русский! Спасибо. Господи!..». 188 14 страница

Запахло отчислением.

Дня через два меня пригласил в кабинет наш именитый декан Фёдор Михайлович Головенченко. На его имя подали докладной конспект, в котором описывалось моё поведение. Среди прочих оборотов были в нём и такие слова: «... и тогда этот студент кинулся собакой в доску».

— «И тогда этот студент, читал мне Фёдор Михайлович, многозначительно шевеля бровями, — кинулся собакой в доску».

И Фёдор Михайлович развёл величаво философские брови свои.

Что же это такое-то? — сказал он. — «Кинулся собакой». Вы что же это — грызли доску? Тогда почему «кинулся собакой в доску»? Надо бы — «на доску». Или студент был «в доску». Что вы на это скажете?

Я панически молчал. Я не мог подобрать ответ, достойный великого профессора.

— Впрочем, — размышлял Фёдор Михайлович. — Следов погрыза или другого ущерба на доске не обнаружили. Доска, слава Богу, цела... Но поражает словесная фигура: «... и тогда этот студент кинулся собакой в доску». Что же это такое?

Извините, мне кажется, что это — хорей, — нашёлся наконец я. Хо-рэй? Какой хо-рэй?

Четы рёхстоп н ы й.

В чём дело? О каком вы хо-рэе?

— «И тогда этот студент кинулся собакой в доску»...

Я полагаю, что это хорей, Федор Михайлович, но с пиррихием.

Фёдор Михайлович воздел длани к сводам и захохотал.

— Божественный хо-рэй! — воскликнул он. — Божественный хо- рэй! И он ещё рассуждает о хо-рэе! Подите вон, знаток хорэя, я не желаю больше думать о собаке и доске!

Я попятился, наткнулся на какое-то кресло, замялся в дверях, не понимая, прощён ли я.

— О, закрой свои бледные ноги! воскликнул тогда декан, и. бледный, закрыл я дверь деканата.

Оказалось всё-таки, что я прощён, но потом не раз вспоминал заключительную фразу профессора. Я не мог понять, почему великий декан, грозно прощая меня, привёл классический пример одно- стишия *0. закрой свои бледные ноги». Наверно, мой жалкий вид не мог возбудить в его памяти никаких стихов. к|юме этих.

Больше я Милорда в институт, конечно, не водил. Но как же плакал и рыдал он, когда я ухолил из дому, он забивался под кровать и лежал там в тоске, нежно прижавшись к старому моему ботинку. Сердце разрывалось, но я ничего не мог поделать собака есть собака, а студент есть студент.

К концу сентября Милорд совершенно зачах. Огромное разочарование наступило в его жизни. Ему казалось, что он нашёл ботинок, возле которого можно двигаться всю жизнь, а ботинок этот удвигал- ся каждое утро в педагогический институт.

В первое воскресенье октября я повёз его в лес. на охоту.

Была тогда странная осень.

Золото, которое давно должно было охватить лес. отчего-то запоздало, ни золотинки не виднелось в березняках, ни красной крапинки в осинах. Сами берёзовые листья как-то неправильно и стыдливо шевелились под ветром. Им неловко было, что они ещё такие зелёные, такие молодые, а давно уж должны были озолотеть.

Я шёл вдоль болотистого ручья, медленно постигая берега его.

Я ждал уток, и они взлетали порой, и первым подымался селезень. а следом утка, и только потом, в небе, они перестраивались иначе — первой шла утка, а за нею — селезень. Впрочем, осенью всегда трудно разобраться, где утка, где селезень, не видно немыслимо-зелёной весенней селезневой головы, только по взлёту и полёту можно догадаться.

Странная была тогда осень. Утки отчего-то разбились на пары, а надо было им собираться в стаи и улетать на юг.

Утки, разбившиеся на пары, и листья, которые не желали золотеть, изо всех сил затягивали лето.

Я иногда стрелял. Милорд при звуках выстрелов выскакивал высоко из травы, выглядывая улетающую добычу. Он не понимал меня и моей стрельбы, потому что в душе не был, конечно, утятником. Его тянуло в лес. Мне же хотелось подбить утку, чтоб Милорд понял в конце концов, что не зря поклонялся моим сапогам и ботинкам.

