята все смотрят. Мое самолюбие в опасности. Я должен победить его сейчас. 20 марок - это неплохой обед". Он наверняка сформулировал для себя эти небольшие цели и сказал себе, что сделать надо конкретно 10 повторений. Так он и сделал. Он приседал и вставал, как поршень. Он наверняка без особого труда мог сделать еще 2 повторения.

Когда я увидел это качество у Франко, я понял, что он может пройти любой путь. Кроме того, я понял, что именно этот тренировочный партнер сможет выдержать тяжелые тренировки, запланированные на текущий год. Между нами установились отношения идеального партнерства. Франко видел, как я тренируюсь, и сам начал расти. Я уговаривал его начать соревноваться. Сначала он выиграл четвертое место, потом третье, второе. В 1968 году он выиграл в своей категории соревнования " Мистер Европа". В тот же год он занял второе место в своей категории на соревнованиях " Мистер Юниверс". Это придало ему достаточно уверенности, чтобы серьезно заниматься культуризмом и посвятить этому свою жизнь, В результате такого положительного настроя в нем произошли феноменальные изменения. Постепенно у него создалось такое же, как у меня, непреодолимое желание быть лучшим.

1968 год был очень насыщенным. Я тренировался по два-три часа подряд дважды в день. Я поступил в школу бизнеса и пытался пополнить знания, полученные в старших классах школы. Если я не тренировался и не занимался делами в зале, я был в аудитории и учился. Энергии и сил у меня было столько, что трудно поверить. Я не мог остановиться. Друзья качали головами: " Арнольд, ты сошел с ума. Ты же сгоришь. Притормози! " Но я только смеялся над ними и заставлял себя работать еще больше.

На соревнования в Лондон я приехал все с тем же настроением. Каждый дюйм во мне был дюймом победителя. Я это знал. Я приехал на соревнования с чувством, как будто уже выиграл. Я был большой и уверенный. Ну и, естественно, я выиграл. Иначе не могло и быть. Выиграл второй раз титул " Мистер Юниверс", на этот раз среди профессионалов (NАВВА) - это открыло передо мной новый мир, новые возможности. Джо Вэйдер, издатель журнала " Мистер- Америка" и владелец многочисленных предприятий, работавших на культуристический мир, установил со мной контакт. Он спросил, могу ли я приехать в Америку и соревноваться на титул " Мистер Юниверс" федерации IFВВ в Майями, штат Флорида, поскольку по телефону я сказал, что меня это интересовало. Он сказал также, что мы могли бы обсудить возможность для меня пожить несколько месяцев в Америке, тренироваться в Калифорнии. Казалось, все складывается наилучшим образом. Моей самой большой мечтой было поехать в Америку и тренироваться вместе с американскими культуристами. Я хотел учиться у них, получить максимум полезных знаний и потом победить их. К тому же я очень мало знал о специальном питании и медицинских препаратах, применяемых в культуризме. Американцы тогда были большими знатоками в современном научном подходе к культуризму. К тому же было общепризнанно, что Америка дала миру наибольшее число лучших культуристов. Может это знания, или лучшее питание, или лучшие медицинские препараты. Если даже это не было ни то, ни другое, ни третье, может быть, сказывалась обстановка, когда вас окружают лучшие культуристы. Если вас окружают победители, это помогает вам самому стать победителем. Как бы то ни было, я был уверен, что ответы на мои вопросы были в Америке.

Я приехал во Флориду уверенным в себе. Я чувствовал, что готов. Только что я выиграл в Лондоне, и тепло победы все еще сохранялось у меня в крови. На соревнованиях вокруг меня сразу же собралась толпа, чтобы взглянуть на мое тело. Американцы меня никогда не видели и были удивлены моими размерами.

Когда я начал позировать, установилась странная тишина. Эта тишина меня озадачила; я понял, что зрители меня изучают. Тут я пригоднее им бицепсы. Кто-то шумно вздохнул. Я ощущал огромное количество присутствующих, как они сидят на краешках стульев. Тут у меня внезапно возникла мысль, что я здесь, в Америке! Я как бы сразу вырос и почувствовал, как раздуваются все мышечные волокна тела. Зал, видимо, тоже это почувствовал, раздались крики. Я услышал, как американцы кричат: " Арнольд! ". Я испытывал фантастическое чувство.

До самого финального позирования я так и не понял, насколько интенсивная идет борьба. Здесь были ребята, которых я видел впервые. В категории среднего роста был Франк Зейн с удивительным рельефом и очень элегантной программой позирования. Он позировал грациозно, как матадор или танцор. Он выглядел как искусно сделанная скульптура из красного дерева. Объявляющий назвал мою фамилию на втором месте. Франк Зейн выиграл титул " Мистер Юниверс" IFВВ. Я был на втором месте, потому что не был достаточно рельефен, не обладал идеально развитым телом. Я был всего лишь самый большой, но не самый лучший.

