Берг Dок Николай: другие произведения. 37 страница

- Вот, хоть и недозрелый еще танкист - но вам, пехоте унылой - все же пример! - подытожил Поппендик, стараясь говорить так, чтобы не разбудить дремлющее в голове колокольное эхо.

Тут только с ужасом подумал, что надо бы устроить намеченное по плану - а именно практические стрельбы из фаустпатронов в скелет дома напротив, но голова не выдержит такого грохота.

Беспомощным взглядом рожающей коровы поглядел на старшину. Тот тоже страдал, но его опыт злоупотреблений был явно больше, потому держался молодцом. Гауптфельдфебель понимающе усмехнулся, незаметно кивнул, вышел вперед.

Орал он как умелый служака - вроде и негромко, но так, что подчиненных заколдобило, нагнал морозу. Да и было-то на занятии всего два десятка человек - тех, кто принадлежал к славному вермахту. Сначала работе с фаустпатронами надо было научить их. А потом уже - приписанных к участку обороны фольксштурмистов. С ними занятия должны были идти после обеда.

Беда была только в том, что практически все они были поздних призывов - и солдаты и фольксштурмисты. Несколько месяцев назад призываемых все же обучали, хоть и по куцему, кастрированному курсу обучения, а те, кто пришел недавно - знали крайне мало, а про практику и говорить не приходилось.

Да все рушилось и разваливалось - даже это изучение боевого оружия сейчас Поппендик проводил с такими нарушениями принятого ранее строгого порядка, что иной раз сам себе удивлялся - ни бумажного оформления в виде приказа вышестоящего начальства, ни планов, ни отработанной методики занятия, ни выхода в полигонные условия, ни оцепления, ни прочих строгих обязательных к выполнению требований. Предупредил соседей, что постреляет после обеда - и вот, изволите видеть - занимаются его подчиненные со всеми нарушениями техники безопасности. И тут всем будет наплевать, если кто пострадает - в отличие от приснопамятного инцидента на показушных учениях, где экипаж третьей "пантеры" его взвода траванулся дымом, а чертов водитель ухитрился даже сдохнуть...

Чертовщина какая-то вокруг, а не армейский порядок. И начальству уже наплевать - вон весь город гордится, что эсэсовский полк разграбил склад одежды и при смене дислокации промаршировал по улицам к своему участку обороны с невиданным ранее нарушением формы одежды - один батальон был в щегольских цилиндрах, второй - в тирольских шляпах, а третий напялил на себя модные перед войной летние плетенки. Даже если не обращать внимания на то, откуда в Бреслау такие запасы более чем странных шляп и то, что их забрали совершенно открыто - сам факт такого нарушения формы - да еще всем полком, да еще и с одобрения начальства - вызывал оторопь у любого нормального служаки.

Нет, так-то, в ходе проведения неформальных увеселений всякое бывало, даже и голыми плясали, изображая индейцев, но чтоб при выполнении боевой задачи??? Балаган какой-то!

- Да, из него невозможно выстрелить прицельно, не встав на колено минимум .

Даже по пояс из окопа не получится. Очень крутая траектория и прицеливаться надо по верху гранаты. А не целясь может кто-то и умеет, но только имея охрененный настрел - важно говорил грамотный наводчик, которому утомленный старшина отдал почетную обязанность вводить в курс дела остальных. Из двух десятков обучали работе с фаустпатронами всего троих, вот их-то старшина и наладил вместо себя. Сам он старался не наклоняться и в основном следил, чтобы сзади - под возможным выхлопом из гранатомета - никто не стоял.

- Вот так держи! Под мышку возьми! Потому что эта штукендрачина летит очень медленно и очень по кривой. Можно, конечно, наудачу пульнуть на авось и тикать.

- Да, так чаще всего и происходило, судя по всему - поддержал новолепленного инструктора многоопытный гауптфельдфебель.