Было любопытно, как он поведёт себя, когда я подобью утку. Сообразит, что её нужно подать из воды, или нет? Я был уверен, что сообразит.

Наконец какой-то селезень зазевался. Он только ещё начал хлопать крыльями, чтоб подняться с воды, как я врезал дробью ему под крыло. Утка, скрежеща крыльями, ушла.

Селезень бил крылом по воде совсем неподалёку, надо было перепрыгнуть ручей, чтобы достать его. В азарте я позабыл, что решил поручить это дело Милорду, и прыгнул.

Я прыгнул с трясинистого берега, и нога, которой я оттолкнулся, призавязла немного, трясина прихватила сапог, сняла его с ноги наполовину, и пока я перелетал с берега на берег, сапог отпал с моей ноги и упал в неприятную ржавую жижу.

Очутившись на другом берегу, я не сразу сообразил, что делать: спасать сапог или бежать к селезню, который всё ещё бил крылом по воде.

Милорд сообразил сразу. Он кинулся в ржавую жижу, схватил сапог, вытащил на берег и уложил точно у правой ноги, на которую сапог приходился. Потом пробежал по берегу, быстро достал селезня и положил к левой обутой ноге.

Л к полудню попали мы в лес — настоящий матёрый сосняк. Сосны росли на буграх, и не было больше никаких деревьев — сосны, сосны, а на открытых солнцу песчаных откосах восходил к небу необыкновенный, унизанный синими морозными ягодами можжевельник.

Я разложил костёр. Мне хотелось накормить Милорда утиным супом, но, пока я возился да раздувал огонь. Милорд исчез.

Этого не бывало никогда. Милорд всегда кружился у моего ботинка. Я вдруг сильно напугался, свистел и кричал, бегал по лесу и. когда вернулся к костру, услыхал далёкий собачий лай.

Это был голос Милорда, и шёл он из-под земли.

И только тут я увидел под сосновыми песчаными корнями — нора, ведущая в глубь бугра.

Я пал на землю, покрытую сосновыми иголками, разбросал маслята и рыжики, которые мешали слушать, и приник ухом к бугру. Так странно было слышать собачий лай из глубины земли.

Лай вдруг прервался, послышалось рычанье. Так точно рычал Милорд, когда вцеплялся в поводок, и я понял, что он отдался мёртвой хватке, вцепился под землёй в кого-то и не отпустит ни за что, пока в дело не вмешается чудовищная центробежная сила. Несколько часов лежал я на земле и слушал его голос, а сделать ничего не мог. Не было у меня, конечно, никакой лопаты, а если б и была, то какого чёрта и где копать?

Милорд! кричал я иногда в отчаянии. — Кончай эту ерунду!

Конечно, он меня слыхал, но бросать барсука, а скорее всего это был барсук, не собирался.

— Ухожу! Ухожу на электричку! — в отчаянии кричал я, но он понимал, что я никуда не уйду, так и буду торчать на барсучьем бугре до вечера, а потом и всю ночь, и весь следующий день, в общем, пока в дело не вмешается чудовищная центробежная сила.

И я решил уйти. Милорд услышит из-под земли мои шаги, поймёт, что я и вправду ухожу. Пусть выбирает: я или мёртвая хватка.

Я затоптал с яростью костёр. Громко топая, пошёл я к ручью. Боже, как же я топал и проклинал песок за то, что он гудит под каблуком не так гулко, как надо бы.

Милорд появился внезапно и как ни в чём не бывало, просто вдруг выпрыгнул сбоку из травы. Ухо у него было разорвано, вся морда в крови. Но он не обращал на это никакого внимания и только лишь веселился, что догнал меня.

Я всё-таки подтащил его к ручью, слегка омыл морду, раскупорил патрон, присыпал раны порохом.

Уже вечерело, и мы пошли к станции через болото, напрямик.

В одном особенном каком-то зелёном и сыром месте Милорд вдруг высоко подпрыгнул. Опустился в траву и снова прыгнул, как- то странно, боком. Пока я бежал к нему, он всё прыгал на месте.

Это была гадюка. Чёрная, аспидная. Я выстрелил и перешиб ей шею.