Сознание у меня слегка затуманилось. Я вышел разбитым и подавленным. Помню, как вспомнилась фраза: " Я далеко от дома, один в этом чужом городе, в Америке, и я проигравший... " Помню, я всю ночь из-за этого плакал. Я разочаровал всех моих друзей, всех, и особенно себя. Было очень тяжело. Я чувствовал, будто наступил конец света.

Но я всегда был психологически гибким. На следующий день мне удалось собраться. И я подумал, что возьму свой реванш. Я им тут всем покажу, кто на самом деле лучший. Я буду тренироваться в Америке. Я воспользуюсь их знаниями, буду использовать их пищу, заставлю все это работать против них. И так же, как у себя, в Америке я добьюсь своего.

Глава 7

С Джо Вэйдером мы договорились, что в Америке я проведу один год. Я сохраню спортзал в Мюнхене и найду кого-нибудь туда в качестве управляющего, а позже решу, захочу тут оставаться или нет. Пока моим желанием было одно - целый год тренироваться в Америке и победить всех. Я знал, что смогу это сделать. Моим вкладом в наш с Вэйдером контракт было обещание предоставлять ему всякую информацию о моих тренировках. Он согласился предоставить мне квартиру, машину и еженедельную плату в обмен на эту информацию, а также на право использовать мои фотографии в своем журнале. Но самое главное, что я получил при этом, - время. Свобода жить и тренироваться по 4-5 часов в день, а также участвовать на следующий год в соревнованиях IFВВ " Мистер Юниверс" в Нью-Йорке.

Вэйдер мной заинтересовался всерьез. Ведь я поднялся очень быстро. В 21 год я весил 250 фунтов и имел самые большие среди культуристов размеры. Он знал, что я хочу стать лучшим, и видел - я могу это сделать. Таким образом, соглашение наше было взаимовыгодным. Я был взволнован. С тех пору как я занимался культуризмом, я слышал о Джо Вэйдере. Я читал его журналы " Мистер Америка", слышал о его штангах, о его пищевых добавках и всякой другой продукции, которую он продавал для нашего спорта. Он связался со мной, потому что я мог быть ему полезен. Я это признавал и не имел ничего против. Однако я знал, что он тоже может быть мне полезен. Передо мной стояли определенные цели, и этот человек мог помочь мне их достичь.

Довольно быстро я обнаружил, что у Джо есть две личности. Во-первых, теплый, прекрасный, человечный Джо Вэйдер в своей личной жизни и сильный, проницательный бизнесмен у себя в офисе. Я восхищался обеими сторонами этого человека. Бизнес меня заворожил. Меня привлекал сам принцип, заключающийся в том, что, играя с целью делать деньги, получаешь, еще больше денег. Джо Вэйдер был чародеем в бизнесе, и мне нравилась представившаяся возможность наблюдать, как он действует. Но особенно мне нравилась человеческая сторона Вейдера. Когда он приходил на мои вечеринки или когда мы где-то вместе ужинали, он вел себя свободно и непринужденно, развлекался. Он был отличным попутчиком, очень приятно было с ним общаться, когда он показывает вам свою коллекцию картин или антиквариата. Нам часто удавалось хорошо провести время. Но с другой стороны, случались моменты и совсем неприятного общения, когда мы занимались чисто деловыми сделками. Этот подход я заметил в нем с самого начала и всегда твердо и сильно отстаивал свою позицию. Я знал, что не могу на него рассчитывать в том, чтобы мое благополучие он предпочел своему, но и осуждать его за это не мог. В бизнесе всегда будет крупной глупостью мысль: " О, да он же мой друг, он обо мне позаботится". Несколько раз до этого в бизнесе я просчитался, опыт появился еще в Мюнхене, и я был твердо намерен не допускать таких повторений. Поэтому мне приходилось быть таким же жестким, каким был Джо, когда мы делали свои дела. Много культуристов были в этом смысле недостаточно осторожными и оказались загнанными в угол, потому что думали: " Джо был вчера очень приятным человеком. Он даже заплатил за мой бифштекс в ресторане. Поэтому он честно позаботится о моих интересах, когда мы подпишем контракт". Но это не так. Бизнес и дружба - это для Джо две разные вещи. Да так и должно быть.