Как ни странно, но к концу занятий и солдаперы чему-то научились и начальству полегчало. Махнувший рукой на старые принципы, Поппендик разрешил выдать к обеду и пиво - благо в городе варили его преисправно и в серьезных количествах, потому оно входило в рацион, словно в Средневековье. Лучше бы, конечно, выкатить бочонок на ужин, но лютая сухость во рту и звон в голове требовали подлечиться.

С фольксштурмистами обучение пошло сложнее. Старые пердуны откровенно боялись этого невиданного оружия - кроме пары шустрых стариков, которые, будучи в ту войну пулеметчиками из штурмовых групп, разобрались быстро. Остальные, как понял внятно лейтенант, вряд ли будут полезны в бою.

Вот сопляки из гитлерюгенда - те, наоборот, рвались схватиться потными ручонками за смертельные игрушки. То и дело старшине приходилось лаять, как овчарке, приводя занятие в русло вменяемости. Мешало присутствие начальства сопляков - этого самого Кучера. Он вступался за своих миньонов независимо от того - прав был старшина или нет. Хотя вообще-то с точки здравого смысла гауптфельдфебель был прав все время.

Для практической стрельбы выделили три десятка фаустов. Посовещались лейтенант со старшиной и решили, что лучше потратить эти штуковины сейчас, но хоть представлять - как они работают.

И при том намекнул гауптфельдфебель, что лучше бы натаскать юнцов Кучера. Мальчики рвутся в бой, а вот ничего не умеют. Ни кидать гранаты, ни стрелять толком, ни тем более понятия не имеют о тактике в бою. Потому рассчитывать на них всерьез - бессмысленно. Зато эти малолетние придурки вполне могут бахнуть по танку. Потом из них русские сделают форшмак, но десяток сопляков танк вполне могут подпалить. Лучшего применения не придумаешь.

Поппендик согласился. Дальше три десятка фаустов улетели в горелый остов дома посреди участка обороны. Точнее - в сторону дома. В проем подворотни, который как бы был мишенью, благо размером как раз с танк, попало три, остальные рассеялись в разные стороны, в том числе - и весьма далеко.

И особенно тот фауст, что выстрелил сам Кучер. Разумеется, делать то, что ему говорил старшина и наводчик, он не стал, как всегда выбрав свой путь - стрелял он лежа, положив трубу себе на плечо. Поппендик махнул рукой и, поняв его намек, старшина и зольдаты мигом отступили подальше. Потом бахнул вышибной заряд - и лейтенант сразу не понял, что произошло - что-то метнулось вперед, такое - же - назад, взрыв грохнул метрах в пятнадцати на асфальте мостовой, с большим недолетом, запорошив поднятой пылью всем глаза. Но при том командир участка был уверен, что своими глазами видел - как головка фауста летела и назад!

Он еще протирал глаза, промаргивался, когда как всегда самоуверенный вождь гитлерюгендовцев высокомерно заговорил, как-то внезапно оказавшись рядом:

- Да, неплохое оружие, но бесспорно станет лучше после моего усовершенствования. Совершенно бесспорно, на головку кумулятивного конуса надо прикрепить жестяной цилиндр, как демпфер, и просверлить шесть отверстий вот тут, что даст увеличение дальности на еще 30 метров и силу взрыва процентов на 40. Я заберу для работы пять фаустпатронов!

Тут Кучер прервал свою речь и стал натягивать на босую ногу притащенный его верным холуем Риком сапог.

Не вполне понявший о чем шла речь, Поппендик кивнул. В присутствии Кучера он чувствовал себя странно и когда тот уходил, ему становилось куда легче. И когда гефогльшафтсфюрер со своим холуем- ординарцем и остальными сопляками убыли, наконец, вздохнул облегченно. После практических стрельб оставшиеся 15 фаустпатронов не казались ему серьезным оружием.

- Ну что скажешь? - спросил старшина, пока остальные зольдаты перекуривали и отряхивались от пыли, насыпавшейся после трех десятков недальних взрывов.