На следующее утро, как всегда, опустил я на пол босые ноги, и Милорд тут же лизнул меня в пятку.

«Слава Богу, подумал я. — Не успела укусить».

Я пошёл умываться, и Милорд двинулся за мной. Он полз по полу, перебирая передними лапами. Задние отнялись.

От Красных ворот, которые стояли над нашим домом, я бежал по Садовой к Земляному Валу. Милорда я держал на руках, он лизал меня в подбородок.

— Держите его крепче, — сказал ветеринар. Зажмите пасть.

Я прижал Милорда к клеёнчатому столу, сжал изо всех сил пасть, и врач всадил ему в живот тупую иглу.

Л мама моя названивала в ветеринарную академию, но никак не могла найти человека, который знал бы, как лечить фокстерьеров от укусов гадюк. Наконец, нашёлся человек, который рекомендовал марганцевые ванны.

Каждое утро Милорд выползал из-под моей кровати и отправлялся на поиски мамы. Он жалобно скулил, умоляя сделать ему очередную марганцевую ванну.

Л я двадцать дней подряд бегал с ним по Садовой к ветеринару. Уколы эти были ужасны, игла тупа. С трудом удерживал я Милорда.

Ванны и уколы помогли. Лапы постепенно начинали двигаться. Вскоре Милорд уже кое-как ковылял, потом скованно припрыгивал и в конце концов бегал нормально. Всё вроде бы пошло по-старому, изменилось одно: он не лизал меня утром в пятку, перестал двигаться рядом с моим ботинком.

Я превратился просто в хозяина собаки, в человека, у которого проживает гладкошёрстный фокстерьер.

Я переживал ужасно. Я понимал, что всё пройдёт и когда-нибудь Милорд позабудет ту чудовищную боль от ветеринарной иглы. А Милорд боялся меня. Он думал, что я вдруг схвачу его и снова потащу на укол.

Да, странная была тогда осень. Деревья в Москве облетели только в конце октября. Двор наш весь был засыпан листьями ясеня, тополя, американского клёна.

Дворничиха тётя Наташа сметала листья метлой в огромные кучи. и Милорду нравилось залезать в эти кучи листьев. Ему казалось, что там кто-то шуршит.

Он разгребал листья лапами, фыркал, рычал, кидался в охристую глубину. Но листья, конечно, шуршали от старости, никого в себе не тая.

Я тоже делал вид. что там кто-то есть, и вместе с Милордом накидывался на кучи листьев, разгребал их, разбрасывал в разные стороны.

Иногда я нарочно запрятывал в листья кусок сахару или сухарик, и в полном восторге мы находили его.

Не знаю уж, что помогло время или листья, но, кажется, листья. Однажды я опустил с кровати на пол босые ноги и почувствовал — пятку мою лизнули. Я так радовался в этот день, что хотел даже прогулять институт, и надо было бы прогулять и уехать с Милордом куда-нибудь за город, на Москву-реку, в Уборы, надо было бы перерыть там и перебрать все опавшие листья.

Но я — по глупости — пошёл в институт, а когда вернулся Милорд встретил меня во дворе.

Вместе мы обшарили все кучи листьев, нашли куска два сахару, и я побежал наверх, на третий этаж, обедать. Милорда я спокойно оставил погулять во дворе. Его ведь все знали во дворе, и все любили, а на улицу Милорд без меня никогда не выходил.

Я обедал ещё, когда услыхал, что со двора мелкая шпана громко называет по имени моё имя.

Я выбежал во двор.

— Мужик! — кричала мелкая шпана. — Мужик в серых брюках! Пристегнул его на поводок! Пристегнул и потащил! Туда, туда по Садовой! От Красных ворот, которые стояли над нашим домом, я бежал по Садовой-Черногрязской к Земляному Валу. Передо мной и за мной вслед бежала мелкая дворовая шпана.

— Вон он! Вон он! Вон он! — кричали они. Я бежал и не видел нигде Милорда и мужика в серых брюках. Меня обгоняли троллейбусы и машины, движение огромного города обгоняло меня, тысячи и сотни мужиков в серых брюках разлетались в стороны. Я понимал, что всё кончено и я больше никогда в жизни не увижу Милорда, и всё-таки бежал, а навстречу мне летела в глаза холодная серая пыль, и я не понимал, что эго уже снег. Я бежал по Садовой! к Земляному Валу. От Красных ворот.