Я думаю, что Джо от природы подозрителен. Он часто подозревает даже своих самых лучших друзей в том, что они хотят обойти его. Поэтому практически невозможно его заставить поверить тебе в совместном бизнесе. Это мне всегда было неприятно, потому то казалось, он готов забыть многие свои обещания и мне придется заставить его вспомнить о них. Наше знакомство длилось 7 лет и было всякое: и хорошее, и плохое, но я горжусь тем, что я смог все же сохранить с ним нормальные отношения, во многом благодаря моему упорству. Это был хороший полезный опыт. Я не знаю никого, кто бы имел более положительное сотрудничество с Джо Вэйдером, чем я. И не думаю, что кому-то еще лучше удавалось такое сотрудничества. Причина этого результата - честность. Это была моя страховка в отношениях с Джо с самого начала. Это была моя страховка и во всем остальном: в бизнесе, в бодибилдинге, во всем. Вместо того, чтобы говорить о чем-то у него за спиной, я говорил, что думал и чувствовал, ему в лицо. Это ему не всегда нравилось, но в перспективе это укрепляло наши отношения. Если мне что-то не нравилось в его действиях, я говорил ему это открытым текстом, он в ответ так же поступал и со мной.

Джо сыграл большую роль в моей жизни. Он, можно сказать, частично сформировал мое отношение к бизнесу и мой успех в нем. Я научился у него очень многому и ценю это. Кроме того, он помог мне остаться в Америке и работать как я, считал нужным, чтобы достичь вершины.

Первый год, когда мне сказали, что я по- настоящему вошел в форму - 1969. Я сбросил вес с 250 фунтов до 230. На это довольно трудно было решиться, потому что я всегда стремился к максимальному весу. Но больше такую массу я не смог сохранять - я вступил в тяжелую борьбу с лучшими культуристами мира. Поэтому мне пришлось нацелиться на идеальную форму. Мне пришлось перепрограммировать свои представления: самый лучший больше не значило самый большой, а значило самый проработанный. Понимание этого я купил дорого: оно мне стоило горечи поражения в борьбе с Франком Зейном. После этого я начал снимать с себя все лишнее. Но, тем не менее, я знал, что имею преимущество перед большинством культуристов: когда есть объем, есть большая грубая фигура, значит, есть материал, из которого можно, как скульптор, вырезать фигуру. Именно это занимало большинство моих тренировок в тот год. Я убирал и убирал лишнее; я полировал и делал из привезенной в Америку дикой массы нужное мне произведение искусства. Впервые у меня появился четко ограниченный пресс, впервые я узнал, что существует диета с низким содержанием углеводов. В Германии я никогда не слышал о специальных диетах. Там мы просто ели, тренировались и росли.

За год, проведенный в Калифорнии, я присоединился к точке зрения - здесь рай культуризма. Солнечный свет, морской воздух, умеренный климат - это идеально для моего тела. Я влюбился в длинные, широкие, открытые пляжи, где можно было после пробежки нырнуть в море и поплавать.

Я занимался с лучшими культуристами. Если вы так тренируетесь, одна обстановка способна вызвать вдохновение. За несколько недель до какого-нибудь престижного соревнования уровень шума в зале заметно возрастает. Разговоров становится меньше и гораздо больше твердой сосредоточенности. Тросы нагреваются и жужжат в блоках, звенят стальные блины, в машинах без остановок поднимаются и опускаются грузы. Это как музыкальный фон какого-то странного религиозного обряда.

Когда я приехал в Нью-Йорк для участия в соревнованиях " Мистер Юниверс" IFВВ, я был рельефный, загорелый и чувствовал себя агрессивно. Мысленно вспоминаю шеренгу культуристов. Одного парня там не хватало. Это Серджио Олива, кубинского культуриста по прозвищу " Миф" - он выигрывал титул " Мистер Олимпия" два года подряд, он считался тогда человеком на вершине, самым лучшим в бодибилдинге, но он участвовал в соревновании " Мистер Олимпия", которое состоялось в этот же вечер. Вся эта игра в кошки-мышки меня сильно злила, и я обратился к организаторам и спросил, есть ли у меня еще возможность записаться на участие в соревновании " Мистер Олимпия". Они согласились допустить меня. Тут я сказал себе: " В эту ночь я его и сделаю, потому что ходить вокруг да около - мартышкин труд".

