ГГлава 19 9 страница

– Я контролирую себя. Этого больше не повторится.

Он изучает меня.

– Когда-нибудь, брат, ты выслушаешь его и, возможно, поймёшь, что то, что случилось с Нериссой, было не на его совести.

Услышав её имя, я вздрагиваю, знакомая боль пробегает по моему телу и взрывается в груди. С тех пор как она умерла, я намеренно избегаю говорить или слышать это. Я сглатываю, встречаюсь с ним взглядом и говорю спокойным, бесстрастным голосом:

– Я никогда его не выслушаю. Но я буду уважать твои правила. Ну что, мы закончили?

Он вздыхает.

– Увидимся позже, брат.

Я смотрю Малу вслед, а когда он уходит, выдыхаю и закрываю глаза, пытаясь успокоиться.

По одному дню за раз.

Мне нужно сосредоточиться сейчас.

Мне нужно снова обезопасить Скарлетт.

Маверик

– Что ты, блять, имеешь в виду, говоря, что мы не можем войти? У нас есть чёртовы билеты, – рычу я, глядя на четырёх охранников, стоящих у входа на концерт Скарлетт.

– Нам сообщили, что по соображениям безопасности вам вход воспрещён. Вам будет предложен полный возврат денег.

– Вы не можете запретить кому-то прийти на концерт, – огрызается Мал.

– Можем и будем, – говорит темноволосый охранник, глядя прямо сквозь нас, как будто мы не более чем дерьмо на его ботинке, которое он быстро и сильно должен был соскрести.

– Это пиздец, – рычу я. – Хер-блять-ня.

– У вас есть выбор, вы можете либо уйти, либо устроить сцену, – говорит охранник, выглядя слишком самодовольным. Я хочу стереть это самодовольство с его грёбаного смешного лица. – Если вы уйдёте, никаких дальнейших действий не будет предпринято. Если вы устроите сцену, мы примем все необходимые меры, чтобы закончить сцену до того, как кто-нибудь пострадает или пострадает от неё. И что же это будет?

Мал протягивает руку, обхватывает мою и тянет за собой.

– Нам лучше уйти, брат. Нет смысла начинать что-то здесь, перед всеми этими людьми.

Я задыхаюсь от гнева, но резко киваю и позволяю Малу вытащить меня из толпы обратно на улицу. Люди смотрят на нас, когда мы проходим мимо, некоторые из них делают шаг назад, как будто мы собираемся взорвать грёбаный стадион или сойти с ума и вытащить пистолет. Когда мы оказываемся вне пределов слышимости, я оборачиваюсь и рычу:

– Какого хрена нас вычеркнули из списка? Предполагалось, что мы будем защищать её.

– Вы двое поссорились что ли? – спрашивает Мал. – Это её рук дело?

Я поворачиваюсь и бросаю на него ледяной взгляд.

– Вчера вечером мой рот был между её грёбаных ног, так что это было грёбаное «нет». Это не моя работа.

– Молодец, мальчик! – Кода ухмыляется.

– Тогда какого хрена нас не пускают на её концерт? – спрашивает Мал, оглядывая окрестности и обводя взглядом как можно больше людей. Я не знаю, что он ищет, но он достаточно умён, чтобы держать ухо востро.

Что-то происходит.

– Может быть, они узнали о тебе и не хотят, чтобы она была рядом? – спрашивает Кода.

– Возможно, – говорю я, проводя руками по лицу и почёсывая растущие на подбородке волосы, которые мне действительно нужно сбрить в ближайшее время, иначе я обзаведусь бородой. – Вчера вечером я действительно заходил к ней в номер. Кто-нибудь мог меня видеть. Кроме того, её поймали, когда она пробиралась к выходу. Менеджер могла ухватить её за задницу.

– Ты ей позвонишь? – Мал кивает в сторону карманов моих брюк.

– Давай попробуем, но у неё не будет телефона, когда она собирается перед концертом.

– Попробуй, – говорит Кода, доставая сигарету. – В противном случае, наш лучший вариант – остаться здесь и ждать, но если мы не сможем подобраться достаточно близко, мы не сможем защитить её.

