ГГлава 19 6 страница

Я одеваюсь в джинсы и майку, затем хватаю пальто, чтобы натянуть его на плечи, и большую широкополую шляпу и солнечные очки. Обычно это помогает. Большинство людей не склонны даже смотреть так пристально. Люди узнают меня, только когда я останавливаюсь перекусить или пытаюсь поесть в ресторане, или иду в такое людное место, как торговый центр. Я хватаю телефон, выскакиваю из номера и бегу в вестибюль. Охрана стоит в холле, наблюдая за каждым, кто входит или выходит.

Проклятье.

Я совсем забыла о них.

Я оглядываюсь и замечаю аварийный выход в конце коридора. На самом деле вы не должны использовать их, и я почти уверена, что они получают сигнал тревоги, когда вы открываете дверь. Это вызовет тревогу? Лифт со звоном открывается, и оттуда выходит семья. Их шестеро, двое родителей, четверо детей в возрасте от шести до четырнадцати лет. Я могла бы слиться с ними.

Риск того стоит.

Я снимаю шляпу, тёмные очки и подхожу к ним.

Самая старшая девочка, подросток, становится забавно белой, и её руки прижимаются ко рту.

– Пожалуйста, не кричи! – я улыбаюсь. – Привет, как дела?

– О, боже мой! – девушка смеётся. – Я что, сплю?

– Ты абсолютно не права.

– Можно мне взять у вас автограф?

Я улыбаюсь родителям девочки, и они ободряюще кивают. Остальные трое детей просто пялятся на меня, разинув рты. Девочка-подросток протягивает мне свою сумку для бассейна и ручку, и я подписываю её.

– Слушай, я могу сделать для вас кое-что получше и заказать билеты на мой концерт в Сиэтле завтра вечером, если вы сможете прийти.

– О, боже мой! – девочка визжит. – Мама? Папа?

– Мы отправляемся туда завтра в отпуск! Это было бы потрясающе, – говорит мать. – Огромное спасибо.

– В каком вы находитесь номере? Я пришлю их прямо сегодня днём?

Они дают мне номер своей комнаты, и я вхожу, молясь, чтобы они мне подыграли.

– Мне тоже нужна небольшая услуга от вас, если вы не возражаете? – спрашиваю я, одаривая их своей лучшей улыбкой.

Мать радостно смеётся.

– Что угодно.

– Есть шанс, что я смогу смешаться с вами, ребята, и выйти из отеля вместе со всеми? У меня там охрана, я устала сидеть в этой комнате и хочу немного развеяться. Вы не возражаете?

– Конечно, нет! – девочка-подросток хихикает.

– Рад услужить, – ухмыляется папа.

– Большое вам спасибо!

Я снова надеваю шляпу и тёмные очки, но девушка останавливает меня и меняет мою шляпу на свою.

– Они, вероятно, заподозрят тебя в этом. Надень мою, о, и вот, держи мою сумку!

Я беру её сумку для бассейна, надеваю её шляпу, а затем становлюсь рядом с её отцом и ней, с двумя детьми, идущими передо мной, и мы все выходим в вестибюль. Отец в основном защищает меня, поэтому, когда служба безопасности смотрит на меня, они делают это только на короткое время, а затем возвращаются к выполнению своих обязанностей. Моё сердце переполняется счастьем, как только мы выходим из парадных дверей. Когда мы немного спускаемся по улице и скрываемся из виду, я поворачиваюсь и меняюсь шляпами с девушкой, возвращая ей сумку для бассейна.

– Огромное вам всем спасибо! Эти билеты будут у вас сегодня днём!

Я обнимаю их всех и оставляю сиять и болтать, как самых счастливых людей в мире. Я стою у высокого здания и жду Маверика. Он появляется чуть больше чем через пять минут и останавливается, глядя прямо на меня. Я думаю, что моя маскировка не так уж хороша, когда вы смотрите на неё.

– Милая маскировка, – говорит он со смешком, слезая со своего байка.

– Да? – ухмыляюсь я. – Думаешь, меня кто-нибудь заметит?