- Лучше, чем связки гранат и остальные 18 способов уничтожения вражеского танка в ближнем бою, но не очень впечатлило. Броню, конечно жжет, но поди - попади. В поле и впрямь фигня. То-то валялось их много, пока мы сюда добирались.

- Сам видишь - таскать неудобно. А уж когда отступаешь... Что-то бросать приходится... Карабин числится, за его оставление как минимум в штрафбат загремишь. А Фаустпатрон - не числится! Понятно, что выкинешь при быстром драпе. Но так оружие неплохое - для города и драки в условиях малой видимости. Так что газеты не во всем преувеличивают.

- Ну да, ну да...

- Так есть причины. Применяют "фаусты" лучше всех именно при бое в городах максимально замотивированные фольксштурмисты и гитлерюгенд. Потому что именно среди них или те, кто решил драться до конца, или те, кто по малообученности и глупости не представляет риска, прекрасно известного опытным бойцам. А не только в особых условиях уличного боя дело. Я постараюсь достать что получше - пообещал старшина.

- "Офенрор" или "панцершрек" был бы для нас лучшим оружием, или "Пуппхен". Или, хотя бы "панцерфаусты" - они на 60 метров летят. Потому-то он согласно приказа фюрера "Лучшему солдату - лучшее оружие" их надо выдать нам, а не этим придурковатым штатским фолксштурмистам. К слову - а что это с Кучером произошло? Я как-то не понял ситуации - спросил лейтенант.

- Реактивной струей в раструб голенища с него сапог сдуло. С носками вместе. Так-то видно, что он слыхал звон - с некоторых реактивных систем так можно и нужно стрелять, но не из "фаустпатрона". Но с него - как с гуся вода. Идиот с оттоптанными мозгами. Надеюсь, что у него в руках взорвется усовершенствованное им оружие. И лучше б - до боя. Вот черт! - вылупился старшина куда-то за спину приятелю и командиру.

Тот повернулся, по возможности не слишком быстро двигая многострадальной головой. Мальчишка на велосипеде, гордый выполняемой работой. Гитлерюгенд, служба посыльных. Конверт протягивает, спрашивая - господин лейтенант Поппендик?

- Сначала спрашивать надо, до вручения пакета. Да это я. Приказ понятен, принят к исполнению - расписываясь в тетрадке, хмуро сказал получатель. Мальчишка кивнул головой, упакованной в старую глубокую каску и укатил.

- Вот, дождались, черт бы им в рот! Сдаем участок роте фольксштурма второй категории и команде самообороны из беженцев, сами идем усиливать оборону на юге. Выступаем сегодня через четыре часа...

- Судя по спешке все плохо?

- Куда хуже. А я уж рассчитывал, что пасху проживем тут... Невезуха!

Выйти получилось только утром. Бросить участок, не дождавшись сменной группы Поппендик не решился, а рота в две сотни старых хрычей приперлась к завтраку. Понятно, на спокойный участок пригнали совсем уж негодный человеческий материал. Сгорбленные, скрюченные седовласые старцы. Длинные старинные винтовки показались смутно знакомыми - удивился, поняв, что это игольчатки Дрейзе. Вторая команда была с виду получше, мужики помоложе, но видно, что оружие в руки взяли впервые. Вооружен каждый второй, винтовки определенно французские. Патронов - кот наплакал, гранат нет вовсе. Зато фаустпатроны в изрядном количестве.

- Мощная защита! Одни - беженцы с кладбища, старичье древнее, которое способно только на кашель ягодиц, да дивизион резиновых сапог, деревенщина, за всю войну ружья в руку не взявшая! У этих фермеров была бронь, а теперь их согнали с насиженных клоповников - как они воевать будут - не представляю - ворчал шедший рядом старшина.

Идти пришлось пешком, хорошо еще, что теперь фронт был уже куда ближе.

