Усманова А. Р. 1 страница

Умберто Эко: парадоксы интерпретации. 2000

Усманова А. Р. Умберто Эко: парадоксы интерпретации. - Мн.: " Пропилеи", 2000. - 200 с.

Умберто Эко (род. в 1932 г. ) - итальянский семиотик, философ, медиевист, писатель, профессор и заведующий кафедрой семиотики Болонского университета. В данной монографии впервые в отечественной литературе проводится исследование научного творчества Умберто Эко в контексте дискуссий о сущности семиотики, ее перспективах как научной дисциплины и роли в современной гуманитаристике. В центре внимания - проблемы отношений между текстом и его читателем, интерпретации и гиперинтерпретации, иконическими кодами и визуальной коммуникацией.

Книга адресована культурологам, философам, лингвистам, эстетикам и всем, интересующимся проблемами семиотики, теории коммуникаций и литературоведения.

ISBN 985-6329-29-9

Содержание 2

Вместо предисловия: " лучше поздно, чем никогда" 3

В поисках альтернативной Эко-логии 4

" Отравленный читатель' Умберто Эко 6

Маленькие и большие средневековья Умберто Эко 7

Диалектика мира и текста в средневековой философии 9

Cтруктурализм с точки зрения схоластики 10

Репортажи из глобальной деревни 11

Апология эстетики серийных форм 15

Путешествуя по гиперреальности с Умберто Эко 17

Парадоксы визуальной семиотики 21

Поэтика открытого произведения 26

Философия хаоса: " онтология" Умберто Эко и естественнонаучная картина мира 29

Гутенбергова галактика - в эпоху интернета 30

Семиология как приключение? 31

Неограниченный семиозис и пределы интерпретации 34

Генеалогия " пресловутого читателя" 36

Здравый смысл против гиперинтерпретации 40

Образцовый читатель и образцовый автор: встреча в " нарративных лесах" 46

Кант и утконос... в эпистемологических дебрях 49

Заключение 52

Библиография основных работ Умберто Эко1 53

Издания, выпущенные в соавторстве и под редакцией Умберто Эко 54

Umberto Eco: the paradoxes of interpretation 54

Summary 54

указатель 55

Дополнения WWW 59

A Conversation on Information 59

Traveling Through Hyperreality With Umberto Eco 70

From Internet to Gutenberg 71

Part II 72

Part III 73

Part IV 74

Part V 76

Part VI 77

Содержание

Вместо предисловия: " лучше поздно, чем никогда" ....... 7

В поисках альтернативной " Эко-логии" ....................... 13

" Отравленный читатель" Умберто Эко......................... 19

Маленькие и большие Средневековья Умберто Эко...... 24

Диалектика мира и текста в средневековой философии. 29

Структурализм с точки зрения схоластики.................. 36

Репортажи из глобальной деревни.............................. 39

Апология эстетики серийных форм............................. 53

Путешествуя по гиперреальности с Умберто Эко.......... 62

Парадоксы визуальной семиотики............................... 76

Поэтика открытого произведения............................... 93

Философия Хаоса: " онтология" Умберто Эко и естественнонаучная картина мира.......... 102

Гутенбергова Галактика в эпоху Интернета............... 106

Семиология как приключение? ................................. 112

Неограниченный семиозис и пределы интерпретации. 121

Генеалогия " пресловутого читателя" ......................... 129

Здравый смысл против гиперинтерпретации............... 144

Образцовый читатель и образцовый автор: встреча в " нарративных лесах"...................... 163

Кант и утконос... в эпистемологических дебрях.......... 173

Заключение.............................................................. 185

Библиография основных работ У. Эко...................... 190

Резюме на английском языке.................................... 193

Указатель................................................................ 195

Автор выражает глубокую благодарность доктору философских наук, профессору

Петушковой Евгении Васильевне за научное руководство в период написания

кандидатской диссертации, а также Жану Петито и Паоло Фабри -

организаторам коллоквиума " Умберто Эко: во имя смысла" (Серизи-ля-Саллъ, 1996), и Европейскому университетскому институту (Флоренция) за предоставленную в 1997-98 гг. исследовательскую стипендию для проведения научной стажировки на факультете истории и цивилизации, которая сделала возможным написание этой книги.

