Питомец. Город света

Питомец

Элея

Элея бездумно улыбалась, пока спешила по коридору. Компаньоны поглядывали на нее и быстро отворачивались. Они все знали, кем она теперь была. Питомцем короля. Она слышала несколько раз это прозвище, когда люди думали, что она не обращает внимания. Так было проще. Позволять людям думать, что она – дура.

Но она все еще была Штром.

Ее родители были Компаньоном и Высшим орденом. Ее брат был в Высшем ордене. Ее сестры были Компаньонами… и одна стала Консортом. Сирена.

Хотя… Элее не нравилось думать о ней.

Или о том, что она могла.

Или о том, кем она стала.

Или о том, как она бросила Элею этой судьбе.

Фальшивые улыбки. Бодрое выражение лица. Пустые глаза.

Это сохраняло ее жизнь. Это не давало им пытать и убить ее, как Рэю. А потом Эрена. Как всю Элейзию, которую Каэл все еще пытался разбить.

Она знала, что должна что–то сделать, но что именно? Ее родителей убили вскоре после ее избрания Компаньоном. Аралин была в Келле, и Элея не слышала ничего от нее. Рив и Сирена были предателями короны. У нее никого не было.

Но она была в фаворе у Каэла. Это привлекало к ней внимание. Даже если его интересовало только ее сходство с Сиреной. Даже если он использовал ее. Она не была слепой, как когда–то.

Она отогнала мрачные мысли и пошла дальше по коридору, не спеша в глазах остальных. В душе она хотела побежать, узнать, что Каэл хотел в такое время, а потом скрыться в своих покоях и спать из–за жуткой головной боли. Каэл всегда вызывал головную боль.

Каэл показал ей тайный проход в покои короля, куда он недавно переехал, чтобы она могла приходить и уходить. Но этой ночью она впервые могла использовать этот путь. Она огляделась, проверяя, что никто не смотрит, открыла дверь и пошла во тьме. Огонь горел в каждой пятой нише в стене, и она вела ладонью по стене, чтобы не сбиться.

Она замедлилась, пошла на носочках у покоев Каэла. А потом приоткрыла дверь и заглянула внутрь.

– Я знаю, чего она хочет, – прорычал Каэл Меррику.

Его страж стоял в дюймах от него, но Каэл все равно гневно повысил голос. Элея знала, что нельзя злить Каэла, иначе он вспыхнет. Она не знала, как Меррик стоял перед ним, когда он был в таком настроении. Хоть страж ей и не нравился. Что–то в нем вызывало у нее отторжение.

– Было бы глупо противиться ее зову, – ответил спокойно Меррик.

– Я не отказываюсь, – рявкнул Каэл.

– Собирается сила. Вы на законном месте, но не расслабляйтесь.

– Если бы я хотел твое мнение, Меррик, я бы спросил.

Меррик нахмурился сильнее. Но источал спокойствие.

– Вы движетесь к судьбе. Нужно быть готовым.

Элея прищурилась, подслушивая.

«Готовым к чему? Разве его судьба не в роли короля? Что они затевают?».

– Я буду готов. Я готовился с детства. Оставь меня, – тьма коснулась его пальцев, будто он собирался окутать ею Меррика просто за сомнения в нем.

– Поговорим об этом позже. Ваша встреча началась, – сказал Меррик.

Глаза Элеи расширились, она закрыла дверь. Она не хотела, чтобы ее поймали на подслушивании, хоть ее и вызвал Каэл. Она отпрянула на шаг, и дверь распахнулась.

– Элея, – сказал Меррик. – Почему ты не заходишь?

Она решила захихикать.

– Спасибо! О, Создательница, как тут темно.

Меррик хмуро смотрел на нее.

– Иди.

Она прошла внутрь и поспешила к Каэлу, опустилась в низком реверансе.

– Мой король.

– Меррик, можешь идти, – Каэл игнорировал Элею.

– Мы обсудим это позже.

– Пожалуй, нет.

Меррик нахмурился и вышел из комнаты без слов.

Каэл убрал ладонью ее длинные темные волосы с лица. Она ощущала желание, интерес и отвращение. Она все еще желала его. Она влюбилась в него в тот первый день в саду. И у них выросла дружба… или романтика за недели без Сирены. Теперь она не знала, что думать.

– Вы меня звали? – выдохнула она.

На миг он посмотрел на ее лицо, но взгляд был далеким. В эти мгновения она знала, что он видел не ее. Не ту, кем она была, а ту, на кого была похожа. Они даже не были близняшками, но были довольно схожи, чтобы он мог представить на ее месте другую.

– Мой король, – прошептала она.

– Элея, – он словно вспомнил ее. Его ладонь опустилась, он прошел по комнате, налил в бокал янтарную жидкость. – Ты же заботишься обо мне?

– Да, – это не было ложью.

– Ты не хочешь, чтобы мне навредили?

– Конечно, не хочу.