– Нет, – бормочет Мал. – Это может осложнить дело.

Я достаю телефон и звоню Скарлетт. Звонок идёт прямо на голосовую почту. Нахуй всё. Я засовываю телефон обратно в джинсы.

– Нет ответа. Нам придётся просто подождать, пока я не выясню, что происходит.

Кода откидывается назад, прислонившись к столбу.

– По мне, так здесь полно чертовски милых дам, чтобы понаблюдать за ними некоторое время.

Я достаю сигарету и закуриваю. Мы пробудем здесь, по меньшей мере, несколько часов. Это заставляет задуматься, какого хрена там происходит? Скарлетт в безопасности? Неужели они узнали о нас? Они выбрали нас по какой-то причине, которая говорит мне, что они знают и решили, что это не то, что они собираются принять. Моя грудь сжимается, и я чувствую, как незнакомый гнев и немного отчаяния взрываются в моей груди.

Мне не нравится, когда меня удерживают от того, чего я хочу.

Мне действительно не нравятся вещи, мешающие мне.

Глава 16

Скарлетт

Я выступаю, но знаю, что их здесь нет.

Я знаю, что Сьюзен позаботилась о том, чтобы их не пустили на концерт. Я поняла это в ту же секунду, как увидела, что их нет в толпе, и ярость взорвалась глубоко внутри меня. Потому что она не имеет никакого права, вообще никакого, забирать людей из моей жизни, потому что она не согласна с компанией, с которой я общаюсь. А ещё лучше, она не может лишить меня защиты. Мне нужны эти люди, без них я не чувствую себя в безопасности.

Я провела хороший концерт, потому что всегда буду выкладываться перед своими поклонниками. Поэтому, когда я на сцене, то отстраняюсь от всего остального происходящего и устраиваю невероятное шоу. К тому времени, когда всё закончится, я буду более чем готова встретиться со Сьюзен и покончить с этим раз и навсегда. Мне также нужно найти способ связаться с Мавериком, потому что он, без сомнения, будет волноваться, что он не связался со мной, и что его не пустили на шоу.

Когда я прохожу за кулисы, то иду прямо в свою гримёрную в поисках Сьюзен и в основном своего телефона, чтобы позвонить Маверику. Я машу Амалии, когда прохожу мимо, и она радостно и возбуждённо машет мне в ответ. Ей нравится участвовать в концерте, и, как я и предполагала, она проделывает невероятную работу. У неё есть природный талант, но есть и нечто большее – у неё есть чувство, глубоко укоренившееся чувство, которое делает её намного более сильной, когда она играет.

Я добираюсь до своей гримерной и вхожу.

Я сразу же вижу Сьюзен, покручивающую мой телефон в руке. Какое-то мгновение я просто смотрю, а потом у меня начинает звенеть в ушах и покалывать кожу. Моё зрение затуманивается от гнева, разочарования и полного опустошения. Она мой менеджер, но у неё нет никакого права рыться в моих личных вещах, и уж точно не в моём телефоне.

– Что ты делаешь?

Она оборачивается, всё ещё держа телефон в руке, и какое-то мгновение просто смотрит на меня широко раскрытыми глазами, потом берёт себя в руки, как всегда делает Сьюзен, и говорит:

– Я проверяю, чем ты занимаешься.

– Ты не имеешь права, – отвечаю я, идя вперёд, но она выхватывает телефон обратно.

– У меня есть право, когда ты общаешься с преступниками, Скарлетт. Твоя карьера на кону, и я много работала, чтобы сохранить её в хорошем состоянии. Я не могу допустить, чтобы ты связалась с байкерами и устроила сцену. Это опасно.

– Пожалуйста, верни мне мой телефон.

– Извини, но я не могу этого сделать.

– Сьюзен, я больше не буду тебя спрашивать. Отдай его мне.

– Скарлетт, я знаю, что сейчас ты этого не понимаешь, но я делаю то, что лучше для тебя. Если кто-нибудь узнает, что ты тут ошиваешься... с...