Вместо предисловия: " лучше поздно, чем никогда"

Рецептивные установки русскоязычного читателя по отношению к текстам Умберто Эко - свидетельство не столько запоздалого знакомства, сколько рецептивной аберрации: в глазах русскоязычных читателей Эко не семиотик, не философ, не ученый, а писатель par excellence. Причина проста и состоит в том, что литературные произведения итальянского автора были переведены и опубликованы в нашей стране прежде, чем это произошло с академическими текстами1. Тогда как в западных странах " феномен Эко" создали его научные работы, и лишь гораз-

1 Тем не менее с начала 70-х гг. в отечественных академических изданиях стали появляться публикации главным образом в жанре рецензий, посвященные Умберто Эко, а также отдельные переводы его статей. Поскольку библиография этих работ весьма ограниченна, постольку можно привести ее здесь целиком (хотя и не исключено, что какие-либо публикации могли быть не замечены ввиду пролиферации гуманитарной литературы и периодических журналов, имевшей место в последние годы).

Работы Эко, переведенные на русский язык: О членениях кинематографического кода // Строение фильма. М.: Радуга, 1984; Заметки на полях " Имени розы" // Называть вещи своими именами. М.: Прогресс, 1986; а также полная версия в другом переводе романа Имя розы. М.: Книжная палата, 1989; Потребление, поиск и образцовый читатель // Homo Ludens. Человек читающий. М., 1990; О языке рая // Двадцать два. 1989/1990 (журнал, издаваемый в Израиле на русском языке); Средневековья Умберто Эко // Иностранная литература. 1994. № 1; Инновация и повторение. Между эстетикой модерна и постмодерна // Философия эпохи постмодерна / Под ред. А. Р. Усмановой. Минск, 1996; Предисловие к английскому изданию // Лотман Ю. Внутри мыслящих миров. М.: Языки русской культуры, 1996; Пять эссе на темы этики. СПб.: Symposium, 1998; Помыслить войну // Художественный журнал. 1998. № 19; Зеркала // Метафизические исследования. СПб., 1999. № 11. Самым значительным событием среди публикаций Умберто Эко на русском языке можно без преувеличения считать издание Отсутствующей структуры (Отсутствующая структура. Введение в семиологию. СПб.: ТОО ТК Петрополис, 1998). Речь идет в основном о библиографии работ Эко на русском языке, но, вероятно, можно было бы также вспомнить о других публикациях, появившихся на территории СНГ на национальных языках: например, в белорусскоязычном журнале " ARCHE" (№ 1/1998 и 1/1999) публиковались переводы отдельных эссе Умберто Эко из Secondo diario minimo и фрагмент перевода Открытого произведения. Статьи и рецензии, посвященные У. Эко: Жолковский А. Умберто Эко. Отсутствующая структура // Вопросы философии. 1970. № 2; Козлов С. Умберто Эко. Lector in fabula. Интерпретативное сотрудничество в повествовательных текстах // Современная художественная литература за рубежом. 1982. № 1; Костюкович Е. Умберто Эко. Имя розы II Современная художественная литература за рубежом. 1982. № 5; Солоухина О. В. Концепции " читателя" в современном западном литературоведении // Художественная рецепция и герменевтика / Под ред. Ю. Б. Борева. М., 1985; Козлов С. Статьи об " Имени розы" // Современная художественная литература за рубежом. 1987. № 6; Иванов В. В. Огонь и роза. Введение к " Имени розы" // Иностранная литература. 1988. № 8; Чекалов К. Произведение искусства в теории культуры Умберто Эко // Искусство. 1988. № 5; Козлов С. Умберто Эко. Маятник Фуко // Современная художественная литература за рубежом. 1989. № 2; Лотман Ю. М. Выход из лабиринта // Эко У. Имя розы. М., 1989; Костюкович Е. Маятник Фуко - маятник Эко... // Иностранная литература. 1989. № 10; Усманова А. Р. Семиотическая модель универсума культуры в концепции Умберто Эко // Вестник Белорусского государственного университета. Серия 3. № 3. 1993; Усманова А. Р. Умберто Эко // Новейший философский словарь. Минск: Изд-во В. М. Скакун, 1998.

