Берг Dок Николай: другие произведения. 15 страница

Судя по сначала напряженным, а потом резко повеселевшим рапортам - на аэродроме уже все в порядке. Прикрытие было из скорострельных малопулек, страшных даже для бронированного Ил-2, но не танцующих против нормально защищенной тридцатьчетверки, один крылатый прохвост пытался улететь, теперь горит посреди взлетной полосы, остальные поломаны вежливо и аккуратно, склад топлива решили пока не жечь, заняли оборону.

Хорошо все с аэродромом, а на грузовой станции куда гаже. На подходах не доглядел, два танка влетели в грязищу - и завязли! Сам чудом проскочил, кто ж знал, что тут такая топь! Прислушался - молотят ППШ и ДТ, орудийного огня нет. Вывернул за угол какой-то складской сараюги - увидел танк Кузнецова, экономно стрекотавший короткими очередями. Ясно, какой-то немецкий умник сгоряча атаковал пехотой. Помогли разогнать очумевших хамов, натеяли на танки бегать, оглоеды!

Вызвал Духова - тот рядом грохотал, поручил ему вытянуть из дрищей завязших растопыр. Сам аккуратно двинул глянуть - что с замолчавшими. Мехвод чуточку высунулся на площадь разгрузочную. Увидели тридцатьчетверку Игнатьева, стоит за домом. И дыра в борту отчетливо чернеет. А у шарлаевского танка посреди площадки разгрузочной и вовсе башня снесена, валяется рядом. Сердце похолодело.

Состав с "Тиграми" как на ладошке, самого края. Тот, что на торцевой конечной платформе дымит вяло, башня развернута на площадь. Остальные вроде не живые. Трескотня ППШ вокруг, значит танкодесантники в работе. Звон сбоку по броне, свой кто-то - стук опознавательный условный.

Высунулся - и всерьез удивился, хоть и много чего видал за войну. Командир башни с танка Вани Шарлая стоит - наводчик Андрюха Землянов. Серьезный, обстоятельный парень. Как уцелел? Совершенно непонятно, но живой, хоть и ранен, в лапах держит танкового Дегтяря, рядом топчется нетерпеливо коренастый лейтенант из десанта.

- В руку ранен, не залезть мне, тащ каптан! - кричит башнер. Ну, Бочковский не гордый, сам спрыгнул.

- Что с экипажем?

- Один я остался. Пушка, зараза, разула, снесла гусеницу. Расчет явно не полный был, пока канителились со вторым выстрелом, мы ей между колес воткнули, Шарлай приказал "К машине, гусеницу натягивать!" Мы и попрыгали. Они слева, а я справа спрыгнул. И вон с того дома пулемет, с той стороны их всех в кучу и сложил одной длинной, только Толик охнул. И все, от пуль чавканье и чмоканье потом. Я пока думал, что делать, над головой как брякнуло! Тигра с платформы влепил в башню. Аж хрустело все и танк дергался, как припадочный. На четвертом выстреле башня и свалилась, такие искры летели! Весь комбез порвало, пока я там ползал.

- Тигру кто заткнул? Или он живой? - нетерпеливо перебил Бочковский.

- Игнатьев следом шел. Он по тигре, тигра по нему. Он еще по тигре. Тот и задымил. А ребята откатились под прикрытие - вон стоят - уверенно заявил наводчик.

- Живы?

- Один помер, остальные ранены - наш санинструктор доложил - вмешался пехотинец, поправляя каску, припорошенную свежей кирпичной пылью и украшенную несколькими глубокими царапинами.

Печальные новости капитан постарался воспринять с каменным лицом, хотя по сердцу и царапнуло больно, как всегда было при потере близких людей. А наводчик Землянов стал обстоятельно и точно показывать засеченные им огневые точки. Как он ухитрился, сидя под обстрелом, их и заметить и запомнить - сильно удивляло капитана. Да и пехотный лейтенант тоже поглядывал не без уважения. И тем более удивило - перебирал пальцами по стволу пулемета командир сбитой башни, значит горячий металл, стрелял куда-то танкист. А он хорошо умеет это делать - стрелять.

