Сцена 2. Номер восемь

Сцена 2. Номер восемь

Вечер, кухня дома у Жеки. На старой газовой плите большой казан, рядом кастрюлька, что-то булькает, пахнет овощным рагу и сосисками.

Решительно входит мама Жеки, Вика, хватает вилку, тыкает в кастрюльку с сосисками, открывает казан, достает той же вилкой кусочек картофеля, дует, пробует, задумчиво жуёт. Выключает плиту.

ВИКА. (громко) Ужин!

Мгновенно влетает Жека. Следом медленно въезжает дед на кресле, подкатывает сразу к столу, ждёт молча.

ЖЕКА. Сосисонами пахнет! (хватает из шкафа тарелку, нагребает себе сосиски).

ВИКА. Хорош, хорош, на рагу места не хватит! И деду сначала положи.

ЖЕКА. Я что-то голодный такой.

ВИКА. Ты все время голодный.

ЖЕКА. Подростковый растущий организм, большая школьная нагрузка.

Дед молчит скептически. Вика ставит ему тарелку с едой.

ВИКА. Чот я не вижу, чтобы ты в школе перенапрягался. Кстати, как там в школе? Ничего не хочешь мне рассказать?

Дед молчит саркастически. Вика, не глядя, дает ему вилку.

ЖЕКА. Тебе кто-то что-то сказал, или это твой дежурный вопрос? Чтобы если что случилось, я бы подумал, что ты уже в курсе, и раскололся бы?

Дед молчит одобрительно. Чистит сосиску.

ВИКА. А что-то случилось?

ЖЕКА. Нет.

ВИКА, Ну тогда да, дежурный.

ЖЕКА. (небрежно) А кто-то же из окна вывалился сегодня, да?

ВИКА. Баба Надя с восьмого этажа.

ЖЕКА. А почему?

ВИКА. Что почему?

ЖЕКА. Почему она упала?

ВИКА. Ты что-то овощей мало положил, давай добавлю.

Дед молчит сердито. Усиленно ест.

ЖЕКА. Спасибо, мне достаточно. А вдруг ее выбросили?

ВИКА. Кто выбросил?

ЖЕКА. Ну, кто-нибудь.

ВИКА. Глупости не говори, никто никого не выбрасывал.

ЖЕКА. А ты откуда знаешь?

ВИКА. Ты есть будешь?

ЖЕКА. Я ем, ем (быстро ест, говорит с набитым ртом), ну а все-таки, откуда ты знаешь?

ВИКА. Я говорила вчера с соседкой их по этажу. Никто никого не выбрасывал, всё, закрыли тему.

Дед молчит с видом человека, который не удивлён.

ЖЕКА. А когда я говорю “закрыли тему” -- ты орешь.

ВИКА. Потому что закрываю темы у нас я.

ЖЕКА. А я у нас что?

ВИКА. А ты у нас угнетённое меньшинство.

ЖЕКА. Ладно. А что тебе соседка сказала все-таки?

ВИКА. Вот ты клещ. Что под окном стояла табуретка. Она сама прыгнула. У них дома не было никого больше.

ЖЕКА. А может это подстроено?

Дед молчит задумчиво. Вика молчит скептически.

ЖЕКА. А зачем прыгать в окно? Я понимаю там, несчастная любовь. А какая у нее уже может быть любовь?

Вика молчит утомленно. Дед молчит лирически, протягивает руку, открывает холодильник, достает пакет майонеза, густо поливает остатки еды в тарелке.

ЖЕКА. Или еще если одноклассники затравили. Но школьная травля -- явно не наш случай.

ВИКА. Дед, куда тебе столько? Это вредно.

Дед смотрит на Вику взглядом “мне уже ничего не вредно”.

ЖЕКА. Короче, я думаю, что-то тут не так.

ВИКА. Ну вот когда будешь следователем, тогда будешь думать.

ЖЕКА. А до этого не думать?

ВИКА. А до этого -- помалкивать. Твой номер -- восемь, надо будет -- спросим.

Дед с наслаждением ест майонез, приправленный остатками рагу. Жека встает, моет свою тарелку и вилку, ставит все на место.

ЖЕКА. Вот почему мой номер восемь? Почему не три, не сто двадцать пять. Откуда восемь?

ВИКА. Потому что в рифму. А так твой номер просто последний.

ЖЕКА. Я пошел, спасибо за ужин, было вкусно.

ВИКА. Что не так-то опять?

ЖЕКА. Все так. Я же говорю, спасибо, было вкусно. Мам, я погуляю пойду.

ВИКА. Вернись до девяти.

ЖЕКА. Ок, ок, я недалеко тут.

Жека выходит. Дед молча собирает содержимое тарелки куском хлеба, тщательно, досуха. Потом стряхивает крошки хлеба со стола в ладонь, их тоже отправляет в рот. Утирает губы рукавом рубашки, кивает Вике, уезжает. Вика вздыхает, начинает убираться, вспоминает о своей нетронутой еде, садится, ест стремительно и без удовольствия.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