Заголовок 1 3 страница

– Вот дела. – Протяжно проговорил Рома. – Оставляй теперь окна открытыми. Кстати, окно надо закрыть…

– Ах да, точно… А вы, кстати, позвольте узнать, кем будете? – Осторожно спросила Лиза.

– А я, кстати, учитель музыки в музыкальной школе. Музыкант, – но больше педагог.

– Да что вы, это же просто замечательно! – С восторгом начала говорить Лиза. – Я люблю музыку. Даже, кажется, когда-то давно ходила в музыкальную школу… Больше всего я запомнила занятия на хоре. Но для души мне нравится петь все-таки больше. Я любила слушать романсы на стихи своих любимых поэтов.

– А я до сих пор люблю…

Какое-то время они повспоминали несколько романсов, стихов, поэтов, а потом ненадолго потеряли суть разговора и просто весело смеялись.

Дальше Лиза подумала спросить у Романа:

– Вы, полагаю, и на инструменте играете?

– Конечно. Само собой!

– А на каком?

– Классическая гитара и немного фортепиано.

– Ох, это так здорово! Это так прекрасно! Сыграете мне что-нибудь? Можно? – Лиза выпрашивала взглядом.

– Почему нет? – Улыбнулся он. – Можно!

Роман встал со стула и пошел за гитарой к себе в комнату. По пути он заметил оставленные им две бутылочки пива в прихожей. Сначала он забрал гитару, а уже на обратом пути и пиво. Потом вернулся на кухню.

Когда Рома вернулся, то Лиза заметила в его руках бутылки и начала неодобрительно мотать головой и цокать, делая все это вычурно.

– Роман, ну что же вы? Выглядите таким умным, образованным и интеллигентным человеком, а пьете пиво. Вам это не к лицу!

– Ох, покорнейше прошу прощения, Елизавета, – ответил Рома с такой же вычурностью, – но вина нет. Да и иногда даже интеллигенту может быть нужно выпить пиво. Так, для общего развития.

Лиза выкинула пару смешков и улыбок.

– Та-ак… сейчас я что-нибудь вспомню… – И Роман стал быстро перебирать в своей голове все возможные пьесы и этюды, как будто у него в голове был огромный архив с документами, которые он перебирал пальцами. А после он сказал: – Я вспомнил кое-что! Я сыграю акустическую обработку песни «Yesterday» группы «The Beatles». Наверняка вы слышали ее.

– Да, конечно, слышала. Мне кажется, что ее слышали все и даже мертвые.

Лиза приготовилась слушать музыку. Уселась она как‑ то по-академически и стала воодушевленно прислушиваться.

Рома тем временем выдержал небольшую задумчивую паузу, а затем, вдохнув, дав себе ауфтакт, начал в темпе играть.

Музыка звучала прекрасно, тепло и светло, что кажется, даже на кухне стало теплее и светлее. Казалось, что сладкие и воздушные ноты доносятся из гитары, что музыка вдыхает жизнь во что-то неживое. Роман играл с чувством, а в особых местах он дергал струны особенно нежно, от чего вся музыка так брала за душу, что к глазам могли прибить слезы искреннего счастья и восторга. В некоторых местах он пропевал ноты со словами, которые еще мог помнить.

Лиза же смотрела на молодого человека с восторгом и даже с каким-то обожанием, которое взялось у нее непонятно откуда. Она так внимательно слушала музыку и даже покачивалась из стороны в сторону на определенные доли тактов.

Роман закончил играть спустя несколько минут, добавив в конце пьесы соло, которое он придумывал на ходу, стараясь не выходить из общего стиля и характера. После окончания Лиза выдержала небольшую паузу, чтобы все осмыслить, а потом начала восторженно смеяться и хлопать в ладоши. Но хлопков при этом слышно не было.

Рома даже встал и поклонился.

Лиза начала восторженно говорить:

– Это было так здорово, так прекрасно, с таким чувством, Рома! Просто филигранно! Кажется, что теперь у вас на одну поклонницу стало больше. – Улыбалась и игриво говорила она.

