|
|||||||
Глава 11. ВЫКАПЫВАНИЕ ЛЖИГлава 11
ВЫКАПЫВАНИЕ ЛЖИ
— Эйс просто великолепен. А еще он ленивый, по крайней мере, так он говорит.
— Фенрис Вейн
— Думаю, тебе пора навестить своих друзей, — говорит Фэн за завтраком. Когда я проснулся сегодня утром, он уже ушел на охоту с Бароном. Я уже наполовину покончила с едой, когда они присоединились ко мне. Я чувствую укол стыда от его слов. Прошло слишком много времени с тех пор, как я вообще думала о доме, настолько я была погружена в эту новую жизнь. Но мысль о том, что я снова увижу Эс и Пита, поднимает мне настроение и делает боль, которую я испытываю от побоев прошлой ночью, более терпимой. И когда я фантазирую о настоящем кофе, и интернете, и обо всех ловушках современности, которых мне не хватает, я на самом деле улыбаюсь. Затем я стону, потому что моя губа разбита, а челюсть ярко-фиолетовая от ужасного синяка. — Ты должна приложить лед, — говорит Фэн. — У меня есть. — Мне жаль, что это случилось с тобой, — говорит он. — Я должен был догадаться, что это плохо кончится. Я убью Леви за это. — Как бы мне ни хотелось подбодрить тебя в этом желании, разве это не вызовет некоторые проблемы? Как внутренняя война? — Я — принц войны. Они не смогут победить меня. И не все братья присоединятся к Леви. Я вздыхаю. — Давай сначала покончим с войной с Фейри. Тогда мы сможем разобраться с твоим братом. Но, Фэн… Он выжидающе поднимает покрытую шрамами бровь. — Я не собираюсь проводить месяц с этим человеком. — Я содрогаюсь от этой мысли, но потом думаю о своей матери, о ее душе, о страданиях, которые она перенесет. — Ты должен мне помочь. Ты должен помочь мне защитить мою мать. — Даю тебе слово, — говорит он. Моя голова пульсирует от боли, и я потягиваю сок, желая, чтобы это было что-то более сильное. — У тебя, наверное, нет аспирина или чего-нибудь в этом роде? — Нет. Но я попрошу целителя приготовить тебе что-нибудь от боли. И всегда есть алкоголь. Я киваю в знак благодарности, осушаю свою чашку и встаю. — Когда мы уезжаем? — У меня есть кое-какие дела, но мы можем уехать на закате. — Хорошо. Мы же не можем идти днем, правда? — Не так легко, — говорит он. Я так привыкла видеть его, всех их, здесь днем. Легко забыть, что мой собственный мир не столь гостеприимен. После завтрака я возвращаюсь к себе, чтобы принять ванну и переодеться. Когда я выхожу из ванной, у моей кровати стоит чашка горячего... чего-то с запиской от Фэна. «Пей. Тебе полегчат. Оставайся в безопасности. Я делаю глоток, морщу нос и пью так быстро, как только позволяет горячая жидкость. Это отвратительно, но почти сразу же мне становится лучше. — Благослови тебя Бог, Фэн, — шепчу я, когда головная боль и боль в теле исчезают. Возможно, мне это только кажется, но даже мои синяки и порезы заживают быстрее. Это намного лучше, чем Тайленол! Я иду к кузнице, и Кайла помогает мне с мечом. Мы тратим на это весь день, делая хорошие успехи. Скоро у меня будет мой самый первый клинок. Она спрашивает, что случилось прошлой ночью, и я сообщаю ей мрачные подробности. Она обнимает меня. — Леви заплатит за это, — говорит она. — Я клянусь в этом. Я смеюсь, но внутри меня все трясется. Я боюсь, что мои новые друзья будут рисковать своими жизнями и жизнями своих людей против другого принца ада. Но я не знаю, каков будет ответ, потому что Леви представляет для меня угрозу. Я не могу оставаться на его попечении. Я не уверена, что выберусь от сюда живой.