– Нет, но я думаю, что ты снесёшь заднюю часть моего байка этой грёбаной шляпой. Вот.

Он достаёт шлем из большого отделения, висящего по обе стороны заднего сиденья, и подаёт его мне.

– Сними шляпу, – приказывает он.

Я снимаю шляпу, и он берет её, протягивая мне шлем. Я натягиваю его и улыбаюсь Маверику.

– Он выглядит так же красиво, как эта большая шляпа или...?

Он фыркает.

– Ни в коем случае. Ну же, дорогая. Давай прокатимся.

Он засовывает мою шляпу в багажник, и мы садимся на мотоцикл. Волнительное ожидание пронзает меня, когда мы готовимся выехать на открытую дорогу, ничто не удерживает нас. Я не могу дождаться, когда почувствую, как меня обдувает ветер, и как невероятно здорово прижиматься к мужчине всем телом, пока мы едем.

– Готова? – кричит он, когда мотоцикл с грохотом оживает.

– Готова!

Он выезжает на дорогу и жмёт на газ. Я кричу в счастливом восторге, когда мы взлетаем, сливаясь с потоком машин. Я понятия не имею, куда мы едем, чёрт возьми, мне всё равно. Я просто счастлива быть здесь, с ним. Какое-то время он едет по шоссе, а потом сворачивает на длинную узкую дорогу, по которой мы проезжаем мимо старых зданий. Я никогда не была в Салеме, но город действительно производит жуткое впечатление, когда вы проезжаете через него. Мы останавливаемся у огромного озера, которое, кажется, тянется на многие мили. Он находит тихое место и останавливает байк.

– Это прекрасно, – выдыхаю я. – Как называется это место?

– Понятия не имею, дорогая, просто погуглил близлежащие озера.

– Не думала, что байкеры знают, как пользоваться Google, – поддразниваю я.

Он улыбается мне, и это дико и невероятно сексуально.

Я хихикаю.

– Спасибо, что вытащил и вывез меня куда-то, я ценю это.

Он пожимает плечами.

– Мне очень приятно. Как у тебя дела? Ты больше ничего не слышала от своего бывшего?

Я отрицательно качаю головой.

– Нет, только один раз. Я не совсем понимаю, что это было. Это заставляет меня волноваться, как будто я просто жду, когда он появится и что-то произойдёт.

– Ага, – бормочет Маверик. – Ну, мы будем следить за тобой с завтрашнего дня, так что, если он появится, мы его увидим.

– Спасибо, честно, я знаю, что у тебя и твоего клуба, вероятно, есть более важные вещи, о которых нужно беспокоиться, чем наблюдать за мной.

Он почти ничего не говорит, но я могу поклясться, что его челюсть слегка сжимается. Он что-то скрывает от меня?

Не глупи.

Я снова предаю этому слишком большое значение.

– Та девушка в автобусе, которая была с тобой – пианистка? – спрашивает он, меняя тему разговора.

– Да, это была Амалия.

– Очень красивая девушка.

Ревность ударяет меня в грудь, неожиданная и довольно запутанная. Боже, я никогда не ревновала, когда была с Треем. Это почти незнакомое чувство для меня. Я прикусываю губу, потому что, честно говоря, какого чёрта? Он просто сказал, что она красива, а она действительно красива, так откуда же это взялось?

– Да, это так, – говорю я.

Он, должно быть, заметил что-то в моем голосе, потому что отвечает, не глядя:

– Ничто в сравнении с твоей красотой, дорогая. От неё у меня перехватывает дыхание в лёгких.

Боже.

Чёрт.

– Спасибо, – шепчу я, потому что, чёрт возьми, что ещё я могу сказать?

Наверное, это самое приятное, что мне когда-либо говорили.

– Хочешь поплавать?– спрашивает Маверик, вставая и снимая куртку.