Он повернулся к ней. Его серо–голубые глаза пронзили ее взглядом, и ее голова закружилась, сердце трепетало.

– У меня есть для тебя работа, если ты не против.

– Что угодно.

Он допил свой напиток и медленно прошел к ней. Она затаила дыхание, а Каэл убрал волосы с ее плеч и провел пальцем по ее ключице.

– Ты прекрасна.

– Спасибо, – прошептала она, выждала миг, пока его глаза вглядывались все глубже в ее душу. – Как могу помочь?

– Мне нужно, чтобы ты доставила письмо к связному в городе и принесла его ответ.

Она рассмеялась снова.

– И все? Никто больше не может его доставить?

– Нет. Я не могу никому другому показать, что это доставлено. Ты должна сделать вид, что навещаешь старого друга. Ты из города, никто не станет сомневаться. Думаю, ты – хорошая актриса.

«Создательница! Он понял, что почти все это – игра?».

– Я попробую, – сказала она со смущенной улыбкой.

– Я хочу, чтобы ты постаралась, – он взял письмо со стола и протянул ей. – Я хочу, чтобы ты была очень убедительной.

Она взяла письмо и посмотрела на него. Простое, без адреса или имени. И печать не была печатью Дремилона. Она не видела такой символ раньше – двуликую деву с круглой эмблемой.

– Я умею быть убедительной, – сказала она. – Кому я это доставлю?

Он передал ей листок.

– Запомни адрес и уничтожь записку. Ты встретишься с мужчиной по имени Феникс.

Элея прошла адрес и уже поняла, где находился дом. Недалеко от места, где она жила с родителями. Хоть никого с таким именем она не знала. И не знала, что скажет этому человеку. Но она разберется.

– И, Элея, – король приподнял ее голову, – не открывай это письмо.

Она кивнула.

– И не подумала бы.

Это было проверкой на то, как хорошо она врала. Он не уловил ее игру и отпустил ее.

Сеть

Рэя

– Создательница! – завопила Рэя.

Она оттолкнула материалы. Ничто не работало. Она месяцы провела в доме, где оставили ее мастер Каро Барка и ее любимый, Эрен. Они сказали ей работать с Сетью, и что вернутся за ней. Но… никто не вернулся. Она ничего от них не слышала, и в работе не было прогресса.

Феникс молчал, стоя на пороге. Он вообще мало говорил. Его молчание было весомым, а слова – тем более. Она все еще не знала, что о нем думать, хоть жила с ним почти четыре месяца.

– Не получается, – сказала она ему, опередив вопрос.

– Получится, – он криво улыбнулся.

Она поспешила отвернуться от него. Она часто так делала в последнее время. Отсутствие Эрена после его признания в любви казалось намеренным. Он передумал? Она не знала, но вела себя странно. Поглядывала на мышцы Феникса под его рубахой. Или ее желудок трепетал от его улыбки. И она ждала его слова.

Уверенность Феникса могла сравниться только с Сиреной. Она нахмурилась от этого сравнения. Она скучала по Сирене. Та снова пропала, и никто не видел и не слышал ее. Рэя даже не знала, была ли жива ее подруга.

Если бы Рэя не знала Сирену всю жизнь, она бы подумала, что такое невозможно. Но ей казалось, что она поймет, если Сирена умрет. Они были связаны.

– Снова у тебя этот далекий взгляд, – отметил Феникс.

Рэя кивнула и взглянула на свою работу.

– Собираешься уйти и этой ночью?

Феникс пропадал каждую ночь. Она не знала, куда он уходил, или что делал. Это было частью его тайн. Он не был все время в доме. Она знала, что его комната была на последнем этаже, но он не использовал кровать, и там была библиотека. А у нее оставалось много времени подумать… о разном.

– Как раз собирался.

– Что ж… веселись.

Он ухмыльнулся, повел большими плечами и скрестил руки на груди. Она пыталась не пялиться на его мышцы.

– Хочешь пойти со мной?

– Ох…

– У тебя не получается воссоздать бомбы. Я знаю, что ты работаешь над чем–то другим, и это тоже застряло. Идем. Я хочу, чтобы ты кое–кого увидела.

– Ты серьезно? Хочешь, чтобы я была в делах Сети?

– Разве ты не уже там?

– Наверное, – сказала она.

Хоть так не ощущалось. Она все еще не понимала толком, чем была Сеть, и что она делала. Она знала, что в ней были Феникс и леди Которн, и многие люди думали, что Сеть – очень важна.

– Наверное или да?

– Да.

Так одна должна была сказать Сирене. Сказать да. Что она хотела уйти с ней. Что ее магия не была важна. Она хотела обладать смелостью подруги. Даже если обычно стояла в стороне.

– Хорошо. Идем.

– Погоди, сейчас? – спросила она.

Он улыбнулся ей.

– А когда еще?

– Ладно. А ты расскажешь, куда мы идем?

– По пути.