- Мы тут железнодорожников прихватили. Они говорят, что танкисты эти с тигров в городе расквартированы, тут только несколько человек шарилось в карауле - добавил командир десантников.

- Могли и прибежать уже - усомнился Бочковский.

- Нет, мы этот состав на прицеле держим, сами ж понимаем что к чему! - обиделся даже лейтенант. Капитан кивнул. Если не врет пехота - то пустые танки эти. И это - хорошо. Значит можно заткнуть тех, кого Землянов упомнил и продвинуться дальше. На два десятка снарядов и на пару дисков работы.

Пулемет станковый, поставленный в заложенный кирпичами и мешками с песком оконный проем - страшная вещь. Но с танком сделать ничего не может, разве что рассчитывать на чудо - что пуля угодит в жерло танкового ствола. А снаряд, влетающий ответно ни мешки с песком, ни кирпичи не остановят. И все, амба пулемету с расчетом. С пяток МГ и пару пушек Бочковский заткнул, расчистив пехоте дорогу. После того, как уцелевший член экипажа их точно обозначил, выбрать удобную позицию для их наказания было уже несложно. А ведь если бы не Землянов - и не подумал бы командир, что это замаскированная пушка, а не просто куча мусора. Даже когда наводил орудие под линялый полосатый матрас, валявшийся наверху помойки - не видел торчащего навстречу ствола. И только когда разрывом снесло всю маскировку и обозначилась немецкая засада, тогда только убедился, что - глазаст уцелевший наводчик.

Перестрелка затихать стала.

Очевидно было - гитлеровцы не готовы к обороне. У разбитой снарядом последней пушки валялось всего два трупа в фельдграу. Остальной расчет то ли не добежал, то ли вообще был черт знает где. А это для воюющего человека очень большая разница - между неполным расчетом, экипажем - и полным. По точности попаданий, скорострельности и реакции на появление танка с другой стороны. По опасности, говоря проще.

Еще в училище страшный видом и жестокий преподаватель по прозвищу "Дракон Красноглазый" долго и старательно вдалбливал молокососам - курсантам военную премудрость. Тогда мальчишки считали, что он чересчур суров, придирчив и говорит очевидные вещи. Не любили его, ходившего странной деревянной походкой на плохо гнущихся ногах, вездесущего, дотошного, "злопамятного и ехидноязыкого" как витиевато окрестил преподавателя шустрый и ироничный курсант из Ленинграда, как раз и придумавший прозвище.

Уже попав на фронт, Бочковский понял, что просто у жучившего их танкиста был поврежден таз, отсюда и нечеловеческая походка, да и красная физиономия - от ожогов. Кожа в шрамах оттянула вниз веки и красноглазость была поэтому, не закрывались глаза как надо, подсыхали. Горел человек в танке и чудом выжил. И потому старался из веселых легкомысленных щенят воспитать матерых волчар, каким был сам. Чтобы побеждали, а не гибли зря. И его очевидные высказывания были вроде простыми и понятными, только он все время показывал взаимосвязь вроде бы разных вещей и приучал понимать проблему в полном объеме, "целокупно", причем так, что щенята понимали сказанное.

В немалой степени то, что Бочковский стал рейдером, была заслуга именно того горелого танкиста. Всем известно, что для того, чтобы проломить оборону врага нужно втрое больше сил. И то еще бабушка надвое сказала, примеров провалов массивных наступлений из той Большой войны куда как много. И позже тоже было - другой препод, воевавший еще в Испании, рассказывал про всякие штуки, которые были в ходу у европейцев для пролома сильной обороны, типа "наступления огнем", когда долбают артиллерией круглосуточно и долго - в ожидании, что противник уйдет сам из-под обстрела и оставит позиции. Такое было на полном серьезе. Очень трудно взламывать подготовленную оборону.