Из первых уст

Юрий Коваль — чистая литература, прозаик на всём протяжении. В слово «прозаик» я вкладываю особый смысл. Это человек, чувствующий слово не меньше, чем поэт, но в прозе. Я вообще считаю. что русская литература непрофессиональна по традиции. Она любительская. Быть любителем, высоким любителем, так чтобы выдавать образцы, а не продукцию, — вот это и есть традиция русской литературы. Поэтому, хотя Коваль и считался детским писателем, он был прозаиком прежде всего, и для него больше всего значило слово. Книги у Юры все разные; менять, даже изобретать

жанр в каждой новой книге я считаю правильным. Я исповедую золотой век русской литературы — тогда стрелялись и не успевали повторяться. Никакого производства. Отсутствие производства это, по-моему, признак, а теперь уже можно сказать — призрак русской литературы. Сейчас, когда появился рынок, появились и профессия, и производство. Сакрального смысла русское слово уже не несёт или может потерять и перестать нести, а Коваль в этом смысле был служителем русской речи...

Андрей Битов

Проза Юрия Коваля необыкновенна, а источники её самые что ни на есть человеческие, простые — это и рассказы матери («Полынные сказки»), и байки отца, что был начальником областного угрозыска в Подмосковье («Приключения Васи Куролесова»), и главное, конечно, собственные ощущения, что родились из огромного и уникального опыта учителя, путешественника, охотника, художника, музыканта...

Ю. Нечипоренко <

[ф] Размышляем над прочитанным

1. С каким настроением вы закончили чтение отрывка из повести «От Красных ворот»? Объясните свои чувства.

2. Какие поступки рассказчика можно назвать детскими? Объясните почему. Что свидетельствует о его взрослении? Проследите по тексту динамику взросления героя.

3. Выпишите из повести все описания Милорда. Как в них проявляется мастерство писателя?

4*. Выпишите из повести элементы комического. Как можно их классифицировать? Объясните основания для их классификации.

г э 5. Найдите в повести пейзажи, интерьеры, художественные детали. Каким образом писателю удаётся сделать их особенно выразительными? Подготовьте сообщения о роли этих элементов композиции в повести.

6. Проанализируйте эпизод разговора рассказчика с деканом филологического факультета со слов «Посреди Главного зала, под северным и серебряным нашим стеклянным потолком, раскрутил я Милорда...» до слов «Больше я Милорда в институт, конечно, не водил». Какими способами автор создаёт комический эффект?

7. Прокомментируйте слова Андрея Битова, сказанные о Юрии Ковале.

Круг чтения

► Ю. И. Коваль. Самая лёгкая лодка в мире. Шамайка. Суер-Выер. Чистый Дор. Алый. Полынные сказки. Пять похищенных монахов. Бабочки. Жеребёнок. Журавли. Избушка на Вишере. Листовой. Стеклянный пруд. ◄

ЛИШЬ СЛОВУ ЖИЗНЬ ДАНА

«Припадаю к великой реке...»

Пожалуй, главное, что характеризует человека, это язык. Родной язык — это как Родина, её не отнимешь и не заменишь. Можно знать много языков, но твой родной язык незаменим. Л как иначе? Человек и начинается, прежде всего, с языка. И Родина тоже определяется с того места, где ты родился и вырос. Это всегда главное в человеке — язык и Родина.

К. Шифнер

Только вдали от Родины начинаешь понимать, как важен и дорог для тебя родной язык, волнуешься, увидев в газетном киоске издания на своём родном языке. Сегодня, наверное, нет таких стран, где живут люди только одной национальности. Большинство стран многонациональны, люди разных национальностей, живущие в них. часто говорят на своём родном языке только дома, а за его пределами проникаются магией того главного языка, на котором говорят в обществе.

Русский язык объединяет людей разных национальностей, живущих в России, и многие из них считают его своим родным языком.

