Глава 11. ВЫКАПЫВАНИЕ ЛЖИ

Глава 11

ВЫКАПЫВАНИЕ ЛЖИ

— Эйс просто великолепен. А еще он ленивый, по крайней мере, так он говорит.

— Фенрис Вейн

— Думаю, тебе пора навестить своих друзей, — говорит Фэн за завтраком.

Когда я проснулся сегодня утром, он уже ушел на охоту с Бароном. Я уже наполовину покончила с едой, когда они присоединились ко мне.

Я чувствую укол стыда от его слов. Прошло слишком много времени с тех пор, как я вообще думала о доме, настолько я была погружена в эту новую жизнь. Но мысль о том, что я снова увижу Эс и Пита, поднимает мне настроение и делает боль, которую я испытываю от побоев прошлой ночью, более терпимой. И когда я фантазирую о настоящем кофе, и интернете, и обо всех ловушках современности, которых мне не хватает, я на самом деле улыбаюсь. Затем я стону, потому что моя губа разбита, а челюсть ярко-фиолетовая от ужасного синяка.

— Ты должна приложить лед, — говорит Фэн.

— У меня есть.

— Мне жаль, что это случилось с тобой, — говорит он. — Я должен был догадаться, что это плохо кончится. Я убью Леви за это.

— Как бы мне ни хотелось подбодрить тебя в этом желании, разве это не вызовет некоторые проблемы? Как внутренняя война?

— Я — принц войны. Они не смогут победить меня. И не все братья присоединятся к Леви.

Я вздыхаю.

— Давай сначала покончим с войной с Фейри. Тогда мы сможем разобраться с твоим братом. Но, Фэн…

Он выжидающе поднимает покрытую шрамами бровь.

— Я не собираюсь проводить месяц с этим человеком. — Я содрогаюсь от этой мысли, но потом думаю о своей матери, о ее душе, о страданиях, которые она перенесет. — Ты должен мне помочь. Ты должен помочь мне защитить мою мать.

— Даю тебе слово, — говорит он.

Моя голова пульсирует от боли, и я потягиваю сок, желая, чтобы это было что-то более сильное.

— У тебя, наверное, нет аспирина или чего-нибудь в этом роде?

— Нет. Но я попрошу целителя приготовить тебе что-нибудь от боли. И всегда есть алкоголь.

Я киваю в знак благодарности, осушаю свою чашку и встаю.

— Когда мы уезжаем?

— У меня есть кое-какие дела, но мы можем уехать на закате.

— Хорошо. Мы же не можем идти днем, правда?

— Не так легко, — говорит он.

Я так привыкла видеть его, всех их, здесь днем. Легко забыть, что мой собственный мир не столь гостеприимен.

После завтрака я возвращаюсь к себе, чтобы принять ванну и переодеться. Когда я выхожу из ванной, у моей кровати стоит чашка горячего... чего-то с запиской от Фэна. «Пей. Тебе полегчат. Оставайся в безопасности.

Я делаю глоток, морщу нос и пью так быстро, как только позволяет горячая жидкость. Это отвратительно, но почти сразу же мне становится лучше.

— Благослови тебя Бог, Фэн, — шепчу я, когда головная боль и боль в теле исчезают. Возможно, мне это только кажется, но даже мои синяки и порезы заживают быстрее. Это намного лучше, чем Тайленол!

Я иду к кузнице, и Кайла помогает мне с мечом. Мы тратим на это весь день, делая хорошие успехи. Скоро у меня будет мой самый первый клинок. Она спрашивает, что случилось прошлой ночью, и я сообщаю ей мрачные подробности.

Она обнимает меня.

— Леви заплатит за это, — говорит она. — Я клянусь в этом.

Я смеюсь, но внутри меня все трясется. Я боюсь, что мои новые друзья будут рисковать своими жизнями и жизнями своих людей против другого принца ада. Но я не знаю, каков будет ответ, потому что Леви представляет для меня угрозу. Я не могу оставаться на его попечении. Я не уверена, что выберусь от сюда живой.

