«А они нанесли четырнадцать ран подполковнику Гебелю – четырнадцать! Выходит, не герои? Выходит, бандиты и убийцы.»

А если бы не четырнадцать? Милорадовичу вон всего две нанесли…

А если бы ни разу не ранили, связали, ушли и давай бунтовать, тогда что – все-таки герои?..

Нет, безусловно, с современными понятиями о ценности любой человеческой жизни куда лучше жить, чем без них. Но вот беда – события-то происходят в те времена, когда понятия были совершенно иные. И безусловно, в том, что Гебеля изранили, ничего хорошего не видели. В частности потому, что это явный бунт, неподчинение и поднятие руки на вышестоящего. Но вообще-то в первую голову волновал военное начальство мятеж, масштаб которого, пока не подавили, осознать было трудно. И это даже вполне логичный и объяснимый и для современного сознания момент, как мне кажется.

Поэтому не понимаю, зачем вместо него педалировать другой заведомо нереалистичный.

* Мелкая сцена с титром, что это Мотовиловка. По здравому заключению товарищей, та же «кинодеревня Васильково», только с другой стороны.

Сначала вообще непонятно, зачем этот фрагмент-перебивка – ну, туда входит полк, рядом бегут какие-то крестьянские дети, вполне довольные жизнью…

Впрочем, из дальнейшего смысл прояснился: нам показывают в том числе кабак, как солдаты в энном количестве устремляются туда (Баранов, похоже – в их числе), офицеры пытаются им помешать, но безуспешно. С кабаком (и его печальной судьбой) мы еще увидимся.

* А у нас – снова прямое включение Петербурга.

Последовательность событий, связанная с приходом последнего из трех восставших полков – лейб-гренадеров. Но сначала – еще немного Дворцовой и Загадочного Трубецкого.

«Мордвинов», находящийся сейчас в модусе ужаса, увещевает Трубецкого:

- Полковник, вы что, хотите выступить против царя?

(Интересно, а как он догадался, если Трубецкой стоит на другой площади? )

- Гвардия против него. Даже верные ему полку перейдут к нам, когда стемнеет. Уговорите его передать власть вам и Сенату и уехать – и мы изменим все! Вот наша мечта.

- Поверьте, я знаю, что говорю. Он умрет, но не уйдет. Что вы будете делать? Убьете его, семью, детей убьете…

(Да, тезис про истребление фамилии имеет в Петербурге 14-го и ранее просто невероятно широкое хождение… Одна беда – неисторичное. )

«Мордвинов» продолжает, переходя к следующему драматическому тезису, известному нам по трейлеру:

- Там люди умирают… Там русские стреляют в русских… Дальше только война! Бессмысленная война в нашем с вами родном Отечестве.

…а мы думали – удмуртские в татарских…

И да, еще один, как кажется мне, неисторичный акцент: «Лишь бы не было войны». Что угодно. Как угодно. Только не война.

Человек того времени живет в окружении куда большего количества войн. Это не хорошо и не плохо, это данность. У декабристов был другой акцент, чем-то схожий, но другой – избежать народного бунта, хаоса, разгула стихии. (Это то, что известно им и по пугачевщине, и по Французской революции. ) Для того и хотели совершать переворот силой войск.

- Войны не будет. Николай Семеныч. Мы победили.

- Князь, у вас есть выбор. Или вы уведете солдат с площади, или утопите все в крови! Решайте, князь!

- Скажите ему, что я все еще готов говорить с ним, но через час он уже будет никому не нужен – даже вам, граф.

Повторюсь – при просмотре я никак не могла понять – у него есть план или он прикидывается? Авторы летали над идеей Киянской, но творчески ее дополнили, не добавив ясности.

Да, кстати, не только к Рылееву домой, но и на площадь постоять не ходил ни Мордвинов, ни Голицын… Карамзин ходил (простудился, заболел чахоткой и умер). Но советов ни императору, ни Трубецкому не давал…

Далее следует встреча лейб-гренадеров с Николаем, в этой версии: император приезжает на лошади, Панов говорит: «Мы за Константина», а император: «Ну если так – вот вам дорога».

Они в ответ почему-то тоже кричат «Ура, конституция! » - какие политически подкованные гренадеры, кто это им уже в полку про пани Конституцию рассказал?

…кстати, есть куда менее мирная версия этой встречи, где гренадеры идут через строй верных войск – и пробиваются вперед. Но допустим.