– Спасибо, спасибо. Так приятно это знать. – Сказал Роман с улыбкой на лице и, положив руку на сердце, добавил: – Вы тронули мое сердце.

– Ах, Рома, и вы мое тоже: сказала бы я, если бы оно было. – Лиза засмеялась, а смех ее следом подхватил и Рома.

– А все-таки бессердечной и бездушной вас никак назвать нельзя. Конечно же, не с физической точки зрения. – Рома после этих слов, как положено умному ученому, поправил оправу очков и сделал полусерьезное выражение лица с ироничной улыбкой.

– Надо же, экий вы химик. – Очень важно утвердила Лиза и засмеялась вместе с Ромой.

Они еще какое-то время что-то обсуждали разной степени важности и сложности. А пока они вели беседу, Роман открыл пиво и стал понемногу отхлебывать из бутылки. После половины выпитого он немного расслабился, стал вести и ощущать себя менее скованно, чем до этого (хоть скованность особо видно не было, но поверьте, она была). После того, как кончил бутылку, то вовсе расстегнул верхние пуговицы своей рубашки, как и расстегнул их на рукавах, которые после этого закатал.

Разговор продолжался. Рома начал уже вторую бутылку и у него появился тот самый блеск в глазах, который бывает у слегка подвыпившего человека (подшофе).

Так, два существа (человек и призрак) сидели вместе друг перед другом и говорили практически без остановки, а если и останавливались, то только тогда, когда смеялись или брали воздух в легкие (хотя воздух был нужен только Роману). Он про себя все думал: «Возможно ли это? », «Реально ли это? », «На самом ли деле? ». Может быть, он сошел с ума и все это плод его воображения на фоне душераздирающих переживаний? Но почему все так явно и реально? Практически осязаемо настолько, насколько это возможно? И хоть Романа то и дело через раз доставали подобные мысли, шкрябали в особенности его мозг, – но он не мог на этом долго зацикливаться. Роман хотел и дальше говорить, общаться, упиваться приятной компанией, чувствовать себя действительно нужным, живым, хоть даже с мертвой, но чувствовать себя живым.

В какой-то момент он задался еще одним вопросом: «Как в живом может быть столько мертвого, – а в мертвом может быть столько живого? » Столько лет прошло, дней, а за все время ни одного человека, ни души: только пустые намеки, которые превращались ни во что. А тут, словно снег в середине июля: она – Лиза – призрак. Этот мертвец, этот дух. Что это? Ангел, прилетевший с небес или же черт, поднявшийся из ада? Нет разницы: кто, что, куда, зачем. Главное то, что здесь и сейчас.

Вот оно то чувство, тот долгожданный восторг, которого так желал Роман все эти годы. И все это в ней, в Лизе. Казалось, что сам уже как мертвый, а рядом с всамделишным мертвецом так оживает… Вот зачем нужна любовь: чтобы знать, что все еще жив, что дышишь, что действительно живешь и переживаешь эту жизнь. Ни одно чувство, ни одна вещ не даст такой опыт, который дает она. Ничто так не молодит и не старит, не веселит и печалит, не лечит и не убивает – все это любовь. Горе тому, кто не знает ее и даже ноготочка ее не видел, а еще больше горя тому, кто видел ее своими глазами, чувствовал своим сердцем, носил на себе и в себе: хоть как бремя или тяжелую ношу; хоть как что-то светлое, нежное и эфемерное, но такое благоухающее внутри.

Но постойте, причем тут думы о любви? Сейчас и вместе с ней? С призраком? Что за странное чувство зарождается у молодого человека в груди? Уж не то ли это чувство, что было тогда много-много лет назад? Разве это возможно? Но ответа на эти вопросы не знает даже сам Роман. Он даже не подозревает о том, что за семя посеялось в нем.