У меня пересыхает во рту, и я поднимаю на него глаза, когда он берёт край своей футболки и стягивает её через голову. Зрелище передо мной почти ослепляет меня, это чертовски невероятно. Загорелое, мускулистое тело с бицепсами и грудными мышцами больше, чем я когда-либо видела у любого мужчины. Они сужаются на аккуратной, но хорошо мускулистой талии и шести кубиках, за которые можно умереть. У него на теле целая куча татуировок, пересекающих грудь и спускающихся вниз по животу. Когда он поворачивается, чтобы сбросить ботинки, я вижу татуировку на его спине – название клуба и замысловатый череп с пламенем под ним, то же самое, что и на его куртке.

Я не могу отвести взгляд, хотя и знаю, что должна это сделать. Он совершенно невероятный, и ужасающий, и, чёрт возьми, моё сердце снова уносится прочь. Я стою, не думая, и дрожащими руками расстёгиваю джинсы, вылезая из них, пока не оказываюсь в трусиках и майке. Когда я поднимаю взгляд, он смотрит на меня, на мои ноги, потом на трусики, а потом мне в глаза.

Взгляд, которым он одаривает меня, заставляет всё в моём теле остановиться навсегда. Это голод и похоть, и, чёрт возьми, это плохая идея. Прежде чем я успеваю сделать что-то ещё, он наклоняется, поднимает меня и перекидывает через плечо, после чего мы быстрым шагом направляемся к озеру. Я визжу от смеха, а потом просто визжу, когда он взлетает в воздух, и мы падаем в прохладную, освежающую воду.

Она накрывает меня с головой, и, на миг замерзнув, я поежилась и дернула ногой. Когда я выныриваю на поверхность, то смеюсь. Маверик подходит ко мне сзади с широкой улыбкой на лице.

– Это было жестоко! – хихикаю я.

– Это единственный способ, детка.

Детка.

Боже.

Дерьмо.

Блять.

Я не могу стереть глупую ухмылку со своего лица, и он подмигивает мне, прежде чем снова уйти под воду. Моё сердце колотится в груди, и когда он поднимается, я стараюсь не восхищаться тем, как капли воды катятся по его верхней части тела, или как эти волосы прилипают к его лицу самым сексуальным образом. Он само совершенство. Всё вокруг совершенство. Я сжимаю ноги вместе и пытаюсь заставить себя отвести от него взгляд, но не могу.

– Перестань так на меня смотреть, Скарлетт. Я поцелую тебя, и мы оба знаем, что я не должен этого делать.

Я сглатываю.

Потом облизываю губы.

– Черт, – бормочет он, подплывая ближе.

Инстинктивно я плыву назад, и пока он приближается, я продолжаю двигаться назад, потому что, чёрт возьми, это опасно во многих отношениях. Если он схватит меня, я не смогу остановиться, и это никому не поможет. Я снова сглатываю, не сводя с него глаз, и он делает выпад, прежде чем я успеваю что-либо сделать, обхватывает меня за талию и прижимает моё крошечное тело к своему. Я чувствую каждый твёрдый изгиб, когда прижимаюсь к нему, включая твёрдую длину его члена, упирающегося в мой живот.

Огонь взрывается внутри меня.

– Маверик, – шепчу я. – Я не должна... мы не должны этого делать...

– К черту то, что мы должны и чего не должны делать.

Затем он прижимает свои губы к моим. На мгновение я всё ещё в его объятиях, не в силах пошевелиться или ответить. А потом, когда его запах проникает в мои чувства и моё тело вбирает в себя невероятное ощущение его губ на моих, я не могу остановиться. Я приоткрываю губы в судорожном вздохе, и его язык вторгается внутрь. А потом я целую его. Наши языки танцуют, губы сжаты вместе. У него невероятный вкус, немного похожий на пиво, совсем как у мужчины. Его рука опускается и обхватывает мою задницу, и он прижимает моё тело к своему, впиваясь пальцами в мою плоть.

Я протягиваю руку, впиваюсь пальцами в его волосы и притягиваю его ближе, хотя он никак не может приблизиться ко мне. Я стону от ощущений, которые пронзают моё тело, когда он прижимает меня к себе, используя мою задницу, чтобы направлять его движения. Стон срывается с моих губ, когда поцелуй становится более интенсивным, и на мгновение, в моей похотливой дымке, всё, что я хочу сделать, это поднять ноги, сдвинуть трусики в сторону, и позволить ему трахнуть меня прямо здесь, в озере, глубоко и жёстко.