***

Мое волнение по поводу возвращения домой растет, и когда я возвращаюсь в замок, я готова. Раздается стук в дверь моей спальни, и я открываю ее, ожидая увидеть Фэна, но вместо него мужчина, которого я не узнаю. Он красив, с скульптурным лицом, темными волосами, которые немного своенравны, хотя и достаточно коротки, чтобы не быть слишком грязными, и темной тенью волос на подбородке.

Он кланяется.

— Для меня большая честь официально познакомиться с тобой. — Гигантская штуковина, похожая на часы, обвивает его запястье. На поясе у него висят прочные сумки и инструменты.

— Ты Эйс, — говорю я.

Он улыбается.

— Как ты это поняла?

— Мне говорили, что ты настоящий изобретатель.

— Ах, да. — Он смотрит на часы. — Я пришел за тобой. Ну, вообще-то я пришел за Фэном, но он настаивает, что не может уехать без тебя. Судя по всему, прошлой ночью у него поднялась шерсть на загривке. Уверяю тебя, я голосовал против всего этого разгрома.

— То, что кто-то под твоей защитой подвергся физическому и сексуальному насилию, некоторых раздражает, — холодно говорю я.

Эйс смеется.

— Ты такая же дерзкая, как и сказал Ашер. — Он поднимает руки в знак капитуляции. — Я не представляю для тебя угрозы, Арианна. Я здесь, чтобы помочь. Фэн заканчивает кое-что, и он попросил меня присмотреть за тобой, пока мы не сможем уехать.

— Куда мы едем? — Я закрываю за собой дверь и спускаюсь с Эйс по винтовой лестнице в гостиную. В центре пылает камин, и каждый из нас садится впереди. Джулиан приносит нам вино и блюдо с сыром, хлебом и фруктами.

Эйс откусывает кусочек клубники и облизывает пальцы.

— Мы едем в Высокий замок, чтобы выкопать останки моего отца.

— Значит, Совет согласился? — спрашиваю я, потягивая сладкое вино.

Эйс ухмыляется:

— Нет, именно поэтому здесь только я и Фэн. И ты, по-видимому, — говорит он, как бы запоздало. — Высший совет не должен знать. Но даже Зеб согласен, что мы должны выяснить, что убило короля Люциана, потому что это был не яд.

— У тебя есть подозреваемые? — спрашиваю я.

— Леви определенно не сделал себе одолжений. Но у нас пока нет никаких доказательств, — говорит он.

— Фэн собирался отвезти меня домой сегодня вечером, — говорю я. — Это было частью моего контракта, я могу раз в месяц приезжать домой, чтобы проведать маму и друзей.

Эйс откидывается на спинку стула и бросает в рот виноградину.

— С этим придется подождать. Сожалею об этом. И я действительно чувствую твою боль. Ваш мир является исключительным. Я часто туда ходил. Не только для кормления, но и для того, чтобы окружить себя такими чудесными изобретениями.

— Ты больше не ходишь? — спрашиваю я.

Он отрицательно качает головой.

—Это слишком больно.

— Солнце?

— Нет, обещание того, чего не может быть. — Он смотрит на меня с горько-сладким выражением на красивом лице. — Фэн много рассказывал тебе о нашем проклятии?

— Он не любит об этом говорить, — говорю я. — Я знаю только, что каждый из вас проклят тем, что мы называем одним из семи смертных грехов. Что ты могуч и бессмертен, но также смертельно ранен моим солнцем. Вы же вампиры.

Он кивает.

— Есть еще одно. Ты заметила, как мы живем в средневековой ловушке времени?

— Неужели? — саркастически спрашиваю я.

— И, возможно, ты также заметила, что некоторые из моих братьев кажутся... вечно застрявшими в подростковом страхе и недостатке зрелости?