Рэя быстро схватила плащ с крючка в ее лаборатории и поспешила за Фениксом. Она спрятала свои темно–рыжие волосы и стряхнула с платья остатки черного порошка, над которым работала. Она надеялась, что выглядела подходяще для места, куда они шли. Она не покидала дом дольше, чем на пару минут, за время, что пробыла тут. Она волновалась из–за первого похода.

Феникс вывел их из дома и пошел по темному переулку в тишине. Они попали на хорошо освещенную улицу в стороне от рынка Лэлиш. Карета с лошадьми, какую Рэя давно не видела, ждала их. Мужчина отпустил поводья и открыл дверцу для Рэи и Феникса. Она удивленно взглянула на Феникса, но взяла за руку лакея и прошла в карету. Феникс – следом. Тут было тесно. Она никогда еще не ощущала его бедро так близко.

– Так… что происходит? – прошептала она.

– Цель Сети – защищать людей с магией. Это группа людей по всей Эмпории, которые знают, что давным–давно магия пала, и хотят ее вернуть. И что предрассудкам насчет тех, у кого есть дар, пора положить конец.

Рэя кивнула. До Сирены все это показалось бы ей бредом. Она даже не верила в магию. Она сказала ему об этом.

– Мы бы хотели заняться образованием. Но это помешает тому, что мы делаем за кулисами. Как ни странно прозвучит, магия Дремилона и Сирены в замке показали всем больше, чем мы могли бы за много лет. Магия снова проявилась.

Рэя кивнула.

– Да, и вот к чему она нас привела.

Феникс пожал плечами и задумчиво посмотрел на нее.

– К чему?

– Я о том, что после обнаружения магии меня бросили за решетку и пытали.

– Из–за магии или Сирены?

Она вздохнула.

– Я не люблю винить ее. Это не помогает. Я не требую от нее ничего за нашу дружбу.

– Хорошо. Потому ты здесь.

– Здесь – в Сети или в этой карете?

– И то, и другое.

Бледные веснушчатые щеки Рэи вспыхнули. Что–то во взгляде Феникса заставляло ее постоянно краснеть. Каждый взгляд что–то значил. Она не всегда знала, что именно. Но у нее был Эрен… она не хотела догадываться.

– Сети нужен кто–то внутри, – сказал Феникс. – У нас есть шпионы в ключевых местах, но никого возле короля, чтобы получать нужную информацию.

Рэя вскинула брови с вопросом на губах.

– У нас есть кое–кто на примете. Я ее встречал, но не уверен, подойдет ли она. Я хочу, чтобы ты это поняла.

– И как мне это сделать?

Он опасно улыбнулся.

– Потому что ты знала Элею всю жизнь.

– Элея? – охнула она. – С ума сошел? Я ужасно ее люблю, но она не может быть на нашей стороне. Она не ушла с Сиреной, когда должна была. Она выдала информацию о ней без пыток. Она – фаворитка при дворе, насколько я поняла. Как можно подумать, что она так поступит? Если она увидит меня, то выдаст.

– Думаю, многое изменилось при дворе после убийства Эдрика. Я хорошо сужу о характере. Она сможет.

Рэя потрясенно покачала головой.

– Я поговорю с ней, если ты думаешь, что это поможет, но мы лишь раскроем меня.

Рэя дрожала от страха, пока карета подъезжала к поместью, которое она узнала. Оно было недалеко от места, где она жила с родителями. Она не хотела о них думать. Она не слышала о родителях с тех пор, как попала во Второй класс. Для них… она перестала существовать. Пятно на их репутации. Не всем так везло, как Штромам.

– Идем. Сначала с ней поговорю я, потом отправлю к тебе, – Феникс помог ей выйти.

Он оставил Рэю в гостиной. Она пыталась успокоиться. Это была Элея. Рэя и Сирена всегда звали ее тенью, потому что она все время ходила за ними. Они подружились, когда стали старше, но сейчас Рэя переживала, что Элея была врагом.

К счастью, Феникс не затягивал.

Элея вдруг появилась на пороге. Ее рот открылся. Слезы выступили на ее синих, как у Сирены, глазах. Она была ужасно похожа на Сирену.

– Рэя? – охнула Элея.

– Здравствуй, Элея.

Не думая о том, что было между ними, Элея поспешила по комнате и обняла Рэю.

– О, Создательница! Я думала, ты мертва. Я не видела тебя после того, как вышла из подземелья. Я думала, что после произошедшего с Эреном, они нашли и убили тебя на рынке.

Рэя отпрянула и подняла голову.

– Что произошло с Эреном?

Элея открыла и закрыла рот пару раз, словно рыба без воды.

– Ты не слышала?

– Что не слышала?

– Он мертв, – прошептала она.

В ушах Рэи звенело. То, что говорила Элея после этого, пропало. Влетело в одно ухо и вылетело из другого. Белый шум.

«Мертв. Эрен мертв».

Она любила только его… ей хватило смелости любить его… и он был мертв. Мертв.

