Сцена 9. Марина

⇐ ПредыдущаяСтр 9 из 11Следующая ⇒

Сцена 9. Марина

Площадка возле аптеки. На лавке сидят Машка и Жека.

МАШКА. Мне твоя мама звонила.

ЖЕКА. Серьезно?

МАШКА. Ага. Спрашивала, не замечала ли я чего-то необычного в последнее время.

ЖЕКА. И как, ты замечала?

МАШКА. Нет, все как всегда. Нудный, тугой, медленный.

ЖЕКА. Ну спасибо.

МАШКА. Да ну, я так не сказала, конечно. Сказала, что вроде все в порядке, ничо такого.

ЖЕКА. А она?

МАШКА. А она сказала “спасибо” и трубку повесила.

ЖЕКА. Она в школу еще походу звонила.

МАШКА. Да ладно!

ЖЕКА. Ну потому что меня сегодня классная наша поймала вот с таким же прям вопросом. Все ли у меня в порядке, не происходит ли у меня чего. Я еще думаю, чего это она. А ее похоже нагрузили заранее.

МАШКА. Сдается мне, друг мой, ты где-то засветился.

ЖЕКА. Да ну как?

МАШКА. Я ставлю на то, что мама тебя читает под виртуалом.

ЖЕКА. Да она не будет такой херней заниматься.

МАШКА. Ну ты же такой херней занимаешься.

ЖЕКА. А кстати! Давно я не заходил в Чмыхало.

МАШКА. Куда?

ЖЕКА. Ну, у меня есть аккаунт в фейсбуке -- Люба Чмыхало. Маму с него читал раньше. Но она долго не писала, и я что-то перестал ходить. Интересно, я пароль-то вспомню… (роется в смартфоне)

МАШКА. А чо так сложно-то? И где ты имя это выкопал?

ЖЕКА. Я просто открыл адресную книгу и ткнул наугад. Надо же имя какое-то. Понимаешь, когда сам придумываешь, все равно придумаешь что-то такое, ну, по чему тебя можно вычислить. А так за меня книга придумала, полный рандом.

МАШКА. И чо она пишет обычно? “О, как меня задолбал мой сыночек”?

ЖЕКА. Да не. Просто какие-то свои мысли, эмоции. Что у неё за день было.

МАШКА. А ты это у неё узнать не можешь, без Чмыхал? Ну типа, знаешь, за ужином там?

ЖЕКА. Не знаю. Почему-то не могу. Она вон тоже тебе позвонила. И в школу. И черти ещё куда. А я у неё живу в соседней комнате, между прочим, могла бы зайти, у меня спросить.

МАШКА. Ну зайди ты.

ЖЕКА. Неее, ты чо. Я не могу.

МАШКА. Это ещё почему?

ЖЕКА. Не знаю.

МАШКА. Офигенно.

ЖЕКА. А, вот, новая запись, четыре часа назад. А, только у меня доступа нет.

МАШКА. Наверное, только для близких друзей.

ЖЕКА. Да, я вряд ли к таким отношусь.

МАШКА. Надо было коменты писать, работать на статус.

ЖЕКА. Да я пропалиться боялся. Так уж, лайкал пару раз и фото ребенка хвалил.

МАШКА. Ребёнка? То есть себя, в смысле?

ЖЕКА. Ну да. Я статью читал одну, и там было такое, что если хочешь понравиться женщине -- похвали её ребёнка. Ну и вот.

МАШКА. Я вот понять не могу, это всё ржачно -- или какая-то паталогия.

ЖЕКА. Ну зато будет, что моей маме рассказать, когда она ещё раз позвонит спросить про странности.

МАШКА. А, кстати. Я ж тебе принесла лекарство твоё.

ЖЕКА. Какое лекарство?

МАШКА. Для деда твоего, алё, какое ещё-то?

ЖЕКА. А. Ой. Да, уже достала?

МАШКА, На, держи (вынимает из сумки плоскую коробку с ампулами)

ЖЕКА. (быстро пряча в свой рюкзак) Ты что у всех на виду-то?

МАШКА. У кого у всех? Тут нет никого.

ЖЕКА. Ну да, а окна?

МАШКА. Ну да, ну да, за нами все следят.

СТАРУШКА. (подошедшая со спины) Что поделываем, ребятишки? Нет ли у вас двенадцати рубликов для бабушки?

ЖЕКА. Здравствуйте.

СТАРУШКА. О! Вежливый пришел. Женечка, мне бы сто двадцать два рубля пятьдесят копеек. А?

МАШКА. (протягивая руку для приветствия) Здравствуйте, я Маша.

СТАРУШКА. (пожимая руку, кокетливо) Лидия.

ЖЕКА. Извините, но денег нет.

МАШКА. А, ну так у меня есть!

СТАРУШКА. Девочка моя, Машенька, очень выручишь, я тебе возмещу, завтра же всё отдам, забыла портмоне, ну не идти же за ним домой, правда?