Шли налегке - перед гауптфельдфебелем катилась тарахтящая бензиновым дымком танкетка - в половину человеческого роста и в полтора метра длиной. С виду она напоминала сильно уменьшенный английский "ромб" с той войны. На нее сложили старшинское имущество, да заодно и оружие начальства. Сам пульт управления был тяжеловат, но это уже было пустяками.

Поппендик вертел головой. тут видно было, что ситуация меняется в худшую сторону. Баррикады в начале обороны - сделанные из балок, шпал и бревен, аккуратные, несокрушимые "галльские крепости", с засыпкой и забутовкой пустот камнями и булыжниками остались теперь у русских, здесь уже сменились на хаотичные, на скору руку собранные из всего подряд - даже рояль торчал в груде хлама. Домам тоже досталось, видно было, что горели не сами по себе, дорога была усыпана битым кирпичом и штукатуркой и пара торопыг уже подвихнули на этой россыпи ноги.

Дойти спокойно не получилось, то ли случайно, то ли что-то заметив, русские накрыли район артобстрелом, к счастью, первые взрывы грохнули поодаль, Поппендик тут же дал команду и колонна успела рассыпаться по домам справа и слева, очистив улицу до того, как пара снарядов рванула там, где они шли.

Обошлось пустяками - только самые нерасторопные стариканы попали под осколки, так что невелика потеря, если честно. Дольше получилось выковыривать всех из укрытий - и то не всех нашли.

- Как, антилопа асфальта, не пострадала? - спросил лейтенант своего приятеля, заботливо осматривавшего самоходную гусеничную танкетку.

- Нет, все в порядке, готова к маршу. А наши бравые герои?

- Пятеро пердунов куда-то делись, да трое сопляков. Еще один сломал ногу, двое старцев ранено и один скоропостижно скончался от волнения, во всяком случае, ран на нем не обнаружено, а лежал на лестнице - ответил Поппендик. Чтобы укрывшаяся колонна столько потеряла на ровном месте - ему было дико видеть. Да еще и мрут сами от старости - вообще нелепость!

Впрочем, человеческий материал был очень никчемного свойства под его началом. Придется писать рапорт, помня при том, что раненые, видимо, для какой-то глупой конспирации, называются 'мулатами', а убитые - 'индийцами'. Как назвать пропавших без вести прямо на улице - придется ломать голову.

Оставил патруль из двух своих солдат, чтоб прошлись по домам, поискали затихарившихся, пока те не стали дезертирами. Мертвеца вытянули на улицу, чтоб подобрала похоронная команда. Двинулись дальше. В воздухе все гуще воняло гарью, какой-то вонючей химией и трупниной и еще чем-то - но тоже - гадостно.

Скоро стало ясно, что тут похоронщики не поспевают - и если валявшиеся возле сгоревшего русского танка черные мумии могли оставить для придания бодрости воюющих, благо труп врага вроде как хорошо пахнет, то разбросанные по тротуарам свои мертвецы - гражданские и в грязной униформе армии, фольксштурма, люфтваффе и прочих железнодорожников и полицейских ясно говорили, что порядка тут нет и передовая уже рядом. Старичье и юнцы побледнели, скукожились, некоторые храбрились и старались выглядеть браво, но таких было мало и Поппендик не верил в их истовость.

Полчаса ушло на то, чтобы найти начальство и получить приказ. Сначала пришлось выслушать напыщенную нотацию о том, что прибыть они должны были вчера и что по отношению к нерадивому офицеру будут приняты меры! Объяснение, что группа не могла бросить занимаемые позиции без людей - даже и слушать не стели.

Потом последовал и приказ, наконец. Весьма неприятный. Русские заняли два дома перед перекрестком, надо отбить. Придется атаковать. Обстановка непонятная, войска перемешаны, от полка, прикрывавшего направление осталась треть, заполнение из фольксштурмистов и того жиже. Именно потому свежей кумпании надо показать Иванам, что тут не шутят. Так что - сменить роту фузилеров, занимавшую позицию, а через час - в бой. Полоса ответственности - шесть домов и те два, которые надо захватить.