– С кем? – огрызаюсь я.

– С такими людьми. Те... мужчины...

– Эти люди ничем не отличаются от нас с тобой, они только и делают, что присматривают за мной и защищают меня. Кстати, если бы твои люди хорошо выполняли свою работу, мне бы это не понадобилось...

Её лицо краснеет.

– Я не собираюсь снова спорить с тобой. Мы сейчас же вернёмся в отель. Приготовь свои вещи.

С меня хватит.

Всё. Достала.

Я молча поворачиваюсь и выхожу из гримёрной.

– Скарлетт! – зовёт Сьюзен. Я не обращаю на неё внимания.

Я несусь по коридорам, мимо охраны, которая быстро понимает, когда голос Сьюзен разносится в коридоре за мной, что я в бешенстве. Я знаю, где находятся задние выходы из этого места, и я не собираюсь больше ни секунды оставаться в пределах этого нелепого грёбаного мира, который Сьюзен собирается создать для меня и заманить в ловушку. Я начинаю бежать, сильно и быстро, к задним выходам. Охрана приказывает мне остановиться. Я не слушаю.

Я ударом открываю заднюю дверь и замедляю шаг, успокаивая себя, чтобы не устраивать слишком много сцен, и выхожу. Каждый вход охраняется, по очевидным причинам, но задние выходы не так сильно, потому что двери открываются только наружу, они не открываются внутрь, что означает, что никакие сумасшедшие фанаты не могут войти, даже если они прошли мимо охраны и подобрались достаточно близко. У задней двери стоят два охранника, которые ещё не поняли, что мне нельзя выходить. Они в этом не сомневаются. Они знают, что концерт окончен. Их задача – не защищать меня, а просто следить, чтобы никто не проник внутрь.

– Спокойной ночи, ребята, – счастливо улыбаюсь я и машу им рукой. – Спасибо.

Они кивают мне, и я убегаю. Быстро. За стадионом есть стоянка, и если я буду пробираться между машинами и продолжать движение, то в конце концов окажусь на улице. Я не прикрыта, я всё ещё одета в своё концертное платье, и в ту же секунду, как я выйду на тротуар, люди узнают меня. Это риск, на который я готова пойти. Потому что с меня хватит. Я лавирую между машин, используя их, чтобы скрыть себя от посторонних глаз. Я слышу неистовые, сердитые голоса. Сьюзен, без сомнения, и я знаю, что она сойдёт с ума из-за этого.

К черту её.

К черту всё это.

Я имею полное право на жизнь.

Я выхожу на тротуар и оглядываюсь. Люди всё ещё покидают стадион. Им понадобится добрый час или даже больше, чтобы очистить улицы. Если я сейчас выйду на улицу, на меня тут же набросятся.

Вот тогда я их и замечаю.

Маверик, Кода и Малакай стоят справа от меня, на приличном расстоянии от входа, который находится слева. Они стоят, прислонившись к нескольким уличным фонарям, и наблюдают за толпами выходящих людей. Без сомнения, следя за любой опасностью. Учитывая, что они мало что могли сделать, я думаю, это лучшее, что они смогли предложить сегодня вечером. Тот факт, что они всё ещё здесь, и, вероятно, уже несколько часов, заставляет моё сердце биться сильнее.

Поэтому я делаю глубокий вдох, не задумываясь об этом, опускаю голову и бегу.

Я слышу, как кто-то выкрикивает моё имя в ту же секунду, как я выхожу на тротуар, а затем я слышу неистовую болтовню фанатов, когда они понимают, кто я. Мал первым замечает меня, и когда он это делает, то пихает Маверика. К тому времени, когда Маверик смотрит на меня, поворачивается к толпе фанатов, а затем снова на меня, Кода уже движется к их мотоциклам, припаркованным на улице.

Я набираю темп.

Мои фанаты кричат позади меня.

Я быстро бегу к мотоциклу Маверика.