Так или иначе, уже прошло много времени, а Рома и Лиза все говорили и говорили, никак не стесняясь друг друга, как будто знали каждого всю свою жизнь (как бы удивительно или глупо это не звучало). Сколько они уже успели проговорить пустых и не очень тем, легких и сложных. Но оставалось кое-что, кое-какая загадка, которая так и не была разгадана… Как Лиза стала призраком?

– …Позвольте спросить, Лиза? – Говорил Роман с немного заплетающимся от алкоголя языком. – Возможно, вы не захотите отвечать, но все-таки… Как вы стали призраком? Что с вами случилось?

– Ох, – тяжело выдохнула Лиза, – даже не знаю, как сказать. Признаться, я уже и сама это смутно помню. Вы уж простите мою памятью девичью, – Говорил призрак, с уложенной на месте сердца рукой, и сердобольно смотря на Рому. – Но я могу попробовать вспомнить хоть то немногое, что возможно.

– Я был бы вам очень благодарен. Будьте так любезны, прошу вас. – Крайне задушевно проговорил Роман.

– Хорошо… – Начала она улыбаться. – Кажется, это было около десяти лет назад. Я помню, что чем-то очень страдала, чего-то боялась… Да! Я была ужасно напугана. Мне было больно, как физически, так и психически. Я плакала, я была в смятении и не знала, что мне делать, а помочь мне было некому. «Почему? » наверное, спрашиваете вы меня. – И в этот момент Роман действительно смотрел на Лизу вопросительным взглядом. – Я не помню. Может быть, у меня не было денег, я была одинока, у меня не было отца и матери или я была сиротой… Решительно не знаю, а точнее – не помню. Хотя я больше склоняюсь к одиночеству. Я всегда это чувствую: например, тоску, что я одна, что мне так холодно… Да, мертвым тоже бывает одиноко и холодно, не смотрите на меня так! – Рома глядел на Лизу с легким недоумением. – Просто это чувство такое знакомое и кажется таким родным… К сожалению родным.

– Простите, Лиза, но вы даже представить не можете, как я вас на самом деле понимаю… – Говорил Рома, когда сердце его что-то шкрябало.

– Вы про тоску, одиночество и холод?

– Да.

– Ох, бедняжка, я вам так сочувствую. Выходит, что мы «родственники» по несчастью? – Спросила она с меланхоличной улыбкой на лице. – Значит, вы знаете, что это такое – это ужасное чувство.

Ненадолго над обоими нависло сердобольное молчание, после чего Лиза снова начала говорить.

– …Я вспомнила, как именно умерла и почему. – Сказала Лиза со всей серьезностью.

– Как? Что это было? – Рома стал внимательно слушать.

– Это я убила себя. – В этот момент Лиза вытянула свои прозрачные руки перед Романом и показала ему свои запястья (где были видны шрамы, из которых следовало, что до того, как снова покрыться кожей, на их месте были глубокие порезы, судя по всему, от очень острого ножа или лезвия бритвы). – Потому что меня изнасиловали.

Роман сидел в ступоре и не мог ничего сказать, а только открывал рот, пытаясь что-либо выдавить из себя, но тут же закрывал его, не говоря ничего.

– Вы в шоке, удивлены и в недоумении я полагаю?

– Да…

– Наверное, это хорошо, что я уже многое об этом не помню: только обрывками. Это было где-то на улице, летом, в каких-то подворотнях. Я шла с работы. Какой-то очень большой, страшный и грубый мужчина. Я не помню сам момент, но припоминаю, что было после него. Меня кинули, бросили усмешку в мою сторону. Я встала и спокойно пошла домой с белой пеленой перед глазами, не слыша голоса людей, их шагов, проезжающих мимо машин. Кажется, один раз меня чуть не сбили, когда я переходила через пешеходный переход, потому что совершенно не обращала ни на что внимания. Я думала об одном – поскорее прийти домой в надежде, что это мне поможет. Хотя я не знала о чем думать и на что надеяться. В общем, я пришла домой: сразу начала плакать, смотреть на себя в зеркало и искать синяки, ссадины или раны. И я нашла ниже живота боль. После этого я пошла в ванную, набрала в нее теплой воды, долго сидела в ней и плакала. А потом, когда слезы кончились, я достала бритву из шкафчика и перерезала себе вены. Такая уж моя история…

– Боже, это просто ужасно, немыслимо… Правда, у меня нет слов. Я не знаю что сказать. Мне вас так жаль… Если бы я мог вам чем-то тогда помочь… – Роман терялся, путался.