Я легко выиграл соревнования " Мистер Юниверс" IFВВ. Семь судей из семи отдали мне первое место. В течение всего соревнования у меня было чувство, что это всего лишь подготовка к соревнованию " Мистер Олимпия". Теперь, насколько я понимал, я победил всех в мире, кроме этого черного парня Серджио Олива. Я стремился на соревнование " Мистер Олимпия". Вбежал в раздевалку так, как позже буду приходить всюду: будто принимать эстафету. Затем впервые в жизни я увидел Серджио Олива в натуре, а не на фотографии. Я понял, почему его зовут " Миф". У меня было впечатление, будто я в стену врезался. Тут он меня и сокрушил. Он был такой большой, выглядел настолько невероятно, что я даже не подумал о победе над ним. Я согласился со своим поражением пытался что-то сделать, но первый взгляд на Серджио меня так потряс, что, думаю, я оказался на втором месте еще до того, как вышел на сцену. Тем не менее, странно, что Серджио победил меня 4 голосами против 3. Это был сюрприз. Я-то думал, он победит меня 7: 0.

Я никогда не люблю признаваться себе в поражении, но Серджио был лучше. Двух мнений тут быть не может, просто нужно знать, на сколько он был лучше. Может быть, не так уж и велика была эта разница. Именно эта мысль дала мне силы, чтобы продолжать тренировки и повторить попытку на следующий год. Я не разрешил себе распускаться и создал нужный настрой по возвращении в. зал. Я мысленно запомнил образ Серджио. В течение всего года, когда я чувствовал упадок настроения, каждый раз, когда я чувствовал, что ослабеваю под штангой, я мысленно вспоминал эту картинку. Я должен был разрушить миф.

Неделей позже состоялись соревнования " Мистер Юниверс" другой федерации (NАВВА) в Лондоне. Они всегда проводились неделей позже. Я полетел в Лондон, потому что там были американские культуристы, которые собирались участвовать в этих соревнованиях. Они хотели участвовать без меня - думали, у них есть шанс выиграть. Я считал, что и тут надо отметиться.

Я появился неожиданно и победил там всех, выиграл второй раз " Мистер Юниверс" в тот же самый год. Теперь за все время у меня было четыре титула " Мистер Юниверс". Но все еще оставался Серджио Олива и титул " Мистер Олимпия". Мне нужно было победить Серджио. Я зашел к Вэйдеру и сказал: " Я здорово удручен, Джо. Я хочу остаться еще на год, тренироваться как можно интенсивнее и победить Серджио".

Вэйдеру доставило удовольствие известие, что я остаюсь при нем в Америке. Я уговорил его вызвать Франко Колумбу. Для меня было очень важно тренироваться вместе с Франко, потому что тренировочная программа была очень интенсивна. В Мюнхене мы с Франко стали близкими друзьями, и поэтому в первый год тренировок в Калифорнии мне казалось, что чего-то не хватает. Франко обычно тренировался на мощность, я же в основном стремился к рельефу и пропорциональности. В результате получалась наиболее выгодная комбинация тренировочных упражнений. К тому же Франко и сам хотел побеждать. Вместе мы тренировались больше, чем раньше в Мюнхене, проводили тяжелые часы в зале.

Я делал все, чтобы достичь абсолютного совершенства. Моя диета стала очень строгой, я использовал пищевые добавки, чтобы регулировать количество белков, витаминов и минеральных солей. Я тратил часы на тренировку, всегда стремился к крайней степени болевых ощущений. Обратился к танцору в VCLA и начал брать уроки балета, чтобы улучшить программу позирования. Этот танцор показал мне, как следует грациозно двигать руками, когда ладонь должна быть открыта и когда закрыта. Он объяснил мне, о чем говорит открытая рука и что представляет кулак, как для лучшей выразительности следует использовать руки в качестве сигнала, обращенного к публике. Например, начиная круговое движение, ладонь следует держать открытой, и, заканчивая такое движение, нужно сжать кулак. Все это позволяет сделать позирование грациозным. Именно этого-то зрители и не ожидают от большого высокого человека. Именно поэтому, когда я позирую на сцене и двигаюсь плавно, слитно, по-кошачьи, зрители поражены и невольно обращают на меня большее внимание. В конце концов, и на судей это оказывает положительное воздействие.

По неизвестным причинам в 1970 году обычная последовательность была нарушена. Соревнования " Мистер Юниверс" NАВВА были запланированы в Лондоне на неделю раньше, чем IFВВ " Мистер Юниверс" и " Мистер Олимпия". Я приехал сначала в Лондон и был сильно удивлен. Одним из моих соперников оказался Рэг Парк - мой кумир. После 20 лет в бодибилдинге он усиленно тренировался год и решил вернуться. Я не мог в это поверить, в то, что соревнуюсь против моего кумира, против того, чьи фотографии я вешал на стены своей спальни, чьи слова помогали мне в жизни и на тренировках. Размышляя обо всем этом, я чувствовал какие-то нереальные ощущения. Я подумал: " Есть две возможности, как быть дальше. Одна - победить Рэга. Ты разрушишь своего кумира. Вторая - уехать из Лондона и не участвовать в этом соревновании вообще". Я решил, что уезжать будет просто глупо. И для моего самолюбия и для рекламы неплохо будет посоревноваться с Рэгом, разрушить кумира и победить. В конечном итоге мы оба участники соревнования, спортсмены, и это достойное решение. Я просто не видел возможность победы над Рэгом Парком. В его поражения я видел возможность сделать шаг дальше него или, по крайней мере, подняться на его уровень.

