Вторая картина

Вторая картина

Почтенный Тимофей Семеныч встретил Семен Семеныча торопливо и как будто немного смешавшись.

Он провел его в свой тесный кабинет и плотно притворил дверь.

Затем посадил Семен Семеныча на стул у письменного стола, сам сел в кресла, запахнул полы своего старого ватного халата и принял официальный, даже почти строгий вид.

Супруга Тимофея Семеныча Татьяна Савишна время от времени входила с предложениями, как полоумная.

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Помогите, Тимофей Семеныч! Крокодил проглотил Ивана Матвеича. Но не на смерть! Наполовину!

ТИМОФЕЙ СЕМЕНЫЧ. Прежде всего, возьмите во внимание, что я не начальство, а такой же точно подначальный человек, как и вы, как и Иван Матвеич ... Я сторона-с и ввязываться ни во что не намерен.

ТАТЬЯНА САВИШНА. А не хотите ли творожку? Вечор свежего покупали у холмогорских купцов …

ТИМОФЕЙ СЕМЕНЫЧ. Не мешай ты, матушка! Так вы говорите: Иван Матвеич засел в крокодила? Ну-ну. Представьте, я всегда полагал, что с ним непременно это случится. Но чтобы до такой степени!

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Почему же-с, Тимофей Семеныч, случай сам по себе весьма необыкновенный-с ...

ТИМОФЕЙ СЕМЕНЫЧ. Согласен. Но Иван Матвеич во всё течение службы своей именно клонил к такому результату. Прыток-с, заносчив даже. Всё «прогресс» да разные идеи-с прославлял, а вот куда прогресс-то его приводит!

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Но ведь это случай самый необыкновенный, и общим правилом для всех прогрессистов его никак нельзя положить ...

ТАТЬЯНА САВИШНА. А как насчет наливочки сливовой?

ТИМОФЕЙ СЕМЕНЫЧ. Матушка, отстань ты, не до того, не видишь: дела государственные … Нет, уж это так-с. Это, видите ли, от излишней образованности происходит, поверьте мне-с. Ибо люди, излишне образованные, лезут во всякое место-с и преимущественно туда, где их вовсе не спрашивают. Впрочем, может, вы больше знаете. Я человек не столь образованный и старый. С солдатских детей начал, и службе моей пятидесятилетний юбилей сего года пошел-с.

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. О нет, Тимофей Семеныч, помилуйте. Напротив, Иван Матвеич жаждет вашего совета, руководства вашего жаждет. Даже, так сказать, со слезами-с.

ТИМОФЕЙ СЕМЕНЫЧ. «Так сказать со слезами-с». Так? Ну, это слезы крокодиловы, и им не совсем можно верить. Ну, зачем, скажите мне, зачем потянуло его за границу? Да и на какие деньги? Ведь он и средств не имеет?

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. На скопленное, Тимофей Семеныч, из последних наградных. Всего на три месяца хотел съездить, в Швейцарию ... На родину Вильгельма Телля.

ТИМОФЕЙ СЕМЕНЫЧ. Вильгельма Телля? Гм!

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. В Неаполе встретить весну хотел-с. Осмотреть музей, нравы, животных ...

ТИМОФЕЙ СЕМЕНЫЧ. Гм! Животных? А по-моему, так просто из гордости. Каких животных? Животных? Разве у нас мало животных? Есть зверинцы, музеи, верблюды. Медведи под самым Петербургом живут. Да вот он и сам засел в крокодиле ...

ТАТЬЯНА САВИШНА. Я могу похлопотать, чтобы с кухни принесли вам раков. Не хотите раков?

ТИМОФЕЙ СЕМЕНЫЧ. После, матушка!

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Тимофей Семеныч, помилуйте, человек в несчастье, человек прибегает как к другу, как к старшему родственнику, совета жаждет, а вы – укоряете ... Пожалейте хоть несчастную Елену Ивановну!

ТИМОФЕЙ СЕМЕНЫЧ. Это вы про супругу-с? Интересная дамочка. Особа субтильная. И как полна, и головку всё так на бочок, на бочок ... Очень приятно-с. Андрей Осипыч еще третьего дня её упоминал.

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Упоминал?

ТИМОФЕЙ СЕМЕНЫЧ. Упоминал-с, и в выражениях весьма лестных. Бюст, говорит, взгляд, прическа ... Конфетка, говорит, а не дамочка, и тут же засмеялись. Молодые они еще люди. А между тем вот и Андрей Осипыч - молодой человек, а какую карьеру себе составляют-с...

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Да ведь тут совсем другое, Тимофей Семеныч.

ТИМОФЕЙ СЕМЕНЫЧ. Конечно, конечно-с.

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Так как же, Тимофей Семеныч?

ТИМОФЕЙ СЕМЕНЫЧ. Да что же я-то могу сделать?