Ее ноги подкосились. В голове стало пусто. Все почернело.

А потом Элея оказалась над ней, повторяла ее имя.

– Что… что случилось? – спросила Рэя.

– Ты потеряла сознание. Воды?

Она покачала она.

– Нет. Просто… помоги мне встать.

– Мне так жаль, Рэя. Я думала, ты уже знала. Плохо, что я это тебе сообщила. Не верится, что Каэл это сделал. Что Эдрик отдал приказ и назвал Эрена предателем.

– Эрен… предатель? – она покачала головой. – Невозможно.

– Знаю. Это… неправильно, – Элея словно озвучивала то, что давило на ее плечи. – Я не знала, что делать. У меня больше никого нет в жизни. Приходилось выживать.

– Все хорошо, – сказала Рэя. – Ты не одна.

Элея рухнула в ее руки.

– Слава Создательнице. Все не так, и я не могу уйти. Я работаю на Каэла. Я не знаю, что еще делать.

Рэя глубоко вдохнула и взяла себя в руки. Этого хотел Феникс. Он хотел, чтобы она сделала Элею их шпионкой в замке. Она могла это сделать. Хоть это подвергнет Элею еще большей опасности, а не вытащит ее. Они нуждались в этом. И она знала, что Элея согласится.

– Есть вариант, – тихо сказала Рэя, хоть ей хотелось только забрать Элею в убежище.

Но они убили Эрена.

Эдрик и Каэл убили Эрена, назвав предателем, но он был благороднее всех в мире.

Она сделает все, чтобы свергнуть Дремилонов. Одолеть Каэла за такое убийство… и за множество жизней на совести Рэи за использование ее бомб, чтобы уничтожить Элею. Если Сети нужен был шпион, она уговорит Рэю. Иначе никак.

Лес

– Я больше не хочу ходить по лесу, – пожаловался Алви на следующий день.

Они бесконечно брели по темному лесу, Сирене казалось, что ее ноги отвалятся. Маркотт шагал бодро, но никто не просил остановиться. Даже самый юный мальчик из семьи, с которой они путешествовали, ничего не говорил. Казалось, лес Нуарвуд приглушал все вокруг. Тишина была абсолютной. Их движения были неуклюжими.

Ей не нравился такой лес. Совсем.

Все тут было зловещим. От черной коры и темно–зеленых листьев, которые словно пропадали в тенях, до мха, укрывающего тропу, грозя полностью захватить ее. Тьма была почти непроницаемой, даже днем. Маркотт раздал факелы, и они горели днем и ночью. Странный вой доносился из леса. От этого воя даже волоски на шее Алви встали дыбом. И Маркотт просил не есть ничего у тропы. Сирена не понимала, как все в лесу может быть ядовитым, но не хотела проверять.

Сирена смотрела вверх, стараясь что–то увидеть за переплетающимися ветвями.

– Клянусь, нас что–то преследует.

– Так и есть, – подтвердил Алви.

– Отлично, – Сирена покачала головой и поспешила к тележке, где была Авока.

Алви не успокоил, и она хотела быть ближе к источнику света, хотя у нее был свой.

Она хотела разжечь Огонь Дома и покончить с этими факелами, но Вера и Матильда настояли, что, после ее поступка с Венатриксами, стоило держать магию в тайне. У людей в Аландрии не было таких сил, было бы полезно приберечь свое оружие. Ради всех.

Сирена теребила кинжал на бедре, рассеянно вытаскивала его из ножен и опускала в них, пока смотрела на семью перед ними. Она знала, что должна их оставить. Они не говорили с ней. Но ей было любопытно. Родители не замечали их. Но мальчики вели себя иначе. Младший оглядывался и бегал вокруг телеги. Порой он указывал на лес и хихикал, словно видел то, чего не видели остальные. Но старший был серьезным и поразительно неуклюжим. Родители хмуро смотрели на него, пока он спотыкался среди мха. Но Сирена могла поклясться, что лес ставил ему подножки.

День тянулся, и любопытство победило. Когда старший мальчик споткнулся в следующий раз, Сирена бросилась на помощь. Она схватила его за руку и подняла.

– О, ты в порядке? – выдохнула она.

Он взглянул на нее так, словно увидел взрослого индреса.

– Ох, да.

Вблизи она поняла, что это был не мальчик, а юноша. Он выглядел не старше Сирены, но младше своего возраста. Он был длинным, тощим, без бороды, с темными волосами и мягкими чертами.

Она улыбнулась ему, а он выпрямился и отпрянул от нее.

– Нас так и не познакомили. Я – Сирена.

– Кхм, привет, – сухо сказал он, не глядя на нее. Он уже повернулся к тропе.

Сирена шла рядом с ним.

– Вы направляетесь в Кинкадию. Когда–то уже были там?

Он прищурился.

– А что?

Она пожала печами.

– Мы там не были. Я подумала, что вы знаете, как там.