Жека стесняется подавать Машке предупредительные знаки руками, поэтому пытается махать бровями. Получается не очень.

МАШКА. (не глядя на Жеку) Да, да, минуточку. Погодь, Жень, щас я. (достает из кармана рюкзака сто рублей) А что-то у меня последняя сотка осталась, вам не хватит?

СТАРУШКА. Постараюсь договориться! Спасибо, милая моя! Женя, одобряю твой выбор, девка -- огонь!

Старушка уходит в аптеку.

МАШКА. То баба, то девка. Что ж такое-то.

ЖЕКА. Ты ей только что дала деньги на пьянку.

МАШКА. А она вообще кто тебе?

ЖЕКА. Да никто! Я в прошлый раз тут же её и встретил, она покупала ведро валерьянки.

МАШКА. Блиин, а я не сообразила! Мне же мамка ругалась на неё, приходила, говорит, старушенция противная, и с ней стадо котов. А котов просто нет сегодня, вот я и не въехала, что это опять она.

ЖЕКА. По-моему, она сумасшедшая.

МАШКА. А на вид такая чёткая.

ЖЕКА. Да, на деда моего чем-то смахивает. Чёткая, точно.

МАШКА. Может, познакомить их?

ЖЕКА. Ты чо, она ж бомжиха, наверное.

МАШКА. И что?

ЖЕКА. Ну не знаю. Как-то это…

МАШКА. Кстати, правильно говорить “бездомная”.

ЖЕКА. Это ты в отсутствии Кама восполняешь уровень умничанья?

Из аптеки выходит сердитая старушка. В руке у нее пузырек валерьянки, который она откупоривает на ходу.

СТАРУШКА. Жлобьё оно и есть. Клиент ничто для них.

МАШКА. Лидия, а вы тут рядом где-то живете?

СТАРУШКА. Да, неподалеку живу. В пешей доступности вся инфраструктура, парки, школы, детские сады.

МАШКА. Понятно. Ну, значит, мы увидимся с вами ещё?

СТАРУШКА. Милая моя, просто возьми мою карточку.

МАШКА. О, визитку, что ли?

СТАРУШКА. Ну а что же еще.

Лидия с достоинством достает из кармана тонкую стопку визиток, вытягивает одну и подает Машке.

МАШКА. А это точно ваша? Тут написано только “Марина” и какие-то цифры.

СТАРУШКА. Ну это старые визитки, понимаешь.

МАШКА. Вы имя сменили?

СТАРУШКА. И не раз, и не раз, душа моя. Такая работа, что поделать.

МАШКА. Это какая?

СТАРУШКА. Не могу рассказать. Государственная тайна.

МАШКА. А, понятно.

СТАРУШКА. Ну рада была повидаться, вы заходите ко мне. Чаю выпьем.

Старушка уходит. На выходе из двора к ней всё-таки начинают стягиваться коты и бредут следом, как за крысоловом, влекомые неясным чувством.

МАШКА. Какая-то странная визитка. Цифры -- вообще непонятно что такое. На телефон не похоже, двадцать четыре цифры -- это что вообще?

ЖЕКА. Похоже на даты. Смотри, тысяча девятьсот восемьдесят пятый, тыща девятьсот девяносто пятый. Семидесятый -- девяносто седьмой, а потом семьдесят восьмой и девяносто восьмой. Я понял, это как годы жизни.

МАШКА. Ну тогда вот этот, первый, совсем чот негусто прожил. Десять лет всего.

ЖЕКА. А второй самый везучий тогда, целых двадцать семь. А третий девятнадцать.

МАШКА. Да ну, бред какой-то, чего она их записала-то, коллекционирует что ли?

ЖЕКА. Может, это ее родственники какие-то.

МАШКА. А на визитку-то зачем?

ЖЕКА. То есть это единственное, что тебя в ней удивило?

МАШКА. Ну, нет, она странноватая, конечно.

ЖЕКА. Вообще, кажется, моей бабушке было двадцать семь как раз, когда они с дедом погибли.

МАШКА. Как это -- бабушке -- двадцать семь?

ЖЕКА. Ну, она тогда не была еще моей бабушкой, она была просто мамина мама, а маме было восемь. Ее дед воспитывал. А теперь она его.

МАШКА. Воспитывает?

ЖЕКА. Ещё как.

МАШКА. А может, это тоже ее дети, на карточке?

ЖЕКА. А, ну. Может быть. Оу.

МАШКА. Так. Мама щас уже будет аптеку закрывать, ты иди отсюда, давай. Конспирация, всё такое.

ЖЕКА. До понедельника, что ли.

МАШКА, Иди давай.

Жека нерешительно уходит, осторожно ощупывая висящий на плече рюкзак, как что-то хрупкое или опасное. Машка остается на лавке, с новым незнакомым чувством рассматривает визитку.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 6 7 8910 11 Следующая ⇒