![]()
|
|||||||
В поле холодно и сыро…». Не мечтай о светлом чуде…». Я с завистью гляжу, когда с лопатой…». Я доволен судьбою земною…»«В поле холодно и сыро…»
В поле холодно и сыро, В небе вечный млечный сон, И над миром, как секира, Полумесяц занесен.
Смерть в такую ночь колдует, Тени множа и кружа, И неслышно ветер дует К нам с иного рубежа.
И дрожу я и бледнею, И темнеет голова, Но черчу я перед нею Заповедные, слова.
Не страшусь я силы вражей, Хоть пуглив я, как сурок,– Вкруг меня стоят на страже Золотые пики строк.
И когда по дальним лехам Промелькнет косая тень, Поневоле встретишь смехом Напоенный солнцем день.
Зима 1930 – 1931
«Не мечтай о светлом чуде…»
Не мечтай о светлом чуде: Воскресения не будет!
Ночь пришла, погаснул свет… Мир исчезнул… мира нет…
Только в поле из‑за леса За белесой серой мглой То ли люди, то ли бесы На земле и над землей…
Разве ты не слышишь воя: Слава Богу, что нас двое!
В этот темный, страшный час, Слава Богу: двое нас!
Слава Богу, слава Богу, Двое, двое нас с тобой: Я – с дубиной у порога, Ты – с лампадой голубой!
Зима 1930 – 1931
«Я с завистью гляжу, когда с лопатой…»
Я с завистью гляжу, когда с лопатой, Вскочивши на ноги чуть свет, Ободранный, худой, лохматый У дома возится сосед.
Он устали в труде не знает: То с топором, а то с пилой, Зато в избе его витает Дух обогретый и жилой.
Какая это радость! Счастье Какое в этой хлопотне! Пускай угрюмое ненастье Висит дерюгой на плетне,
Пусть вьюга пляшет, как цыганка, Со свистом обегая кров: И дров на печь и на лежанку И сена хватит на коров –
Спокойно можно спать ложиться С проконопаченным двором!– Вот мне бы так с пером сдружиться, Как он сдружился с топором.
<1931>
«Я доволен судьбою земною…»
Я доволен судьбою земною И квартирой в четыре угла: Я живу в ней и вместе со мною Два веселых, счастливых щегла.
За окном неуемная вьюга И метелица хлещет хлыстом. И ни брата со мною, ни друга В обиходе домашнем простом.
Стерегут меня злючие беды Без конца, без начала, числа… И целительна эта беседа Двух друзей моего ремесла.
Сяду я – они сядут на спину И пойдет разговор‑пересвист, Под которой иду я в пустыню – В снеговой неисписанный лист.
1933 или 1934(?)
|
|||||||
|