– Как в других городах.

Он повернулся и попытался обогнать ее, но Сирена не дала ему оторваться.

– Так были?

Он скривился.

– Зачем столько вопросов?

– Я думала, нам стоит познакомиться, раз мы будем идти по лесу неделю.

– Я… не должен это делать, – сказал он.

– Почему?

Он посмотрел на родителей и брата. Его мама оглянулась и нахмурилась, увидев, что он говорит с Сиреной. Она помахала ему ускориться.

– Просто… не должен.

– Ладно, – сказала она. – Я не могу даже узнать твое имя?

Он покачал головой.

– Прости.

– Как же мне тебя звать?

– Просто… Фэллон.

– Фэллон, – улыбнулась Сирена. – Ордэн сказал, что вы из Бейбрука. Как там?

Он поджал губы, хорошее настроение пропало.

– Я не хочу говорить ни с тобой, ни с другими, – и он пошел прочь от нее, стал поближе к родителям.

Сирена скрипнула зубами и продолжила идти в тишине. Ее раздражала скрытность этой семьи. У нее был миллион причин скрывать правду о себе. Но она пыталась заводить друзей.

Она покачала головой, пытаясь забыть об этом.

Пару часов спустя Маркотт позволил им остановиться на ночлег.

Сирена чуть не рухнула на землю. Ее ноги дрожали, желудок урчал. Они разложили припасы вокруг большого костра, который Маркотт развел высоким, чтобы тот озарял их лица. Ордэн раздал им ужин, и они ели в тишине, слушая хор зловещих звуков из черного леса.

Их проводник тоже был тихим, лишь кричал на младшего брата Фэллона, когда тот отбегал в сторону или пытался чего–нибудь коснуться.

Но, когда они доели, Маркотт склонился, его лицо заблестело в свете огня, и сказал:

– Любите истории?

Все переглянулись, словно удивились его вопросу.

Но ответил Алви:

– Я обожаю истории.

Фэллон и его брат согласились, к недовольству их родителей. А потом все закивали. Только бы разбить тишину и уханье с воем в ней.

– Аландрия когда–то не была заселена людьми. Тут были разные виды жизни – от черных волков в лесах до водных пчел, от роскошных павлинов–фениксов на севере до, конечно, драконов в горах. Фейри прибыли и хотели забрать остров себе, но им помешал огненный дракон, Ферринкс. Он правил драконами, гордый и благородный зверь, к тому же очень умный. Ферринкс сказал, что, чтобы в мире жить в Аландрии, все должны преклониться перед драконами, – Маркотт серьезно смотрел на них. – Два правителя, Ажар и Вазил, заявили, что никому не подчинятся. Ферринкс и его драконы предложили им уйти или погибнуть, но они не стали слушать, и началась столетняя война между драконами и фейри. А потом девушка–фейри, Ирэна, вышла и сдалась. Она поклонилась, и Ферринкс позволил ей говорить от ее народа. Она предложила сделку.

– Сделка Ирэны! – завопил восхищенно младший мальчик.

Сирену потрясала история. А та семья ее уже узнала.

– Да, сделка Ирэны, – со слабой улыбкой сказал Маркотт. – Они договорились, и все фейри должны были поклониться драконом, кроме тех, кто мог связываться с ними. Те несколько фейри стали всадниками и образовали совет, который говорил от лица фейри с драконами. Ирэна первой стала всадницей. Ее сделка создала Общество.

Младший мальчик хлопал.

– Вы не рассказали, как Ажара и Вазила убили, потому что они не были согласны со сделкой.

– Хочешь рассказать историю, малый? – спросил Маркотт.

– Нет, – буркнул он.

– Хорошо. Я закончу, – он повернулся к огню, Сирена склонилась ближе. – Мир держался много поколений. Даже когда стали прибывать люди. Но фейри становилось все больше, и многие были недовольны количеством всадников драконов. Они разделились на четыре группы в зависимости от взглядов на использование магии.

– Знаю. Я знаю! – мальчик завопил, подняв руку.

– Тиг, ты успокоишься? – возмутилась его мама.

– Пусть мальчик говорит, если он знает, – предложил Маркотт.

– Добро, мощь, рутинная работа и ничего! – завопил Тиг.

Маркотт улыбнулся мальчику.

– Да, малый. Первая группа верила, что магию нужно использовать во благо – исцеление, забота о больных и бедных, защита окружающей среды. Они перебрались из долины на восток, на территорию Виланд. Вторая группа сказала, что важнее мощь. Они хотели использовать силы, чтобы завоевывать. Они отправились на запад, где нынче территория Вудлок. Третью группу мы зовем продуктивностью, но малый сказал о рутинных заданиях. Они верили, что магия должна упростить жизнь, но все остальное нужно было заслужить. Они были учеными, писателями и творцами – великие мыслители. Они отправились на север, подальше от остальных, в Тосин. И последняя группа верила, что манию не нужно использовать.