– Да, ужасно. Благодарю за ваше сочувствие. Только вот жаль, что мне уже ничем не помочь. – Говорила Лиза с досадой и удрученно. – Соки все уже вытекли.

– Простите, что дал вам повод вспомнить об этом.

– Ничего страшного, Рома. Все хорошо. Больше я об этом не переживаю.

– Но разве вам некому было помочь? А коллеги по работе? Вы настолько были одиноки, что ни с кем не общались, не заводили знакомств, отношений? Почему вы не в раю или аду, не в загробном мире? Из-за того, что вы самоубийца, вы стали неприкаянным призраком, застрявшем в нашем мире, в мире живых? И, наконец, почему так сразу и радикально оборвали свою жизнь?

Молодой человека задал столько вопросов, что даже у призрака начала бы пухнуть голова. Но Лиза была готова ответить на все вопросы.

– Да, я была настолько одинока. Я никому не нравилась, мне никто не нравился; никто меня не понимал, я никого не понимала. Выходит, что так бывает, что бывают люди, которые изначально одиноки сами по себе по своей натуре. Наверное, это плохо, но такова была я. Попробуйте такому человеку найти человека, а сложно ведь. – В словах Лизы была уловима грусть. – Почему я осталась здесь не знаю. Может быть, что это действительно какое-то наказание для меня и теперь я еще долго буду испытывать мучения такой «жизни» между мирами. – она сделала кривую улыбку на прозрачном лице и кавычки пальцами в воздухе на слове жизни.

– Да-а. Все-таки, человеку нужен человек. – Сказал Рома задумчиво и иронично добавил: – Или хотя бы призрак.

– Выходит, что так. – Ухмыльнулась Лиза.

– Но почему так радикально?

– Суицид? Наверное, психика не выдержала. А может это что-то гораздо древней и глубже, чем просто психика. Знаете, когда-то давно потерявшие честь женщины считались изгоями и к ним относились с презрением и пренебрежением – это, пожалуй, был крайне большой стыд и тяжелый груз.

– Надо же, никогда не мог о таком подумать. Быть может, вы и правы. – Здесь Рома решил попытаться перевести разговор немного в другое русло. – Я вот тоже одинок. Хотя у меня множество знакомых: те же коллеги на работе. Но я ни с кем не общаюсь, а если и общаюсь, то все равно чувствую себя одиноким, как будто не в своей тарелке. Чувствую, что меня не понимают… Хожу куда-нибудь, например, в театры, в кино – тоже один. Я весь в работе. Мне иногда кажется, что нет такого человека, который смог бы меня понять: как мои слова, так и мою душу. Вы говорили, что бывают люди одинокие сами по себе по своей натуре, но вы говорили не без сожаления, не без грусти, не без тоски. Может быть, вам до сих пор так же хочется быть с кем‑ то, как и мне. Как вы думаете: возможно ли такому человеку, как я или вы, найти другого человека? Родственную душу? Нужно ли ему это и что тогда случиться, если два таких человека встретятся, воссоединятся?

– Да, вы правы. Одиночества не терпят даже призраки. Оно вовсе, по-моему мнению, может свести с ума. Я думаю, что таким людям, как мы с вами, конечно, можно и нужно найти такого человека. Такой может появиться в жизни абсолютно неожиданно и тогда произойдет что-то невообразимое – это точно. Как минус на минус дает плюс, так и одиночество на одиночество дает, быть может, надежду на что-то светлое: дает спасение, примирение к вражде с серыми, одинокими днями и холодными, не менее одинокими ночами; а может быть дает и любовь, нежную и чувственную любовь. Мне кажется, что от одиночества может быть одно истинное спасение – чистая любовь на взаимопонимании и полном доверии по отношению друг к другу.