Я участвовал в соревнованиях и победил. Он занял второе место, а Дзйв Дрэйпер - третье. Это было одно из самых трудных соревнований " Мистер Юниверс". По времени вышло так, что все приехали в Лондон: Рэг Парк, Дэйв Дрэйпер, Бойер Ко и Дзннис Тиннерино. На следующий день в Каламбасе, штат Огайо, состоялись соревнования " Мистер Мир". Поэтому все участники вылетели из Лондона в Нью-Йорк сразу же. Там организаторы соревнований встретили нас и на частном реактивном самолете переправили в Каламбас, чтобы мы успели вовремя. Новый сюрприз: Серджио Олива приехал. Я этого не ожидал. Я думал, что " Мистер мира" будут легкие соревнования, что я легко выиграю и потом только через две недели в Нью-Йорке, на " Мистер Олимпия", встречусь с Серджио. На данном этапе я просто не был уверен, что психологически готов к соревнованию с ним. Но после победы над Рэгом Парком и над всеми остальными предыдущими обладателями титула " Мистер Юниверс" я чувствовал себя сильнее и представлял, что нахожусь на верном пути. В общем, я был на взлете, и нужно было завершать начатое. " Ну вот, время настало. Обойду я тебя, Серджио. Больше ты меня не сделаешь. В этот раз победа будет моя".

Мы начали подкачиваться и готовиться. Я все время смотрел в сторону Серджио, сравнивал нас в зеркалах. На этот раз я не чувствовал себя подавленным, как это было годом раньше. Серджио выглядел хорошо. Выше талии он вообще казался таким, что больше не бывает. Но я был рельефный, совершенный: все было - разделение, детали, все-все, я чувствовал себя уверенно! Мы вышли на сцену вместе со всеми и нас встретили бурными аплодисментами. Я понять не мог, откуда эти аплодисменты взялись. Это была полная неожиданность. Но - аплодисменты продолжались, и последние опасения у меня улетучились.

Я чувствовал такое давление, что предварительное судейство и шоу смешались в восприятии. Все превратилось в фантастический рывок вперед. Я становился выше, больше, мускулистым и грациозным. Я чувствовал подъем, как будто вышел из своего тела, чтобы посмотреть на себя со стороны. Никогда раньше я не чувствовал так сильно огонь соревнования. Я гордился годом дикой тренировки вместе с Франко. В финальном позировании напряжение по интенсивности превзошло все. Даже зрители казались где- то далеко, на расстоянии нескольких миль. Все пространство вокруг меня замкнулось на участке сцены: Арнольд и Серджио.

Ведущий прочистил себе горло и зашуршал пачкой бумаги. " На третьем месте - Дэйв Дрэйпер".

В зале стало тихо. " Второе место, - ведущий сделал паузу. " - Серджио Олива ". Позади меня я услышал, как Серджио сказал: " Бл...! "

Ну, вот все. Потом снова эти крики: " Арнольд! Арнольд! " Я выиграл. За секунду я как бы сделал последний шаг, я стал самым великим культуристом мира.

Отвращение вызвало у меня поведение Серджио. Конечно, тяжело проигрывать, но это не причина, чтобы проигрывать неспортивно. Я смотрел на него и думал: " В прошлом году ты победил меня, Серджио, я тебя сделал сегодня и сделаю тебя снова через две недели. " Это придало мне дополнительную энергию для поездки в Нью-Йорк.

Эти соревнования " Мистер Олимпия" были разрекламированы как культуристические соревнования века. Я выиграл " Мистер мира" в Огайо, но так впритык, что эти две недели могли многое изменить. В Нью-Йорке образовалось два лагеря. Это были соревнования только между мной и Серджио.

Ни до того, ни после я никогда не видел такого, что вытворяли на этих соревнованиях болельщики. Они, казалось, меня буквально всего облепили. Куда бы я ни пошел, вокруг меня собиралась масса народа, и всем хотелось меня потрогать. Чем ближе были соревнования, тем они делались одержимее. Это было похоже на коллективный психоз. Во-первых, автографы, во-вторых - одежда. Просьбы становились все более странными. До меня дошел слух, что кто-то предлагает 100 долларов за прядь волос, пять сотен - за плавки для позирования. В раздевалке Серджио уже подкачивался. Я не сводил с него глаз. Но и не сделал ни одного движения, чтобы начать переодеваться. Я просто стоял и смотрел на него.