– Не нужно? – растерялся Алви. – Зачем обладать такой большой силой, если ее не использовать?

Маркотт рассмеялся.

– Так говорили другие группы, но это не изменило их взгляды. Они считали, что магия была проклятием. Они запретили все традиции с ней и нашли способы направлять ее в предметы. Многие были прекрасными изобретателями, создавшими волшебные артефакты. Их навыки были непревзойденными. Когда они ушли на юг в Моран, они попытались порвать связи со всеми землями, но Общество правило всеми. Так и по сей день.

Голова Сирены гудела от информации о прошлом Аландрии. В других мирах, как у нее дома, эти истории считались бы мифом, но эти люди знали, что это была правда. Что фейри ходили по этим землям, потому что были предками первых жителей.

– Как они из четырех групп перешли к племенам? – спросила Сирена, любопытство пересилило.

– Даже единомышленники ссорятся, – тихо сказал Фэллон.

– Да, – сказал Маркотт. – Со временем группы распались на двенадцать племен, которые есть и сейчас. Они росли, распадались, появлялись новые племена, но Общество больше не позволяет больше двенадцати мест. И каждое племя выдвигает четверых кандидатов в борьбе за место в турнире.

Сирена взглянула на Матильду и Веру, та подняла руку, словно говоря, что они обсудят это позже.

«Но как мне попасть на состязание, где только двенадцать мест, если я – не часть племени?» – она была чужаком. Это было невозможно.

Алви коснулся ее колена.

– Мы придумаем.

– Теперь всем нужно поспать, – сказал Маркотт. – Впереди долгий день, и я хочу вывести вас из леса как можно скорее.

Все засуетились, и Сирена встала, чтобы размять ноги и помочь со спальными мешками. Но ее разум был не тут.

– Идем, – сказала Вера. Она поманила Сирену и Матильду в сторону ото всех. Они отошли, Матильда сжимала факел. Лес был жутким, и Сирена дрожала, лишившись защиты группы и большого костра.

– Что делать? – тут же спросила Сирена. – Турнир драконов, где я даже не могу участвовать? Все это было напрасным? Я знаю, что Серафина послала меня за драконом, который поможет с магией духа, но я теряю надежду.

– Информации не хватает, чтобы понять, как тебе попасть на турнир, – тихо сказала Вера.

– Ты с тремя членами Общества, и наши драконы здесь, – сказала им Матильда.

Рот Сирены потрясенно раскрылся.

– Ваши драконы здесь? И я узнаю только сейчас?

– Мы ощущали их с тех пор, как попали на остров. Сложно не звать их, – сказала Вера.

– Очень сложно, – сказала Матильда.

– Что? Почему же? Мы не можем просто полететь на ваших драконах в Кинкадию?

– Нет, – сказала Вера.

– Вряд ли, – согласилась Матильда.

– Мы не знаем, в какую ситуацию попадем, и мы не видели своих драконов две тысячи лет. Нам нужно осмотреться, а потом показывать свою силу. Если мы позовем драконов, за нами могут прийти другие.

– Зачем им это делать? – спросила Сирена.

Матильда и Вера переглянулись.

– Ты не слушала? – спросила Вера.

Сирена слушала. Но не понимала, на что они намекали.

– Драконов мало, – раздраженно сказала Матильда. – Если они нас найдут, могут убить, чтобы связать себя с нашими драконами.

Рот Сирены раскрылся.

– Вы шутите. Это варварски.

– Мы не знаем, как мы и сказали, – призналась Вера.

– Мы хотим думать, что нас примут с распростертыми объятиями, но это место не такое, как мы ожидали, – сказала Матильда.

– Но важно использовать силы осторожно.

– Ладно, – тихо сказала Сирена. – Я доверяю вам. Надеюсь, мы доберемся целыми. Может, мне связаться с Серафиной? Может, она подскажет?

Вера побледнела.

– Нет.

– Нет? – растерялась Сирена.

– Помнишь о темной силе? – спросила Вера. Сирена кивнула, Матильда помрачнела. – Если Сэра боялась общаться с тобой, пока сила была слабее, то и сейчас стоит не пробовать. Лучше выждать, пока с тобой не будет дракона, а потом связываться с ней.

– Ладно, – Сирена вздохнула. – Просто не нравится не знать, что нас там ждет.

Вера похлопала ее по плечу.

– Мне тоже. Пойдем за проводником и разберемся с проблемами уже в Кинкадии.

– По одной проблеме за раз, – буркнула Сирена.

Семья

Брешь между группой Сирены и семьей Фэллона оставалась заметной весь путь по лесу. Сирена не знала, что о них думать, и она случайно смогла узнать, что мать звали Фенрой. Она не знала имени отца, не услышала ничего нового после истории Маркотта в первый день.

Когда они добрались до заставы у небольшого города у реки, названного Перекрестком, их нервы были на пределе, глаза отвыкли от яркого света за лесом. Тиг побежал по широкой поляне, мог, наконец, размять ноги и бегать, как подобало ребенку.