Но я не могу этого сделать.

Я отстраняюсь, тяжело дыша, и задерживаю взгляд на его глазах, которые настолько полны похоти, что Маверик выглядит так, будто думает о том же, о чем и я.

Я отпускаю его волосы и касаюсь своей распухшей нижней губы. Это был самый лучший поцелуй, который я когда-либо получала в своей жизни. Моё тело дрожит при одном воспоминании об этом. Он отпускает мою задницу, и я немного плыву назад, медленно возвращаясь в реальность. Я не должна была проводить с ним время наедине, не говоря уже о том, чтобы целовать его с такой яростью. Мне нужно быть осторожной. Наши миры никогда не смогут соединиться вместе. Я это знаю.

Я настраиваю себя на мир боли.

– Мне очень холодно, – говорю я, улыбаясь ему. – Хочешь выбраться отсюда?

Его глаза так напряжённо смотрят на меня, и я знаю, что он хочет что-то сказать, но не делает этого. Вместо этого он кивает, и мы плывём к берегу озера, выбираясь наружу. Мне холодно, поэтому я нахожу место на солнце и сажусь. Он присоединяется ко мне, капли воды на большом теле блестят под сильными лучами солнца.

– Здесь так спокойно, – тихо говорю я, решив, что лучше избегать разговоров о поцелуе.

– Да, – бормочет он тихим и низким голосом, всё ещё хриплым от поцелуя.

– Ты с нетерпением ждёшь встречи со своими друзьями по клубу?

Он фыркает.

– Друзья. Да, дорогая, с нетерпением жду этого. Мой президент приедет.

– Твой брат? – спрашиваю я, широко раскрыв глаза. – Правда?

– Да.

– Могу я с ним встретиться? – щебечу я, а потом захлопываю рот. – Я имею в виду, нет, извини...

– Ты его увидишь, без сомнения. Он будет присматривать за тобой. Можешь встретиться с ним, если хочешь. Я уверен, что ему это понравится. Он твой поклонник.

Я краснею.

– Он мой поклонник?

– Думаю, как и большая часть Америки – да, детка.

Верно.

В чем-то он прав.

– Что ж, я рада, что с тобой будет твой брат. Это должно быть хорошо после стольких лет в дороге, в одиночку.

– Честно говоря, я не против побыть один. Но прошло много времени с тех пор, как я его видел, и после твоих выступлений я должен ехать домой, так что, думаю, сейчас самое подходящее время, чтобы вернуться в привычное русло.

Я киваю.

Он протягивает руку и берет меня за подбородок.

– Пора идти, милая. Скоро собак-ищеек выпустят.

Я улыбаюсь.

Но моё сердце уже замирает.

Потому что я не хочу туда идти.

Я просто хочу остаться здесь навсегда. С ним.

И это чертовски пугает меня.

Глава 12

Скарлетт

Мы прибываем в Сиэтл раньше, чем ожидалось, так что у меня есть несколько часов до начала подготовки к концерту. Маверик сказал, что его брат и ещё один член клуба прибудут сегодня, и он встретится с ними в баре вниз по дороге, недалеко от того места, где я остановилась, чтобы они могли обсудить безопасность. Кроме этого, я ничего о нём не слышала. Это меня немного беспокоит, поскольку я чувствую, что поцелуй сделал нас обоих немного отстранёнными.

Это вполне понятно, но всё равно отстойно.

У меня осталось всего несколько концертов, прежде чем я смогу, наконец, вернуться домой на ранчо и немного подышать свежим воздухом. Это не совсем покой, но лучше, чем жить в этом автобусе и в гостиничных номерах.

Раздаётся стук в дверь, и я зову того, кто пришёл. Я в своём гостиничном номере, но дверь открыта. Я поднимаю глаза и вижу, что Амалия входит, улыбаясь.

– Эй! – радуюсь я. – Ты волнуешься из-за сегодняшнего шоу?

Она кивает, слегка потирая живот.

– Я немного нервничаю, – признаётся она.