Лейб-гренадеры приходят на площадь. Следуют очередные разговорчики в каре.

Панов, радостно: - Я только что встретил его высочество!

Каховский: Зачем ты не убил его?

Кто-то: А где Трубецкой?

Рылеев: Ладно-ладно, я за ним!

Да, необходимо сказать, что как Трубецкой не торчал круглый день на Дворцовой, так и Рылеев не работал связным между двумя площадями…

* И снова события вокруг Черниговского полка…

Впрочем, из него мы в этой сцене видим одного человека – Сергея. Кажется, все у тех же Белых скал, только засыпанных снегом. А к нему выезжает мелькавший до сих пор только в относительно массовых сценах в составе коллектива Артамон Муравьев.

Родственник Сергея, троюродный брат, командир Ахтырского гусарского полка, стоящего неподалеку. Сергей уже упоминал его Мишелю как вероятного участника восстания – и явно продолжает в этом духе на начало сцены, спрашивая родственника:

- А где ж твой полк, Артамон?

- Полк мой стоит на дороге в Трилесы, - как-то неохотно и печально отвечает ему тот.

- Прекрасно. Вам до нас час на рысях.

- При нас батарея артиллерийская. Приказано рубить вас без разговора, - проясняет ситуацию Артамон.

- Ну и что же ты? Исполнишь приказ? – пока даже не сильно унывает Сергей. Явно – не верит.

- Уходи… Через Белую Церковь – там пусто… - опять мрачнеет Артамон.

... Ну, хоть этот на Ржевскую дорогу не посылает…

- Знаешь, почему ты приехал? – перебивает его Сергей. И после порядочной паузы дает-таки сам ответ на вопрос, - потому что тебе стыдно… что ты не со мной.

Сергей собирается уезжать, Артамон, кажется, уже вслед:

- Думай, что хочешь, а я приехал помочь тебе!

Сергей уезжает, мы видим фигуру всадника, смотрящего с каких-то высот на расположенное внизу, в котловине село. Не понимаю, это оставшийся Артамон – или приближающийся к Мотовиловке Сергей?

Артамон Муравьев – на мой взгляд, столь же невезучий персонаж этого фильма, как и Юшневский. У зрителя, не погруженного в этот сюжет по уши и хвост, он появился в голове и перед глазами впервые… и при этом от исходного персонажа у него будут только имя-фамилия, место службы и родство с Сергеем. Все его заметные действия будут соотноситься с тем, что происходило в реальности, никак.

И это не сюжет по мотивам Киянской, как про Пестеля и Юшневского, это просто полет фантазии над местностью.

На всякий случай, кратко и образно.

В некотором смысле тут опять история «все было ровно наоборот», хотя и не в таком химически чистом виде, когда вместо того, что Гебель арестовывает Сергея, Сергей арестовывает Гебеля. Но все равно. Сергей с Артамоном в декабре 1825 года встречались, да. Но до восстания, а не после его начала – и сугубо по инициативе Сергея. Когда всякие стремные новости (про 14е, про арест Пестеля…) уже известны, и решение – поднимать восстание – уже есть, но пока идет бешеная проброска вариантов – как? где? кто?

Где-то в ее процессе Сергей с братом и Мишелем и приезжают к Артамону. И он, в спокойные времена склонный высказываться в том числе за что-то радикальное, в данной ситуации явно отказывается участвовать – и даже просит их поскорее уезжать.

Разговор о мотивах и правоте сторон – дело отдельное и сложное, а по самим событиям тоже есть вопросы (как все-таки происходил ряд из них, откуда именно о них потом узнают те, кто не участвовал, но описывает…) Но одно можно точно сказать: к тому моменту, когда побили Гебеля и понеслось, эта встреча и декларация о намерениях и не-намерениях уже произошла.

А к тому моменту, когда восставший полк вышел на правительственные войска (по фильму – наутро после той ночи, перед которой происходит данная встреча) Артамон был уже арестован. Понятно, не из-за восстания, а, как и Сергей в первый раз, – по приказу, пришедшему из Петербурга. И для дальнейшей его судьбы те ни к чему не приведшие разговоры оказались важнее, чем невыход во вполне реальное поле…

* Звучит тревожная музыка, в темноте вопят, бегают и звонят в набат люди.

Горит баня… то есть простите, шинок.