Я мрачно смеюсь.

— Я уже задавалась этим вопросом. С таким количеством времени, с такой жизнью, как кто-то из вас может застрять в своих жалких стереотипах?

— Это часть проклятия, — говорит он. — Пожалуй, самое худшее. Мы застряли во времени, в ловушке, во всех отношениях. Мы не можем по-настоящему расти, учиться или взрослеть дальше тех точек, где находимся сейчас. Когда я нахожусь в вашем мире, я могу понять технологические инновации, которые привели к такому величию. Я знаю, как я мог бы повторить это здесь, и привести нас в Новый век. Но в тот момент, когда я переступаю через зеркало, это знание исчезает, как туман на солнце. Я хватаюсь за него, вспоминая его обещание, но никогда не могу удержать детали достаточно долго, чтобы что-то сделать. Мои изобретения — это грубые попытки запечатлеть хотя бы призрачную копию того, что я когда-то знал. Я сводил себя с ума каждый раз, когда отправлялся в ваш мир, поэтому перестал ходить.

— Это помогло? Остаться здесь?

— Немного, — говорит он, глядя на огонь. — Но эти похожие на сон — воспоминания все еще там, дразнят меня. Лучше не знать чего-то, чем знать это, но не помнить.

Фэн входит вместе с Бароном, и мы оба встаем.

— Эйс уже объяснил, что произойдет сегодня вечером?

Я киваю.

— Мы откапываем твоего отца.

— Мы с Эйсом копаем. Ты наблюдаешь и держишься рядом со мной, — говорит Фэн. — Мне очень жаль, что ты не поехала домой. Мы скоро уедем, обещаю.

Я киваю и иду с ними к лодке. Ночи становятся холоднее, и я закутываюсь в плащ и смотрю, как мое дыхание становится белым, когда я выдыхаю. По крайней мере, возле Высокого замка будет теплее.

— Где его тело? — спрашиваю я, пока Эйс ведет лодку к причалу возле замка.

— В мавзолее за замком, — говорит Фэн.

Мы бродим вокруг крепости глубокой ночью, без лунного света, который мог бы направлять нас. У князей ада может быть отличное зрение в темноте, но мне трудно видеть.

Барон, кажется, единственный, кто беспокоится о моей способности идти в темноте, и он стоит рядом со мной, чтобы помочь мне вести меня. Я похлопываю его по голове, чтобы привлечь внимание.

Вдалеке сияет голубой свет. Когда мы приближаемся, я понимаю, что это синие шары, парящие вокруг мавзолея. Это гигантское сооружение из серого камня, украшенное резными изображениями сражений и вечеринок, а также человеком, похожим на того, которого я видела на картине. Высокий, широкоплечий, с суровым лицом и царственной осанкой. Лукиан.

Эйс бросает взгляд на фотографию отца. Фэн — нет. Дверь закрыта, и он тянет каменную плиту, его мускулы выпирают под темным кожаным пальто.

Спертый воздух вырывается наружу, наполняя мои легкие пылью мертвых. Я давлюсь им, затем делаю несколько глубоких вдохов чистого воздуха, прежде чем присоединиться к Эйсу и Фэну внутри.

Это маленькая комната, освещенная голубым светом. В центре на мраморной колонне стоит богато украшенный бюст Лукиана.

— А где же гроб? — спрашиваю я, оглядываясь вокруг.

Фэн указывает на бюст.

— Под.

Эйс вздыхает и открывает большую сумку, которую он нес. Он вытаскивает два зловеще острых кирковых топора.

— Вот почему я принес это. — Он бросает один Фэну, который легко хватает его в воздухе. — Начинай копать, брат.

Нас с Бароном выгоняют из комнаты, полную пыли и звука разбивающегося мрамора, а Эйс и Фэн разрушают бюст и платформу, чтобы добраться до гроба.