При том сама оборона - это сочетание войск и укреплений. Причем войск и фронтовых, боевых - и тыловых, снабженческих. Комплект из многих составляющих. И если выбить хоть одну - оборона рухнет. Вот не успела пехота и прочие рода войск занять уже готовые доты и окопы - и грош цена всему накопанному и построенному. Успела занять, но осталась без снабжения - тот же результат. И ненавязчиво подводил "Дракон" к мысли, что долбиться в оборону противника - дорого и накладно, куда удобнее не дать врагу обороняться во всю силу, смешав его планы и вынудив плясать под свою дудку. Заставлял курсантеров думать, сопоставлять, понимать суть. И образно говорил, выгодно отличаясь от многих других коллег своих по преподаванию.

- Армия похожа на копье. Впереди - фронтовые части, как наконечник, сделанный из лучшей стали и лучшими мастерами. А древко - простая жердь, любой не пахорукий крестьянин сделает, грошовая штука, как правило, хотя в царской России древки для казацких пик заказывали в Германии. Как, впрочем, и наконечники. Но это к слову.

Так вот - если срубить наконечник, секанув по древку - от грозного оружия останется пшик. И наконечник - точно так же перестанет быть смертоносным на дальней дистанции оружием, а станет жалкой пырялкой, проигрывающей даже кухонному ножику.

- Разрешите вопрос, товарищ майор?

- Да, курсант.

Ленинградец встал, назвал себя и уточнил - зачем им знать про архаическое оружие? Они же танкисты?

- Садитесь. Копье для образности, вы его все видели, а вот представления об армии в целом имеете мало. Танки без пехоты - слепые жестянки. Пехота без танков - мягкое мясо. Без саперов и те и другие упрутся в речку или минное поле и встанут. Без артиллерии не смогут выбить врага с позиций. Даже авиация нужна, представьте себе. И все они без связи не смогут договориться о совместных действиях, а поврозь их расколотит враг легко по частям. Так понятно? При том в нужном количестве потребны и тыловики - без них ни снарядов, ни топлива, ни махорки, не говоря про харчи и многое другое. Все дополняют друг друга и увеличивают ударную мощь. Так и раньше было. Точно так же и сейчас. Боевые части защищают мягоньких тыловиков. Тыловики подпирают боевые части и дают возможность им воевать.

Пленные немцы показывали, что по плану должен был вермахт взять Москву и Ленинград уже в первую неделю августа. А весь Советский Союз разгромить за три месяца. (Тут "Дракон" переждал шум возмутившихся немецкой наглостью курсантов, потом продолжил). Как вы знаете - планы эти провалились. Почему - думаю тоже знаете. Вы, курсант, доложите свое видение ситуации - и глянул на присмиревшего ленинградца.

У того язык был подвешен хорошо, оттарабанил привычно, про мудрое руководство советской партии и правительства, героизм советского народа и конкретно РККА под водительством мудрого Сталина.

- Все верно (глянул вскользь на часы, наградную карманную луковицу с надписью "За отличную стрельбу" с плохо выправленными вмятинами на серебряной крышке). Для закрепления материала один пример из боевой практики. В середине июля 41 года мое подразделение в составе шести танков БТ-5 оказалось отрезанным от снабжения, в связи с чем, будучи без горючего, вынужденно осталось в тылу наступающих немецко-фашистских войск. Выводить из строя совершенно исправную технику и бежать по лесу пешком, в расчете обогнать идущие по дорогам мотомеханизированные колонны противника, из-за разности в скорости продвижения не представилось удачным решением.

Пеший - даже конному не товарищ, а уж гусеничному и колесному - тем более. Да и без танков нам на фронте грош цена в базарный день. Прибежим, такие вспотевшие и в пехоту? Так нас страна не для того учила. Мы вели разведку, танки изготовили к обороне, благо на последнем топливе устроились в лесу. На второй день колонны немецких захватчиков стали идти не сплошным потоком.