Я следовал глазами за каждым его движением. Он позировал и оглядывался изредка на меня - проверял, не начал ли я переодеваться. Я знал, что это его беспокоит. В конце концов, за две минуты до выхода я быстро переоделся и натерся маслом.

Полиция пыталась согнать болельщиков со сцены. Они стали совсем неуправляемыми. Некоторые из них орали: " Серджио! " Потом: " Арнольд! " - затушило все остальное. Коллективная дурь и истерия проявлялись как нельзя лучше в этих болельщиках. Они фотографировали, размахивали флагами и вымпелами, пытались забраться на сцену, откуда их тут же выкидывали охранники и полицейские.

В тот момент, когда ведущий объявил мой титул и девушка протянула мне приз, и когда я прижал холодный серебряный кубок к животу, я понял, что зашел в культуризме так далеко, как мог в качестве соревнующегося спортсмена! С этого мгновения я могу только защищать свой титул, а это уже представляет вещи совсем в ином свете. Я расчистил пространство вокруг себя. Так и было, Я назвал это золотым треугольником. За две недели проехал по трем городам, победил всех сильнейших соперников, когда- либо бывших в культуризме. Я был Кинг-Конг. Соревнования " Мистер Олимпия" - это суперкубок в культуризме.

Я достиг желанной цели. Мне больше не нужно было удовлетворения от побед, побед и победа еще я был взволнован. Поэтому я продолжал смотреть вперед. Потому что культуризм для меня был неким транспортным средством. Конечно, приятно чувствовал себя человеком с самым лучшим телосложением в мире, но всегда возникал вопрос " О кей, а как теперь ты можешь это использовать, чтобы делать деньги? " С того года, когда я купил спортзал, я все больше втягивался в бизнес. Больше у меня не было нужды доказывать, что я самый великий среди культуристов. Теперь я должен был выйти к широкой публике, к людям, которые ничего не знают о культуризме, и показать им положительные результаты воздействия тренировки с тяжестями на человека.

Я всегда любил возбуждение от победы, но особенно мне это нравилось, когда был элемент соревнования. Мне казалось, что в этот раз я свой след в культуризме оставлял, но я знал, что есть другие соревнования, другие миры ждали завоевателя. Я уже частично вошел в бизнес, я работал и учился для действий. Эта практическая работа открыла передо мной новое пространство: меня самого. Одной из вещей, которой я научился, был взгляд назад и самоанализ - кто я был, и что я сделал.

Работая так же, как я научился, строя свое тело, я захотел создать свою империю. Используя свое образование в области бизнеса и практические уроки, полученные от Джо Вэйдера, я чувствовал, что смогу двигаться вперед в своих собственных предприятиях. Я создал серию тренировочных программ, пересылаемых по почте. Это позволило мне помогать тренировкам и обучению тысяч культуристов во всем мире. Я продавал фотоальбомы, майки, плавки для позирования, сделанные на заказ тренировочные программы. Я проводил семинары во всем мире: в Японии, Австралии, Южной Америке, Голландии, Австрии, Италии, Финляндии, Испании, Канаде, Мексике и Соединенных Штатах. Я начал способствовать проведению соревнований по культуризму в Америке. Для того чтобы мое имя не забывали, и для рекламы я продолжал с защищать свои титулы. В идеале я хотел, чтобы каждый человек, кто дотронется до тяжелоатлетического снаряда, вместе с ощущением штанги вспоминал мое имя. В тот момент, когда его руки сомкнутся на грифе, я хотел, чтобы он подумал: " Арнольд".

Мне кажется, главное, что я получил от занятий культуризмом, - это развитие личности, характера и уверенности в себе. Когда вы обладаете хорошо разбитым телом и уверенностью, вы можете видеть, как люди стремятся к вам, хотят быть на вашей стороне, хотят вместе с вами работать. Когда я был молодой, я, как, наверное, и все дети, ощущал некоторое чувство незащищенности. Но по мере того, как я становился все более сильным, я заметил, что могу не делать хорошо нечто конкретное, и тогда по совершенно естественно пришла уверенность. Это в значительной мере придало мне чувство безопасности.

