Финал соревнований 2 страница

Глава 3

После того, как я выиграл соревнования " Мистер Европа" среди юниоров, один из судей, назову его Шнек, имеющий спортзал и журнал в Мюнхене, отозвал меня в сторону и сказал: " Шварценеггер, у тебя настоящий талант в культуризме. Скоро ты будешь самым великим в Германии. Как только ты закончишь службу в армии, я хотел бы, чтобы ты приехал в Мюнхен и руководил моим клубом бодибилдинга и здоровья. Ты сможешь тренироваться сколько хочешь. А в следующий раз я оплачу дорогу в Лондон, чтобы ты смог посмотреть соревнования " Мистер Юниверс". " Да, - ответил я - Я поеду туда и буду соревноваться". " Нет, нет, нет, - он засмеялся - Ты не сможешь. Эти мужики как большие быки. Это действительно большие звери, такие огромные, что ты даже, не поверишь. Ты не сможешь соревноваться с ними. Пока еще не сможешь". " Если я туда поеду, я буду соревноваться, а не смотреть". Он засмеялся и ответил: " Точно".

Мюнхен - это для меня. Это был один из самых изумительных городов в Средней Европе. Казалось, что все здесь происходит одновременно. Город был большой и вызывал ощущение здоровья, силы и едва сдерживаемой энергии; казалось, он вот-вот взорвется. Даже прежде, чем я там устроился, я уже видел перспективу. Я мог расти и развернуться.

Но в первый день, когда я приехал из Австрии, я почувствовал подавленность. На вокзале меня окружил целый поток иностранных языков: итальянский, французский, греческий, немецкий, испанский, английский, датский, португальский. Никто меня не встречал, у меня был только адрес, который нужно было отыскать. Каждый раз, когда я обращался к кому-нибудь, чтобы спросить, как туда добраться, меня встречали пожатием плеч. Оказывалось, что этот человек не говорит по-немецки или что он приезжий. Я взял свои сумки и вышел с вокзала. Снова с трудом верил тому, что вяжу. Никогда не видел столько народу. Все, казалось, куда-то торопятся. Бесчисленные потоки машин гудели и быстро проезжали мимо. Вокруг, впритык друг к другу, возвышались высокие здания. Я помню, как медленно поворачивался на месте, смотрел на все это и произносил слова про себя: " Арнольд, пути назад нет".

Конечно, я и не собирался ехать обратно. Я собирался быть здесь и двигаться вперед. План, родившийся три года назад, начал воплощаться в жизнь.

В Мюнхен я приехал зеленым, наивным и невинным. Я был как большой ребенок из маленького деревенского городка, и в этом большом переполненном городе все меня поражало.

Шнек - мой новый работодатель - провез меня по окрестностям на своем " Мерседесе". Он показал свой прекрасный дом, в котором обещал мне комнату. Я прожил у него три или четыре дня. У меня была отдельная комната, но там не было кровати. Я спал на кушетке, совершенно непригодной для человека моего размера. Шнек говорил мне, что заказал кровать. Но эта кровать так никогда и не появилась, и, в конце концов, он намекнул мне, что мне следовало бы пойти спать к нему в спальню.

Я все понял. У меня по спине даже мурашки пробежали. Я собрал свои вещи и вышел из дома. Он вышел за мной следом. " Подумай обо всем, Арнольд. Ты же не первый". Он рассказал мне о других двух культуристах, которые жили с ним. " Посмотри, где они теперь. У них собственные спортзалы. У них легкая жизнь, Арнольд".

Я ответил: " Нет! " Хотя это прозвучало жестко и уверенно, я помню, что слегка испугался. Внутренне я дрожал. Частично это было от страха, но в большей степени от ярости. Шнек всегда выглядел таким гладким и уверенным в себе. А сейчас я заметил, что он вспотел. Он наклонился поближе: " Знаешь, я смогу устроить тебя сниматься в фильмах. Я оплачу твои тренировки для " Мистер Юниверс", а позднее я смогу послать тебя в Америку, в Калифорнию, тренироваться со знаменитыми чемпионами". Он очень точно обрисовал картину всего того, чем я ему рассказывал, когда говорил о своих желаниях в жизни. Я ведь хотел иметь спортивный клуб и хотел сделать карьеру кино, в общем, я хотел жить той жизнью, которой жил Рэг Парк.