Воспользовавшись этим, во время перерыва в прохождении, разведгруппа сержанта Иванова захватила в плен регулировщика комендантской службы. Чтобы было понятнее - у немцев контроль за дорожным движением выполняет военная жандармерия - опознать их просто - у них алюминиевые горжеты на груди. Германские военнослужащие их как огня боятся и слушаются беспрекословно. Два таких упыря толкали по обочине дороги неисправный мотоцикл, мои ребята на них и навалились из придорожных кустов, одного там же прирезали, второго взяли живым, но стукнули сильно по башке - так в себя и не пришел, окачурился, когда приволокли в расположение.

На первый взгляд - явная неудача, тем более, что и мотоцикл оказался неисправным, починить его не представлялось возможным без запчастей. Тем не менее, мы нашли решение. Как бы поступили вы? Подумайте, завтра доложите свои соображения, а сейчас - встать! Конец занятия, вы свободны.

До вечера шли другие занятия - и строевая и матчасть и политподготовка. Уже перед отбоем успели перекинуться словами. Шебутной ленинградец, хваставшийся часто, что постоянно ходил в театры и даже в кружке актерском занимался, предложил совсем вроде нелепое - переодеть в форму жандармов пару своих бойцов посмышленее и направлять грузовики с бензином по другой дороге - в лесок, осторожный сибиряк посоветовал все топливо слить в один танк и поставить его неподалеку, прикрыв засаду на всякий случай. Пара грузовиков с канистрами - и уже можно танки заправить. Бензин, конечно, будет ниже качеством, чем для БТ нужен, но ехать и воевать уже можно.

Занятия ждали с нетерпением.

И не без волнения изложили свое решение "домашнего задания", не без опасения что "Дракон" высмеет такие фантазии. Но тот благосклонно кивнул короткостриженной седой башкой с красными проплешинами и белесыми рубцами.

- Молодцы! Так точно мы и поступили. Было у меня двое бойцов, свободно владевших немецким языком. Их и поставили. Танком прикрыть не получалось - обсохли до донца бензобаков, но десяток танкистов со снятыми с танков Дегтярями страховал. Встали на перекресток совсем поздно, долго провозились. По виду и не отличишь - резиновые плащи, каски, горжеты и жезл регулировочный в лапе. И повезло нам почти сразу - третья машина оказалась бензовозом, остальная колонна люфтваффе на захваченный наш аэродром, куда их бомберы уже перелетели, прошла днем, а этот гусь вроде сломался. Теперь догонял. Ну и догнал вот. И доложу вам, что заправлять танк из автоцистерны насосом куда веселее, чем из бочек вручную ведрами. Долго нам веселиться не дали, прикатили опять же фельджандармы и они-то сразу поняли, что что-то не ладно. Видно своих этих искали пропавших. Пошла стрельба, срезали всех троих фрицев, но стоять дальше уже был не резон. Их еще быстрее бы стали разыскивать. Сняли засаду.

Заправились, жить сразу стало веселее. Стали выбирать, где бы пошуметь с пользой. Вы, товарищ курсант, что предложили бы?

Бочковский увидел, что смотрят на него. Встал, доложился как положено, что целью бы выбрал аэродром с бомбардировщиками немецкими.

- Разумно. Но не выполнимо. Какая лобовая броня у БТ-5?

- 13 миллиметров - уверенно сказал курсант.

- А бронепробиваемость снарядами малокалиберных зениток, например, "Эрликонов" калибром 20 мм? От языка мы уже знали что аэродром прикрыт шестью такими батареями причем две - на самоходных установках - строго сказал преподаватель.

- 23 миллиметра на дистанции в километр - погрустнел Бочковский.

- Так точно. При скорострельности рабочей в 450 выстрелов в минуту. И при усилении бронебойного воздействия при попадании серии снарядов в короткий промежуток времени в одно место. Были бы мы на средних танках - безусловно целью бы стал аэродром. На легких - не доехали бы просто. Какие еще предложения? - красные глаза по аудитории шарят. Остановились на поднявшем руку курсанте-ленинградце.