***
Мое волнение по поводу возвращения домой растет, и когда я возвращаюсь в замок, я готова. Раздается стук в дверь моей спальни, и я открываю ее, ожидая увидеть Фэна, но вместо него мужчина, которого я не узнаю. Он красив, с скульптурным лицом, темными волосами, которые немного своенравны, хотя и достаточно коротки, чтобы не быть слишком грязными, и темной тенью волос на подбородке. Он кланяется. — Для меня большая честь официально познакомиться с тобой. — Гигантская штуковина, похожая на часы, обвивает его запястье. На поясе у него висят прочные сумки и инструменты. — Ты Эйс, — говорю я. Он улыбается. — Как ты это поняла? — Мне говорили, что ты настоящий изобретатель. — Ах, да. — Он смотрит на часы. — Я пришел за тобой. Ну, вообще-то я пришел за Фэном, но он настаивает, что не может уехать без тебя. Судя по всему, прошлой ночью у него поднялась шерсть на загривке. Уверяю тебя, я голосовал против всего этого разгрома. — То, что кто-то под твоей защитой подвергся физическому и сексуальному насилию, некоторых раздражает, — холодно говорю я. Эйс смеется. — Ты такая же дерзкая, как и сказал Ашер. — Он поднимает руки в знак капитуляции. — Я не представляю для тебя угрозы, Арианна. Я здесь, чтобы помочь. Фэн заканчивает кое-что, и он попросил меня присмотреть за тобой, пока мы не сможем уехать. — Куда мы едем? — Я закрываю за собой дверь и спускаюсь с Эйс по винтовой лестнице в гостиную. В центре пылает камин, и каждый из нас садится впереди. Джулиан приносит нам вино и блюдо с сыром, хлебом и фруктами. Эйс откусывает кусочек клубники и облизывает пальцы. — Мы едем в Высокий замок, чтобы выкопать останки моего отца. — Значит, Совет согласился? — спрашиваю я, потягивая сладкое вино. Эйс ухмыляется: — Нет, именно поэтому здесь только я и Фэн. И ты, по-видимому, — говорит он, как бы запоздало. — Высший совет не должен знать. Но даже Зеб согласен, что мы должны выяснить, что убило короля Люциана, потому что это был не яд. — У тебя есть подозреваемые? — спрашиваю я. — Леви определенно не сделал себе одолжений. Но у нас пока нет никаких доказательств, — говорит он. — Фэн собирался отвезти меня домой сегодня вечером, — говорю я. — Это было частью моего контракта, я могу раз в месяц приезжать домой, чтобы проведать маму и друзей. Эйс откидывается на спинку стула и бросает в рот виноградину. — С этим придется подождать. Сожалею об этом. И я действительно чувствую твою боль. Ваш мир является исключительным. Я часто туда ходил. Не только для кормления, но и для того, чтобы окружить себя такими чудесными изобретениями. — Ты больше не ходишь? — спрашиваю я. Он отрицательно качает головой. —Это слишком больно. — Солнце? — Нет, обещание того, чего не может быть. — Он смотрит на меня с горько-сладким выражением на красивом лице. — Фэн много рассказывал тебе о нашем проклятии? — Он не любит об этом говорить, — говорю я. — Я знаю только, что каждый из вас проклят тем, что мы называем одним из семи смертных грехов. Что ты могуч и бессмертен, но также смертельно ранен моим солнцем. Вы же вампиры. Он кивает. — Есть еще одно. Ты заметила, как мы живем в средневековой ловушке времени? — Неужели? — саркастически спрашиваю я. — И, возможно, ты также заметила, что некоторые из моих братьев кажутся... вечно застрявшими в подростковом страхе и недостатке зрелости? Я мрачно смеюсь. — Я уже задавалась этим вопросом. С таким количеством времени, с такой жизнью, как кто-то из вас может застрять в своих жалких стереотипах? — Это часть проклятия, — говорит он. — Пожалуй, самое худшее. Мы застряли во времени, в ловушке, во всех отношениях. Мы не можем по-настоящему расти, учиться или взрослеть дальше тех точек, где находимся сейчас. Когда я нахожусь в вашем мире, я могу понять технологические инновации, которые привели к такому величию. Я знаю, как я мог бы повторить это здесь, и привести нас в Новый век. Но в тот момент, когда я переступаю через зеркало, это знание исчезает, как туман на солнце. Я хватаюсь за него, вспоминая его обещание, но никогда не могу удержать детали достаточно долго, чтобы что-то сделать. Мои изобретения — это грубые попытки запечатлеть хотя бы призрачную копию того, что я когда-то знал. Я сводил себя с ума каждый раз, когда отправлялся в ваш мир, поэтому перестал ходить. — Это