Просто эта сцена еще со времен трейлера обрела к себе фразу «с фига ли баня загорелась»…

Добавлю сюда, пожалуй, одну историчную формулировку обвинения (некоего священника): «За нетрезвость и битие в набат».

Какие-то солдаты с воплями прибегают будить разжалованного Баранова (давно уже вполне свободного и явно отправившегося с восставшим полком) – он поднимается и, некоторое время похмельно подумав, берет из висящей поблизости одежды офицерский мундир.

Словом, в Мотовиловке ночь, и она редкостно удалась.

«Господин подполковник, говорят, наши зажгли», комментирует кто-то обстановку Сергею, смотришь – и понимаешь, что да, зажгли знатно…

А дальше начинают персонально зажигать двое – Сергей и переодевшийся офицером Баранов.

Потому что Сергея, как выясняется, волнует вовсе не баня. И он, кажется, даже с элементами рукоприкладства, начинает выяснять:

- По какому праву вы надели офицерский мундир? Снять мундир, гренадер Баранов!

- Майор.. Баранов… - гнет свою линию тот, довольно спокойно, кстати. - Я был майор и теперь майор. А вот вы?

- Вы смеете мне возражать? – тихо и угрожающе спрашивает Сергей. (И при всей апокрифичности ситуации, что-то такое есть в этой реплике, может быть, от Сергея… Впрочем, это мне услышалось именно с аудио, в отсутствие всего этого веселого видеоряда. Но не в ситуации, повторюсь. )

- Да упаси Бог, Сергей Иваныч. Я об этом восемь лет мечтал… восемь лет. Я ж не так, как вы, о конституции и реформациях не думал, чины вернуть и отомстить – да, я очень желал… и теперь за это вам благодаренЮ если надо – умру за вас.

- Завтра мы все умрем – или победим, - уточняет ситуацию Сергей. – Успокойте солдат, утром выступаем.

Баней, заметим, так никто и не занялся… То есть шинком.

Кстати, где-то во втором трейлере наличествовал фрагмент «дуэль во рву у горящей бани», было точно понятно, что с одной стороны целится Сергей… И если смотреть по нынешней диспозиции, то с другой стороны может быть с наибольшей вероятностью именно Баранов, видимо, была версия, где конфликт так быстро не заканчивается… «но что-то пошло не так».

Об отношении к истории можно сказать традиционное… одно из двух. Не «не так», а никак. Никакой сцены взаимодействия с разжалованными, которая могла бы навести на эту, нам неизвестно. Двое из них, Грохольский и Ракуза, и с членами тайного общества общались заранее, и знали о нем что-то… И, будучи в офицерских мундирах (еще с Василькова! ) участвовали в восстании, и ни о каких конфликтах их с остальными офицерами нам неведомо.

Бывший артиллерийский полковник Башмаков – пил, в обществе не состоял, жил на квартире у Сергея, рассматривался членами общества наряду с другими разжалованными как потенциальный цареубийца (потому что было за что не любить царя)…В восстании не участвовал – пил. (Причем не в Василькове, а в гостях еще у одного товарища… которого из Соединенных славян выгнали за пьянство).

Еще один нетрезвый разжалованный персонаж (как я уже упоминала) был под покровительством Гебеля и на его стороне, за что по итогам получил обратно чин… и продолжил пить.

То есть, в общем, одно из двух. Или пьянство или ~~политическая сознательность~~ участие в восстании.

Авторы фильма, возможно, хотят рассказать про глубокую разность целей прагматика-разжалованного и идеалиста из тайного общества, но материал для этого берут из воздуха.

Да, кстати, философический вопрос. Восставший полк уже вышел из мест своей дислокации. Из офицеров в наличии один подполковник (Сергей) и много народу куда меньше чином (поручики в основном). Майор исходно в полку один (Трухин) и восстать он даже не пытался. Никакая другая военная часть в Мотовиловке не стоит…

ОТКУДА разжалованный в солдаты восемь лет назад Баранов берет майорский мундир (да еще – какие мелочи! – подходящий на его фигуру)?!?

Восемь лет на груди возил?? На три-дэ-принтере напечатал??..

Сергей идет прочь, на заднем плане Баранов командует «Слушай! »…

У хаты, к которой движется Сергей, стоят небольшие санки.