К тому времени, как я добираюсь до него, он уже перекинул ногу через сиденье и завёл двигатель. Я прыгаю ему за спину, почти не думая о том, что на мне блестящее серебристое короткое платье. Я цепляюсь за талию Маверика, и он с сердитым урчанием выезжает на своём мотоцикле, лавируя в потоке машин, пока мы не скрываемся из виду.

Я уже знаю, что кто-то сделал фотографию.

Я знаю, что к утру лицо Маверика будет во всех новостях рядом с моим.

Но сейчас мне всё равно.

Мне просто всё равно.

***

– Какого хрена произошло? – спрашивает Маверик, когда мы останавливаемся на тихой стоянке у пляжа. – Мы не смогли попасть внутрь.

Мал и Кода остановились рядом с нами и слезли с байков. Я продолжаю прислоняться к Маверику, всё ещё пытаясь отдышаться. Это была самая сумасшедшая, самая безумная вещь, которую я когда-либо делала, но, черт возьми, это было приятно. Это было так хорошо просто... чувствовать. Даже если это были страх, вина и адреналин, смешанные в одном. Это всё ещё было удивительно.

– Мой менеджер узнала обо всех вас и решила, что не позволит вам приближаться ко мне. Она даже забрала мой телефон. Итак, сегодня вечером я беглянка, что было не самой умной вещью, которую я когда-либо делала, потому что теперь ваши лица будут во всех новостях к утру.

Мал фыркает:

– Это будет не в первый раз, дорогая, и уж точно не в последний. Мы всегда привлекаем к себе плохое внимание, это не причинит нам никакого вреда. Ты с этим справишься?

Я пожимаю плечами.

– Честно говоря, меня это не волнует. У меня хорошо получается то, что я делаю. Я всегда следую правилам, но даже у меня есть свои пределы. Я не собираюсь провести остаток своей жизни запертой в гостиничном номере, а затем вытолканной на сцену. Я устала от того, что не могу сказать, что мне позволено чувствовать, с кем мне позволено говорить, и что мне позволено делать.

Кода кивает, лицо напряжено.

– К чёрту это. Я скорее умру, чем запутаюсь в этих границах.

Иногда и я тоже.

– Ты вернёшься сегодня вечером? – спрашивает меня Маверик, и я встречаюсь с ним взглядом.

Что-то пронзает меня, сильно и глубоко, ударяя прямо в сердце. Воспоминания о нашем последнем свидании переполняют мой разум, и я кусаю нижнюю губу. Его глаза опускаются на неё, и я клянусь, вы могли бы разрезать сексуальное напряжение с помощью проклятого ножа.

– Нет, – бормочу я. – Нет, не вернусь. У меня нет концерта в ближайшие несколько дней, и я не собираюсь проводить всё это время в своём автобусе.

– Играешь с огнём, детка, – говорит Маверик таким хриплым голосом, что я вздрагиваю. – Мне это чертовски нравится.

Я сглатываю и улыбаюсь.

– Я снял хижину за городом, – говорит Мал, доставая из кармана связку ключей. – Иди туда, возьми выходной. У нас есть дела, которые займут всю ночь. Вы можете использовать ее.

Он бросает ключи, и Маверик ловит их, одобрительно кивая. Я краснею, а Кода ухмыляется и подмигивает мне. Совершенно очевидно, что они говорят, хотя никто из них этого не произносит. Иди и побудь один, мы оставим тебя в покое и позволим тебе делать всё, что ты захочешь, когда будешь там.

– Ценю это, – бормочет Маверик. – Адрес?

– Пришлю тебе в сообщении. Нам пора отправляться в путь. Есть кое-какие зацепки. Поговори со Скарлетт, расскажи нам всё утром. В противном случае, наслаждайтесь ночью. Не испортите мои чёртовы простыни.

Я краснею так сильно, что мои щеки горят, и Мал улыбается мне.

– Будь с ним поласковее, дорогая, если ты на нём ездишь, езди медленно.