Роман был очень рад услышать, что кто-то так же с воодушевлением и так серьезно готов говорить и о любви, и о чувствах, что одиночество и тоска для кого-то тоже не пустой звук. Одинокий человек понял, что сейчас он не одинок, и он надеется, что ему (одиночеству) пришел конец. Неужели можно выдохнуть с облегчением? Да, это правда можно и Рома так и сделал. Он чувствовал легкость, полет, бабочек в животе, какую-то наивную и детскую влюбленность…

– …Мне так нравится, как вы говорите, Лиза! Ваши слова, ваш голос – малиновый звон для моих ушей, как бальзам на душу! – Говорил Роман с возбуждением в голосе и блеском в глазах.

– Ох, как мне приятно это слышать, Рома! Я действительно польщена… – На ее наполовину прозрачном лице была видна какая-то перемена, как если бы у человека покраснели от смущения щеки. – Признаюсь, что мне нравится разговаривать с вами: говорить вам и слушать вас! Я уверена, что вы можете еще многое рассказать мне. С вами я бы говорила еще столько же часов! Как же я долго ждала такого друга, человека, как вы!.. А как мне было одиноко, тоскливо и скучно… Хотя все последнее, я думаю, вы понимаете так же хорошо, как и я.

– Да, понимаю, Лиза. Я рад нашему знакомству! Я рад вам! Вы мне так нравитесь! – Молодой человек восклицал и восхищался.

– Ой, да что вы! – Засмеялась Лиза. – Вы это всем призракам женщин говорите?

– Конечно! А вы как думали? – И Рома стал смеяться вместе с Лизой.

Просмеявшись, Лиза продолжила разговор.

– Вы говорили, что вы одиноки, что ни с кем не общаетесь, не разговариваете… Что же стряслось у вас? Как такой хороший и приятный человек, как вы может быть одиноким?

– Ох, Лиза, поверьте, может. Но, знаете, я бы рассказал об этом в другой раз. Время все-таки позднее, я уже устал. Ездил вот сегодня в филармонию на концерт, и алкоголь вызывает у меня сонливость. Я бы рассказал об этом потом. Вы не против? Не расстроитесь?

– Что вы, конечно, нет. Я все понимаю, вам нужно отдыхать. – Уже грустнее стала говорить Лиза, не желая прерывать беседы с так понравившимся ей молодым человеком. – А вы были в филармонии? И как, что слушали?

– Отлично! Играли органную музыку Баха. Я, если честно, до сих пор нахожусь под впечатлением. А одна токката и фуга в ре миноре вовсе сразила меня наповал!

– Это просто замечательно! Хотела бы я услышать это вживую.

– Да, это стоит того. – Рома ненадолго задумался, сказав затем: – Кстати, а куда же пойдете вы? Ведь я уйду спать, а вы будете здесь? Или вы, не знаю, улетите?

Лиза сделала озадаченное лицо и села в позу думающего человека, а потом хитро сказала:

– У меня есть одна идея, Роман. – Лиза стала смотреть на него оценивающим взглядом и как бы свысока. – А вы не побоитесь? – Выкинул призрак вызов.

– После вас я с уверенностью могу заявить, что бояться мне больше решительно нечего и вовсе противопоказано. Я вас внимательно слушаю.

– В общем, как-то был у меня опыт с одним человеком, когда я пришла тому во сне. Он все бранился на меня и очень не хотел видеть у себя. Признаюсь, что тогда я была той еще гадиной и, соответственно, поступила гадко. Решила попробовать вселиться в его голову, попасть в его сон и устроить там невообразимый кошмар, чтобы неповадно было. Простите… Но так или иначе все получилось даже лучше, чем я предполагала и проучила я его как следует. Вот только после этого он сошел с ума и угодил в психиатрическую клинику… – Лиза виновато опустила голову вниз и стала смотреть Роману под ноги.

– Эх, Лиза, душенька. За что ж вы так с ним? – Спросил Рома с каким-то сочувствием и состраданием.