(При втором просмотре меня вдруг посетила шизовая мысль – «А может, это Ипполит приехал? » Но об Ипполите будет дальше, и это не он. )

Это Анна Бельская, именно ее Сергей и обнаруживает в хате.

Сама, одна… дальше начинаются несторические приключения супер-женщины…

- Щербатов передал тебе подорожную – сказал, что это единственное, что он может сделать для тебя.

Мы так и не узнаем – куда подорожная-то? И зачем. Киселев в аналогичной ситуации передает подчиненному заграничный паспорт, в нем я вижу смысл (Басаргин тоже видел, но не воспользовался).

Разговор отличается дивной связностью и осмысленностью:

- Тебе не следовало…

- Не следовало, - соглашается Анна.

- Если бы ты приехала хотя бы завтра…

- Завтра?

- Да, завтра мы победим.

- Кто «мы»?

- Союз Спасения – так мы себя назвали.

…в 1816-1817 году, дальше уже был Союз благоденствия…

Кстати, запомним, Сергей в этой и предшествующей сцене много говорит про «завтра». Оно конечно, ему Артамон рассказал. Но вообще-то не оставляет ощущение, что персонажи читали книжку, поэтому прекрасно знают, когда восстание закончится.

А Сергей продолжает странный философский прогон:

- Вот поэтому нам так необходима ~~Виктория~~ виктория, чтобы каждый честный человек знал и видел, что он не один, что нас много, что мы сильны… иначе мы так и будем жить в этой страшной сказке и ждать, за кем следующий раз придет людоед.

Тема дивно внезапна, полное впечатление, что она должна была быть где-то раньше, но выпала путем монтажа. Хотя… мало ли? Пестель раньше, а Рылеев позже тоже как-то внезапно высказывают свои кредо – может, и Сергей теперь?

Но Анна в ответ продолжает о своем – точнее, о своих странствиях:

- Сережа, я была у Гебеля…

~~И что?~~

Но, видимо, Сергею должно стать стыдно.

…а он – о своем. Возможно, нам хотят сказать, что они не слышат друг друга?...

С.: Завтра все изменится.

А.: Тебя все любят… Когда я ехала, меня всюду пропускали, потому что я твоя невеста… даже кланялись!..

И резюмирует финальным и загадощным:

- Я ехала к тебе – а тебя здесь нет.

Что привело ее к столь радикальному выводу, мы так и не узнаем…

«Нет, это тебя здесь нет! » - помнится, сказала Эри в процессе просмотра.

Кстати, это «всюду пропускали» наводит на мысль, что у восставших какие-то мощные тылы и зады, через которые можно ехать некоторое время и в нескольких местах. Чего не было. Полк существует сам по себе, даже в том же Василькове, из которого он ушел, как раз остались вполне верноподданные (т. е. невосставшие) его фрагменты.

Из предполагается, что это правительственные войска ему так сочувствуют? Тогда не очень понятно, почему восстание не победило…

* Сенатская, последние события до стрельбы.

Собственно, пушки на площадь уже явились.

Разговорчики в каре.

- По-видимому, густых эполетов уже не будет. Господа, давайте взглянем правде в глаза: мы окружены. Изберем диктатора среди нас и вступим в переговоры.

…Кажется, желание попереговариваться выдается вместе с постом диктатора. Любой из смыслов этого термина, включая исходный древнеримский, включает совсем другие коннотации…

- Какие переговоры? Мы только что в них стреляли!

Рылеев: -Ступайте к солдатам, ждем темноты. Я приведу его.

Действие переносится на Дворцовую. Рылеев пытается заставить Трубецкого идти к восставшим.

Тр.: - Вы хотите моего слова? Вот оно: я благодарю вас. Вы сделали невозможное: на площади лучшие гвардейские полки, толпы зевак…

... Вот их Рылеев определенно туда не организовывал!...

- К чему все эти реверансы, князь?!

- Они – это щит, за которым рождается будущее России. Стойте дотемна – осталось недолго. Он думает, что окружил нас. Скоро он поймет, что окружил сам себя. Придется уступить – и разговаривать…

- Николай ближе чем на выстрел от нашего строя. Один удар – и не с кем будет разговаривать! Идемте!..

О, вот и этого сразила мания цареубийства… Кстати, именно поэтому, пожалуй, Николая в районе каре близко и не было…

Тр.: - Господин литератор! Ступайте домой, лечите простуду – не до вас!

Р:: …. вы трус…

Тр.: Вы безумны.