помогло? Остаться здесь? — Немного, — говорит он, глядя на огонь. — Но эти похожие на сон — воспоминания все еще там, дразнят меня. Лучше не знать чего-то, чем знать это, но не помнить. Фэн входит вместе с Бароном, и мы оба встаем. — Эйс уже объяснил, что произойдет сегодня вечером? Я киваю. — Мы откапываем твоего отца. — Мы с Эйсом копаем. Ты наблюдаешь и держишься рядом со мной, — говорит Фэн. — Мне очень жаль, что ты не поехала домой. Мы скоро уедем, обещаю. Я киваю и иду с ними к лодке. Ночи становятся холоднее, и я закутываюсь в плащ и смотрю, как мое дыхание становится белым, когда я выдыхаю. По крайней мере, возле Высокого замка будет теплее. — Где его тело? — спрашиваю я, пока Эйс ведет лодку к причалу возле замка. — В мавзолее за замком, — говорит Фэн. Мы бродим вокруг крепости глубокой ночью, без лунного света, который мог бы направлять нас. У князей ада может быть отличное зрение в темноте, но мне трудно видеть. Барон, кажется, единственный, кто беспокоится о моей способности идти в темноте, и он стоит рядом со мной, чтобы помочь мне вести меня. Я похлопываю его по голове, чтобы привлечь внимание. Вдалеке сияет голубой свет. Когда мы приближаемся, я понимаю, что это синие шары, парящие вокруг мавзолея. Это гигантское сооружение из серого камня, украшенное резными изображениями сражений и вечеринок, а также человеком, похожим на того, которого я видела на картине. Высокий, широкоплечий, с суровым лицом и царственной осанкой. Лукиан. Эйс бросает взгляд на фотографию отца. Фэн — нет. Дверь закрыта, и он тянет каменную плиту, его мускулы выпирают под темным кожаным пальто. Спертый воздух вырывается наружу, наполняя мои легкие пылью мертвых. Я давлюсь им, затем делаю несколько глубоких вдохов чистого воздуха, прежде чем присоединиться к Эйсу и Фэну внутри. Это маленькая комната, освещенная голубым светом. В центре на мраморной колонне стоит богато украшенный бюст Лукиана. — А где же гроб? — спрашиваю я, оглядываясь вокруг. Фэн указывает на бюст. — Под. Эйс вздыхает и открывает большую сумку, которую он нес. Он вытаскивает два зловеще острых кирковых топора. — Вот почему я принес это. — Он бросает один Фэну, который легко хватает его в воздухе. — Начинай копать, брат. Нас с Бароном выгоняют из комнаты, полную пыли и звука разбивающегося мрамора, а Эйс и Фэн разрушают бюст и платформу, чтобы добраться до гроба. Я сажусь так, чтобы Фэн мог видеть меня, по его настоянию, сразу за мавзолеем, прислонившись спиной к прохладному камню. Барон кладет голову мне на колени, и мы оба стараемся не обращать внимания на шум. Кажется, это займет несколько часов. Фен и Эйс оба потные и грязные к тому времени, как они закончили. Я встаю и потягиваюсь, тщетно отряхивая с себя штукатурку. Я смотрю в дыру, которую они создали. — А как ты его вытащишь? — спрашиваю я. Они вырыли пространство вокруг гроба. Оба мужчины прыгают в яму и хватаются за крышку. — Вместе? — спрашивает Эйс. — Вместе. Они толкают гроб, и крышка с грохотом падает на землю. — Дерьмо, — говорит Фэн, заглядывая внутрь. Я придвигаюсь поближе, чтобы посмотреть, а потом давлюсь и отстраняюсь. — Что с ним случилось? Его тело представляет собой зачерненный скукоженный комочек. Ничего похожего на человека не осталось. — Кто-то осквернил его тело, — говорит Эйс, нахмурившись. — Теперь мы никогда не получим от него никаких ответов.
Фэн стучит кулаком по крышке гроба. — Кто бы это ни сделал, он знал, что мы придем. Эйс широко раскрывает глаза. — Подожди, ты думаешь, это был я? — Нет. — Фэн хватает крышку и снова накрывает шкатулку. — Но это был кто-то из Высшего совета. На лице Эйса появляется понимание. — Ты думаешь, что голосование их насторожило? Они знали, что мы пришли сюда даже без разрешения. По крайней мере, они подозревали. Фэн обнимает брата за плечи. — Арианна не может оставаться с каждым принцем. Это небезопасно. — Но контракт... нет. — Ты прав. Мы найдем способ. — Что это значит? — спрашиваю я. — Это значит, что ты в большей опасности, чем мы думали, — говорит Фэн. — Завтра вечером мы вернемся в ваш мир. А пока держи своих охранников и Барона поблизости. Мне нужно поговорить с братьями наедине. — Не делай глупостей, — говорю я. Он улыбается, но эта улыбка полна угрозы. — Это они должны беспокоиться.