Я уверен, что в зале вы избавляетесь от веры в свои недостатки, веры часто подсознательной. Я заметил, что чем больше я тренировался, я становился менее агрессивным и нетерпимым. Тренировка избавляла меня от напряжения и учила расслабляться: проведя хорошую тренировку, я всегда ил, чувствовал удовлетворение достигнутым. Я чувствовал себя как новорожденный. Появлялась сила идти вперед и завоевывать вся другие области человеческой деятельности, ощущая при этом уверенность в результатах. Каждый день вы можете видеть людей, бегающих кругами, возбужденных, желающих сделать что-то. Эмоции у них загнаны и не находят выхода. Я бы тоже, наверное, был таким, если бы не сгонял свою неуверенность в спортзале. В конце концов, я пришел к выводу, что любая сложная задача, любая трудность требует только времени, терпения и интенсивной работы, такой, как, например, для достижения 300-фунтового жима лежа. Это знание дало мне впоследствии полноценный заряд положительной энергии.

Я научил себя дисциплине, самой строгой. Как контролировать свое тело, как держать под контролем каждый мускул в отдельности. Эту дисциплинированность можно применять в повседневной жизни. Я использовал ее в своей деятельности, в учебе. Когда, например, заниматься, учиться становилось лень, достаточно было оглянуться назад и вспомнить, что пришлось пережить, чтобы стать " Мистером Юниверс" - самоотречение, тяжелая работа. И учеба становилась вполне доступной.

Культуризм изменил меня полностью. Я думаю, был бы совсем другим, если бы никогда не тренировался, а просто где-нибудь работал. Тренировки дали уверенность, чувство собственного достоинства, неограниченный положительный настрой. Свой успех я могу применить где угодно. С одной стороны, люди больше прислушиваются к словам, если с ними разговаривает большой человек. Чем вы больше, чем внушительнее ваш внешний вид, тем в большей степени люди вас слушаются и тем больше вы можете продать самого себя или что-нибудь еще. В школе бизнеса я видел статью о том, как большие компании нанимают продавцов и коммивояжеров не менее определенного роста и веса. Это потому, что, оказывается, большие люди - более удачливые продавцы, они лучше могут убеждать. Это правда. Я и сам заметил, что могу убеждать с большей легкостью, чем маленький человек.

Никаких проблем с применением этих принципов в жизни у меня не было. Мне было достаточно обернуться назад, посмотреть, как я применял их в культуризме и аналогично вести себя в других ситуациях. Например, сейчас я работаю так же интенсивно, чтобы исправить мое произношение в английском языке, как раньше работал над своими слабыми икрами. То же самое с бизнесом. Я так настроен на то, что сделаю миллионы долларов, что неудачи быть не может. Мысленно я эти миллионы уже сделал. Теперь остается совершить лишь все необходимые действия.

Не самым последним вознаграждением за занятия по построению тела является постоянное хорошее здоровье. Часто, будучи маленьким, я болел. Даже позднее случалось проводить каждый год часть времени в постели с сильной простудой. С тех пор, как я начал заниматься культуризмом, за последние 15 лет, я болел, может быть, 2 или 3 раза, да и то это было легкое недомогание. Между телом и разумом установилась отличная взаимосвязь. Тело находится под полным контролем разума. Тело лучше отвечает: оно стало как часы - специальные, хорошо отрегулированные, часы. Вот как я себя чувствую. Да и очень редко я видел, чтобы другие культуристы болели. Среди культуристов гораздо меньше инфарктов, потому что вены открыты и кровь по ним проходит хорошо. Когда вы качаете мускулы, сердце качает по ним кровь и тренируется одновременно с вами. У меня самого отличная кровеносная система.

В течение всех лет, когда я участвовал в ответственных соревнованиях, я избегал любые формы обязывающих меня взаимоотношений, хотя встречал много женщин. Потом, в 1968 году, я познакомился с девушкой, которая полностью изменила мой образ мыслей. Ее звали Барбара. Она работала официанткой в Закиз, в Санта-Моника. Работала там летом, чтобы платить за учебу в университете Сан-Диего. Я попросил ее о встрече и сразу заметил, что отношусь к ней несколько иначе, чем обычно к другим девушкам, с которыми общался. Можно описать это как внутреннее тепло, впечатление здоровья и домашнего уюта. Встречи наши были совсем другие по сравнению с теми, которые у меня были раньше. Она познакомила меня со своими родителями. Это тоже на меня произвело впечатление. Дома у них была очень здоровая обстановка. Казалось, что между ними есть невидимая связь, они любили и уважали друг друга. Это было заметно.

Барбара любила меня как человека, а не как культуриста или " Мистера Юниверс". По сути дела она не знала ничего об этом спорте и даже через несколько недель наших встреч не знала, что я в этом спорте что-то значу. Для нее я был просто Арнольдом, мы вместе проводили свободное время, она помогала мне с английским. Она искренне обо мне заботилась. Я чувствовал ее любовь.