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Посоветуйте-с, руководите, как опытный человек, как родственник! Что предпринять? Идти ли по начальству или ...

ТАТЬЯНА САВИШНА. Я могу прислуге сказать, чтобы принесли вареников с черникой. Или вашество любит со смородиной?

ТИМОФЕЙ СЕМЕНЫЧ. По начальству? Отнюдь нет-с. Если хотите совета, то прежде всего надо это дело замять и действовать, так сказать, в виде частного лица. Случай подозрительный-с, да и небывалый. Главное, небывалый, примера не было-с, да и плохо рекомендующий ... Поэтому осторожность прежде всего ... Пусть уж там себе полежит. Надо выждать, выждать ...

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Да как же выждать, Тимофей Семеныч? Ну что, если он там задохнется?

ТИМОФЕЙ СЕМЕНЫЧ. Да почему же-с? Ведь вы, кажется, говорили, что он даже с довольным комфортом устроился? Гм! По-моему, даже и хорошо, что он там на время полежит, вместо заграницы-то-с. Пусть на досуге подумает. Разумеется, задыхаться не надо, и потому надо взять надлежащие меры для сохранения здоровья: ну, там, остерегаться кашля и прочего ... А что касается немца, то, по моему личному мнению, он в своем праве, и даже более другой стороны, потому что в его крокодила влезли без спросу, а не он влез без спросу в крокодила Ивана Матвеичева, у которого, впрочем, сколько я запомню, и не было своего крокодила. Ну-с, а крокодил составляет собственность, стало быть, без вознаграждения его взрезать нельзя-с.

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Для спасения человечества, Тимофей Семеныч!

ТАТЬЯНА САВИШНА. А еще хорошо, когда все едят яблочное повидло с творогом – ум отъесть можно …

ТИМОФЕЙ СЕМЕНЫЧ. Что мне делать с проклятой старухой?! Оглохла и совсем с ума выжила! Ну так вот. Ну уж это дело полиции-с. Туда и следует отнестись.

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Да ведь Иван Матвеич может и у нас понадобиться. Его могут потребовать-с.

ТИМОФЕЙ СЕМЕНЫЧ. Иван-то Матвеич может понадобиться? А зачем? Хе-хе! К тому же ведь он считается в отпуску, стало быть, мы можем и игнорировать, а он пусть осматривает там европейские земли. Другое дело, если он после сроку не явится, ну тогда и спросим, справки наведем ...

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Три-то месяца! Тимофей Семеныч, помилуйте!

ТИМОФЕЙ СЕМЕНЫЧ. Сам виноват-с. Ну, кто его туда совал? Эдак, пожалуй, придется ему казенную няньку нанять-с, а этого и по штату не полагается. А главное: крокодил есть собственность, то, стало быть, тут уже так называемый экономический принцип в действии. А экономический принцип прежде всего-с.

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Как же это?

ТИМОФЕЙ СЕМЕНЫЧ. Еще третьего дня у Луки Андреича на вечере Игнатий Прокофьич говорил … Игнатия Прокофьича знаете? Капиталист, при делах-с, и знаете складно так говорит: «Нам нужна, говорит, промышленность, промышленности у нас мало. Надо ее родить!».

ТАТЬЯНА САВИШНА. А особливо любят все бараний бок, но тогда, батюшка, надо заказать и приходить утречком, к обеду, будет бараний бок …

ТИМОФЕЙ СЕМЕНЫЧ. Будь ты неладна. Встревает! Да изыди ты, сатана! Надо капиталы родить, значит, среднее сословие, так называемую буржуазию надо родить. А так как нет у нас капиталов, значит, надо их из-за границы привлечь. Надо, во-первых, дать ход иностранным компаниям для скупки по участкам наших земель, как везде утверждено теперь за границей. Общинная собственность - яд, говорит Игнатий Прокофьич, гибель! И, знаете, с жаром так говорит. Ну, им прилично: люди капитальные ... Да и не служащие. С общиной, говорит, ни промышленность, ни земледелие не возвысятся. Надо, говорит, чтоб иностранные компании скупили по возможности всю нашу землю по частям, а потом дробить, дробить, дробить как можно в мелкие участки, и знает, решительно так произносит: дррробить, говорит, а потом и продавать в личную собственность. Да и не продавать, а просто арендовать. Когда, говорит, вся земля будет у привлеченных иностранных компаний в руках, тогда, значит, можно какую угодно цену за аренду назначить.

ТАТЬЯНА САВИШНА. Разве послать девку на базар за свежими помидорами? Как вы, батюшка?