Я хотел поехать в Америку, чтобы иметь возможность тренироваться с самыми знаменитыми культуристами. Америка всегда была у меня в голове. Это была Мекка бодибилдинга, чемпионы, казалось, всегда уезжали в Америку. И это обещание подействовало на меня больше, чем все его предыдущие аргументы.

Я задумался. Я действительно размышлял над его предложением и ничего удивительно в этом не было. Шнек был профессионалом. Он знал, как манипулировать молодыми парнями, у которых голова забита мечтами. " Ну, давай зайдем внутрь, Арнольд, что мы разговариваем на улице", - продолжал он свои уговоры.

Я зашел с ним в дом. Я сел на стул и стал слушать. Он повторил все, о чем говорил раньше. И его обещания показались мне еще более привлекательными. Я смотрел на него, пока он говорил. И то, что я увидел у него в глазах, вызвало у меня ненависть. Каждая клетка моего тела говорила: " Нет! " И я вдруг осознал, что смогу получить все, что он обещает, если буду работать самостоятельно. Я хотел добиться всего этого на хорошем пути и ничего не делать такого, чтобы потом было стыдно. Я произнес: " Нет". Покачал головой и встал. Он подошел и дотронулся до меня, я снова сказал: " Нет". Он понял, что именно это я и имею в виду.

Я продолжал работать в зале, но мои отношения со Шнеком стали плохими. Мы стали друзьями много позже, когда мне от него уже ничего не было нужно. Но вначале отношения были очень натянутыми. Мне приходилось видеться с ним почти каждый день, и при случае он напоминал мне, что его предложение остается в силе. Я становился все более и более независимым. Мне становилось легче говорить " нет". Через некоторое время я стал настолько свободен, что мог смеяться над этим с моими друзьями в зале. Мне стало известно, что вокруг бодибилдинга есть некоторое количество гомосексуалистов. Это были не сами культуристы, по крайней мере, не настоящие. Два или три мюнхенских богача приходили в зал и пытались там " снять" молодых культуристов, обещая им весь мир. Некоторые из них соглашались. Но я никогда не жалел, что отказался от этих предложений.

Я нашел себе комнату. Многого позволить я себе не мог. Это был тот случай, когда люди хотели поменьше платить за квартиру, а в квартире была лишняя комната. Ел я вместе с ними и мог пользоваться ванной.

Мое самолюбие не позволяло сообщать родителям о трудностях. Они знали, что я счастлив, что получаю хорошую зарплату и что прогресс у меня есть во всех направлениях. Иначе они бы попытались заставить меня вернуться домой.

В то время у меня в голове была одна-единственная мысли стать " Мистером Юниверс". По сути дела в душе я уже был " Мистер Юниверс", у меня была абсолютная четкая картина, как я стою на пьедестале с призом. Дело было только во времени, через которое и все остальные люди смогли бы увидеть эту же самую картину. А сколько мне придется бороться и работать, чтобы достичь этого - не имело никакого значения.

Управление клубом здоровья было для меня чем-то абсолютно новым. Предполагалось, что я буду тренером, буду помогать людям тренироваться, советовать, как строить тренировочные программы, чтобы сбросить жир и нарастить мышцы. Вначале перед теми людьми, которые просили у меня совета, я чувствовал себя беспомощным. Я думал, что меня самого должен кто-то учить и руководить моими тренировками. Но скоро я понял, что должен делать это, чтобы жить.

У меня была двойная жизнь: с одной стороны, я работал как инструктор среди клиентов клуба, а с другой - сам тренировался, чтобы завоевать титул- " Мистер Юниверс". Это меня расстраивало.

Люди, которые спрашивали у меня советов, никогда не получали от них никакой пользы. Они платили деньги и приходили в зал. Но для них все это было непонятным и весьма поверхностным усилием. Они кое-как тренировались, обманывая сами себя. А сам я за эти потерянные часы мог бы сделать очень многое.

Я тренировался каждое утро и вечер. Так началась раздельная тренировочная программа (сплит-программа), которая впоследствии стала широко известной. Я пришел к ней по необходимости, никакой изначальной теории не было. Тренировался с 9 до 12 утра и с 7 до 9 вечера. Я с трудом верил в результаты. За два месяца удалось прибавить пять фунтов.