Я сажусь так, чтобы Фэн мог видеть меня, по его настоянию, сразу за мавзолеем, прислонившись спиной к прохладному камню. Барон кладет голову мне на колени, и мы оба стараемся не обращать внимания на шум.

Кажется, это займет несколько часов. Фен и Эйс оба потные и грязные к тому времени, как они закончили.

Я встаю и потягиваюсь, тщетно отряхивая с себя штукатурку. Я смотрю в дыру, которую они создали.

— А как ты его вытащишь? — спрашиваю я.

Они вырыли пространство вокруг гроба. Оба мужчины прыгают в яму и хватаются за крышку.

— Вместе? — спрашивает Эйс.

— Вместе.

Они толкают гроб, и крышка с грохотом падает на землю.

— Дерьмо, — говорит Фэн, заглядывая внутрь.

Я придвигаюсь поближе, чтобы посмотреть, а потом давлюсь и отстраняюсь.

— Что с ним случилось?

Его тело представляет собой зачерненный скукоженный комочек. Ничего похожего на человека не осталось.

— Кто-то осквернил его тело, — говорит Эйс, нахмурившись. — Теперь мы никогда не получим от него никаких ответов.

Фэн стучит кулаком по крышке гроба.

— Кто бы это ни сделал, он знал, что мы придем.

Эйс широко раскрывает глаза.

— Подожди, ты думаешь, это был я?

— Нет. — Фэн хватает крышку и снова накрывает шкатулку. — Но это был кто-то из Высшего совета.

На лице Эйса появляется понимание.

— Ты думаешь, что голосование их насторожило? Они знали, что мы пришли сюда даже без разрешения. По крайней мере, они подозревали.

Фэн обнимает брата за плечи.

— Арианна не может оставаться с каждым принцем. Это небезопасно.

— Но контракт... нет.

— Ты прав. Мы найдем способ.

— Что это значит? — спрашиваю я.

— Это значит, что ты в большей опасности, чем мы думали, — говорит Фэн. — Завтра вечером мы вернемся в ваш мир. А пока держи своих охранников и Барона поблизости. Мне нужно поговорить с братьями наедине.

— Не делай глупостей, — говорю я.

Он улыбается, но эта улыбка полна угрозы.

— Это они должны беспокоиться.

***

Весь следующий день я работаю над своим мечом, который почти готов, благодаря помощи Кайлы. И в ту же ночь Фэн сдержал свое обещание и отвез меня домой.

Это не займет много времени, чтобы лодка прибыла к волшебному зеркалу, которое перенесет нас обратно в особняк. Я рада видеть своих друзей, но беспокойство, которое давит на Фэна, также влияет на меня. Слишком много неизвестного, слишком много опасностей: Фэйри, пытавшийся похитить меня, убийца среди принцев. Все это связано с судьбой моей матери. Тем не менее, я стараюсь отпустить все это на несколько часов, чтобы могла наслаждаться своим временем в моем мире.

— Как я объясню своим друзьям, кто ты такой?

— Деловой знакомый? — он предлагает.

— Кто настаивает на том, чтобы быть со мной каждую минуту моего очень личного визита, чтобы увидеть мою умирающую мать и навестить моих лучших друзей?

Он хмурится.

— И что ты предлагаешь?

— Тебе придется притвориться моим парнем, — говорю я.

Он не отвечает, но я знаю, что он согласен.

Барон недоволен, что мы уезжаем без него, но как объяснить, что с нами гигантский белый волк? Он слишком волчий, чтобы сойти за хаски или микса. Поэтому мы оставляем его в Стоунхилле и обещаем скоро вернуться. У меня есть только полдня, вернее, ночь, но я собираюсь использовать ее по максимуму.

Когда мы выходим из особняка, и лимузин подъезжает, чтобы поприветствовать нас, я понимаю, что мне не нужно было беспокоиться о машинах в течение нескольких недель, и я на самом деле забыла, что они мне понадобятся, когда я буду в Портленде.