У меня отвисает челюсть, и двое мужчин смеются, низко и глубоко, и забираются на свои мотоциклы, исчезая в ночи с сердитым грохотом в темноте. Я поворачиваюсь к Маверику, внезапно занервничав, впервые оставшись одна, без всяких обязательств, без драмы, без пения, без защиты, только мы. Маверик и я. На целую ночь. Делать то, что мы хотим, и ничто не сдерживает нас.

Моё сердце переполняется предвкушением.

– Давай прокатимся, пока ты не замёрзла.

Я киваю, потирая руки. Немного прохладно, но это может быть внезапно появившейся нервозностью, пронзившей моё тело. Я сглатываю и поворачиваюсь лицом к мотоциклу, ожидая, когда Маверик заберётся на него. Когда он это делает, я проскальзываю за ним, придвигаясь ближе и наклоняясь, вдыхая его запах и вздрагивая от мыслей, которые начинают вторгаться в мой разум. Маверик – это фантазия каждой женщины, но он также обладает пугающей, неуверенной гранью, которая заставляет вас задуматься, что же у него может быть в рукаве.

Я думаю, что скоро это выясню.

***

Дорога до хижины занимает чуть больше получаса, как только мы выбираемся из города. Я не против. На несколько минут я просто закрываю глаза и принимаю все это, позволяя тяжести мира соскользнуть с моих плеч и принести мне покой. Я забываю о своей музыке и неприятностях, в которые попаду, когда наступит утро, и просто сосредотачиваюсь на том, что происходит здесь и сейчас. Маверик, я и дорога. Ничего на моём пути. Ничто меня не удерживает.

Только мы.

Мы прибываем к хижине, и маленький наружный свет уже включен. Это не слишком далеко вглубь леса за ней; на самом деле, она вроде как находится недалеко от дороги, поэтому байк Маверика легко движется по гладкой грязи. Хижина выглядит странно, удобно, и это заставляет меня задуматься, почему байкер выбрал её. Наверное, для уединения. Они не кажутся слишком социальными типами. Маверик останавливает свой байк, и я слезаю с него, выдыхая и откидывая голову назад, закрываю глаза и вдыхаю свежий воздух.

– Для человека, у которого есть собственное ранчо, готов поклясться, что ты никогда раньше не видела свежего воздуха, дорогая. – Маверик хихикает, берёт шлемы и кладёт их на мотоцикл, прежде чем взять меня за руку.

Я вдруг начинаю нервничать. Крошечные бабочки порхают в моём животе. Я так давно не была с мужчиной, что вдруг не знаю, что делать. Будет ли это неловко? Буду ли я звучать ужасно в муках страсти? Боже, что, если мой оргазм звучит как умирающая кошка? Была ли я раньше крикуньей?

– Дыши, Скарлетт, – бормочет он, отрывая меня от моих мыслей. – Перестань думать обо всём и просто позволь Вселенной дать тебе то, что ей нужно на одну ночь.

– Вселенная дала мне байкера и хижину, я не уверена, что доверяю этим двум комбинациям, – я немного смеюсь.

– Не волнуйся, детка, – говорит Маверик, сжимая мою руку и наклоняясь так близко, что его дыхание щекочет мне ухо. – Я укушу только пару раз.

Я вздрагиваю и сглатываю, поворачивая голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Боже. Он само совершенство. Грёбаное ужасающее совершенство.

– Хорошо, – шепчу я.

Его взгляд становится голодным, и он тянет меня к хижине. Я не воспринимаю многого, пока мы идём, потому что мой разум крутится над всеми возможностями, которые сегодня есть. Что он со мной сделает? Как это заставит меня чувствовать себя? Чёрт возьми, я, наверное, не должна быть здесь, но, чёрт возьми, если у меня есть силы остановить это сейчас. Я хочу его больше, чем когда-либо в своей жизни.

Самое время сделать что-нибудь для себя.

Хижина открытой планировки, поэтому всё находится в одной большой комнате. Слева потрескивает камин, а перед ним стоит кровать. Есть небольшая, но великолепная кухня из белого дерева, гостиная, стол и стулья, а затем две комнаты справа, где, как я предполагаю, находится ванная комната. Большие окна тянутся вдоль одной стены с двойными стеклянными дверями посередине, которые ведут из задней части хижины, без сомнения, в великолепный двор. Я делаю пометку, чтобы посмотреть утром.