Мы встречались до конца августа, потом она уехала обратно в Сан-Диего, а я в Европу. Пока я ездил, Барбара была единственным человеком, о ком я думал, и даже писал ей письма, что на меня было совсем не похоже. Мои друзья посмеивались: " Арнольд влюбился". Я с удивлением видел, что посторонние могли заметить это состояние во мне. В Америку я вернулся в октябре, но оставался в Нью-Йорке до середины декабря. Я ловил себя на мысли, что думаю о Барбаре и хочу ее. Я звонил ей из Нью-Йорка, и мы планировали встретиться, как только я вернусь в Калифорнию. На обратном пути в самолете я испытывал смешанные чувства: что такое со мной случилось, почему я продолжал думать об этой девушке? Я знал, что с ней я позволил произойти тому нечто, чего не допускал годами. Тут, кроме развлечения и отдыха, было еще что-то. Я по-настоящему хотел быть с ней.

Для меня это было необычным событием. Я пытался понять, что происходило, проанализировать чувства, посмотреть на себя со стороны. Это был привычный метод: отойти немного в сторону и посмотреть, что делаю, оценить поступки. В этом я всегда старался быть честным. Сбивало меня с толку то, что удовольствие доставляло что-то большее, чем просто физические отношения с кем-то, но мне это нравилось, и я был счастлив. Я нашел того, кто любил меня и действительно заботился обо мне. Через два года, когда она окончила учебу и смогла приехать насовсем в Санта-Моника, мы решили жить вместе. Это она предложила, но я сразу же согласился. Снова я заметил в себе изменения. Мне нравилось вместе с ней устраивать квартиру, а не просто угол, где я только спал, проводя остальное время на улице.

Постепенно в отношениях назрел конфликт. Основа его в следующем: она была уравновешенная женщина и хотела обычной прочной жизни; я не был уравновешенным мужчиной, и сама мысль о средней, обычной жизни была мне ненавистна. Она предполагала, что я обоснуюсь на одном месте, что, достигнув вершины в своем деле, я успокоюсь. Но такое понимание жизни не укладывается в мой образ мыслей. Для меня жить - это значит непрерывно быть голодным. Смысл жизни не в простом существовании, не в том, чтобы выжить, а в движении вперед, вверх, в достижениях и завоеваниях. Когда она увидела, что после культуризма я перешел на другое поле деятельности, на другое соревнование и действие мне кажется, она поняла, что мы не сможем продолжать жить вместе. Когда я поехал в Алабаму на съемки фильма " Оставайся голодным", она уехала из нашей квартиры.

Для меня это было очень тяжелое время. Я разрывался между двумя противоречиями. Я чувствовал, как будто оторвали часть меня самого, это была большая потеря того, что помогало быть единым. Барбара научила меня ценить женщину. С точки зрения чувств я хотел остаться с ней, но разумом я понимал, что ничего бы из этого не вышло. Я хотел расти, хотел идти вперед, В той жизни, которую хотела она, это не удалось бы. Я узнал, как прекрасны могут быть отношения, как они наполняют жизнь смыслом и питают душу.

Я отдалялся от культуризма, но не ушел совсем, я всего лишь перестал соревноваться. Я хотел стать неким лидером среди культуристов. Часто я чувствовал себя, как их мать. Они приходили ко мне со своими проблемами, они мне писали каждый сезон перед соревнованиями, они просили совета, в каких соревнованиях лучше участвовать, какой лучше иметь вес, в какой одежде выступать, каким маслом пользоваться, как позировать. Они хотели получить советы для ведения контрактных переговоров или советы по написанию заметок для журналов по культуризму.

Я очень привязывался к культуристам, особенно летом во время интенсивных тренировок, когда я тренировался вместе с ними. Тренировочный партнер и вы становитесь как одно целое - это как женитьба на эти месяцы: вы вместе едите, вместе тренируетесь, вместе загораете на солнце, вместе проводите время за разговорами, пытаетесь вдохновить друг друга. В общем, вы привязываетесь друг к другу.

Для многих из них я герой и именно по этой причине я стал проявлять о них заботу. Особенно теперь, когда я не участвую в соревнованиях, а только способствую их организации. Это совсем другое дело. Я думаю, что культуристы видят во мне человека, любящего бодибилдинг и искренне пытающегося помочь ему как спорту. Я стараюсь это - сделать, проводя шоу с участием ведущих культуристов, соревнования " Мистер Олимпия" и " Мистер Юниверс". Я хочу, чтобы в культуризм пришло больше денег и чтобы участники соревнований получали большую долю этих денег.

Что бы еще я ни делал, я всегда хочу быть кем-то вроде посла или проповедника культуризма.

⇐ Предыдущая 1 2 3 45