***
Весь следующий день я работаю над своим мечом, который почти готов, благодаря помощи Кайлы. И в ту же ночь Фэн сдержал свое обещание и отвез меня домой. Это не займет много времени, чтобы лодка прибыла к волшебному зеркалу, которое перенесет нас обратно в особняк. Я рада видеть своих друзей, но беспокойство, которое давит на Фэна, также влияет на меня. Слишком много неизвестного, слишком много опасностей: Фэйри, пытавшийся похитить меня, убийца среди принцев. Все это связано с судьбой моей матери. Тем не менее, я стараюсь отпустить все это на несколько часов, чтобы могла наслаждаться своим временем в моем мире. — Как я объясню своим друзьям, кто ты такой? — Деловой знакомый? — он предлагает. — Кто настаивает на том, чтобы быть со мной каждую минуту моего очень личного визита, чтобы увидеть мою умирающую мать и навестить моих лучших друзей? Он хмурится. — И что ты предлагаешь? — Тебе придется притвориться моим парнем, — говорю я. Он не отвечает, но я знаю, что он согласен. Барон недоволен, что мы уезжаем без него, но как объяснить, что с нами гигантский белый волк? Он слишком волчий, чтобы сойти за хаски или микса. Поэтому мы оставляем его в Стоунхилле и обещаем скоро вернуться. У меня есть только полдня, вернее, ночь, но я собираюсь использовать ее по максимуму. Когда мы выходим из особняка, и лимузин подъезжает, чтобы поприветствовать нас, я понимаю, что мне не нужно было беспокоиться о машинах в течение нескольких недель, и я на самом деле забыла, что они мне понадобятся, когда я буду в Портленде. Я дрожу, когда забираюсь на заднее сиденье. Фэн садится рядом со мной, хотя были и другие места, и держит меня за руку. — Мы можем преодолеть наши страхи, — тихо говорит он, когда мы отъезжаем от особняка. Я сжимаю его руку, притягивая ее ближе к своему телу, наслаждаясь весом его руки на моих ногах. Я хочу больше этой близости, но он предлагает ее только для комфорта, а не для удовольствия или истинной близости. Он имеет запланированный результат. Я больше не боюсь оказаться в машине. Возможно, все, что я пережила в аду, изменило меня. Я глубоко дышу и улыбаюсь, впервые в жизни наслаждаясь поездкой на машине. — Я полагаю, ты сначала захочешь увидеть свою мать? Я киваю, и мы направляемся в больницу. Возвращение в Портленд — это своего рода культурный шок. Город слишком шумный, слишком яркий, слишком непохожий. На мне моя старая одежда, плащ Фэна, и у меня есть сотовый телефон. Я переоделась, как только мы добрались до особняка. Как и Фэн, который все еще выглядит дикий и неукротимый. Я чувствую себя более похожей на себя, чем в последние несколько недель, но меньше домашней. Для меня это не имеет никакого смысла. Я пишу Эс по дороге в больницу.
«Привет, девочка. У меня здесь остановка на несколько часов. Я навещаю маму и надеюсь, что мы сможем встретиться за чашечкой кофе?»
Ее ответ почти мгновенный. «Омг-омг-омг-омг, я чертовски скучала по тебе! Где они держат тебя взаперти? Нет телефона? Нет интернета? Нет любви?»
Фэн читает через мое плечо и хмурится. — Ты не можешь сказать ей правду. Я закатываю глаза и смотрю на него. — Без шуток.
«Не взаперти. Просто очень занята. Мы проводим международные встречи, много зон без интернета, но в основном просто погружены в книги и исследования. ОМГ-так-много-исследований. Моя голова может взорваться от всего этого».
И это не совсем ложь. Чтение при свечах до тех пор, пока не наступит ночь, не очень полезно для головы.
«Не могу дождаться встречи с тобой. Приходи к Рокси после встречи с мамой. Я сделаю перерыв. Все остальные хотели бы видеть вас ».
Я улыбаюсь.