Я дрожу, когда забираюсь на заднее сиденье. Фэн садится рядом со мной, хотя были и другие места, и держит меня за руку.

— Мы можем преодолеть наши страхи, — тихо говорит он, когда мы отъезжаем от особняка.

Я сжимаю его руку, притягивая ее ближе к своему телу, наслаждаясь весом его руки на моих ногах. Я хочу больше этой близости, но он предлагает ее только для комфорта, а не для удовольствия или истинной близости.

Он имеет запланированный результат. Я больше не боюсь оказаться в машине. Возможно, все, что я пережила в аду, изменило меня. Я глубоко дышу и улыбаюсь, впервые в жизни наслаждаясь поездкой на машине.

— Я полагаю, ты сначала захочешь увидеть свою мать?

Я киваю, и мы направляемся в больницу. Возвращение в Портленд — это своего рода культурный шок. Город слишком шумный, слишком яркий, слишком непохожий. На мне моя старая одежда, плащ Фэна, и у меня есть сотовый телефон. Я переоделась, как только мы добрались до особняка. Как и Фэн, который все еще выглядит дикий и неукротимый. Я чувствую себя более похожей на себя, чем в последние несколько недель, но меньше домашней. Для меня это не имеет никакого смысла.

Я пишу Эс по дороге в больницу.

«Привет, девочка. У меня здесь остановка на несколько часов. Я навещаю маму и надеюсь, что мы сможем встретиться за чашечкой кофе?»

Ее ответ почти мгновенный.

«Омг-омг-омг-омг, я чертовски скучала по тебе! Где они держат тебя взаперти? Нет телефона? Нет интернета? Нет любви?»

Фэн читает через мое плечо и хмурится.

— Ты не можешь сказать ей правду.

Я закатываю глаза и смотрю на него.

— Без шуток.

«Не взаперти. Просто очень занята. Мы проводим международные встречи, много зон без интернета, но в основном просто погружены в книги и исследования. ОМГ-так-много-исследований. Моя голова может взорваться от всего этого».

И это не совсем ложь. Чтение при свечах до тех пор, пока не наступит ночь, не очень полезно для головы.

«Не могу дождаться встречи с тобой. Приходи к Рокси после встречи с мамой. Я сделаю перерыв. Все остальные хотели бы видеть вас ».

Я улыбаюсь.

«Будем делать. Найди кого-нибудь, с кем ты тоже могла бы встретиться. <3»

Я убираю телефон, когда мы паркуемся, зная, что Эс умрет от неизвестности. Я даже не утруждаю себя проверкой баджиллиона сообщений, СМС и телефонных звонков, которые она и Пит оставляли. Мой Facebook взорвался слишком большим количеством тегов и комментариев, чтобы проверить. Кто же знал, что я так популярна, пока я не исчезла буквально с лица земли.

Мою маму перевели в отдельную палату в крыле долгосрочного ухода, как и обещал Ашер, и я подтверждаю дежурной медсестре, что она получает самый лучший уход. Когда мы входим в ее комнату, она полна свежих цветов, и шторы открыты, чтобы впустить немного света.

— Интересно, кто прислал цветы?

Я ищу карточку, но ее нет. Фэн откашливается, как будто он в чем-то виноват.

— Я попросил Ашера регулярно присылать их, чтобы у нее в комнате было что-нибудь свежее и красивое.

Я делаю глубокий вдох и пытаюсь сдержать слезы, которые наворачиваются на глаза от его заботы. Я удивляю его объятиями, кладу голову ему на грудь. Он неохотно обнимает меня, и я благодарю его.

Его ответ грубоват и застенчив, и я отстраняюсь, чтобы увидеть маму.

Она выглядит достаточно хорошо, учитывая все обстоятельства. Ее цвет лицахорош, и все ее машины, кажется, работают, как им и положено. Я беру ее за руку, и она холоднее, чем я себе представляла. Мои пальцы обводят контур ее знака демона, который совпадает с моим.