- Да?

- Разрешите вопрос, товарищ майор?

- Валяйте - милостиво позволил. Но смотрит строго на театрала.

- Вы мотоцикл забрали и форму с новоприбывших жандармов, товарищ майор?

- Форму - нет. Их же в четыре пулемета дырявили. Оружие и мотоцикл забрали.

- Тогда бы я продолжил костюмированное представление и устроил затор...

- А потом, товарищ курсант?

- Обработал бы пробку танками. И пусть потом разгребают.

- Разумно, товарищ курсант. Мы так разгромили батарею гаубиц. Еще и тягачом разжились, хотя потеряли двух бойцов при атаке. И успели еще трижды подобное устроить. К своим вышли в составе колонны из трех танков, тягача и пары грузовиков, бензовоз при прорыве, к сожалению, сгорел. Мишень габаритная и легко поражаемая. А там еще бензина было много. Очень досадно.

И сейчас я считаю, что поторопился прорываться к своим. Мы могли гораздо больше пользы принести, отработав на всю катушку по тылам, особенно если бы учитывали разгранлинии немецких соединений, чтобы наломав дров в одной полосе продвижения, убираться в соседнюю, где нас еще не знают. Разницы фронта и тыла вам понятна? Ну, что переглядываетесь, я знаю, что основные определения вы получаете, но я сейчас о прикладном значении. Для практического понимания. Как танковым командирам. Нам самим пришлось своим умом в бою доходить, вы в лучшем положении.

Итак, кто доложит? Вы, товарищ курсант?

Бочковский встал, глубоко вздохнул и решительно начал:

- Концентрация сил в тылу меньше. А на передовой больше. (Тут он вспомнил зачитанную на утренней политинформации статью про партизан). Потому в тылу противник контролирует только отдельные дороги и населенные пункты. (Замолчал, прикидывая, что еще сказать. Майор внимательно и терпеливо ждал, но зеленый курсант не сообразил, что "Дракон" вовсе не собирается язвить или иронизировать, потому все равно волновался).

- Качество войск отличается сильно. На фронте - фронтовики... - подсказал сосед по парте.

- И это тоже. То есть отличается и качеством и количеством войск - завершил свою речь курсантер.

- Хорошо, садитесь. Мы четыре дня воевали по тылам - и только приросли техникой трофейной. (Майор помолчал, насупился, вспоминая свой опыт).

- И наломали пушек два десятка, да машин полсотни и четыре танка впридачу. Правда танки стояли на ремонте, потому расстрелять их было просто, а заодно и ремонтников с их тягачами и спецавтомобилями. А при прорыве через фронт к своим - я три танка своих потерял, а взамен мы в лучшем случае одну пушку повредили. Не было у нас саперов, не поняли при разведке, почему оборона жидковата у немцев. Не учли фактор минного поля. И погорели на нем как последние балбесы. Потому - думайте. Сопоставляйте, учитывайте все, что видите. Вы сейчас будете в основном служить на новых танках, теперь даже легкие куда лучше тех, с чем мы войну встретили. Про средние и тяжелые не говорю. Тридцатьчетверка просто создана для рейдов. Возможности у вас будут иные. А к тому, что вы сказали про отличие фронта и тыла добавлю - и намотайте себе на ус, что тыловики заведомо трусоватее, на рожон лезть страшно не любят и вооружены куда жиже. На передовой пропавшего зольдата максимум через час хватятся и искать будут со всем рвением - а в тылу такие штукари ездят, что и через неделю никто не всполошится. А если отпускник пропадет - через месяц чухнутся. Они там те еще прохвосты, но - не вояки. В придачу орудуя по тылам врага вы уже его ставите в положение неловкое - он вынужден за вами бегать, принимать ваши условия игры, суетиться и нервничать, а силенок у него там кот наплакал, тем более - инициатива уже у вас, а враг вынужден только с запозданием реагировать на навязываемые ему трудные решения. Главное - понимайте ситуацию. А то будет как в старом анекдоте:

Приехал парень из армии в родную деревню.