Приказал готовиться к атаке, сам с ординарцем отправился на рекогносцировку. Старшина, хмыкнув, присоединился, чему лейтенант был рад. Опытный вояка в таких условиях дорогого стоит.

Пятеро солдат, сидевших в темном подвале у кучи пустых патронных жестянок и ящиков от гранат, выглядели дико. Густо закопченные и сплошь присыпанные кирпичной и штукатурной пылью, грязные донельзя. Словно помоечные клоуны с нелепыми масками вместо лиц. Клоуны из погорелого театра. Видал Поппендик в кабаре до войны что-то эдакое. Только там пародия на диких негров была все же почище - а тут и актеры очумелые и гример шандарахнутый.

Представился, спросил - кто старший?

Неожиданно отозвался самый грязный, ткнул пальцем в сторону своего соседа, безучастным манекеном сидящего рядом. При этом с его каски тонкой кисеей посыпалась словно белая пудра.

- Вот он, штаб-ефрейтор Мюллер. Только он оглох совсем.

- А ты кто?

- Ефрейтор Мюллер.

- Родственники?

- Мы однофамильцы.

- Надо добавлять "господин лейтенант".

- Господин лейтенант.

- Вряд ли они могут сейчас нормально общаться. Контуженные все. В подвале рядом - груда обгорелых мертвяков, вроде наши солдаты, судя по каскам и сапогам - уточнил как бы между делом старшина.

Вид солдат и впрямь говорил о последнем градусе усталости. Поневоле сравнивал их с лощеными и щеголеватыми тыловыми и штабными, которых насмотрелся в городе. И да, гуще как-то они там сидели, на квадратный метр если считать. Маловато защитников на передовой.

- Где ваш командир?

- Штаб был во двор и налево, в подвал - лаконично ответил солдат. Он даже и не подумал встать перед старшим по званию и сидел в распластанной какой-то позе. Поппендик решил не строить чужую солдатню. Не на плацу.

Штабом громко назывался закуток в полуподвальном этаже. Без окон - ну понятно - так и стеклами не побьет и осколки с взрывной волной не влетят. Сидевшие там два лейтенанта - тоже грязные и с обмотанными бинтами руками были изволоханы до последнего градуса изнеможения. Тому, что их сменят, оба обрадовались, как дети. Оживились, стали собираться.

- Что скажете по обстановке?

- Русские все время лезут. Отобьешь в одном месте - суются в другое. Все время пускают дымы, это выматывает нервы - они под дымовой завесой атакуют. Но сидишь их ждешь - а они не идут. Патронов сгоряча пожгли - чудовищно. Десять тревог - уже устанешь, ожидая, осоловеешь - их штурмовики тут как тут, рвут толом стены, закидывают в окна гранаты - сказал один лейтенант.

- И все время перед ними - огонь. Огнеметчики, бутылки с бензином, зажигательные пули и снаряды, сверху бомбы все время сыплют - они все время пытаются подпалить те дома, что мы защищаем - добавил второй.

- Огненный вал! - подтвердил первый.

Поппендик кивнул. Слушал он со всем вниманием, не перебивая и это немного оживило полумертвых вояк. Разговорились, ожили немного.

- Тушим заводскими огнетушителями, расставили их в пунктах боепитания и по комнатам. Без них - нас бы давно выжгли к черту - заметил второй.

- При отходе мы дома сжигаем. Таков приказ - поджигать дома, чтобы помешать русским их занять. Но у Иванов свои пожарные войска есть, тушат быстро - поправил первый.

Из-за копоти и кирпичной пыли оба смотрелись одинаковыми оловянными солдатиками, только очень странно и нелепо раскрашенными. Мельком Поппендик подумал, что вообще-то такой камуфляж тут в руинах - самый подходящий. Заодно догадался, почему сначала показалось что-то особо нелепое - словно у собеседников глаза накрашены, словно у портовых шлюх. Траурная кайма на веках - копоть, глаз моргает и все по краям скапливается, получается физиономия, как у фараонов египетских. Не умывались эти парни с неделю, не меньше.