– Не стоит, – говорю я, вставая и подходя к ней, положив руки ей на плечи. – Ты удивительная, и я буду рядом с тобой. Мы собираемся взорвать этот парк.

Она кивает, но я вижу, что она нервничает. Я знаю, каково это. Я все ещё нервничаю перед выступлением, но сейчас мне комфортно. Я помню, каково это – быть больным перед выступлением, задаваясь вопросом, как ты собираешься пройти через это без рвоты по всей сцене. Я также знаю, что лучше всего отвлекает от этого.

– У нас есть несколько часов до начала концерта, не хочешь прогуляться?

Она прищуривается.

– Тебе разрешили выйти?

Я ухмыляюсь.

– То, чего они не знают, не повредит. Мы не уйдём далеко. Маверик в баре дальше по дороге, мы могли бы пойти и поздороваться, если хочешь.

Она улыбается, и я начинаю видеть, что в моей Амалии есть немного дикой черты, скрытой глубоко внутри.

– Окей.

Я хлопаю в ладоши и мечусь по комнате, хватая сумочку, шляпу, солнечные очки и телефон. Из этого отеля намного легче выбраться из-за установки, и я уже придумала способ проскочить мимо охраны. Кроме того, они слишком заняты, наблюдая, кто входит, а кто выходит. Я беру Амалию за руку, и мы спускаемся на лифте в вестибюль. Охрана ждала перед отелем, но самое лучшее в этом отеле – три массивные раздвижные двери. Если мы выскользнем в конце коридора и быстро уйдём, держась поближе к стене, они ничего не заметят.

– Сначала проверь; помаши мне, когда они не будут смотреть, – говорю я Амалии.

Она кивает и выходит на улицу, помахав рукой охране. Мужчина машет в ответ, и когда он поворачивается, чтобы посмотреть вниз по улице, она отчаянно машет мне вперёд. Я бегу к входной двери и быстро ныряю за большую телефонную будку. Амалия продолжает вести себя непринуждённо, как будто оглядывается вокруг, не зная, куда идти. Когда охрана снова отводит взгляд, она подталкивает меня вперёд, и мы выбегаем на тротуар, в толпу людей.

– О, боже мой! – она хихикает, глядя на меня. – Это было безумно весело.

– Так и есть, верно! – ухмыляюсь я.

Я смотрю налево, потом направо.

– Я знаю название бара, но не знаю, где он находится.

– Как он называется? – спрашивает она. – Я ходила на прогулку раньше.

Я называю ей, и она кивает, берёт меня за руку и тянет в сторону бара. Я замечаю, как идя, она наблюдает за всем, её голова постоянно движется, осматривая всё вокруг. Я думаю, что было бы трудно не в полной мере, будучи в её состоянии, понимать, что происходит вокруг. Было несколько раз, когда я забывала и говорила с ней только для того, чтобы понять, что она не смотрит на меня и не знает, что я говорю. Её голос ясен, учитывая, что она изо всех сил старается хорошо слышать, но если она не сосредоточена непосредственно на вас, она вряд ли поймёт, что вы делаете или говорите.

Я держусь рядом с ней, пока мы идём по тротуару к бару.

Я сразу же замечаю вывеску, и на улице толпятся люди, пьют и болтают за столиками. Надеюсь, никто меня не заметит. Я надвигаю кепку пониже и надвигаю тёмные очки на нос, а затем ищу Маверика. Мне понадобилось несколько минут осмотреть людей, чтобы увидеть его и двух других мужчин за столом прямо на заднем дворе.

Мой желудок переворачивается.

И я вдруг начинаю нервничать. Что, если они занимаются бизнесом, а мы им мешаем? А что, если они не хотят, чтобы к ним присоединялись девушки? Хуже того, что если он не хочет, чтобы я была здесь, и мне придётся объяснять ему, почему я здесь? Я смотрю на Амалию, и она смотрит на меня широко раскрытыми глазами, разинув рот. Она смотрит на меня и тихо говорит:

– Их трое.

Я киваю.

– Они... Вау.

Я снова киваю.

– Я не думаю...

– Скарлетт?