Но Маркотт обещал только одну ночь там, а потом они отправятся к горам Верт. Еще пять дней они будут проходить по горам, а потом два дня – спускаться в долину. Сирена была рада, что Аландрия была меньше Эмпории. Она не смогла бы пересечь половину континента за две недели.

Маркотт отвел их в гостиницу у реки.

– Встретимся завтра на рассвете, – и он пропал из виду.

Сирена взяла свои пожитки в свою комнату, помогла устроить Авоку на кровати. Она проверила ее жизненно важные органы, проверила, что ей хватает питательных веществ. Она стала разминать руки и ноги Авоки, как могла. Она собиралась найти кого–нибудь в Кинкадии, чтобы исцелили Авоку, и она хотела, чтобы та была в форме, когда придет в норму.

Ордэн ушел за припасами. Алви предложил посидеть с Авокой. Сестры и Микел ушли, как только оставили вещи, и Сирена на весь вечер оказалась одна.

Она знала, что должна сделать что–нибудь полезное, но хотела просто поупражняться с новым кинжалом. Она не успела до их отбытия, а потом боялась потерять его в лесу.

И она поспешила из гостиницы в конюшни сзади. Сирена нашла брошенный кусок дерева, поставила его как мишень. Она вытащила кинжал и взвесила его в ладони. Она сразу ощутила покалывание, рубин заискрился. Было приятно, словно прохладная вода на коже или мурашки от красивой мелодии. Она подбросила кинжал и рассмеялась, когда он упал на землю у ее ног. Она, может, и могла его метать, но крутить не получалось.

Она отвела руку, оценила расстояние и бросила кинжал в дерево. Он попал в нижний правый угол. Хотя бы попал. Она вытащила кинжал и бросила его снова. Взгляд, отвести руку, поменять угол, взмах, полет. И так снова и снова.

Каждый раз кинжал ощущался правильно, вылетая из ее руки. Она не попадала в яблочко, но броски были уверенными.

Она выпустила его еще раз, но тут услышала за собой шорох. Она обернулась и увидела Фэллона на краю конюшни, глядящего на нее.

– Шпионишь? – спросила она.

Он нахмурился.

– Прости. Я пойду.

– Нет! Можешь остаться. Но лучше иди сюда, а не следи оттуда.

– Уверена? Я не хотел мешать.

– Ты видел, как я ужасна? Вряд ли мне можно помешать.

Фэллон рассмеялся и спрыгнул. Он все еще был длинным и тощим, но сменил расшитую одежду на черные штаны и белую рубашку. Это подходило ему лучше, так он выглядел старше и не так неуклюже.

– Ты бросаешь его неправильно, знаешь? – сказал он, шагая к ней.

– О?

– Ты отклоняешь руку вправо и поворачиваешь плечо в последний миг. Движение запястьем правильное, но ноги стоят не так.

– Ты разбираешься в ножах?

Он покраснел.

– Больше в теории.

– Так ты тоже не умеешь бросать?

– Умею! – он забрал у нее кинжал. – Ого. Это тендрилл?

– Да.

– Очень редкий. Высшее качество. Ты знала, что, чтобы его растопить, нужна температура на три тысячи градусов больше, чем для железа или стали?

– Не знала.

– А рубин из гор Верт?

Она кивнула.

Он продолжал в стиле Рэи дома, показывающей ее гениальный ум:

– Думаю, там двадцать пять карат, и тендрилл по сторонам делает его легче, – он посмотрел на рубин и широко улыбнулся. – Как неожиданно! Центр камня – сота.

– Что это? – спросила Сирена.

– Изобретатели из Морана обнаружили, что у некоторых камней шестиконечный центр, похожий на пчелиную соту. Они научились наполнять соты магией. Так что тендрилл делает рубин легче, но и соты, наполненные магией, убирают вес, и рубин сияет золотом.

– Стой–стой–стой. В кинжале можно хранить магию? – поразилась она.

– В теории – да. Похоже, его сделал кто–то из Моран. Наверное, это творение племени Элисанд.

Сирена потрясенно смотрела на кинжал.

– Можно использовать магию, которую там накопил?

– Конечно. Если силы заканчиваются, тянешь силу из соты. Говорили, племена в Моран устроили целый клад камней с сотами, наполненных так, чтобы избавиться от магии.

– Безумие, – прошептала Сирена.

Фэллон пожал плечами.

– Порой это полезно.

Сирена не понимала этого. Ее жизнь сильно переменилась после обнаружения магии. Она не могла представить, как вернется к тому, как было раньше.

– Ты не знаешь, наполнен ли центр? – спросила она. Сирена не хотела носить с собой чью–то магию.

– Нет, там пусто. Я проверил.

Сирена вгляделась в рубин, увидела в центре соту. Пусто. Идеальное место для ее энергии, чтобы приберечь для времен, когда сила пригодится. Конечно, рубин звал ее. Может, ощущал ее избыток силы, а она – место, чтобы хранить энергию.