- Дай батя ружье, я на медведя пойду! - говорит отцу.

- Да ты что! Мой отец на медведя с рогатиной ходил, я на медведя с рогатиной ходил, а ты с ружьем!

Но сын сделал по своему, взял ружье и пошел в лес...

Выходит на него медведь, поднялся и как заревет! Сынок с перепуга в штаны наделал, ружье бросил и ходу домой.

- Не получилась охота, я ружье где то мм... потерял....

А батя в ответ сокрушенно:

- Ну все хана, теперь в лес вообще не зайдешь - раньше у медведя было только две рогатины, а теперь еще и ружье!

Курсанты вежливо посмеялись.

- Я еще добавлю, что вот захватили мы там маленький грузовичок. Казалось бы - ерунда. Кузовок там меньше был, чем у полуторки вдвое. Нашли там ящик с биноклями и несколько футляров с какими-то трубами, вроде как оптика какая-то артиллерийская. Бинокли себе забрали, трубы - под гусеницу. А когда лежал в госпитале - сосед оказался из артиллеристов. Со скуки ему рассказал. Оказалось - дальномеры. Ценнейшая штука, по одному на батарею в лучшем случае дают и мы таким образом дорогущий и нужный трофей зря поломали. Одна радость, что и немцы без них остались. Но для меня это был урок. Урон можно нанести разный и вы должны все время решать - как побольнее ударить врага. А то у нас в здоровенном фургоне оказались пустые гильзы в ящиках, цвет-мет. Такого полно. А в маленьком грузовичке - оптика. И глядите - что неприятнее немцам потерять.

Как это часто бывает, то, что втолковывал преподаватель ученики поняли далеко не сразу. И Бочковский не сразу все уразумел. Было время подумать, пока валялся в госпитале с перебитой ногой. И вот все это вылилось в то, что гарнизоны немцев в пройденных населенных пунктах уничтожены, взамен поставлены свои - и теперь немцам, продвигаясь вроде в свой же тыл, придется всерьез штурмовать свои же позиции. А это ставит их перед той самой пропорцией сил у наступающих и обороняющихся. И не факт, что наступать себе в тыл фрицы будут с песнями - несколько дней назад бригадная разведка доложила о массивном отходе немецких обозов по стратегическому шоссе.

Отчаянные головы в разведке, сейчас их группы колобродят уже под Станиславом, далеко впереди глаза и уши танковой части. Бригада сумела рывком выйти по проселкам и грязи широкой дуги на то самое шоссе, не ввязываясь в драку с сильным заслоном - и увиденное на шоссе просто поразило - заполнив всю ширину дороги, по несколько машин в ряд перла многокилометровая колонна из грузовиков, легковушек, полугусеничных тягачей, машин связи, ремонтных и всяких разных каких тут только техники не было. Голову этой механической змеи разгромили сразу, устроив непроходимый завал, остальные встали мертво в диковинной пробке и шоферы начали разбегаться пешим дралом, потому как танкодесантники бегом кинулись на захват авто - приказ им был не допустить порчи имущества.

Сколько и чего затрофеили сразу было не разобраться, больше тысячи машин и тракторов, тылы двух танковых дивизий немцы потеряли - 7 танковой и известной своим зверством и лютостью "Лейбштандарт Адольф Гитлер". Груженые тыловики были до предела, эвакуируя имущество. И как теперь панцерманны будут воевать без тылов - да еще вынужденно пробивая себе дорогу да с преследующими нашими на плечах - вопрос был острый. Расчет на то, что слабосильные гарнизоны будут резко укрепляться отступающими немецкими частями проваливался. И отступать фрицам становилось солоно.