Российский и немецкий писатель и журналист Карл Фёдорович Шифнер, родившийся в городе Омске в семье российских немцев, и уехавший в Германию, на свою историческую родину, в 1995 году, писал: «Любят люди делиться по национальностям. Дескать, я татарин, а ты русский, стало быть, мы разные. Разные, но не совсем. Все мы граждане Великой России, и все мы вполне можем считать себя русским народом, говорящим общим русским языком, живущим в русской культуре, хотя каждый из нас имеет ещё и конкретную национальность и даже дополнительно свой особый язык. Русская культура и русский язык всех объединяет и обогащает все народы, живущие в России. Меня такой расклад устраивает и даже радует. Я по крови немец, но пока жил в России, меня считали русским. И я сам считал себя русским. Теперь, когда живу в Германии, я должен бы считать себя немцем, но не получается — чувствую себя по-прежнему русским. И коренные немцы всех прибывших из бывшего Советского Союза непременно считают русскими. И правы, конечно мы оттуда, где русская культура и все говорят на русском языке».

Иосиф Александрович Бродский видел в русском языке главное достояние народа. Александр Аркадьевич Галич, вспоминая на чужбине русских эмигрантов первой волны, утверждал, что Россия там, где жива русская речь. В полных гордости за своё Отечество стихах современного поэта Сергея Александровича Каргашина звучит такая внутренняя сила, которая заставляет читателя ощутить единство со своей страной.

185

Прокомментируйте высказывания Карла Шифнера о родном и русском языках. Согласны ли вы с мнением писателя? Объясните свою позицию.

Прочитайте стихи И. А. Бродского и С. А. Каргашина о России и русском языке. Какие мысли и чувства их объединяют?

Иосиф Александрович Бродский

Литературные имена России

► Иосиф Александрович Бродский (1910— 1996) выдающийся русский поэт XX века, лауреат Нобелевской премии по литературе (1987). В 1961 году был обвинён в тунеядстве и сослан в д. Норенская Архангельской области. Судебное дело Бродского стало известно во всём мире и благодаря мировому резонансу осенью 1965 года Бродский вернулся в Ленинград. Стихотворение «Мой народ» написано во время ссылки.

На жизнь и становление поэтического таланта Бродского большое влияние оказала Анна Андреевна Ахматова.

В 1972 году Бродский эмигрировал в США, где преподавал русскую и английскую поэзию в колледже в штате Массачусетс. В Россию оп уже не вернулся. 4

Мой народ

Мой народ, не склонивший своей головы.

Мой народ, сохранивший повадку травы:

В смертный час зажимающий зёрна в горсти. Сохранивший способность на северном камне расти.

Мой народ, терпеливый и добрый народ. Пьющий, песни орущий, вперёд Устремлённый, встающий огромен и прост Выше звёзд: в человеческий рост!

Мой народ, возвышающий лучших сынов. Осуждающий сам проходимцев своих и лгунов. Хоронящий в себе свои муки и твёрдый в бою. Говорящий бесстрашно великую правду свою.

Мой народ, не просивший даров у небес.

Мой народ, ни минуты не мыслящий без Созиданья, труда, говорящий со всеми, как друг, И чего б ни достиг, без гордыни глядящий вокруг.

Мой народ! Да, я счастлив уж тем, что твой сын! Никогда на меня не посмотришь ты взглядом косым.

Ты заглушишь меня, если песня моя не честна. Ио услышишь её, если искренней будет она.

Не обманешь народ. Доброта — не доверчивость. Рот, Говорящий неправду, ладонью закроет народ,

И такого на свете нигде не найти языка.

Чтобы смог говорящий взглянуть на народ свысока.

Путь певца — это родиной выбранный путь,

И куда ни взгляни можно только к народу свернуть. Раствориться, как капля, в бессчётных людских голосах. Затеряться листком в неумолчных шумящих лесах.

Пусть возносит народ — а других я не знаю судей. Словно высохший куст, — самомненье отдельных людей.

Лишь народ может дать высоту, путеводную нить. Ибо не с чем свой рост на отшибе от леса сравнить.

Припадаю к народу. Припадаю к великой реке.

Пью великую речь, растворяюсь в её языке. Припадаю к реке, бесконечно текущей вдоль глаз Сквозь века, прямо в нас, мимо нас, дальше пас.