Мы обе поворачиваем головы, и я вижу, что все три байкера смотрят на нас. Моё сердце начинает колотиться так быстро, что я чувствую это в голове, и, к моему смущению, мои колени дрожат до такой степени, что я задаюсь вопросом, в состоянии ли я сделать шаг, или я просто потеряю сознание прямо здесь, на земле. Я не могу отступить теперь, когда он увидел меня. Поэтому я улыбаюсь и поднимаю руку, приближаясь и таща Амалию за собой, когда мы направляемся к трём чрезвычайно великолепным, чрезвычайно ужасающим мужчинам.

Когда мы подходим ближе, я замечаю двух других, и Святой Боже, они столь же великолепны, как и Маверик. Один из них, как я предполагаю, его брат, из-за их похожей внешности – такие же зелёные глаза, что и у Маверика, только тёмные волосы длиннее, достигают плеч и слегка завиваются на концах. Он того же типа телосложения, что и Маверик, но выглядит намного страшнее и имеет больше татуировок.

У другого мужчины такая внешность, что он может остановить тебя взглядом на полпути. Оливковая кожа, глаза цвета тёплого мёда и темно-русые волосы, растрёпанные на макушке. Он больше, чем оба мужчин, что говорит о многом, потому что они не маленькие при любом напряжении воображения. Обе его руки покрыты чернилами, и в нём есть что-то такое, что заставит любого остановиться и задуматься, не собирается ли он вытащить пистолет и устроить замес. Он очень пугающий.

– Привет, – пискнула я, взглянув на Маверика, который изучал меня, а затем перевела взгляд на двух других байкеров.

Блондин смотрит на меня с ухмылкой на лице, но брат Маверика смотрит на Амалию, его глаза напряжены, рот слегка приоткрыт. Она яростно краснеет и делает шаг ко мне. О, боже. Кто-то проникся к ней симпатией.

– Простите, что я, ну, врываюсь. Мы просто хотели прогуляться и решили зайти поздороваться.

– Будь я проклят, – бормочет белокурый байкер. – Скарлетт Белл, глазам своим не верю. Я грёбаный мужик, поэтому должен держать себя в руках, но, дорогая, у тебя голос ангела, и я много раз слушал твою музыку, когда ехал.

Я краснею и улыбаюсь.

– Ты собираешься нас познакомить, Мав? – говорит его брат, наконец-то оторвав взгляд от Амалии, чтобы посмотреть на меня и сверкнуть убийственной улыбкой, от которой у меня подкашиваются колени.

Я смотрю на Маверика, и по его лицу трудно что-либо прочесть. У меня такое чувство, что я что-то прервала, но я не совсем уверена, что именно. Может быть, они обсуждали бизнес, и он всё ещё находится в серьёзном режиме. В любом случае, я одариваю его тёплой улыбкой, надеясь, что это немного успокоит его. Он отвечает тем же, но это не совсем так, и моё сердце немного замирает, но я ничего не говорю и не настаиваю, я просто жду.

– Это мой брат и Президент мото-клуба (МК) «Стальная Ярость», Малакай, но ты можешь называть его Мал или Фьюри. А это Вице-президент (ВП) клуба, Кода. Ты можешь называть его Кода.

Амалия тихонько хихикает, и взгляд Мала возвращается к ней, и на его лице снова появляется голодное выражение. Боже мой. Его взгляд заставляет меня съёжиться, интересно, как он на неё действует?

– Скарлетт, – говорит Мал, протягивая толстую руку с перстнем, – приятно познакомиться, дорогая, чёрт знает, что мы все видели твоё лицо пару раз. Вблизи ты такая же красивая, как на фотографиях. Наш мальчик увлечён тобой, должно быть, делает что-то правильно, да?

Я лучезарно улыбаюсь и беру его за руку, он слегка сжимает её, но не настолько, чтобы причинить боль... чтобы... дать небольшое предупреждение? Честно говоря, я не совсем уверена, может быть, это просто предупреждение: «если ты причинишь боль моему брату, я сделаю больно тебе», или, может быть, он просто крепко держится. В любом случае, я сдерживаю улыбку и говорю:

– Спасибо, и да, он мне тоже очень нравится. Это моя подруга Амалия.