до позже пришло признание его литературного таланта. Интеллектуалы, рассуждая о постструктурализме, семиотике, феминизме, психоанализе и других влиятельных концепциях, обратили внимание на Эко, но заинтересовались им именно как писателем. Однако в большинстве своем, не рискуя переступать эфемерную границу между высокой и массовой культурой (что в данном случае является немаловажным условием для понимания), сделали вид, что ничего особенного за феноменом Эко не стоит - в связи с чем его имя почти не воспринималось всерьез и не могло быть поставлено в один ряд с именами Фуко, Барта, Лиотара, Кристевой или Деррида. Показательно, что первый и единственный до самых недавних пор визит Эко в Россию прошел почти незаметно, " под крышей" Союза писателей. Визит итальянского теоретика в Москву в 1998 году также не " сложился" - в том смысле, что проблема существования " своей" аудитории, своего читателя, для Эко в постсоветском пространстве пока не снята.

Ретроспективно следует отметить, что случаи " несостоявшегося читателя" произведений Эко уже имели место в недалеком прошлом. Я имею в виду забавный казус, связанный с романом Имя розы, - показательный в своем роде пример. He-

сколько лет назад роман Имя розы был переиздан в Минске - без комментариев, без Заметок на полях, без академических или каких-либо других введений и послесловий, - одним словом, " обнаженный" текст, предоставленный самому себе. Впрочем, не совсем так. Контекстуальным фактором рецепции романа, по замыслу искушенных в разновидностях бульварного чтива издателей, должна была выступать обложка. В глаза бросалась несвойственная академическим изданиям агрессивная пестрота красок, складывающаяся в изображение похотливого монаха с обнаженной красоткой, облик которой вполне соответствует устойчивой иконографической традиции femme fatale. " Наивному читателю", роль которого в данном случае отводилась большинству реальных читателей, естественно было бы предположить, что Имя розы не что иное, как готический роман с элементами мистики, садизма и эротики, но уж никак не постмодернистский эпос с семиотическим сюжетом и философскими аллюзиями на Пирса, Уильяма Оккама, Борхеса и многих других. Сама возможность такой " интерпретации" Эко (то есть в компании с дешевыми бульварными изданиями) означает лишь то, что горизонт ожиданий русскоязычного читателя в отношении Эко еще не сформировался, а его имя функционирует в нашей культуре пока на правах пустого означающего.

Подобный рецептивный вакуум вокруг " академического" Умберто Эко может быть объяснен целым рядом обстоятельств. Жанр философской или семиотической эссеистики знаком нам главным образом по работам Ролана Барта - и эта ниша, кажется, занята. " Классическая" семиотика (структуралистского типа) с присущей ей внешней наукообразностью, несколько позитивистской ориентированностью и специфическим арго2 идентифицировалась в глазах читающей публики в основном с именами теоретиков Московско-Тартуской школы. Работы западных семиотиков публиковались крайне редко3 и предназначались главным образом лингвистам. Тот контекст, в котором форми-

2 Симптоматичным в этом плане выглядит перевод именно Отсутствующей структуры (1968), специфический пафос которой, несмотря на ту критику, которую Эко адресует структурализму, анализируя его философский базис, все же интуитивно ощущается как нечто архаическое.

3 До сих пор наиболее репрезентативной семиотической антологией может по праву считаться Семиотика (под ред. Ю. С. Степанова). М.: Радуга, 1983. К числу других эпохальных в некотором роде изданий могут быть причислены: Структурализм: " за" и " против" (под ред. Е. Я. Басина и М. Я. Полякова). М.: Прогресс, 1975, а также переводы отдельных книг и статей К. Леви-Стросса, Р. Барта, Р. Якобсона, Э. Бенвениста, Ц. Тодорова, Ю. Кристевой и других.