- Заметь - нашими же огнетушителями! - выговорил второй лейтенант. Губы у него потрескались и были в коросте от простуды. Впрочем, другой был таким же.

- В таких случаях мы наносим контрудар, причем с единственной целью - снова поджечь дом, как загорится - так отходим - пояснил первый.

- Тогда в наступление переходят русские и снова его тушат - подал голос второй.

Поппендик кивнул. То, что из домов прифронтовой зоны старательно удаляли все горючее - оказалось палкой с двумя концами и теперь это помогало наступающим.

- А пока мы корячимся с парой дурацких домов здесь, тратя на это все силы, они внезапно атакуют в другом месте и там начинается та же чертовщина. В общем, камарады - сами скоро все увидите. И учтите - у русских чертова прорва снайперов. Знаешь кто это? Бабы! Чертовы амазонки! Срезают неосторожных мигом, стоит только в окне мелькнуть. Бздынь - и навылет! Мой ординарец полез в шкаф - в глубине комнаты, так его достали через створку открытую, мозги расплескало - мое почтение!

- И пушек у них чертова стая. Подтащат их под дымом и пока не видно - влепят несколько снарядов по пулеметному гнезду. И при том - точно - явно какие-то ориентиры имеют.

- Крысиная война? - с пониманием спросил старшина.

- Да, они грызут город, как головку сыра. Точат, как термиты. Да, еще у них есть воздушные торпеды - если увидите, что идет какая-то возня в доме, который у русских, а потом они отходят с позиций - сразу отходите тоже - предупредил первый.

- Видели, как работает?

- Нет, повезло. Но те, кто выжил - говорят, что адский вой, потом летит такое что-то похожее на торпеду с подлодки, только с огненным хвостом - перелетает через улицу и половина дома в щебень. Хуже авиабомбы! Ну и что с гарнизоном - говорить не стоит. Даже в подвале всех контузит зверски, кровью блюют и потом уже не вояки. Ладно, удачи вам!

- Погоди, проведи по позициям хотя бы! - вскинулся Поппендик.

- Сами разберетесь, не маленькие. Тем более, что все равно сам все под себя переделаешь. Если Иваны дадут время. Только не выглядывай в окна и амбразуры - башку снесут!

Закопченные и грязные ветераны собрали свой скудный скарб и с явной радостью смотали удочки. Поппендик кисло посмотрел им вслед, сплюнул на ободранный от паркета пол. Видок этих офицеров явно говорил о том, что предстоит ему самому. Только у него не кадровые фузилеры, которые вполне обучены городскому бою, а черт знает кто.

Пока заполняли дома - перемешались старики с сопляками. Естественно тут же один умник высунулся в окно - и теперь хрипел, пуская кровавые пузыри. А двух стариков прихлопнуло ловко пущенным с той стороны улицы фаустпатроном.

Атаку начал почти вовремя. Разумеется, своих зольдат поберег, пустив вперед рвущихся в бой миньонов Кучера, который ожидаемо запропал в самый последний момент.

- Вперед, гитлерюгенд!

Мальчишки сыпанули бойко и резво, только показалось Поппендику, что их как-то маловато. Сам он находился при пулемете, расчет которого поливал длинными очередями окна занятого русскими доме.

Стоявшие в ленте трассеры (каждый третий патрон) смешными и какими-то несерьезными огоньками брызгали от облупленных и побитых стен, пускали петушиные хвосты ярких искр. Сыпалась штукатурка, облачки пыли показывали, где хлестануло пулями. Пулеметчик вертел стволом, стараясь упредить возможный ответ, но отверстых темных провалов окон было многовато, хотя дом и не большой, всего в три этажа. Хотя - когда из каждого такого провала может мигом прилететь смерть - поневоле уши торчком держишь!