ТИМОФЕЙ СЕМЕНЫЧ. Не надо помидоров! Так вот. Стало быть, мужик будет работать уже втрое, из одного насущного хлеба, и его можно когда угодно согнать. Значит, он будет чувствовать, будет покорен, прилежен и втрое за ту же цену выработает. А теперь в общине что ему? Знает, что с голоду не помрет, ну и ленится, и пьянствует. А меж тем к нам и деньги привлекутся, и капиталы заведутся, и буржуазия пойдет. Вон и английская политическая и литературная газета «Таймс», разбирая наши финансы, отзывалась намедни, что потому и не растут наши финансы, что среднего сословия нет у нас, кошелей больших нет, пролетариев услужливых нет...» Хорошо говорит Игнатий Прокофьич. Оратор-с. Сам по начальству отзыв хочет подать и потом в «Петербургском вестнике» напечатать. Это уж не стишки, подобно Ивану Матвеичу ...

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Так как же Иван-то Матвеич?

ТАТЬЯНА САВИШНА. Он любит поболтать. Мой Тимофей Семеныч не отстал и всё это знает.

ТИМОФЕЙ СЕМЕНЫЧ. Помолчи! Иван-то Матвеич как-с, говорите? Так ведь я к тому и клоню-с. Сами же мы вот хлопочем о привлечении иностранных капиталов в отечество, а вот посудите: едва только капитал привлеченного крокодильщика удвоился через Ивана Матвеича, а мы, чем бы протежировать иностранного собственника, напротив, стараемся самому-то основному капиталу брюхо вспороть. Ну, сообразно ли это?

ТАТЬЯНА САВИШНА. Сообразно за стол сесть сейчас и тяпнуть анисовой …

ТИМОФЕЙ СЕМЕНЫЧ. Да что ты, Татьяна Савишна, как пономарь, не остановишься? Не видишь, мне поговорить надо с человеком о делах государственных! Иван Матвеич застрял в крокодиле, а ты тут с анисовой!

ТАТЬЯНА САВИШНА. Застрял? Ой, Боже …

ТИМОФЕЙ СЕМЕНЫЧ. Уйди! По-моему, Иван Матвеич, как истинный сын отечества, должен еще радоваться и гордиться тем, что собою ценность иностранного крокодила удвоил, а пожалуй, еще и утроил. Это для привлечения надобно-с. Удастся одному, смотришь, и другой с крокодилом приедет, а третий уж двух и трех зараз привезет, а около них капиталы группируются. Вот и буржуазия. Надобно поощрять-с.

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Помилуйте, Тимофей Семеныч! Да вы требуете почти неестественного самоотвержения от бедного Ивана Матвеича!

ТИМОФЕЙ СЕМЕНЫЧ. Ничего я не требую-с и прежде всего прошу вас, как уже и прежде просил, сообразить, что я не начальство и, стало быть, требовать ни от кого и ничего не могу. Как сын отечества говорю, то есть говорю не как «Сын отечества», а просто как сын отечества говорю. Опять-таки: кто ж велел ему влезть в крокодила? Человек солидный, человек известного чина, состоящий в законном браке, и вдруг - такой шаг! Сообразно ли это?

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Но ведь этот шаг случился нечаянно-с.

ТИМОФЕЙ СЕМЕНЫЧ. А кто его знает? И притом из каких сумм заплатить крокодильщику, скажите-ка?

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Разве в счет жалованья, Тимофей Семеныч?

ТИМОФЕЙ СЕМЕНЫЧ. Достанет ли-с?

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Не достанет, Тимофей Семеныч. Крокодильщик сначала испугался, что лопнет крокодил, а потом, как убедился, что всё благополучно, заважничал и обрадовался, что может цену удвоить.

ТИМОФЕЙ СЕМЕНЫЧ. Утроить, учетверить разве! Публика теперь прихлынет, а крокодильщики ловкий народ.

ТАТЬЯНА САВИШНА. К тому же и мясоед, у него склонность к увеселениям и потому, прежде всего пусть Иван Матвеич понаблюдает инкогнито, пусть не торопится. Пусть все, пожалуй, знают, что он в крокодиле, но не знают официально.

ТИМОФЕЙ СЕМЕНЫЧ. Да ты, матушка, очнулась вдруг? Говоришь сообразное … Ладно. В этом отношении Иван Матвеич находится даже в особенно благоприятных обстоятельствах, потому что числится за границей. Скажут, что в крокодиле, а мы и не поверим. Это можно так подвести. Главное - пусть выжидает, да и куда ему спешить?

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Ну, а если...

ТИМОФЕЙ СЕМЕНЫЧ. Не беспокойтесь, сложения плотного-с...

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Ну, а потом, когда выждет?

ТИМОФЕЙ СЕМЕНЫЧ. Ну-с, не скрою от вас, что случай до крайности казусный. Сообразиться нельзя-с, и, главное, то вредит, что не было до сих пор примера подобного. Будь у нас пример, еще можно бы как-нибудь руководствоваться. А то как тут решишь? Станешь соображать, а дело затянется.