В армии я тренировался шесть часов подряд и заметил, что не удается тренироваться с таким весом, с каким бы хотелось. Разделив график, я тренировал утром руки и плечи, потом отдыхал несколько часов, съедал два хороших обеда, а вечером тренировал спину, грудь и пресс. Оказалось, что вечером энергии было достаточно и можно было тренироваться с большими весами. Вечерняя тренировка была как бы тренировкой на следующий день. Я был отдохнувшим, набравшимся энергии и мысленно снова готовым к занятиям.

С самого начала никто не обращал внимания на такую систему раздельной тренировки, а если и обращали, то ругали. Все думали, что глупо тренироваться два раза в день. Они говорили, что я перетренируюсь, и мышцы начнут спадать.

Не обращая на это внимания, я стремился к росту и быстро рос. У меня были две ближайшие цели. Я собирался выступить и выиграть " Мистер Европа" и собирался соревноваться на " Мистер Юниверс". Относительно " Мистер Европа" я был уверен на все сто. Но у меня совсем не было представления, что я буду делать в Лондоне. Я даже не знал, как доберусь до Лондона: Шнек свое обещание взял обратно, а денег у меня не было. Но я знал - что-нибудь придумаю. К тому же я не представлял, какого размера там будут участники. Все мне говорили, что они просто гигантские, что они как животные, как монстры. Я мог судить только по фотографиям. Но я знал, что фотографии бывают обманчивы.

Я видел ребят, которые участвовали в отборочных соревнованиях, и я говорил сям себе: " Нет, я не смогу победить того парня, который выиграл". Потом я смотрел на того, кто занял второе место, и говорил сам себе: " Нет, у него я тоже не смогу выиграть". Затем следовало третье место с тем же выводом. Так я просматривал весь строй, пытаясь найти того, кого бы я, по-моему мнению, смог бы победить, и, добравшись до восьмого или девятого места, думал; вот тут можно было бы попытать счастья.

Это был проигрышный подход. Я проигрывал по своей воле, еще не начав соревноваться, да - же за год до начала соревнований. Но я был молодой. Это была естественная самозащитная реакция. Я еще не добрался до моей теории о положительном умственном настрое и о влиянии разума на тело.

На соревновании " Мистер Европа" слухи обо мне начали ходить задолго до того, как я туда приехал. Все с тревогой ожидали возможности посмотреть на этого монстра из Мюнхена.

Среди культуристов ходили такие слухи: " У Арнольда руки 50 см" (это примерно 20 дюймов). Но больше всего их удивлял мой возраст: " Арнольду 19 лет". Никто себе не мог этого представить. Люди на соревнованиях толпились вокруг меня, хотели посмотреть, потрогать. " Как ты это сделал? " - удивленно спрашивали они у меня. Они думали, что я, наверное, тренируюсь со специальной химией или еще что-нибудь в этом роде.

На помосте первой я сделал позу " двойной бицепс", потому что знал: руки - мой главный козырь. Судьям чуть плохо не стало. Когда я напрягся первый раз, они смотрели на меня, разинув рты. Я напрягся снова и услышал, как один из судей прошептал: " Бог мой, откуда этот парень взялся? " После того, как я услышал такой комментарий, остановить меня уже было невозможно.

Я чувствовал, как все мое тело надувается, открывается. Я продолжал позировать сильно и непрерывно, сделал раз в десять больше поз, чем предполагал. Я прямо-таки не хотел уходить с помоста. Я чувствовал такое, чего раньше никогда не было - прилив уверенности, чувства, что я выиграю. Это чувство захватило и понесло меня за собой. Я заметил, что судей это тоже зацепило. Я выиграл. Я обошел всех фаворитов. Я произвел на организаторов такое впечатление, что они решили оплатить мою поездку на соревнование за титул " Мистер Юниверс".

Неделей позже я участвовал в европейских соревнованиях на лучшее мужское телосложение. Эти соревнования я тоже выиграл. Но из-за этого вышли неприятности. У спонсоров этих соревнований была другая федерация, чем у организаторов соревнований " Мистер Европа". И та, первая федерация заявила, что я нарушил какие-то их правила, и поэтому они не могут оплатить мою поездку на " Мистер Юниверс".

Это был сильный удар. Владелец зала отказался от обещания, а организаторы соревнований на звание " Мистер Европа" дисквалифицировали меня, так как я участвовал в других соревнованиях. Я не мог в это поверить.