- Стоп! Прекратить огонь! Рикошетами их зацепишь, уже добежали!

Поморщился, увидев, что мальчишки тут же полезли в окна, а пяток кучей ломанулся в двери подъезда. И тут же выкатился обратно, а внутри на лестнице хлопнула граната, пыхнув серым дымом на улицу.

- Придурки! - рявкнул пулеметчик.

- Что такое?

- Сами кинули гранату и сунулись, не дожидаясь взрыва! Но вроде не попало по дуракам! - не поворачиваясь, ответил парень за МГ.

Хлопнуло несколько выстрелов. И как-то не похоже на серьезный бой.

- Здание захвачено! И соседнее тоже! Приказ командования выполнен! - гордо заявил героический сопляк-вестовой. Совсем мальчишка - лет 15, не больше.

- Оборону заняли? Наблюдение за противником ведете?

- Так точно!

- Потери?

- Все целы! Русские бежали, их потери уточняем!

- Закрепляйтесь, пришлю пополнение, через пару часов сам проверю! - велел лейтенант. Настроение у него так и не улучшилось, хотя вроде как и все идет успешно. Что-то мозжило в сознании, как раньше дырка в ляжке.

Кое-как наладил систему обороны, наметил для пулеметов сектора обстрелов, устроил пару НП, проверил связь. Но в захваченные дома идти не хотелось, вот просто - ноги не шли. Вздрючил своих подчиненнных, когда шмякнулся копчиком об пол, поскользнувшись на раскатившейся под сапогами россыпи гильз.

- Все ходы на позиции должны быть всегда прибраны. Что в окопах, что в домах и прочее. Когда пошла война, спотыкаться нельзя - заявил этим обалдуям. То же постарался внушить и стариканам и молокососам. Обнаружил, что в атаку пошла не более, чем треть сопляков, остальные рассосались и теперь он обнаруживал их совсем не там, где предполагал. То еще воинство. Приходилось чуть ли не каждого ставить туда, где он должен был быть. Повиновались ему со скрипом и крайне неохотно, ясно, что хотелось этим воякам забиться в тараканьи щели, а не защищать окна.

Немудрено - начальники у фольксштурмистов были из соломы, а заменить их на более подходящих Поппендик не имел права. Он вообще не очень понимал размытую субординацию в своей группе. А настоящих военнослужащих было слишком мало, чтобы стать костяком обороны. Расползалось все, растекалось под руками, стоит только отвернуться. Дрисню столбом не поставишь! А еще и чертов Кучер куда-то делся. Как так бодро удалось дома взять -сам не понимал. Чистое везение. Нет, начальство он порадовал, разумеется, но как-то все странно. В полках мобильной обороны еще куда ни шло - там просто фольксштурм подчинили командирам полков и те разбавляли вчерашними штатскими свои роты в пропорции 6 солдат - один штафирка. Потом уже 5 к 1, 4 к 1, теперь вроде уже дошло до 3 зольдат на одного фольксштурмиста, но все же и обучить чему можно и присмотреть и пинка вовремя дать. А тут - наоборот все.

Когда пришло время перекусить (слава старшине, слава!) - выразил все без обиняков компаньону, благо были с глазу на глаз, а ординарцы подобраны были толковые и не болтливые.

- Мало того, что бедлам невыразимый, так еще и смердит тут адски, хуже чем твои носки, которые ты снял, когда мы приехали в этот Бреслау! - закончил он свою жалобу.

- Ну, на позициях всегда воняет говном и мочой. И часто от позиционеров самих. Ссать и срать приходится не отходя, а порой и под себя. И в любом случае тут же прямо. Ты не был в пехоте, а я немножко хлебнул полной ложкой - пожал плечами старшина. Он к запахам относился философски. Нос у него был из гранита, вероятно.