– Ты не отсюда, да? – Фэллон нахмурился.

– Мы не отсюда.

– Откуда? То место как Аландрия? Общество действует и там? Какая там температура? Терпимо?

Фэллон перечислял вопросы, и Сирена рассмеялась и подняла руку.

– Я бы хотела на все ответить, но разве тебе можно говорить со мной?

Фэллон вздохнул.

– Нет. Мама не знает, где я, и она разрешила взять с собой только одну книгу, – он закатил глаза. – Как я должен развлекать себя всего одной книгой?

Сирена рассмеялась.

– Зачем вы идете в Кинкадию?

Он огляделся, словно ждал, что его родители схватят его.

– Мы идем на турнир.

– Мы тоже, – улыбнулась она.

– Мама хочет, чтобы я участвовал, – вздохнул он.

– В турнире? – удивилась Сирена. – Ты – часть племени?

– Технически мы из племени Галантэя, – прошептал он. – Просто не сообщаем всем. Мы… мой отец… – он покачал головой. – Это сложно. И они пытаются доставить нас туда так, как не ожидает никто в племени Галантэя, чтобы меня не остановили.

– Но… почему? Я думала, это может делать любой из племени?

Фэллон покачал головой.

– Так говорят, но они растят людей для этого. Они отправляют трех сильнейших воинов, чтобы Общество выбрало, какой идет на турнир.

– Все племена так делают?

– Нет. Но в Галантэе так. Как и во многих племенах воинов.

Сирена не могла поверить, что Фэллон вырос в племени воинов. Он казался теоретиком. Ум и никакого пыла. Такой человек должен быть в совете Общества. Им нужно было больше мозгов, если они позволяли Венатрикс так бесчинствовать. Там не было мира, там было порабощение.

– Так… у тебя есть магия? – спросила Сирена.

Фэллон рассмеялся.

– Кхм, да. У всех фейри есть магия.

– Какая у тебя стихия?

Он вздохнул и поднял глаза к небу.

– Все четыре.

– Это чудесно! – заявила Сирена. – Ты полностью владеешь всеми?

Фэллон хмуро посмотрел на нее.

– Я думал, ты не знала столько о магии.

– Я знаю о магии, но не в этом мире. Есть другие миры с магией.

Он задумался, а потом его губы дрогнули, словно она подтвердила то, о чем он давно догадывался.

– Да, я могу одинаково работать со всеми стихиями.

– Это редкая сила?

Он кивнул.

– Тогда ты очень силен в своем племени.

– Поверь, – тихо сказал он, – это не так.

Она не могла поверить, что он повелевал всеми стихиями, как она. Хотя у нее были стихии и дух, но она не думала, что у фейри был доступ к магии духа. Даже так, у Авоки и Кесфа был доступ к четырем стихиям, но две из них были слабее. Власть над всеми четырьмя была редкостью.

И ей не нравилось, что Фэллон был подавлен. В другом месте его уважали бы за его ум и умения.

– Фэллон! – закричал голос со стороны гостиницы.

Фэллон подпрыгнул.

– Мне пора. Не дай моей маме узнать, что я что–то рассказал тебе.

Она протянула руку.

– Друзья?

Он широко улыбнулся, словно такого еще у него не было. И быстро пожал ее руку.

– Друзья.

Он убежал, и Сирена улыбнулась. Ей нравилось, что Фэллон был со странностями. Ей нравилось и то, что он легко дал ей информацию. Она обдумывала его слова, пока тренировалась метать кинжал, сосредоточившись на рубине с сотой.

Город света

Следующим утром они отправились от заставы за реку. Они пересекались с другими группами, идущими к горам. Маркотт, казалось, всех знал.

Они не останавливались поболтать. Когда они пошли выше в горы, Сирене пришлось сосредоточиться на дыхании и шагах. Подъем не был отвесным, но и не был ровным. Лошади, тянущие телегу, уставали, и всем приходилось чаще останавливаться.

К концу пятого дня по горам Верт зелень леса вокруг почти пропала, все были раздражены и ждали конца путешествия. Но они как–то пересекли последнюю вершину. Это того стоило.

– Создательница, – выдохнула Сирена. Она уперла ладони в колени и пыталась глубоко вдохнуть, хоть в боку кололо.

Фэллон подошел к ней, чтобы посмотреть вниз.

– Красиво, да?

– Да, – прошептала она.

Перед ними раскинулась долина Эмерик. И величественный город Кинкадия.

– Самый красивый город из всех, что я видела, – прошептала Сирена.

Она смотрела на чашу долины внизу. Она была огромной. Тянулась на несколько лиг от одной стороны, где они стояли, к другой. Центр был зеленым, с искрящимся озером и рекой, стекающей по горе. Дома занимали почти все остальное место. Красные крыши чередовались с брусчаткой дорог и цветными участк<

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