Маверик ведёт меня к кровати, и внезапно моё сердце застревает в горле, и я изо всех сил пытаюсь вспомнить, как дышать. Когда мы подходим к кровати, я чувствую, как тепло огня щекочет мою кожу.

– Что ты хочешь сделать в первую очередь? Душ или трах, или и то и другое одновременно?

Его голос звучит низко и хрипло в моём ухе, и я вздрагиваю от этого звука. Я поворачиваюсь к нему, запрокидываю голову и смотрю ему в глаза. Я пела всю ночь, так что хочу принять душ, и хочу сделать это с ним. Мысль о том, чтобы быть с ним в душе, наши тела прижаты друг к другу, эти большие руки блуждают по всему моему телу, заставляет каждую фантазию в моей голове оживать.

– Душ, вместе, – выдыхаю я, кусая нижнюю губу.

– Ещё раз прикуси губу, и мы не сможем зайти так далеко, – рычит он.

Я сглатываю, и он, не теряя времени, ведёт меня ко второй двери в хижине, которая открывается в большую, красивую душевую комнату с глубокой ванной и массивным душем на двоих. Вау. Я оглядываюсь вокруг, но быстро теряю фокус, когда Маверик бросает куртку на землю и хватает край футболки, стягивая её через голову. И вот он стоит передо мной в одних джинсах, с ремнём в поясе и больше ни в чём. Мои глаза путешествуют вдоль мужского тела, и огонь вспыхивает между моих ног. Его тело –совершенство, что я уже знала, но не думаю, что когда-нибудь устану видеть, насколько он невероятно силён.

Я тянусь к молнии своего платья, и взгляд Мэверика устремляется на меня, похотливый и напряжённый.

– Не снимай это платье, милая. Когда твоя одежда исчезает, это происходит от моей руки, и только от моей руки.

Я дрожу, киваю и опускаю руки. Он делает шаг вперёд, обхватывает меня за талию и притягивает к себе, затем наклоняет голову и целует меня, сначала медленно, просто касаясь губами, касаясь языком, а потом наклоняет голову чуть в сторону и углубляет поцелуй, привлекая моё тело, сминая мой рот своим. Я застонала и потянулась вверх, запутавшись пальцами в его густых волосах и потянув, как будто каким-то образом я могла бы сделать его ближе, глубже.

Его рука скользит вниз по моей спине, и когда он достигает моей задницы, он обхватывает её и прижимает меня к себе. Его сила застаёт меня врасплох, когда он немного приподнимает меня над землёй, давая мне достаточно высоты, чтобы потереться о его член, который теперь твёрдый внутри джинсов. Мне нужно больше, и с отчаянным мяуканьем я начинаю царапать его спину, пробегая ногтями по коже, добираясь также до его задницы и обхватывая пальцами одну ягодицу. Чёрт возьми, у этого человека даже задница идеальная.

Маверик опускает меня обратно с разочарованным ворчанием, и его руки тянутся к молнии на моём платье, быстро расстёгивая её и скользя вниз, позволяя слоям материала упасть на пол. Затем он берёт мой лифчик, расстёгивает его и бросает куда-то в комнату. Затем, медленно, его руки скользят вниз по моей спине, кружась по бокам, а затем опускаются к моему заду, где он берёт мою задницу обеими руками и сжимает, прежде чем зацепить большими пальцами мои трусики и опустить их вниз по моим ногам, двигаясь вместе с ними.

Я смотрю на его голову, пока он двигается вниз по моему телу. Он приближает свои губы, захватывает сосок и сосёт его, затем целует мой живот, пока не достигает моей киски. Там он целует легко, не проникая внутрь, просто дразня, насмехаясь, сводя меня с ума. Я всхлипываю, и мои колени начинают дрожать, когда я поднимаю ноги и снимаю с них трусики, чтобы он тоже мог бросить их куда-нибудь в комнату. Затем он снова поднимается вверх по моему телу, целуя мою киску, пока она не начинает пульсировать и болеть, затем целует мой живот и грудь, пока я едва могу выдержать это секунду.