ровались идеи Умберто Эко и развивался его диалог с европейской и американской традициями семиотики, только сейчас начинает актуализироваться в связи с тем, что мы имеем возможность ближе познакомиться не только с ранним Эко благодаря выходу в свет Отсутствующей структуры, но и с текстами его " партнеров" по диалогу - Р. Барта, Ж. Лакана, Ж. Деррида, Ж. Женетта, Ц. Тодорова, К. Метца, Ю. Лотмана, А. Жолковского и других! К сожалению, с момента выхода этой книги в свет прошло уже более 30 лет, и за это время изменился не только интеллектуальный климат, но и взгляды самого Эко. " К сожалению" еще и потому, что, отключенные от контекста (семиотика литературы, рецептивная эстетика и нарративные теории конца 70-х гг. ), мы рискуем оказаться в роли Робинзона Крузо, выудившего из океана бутылку с неизвестным текстом (пример, часто используемый Эко), и, прочитав текст, спросить: " А где же фиги?.. " (о которых идет речь в письме). Пресловутый " несостоявшийся читатель" (lecteur manque) может показаться в этой ситуации чем-то большим, чем фикция нарративного анализа. Поэтому мне представляется весьма важным остановиться более подробно на том контексте, в котором развивались семиотические идеи Умберто Эко.

Безусловно, семиотика играет здесь наиболее заметную роль: это та область гуманитаристики, вне которой " феномен" Эко не может быть осмыслен и вообще труднопредставим. В нынешнее ее состояние он внес весьма существенный вклад, а свое видение общей семиотики Умберто Эко (как и всякий другой семиотик, рано или поздно одолеваемый соблазном систематизировать, обобщить и о-научить эту дисциплину4) уже представил в таких текстах, как Отсутствующая структура, Тео-

4 Не миновала эта участь и Ролана Барта. Свидетельством чему, наверное, могут служить его работы середины 60-х гг.: Система моды (1967) и Основы семиологии (1965). В статье Семиология как приключение он ретроспективно отмечает, что испытывал немалое удовольствие в занятиях систематикой (будь то исчерпывающая реконструкция грамматики моды или грамматики самой семиологии), ибо " в классификационной деятельности есть свое творческое упоение, известное таким великим классификаторам, какими были Сад и Фурье... " (Барт Р. Семиология как приключение // Мировое древо. 1993. № 2. С. 81). Как бы ни были скучны эти классификаторские тексты, в их основе лежало то эйфорическое упоение семиотикой, которое открылось Барту в период работы над Мифологиями (а Умберто Эко - в процессе написания Открытого произведения), которое " придавало уверенность ангажированному интеллигенту, снабжая его орудием для анализа, и придавало ответственность исследованию смысла, наделяя его политическим значением" (Там же. С. 80), и которое с годами привело к разочарованию в претензии семиотики на статус абсолютной науки (или " логики всех наук" ), но одновременно укрепило веру в то, что только семиотика способна выполнить функции " идеологической критики". Все это в полной мере может быть отнесено и на счет Умберто Эко.

рия семиотики, Семиотика и философия языка. Семиотика, с точки зрения одного из ее отцов-основателей (и безусловного авторитета для Умберто Эко) - Чарлза Сондерса Пирса, исследуя проблему репрезентации, во главу угла ставит идею неограниченного семиозиса, или процесса интерпретации знака (в котором нет ни первичной, ни конечной интерпретанты). Апелляция к Пирсу и его представлению о сущности семиотического знания здесь не случайна. С одной стороны, Пирс был и остается ключевой фигурой в современной семиотике, именно его теория помогла Эко развить собственную семиотическую концепцию в конце 60-х гг. в процессе его полемики с лингвистическим структурализмом. С другой стороны, если и существует некая константная проблема, связывающая в единый смысловой узел философские, семиотические и литературные тексты Эко, то это, скорее всего, именно проблема интерпретации (понимаемой и в узко семиотическом, и более широком смыслах) - бесконечно интересного процесса-события, свершающегося между " текстом" (не только литературным) и его интерпретатором. Поэтому именно феномен интерпретации и те текстуальные стратегии, которые оказываются вовлеченными в эту семиотическую игру, создают то проблемное поле, на котором будет разворачиваться данное исследование, посвященное анализу концептуальных инноваций итальянского теоретика. Следует также уточнить, что под " контекстом" в данном случае имеется в виду не общий социокультурный фон или философская ситуация определенного периода и в определенном месте и даже не столько the state of the art - состояние проблемы рецепции художественного текста в семиотике и теории литературы в 1970-80-х гг., сколько эволюция взглядов самого Умберто Эко на проблемы читателя, текста и интерпретации.