«Будем делать. Найди кого-нибудь, с кем ты тоже могла бы встретиться. <3»
Я убираю телефон, когда мы паркуемся, зная, что Эс умрет от неизвестности. Я даже не утруждаю себя проверкой баджиллиона сообщений, СМС и телефонных звонков, которые она и Пит оставляли. Мой Facebook взорвался слишком большим количеством тегов и комментариев, чтобы проверить. Кто же знал, что я так популярна, пока я не исчезла буквально с лица земли. Мою маму перевели в отдельную палату в крыле долгосрочного ухода, как и обещал Ашер, и я подтверждаю дежурной медсестре, что она получает самый лучший уход. Когда мы входим в ее комнату, она полна свежих цветов, и шторы открыты, чтобы впустить немного света. — Интересно, кто прислал цветы? Я ищу карточку, но ее нет. Фэн откашливается, как будто он в чем-то виноват. — Я попросил Ашера регулярно присылать их, чтобы у нее в комнате было что-нибудь свежее и красивое. Я делаю глубокий вдох и пытаюсь сдержать слезы, которые наворачиваются на глаза от его заботы. Я удивляю его объятиями, кладу голову ему на грудь. Он неохотно обнимает меня, и я благодарю его. Его ответ грубоват и застенчив, и я отстраняюсь, чтобы увидеть маму. Она выглядит достаточно хорошо, учитывая все обстоятельства. Ее цвет лицахорош, и все ее машины, кажется, работают, как им и положено. Я беру ее за руку, и она холоднее, чем я себе представляла. Мои пальцы обводят контур ее знака демона, который совпадает с моим. — Привет, мам. Это я, Ари. У тебя все в порядке? Я знаю, что она не ответит, но все равно разговариваю с ней, говорю ей то, что не должна никому говорить, но она без сознания и не может слышать, и даже если бы могла, она заключила сделку с демоном, так что она, очевидно, знает об этом. Фэн не останавливает меня, поэтому я просто говорю и говорю, пока не могу придумать, что еще сказать. Мы стоим там уже несколько часов, когда Фэн смотрит на часы. — Нам пора идти, если ты хочешь увидеть своих друзей. Трудно сказать «прощай», зная, что пройдет еще месяц, прежде чем я снова увижу ее. Зная, что пройдет семь месяцев, прежде чем она освободится от этого проклятия. Но я целую ее в макушку и выхожу вместе с Фэном. Он снова берет меня за руку, чтобы утешить, конечно, но я все равно ценю это. Мы садимся в лимузин и едем в «Рокси», и хотя это самое оживленное время ночи, все дежурные находят время поздороваться. Эс очень взволнована, когда вешает свой черный фартук и кричит, что она уезжает ненадолго. Она продолжает обнимать меня и хватать за руки, одновременно пытаясь вытереть слезы, не испортив макияж, пока мы идем по темным улицам Портленда. — Девочка, я скучала по тебе. Ты даже не можешь знать, насколько. Я шмыгаю носом, сдерживая слезы, и улыбаюсь. — Я тоже по тебе скучала. Эс, я хочу познакомить тебя с Фэном. Фэн, это Эс, мой лучший друг. Эс изучает мужчину рядом со мной, высоко подняв бровь. Она протягивает руку для поцелуя, и он соглашается. Она хихикает и хлопает в ладоши. — О, Фэн, я так рада с тобой познакомиться. Скажи, ты работаешь с Ари? — В некотором смысле, да. — Ты знаешь парня, который предлагал мне эту работу? — спрашиваю я, говоря об Ашере. — Как я могла забыть этот свежий глоток воды? — Он и Фэн — братья. Клянусь, Эс вот-вот упадет в обморок. — Знаете, если бы за меня не говорили, я бы спросила, есть ли еще там, откуда вы, ребята, приехали. Я смеюсь. Их действительно еще пятеро, и я должна выйти замуж за одного. — Как поживаешь, Эс? Что тут происходит? — У меня осталось не так много времени, так что я должна втиснуть как можно больше вопросов. — Мы скучаем по тебе, — говорит она. — Многое. Но все идет хорошо. Жизнь в твоем доме была абсолютной находкой. Спасибо тебе за это. Я улыбаюсь, радуясь, что это помогает ей. Затем она останавливается и сжимает мои руки. — И лучшая новость из всех... у меня достаточно денег на операцию. Она запланирована на следующий месяц. Я надеюсь, что ты сможешь вернуться к этому времени. Я обнимаю ее и визжу. — Это потрясающая новость. Я