—

Из первых уст

► Или я ничего не понимаю, или это гениально как стихи, а в смысле пути нравственного это то, о чём говорит Достоевский в • Мёртвом доме»: ни тени озлобления или высокомерия...

А. А. Ахматова ◄

rip Размышляем иад прочитанным

1. Какие чувства возникли у вас после прочтения стихотворения И. А. Бродского? Объясните почему.

;; 2. Выпишите из строф 1—4 все черты народа, которые выделяет автор.

Подумайте, почему именно эти характеристики кажутся поэту самыми важными.

3. Почему лирический герой счастлив, что он сын великого народа? В чём он видит свою связь с народом?

4. Согласны ли вы, что «Путь певца — это родиной выбранный путь»? Обоснуйте свой ответ.

5. Как понять строку «Лишь народ может дать высоту»?

6*. Какие связи между народом и языком видит поэт? Сопоставьте его слова с высказыванием И. С. Тургенева: «Но нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу!»

7. Прокомментируйте мнение А. А. Ахматовой, высказанное о стихотворении И. А. Бродского «Мой народ».

Сергей Александрович Каргашин

Литературные имена России

Сергей Александрович Каргашин (род. 1965) журналист, поэт, автор пяти поэтических книг. Популярностью пользуются песни на стихи С. Каргашина.

Окончил факультет журналистики в 1992 году-

Член Союза писателей России. Лауреат литературных премий им. А. Невского «России верные сыны» (2000) и «Хрустальной розы Виктора Розова» (2006).

***

Я русский! Спасибо, Господи!

Я — поле. Бабушкин крест.

Я — избы Рязанской области.

Я — синь подпирающий лес.

Я — русский! По самое горлышко. Во веки веков. Насквозь.

Я — лебедя белого пёрышко. Я — воина павшего кость.

Какие б ни выпали горести. Всем бедам хриплю назло: Я — русский! Спасибо, Господи! Я — русский. Мне так повезло!.. Пусть времени кружатся лопасти. Меня у меня не отнять.

Россия, как крепость над пропастью. Стояла и будет стоять!

Размышляем над прочитанным

1. Почему лирический герой гордится тем, что он русский?

2. Какие образы Родины создаёт поэт? Почему лирический герой отождествляет себя с ними?

3. Каким предстаёт в стихотворении образ времени?

4. Чем объясняется оптимизм финальных строк стихотворения?

5. Найдите в стихотворении повторяющиеся слова. С какими разными интонациями нужно читать их? Объясните почему.

6. Какие изобразительно-выразительные средства русской речи поэт использует в стихотворении? С какой целью?

7. Какие образы стихотворения противопоставлены и почему?

8*. Рассмотрите репродукцию картины Ильи Глазунова «Вечная Россия (сто веков)». Какие исторические персонажи, изображённые на картине, вам знакомы? В чём их заслуга перед Родиной?

Вечная Россия (сто веков). Худ. И. Глазунов. 1988

Q 1. Используя материалы книги «Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне. Новая библиотека поэта. Большая серия. СПб, 2005» и военные песни, подготовьте сценарий поэтического спектакля «Памяти погибших поэтов» и покажите этот спектакль на школьной сцене.

2. Подготовьте конкурс на лучшее исполнение диалогов из изученных и самостоятельно прочитанных рассказов о Великой Отечественной войне.

3. Подготовьте и проведите презентацию устного альманаха «Поэзия и проза русского зарубежья».

4. Создайте киносценарий видеоролика «Милорд на охоте» (по повести Ю. Коваля «От Красных ворот»), используя следующую таблицу:

Номер кадра	Содержание кадра	Смена планов	Звук в кадре	Звук за кадром

5. Подготовьте поэтический спектакль, составленный из стихотворений о России и русском языке, изученных в основной школе и прочитанных самостоятельно, и покажите его на школьной сцене.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВЛНПЫХ ИЛЛЮСТРАЦИЙ

С. 6. В. В. Мазуревский. Дело казаков Платова под Миром 9 июля 1812 года. 1912. Изсобрания музея панорамы «Бородинская битва*.

С. 9. И. И. Терсбснев. «Не удалось тебе наг переладить на свою погудку, попляши же. басурман, пол нашу дудку! *. 1812.