Мал отпускает мою руку и протягивает её Амалии, которая наполовину спряталась за моей спиной, уставившись на него большими, как у лани, глазами.

– Не кусаюсь, милая, – бормочет он.

Маверик похлопывает его по плечу и наклоняется, шепча что-то ему на ухо, я думаю, он говорит брату, что у Амалии проблемы со слухом. Взгляд Мала возвращается к ней, он смотрит ей прямо в глаза и говорит:

– Клянусь, я не кусаюсь.

Девушка делает шаг вперёд и берет его за руку, и я вижу, как она слегка вздрагивает, когда Мал обхватывает ее руку. Она прикусывает нижнюю губу и смотрит на него, и, Боже, неудивительно, что он не может отвести от неё глаз... невинная, чистая и прекрасная. Жаль, что я до сих пор не могу удержать эту невинную красоту. Амалия так чиста, когда они вместе, как и её душа.

– Очень приятно познакомиться, – тихо говорит она.

Мал улыбается и отпускает её руку.

– Поверь, дорогая, а мне-то как приятно.

Её щёки пылают, и она снова отступает назад. Кода хлопает в ладоши и говорит:

– Вы, дамы, присоединитесь к нам выпить?

– Ей, наверное, надо готовиться к шоу, – произносит Маверик, глядя на меня.

Это похоже на удар в живот. Он не хочет, чтобы я была здесь. Я не понимаю. Раньше все было хорошо. Он сожалеет о поцелуе? Или он просто пытается дистанцироваться, потому что тоже понимает, что это плохо кончится для нас обоих? Я не совсем уверен, но моё сердце все равно остаётся опустошённым. Тем не менее, моя упрямая решительная сторона немного подыгрывает, и я говорю Коде:

– Да, мы хотели бы остаться ненадолго.

Кода выдёргивает табуретку.

– Садись рядом со мной.

Я тихо смеюсь и сажусь рядом с ним. Амалия садится рядом со мной, и Мал подтаскивает свой стул поближе к ней, что заставляет её немного пошевелиться, не зная, что делать. Маверик сидит напротив меня, и я чувствую, как его глаза прожигают меня насквозь. Боже. Что, чёрт возьми, я сделала не так? Я сглатываю и сосредотачиваюсь на Коде.

– Ну что ж, – говорю я, кладя руки на стол. – Ты не такой страшный, как я думала.

Мал и Кода расхохотались.

– Поверь мне, дорогая, это мы такие милыми. Приходи как-нибудь вечером в клуб, и мы дадим тебе настоящую дозу.

Я ухмыляюсь ему.

– Я так и сделаю.

– Всё ещё удивляюсь, как, чёрт возьми, я оказался рядом со Скарлетт Белл в баре в Сиэтле, – говорит Кода, изучая меня. – А что будет, если ты снимешь шляпу и очки и дашь мне хорошенько рассмотреть твоё лицо? Должно же быть что-то, чтобы запомнить, что это не фотография.

– Что будет, – ворчит Маверик, – она, блять, будет растоптана фанатами, и это будет твоя жалкая задница, которая унесёт её отсюда

Кода улыбается ему.

– Я с радостью вынесу её, брат.

Челюсть Маверика сжимается, и он встаёт.

– Пойду, принесу пива.

Он уходит, а я смотрю ему вслед. Я оглядываюсь и вижу, что Мал и Амалия разговаривают, она мягко улыбается, её щеки порозовели, и он улыбается ей. Мой Бог. Очаровательно. Я снова смотрю на Коду.

– Тебя случайно не Дакода зовут?

Кода ворчит.

– Давай не будем об этом.

– Однажды я написала песню под названием «Дакода»...

Его хмурый взгляд сменяется ухмылкой.

– В таком случае я буду её владельцем.

Я тихо смеюсь:

– Это красивое имя.

– Это грёбаное женское имя.

Мал хихикает позади нас, и Кода сердито смотрит на него.

– У тебя есть новые песни в рукаве, Скарлетт? – спрашивает меня Мал, и я слегка поворачиваюсь, чтобы лучше видеть его лицо.