— Привет, мам. Это я, Ари. У тебя все в порядке?

Я знаю, что она не ответит, но все равно разговариваю с ней, говорю ей то, что не должна никому говорить, но она без сознания и не может слышать, и даже если бы могла, она заключила сделку с демоном, так что она, очевидно, знает об этом. Фэн не останавливает меня, поэтому я просто говорю и говорю, пока не могу придумать, что еще сказать. Мы стоим там уже несколько часов, когда Фэн смотрит на часы.

— Нам пора идти, если ты хочешь увидеть своих друзей.

Трудно сказать «прощай», зная, что пройдет еще месяц, прежде чем я снова увижу ее. Зная, что пройдет семь месяцев, прежде чем она освободится от этого проклятия. Но я целую ее в макушку и выхожу вместе с Фэном.

Он снова берет меня за руку, чтобы утешить, конечно, но я все равно ценю это.

Мы садимся в лимузин и едем в «Рокси», и хотя это самое оживленное время ночи, все дежурные находят время поздороваться. Эс очень взволнована, когда вешает свой черный фартук и кричит, что она уезжает ненадолго.

Она продолжает обнимать меня и хватать за руки, одновременно пытаясь вытереть слезы, не испортив макияж, пока мы идем по темным улицам Портленда.

— Девочка, я скучала по тебе. Ты даже не можешь знать, насколько.

Я шмыгаю носом, сдерживая слезы, и улыбаюсь.

— Я тоже по тебе скучала. Эс, я хочу познакомить тебя с Фэном. Фэн, это Эс, мой лучший друг.

Эс изучает мужчину рядом со мной, высоко подняв бровь. Она протягивает руку для поцелуя, и он соглашается. Она хихикает и хлопает в ладоши.

— О, Фэн, я так рада с тобой познакомиться. Скажи, ты работаешь с Ари?

— В некотором смысле, да.

— Ты знаешь парня, который предлагал мне эту работу? — спрашиваю я, говоря об Ашере.

— Как я могла забыть этот свежий глоток воды?

— Он и Фэн — братья.

Клянусь, Эс вот-вот упадет в обморок.

— Знаете, если бы за меня не говорили, я бы спросила, есть ли еще там, откуда вы, ребята, приехали.

Я смеюсь. Их действительно еще пятеро, и я должна выйти замуж за одного.

— Как поживаешь, Эс? Что тут происходит? — У меня осталось не так много времени, так что я должна втиснуть как можно больше вопросов.

— Мы скучаем по тебе, — говорит она. — Многое. Но все идет хорошо. Жизнь в твоем доме была абсолютной находкой. Спасибо тебе за это.

Я улыбаюсь, радуясь, что это помогает ей.

Затем она останавливается и сжимает мои руки.

— И лучшая новость из всех... у меня достаточно денег на операцию. Она запланирована на следующий месяц. Я надеюсь, что ты сможешь вернуться к этому времени.

Я обнимаю ее и визжу.

— Это потрясающая новость. Я так рада за тебя. — Потом я хмурюсь и отстраняюсь. — Эс, я не знаю, смогу ли быть там. Но я постараюсь, клянусь.

Эс бросает взгляд на Фэна, потом снова на меня.

— Знаешь, я продолжаю улыбаться и подшучивать, потому что люблю тебя. Но я не дура, Ари. Я знаю, когда мне лгут. Что на самом деле происходит?

Я делаю глубокий вдох и пинаю себя за то, что была такой дурой. Конечно, я не могла сделать это, не зная, что Эс что-то замышляет. Фэн смотрит на меня так, словно я нуждаюсь в дальнейших предупреждениях, чтобы не проболтаться.

— Я в порядке, Эс, клянусь. Это... сложно, но то, что я делаю, помогает моей маме.

Я одета в пальто, которое закрывает мои запястья, но когда Эс держит мои руки, ее пальцы скользят по моей приподнятой отметине. Она тянет меня за рукав и пристально смотрит.