С. 11.0. А. Кипренский. Портрет Василия Андреевича Жуковского. 1816. |Ъсударст|1снняя Третьяковская галереи.

С. 12. Д. Дайтон. Русская кавалерия атакует французскую пехоту под Бородино. Около 1813. / Легион Медиа.

С. II. Р. М. Волков. Портрет князи М. И. Голенищева-Кутузова. 1813.

С. 16. II. Ф. Соколов. А. С. Пушкин. 18.36. Всероссийский музей А. С. Пушкина.

С. 17. В. Эберле. Вид Бородинского поля. 1813.

С. 22. А. В. Тиранов. И. И. Лажечников. 1834. Всероссийский музей А. С. Пушкина.

С. 27. А. Ф. Смирнов. Пожар Москвы. 1813.

С. 29. М. И. Цветаева. 1915. TASS Archive I Diomodia.

С. 30. Дж. Доу. Портрет Александра Алексеевича Тучкова. 1822 1825. Государственный Эрмитаж.

С. 32. А. 11. Боголюбов. Петербург при заходе солнца. 1850.

С. 36. Б. В. Щербаков. Пушкин в Петербурге. 1949.

С. 37. О. А. Кипренский. Портрет А. А. Олениной. 1828.

С. 37. Б. Натерсен. Петербург. Вид на Казанский собор со стороны Невского проспекта. 1800 е. Всероссийский музей А. С. Пушкина.

С. -10. Т. В. Потехина. Вид па реку Нева в Санкт-Петербурге. Адмиралтейство.

С. 43. В. И. Суриков. Вид памятника Петру I па Сенатской площади в Петербурге. 1870.

С. 46. Д. Самойлов. <0 Alexandr Knyazev/ Picvario.

С. 48. Л. В. Успенский. <■ Уткин / Россия сегодня.

С. 53. В. С. Садовников. Вид на Благоасщенсквй мост. 1851.4 Fine Art Image» / Легион Медиа.

С. 58. А. К. Саврасов. Степь днём. 1852.

С. 62. Неизвестный автор. Царицын. Гравюра. Начало XVIII века.

С. 63. Н. Е. Сверчков. Застигнутые бурей. 1880 1890-е. Русский музей.

С. 66. Неизвестный художник. II. А. Вяземский. 1817. Литография.

С. 67. И. К. Айвазовский. Образ степи. Середина XIX века.

С. 68. А. 11. Чехов. 1901. Everett Historical / Shuttcratock.

С. 70. А. И. Куинджи. Степь. 1875.

С. 71. А. Е. Архипов. Обратный. 1896.

С. 77. А. В. Маковский. На пасеке. 1916. < The History Collection / Легион Медиа.

С. 78. И. 11. Вогдлиои-Карбатояский. Происхождение честных древ Креста Господни. 1778.

С. 79. Яблоневый сад. Ivan Galashchuk / Shutterstock

С. 79. Репродукция иконы «Преображение Господне* из села Чамерово. XV в. Из собрания музея им. А. Рублева / Россия сегодня.

С. 80. Благовещенский собор. Ф Денис Ларкин / Фотобанк Лори.

С. 81. Неизвестный художник. Новгородская икона *Спас Нерукотворный*. 30 -90-е годы XII веха. Государственная Третья конская галерея.

С. 89. Б. А. Месеерер. Портрет Беллы Ахмадулиной с шарфом.

С. 92. Е. И. Носов. / Россия сегодня.

С. 93. Памятник Е. И. Носову в г. Куртке. » Наин Марчук / Фотобанк Лори

С. 96. В. В. Яники. Щедрая осень. 2006.

С. 103. Снайперы одной из частей Красной армии: К. Калинина. II. Харченко. 3. Петрова. Действующая армия. 1945 год / РГАКФД.

С. 106. А. П. Платонов. Sovfolo / Universal ImageaGroup / Shutterstock / ФОТОДОМ.

С. 110. И. П. Дикунов. Э. И. Пак. Памятник А. И. Платонову в Воронеже. 1999 г. О Михаил Марков скнй / Фотобанк Лорн.

⇐ Предыдущая 19 20 21 22 232425 26 27 28 Следующая ⇒