Каковы те жанровые конвенции, которых придерживался автор данного текста? Вопрос не праздный для академического

мира, двумя полюсами которого являются диссертации и эссеистика - столь отличные по своей природе жанры. Проще всего было бы ответить на этот вопрос в негативных терминах: данный текст не претендует на строгую научность, он не может быть определен как философское или собственно семиотическое исследование, он не совсем вписывается в жанр интеллектуальной биографии (или, тем более, агиографии), он не может быть квалифицирован как " заметки на полях" или же как собственно эссеистика. С определенностью можно сказать лишь о том, что труднее всего было бороться с соблазном миметического письма - стиль Эко провоцирует на подобный жест любого автора, пишущего о нем и его текстах. Вопрос о жанре вполне можно было бы адресовать и самому Умберто Эко.

В поисках альтернативной Эко-логии

Уникальность ситуации Умберто Эко состоит прежде всего в том, что по его произведениям можно было бы восстановить общую картину эволюции западной гуманитаристики последних тридцати лет, поскольку он всегда оказывался в эпицентре интеллектуальных событий и оказывался в нем, как правило, несколько раньше других. С другой стороны, он - один из тех немногих теоретиков, кто решился не только в теории, но и в реальности преодолеть табуированную границу, разделяющую сферу академических исследований и культурной практики. В связи с чем теперь уже сложно сказать, является ли Умберто Эко ученым с мировым именем, писателем или кем-то еще. Кстати, журналисты очень любят спрашивать Эко о том, не испытывает ли он проблем с собственной идентичностью из-за такого разнообразия занятий. Однако он всегда отвечает, что для него подобной проблемы не возникает, ибо прежде всего он ученый, занимающийся сугубо серьезными проблемами: романы, по воле судьбы оказавшиеся в списке бестселлеров, на самом деле являются академическими текстами (возможно, это становление нового жанра - академический роман); статьи, публикуемые в массовой печати и касающиеся самых различных проблем повседневной жизни, кому-то могут показаться " безответственными cooked-and-eaten or wash-and-wear размышлениями", но, как правило, именно эта первичная форма рефлексии помогает ему собирать материал, который затем найдет свое место в академических работах в более органичной и глубокой форме1.

Что всегда отличало Эко - это ирония, энциклопедизм и широта научных интересов. Среди его работ - собственно семиотические и философские тексты: Знак (1971), Теория семиотики (1975), Семиотика и философия языка (1984); В поисках совершенного языка (1993), Кант и утконос (1997); работы по эстетике и теории массовой коммуникации: Апокалиптические и интегрированные (1964), Открытое произведение (1962),

1 См.: A Conversation on Information. An Interview with Umberto Eco, by Patrick Coppock, February 1995. Р. 6. (Source: http: //www. cudenver. edu/~mryder/itc_data/eco/eco. html 1 и)

Отсутствующая структура (1968), Путешествия в гиперреальности (1986); по медиевистике: Эстетика Фомы Аквинского (1956), Искусство и красота в средние века (1959), О средневековой теории знака (1989); по теории литературы и поэтике: Поэтика Дж. Джойса (1965), Роль читателя (1979), Пределы интерпретации (1990), Интерпретация и гиперинтерпретация (1992), Шесть прогулок в нарративных лесах (1994); тексты в жанре эссеистики: Diario Minima (1963), Пастиши и постиши (1988), Как путешествовать с лососем (1992), итальянское издание - Il secondo diario minimo (1992); работы, написанные в излюбленном жанре средневековых интерпретаторов - комментарий комментария: Заметки на полях " Имени розы" (1984); " учебное" пособие для студентов, которое до сих пор пользуется большой популярностью среди итальянских дипломников, Как пишется диссертация (1977) и даже несколько детских книжек, написанных в соавторстве с Э. Карми, - Бомба и генерал (1966), Три космонавта (1966), не говоря уж о романах - Имя розы (1980), Маятник Фуко (1988), Остров накануне (1994). Остается только сожалеть, что некоторые из книг не были завершены (если это вообще предполагалось лукавым автором), хотя и были опубликованы как наброски: например, проект фундаментальной Какопедии (невозможной энциклопедии " наоборот" ), или Философы на свободе (шуточная история философии в стихах и с карикатурами), или Chansons a boire для научных конгрессов.