– Сейчас, Маверик, пожалуйста, – хнычу я.

Он отступает назад, его член в джинсах твёрд как камень, натягивая ткань. Он наклоняется, медленно берёт пуговицу и расстёгивает её, ни разу не отрывая взгляда от моего тела. Он опускает джинсы, его глаза изучают меня, осматривая каждый дюйм, пока он раздевается. Когда он стоит передо мной, полностью обнажённый, с торчащим вверх членом, таким красным и твёрдым, что кажется сердитым, моё дыхание полностью исчезает.

Совершенный. Безупречный.

– Ты... ты....

Нет слов, потому что нет ничего в мире, что могло бы описать то, что я чувствую, видя его стоящим передо мной обнажённым. Что-то глубоко в моей груди, привязанность, которую я никогда не считала возможной, связь, которая проникает в самые тёмные части меня, которая медленно начинает распутываться.

Я влюбляюсь в него.

О Боже.

Он подходит ближе, снова обхватывает меня за талию, отрывая от ужасных мыслей о том, как глубоко он проник в моё сердце, и тянет меня в душ, включая воду. Прежде чем я успеваю подумать о чём-то ещё хоть секунду, он снова целует меня, его рот голоден, его действия отчаянны. Его руки путешествуют по всему моему телу, когда он подталкивает нас в тёплую воду, позволяя ей каскадом обрушиться на нас. Я стону, когда его губы опускаются к моей шее, и он нежно сосёт, в то время как его руки прижимают меня к своему твёрдому, тёплому телу.

– Маверик, – всхлипываю я, откидывая голову назад, когда его рот спускается к моей груди, захватывает мой твёрдый сосок и сосёт его так глубоко, что я вскрикиваю.

Не теряя времени, он опускается на колени, берет мою ногу и закидывает её на своё плечо. Жар заливает мою грудь, и я отчаянно краснею, когда понимаю, насколько я открыта для него прямо сейчас. Я просто стою здесь, широко расставив ноги, выставив киску напоказ, полностью обнажённая.

– Ты так чертовски совершенна, – рычит он. – Твою мать. Я никогда не видел никого похожего на тебя, Скарлетт.

Он наклоняет свой рот вперёд, захватывая мой клитор и глубоко посасывая его. Я стону, шлёпая руками по стенам, чтобы удержаться на ногах. Одна из его рук тянется к моей заднице, и он сжимает её, когда начинает пожирать меня, лизать и сосать, трахая меня своим ртом так, как меня никогда не трахали до этого. Огонь взрывается в моей сердцевине, и мои колени начинают дрожать, когда самый интенсивный оргазм, который я когда-либо испытывала, начинает расти внутри меня.

– Всю грёбаную ночь ждал моего ужина, – рычит он, покусывая мой клитор. – Ожидание, блять, того стоило. На вкус ты как чёртов мёд, детка.

Блять.

Дерьмо.

Мои колени дрожат так сильно, что я пытаюсь цепляться за стены, чтобы удержаться на ногах. Бицепс Маверика вздувается, располагаясь на мне и удерживая мой вес, когда я не могу сделать это самостоятельно. Его рот вытаскивает на поверхность каждый кусочек удовольствия, растущего внутри меня, и я взрываюсь со стоном, который настолько громкий, что я на самом деле рада, что мы не в гостиничном номере, потому что кто-то определённо услышал бы меня.

Мои колени всё ещё дрожат, когда Маверик медленно отрывает свой рот от меня и встаёт на ноги. Я протягиваю руку между нами, чувствуя лёгкое головокружение от оргазма, и обхватываю рукой его член. Он такой же большой, как выглядит, и в моей ладони он кажется ещё более мощным, ещё более интенсивным. Я стону и беру его рот своим, пробуя себя на его губах. Дикое рычание вырывается из его горла, и он тянется вниз, заставляя меня отпустить его член, и поднимает меня вверх, так что мои ноги оказываются вокруг его талии, а моя спина прижата к стене.