– Простите, так получилось… Но я уверяю вас, что больше, чем на полтора месяца он там не задержался. Поправили, вылечили… Я потом прилетала к нему, чтобы посмотреть за ним – с ним все на самом деле было в порядке. Конечно, после этого я от него улетела и больше его не беспокоила.

– Понятно, понятно. – Закивал Рома. – Что тогда? Хотите попасть в мой сон? Что мы там будем делать?

– А что вам угодно, то и будем. – Легко сказала Лиза. – Но само собой в рамках приличия! – Стала та игриво грозить пальцем.

– Хорошо. – Смеялся Рома. – Все в вашей власти, ваша светлость. – Сказал он «повинуясь».

– Ох, да что вы… – Лиза стала хихикать. – Можете быть уверены, что это вас нисколько не утомит, а может и наоборот. Посмотрим, что я смогу сделать: ведь если один раз я смогла превратить спокойный сон в ночной кошмар, то в другой раз точно смогу превратить его, скажем, в приятнейшую терапию.

– Давайте! – Рома сказал это, в шутку ударив кулаком по столу, при этом резко вскочив со стула. – Я ваше поле экспериментов! – После он немного засуетился, походил, туда-сюда, прибрал мусор, предложил Лизе: – Кстати, может, перейдем на «ты», Лиза?

– Да, пожалуйста. Я только за!

Под смешки Лизы молодой человек стал бегать по квартире и спешно готовиться ко сну. Переодевался, наконец, из уличного в халат. Потом стал расстилать свою постель и предвкушал свой необычный спиритический опыт.

Роман сел на кровать и позвал Лизу к себе. Призрак почти не ходил, а скорее слегка левитировал в воздухе над землей. Он еще ощущал какой-то странный, ни на что не похожий холод, который, правда, был сравним с могильным. Но и то он уже ощущался теплее.

Лиза села рядом с Ромой и взглянула на него ласковым и милым взглядом сама того не ожидая от себя, от чего снова было заметно, что она будто бы краснела. А он в свою очередь стал улыбаться ей и глаза обоих заблестели, как бывает в каких-нибудь самых измученных моментах мелодрам, но таких трогательных и чувственных.

Между ними возникло неловкое молчание, которое прервала Лиза.

– Вы… То есть ты готов? Ты еще можешь отказаться, и я просто останусь где-нибудь здесь.

– Да, я готов. Давай сделаем это.

– Хорошо. Ложись. – И Лиза стала проводить своей полупрозрачной рукой по постели.

Роман лег в постель, повернулся на бок, немного укрылся одеялом. Лиза же в этот момент встала с кровати и перелетела на другую ее сторону, чтобы… лечь напротив Ромы? И действительно, она перелетела и легла точно перед лицом молодого человека. Она смотрела какое-то время прямо ему в глаза, которые уже не пугали его, а наоборот давали ему чувство спокойствия и умиротворения. Они были такими красивыми, такими яркими и выразительными, как теплое солнечное летнее утро. В них читалась нежность и любовь, которую может подарить лето своими тенями под большими и пышными кронами деревьев в тяжелую жару.

Рома в этот момент чувствовал, как странно и неровно и так быстро бьется его сердце. Нельзя было точно сказать, что это был страх, ведь его не было ни в душе, ни в глазах. Скорее это было какое-то возбуждение, какое-то платоническое возбуждение к чудному образу.

Лиза сладким и убаюкивающим голосом пожелала ему спокойной ночи.

– …Спокойной ночи, Рома. Сладких снов…

– …И тебе покойной ночи, Лиза…

После этого веки молодого человека стали постепенно тяжелеть и, в конце концов, потяжелели настолько, что закрылись окончательно. Рома уснул и вскоре ему стал сниться действительно очень приятный и, если бы у сна был вкус, то сладкий сон, который подарила ему Лиза.