- А ещё я не представляю, как можно что-то атаковать силами непонятных засранцев. Если в чистом поле их можно погнать вперёд, ура, атакуем, а по дороге их все равно перебьют или к земле прижмут насовсем, то взять дом слаженность нужна четкая. Иначе, они друг друга перестреляют и гранатами побьют, если успеют. А скорее будут мешать друг другу передвигаться, и их враги перестреляют, пока они будут бестолково толпиться и друг друга не прикрывать. Нахрапом можно таких же дураков победить, а опытные бойцы такие атаки все отобьют хоть втроем - впятером. Как удалось дома взять без крови - не пойму! - выразил он старшине свои сомнения дополнительно.

- Тебе не сказали?

- Что? - хлебая остывший суп, буркнул лейтенант.

- Да то, что русских в домах не было?

- Как? - поперхнулся Поппендик.

- Вероятно - отошли заранее, когда почуяли, что их будет штурмовать воинство некоего танкиста - пошутил вроде хмурый гауптфельдфебель.

- Спасибо, порадовал, нечего сказать! Надо срочно идти туда, неспроста это все!

- Не стоит! Туда должен идти Кучер, там его люди. А у нас левый фланг открыт и там всего один пулемет - осадил приятеля старшина.

- Парни! Найдите мне этого гефольгшпрехштальмейстершпукфюрера! - приказал ординарцам Поппендик. Те переглянулись, хмыкнули и отправились на поиски.

Вернулись не скоро, лейтенант уже успел подготовить оборону в меру своих сил и средств. При этом успел убедиться, что брать эти два дома было в принципе и не нужно - удержать их трудно, подобраться к ним со стороны русских просто и при этом из-за ряда особенностей этой улицы - еще и незаметно. То есть увидишь атакующих, когда гранаты в окна полетят и струи жидкого пламени из огнеметов.

Уже собрался было отдать приказ на отход, но решил посоветоваться со старшиной и то напомнил нехотя, что приказ был - взять дома. А оставлять - приказа не было. И за такое самоуправство по нынешним временам уже не одного умника расстреляли.

Кучер отказался являться перед светлые очи руководства, так как оказался занят.

- Видишь, камарад, все идет как нельзя лучше. Ты приказал, приказ проигнорирован, ответственности на тебе нет. И да, я вижу ты пылаешь праведным гневом, так вот я хочу тебя сразу предупредить, что кучер так старательно лизал задницу фюреру гитлерюгенда Бреслау, что Хирш теперь ему благоволит. Так что можешь жаловаться, но толку от этого не будет.

Поппендик пожал плечами и все же, хоть и остыл, но выбрался к строптивому вождю молодежи.

- Итак, вы не собираетесь руководить своим подразделением и выполнять мои приказы? - спросил он ковыряющегося с чем-то очень знакомым гефольгсшафтсфюрера.

- Я вам не подчинен напрямую, а к своим мальчикам я приду когда это будет нужно - высокомерно заявил Кучер.

- Ладно. Я сообщу о вашем саботаже по команде - уже довольно спокойно сказал Поппендик, ощущая сильное желание побыстрее уйти из комнатки с изобредателем. И потому, что тот был ему физически неприятен и потому, что в лежащих на столе предметах опознал четыре разобранные шпрингмины. Правда, они были, судя по раскраске - учебными, но черт знает этого сумасшедшего идиота.

- Валяйте, малограмотный филистер! Вы присустствуете при величайшем событии нашего времени - я использую в практическом бою свое гениальное творение - которое пока еще не имеет название, я думаю дать ему либо имя "Литургиатор", либо назвать Bombe-Rabe (каркающая бомба, бомба-ворона). Это истинно германское чудо-оружие. именно такое обещал нам фюрер и я, как верный сын Рейха выполнил эту смертоносную для врагов и безвредную для своих машину смерти! Мне совершенно не хочется посвящать вас в эту тему научного полета мысли, но раз уж вы воюете рядом со мной...

⇐ Предыдущая 32 33 34 35 363738 39 40 41 Следующая ⇒