– Ты продолжаешь трогать мой член, детка, и я собираюсь кончить до того, как мы начнём. Не может быть, чтобы я не трахнул тебя сегодня ночью.

Я сглатываю и смотрю на него сквозь опущенные ресницы, когда он медленно опускает меня на кончик своего члена. Он делает паузу перед тем, как погрузиться внутрь, и бормочет:

– Ты защищена?

Я киваю, моя голова легка, моё сердце полно похоти и любви, и моё тело готово позволить ему взять всё, что он, чёрт возьми, хочет.

– Да, я защищена. И чиста. Я обследовалась после... него... и с тех пор я ни с кем не встречалась.

– Аналогично. Чист. Всегда использую защиту.

– Хорошо, милый, – бормочу я.

– Ебать меня, это звучит так чертовски приятно, когда это говоришь ты. Сейчас я тебя трахну, детка, держись, ладно?

Я дрожу и киваю.

Затем он опускает меня на свой член, не сильно, не быстро, просто дюйм за мучительным дюймом. Моё тело растягивается вокруг него, и я хнычу от глубокого ожога, который проходит через моё тело. Это было давно, и Маверик не испытывает недостатка в размерах. Я опускаю голову ему на плечо и осторожно кусаю его плоть, заглушая свой стон в его коже. Он рычит, а затем толкает бёдрами вверх и чувствуется, как дома.

Я ахаю. Он хрипит.

А потом он начинает двигать бёдрами. Сначала медленно, скользя своим членом по моей киске, пока она отчаянно пытается освободиться от вторжения. Через минуту или около того, это становится немного легче, и удовольствие начинает устранять боль. Я поднимаю голову и нахожу губы Маверика, отчаянно нуждаясь попробовать его на вкус, когда он начинает трахать меня сильнее. Наша кожа издаёт громкий шлёпающий звук, когда вода попадает в ловушку между нами, но звук невероятный, и момент вне этого мира.

– О, Боже, – хнычу я, царапая его спину, когда удовольствие, не похожее ни на что, что я когда-либо чувствовала, овладевает моим телом. – Маверик. Боже.

– Блять. Черт, черт возьми, это идеально, – хрипит он, сжимая мою задницу так сильно, что боль рябит по моей коже, но мне все равно. Боже. Я хочу, чтобы он схватил меня сильнее, трахнул сильнее, сделал со мной всё, что захочет.

Мой оргазм нарастает, быстро и стремительно, и после ещё нескольких сильных толчков, я позволяю ему случиться. Я кричу и выгибаюсь, ногти скользят по коже Маверика, рот приоткрывается, голова откидывается назад, вода течёт по моему телу. Я выкрикиваю его имя, стону, извиваюсь, а он просто продолжает трахать меня, сильнее, быстрее, глубже. Мои крики смешиваются с его ворчанием, а затем он громко ревёт и входит в меня в последний раз, член пульсирует внутри меня, когда он находит своё собственное освобождение.

Я опускаю голову ему на плечо и закрываю глаза, тёплая вода стекает по моей спине, большие руки Маверика держат меня, мои ноги болят вокруг его бёдер. Я чувствую себя потрясающе. Я не хочу двигаться. Я просто хочу, чтобы этот момент остался со мной навсегда. Никогда не заканчивался. Я могла бы просто сидеть здесь, вот так, до конца своей жизни и никогда не чувствовать ничего, кроме настоящего счастья.

Я не собираюсь влюбляться в Маверика.

Я уже влюблена в него.

Глава 17

Маверик

Её пальцы скользят по татуировкам на моей груди, нежная кожа вызывает у меня покалывание. Скарлетт прижимается ко мне, её голова у меня на плече, одна нога перекинута через мою, прижата к моему боку и, блять, это невероятно. Прошло чертовски много времени с тех пор, как я позволял женщине быть так близко к себе, но ещё больше времени с тех пор, как я желал близости женщины. И даже тогда никто из них не был похож на неё.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8 91011 12 13 Следующая ⇒