Приятная терапия

Роман (удивительно, правда? ) открыл глаза, но то было во сне. Перед ним предстала абсолютная тьма и казалось, что он и не поднимал век. При этом он достаточно твердо чувствовал под собой ровную поверхность. Он чувствовал, что обладает своим телом.

Вокруг стояла полная тишина, но было очень странное ощущение: не такое, какое бывает в обычном сне, а такое, как будто и не засыпал и просто странным образом телепортировался или материализовался в непроглядной тьме. Может, началось то, что называют осознанным сном, которым сам спящий может управлять и воздействовать на него? Но это же не делается так просто на пустом месте и без какой-либо подготовки (наверное). Или это неведомое никакой науке и миру мистическое воздействие призрака? Тоже не ясно. Еще докажи, что он есть на самом деле и все это не разыгравшиеся фантазия или не бред сумасшедшего.

Так или иначе, спящий ощущал то, что ощущал. Спорить с ощущениями было бы бесполезным делом. Перед глазами стояла та же непроглядная тьма и беззвучная тишина.

Вдруг Рома ощутил на теле легкий холодок, который вскоре как бы нежно обнял его, и уже становилось даже теплее. Это точно была она…

– …Все хорошо? Как себя чувствуешь?.. – Раздался с правой стороны над ухом у Романа сладкий и чарующий шепот.

– …Да, все хорошо. Но так странно… – Рома запускал слова во тьму.

– …Хорошо. Не тревожься. Все когда-то бывает в первый раз…

Шепот стал кружиться и доноситься отовсюду.

– …Хочешь куда-нибудь отправиться? Увидеть какой‑ нибудь сюжет? Побывать на море? На пляже? Только скажи и я все устрою…

– …Все в вашей власти, ваша светлость, – С загадочностью и престранной странностью сказал Роман, а потом он же пожелал: – …Хочу на море и чтобы пляж…

– …Да будет так… – Все так же шептала Лиза. – Закройте глаза и приготовьтесь, мы отправляемся…

Рома подчинился и закрыл глаза, которые все же были открыты. Он почувствовал, как его что-то подхватило, как его уносит поток, перенося через ворота из слоновой кости. Он услышал щелчок, шлейф энергии, а затем… дуновение ветра, звуки плескающихся волн, крики чаек, морской бриз в ноздрях и песок под ногами.

Прямо перед ним раздался веселый голос.

– Открывай глаза, мой милый друг! – Весело, говорила Лиза. – Смелей же, не робей! – Она протянула руку своему милому другу.

Рома почувствовал, как его ухватили за левую руку и стали слегка дергать ее. Тогда он открыл глаза и первое, что он увидел, это необычайной красоты девушку – Лизу. Она была больше похожа на человека, чем тогда на кухне, в квартире. Прозрачной ее теперь никак назвать было нельзя. Стояла на своих длинных, красивых, босых ножках и все в том же летнем сарафанчике, но уже полностью цветастом и ярком. Лицом была живее живых. На нем сияла ослепительно‑ белая улыбка, а глаза так и горели ярким зеленым пламенем. Волосы оказались русого цвета, даже немого золотистого. Они были такими же длинными и были прибраны за уши назад. На голове у девушки сидела большая плетенная соломенная шляпа с цветочком, которая была немного задрана наверх.

– Так вот какая ты на самом деле, Лиза! – Рома говорил с удивлением и изумлением, оглядывая дивный образ ползающим взглядом снизу вверх и сверху вниз. – Красотка и не иначе!

– Ой, да что ты. Не смущай меня! – Теперь точно было видно, как Лиза краснеет, ведь выглядела она подобно живому человеку. – Так я выгляжу на самом деле, а точнее так выглядела. И так уж и быть, я не посмею с тобой поспорить, Рома! – Сказала она игриво и хлопнула Рому по плечу.

– Удивительно! Каким образом у тебя это вышло?