— Что это такое? Это как у твоей мамы!

Я отдергиваю руку и прикрываю отметину плащом Фэна.

— Ничего страшного. Тебе не о чем беспокоиться.

Эс отступает назад, на ее лице предательство и боль. Она подходит к Фэну и показывает на его грудь.

— Это твоих рук дело? Ты делаешь ей больно?

— Эс, он не делает мне больно, он помогает мне, — говорю я, пытаясь протиснуться между ними. Я бросаю на Фэна предупреждающий взгляд, и он кивает, словно понимая, что мой лучший друг вне досягаемости.

Эс снова смотрит на меня.

— Ты изменилась, — говорит она. — Ты как будто чужая. — Она отворачивается к бару, с горящей красной вывеской «открыто». Она кладет руку на дверь. — Я собираюсь воспользоваться дамской комнатой, чтобы восстановить свое самообладание. Извините меня.

Я стою, ошеломленная, когда она входит в бар, оставляя нас одних на тротуаре.

— Если она узнает правду, то окажется в опасности, — говорит Фэн.

Я смахиваю слезу.

— Никто не должен знать, что она что-то подозревает, и я ничего ей не скажу. Ее нужно оставить в покое, Фэн. Она — единственная моя семья, кроме матери.

Фэн кивает.

— Я никому не скажу. Но будь осторожен с ней, Ари.

— Я так и сделаю.

Мы ждем еще немного, но что-то не так. Она слишком долго возится. Фэн следует за мной в переполненный бар, и я направляюсь в переулок, где находятся туалеты. В воздухе пахнет сигаретами и выпивкой.

Трое мускулистых мужчин окружают Эс. Их слова невнятны, а шаги шатки. Самый большой толкает ее.

— Эй, трансвестит, покажи свой член!

— Я не думаю, что у тебя есть подходящие детали для этой ванной, Шеман, — говорит другой.

— Отойдите, — кричу я им.

Они еще не видят Фэна. Он скрыт тенями. Поэтому они смеются.

Самая большая ошибка.

Фэн выходит из темноты. Они отступают назад.

— Что здесь происходит?— Фэн рычит.

Самый большой, который кажется лидером, ухмыляется:

— Разве ты сам не видишь? Этот урод пытается проникнуть в комнату девушки. Вероятно, чтобы приставать и насиловать кого-то.

Фэн делает шаг вперед.

— То, что я вижу, — это леди, пытающаяся воспользоваться туалетом, и жалкие отговорки для мужчин, пытающихся остановить ее. — Он смотрит на Эс. — Иди и воспользуйся комнатой. Я поговорю с нашими новыми друзьями здесь.

Эс смотрит на меня, я киваю и присоединяюсь к ней.

наружи раздаются глухие удары. Крики и вопли. Я не знаю, что Фэн делает с этими парнями, но когда мы возвращаемся, их уже нет. Эс подходит к Фэну, и я затаиваю дыхание в ожидании.

Она протягивает ему руку.

— Спасибо.

Она дрожит.

— Не за что. Ты заслуживаешь, чтобы с тобой обращались как с настоящей леди.

Мне кажется, Эс сейчас заплачет. Я знаю, что это так.

Стоит ли удивляться, что я влюбилась в этого человека?

Мы возвращаемся к «Рокси», и когда мы уже собираемся уходить, она обнимает меня.

— Я никому не скажу ни слова. Даже Пит. Я не знаю, что происходит, но этот человек влюблен в тебя, поэтому знаю, что он будет охранять тебя.

Я подавляю рыдание.

— Я люблю тебя, Эс. Извини.

Она вытирает слезу с моего глаза.

— Я тоже люблю тебя, девочка. Быть осторожна.

Когда мы возвращаемся в лимузин, я чувствую еще большую тоску по дому. Но дом, по которому я скучаю, — это Стоунхилл, а не Портленд.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