Я был сильно угнетен, но и слишком сильно наслоен, чтобы позволить всем этим политическим маневрам остановить меня. И я был не один. Рейнхарт Смоляна, владевший в то время атлетическим залом и Мюнхене, понимал, насколько велико мое желание выиграть, и помог мне - он метал на мою сторону. Рейнхарт знал все эти дела. Годом. раньше он участвовал в своем классе и выиграл титул " Мистер Юниверс". Однако он понял, что вес у него недостаточен, чтобы участвовать в абсолютном первенстве. Поэтому он начал сбор средств и. направил все свои усилия, чтобы помочь мне добраться до Лондона. И, в конце концов, после месяца усилий, мы наскребли достаточно денег на билет.

Это было в первый раз, когда я летел на самолете. Это еще одно свидетельства того, каким я был в то время неопытным. Но я не собирался прокладывать свой путь через бесчисленные титулы " Мистер Этот", " Мистер Тот". Я прицелился в самую вершину.

Помню, как я сел в кресло и пристегивал, ремень: " А что если самолет упадет, и я туда не доберусь? " А когда я почувствовал, как с ударом убрались шасси, у меня аж на сердце похолодело. Тут я понял, что мы, наконец, поехали.

Я приехал в Лондон, совсем не зная английского языка. Про себя я все время повторял фразу: " Пожалуйста, я хотел бы доехать до " Royal Hotel". Эту фразу я постоянно проговаривал во время полета. Два бизнесмена из Мюнхена сказали мне, что остановились в том же отеле и взяли меня с собой в такси. Когда мы приехали туда, я не увидел ни одного культуриста. Что-то здесь было не так. " А где же соревнования на " Мистер Юниверс"? Бизнесмены спросили у служащего гостиницы, а потом перевели мне ответ. Соревнования были в другом " Royal Hotel".

Я побежал назад к такси и назвал другой адрес. На этот раз все было правильно. Как только мы вывернули из-за угла, я увидел, по меньшей мере, человек пятнадцать мужиков, стоявших перед стеклянными дверьми. Казалось, они кого-то дожидались. Они были просто чудовищны в куртках с подбитыми плечами, такой ширины, что они были раза в два шире нормальных. Были тут и щеголи со смешными прическами из Индии и Африки. Ребята в одежде из разных частей света.

Как только я вышел из машины, они все пошли в мою сторону. Сбившись в кучу, они щупали мои руки и говорили, наверное, на десяти разных языках. Получалось, что все они ждали меня. Они слышали, что я первый в Европе культурист с 20-дюймовыми руками. В Африке это было довольно частым явлением, но для Европы это было феноменальным, особенно для девятнадцатилетнего возраста.

Вокруг меня каждый день кто-нибудь крутился. Люди были удивлены моими размерами, особенно рук. Я был окружен вниманием как ребенок. Я не знал, что делать и как себя вести. Я хотел бы оставаться в сторонке и учиться. Это была главная причина, по которой я сюда приехал. Но никто такой возможности даже не допускал.

Да и у самого меня были удивленные глаза. Первый раз в жизни я увидел негров с кучерявыми волосами. К тому же я не понимал, как у этих ребят могут быть такие широкие плечи. Куртки торчали у них на плечах как строительные балки. (Позже я узнал ответ. Когда они сняли свои куртки, ничего особенного в этих ребятах не было. Все дело было в куртках: у одного француза там был вставлен даже металлический каркас).

Когда в этот год я готовился к соревнованиям на " Мистер Юниверс", я не ожидал, что выиграю (позже я не позволял себе таких мыслей). Я сам себя убедил, что только хочу посмотреть, что такое большие международные соревнования. И конечно, в самом уголке моего сознания Крепко сидела мысль, что, может быть, я смогу выиграть. Но не более того.

В Лондоне я внезапно увидел, что мной восхищаются почти все присутствующие культуристы. Это оказало на меня положительное влияние. Я начал думать, что, может быть" действительно можно выиграть. То самое чувство, которое впервые появилось на соревновании " Мистер Европа", этот поток уверенности в себе начал появляться вновь. Я стал чувствовать себя сильнее, я почувствовал готовность. Я начал ходить иначе, начал использовать крохи своего английского языка, позволял телу раскрыться и показывал мышцы даже под одеждой.

