ЕЛЕНА ПЕТРОВА

ЕЛЕНА ПЕТРОВА

ВОЛШЕБНЫЕ РУССКИЕ СКАЗКИ И ГЕШТАЛЬТ-ПОДХОД

(опыт экспериментального исследования)

Несколько лет назад в частном разговоре о гештальттерапии и сказках возникла некоторая идея, которая позднее реализовалась в экспериментальном семинаре. Центром обсуждения было следующее: некоторые сюжеты волшебных сказок воспроизводятся в разноязыких культурах в течение многих лет без изменений. И что-то важное происходит с людьми, когда они рассказывают и слушают сказки, на эмоциональном и на телесном плане. Причем это, по-видимому, выходит за пределы личного опыта, хотя бы по той причине, что слушатели сказок - дети. Несколько легкомысленная, но утешительная идея о том, что это "нечто" связано с юнговскими архетипами, мало проясняла ситуацию, хотя придавала проблеме наукообразный вид.

Можно было ожидать, что, исследуя сказки, мы будем иметь дело с универсальным опытом, выходящим за пределы личной истории человека. (Известно, что волшебные сказки - архаические тексты, имеющие отношение к древним ритуалам и мистериям) С другой стороны, должен существовать некоторый механизм, который обеспечивает сохранность этих текстов - как же иначе за столько столетий, просто рассказывая друг Другу волшебные странные истории, их не перепутали, не растеряли и не переделали. Механизм достаточно простой и универсальный.

Когда-то философ А. Ильин сказал, что "сказка - это сон, приснившийся нации". И естественно в начале эксперимента мы следовали гештальтистской технике работы со сновидениями: каждый образ сказки - проекция некоторой тенденции или части личности... и тут возникает некоторый вопрос: проекции ЛИЧНОСТИ - кто эта ЛИЧНОСТЬ, если текст волшебной сказки - универсален? (Если обратиться к авторскому творчеству, в том числе авторским волшебным историям - ситуация более понятна).

Любопытство к загадке сказочного мира дало толчок к творчеству, и кое-что... получилось... случился опыт контакта с реальностью, и некоторые слова об этом опыте можно написать. Я благодарна всем участникам за этот опыт, который оставляет, может быть, больше вопросов, чем дает ответов. Прошло два года, этот эксперимент длился в виде групп, и те силы, которые дали знать о себе в ходе этой работы - вызывают у меня благоговение и восхищение.

Итак, народные волшебные сказки - это такие истории, где с героем происходят мало понятные обыденному сознанию происшествия - он общается с Бабой-Ягой, попадает в удивительные ситуации, например, в Тридесятое царство, имеет дело с волшебными предметами... И когда современный человек слушает такую историю, с ним тоже происходят удивительные события. Например, историю о Крошечке-Хаврошечке или Гусях-Лебедях.

Сначала, как и можно было ожидать, проявляются проекции личности, так сказать, поверхностного слоя - то, что актуально сейчас, то, что происходит со мной в моих контактах с миром, то, что я могу осознать как свою роль. Например, что значит для меня быть птицей... Но - можно почувствовать, что есть что-то еще - дальше.

Следующий уровень - это, может быть, уровень культурных мотивов и сценариев, уровень экзистенциальных смыслов. Например, что такое летать и не-летать...

Но - любопытство говорит - есть что-то еще - дальше, то, что трудно выразить словом, или опознать на уровне эмоций, но легко ощутить телом... и ты как будто знаешь это всегда.

И этот следующий уровень - некоторый простой и полный энергии уровень, где я как будто знаю тайный смысл происходящего без всяких объяснений, но знание это - особое: например, я знаю, что смысл птицы - быть переносчиком - (связным ). Итак - работа в группе: участники вспоминают сказку, и из числа "персонажей" сказки выбирают те, которые наиболее сильно отзываются на уровне эмоций, лучше всего - те, которые пугают или кажутся "страшными" (как ни удивительно, опыт показал, что с сюжетами волшебных сказок связано гораздо больше негативных переживаний, чем позитивных. Причем позитивные переживания чаще относятся к понятным на бытовом уровне событиям, например Золушка выходит замуж за принца, а негативные переживания более связаны с действительно странными персонажами - или ситуациями - например, зачем было Ивану вариться в трех котлах).

После выбора персонажей (перечень персонажей в "Крошечке-Хаврошечке": поле, глаз, корова, мясо, кости коровы, нож, вода, яблоня и так далее) участники группы идентифицируются с ними, и начинается коллективное действие... "Я - кости коровы..." В этом действии все персонажи на уровне движения, тактильных фантазий и интеллектуальных установок проживают сюжет и свои трансформации в рамках этого сюжета. "Что я делаю в этой истории? Какой смысл во мне для главного героя? и каков ПРАВИЛЬНЫЙ процесс моего взаимодействия с другими персонажами?"