Интеллектуальная эрудиция Эко в сочетании с поразительной интенсивностью его академической деятельности, библиофильством (о его личной библиотеке ходят легенды, говорят, что она насчитывает более 30 000 томов, среди которых немало совершенно уникальных старинных изданий), страсть к рисованию и игре на флейте, наконец, его непередаваемое чувство юмора - все эти качества могли бы составить портрет подлинно ренессансной личности, если бы речь шла не об Эко, а о ком-нибудь другом (возможно, не менее выдающемся). Сравнение с личностью эпохи Возрождения, уже и так достаточно потрепанное от частого употребления и потому ставшее не более чем тривиальным жестом почтения, вряд ли устроило бы Умберто Эко, тем более что в его текстах именно Возрождение оказывается на правах " фигуры умолчания".

Пожалуй, академическая скрупулезность итальянского профессора (особенно показательны в этом плане его советы юным диссертантам по написанию академических текстов) - не что

иное, как следствие его привязанности к Средневековью и восхищения его интеллектуальными практиками. Парадоксальность мышления и способность к самым неожиданным аналогиям (Кант, утконос, Марко Поло, средневековый Китай, единорог и " динамический объект" Пирса в одном тексте по гносеологической проблематике) чем-то напоминают капризное барокко или " логику" сюрреализма, но более всего наталкивают нас на мысль об отеческой фигуре Борхеса, призрак которого время от времени материализуется, как в Имени розы, и всегда подразумевается в текстах Эко. Наконец, ирония, отношение к истории, эстетизм стиля и интенсивность письма - все это слишком современно. Петрарка, умиленно созерцающий книги, написанные на неведомом ему греческом языке и уже поэтому заслуживающие восхищения, вряд ли смог бы понять текстуальный гедонизм Барта, присущий также и Умберто Эко. Кстати, сравнивая именно с Роланом Бартом, Эко часто называют личностью эпохи необарокко, с чем он вполне согласен. Особенно, если принять во внимание его культурные предпочтения2.

Эко относится к числу тех теоретиков, которые в значительной степени способствовали изменению интеллектуального климата современной гуманитаристики - это верно не только в отношении семиотики, но и теории массовых коммуникаций, литературоведения, медиевистики, эстетики, философии. Неко-

2 Так, последний роман Остров накануне не только по содержанию, но и по форме - манифестация " страстей по барокко" (специфика итальянского языка данной эпохи, воспроизведенная в этом романе, играет не последнюю роль в " дидактических и слегка садистских играх" Эко с его переводчиками). По его собственным словам, " здесь есть все, что должен иметь роман: сага о Ферранте, неожиданно возникающий брат, роман-в-романе, пытки, маневры Мазарини, готового пойти на все что угодно, чтобы заполучить секрет punto filo - остановки времени, что в конечном счете позволило бы юному Роберто познать вечность. Наконец, здесь есть " остров предшествующего дня", расположенный на 180-м градусе по меридиану, где согласно сюжету расположена линия поворота времени [... ] Фантастический повод для размышления о времени на фоне бесконечных философских комментариев отца Каспара Вандердросселя". (Цит. по: Umberto Eco, le Pavarotti de I'ecriture // L'evenement du jeudi. 1996. 22-28 fevrier. ) Читатель может получить всевозможные сведения о развитии науки и техники в XVII веке, который Эко избрал ввиду его " взрывного" характера. Короче говоря, это во всех смыслах " эковская" книга, со всей присущей ему эрудицией и интеллектом, которой, тем не менее, по мнению критиков, недостает самой малости - магии Имени розы. (Цит. по: Umberto Eco, le Pavarotti de I'ecriture II L'evenement du jeudi. 1996. 22-28 fevrier. )

торые термины, введенные Эко впервые или наполненные новым содержанием, как, например, апокалиптические и интегрированные, открытое произведение, наивный/критический читатель, сценарий, энциклопедия, гиперинтерпретация, не просто стали известными, но уже воспринимаются как анонимные, лишенные авторской опеки. Безусловно, задавшись определенной целью, а именно: реконструировать теоретический контекст, благодаря которому идеи Эко оказались столь своевременными, можно было бы, наверное, установить генеалогию некоторых из этих идей, хотя их интертекстуальный статус в современных условиях в значительной степени затрудняет подобное исследование. Не пытаясь разрешить столь сложную задачу, тем не менее можно попробовать рассмотреть их микроэволюцию в рамках концепции самого Умберто Эко.