Я понимал, что ребята, которые восхищаются моими руками и суетятся вокруг меня, не являются для меня конкурентами. Поэтому я отошел от них и стал ходить по гостинице, разглядывая остальных. Фотографии, которые я раньше видел в журналах за этот год, по отношению к некоторым из них не были правдивыми даже наполовину. Присмотревшись повнимательней, я начал чувствовать, что смогу победить всех.

Эта мысль исчезла, когда я впервые увидел Чета Йортона. Мы столкнулись у лифта: он выходил из лифта, а я в него входил. Я отступил пораженный, и у меня возникла даже не мысль, а чувство: что-то внутри меня сказало, что этого человека я победить не смогу. Я тотчас же согласился с этим и признал свое поражение. Йортон приехал из Америки как самый главный претендент на победу. В журналах писали, что титул, можно сказать, у него в кармане. Он может в этом не сомневаться, ему надо только принять участие. Он был прямо неправдоподобный. Выглядел он особенно: гладко и мягко; выглядел так, как я не ожидал. Во мне было 230 фунтов веса и у меня были 20-дюймовые руки. Я думал, этого достаточно, чтобы выиграть с легкостью. Но, взглянув на Чета Йортона, я понял, что большие руки и массивное тело совсем недостаточны для победы. У победителя должен быть особенный вид: Йортон так выглядел. Он был загорелый, проработанный, отточенный каждый мускул был покрыт сетью вен. Я впервые понял, какое значение могут иметь вены на теле. Нельзя сказать, что вены имеют привлекательный вид, но они свидетельствуют о том, как мало подкожного жира на мышцах. И если у вас есть слой жира между мышцами и кожей, то вен видно не будет. Увидев Йортона, я сказал себе: " Арнольд, ты жирный". Я понял, что нужно для того, чтобы были видны вены. Это было для меня новостью.

По сравнению с большинством из нас - европейцев. Чет Йортон и другие американцы выглядели как произведения искусства: их тела, казалось, доведены до крайней готовности - закончены и отполированы. Мое тело было далеко не закончено. Я просто приехал в Лондон с большим и мускулистым телом и вдруг увидел перед собой еще одну длинную дорогу, по которой мне нужно будет пройти, чтобы выигрывать. Все это не имело никакого отношения к размеру тела, на чем я до этого в основном сосредотачивался. Размер был только материалом. Теперь мне надо было работать над другим - отточить и придать форму. Мне нужно было сделать разделение мышц, проработку и загар.

Перед соревнованиями я слушал бесконечные теории. Кое-кто из ребят говорил, что нужно париться перед соревнованиями в сауне, чтобы выгнать всю воду из организма, что это способствует лучшей проработке. Я слышал новые вещи и справа и слева: я понимал английский ровно настолько, чтобы понимать отдельные отрывки и от этого еще больше запутывался. Потом другие культуристы, в конце концов, стали переводить для меня, и я начал сознавать, что это не столько спорт, сколько целая сложная наука. После пяти лет тренировок я думал, что знаю о культуризме все, но оказалось, что я не знаю почти ничего.

Обычно соревнования по культуризму проводятся в течение двух дней: первый день - после обеда и второй день - целиком. Предварительное судейство, являющееся, по сути, настоящим судейством, производится в первый день. Шоу, на котором вечером присутствует публика, это в основном раздача титулов. Предварительное су действо является довольно торжественным мероприятием в присутствии избранной публики. Обычно это представители прессы, другие культуристы, официальные лица федерации. Судьи вызывают для построения каждого из трех классов: невысокие, средние и высокие мужчины. Каждого сначала, оценивают в группе, потом индивидуально. Набранные очки записываются на судейских листах, и эти листы держатся в секрете до следующего вечера. Тогда объявляют победителя в каждом классе, а затем называют первое место из трех. Хотя во время предварительного судейства нельзя сказать, как идут дела, но можно оценить ситуацию по реакции зала. В тот день в " Royal Hotel" я чувствовал, что делаю все хорошо, даже лучше, чем ожидал. Почти все подошли поговорить со мной. Казалось, что они показывают мне, что в чем-то я от них отличаюсь.

Когда я занял второе место в шеренге мужчин высокой группы, я заметил странную вещь, Хотя я был самым высоким, мой номер был предпоследним. Чет Йортон записался позже, поэтому его имя были последним. Я, помню, подумал, что это уловка - типично американская уловка, потому что последний в линии всегда позирует последним, а кто последним позирует, оставляет последнее впечатление. Да, это точно американская уловка. Я был в этом уверен.

