Живой натюрморт

Живой натюрморт

Солёные брызги пахли мечтой и свободой, летнее море шумело, успокаивая и убаюкивая. Даша, качаясь на волнах, плыла к далёким манящим берегам. Шум моря постепенно превратился в низкий голос папы:

– Вставай, Даша, вставай, в школу пора! – он тихо тряс дочку за плечо.

Даша открыла глаза, посмотрела на папу, на стену напротив, на подоконник. Как? Опять свитер? На том же месте?

Она уже готова была снова услышать папино «сколько-раз-можно-повторять!», но он сказал совершенно другое:

– Откуда это у тебя?

Папа вертел в руках какую-то статуэтку, которую взял с подоконника. С того самого места, где только что лежал свитер!

– В художке взяла. Нам дают предметы всякие дома рисовать, если мы в классе не успеваем, –Даша отчаянно сочиняла на ходу, одновременно стараясь рассмотреть статуэтку и понять, чем же она так восхитила папу.

– Потрясающе! Это же произведение искусства Древнего Египта! Вернее, замечательная копия. Это, Даша, Баст – богиня радости, веселья, плодородия и покровительница кошек. Её отец – Солнце, мать – Луна, а сестра – Небо.

Папа продолжал говорить ровным басом, а Даша во все глаза смотрела на изящную серебристую статуэтку. Это была грациозная кошка с длинными тонкими лапами, вытянутой острой мордочкой и небольшими треугольными ушками. На шее кошки-богини красовалось тонкой работы ожерелье, украшенное изображением жука-скарабея. Взгляд изваяния был устремлён в одну точку, а зрачки напоминали два серпа, что остаются в небе, когда Луна входит в убывающую фазу. И вдруг статуэтка подмигнула Даше янтарным глазом.

– Папа, давай я в рюкзак её уберу, а то потом забуду. Что я тогда на уроке живописи делать буду? – Даша обернула Баст-Лурика полотенцем и положила свёрток в рюкзак. Она почувствовала, что он стал мягким и тёплым.

– Даша, быстрей умываться, завтракать–и в школу! – закружил по комнате спортивный папа, на ходу делая наклоны вперёд.

Девочка опаздывала, поэтому поехала в школу на автобусе. А в её рюкзаке раздавалось шуршание, возня и довольное «лур-лур», на которое оглядывались пассажиры утреннего рейса.

Даша не встретила Лилю ни у её дома, ни у входа в школу: она задерживалась. Кирилла тоже в школе не оказалось. Мальчик часто простужался и пропускал день-два, а потом они вместе с Дашей нагоняли пропущенный материал.

На уроках было сплошное повторение: учителя готовили детей к предстоящим контрольным работам – учебный год стремительно заканчивался. Хорошо, что сегодня Дашу не спросили ни по одному предмету: мысли её были далеко – то на Луне, то дома на подоконнике, а то и вовсе в собственном рюкзаке, на самом его дне, в мягком махровом полотенце.

После уроков Даша и Лиля молча шли до художественной школы. Лиля слушала свою музыку, а Даша думала об уроке живописи. Сегодня предстояло рисовать натюрморт, а этого она просто терпеть не могла! Эти вечные яблоки и груши, вазочки и кувшинчики, драпировки скучного цвета! Недаром «натюрморт» в переводе с французского означает «мёртвая природа». Даша без чувств и эмоций переносила на лист бумаги то, что она видела в постановке. А видела она груши и яблоки, вазочки и кувшинчики на фоне драпировок скучного цвета.

– Даша! Да ты что, оглохла, что ли? – Лиля помахала рукой перед лицом подружки.

– А? Что ты сказала? Я, кажется, задумалась, – оправдывалась Даша.

– Ничего себе «задумалась»! Я второй раз говорю, что я принесла яблоки для натюрморта, а ты что взяла?

– Предмет один. Он слегка странный, правда.

– Давай, показывай!

Даша засунула руку в рюкзак, нащупала на самом дне мягкий тёплый свёрток и вытащила его, не решаясь показать содержимое.

– Даша! Ну какая ты медленная! – Лиля выхватила из Дашиных рук полотенце, развернула его и ахнула. – Откуда это у тебя?

В полотенце оказался старый медный кувшин с узким горлышком и маленькой крышкой конусом. Носик кувшина, тонкий и извивающийся, как виноградная лоза, дополняла такая же изящная ручка. В нижней шарообразной части сосуда Даша рассмотрела искусную чеканку в виде растительного орнамента. Лиля поднесла кувшин ближе к близоруким глазам.

– Да нет, быть не может, – пробормотала она.

– А что? – уставилась в ту же точку Даша.

– Чеканка. Она шевелится? – прошептала Лиля.

Из замысловатых переплетений листьев и стеблей высунулась мордочка серебристого кота, подмигнула янтарным глазом и снова скрылась в растительной гуще.

–Оптический обман, – убеждённо сказала Даша, но это было больше похоже на обман подружки. На чеканке секунду назад был кот. Точнее, лунный кот.

– А-а-а, – как-то неуверенно протянула Лиля.

Ольга Александровна, преподавательница по живописи и рисунку, уже начала урок.

– Дети, сегодня вы сами будете строить композицию вашего натюрморта. Мы сделаем единую композицию, но не удивляйтесь, если в нашем классе не окажется одинаковых работ. Каждый художник видит мир по-своему. Это – чудо творчества, это ваша фантазия, ваш неповторимый взгляд на мир.

Она стала рассматривать предметы, лежащие на партах, и остановилась у медного кувшина.

– Замечательно! Натюрморт должен получиться интересным, – Ольга Александровна покрутила в руках кувшин и подмигнула чеканке. – Приступайте.

Ученики художественной школы первого класса «А» составляли натюрморт, постоянно поправляя драпировки, перекладывая яблоки и груши, смещая то вправо, то влево медный кувшин. Наконец все угомонились и стали рисовать. Две подружки то и дело поглядывали на работы друг друга. У Даши центральное место натюрморта занимала замечательная египетская статуэтка, а Лиля, склонив набок голову и покусывая от усердия хвостик косички, думала, как же поточнее передать тонкие линии древнего медного кувшина.

Глава шестая

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