И мы оказываемся в мире, правила которого нам кажутся знакомыми "от природы", и в то же время не слишком похожими на привычные моральные и социальные обстоятельства жизни, и даже физические законы этого мира несколько иные (в этом мире нет солнца, хотя есть свет, нет причинно-следственных связей и времени в привычном понимании, нет смерти). Я испытала действительное потрясение, когда впервые услышала от участницы следующие слова (она была в образе "Печки"): "Я знаю (Я чувствую), КАК я ПРАВИЛЬНО должна поступать, но я с этим не согласна, я так не думаю". Интересны случаи, когда с разных уровней проекции участник говорит о противоположных тенденциях одного и того же образа. Например, ковшик на озере на уровне личностных проекций символизировал чувство одиночества, покинутости и страх потери чего-то жизненно важного, а на глубинном уровне - тему женского начала, естественного контакта с миром и естественного "отдавания".

Как будто бы под беспокойной поверхностью переживаний, мотивов, конфликтов и потребностей обыденной жизни есть знание о глубинном ПРАВИЛЬНОМ устройстве мира, и это знание дает человеку ориентацию в пространстве мира... Прикосновение к этому знанию - интересно и возможно целительно, и рассказать о нем можно простыми и доступными словами: "Яблоня должна иметь золотые яблочки, а мясо коровы есть нельзя, и в котлы надо прыгать сначала в горячий, а потом в холодный, а не наоборот..." А память об этом мире простых закономерностей у нас всегда с собой - это единство телесных ощущений и слова.

Сказка "Гуси-Лебеди". Группа выбрала эту сказку - детская сказка, интересно, почему все так произошло, о чем это... Действительно, странная история, не похожая на обыденную жизнь. Я прошу участников выбрать себе персонажей, принять ПОЗУ этого персонажа, почувствовать Я-ЭТО-ОН, сказать несколько слов от имени этого персонажа, которые могли бы быть его девизом, эти слова должны быть о том - что я делаю, к чему стремлюсь... Первое препятствие - трудно перейти от зрительного образа к телесному ощущению. "Я вижу яблоню, она с зелеными листиками, красивая..." (то, что легко дается ребенку - просто притвориться объектом, деревом - без дополнительных ассоциаций или комментариев - трудно взрослому). Второе препятствие - опыт интеллектуальной работы, культурные и личные ассоциации. Например, что такое печка - дом, тепло, воспоминания детства, русская печь с пирогами, в "голландке" нельзя испечь хлебов... Я говорю: "Просто СТАНЬ этим персонажем, почувствуй, подвигайся, догадайся - какая часть тела напряжена, какое движение, какая тема подсказывается позой..."

...Один из первых персонажей - ПЕЧКА. Жесты, позы, (акцент - низ живота). "Я - печка, моя задача - сохранять тепло, вмещать..." Вопросы к ПЕЧКЕ: - Что Ты делаешь для девочки? Опасна Ты для девочки или нет? Что будет, если она съест твой пирожок? Когда Ты появилась здесь? Чем Ты была раньше? Знаешь ли Ты Бабу-Ягу?... и так далее

(из ответов ПЕЧКИ): ...безопасна, и если девочка съест мой пирожок она станет частью меня, останется здесь НАВСЕГДА, ей будет хорошо и спокойно...

Участник: Да, это действительно отказ от деятельности, от цели в жизни, от достижения, возвращение в материнскую утробу спрятаться в собственное чрево - а надо - идти, рисковать, принять вызов... тревожиться, спасать действовать...

Итак, мы доходим до ИЗБУШКИ НА КУРЬИХ НОЖКАХ. В этом эпизоде действуют ПОЛЯНКА, (ОГРАДА ИЗ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ КОСТЕЙ - каждый знает, какая ограда у этой избушки), ЗОЛОТЫЕ ЯБЛОЧКИ, принадлежащие БАБЕ-ЯГЕ (сама она в эпизоде не показывается, только присутствует как наблюдатель).

Участники: БАБА-ЯГА съест мальчика? Это ОПАСНОЕ место? (вообще говоря, нет сказки, в которой БАБА-ЯГА была бы успешна в съедании мальчиков или девочек, если учесть мощность образа, можно предположить, что это и не входило в ее намерения - или было практически невозможно - как выразился один из участников - БАБА-ЯГА это как диктор в телевизоре - здесь и не здесь. Во всяком случае, потрогать ее не удается).