После того как я увидел Йортона, я больше ничего особого не ожидал от соревнований. И все же, как только я вышел, раздался взрыв аплодисментов. Зрители были прямо-таки поражены. Я был " Мистером Европа", у меня были такие большие руки, и сам я был молод, удивительно молод.

В тонкостях соревнований я совсем не разбирался. Я понятия не имел, какая именно поза нужна для того или иного эффекта. Основную мою программу, если ее можно было так назвать, я собрал из тех поз, которые видел у других культуристов или в журналах. Она не была спланирована так, чтобы образовывать единое целое. Не было тут и ритма позирования, позволившего бы показать мое тело в лучшем виде.

Шоу для широкой публики проходило на следующий вечер в театре " Виктория палас". За кулисами опять было много суеты. Я пытался сосредоточиться на своем теле, " надуться" и одновременно пытался впитать максимум из того, что происходило вокруг, из того, что говорили.

Конферансье представил меня следующим образом: " А теперь, леди и джентльмены, позвольте вам представить новую сенсацию из Германии, " Мистер Европа", Арнольда Шварценеггера. Ему девятнадцать лет. Это высококлассный культурист, и это его первое участие в международном соревновании. Давайте его хорошо поприветствуем! " Аплодисменты были такие громкие и продолжительные, что последних слов не было слышно.

Я никогда не выходил перед таким количеством народа. В театре было почти три тысячи мест, и весь он был полный. Я боялся скованности и того, что вообще не смогу позировать. Чтобы этого избежать, я стал внимательно смотреть на лампы на потолке. Я сделал первую позу, и зрители закричали. Потом это повторилось, и я почувствовал теплый поток по всему телу. Я начал раскрываться. Следующая поза - и аплодисменты усилились. Я продолжал позировать, а они продолжали рукоплескать. Я знал, что время на исходе, но не хотел уходить с помоста. Я только сосредоточился на том белом свете под потолком театра и продолжал свою неотесанную серию позирования. Когда я покинул сцену, аплодисменты не прекращались.

Кто-то сказал: " Ну, давай, Арнольд". И меня снова вытолкнули на сцену. До этого момента я был единственный, кого вызвали на бис. За свои девятнадцать лет жизни я не чувствовал ничего подобного, что могло бы сравниться с этими тремя минутами позирования. Я сказал себе, что это оправдывает четыре года тренировок...

Потом вышел Чет Йортон. Я был очарован, наблюдая его позирование. Чувствовались уверенность, сила и контроль над каждым движением. Выглядел он мощно и мужественно. Впервые я был свидетелем поведения чемпиона в действии. Он был великолепен. В Европе он был известен как человек, который пришел и победил всех. Он выиграл " Мистер Калифорния". Он дважды выиграл " Мистер Америка". У него были призы за все части тела: за лучшие ноги, за лучшие икры, за лучшую спину - за все. Он только что закончил сниматься вместе с Дэйвом Дрейпером в фильме " Не делай волн". Этот фильм сделал из него кинозвезду, а теперь его прислали в Лондон, чтобы он выиграл эти соревнования. Все это вместе взятое мысленно подготовило его к победе. Можно было видеть, как легко он двигается по сцене: уверенность, казалось, сочилась из всех его пор.

Нельзя сказать, что программа Йортона была, как сплошной поток. Он запускал каждую позу, как автомат. Каждая поза была, как выстрел Бум! Многие из предыдущих групп имели плавные программы позирования, получалось, что движения как бы перетекали из одной позы к другой. Это выглядело прекрасно. Но рядом с позированием Йортона - это было ничто. Здесь вы точно знали, куда надо смотреть. Он ковал одну позу за другой. Каждая мышца напрягалась, каждая мышца была под контролем. Выражение его лица было гордым и ненапряженным. Оно говорила " Я победитель".

В этот раз я понял, как важно сгибать ноги во время позирования. Я не был настроен на ноги. Я был еще во власти австрийского представления о том, что все определяют грудь и руки. Несмотря на то, что моим кумиром был Рэг Парк.