– Пара. Амалия помогает мне придумать что-нибудь прямо сейчас. Она совершенно невероятный артист и может играть на пианино лучше, чем кто-либо из тех, кого я когда-либо встречала.

– Это правда, дорогая? – спрашивает Мал, глядя на её губы.

Она кивает, эти проклятые щеки всё ещё восхитительно розовые.

Маверик возвращается с кувшином пива и наливает несколько стаканов. Мы все берём по одному, слегка потягивая.

– С нетерпением жду возможности попасть на одно из твоих сегодняшних шоу, – говорит Кода, залезая в карман и вытаскивая сигарету. Он закуривает, и будь он проклят, если не выглядит самым опасным человеком, которого я когда-либо видела. У него есть страшное преимущество. На самом деле, поистине пугающее. У него может быть внешне забавное отношение, но я думаю, если Кода станет серьёзным, ты убежишь в укрытие.

– Я буду рада твоему присутствию. Маверик дал тебе несколько билетов?

Кода кивает.

– Впереди и по центру, детка. Я буду там наблюдать. Ты носишь платье?

Маверик протягивает руку и с такой силой ударяет Коду по руке, что тот ворчит, поворачивается и смотрит на него убийственным взглядом.

– Чёрт, братан, успокойся.

– Прекрати блять, клеиться к ней, Кода.

Тон Маверика подобен хлысту, смертельному предостережению. Даже я слышу, как за ним что-то шевелится. О, парень. Я прикусываю нижнюю губу, потому что мне приятно, что он немного ревнует. Пять минут назад он вёл себя так, будто я ему совсем не нравлюсь.

– Делаю всё, блять, что я захочу, Маверик, и если ты ударишь меня ещё раз, я отрежу твои грёбаные яйца прямо здесь.

– Попробуй, маленький засранец…

– Хватит, – гремит Мал, и мы все замолкаем.

Срань господня.

Он страшнее, чем они оба вместе взятые.

– Мы находимся в присутствии двух грёбаных дам. Если вы, два маленьких ублюдка, не вытащите свои проклятые головы из ваших задниц, я вытащу свой пистолет и засуну его вам в глотки. А теперь заткнитесь и наслаждайтесь своим пивом.

Маверик сердито смотрит на брата, но не спорит.

Ох, парень.

Напряжение можно было резать ножом.

Поэтому, чтобы сломать его, я тихо говорю:

– Думаю, сегодня вечером я надену джинсы.

Все, даже Маверик, покатываются от смеха.

Слава Богу.

Маверик

– Что за хуйня была с твоим настроением? – спрашивает меня Мал, когда мы возвращаемся в отель, чтобы подготовиться к вечернему шоу.

– Ты, блять, издеваешься надо мной, да? – рычу я, останавливаясь и свирепо глядя на брата.

– Нет, блять, я не знаю. Хочешь сказать мне, в чем проблема?

– За пять минут до того, как она пришла, ты сказал мне, что все зацепки, имеющиеся у тебя, ведут обратно к ней, и переезжают из одного грёбаного города в другой, куда бы она ни пошла. Это заставляет меня задуматься, не замешана ли она в этом и не разыгрывает ли нас, грёбаных дураков, и ты хочешь, чтобы я был счастлив?

– Я никогда не говорил, что она в этом замешана, я просто сказал, что где бы грёбаное шоу не происходило, они следуют за ней. Я не знаю почему, но она может и не иметь ни малейшего понятия. Так что, угомонись нахуй.

Мои кулаки сжимаются, и я свирепо смотрю на него.

– Она понятия не имеет? Ты что, издеваешься надо мной? Иначе, зачем они следуют за ней?

– Может быть, потому что это из-за тебя, когда-нибудь задумывался об этом? Может быть, они следят за тобой. Я, блять, без понятия, Маверик. Я ещё ничего не понял, но когда узнаю, дам тебе знать. А до тех пор перестань обращаться с ней как с дерьмом, иначе ты никогда не подойдёшь достаточно близко, чтобы узнать, имеет ли она к этому какое-то отношение.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