– Да так, пустяки, ничего особенного, – Лиза так отмахнулась рукой, будто это действительно было самое плевое дело. – Кипящий котел с водой, корень мандрагоры, сок паслена, хвост крысы, глаз лягушки и левая рука Иисуса Христа. – По голосу и манере девушка вживалась в роль ведьмы. – Затем перемешать против часовой стрелки и проговорить в котел тайные магические слова. – Она наклонилась к уху Ромы и прошептала тому в ухо: – Раз, два… Меркурий во втором доме… луна ушла… шесть – несчастье… вечер – семь…

После короткой недоумевающей паузы Рома рассмеялся, закинув голову назад, а потом спросил:

– Мне отрежут голову? – И стал хохотать дальше.

– Только если рядом будет проезжать трамвай и тебя будут звать Мишей Берлиозом! – Лиза после этого тоже стала смеяться.

– Что мы теперь будем делать? – Он развел руки.

– Как что? – Лиза изумленно удивилась. – Веселиться! Все, что только захотим! – Тут она посмотрела на Рому оценивающим взглядом. – Но тебе нужно приодеться!

Лиза щелкнула пальцами и вместо халата, в котором был Рома, на нем появились красные пляжные шорты с рисунком белых пальмовых листьев и какая-то голубенькая гавайская рубашка с короткими рукавами.

После Лиза скомандовала:

– Теперь то, что нужно! – Она взяла Рому за руку и собралась его куда-то вести. – Пойдем же со мною! Познаем мир чудных снов вместе!

И пошли они покорять необъятные просторы мира снов: вместе куда-то бежали по хлюпающему от приходящих волн желтому песку, держась за руки; болтали и смеялись, кружась в водовороте ярких картинок и улюлюканье чаек; бегали мимо выпрыгивающих из бирюзового моря дельфинов, рыбок, – а в один из моментов оттуда выпрыгнул большой кит.

Лиза остановила Рому. Стала указывать пальцем в сторону кита и восторженно кричать:

– Смотри! Смотри, какой большой кит! Он сейчас плюхнется в воду и окатит нас приятной теплой волной!

Кит прокрутился в воздухе и тяжелым снарядом плюхнулся обратно в море, от чего поднялась большая волна окатившая и Рому и Лизу. Оба они до нитки промокли, а шляпу девушки снесло волной, которая растрепала и ее волосы. Потом они вместе засмеялись. Стали дурачиться, прыгать, танцевать, снова смеяться.

Вдоволь же надурачившись, парочка отправилась от пляжа вглубь густого и пестрившего зеленой зеленью острова. В нем они нашли множество разнообразных виданных и невиданных растений, которые тоже пестрили, но уже не одним цветом, а огромным другим множеством.

Когда парочка знакомилась с местной флорой, Лиза мечтательно спросила у Ромы:

– Знаешь, какие мне нравятся цветы? – Она поглаживала бутоны цветов на небольших кустарниках.

– Какие? – Рома встал рядом.

– Мне нравятся розовые розы с тонким и нежным ароматом. – Закончив говорить, она мило улыбнулась.

– Романтично, очень мило. – Рома сразу зафиксировал этот, как ему показалось, очень полезный факт.

– Ах, да… – Лиза ненадолго пропала куда-то в облака, а потом спросила: – А тебе нравятся цветы?

– Конечно. Мне нравятся ромашки и хризантемы.

– Правда? – Она оглянулась на Рому. – Надо же. Нечасто можно встретить мужчину, которому бы нравились цветы. Еще и такие… Мило, сентиментально, по-простому. Веет такой детской романтикой…

– Да. Милые, светлые, чистые, искренние… – Рома сказал, повернувшись к Лизе и смотря прямо на нее.

– Пожалуй, как ты… – Она повернулась к Роме и неловко взглянула тому в глаза.

Их взгляд остановился друг на друге и стал мелькать туда-сюда в хаотичном порядке, перескакивая с глаз на щеки, со щек на нос, с носа на шею, с шеи на губы. Что-то быстро пробежало, какая-то искра перед глазами и это уже точно было видно. Но оба в недоумении от самих себя они сделали вид, что не заметили этого. Только по глазам все читалось как в открытой книге: недоумение, растерянность, страх, восторг, желание, огонь.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