Вопросы к ИЗБУШКЕ (которая неуловимо напоминает повадками КУРОЧКУ-РЯБУ - не зря в одной из версий сказки девочка сыплет зернышки перед ИЗБУШКОЙ): Опасное это место или нет? и другие (из ответов ИЗБУШКИ):... Место для мальчика безопасное... может играть яблочками вечно, не взрослея... для девочки - испытание, безопасно, но она должна бояться.

Участники: мальчик уже в ТОМ МИРЕ, вечное блаженство, умереть молодым, и еще - это логика матери - чтобы ребенок никогда не взрослел...

Комментарий культурологический: есть сходство универсальных процессов, они описываются одним алгоритмом и поэтому просвечивают один в другом: Роды (рождение), Инициация (или символическое рождение для новых жизненных программ, ритуальное в древности или почти банальное и многократное в обыденной жизни - "умереть для старого, чтобы родиться для нового"), Смерть (рождение в ТОТ МИР). И ритуалы для оформления соответствующих процессов удивительно симметричны. Греховность (принадлежность ТОМУ МИРУ) роженицы в разных (в том числе архаических) культурах.

Мы уже прошли несколько иерархических уровней в этих образах: 1. деревня, где живет семья 2. Поле, Лес 3. ПЕЧКА, ЯБЛОНЯ, РЕЧКА (иногда они признаются, что являются формой предъявления самой БАБЫ-ЯГИ) 4. ПОЛЯНКА, ОГРАДА, ИЗБУШКА (ГУСИ-ЛЕБЕДИ) 5. ЗОЛОТЫЕ ЯБЛОЧКИ (дальше - 6. БАБА-ЯГА). На высших иерархических уровнях культурные ассоциации и "глубинная информация" все сильнее различаются, здесь можно доверять только "телесной архаической памяти". Единственный алгоритм: "Я вижу" - ("я познаю") - "Я становлюсь этим и имею информацию".

ЗОЛОТЫЕ ЯБЛОЧКИ. ...Сейчас каждый участник группы может почувствовать себя девочкой, которая стоит перед ИЗБУШКОЙ и видит братца, играющего ЗОЛОТЫМИ ЯБЛОЧКАМИ.

ЗОЛОТОЕ ЯБЛОЧКО:... Я - целостное ощущение мира... вся информация... ответ на любой вопрос во мне... Я-ВСЕ... (Меня неправильно выносить из этого места).

Участники: Но почему именно ЯБЛОКО? Хотя это понятно - Яблоко сада Гесперид, Яблоко мирового дерева, Яблоко познания Добра и Зла (понятно - не груша или персик) совершенная форма сфера, золотое, Парис и Елена... А что будет - если унести его в деревню (кто-то попробовал - и вышло странновато - либо яблоко становилось обыкновенным, съедобным - либо возвращало обладателя назад к ИЗБУШКЕ, один раз, правда, превратилось в Золотое Яблоко в основании креста на куполе церкви) - конечно, это известная история - пытаться управлять мудростью мира как объектом, управлять миром с помощью знания, побояться СТАТЬ ею, но взять с собой, положить на полку в избушке, как ЗОЛОТОЕ ЯИЧКО - хочу - разобью, хочу - так смотреть буду, иметь ЗОЛОТУЮ РЫБКУ "на посылках".

И что же происходит потом с каждым ? Кто-то скажет - Девочка стала взрослой - хотя жизнь ее как будто и не изменилась, просто она стала ХОЗЯЙКОЙ МИРА, ЖЕНЩИНОЙ - хотя это не имеет отношения к сексу. Это новый характер отношения с ТЕМ МИРОМ - иной, чем у ребенка - РЕБЕНОК просто играет с предметами ТОГО МИРА, так как принадлежит ему.

Все возвращаются в ДЕРЕВНЮ - легко проходя в новом статусе через контакт с ПЕЧКОЙ, РЕЧКОЙ, ЯБЛОНЬЮ - теперь ОНИ дают свою энергию человеку, который вступает с ними в контакт - но не имеют власти диктовать свои условия (теперь ими можно пользоваться).

Участники: так становятся шаманами - так человек проходит инициацию - так взрослый вступает в контакт с миром духовного опыта - или бессознательного - или в трансперсональную сферу. Работа со сказкой закончена - или только начинается...