Йортон, казалось, знает все мелкие трюки. У него были некоторые положения ноги и ступни, когда икры играли как бриллианты на солнце. Во время двойной бицепсной позы он слегка поворачивал бедра так, чтобы талия казалась на несколько дюймов меньше. Другую бицепсную позу он делал не кулаками внутрь, он поворачивал кулаки наружу так, чтобы можно было видеть не только бицепсы, но и предплечья. Я занял второе место.

Я знал, что у меня не было шансов победить Йортона. У него были все необходимые качества, чтобы быть " Мистером Юниверс": объем мускулов, разделение, отточенность, цвет кожи, ореол уверенности. Он был, как скульптура, готовая к выставке.

Как обычно, когда первое разочарование от проигрыша прошло, я попытался понять, почему конкретно я проиграл. И попытался быть откровенным и честно проанализировал ситуацию. Помимо полного отсутствия законченности, отточенности, у меня было еще несколько серьезных слабостей - я привез на соревнование хорошее, но недостаточное для победы качество. У меня была большая масса, но в грубой обработке. Моими слабыми местами были икры и бедра. Мне нужно было работать над позированием, диетой и всеми финишными моментами культуризма.

Это было для меня поворотным пунктом. И я решил, что мне придется вернуться обратно и провести год, работая над тем, чему я раньше вообще не уделял внимания. После этого я знал, что буду способен стать победителем. Обо всем этом мне сказали потом многие, когда после соревнования обсуждали Стива Ривса и тот факт, что он выиграл свой титул в двадцать три года, оказавшись самым молодым чемпионом. Потом сказали, что я побью этот рекорд. " На следующий год ты выиграешь, Арнольд. Ты будешь самым молодым " Мистером Юниверс" за всю историю". Я знал, что они правы. На следующий год я стану " Мистером Юниверс".

Но я не смотрел на это, как на достигнутую цель. Мне придется сделать большое количество изменений за год, Я знал, что стандарты в культуризме постоянно меняются. Культуристы становятся все лучше и качественнее. Да и сам я видел за то время, пока тренировался, что культуризм улучшался скачками. В 1962 году у Джо Абендера, победителя " Мистер Юниверс" в тот год, были руки 18, 5 дюйма. То же самое у Томи Сэмсоуна в 1963 году. А сегодня девятнадцатидюймовые руки не были достаточны для того, чтобы выиграть. Я получил второе место, а руки у меня были двадцать дюймов. На следующий год, возможно, будут еще больше. Я не имел представления, какие сюрпризы могла преподнести Америка. Это была сумасшедшая страна, казалось, там находится неиссякаемый источник возможных чемпионов. Каждый год из Америки появлялось что-то новое, что-то фантастическое.

Я надеялся только на одно - у меня было больше энергии и желания, чем у кого бы то ни было. Я был самый " голодный" среди всех. Я хотел добиться всего сильно, аж до боли. Я знал, что в мире нет такого другого, кто хотел бы этот титул с такой силой, как я.

Журналисты из американских журналов о бодибилдинге пришли ко мне в раздевалку и попросили дать интервью. Я подумал, что они шутят, и засмеялся. Но мой переводчик сказал мне: " Нет, Арнольд, они серьезно". Они включили свои магнитофоны и попросили фотографов начать фотографировать.

Они хотели знать, как я тренируюсь, каковы мои секреты. Мне казалось, что у меня нет никаких секретов. Наоборот, я хотел узнать секреты. Что же происходило? Они спрашивали у меня. Ну, я рассказал им про базовые упражнения, про мою раздельную тренировку.

Потом я стал спрашивать, как тренируются чемпионы в Америке. Теперь они подумали, что я шучу. Но я хотел это знать. Я, наверное, задал бы Чету Йортону тысячу вопросов. Я знал, что он живет в Калифорнии - Мекке бодибилдинга. Он тренируется с самыми известными культуристами. Дэйв Дрейпер, Ларри Скотт - самые первоклассные ребята. Ему было всего двадцать восемь лет, но он уже считался мастером. По его виду и поведению я судил, что он, должно быть, знает все. Я задал ему несколько вопросов. Я не хотел, чтобы они подумали, что я ворую у него идеи и поэтому выиграю титул на следующий год. Прежде всего, меня интересовали его ноги. Как он тренировал ноги, почему получилось такое отличие от других. Сами упражнения не отличались от моих, но он делал их иначе. Он делал больше повторений. Это позволяло достичь разделения мышц и выжечь границы между ними.

⇐ Предыдущая 1 234 5 Следующая ⇒