так рада за тебя. — Потом я хмурюсь и отстраняюсь. — Эс, я не знаю, смогу ли быть там. Но я постараюсь, клянусь. Эс бросает взгляд на Фэна, потом снова на меня. — Знаешь, я продолжаю улыбаться и подшучивать, потому что люблю тебя. Но я не дура, Ари. Я знаю, когда мне лгут. Что на самом деле происходит? Я делаю глубокий вдох и пинаю себя за то, что была такой дурой. Конечно, я не могла сделать это, не зная, что Эс что-то замышляет. Фэн смотрит на меня так, словно я нуждаюсь в дальнейших предупреждениях, чтобы не проболтаться. — Я в порядке, Эс, клянусь. Это... сложно, но то, что я делаю, помогает моей маме. Я одета в пальто, которое закрывает мои запястья, но когда Эс держит мои руки, ее пальцы скользят по моей приподнятой отметине. Она тянет меня за рукав и пристально смотрит. — Что это такое? Это как у твоей мамы! Я отдергиваю руку и прикрываю отметину плащом Фэна. — Ничего страшного. Тебе не о чем беспокоиться. Эс отступает назад, на ее лице предательство и боль. Она подходит к Фэну и показывает на его грудь. — Это твоих рук дело? Ты делаешь ей больно? — Эс, он не делает мне больно, он помогает мне, — говорю я, пытаясь протиснуться между ними. Я бросаю на Фэна предупреждающий взгляд, и он кивает, словно понимая, что мой лучший друг вне досягаемости. Эс снова смотрит на меня. — Ты изменилась, — говорит она. — Ты как будто чужая. — Она отворачивается к бару, с горящей красной вывеской «открыто». Она кладет руку на дверь. — Я собираюсь воспользоваться дамской комнатой, чтобы восстановить свое самообладание. Извините меня. Я стою, ошеломленная, когда она входит в бар, оставляя нас одних на тротуаре. — Если она узнает правду, то окажется в опасности, — говорит Фэн. Я смахиваю слезу. — Никто не должен знать, что она что-то подозревает, и я ничего ей не скажу. Ее нужно оставить в покое, Фэн. Она — единственная моя семья, кроме матери. Фэн кивает. — Я никому не скажу. Но будь осторожен с ней, Ари. — Я так и сделаю. Мы ждем еще немного, но что-то не так. Она слишком долго возится. Фэн следует за мной в переполненный бар, и я направляюсь в переулок, где находятся туалеты. В воздухе пахнет сигаретами и выпивкой. Трое мускулистых мужчин окружают Эс. Их слова невнятны, а шаги шатки. Самый большой толкает ее. — Эй, трансвестит, покажи свой член! — Я не думаю, что у тебя есть подходящие детали для этой ванной, Шеман, — говорит другой. — Отойдите, — кричу я им. Они еще не видят Фэна. Он скрыт тенями. Поэтому они смеются. Самая большая ошибка. Фэн выходит из темноты. Они отступают назад. — Что здесь происходит?— Фэн рычит. Самый большой, который кажется лидером, ухмыляется: — Разве ты сам не видишь? Этот урод пытается проникнуть в комнату девушки. Вероятно, чтобы приставать и насиловать кого-то. Фэн делает шаг вперед. — То, что я вижу, — это леди, пытающаяся воспользоваться туалетом, и жалкие отговорки для мужчин, пытающихся остановить ее. — Он смотрит на Эс. — Иди и воспользуйся комнатой. Я поговорю с нашими новыми друзьями здесь. Эс смотрит на меня, я киваю и присоединяюсь к ней. наружи раздаются глухие удары. Крики и вопли. Я не знаю, что Фэн делает с этими парнями, но когда мы возвращаемся, их уже нет. Эс подходит к Фэну, и я затаиваю дыхание в ожидании. Она протягивает ему руку. — Спасибо. Она дрожит. — Не за что. Ты заслуживаешь, чтобы с тобой обращались как с настоящей леди. Мне кажется, Эс сейчас заплачет. Я знаю, что это так. Стоит ли удивляться, что я влюбилась в этого человека? Мы возвращаемся к «Рокси», и когда мы уже собираемся уходить, она обнимает меня. — Я никому не скажу ни слова. Даже Пит. Я не знаю, что происходит, но этот человек влюблен в тебя, поэтому знаю, что он будет охранять тебя. Я подавляю рыдание. — Я люблю тебя, Эс. Извини. Она вытирает слезу с моего глаза. — Я тоже люблю тебя, девочка. Быть осторожна. Когда мы возвращаемся в лимузин, я чувствую еще большую тоску по дому. Но дом, по которому я скучаю, — это Стоунхилл, а не Портленд.
|
|||||||
|