По рации вдруг Духов вызвал, голос взбудораженный и ясно, что нервничает. Ну да, есть отчего - пока корячились, вытягивая из жижи завязшие машины, немцы поняли, что станцию не удержат, бестолково бросать малочисленную пехоту в фатальные атаки прекратили, зато паровозы раскочегаривают и сейчас там дымина валит в несколько струй, ясно, что будут угонять составы с грузами в Станислав, из-под носа уводят добычу! Танки между составов влезть не могут, узко, десантников туда посылать не с руки - они и так с трудом оборону держат по малочисленности своей. Что делать?

Капитан спешно вызвал Бондарева, потом Большакова. По карте - две нитки железной дороги идут со станции. Искать стрелки и разбираться некогда, потому - грубо и зримо остановить этих ездюков, но по возможности не курочить все мощью огня - это все на станции теперь уже - НАШЕ! Духов прикрывает. Искупались, приняли грязевые ванны как на курорте - давайте работать и головой тоже!

- Уходит, зараза, тронулся! - в ответ Бондарев. И даже в рации рев мотора, ясно - рванул танк как посоленный и слышно как азартный хохол мехвода понукает, словно они на скачках или гонках.

И Бочковский увлекся, словно репортаж с ипподрома слушает, почти видит как танк разгоняясь до предела по дороге в город лупит для отстрастки пулеметами, паровоз раньше состав потянул, фора в дальности, но тяжелый эшелон, а пары развести времени не хватило, потому воющая победно тридцатьчетверка прет параллельным курсом и лейтенант отсчитывает - десять вагонов до паровоза, восемь, семь, шесть, пять, дави йохо!!!

- Аккуратней, он тоже железный! Бортани его нежно! - не удержался капитан. Он всерьез испугался за экипаж и танк - состав с такой массой наделает дел при столкновении!

- Зараз! - и протяжный скрежет и грохот! Это ж какой там шум, если в рации слыхать так сильно?

- Хотов! На боку и паром шибанул! - радостно орет Бондарев.

- Второй путь! Перекройте!

- Зараз! - и опять рев танка. Спихнули с первого пути своей массой бортом надавив на нос паровоза, локомотив с рельс сошел, опрокинулся и состав в кучу собрался, ветку намертво перекрыв. Теперь второй путь... Быстрее бы.

Десять минут сидел как на гвоздях. Наконец рапорт - перевернули таранным ударом грузовую платформу с пушками, завалив ее поперек пути, подъехавший паровоз обстреляли пулеметным огнем по кабине, железнодорожники поняли намек правильно - если и не умерли, то слиняли, для прикрытия отхода стравив пышно пар на манер дымовой завесы.

Капитан перевел дух. Эшелонов было на станции было много - насчитал с десяток, когда вокруг ездил, а и не все видны были. Теперь все это - трофеи. И убыток вермахту.

До вечера маневрируя танками и приданной мотопехотой аккуратно и избегая потерь чистили станцию. Аэродром немцы попытались атаковать, но очень быстро бросили маяться дурью, оставив горящий бронетранспортер в поле. Из города рыпнулись тремя танками, потеряли два, тоже угомонились. Понятно, готовятся обороняться в городе. А зря. Не попрет капитан в лабиринт кривых улочек старого польского почти средневекового города. Задачка другая - мост взять на той стороне города. Сил откровенно мало, к тому же хоть и незначительные потери понесли в драке с танками - а трое ранено. И заменить некем. К Бондареву Землянов сел, а два места - пустых. И в бою это более чем грустно.

Связался с бригадой, доложил обстановку и план на ночной бой. Одобрили и порадовали тем, что на помощь послали четыре танка, больше помочь пока нечем - немцы на последнем бензине атакуют, рвутся к своим снабженческим машинам, что в пробке стоят. Думали наших щелкать из засад с предельного расстояния, а вынуждены сами через засады ломиться. Но прут упорно и давят массой. Прорваться им не дадут, но пока больше помощи не будет.

Танк Шарлая, хоть и без башни - а если гусеницу починить - будет на ходу. И Игнатьевская машина такая же - стрелять не может после боя с Тигром, но ехать вполне. Мехвод контужен сильно, руки трясутся, но вести танк сможет. На нее посадили и положили всех раненых и отправили в тыл. Пятерых убитых танкистов и шесть десантников положили в тихий тупичок там, где их не побеспокоит никто.