Характеризуя в целом теоретические взгляды Эко, можно говорить об определенной константности его методологической стратегии и теоретических интересов (средневековая философия, массовая культура, проблемы интерпретации, современное искусство, Джойс, Борхес и т. д. ). Некоторые из его идей несущественно изменились, другие, сформулированные в общем виде еще в 60-х гг., подверглись беспристрастной ревизии со стороны самого автора (даже если постороннему наблюдателю эта перестановка акцентов не очень заметна).

Биографам Эко придется и уже приходится очень нелегко при составлении полной библиографии его работ. Попытка дать исчерпывающую библиографию всех академических, полуакадемических, литературных, газетных и прочих трудов Эко изначально была бы обречена на неудачу ввиду того, что их пролиферация уже не поддается статистической обработке (где, на каком языке, в каком варианте и что именно из его текстов было издано). Два фактора еще больше осложняют ситуацию: во-первых, некоторые тексты были написаны Эко в оригинале не на родном языке (лишь позднее были переведены на итальянский) и, во-вторых, каждое переиздание предыдущих текстов сопровождалось доработками автора, в результате чего перевод, как правило, имеет мало общего с оригинальным текстом и не только по названию. Эту ситуацию Эко описал в одном из своих эссе: каждое утро вы просыпаетесь и чувствуете, что все изменилось, а значит, и текст должен быть переписан3.

3 См.: Eco U. Apocalypse Postponed. Indiana University Press, 1994. Р. 45.

Безусловно, " звездный" статус Эко предполагает весьма многочисленную армию интерпретаторов - noblesse oblige, - зарабатывающих себе тем самым на жизнь: предпринятая им в Заметках на полях (1984) попытка интерпретации своих критиков имела большой успех - в том смысле, что теперь за него эту функцию осуществляют сами критики, стремясь опередить конкурентов и опубликовать сборник рецензий или организовать очередную конференцию (темы могут быть самые разнообразные: Умберто Эко, Клаудио Магрис: авторы и их переводчики (Италия, 1989), Умберто Эко: во имя смысла (Франция, 1996), Эко и Борхес (Испания, 1997), В поисках розы Эко (США, 1984)) почти одновременно с выходом в свет самого текста4. Можно также вспомнить об электронных конференциях - виртуальных дискуссиях увлеченных Интернетом поклонников Эко5. Об Эко написано уже немало (около 60 книг на разных языках и в несколько раз превышающее эту цифру количество статей), поэтому любая попытка дать оригинальную и/или исчерпывающую интерпретацию его творчества чревата повторами и цитатами, то есть a priori невозможна.

Курьезность ситуации состоит в том, что в условиях подлинной гиперинтерпретации произведений Эко его тексты тем не менее почти неуязвимы для критики. Даже самым предубеж-

4 Среди недавних коллективных публикаций, в том числе и материалов международных конференций, посвященных романам и академическим текстам Эко, можно упомянуть следующие: Bachorski H. J. (ed. ) Lecturen, Aufsatze, zu Umberto Eco " Der Name der Rose" (Goppingen: Kummerle, 1985); Giovannoli R. (ed. ) Saggi su " Il Nome della Rosa" (Milano: Bompiani, 1985); Haverkamp A., Heit A. (ed. ) Ecos Rosenroman. Ein Kolloquium (Munchen: Deutscher Taschenbuch Verlag, 1987); Magli Р. (ed. ) Semiotics: Storia Theoria Interpretaziune. Saggi intorno a Umberto Eco (Milano: Bompiani, 1982); Burkhardt A., Rohse E. (eds. ) Umberto Eco. Zwischen Literatur und Semiotik (Braunschweig: Ars et Scientia, 1991); Stauder Th. (ed. ) " Staunen uber das Sein". Internationale Beitrage zu Umberto Ecos " Insel des vorigen Tages" (Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1997); Bouchard N., Pravadelli V. (eds. ) The Politics of Culture and the Ambiguities of Interpretation: Eco's Alternative (New York: Peter Lang Publishers, 1998); Petitot J., Fabbri Р. (eds. ) Umberto Eco: Au nom de sens. Les actes du Colloque a Cerisy-la-Salle, 1996 (в печати), Eco in fabula: Umberto Eco dans les sciences humaines (Leuven, 1999, конференция) и др.

12 3 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