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Нельзя ли устроить так-с, что уж если суждено ему оставаться в недрах чудовища и, волею провидения, сохранится его живот, нельзя ли подать ему прошение о том, чтобы числиться на службе?

ТИМОФЕЙ СЕМЕНЫЧ. Гм ... Разве в виде отпуска и без жалованья ...

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Нет-с, нельзя ли с жалованьем-с?

ТИМОФЕЙ СЕМЕНЫЧ. На каком же основании?

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. В виде командировки ...

ТИМОФЕЙ СЕМЕНЫЧ. Какой и куда?

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Да в недра же, крокодиловы недра ... Так сказать, для справок, для изучения фактов на месте. Конечно, это будет ново, но ведь это прогрессивно и в то же время покажет заботливость о просвещении-с ...

ТАТЬЯНА САВИШНА. А может, приказать подать вам, батюшка, пельмешков с медвежатинкой? Вчера на медведя ходили, большой был медведь …

ТИМОФЕЙ СЕМЕНЫЧ. Ну, совсем рёхнулась, матушка … Кто ходил? Я, что ли? Уйди. Так вот. Командировать особого чиновника в недра крокодила для особых поручений, по моему личному мнению, - нелепо-с. По штату не полагается. Да и какие могут быть туда поручения?

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Да для естественного, так сказать, изучения природы на месте, в живье-с. Нынче всё пошли естественные науки-с, ботаника ... Он бы там жил и сообщал-с ... Ну, там о пищеварении или просто о нравах. Для скопления фактов-с.

ТИМОФЕЙ СЕМЕНЫЧ. То есть это по части статистики. Ну, в этом я не силен, да и не философ. Вот вы говорите: факты, - мы и без того завалены фактами и не знаем, что с ними делать. Притом же эта статистика опасна ...

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Чем же-с?

ТИМОФЕЙ СЕМЕНЫЧ. Опасна-с. И всё. И к тому ж, согласитесь, он будет сообщать факты, так сказать, лежа на боку. А разве можно служить, лежа на боку? Это уж опять нововведение, и притом опасное-с. И опять-таки: примера такого не было. Вот если б нам хоть какой-нибудь примерчик, так, по моему мнению, пожалуй, и можно было бы его туда командировать.

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Но ведь и крокодилов живых не привозили до сих пор, Тимофей Семеныч.

ТИМОФЕЙ СЕМЕНЫЧ. Гм, да ... Если хотите, это возражение ваше справедливо и даже могло бы служить основанием к дальнейшему производству дела. Но опять: возьмите и то, что если с появлением живых крокодилов начнут исчезать служащие и потом, на основании того, что там тепло и мягко, будут требовать туда командировок, а потом лежать на боку ... Согласитесь сами - дурной пример-с. Ведь эдак, пожалуй, всякий туда полезет даром деньги-то брать.

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Порадейте, Тимофей Семеныч! Кстати-с: Иван Матвеич просил передать вам карточный должок, семь рублей, в ералаш-с ...

ТИМОФЕЙ СЕМЕНЫЧ. Ах, это он проиграл намедни, у Никифор Никифорыча! Помню-с. И как он тогда был весел, смешил, и вот!..

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Порадейте, Тимофей Семеныч!

ТИМОФЕЙ СЕМЕНЫЧ. Похлопочу-с. От своего лица поговорю, частным образом, в виде справки. А в прочем, разузнайте-ка так, неофициально, со стороны, какую именно цену согласился бы взять хозяин за своего крокодила?

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Непременно-с, и тотчас же явлюсь к вам с отчетом.

ТИМОФЕЙ СЕМЕНЫЧ. Супруга-то его ... Одна теперь? Скучает?

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Вы бы навестили, Тимофей Семеныч.

ТИМОФЕЙ СЕМЕНЫЧ. Навещу-с, я еще давеча подумал, да и случай удобный ...

ТАТЬЯНА САВИШНА. Я вот тебе навещу. Я вот тебе так навещу.

ТИМОФЕЙ СЕМЕНЫЧ. Не слушайте ее, глупую. И зачем, зачем это его дергало смотреть крокодила? А в прочем, я бы и сам желал посмотреть.

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Навестите-ка бедного, Тимофей Семеныч.

ТИМОФЕЙ СЕМЕНЫЧ. Навещу-с. Конечно, я этим шагом моим не хочу обнадеживать. Я прибуду как частное лицо ... Ну-с, до свиданья, я к Елене Ивановне, а потом опять к Никифор Никифорычу. Будете?

СЕМЕН СЕМЕНЫЧ. Нет-с, я к узнику.

ТИМОФЕЙ СЕМЕНЫЧ. Да-с, вот теперь и к узнику! Э-эх, легкомыслие!

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 Следующая ⇒