Подмога прибыла уже когда стемнело. Настала ночь пока сгрузили и распределили привезенные снаряды, бочки с горючим и заправлялись найденным на складе станционном топливом (у немцев танки были с бензиновыми двигателями, а вот дизельных грузовиков много было, особенно тяжелых и также среди чешских, те же "Татры" все были на дизелях и в армии немецкой их хватало. А если не было на захваченных складах соляры, то ее бодяжили по уже известным рецептам, составленным еще во время разгрома авиабазы люфтваффе в станице Тацинской).

И, оставив на станции Бондарева топыриться и отсвечивать, отдуваясь за всех, то есть изображать из одного себя всю танковую группу, пошли широким охватом по дуге огибая Коломыю, выходя в тыл тем, кто оборонял мост. И слышали, как старательно за всех отдувается лейтенант, бахая из пушки и стрекоча пулеметами с разных мест, все время перемещаясь и ведя огонь. Вот так, издалека слушая и не зная, что там один неполный экипаж решил бы и сам Бочковский, что несколько танков бдят, а остальные экипажи отдыхают, денек-то тяжелый выдался. Немцы решили так же.

И очень сильно ошиблись, когда на Прутский мост выкатились тридцатьчетверки. устроив залихватский тарарам. Опять канониры не угадали с угрожаемым направлением и опять не бдели расчеты у орудий, потому и тут сопротивление раздавили быстро. Кто-то из охраны моста успел запалить бикфордов шнур, но огонек в темноте слишком заметен оказался и полезший его оборвать стрелок - радист почти справился, но поскользнулся на скользком железе фермы моста. Впрочем успел то ли телом, то ли руками крепко цапануть горящий шнур и, улетев в ледяную воду, вырвал его напрочь. Мост остался цел. А грохот танков с обеих сторон города был куда как понятным посылом. В Коломые, наконец, началась паника.

Если бы сейчас отвечал Бочковский на вопрос обгоревшего майора о разнице между тыловиками и фронтовиками - то обязательно бы отметил этот важный фактор - легкость возникновения паники у беззаветно любивших себя работников тыла.

Не раз сам видел, как чертовы немцы из боевых частей, уже вроде бы совсем разгромленные, понесшие колоссальные потери, обескровленные - но не потерявшие головы, сами собирались в разные группы, не соответствующие никаким штатам, собранные с бору по сосенке, но - боеспособные. Словно то чудище, сшитое из кусков трупов профессором Франкенштейном, читывал еще в курсантах затрепанную книжечку. И продолжали немцы воевать в новом составе - по-прежнему умело и цепко. Фронтовиков трудно напугать. Устойчивы, заразы, морально. Иное дело - вся эта тыловая шушера. Они очень переживали за ценность своей конкретной личной шкурки. И ради своего спасения готовы были побросать все что угодно. Не все, конечно, были такими, попадались и суровые старые вояки, но в массе своей публика за фронтом была именно склонной к панике. А это - самое страшное оружие.

Каждый человек сам по себе разумен, но в толпе стремительно глупеет и если не окажется рядом жесткого командира, знающего и беспощадного, умеющего пресечь панику резким криком, железным кулаком и меткой стрельбой по самым очумевшим - то ужас перед внезапно появившимся из ниоткуда врагом распространяется со скоростью лесного пожара. У страха глаза велики - и даже одиночный танк мигом становится целой танковой армией. И куча вроде бы зольдат в мундирах становится перепуганным, обезумевшим овечьим стадом. Если человек не перепуган, он сможет найти выход даже в самом страшном положении. И совсем наоборот, когда он в ужасе, да еще и не один. Толпа усиливает чувства, аккумулирует их, выдает фонтаном - неважно, злость, радость или ужас.

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 141516 17 18 19 Следующая ⇒