Р.: Я безумен. А вы слишком умны и расчетливы, князь. (Переходит на крик). Безумцы меняют мир! Безумец Наполеон! Безумец Христос! Идите на площадь и побезумствуйте! Хоть раз в жизни!!

Тр.: Идите домой! Вы мешаете…

Р. (обратно тихо): Будьте вы прокляты.

Вот и поговорили. Я по-прежнему не понимаю, почему о проблеме, которая стоит на Сенатской площади, император должен хотеть выйти поговорить с самостоятельным от каре полковником, который весь день стоит на Дворцовой…

Так что будущее России пока что, похоже, рождается «в одинокой башке» здешнего Трубецкого…

И воля ваша – но историчное его поведение, как его ни объясняяй, хоть трусостью, она как-то понятнее данной идеи очень хитрого расчета… Который, повторюсь, все равно по итогам выглядит для меня каким-то дивно неубедительным.

* Сенатская. Императору докладывают, что мятежники окружены – стрелять?

Император думает. Звучит печальная музыка.

«Мордвинов» продолжает пребывать в ужасе:

- Ваше величество… этого ли вы желали… Этим ли вы хотели начать свое царствование…

- Жестокость они мне могут простить. Слабость не простят никогда.

- Милосердие – не слабость… Это право сильного.

Промежуточное решение от Николая:

- Скажите им – пусть уходят. И еще – я не хочу знать их имена.

(Это было сказано в реальности по другому поводу, и уж точно не в сторону каре… А кажется, по поводу какого-то из полков, где волнения из-за присяги были, а выхода на площадь – не было. Да. и аресты в итоге тоже были, так что обещание не помогло…)

К каре едет парламентер, кажется – местный Бенкендорф (в реальности это был Сухозанет).

Его встречают вопросом: «Разве ты привез нам конституцию? »

~~Нет, Константина.~~

- Я приехал не для переговоров. Я привез вам милость!

Уезжает канонично под выстрелы.

По приезде, кажется, он же просит распорядиться (о выстрелах) – «Пусть вся кровь будет на мне».

Император глубокомысленно отвечает: «Вся кровь будет вечно на мне…»

В каре убеждают солдат стоять – «Они не посмеют в нас стрелять».

Далее у нас подробно и с достижениями современных компьютерных технологий показана стрельба, попадания и жертвы.

Выстрелов и жертв от них явно больше, чем известно по внятным источникам.

Каре стоит как-то довольно долго. Бегут все на реку, бегущих на Галерную нет в природе.

Кажется, особо дико «Стояяяять! » орет местный Михаил Бестужев.

Не помню, впрочем, ему или еще кому-то принадлежит реплика:

- Останови своих, возьмем Сенат!

(А он-то вам сейчас зачем?? )

Следующий эпизод получился у авторов фильма из того, что описано в воспоминаниях Михаила Бестужева: он пытался, уходя по льду Невы с солдатами своего полка, как-то на ходу построить их – и прикидывал, не удастся ли по льду пройти в Петропавловскую крепость – но и то другое не получалось из-за выстрелов артиллерии…

В фильме мы имеем эпизод, как Бестужев ловит барабанщика, требует бить сбор, долго и стационарно выстраивает войска на льду ровными рядами…

Планы таковы:

- Идем к Петропавловской крепости! Захватим орудия!

В районе императора маневр мгновенно разгадывают:

- Они строятся, чтобы захватить крепость.

Николай изрекает:

- Стреляйте… не по людям. Разбейте лед.

Что в реальности едва ли имелось в виду – кроме того, Хэлка объясняла, что так стрелять можно только по непрочному льду, а тут, учитывая, сколько на нем народу топчется, явно подразумевается весьма прочный…

На льду командуют:

- Братцы! Идем к крепости! Захватим орудия и арсенал.

И опять кричат про Константина и конституцию.

Летят ядра, падают и тонут люди, барабанщику оторвало голову и он утонул…

…он у нас за флейтщика Гвардейского экипажа…

Да, кстати, как насчет 12+? Все нормально?

Где-то плачет Трубецкой. (В каком-то помещении).

С Сенатской бегут люди, в толпе жена Рылеева находит мужа и приносит ему шарфик.

(Весь день искала? )

В общем, на Севере все уже закончилось плохо…А на Юге еще только закончится.

⇐ Предыдущая 1 2 345 Следующая ⇒