Каждый образ на глубинном уровне имеет свою собственную "энергию" (приходится вспомнить, что юнгианцы говорят о некоей биологической энергии архетипов), свою задачу и место в общей системе образов (очень похоже на "функции" Проппа), и эта энергия пронизывает более поверхностные слои, внося вклад в бытование и личные проекции, связанные с этим образом. Замечательно, что далеко не все персонажи и образы текста можно найти на глубинном уровне. Некоторые исчезают или трансформируются на более поверхностных уровнях. И это отличает сказки народные (те, которые сохранили свою форму) и сказки авторские. Можно для эксперимента в известную народную сказку добавить несколько деталей. Чаще всего оказывается, что эти персоналки никак не могут встроиться потом в общую игру-мистерию и оказываются в роли "наблюдателей".

Некоторые наблюдения.

1. Повторяемость телесных проекций. В определенных местах сюжета при работе с разными группами у участников возникали сходные комплексы телесных ощущений при идентификации с образами и сходные тенденции в "знании" смысла и значения образов. Телесные ощущения были весьма интенсивными и "подсказывали" определенное развитие отношений с другими образами.

2. Хотя работа с личными "проблемами" участников не заявлялась, косвенно проработка на "глубинном" уровне образов, вызывавших негативные эмоции, приводила к реорганизации системы контактор, с миром и влияла на течение психосоматических заболевания. Работа проходила только на плане образов, и "инсайты" не связывались с социальным личностным опытом.

3. На глубинном уровне символические системы образов сказок переживаются как весьма строго организованные. То, что на уровне личных проекций кажется случайным и пригодным для экспериментирования ире-комбинирования, на глубинном уровне строго связано через преемственность и взаимозависимость телесных, двигательных программ. Поэтому ре-комбинирование может приводить к замешательству иснижению энергетического потенциала (на уровне текста сказки это означает, что если Волк съедает Красную Шапочку - то и должен съесть, без злости или обиды, а если как-то изменить ситуацию, то выйдет на социальном плане может быть более приемлимо, но на глубинном - разрушительно). Эти соображения актуальны при использовании вольных переделок сказок в работе с детьми. И отчасти становится попятным причины бытования "жестоких" сюжетов.

4. На глубинном уровне исчезают моральные мотивировки и эмоциональные паттерны поведения. Например, оценки: " хороший" - "плохой", "нравится" - "не нравится". Некоторые сюжеты - например, про Мачеху и Падчерицу, провоцируют разделение героинь на Прилежную и Лентяйку, и исследования моральных отношений персонажей запутывают символическую систему сказки. Например, получается, что гибнет девочка, одновременно и Ленивая и Любимая матерью. (Сюжет, кстати, был проанализирован Бетельгеймером).

5. Создается впечатление, что некоторые сюжеты удивительным образом воспроизводят типы возрастных кризисов (конфликтов) по Э. Эриксону (и намекают на возможности их разрешения).

Итак, напрашивается некоторый странноватый вывод - тотальная система психотерапии, психотерапия сказкой, предтеча гештальт-подхода - существует как минимум несколько тысячелетий. Единственное условие пользования этой эффективной системой - отказ от интеллектуальных интерпретаций и полноценное принятие всей гаммы переживаний, через которые ведет система образов волшебной сказки главного героя (Внимание! Речь идет только о древних сюжетах). А наилучший способ употребления просто слушать и переживать, как в детстве.

Акценты смещаются с поиска конфликтных зон и зон нарушения контакта на проживание полноценного универсального процесса в символической форме, получение опыта прохода сквозь страх и возрождение. Таким образом, если Волк должен съесть девочку, то в этом сне, а этой сказке - быть съеденной - наилучший вариант действия, чтобы открылся путь к трансформации и развитию на новом уровне.

(Автор намеренно оставил в стороне две напрашивающиеся темы: связь шаманских практик и психотерапии, с одной стороны, и опыт аналитической интерпретации символов и образов сказок, по Фрейду или но Юнгу, с другой стороны).

Любопытство автора по поводу сохранения основных сюжетов (и описанных Проппом "фикций") - отчасти удовлетворялось - в пределах исторического периода, когда телесные программы поведения у представителей нашего вида не менялись, сходные у разных людей паттерны телесного поведения в кризисных ситуациях способствовали сохранению удачно "обозначивших" их систем образов.

Но остается открытым волнующий вопрос: что первично - универсальные телесные программы, которые потом дали основу ритуальным действиям и облеклись в подходящую систему образов - или древний ритуал, который через слово и образ создает некоторые универсальные (по Юнгу - трансцендентальные) программы действия и переживания, которые, не осознавая того, несет в себе каждый человек. И, соответственно, что мы делаем на самом деле, когда делаем НЕЧТО.

⇐ Предыдущая 1 2 345 Следующая ⇒