Единорог Афоня 3 страница

— Голубушка, ничего странного в этом нет, — не согласился шеф. — Предыдущие расследования Седьмого отделения носили общий характер, они не затрагивали вопросов личной безопасности первого лица государства. А сегодня у нас с вами особо ответственная миссия, связанная

с жизнью и здоровьем Государыни. Господин Ренненкампф совершенно прав, говоря о том, что мы могли взбаламутить сегодня весь народ, выдав в эфир двойную сенсацию: во-первых, тяжело заболел единорог, символизирующий российский прогресс, и во-вторых, того и гляди, Афоня не только упадёт сам, но еще и уронит Императрицу во время торжественного марша на манеже. Разве можно дарить такие подарки оппозиции и самозваным претендентам на престол, которые только и ждут, чтобы Её Величество оступилась? Поэтому мне и пришлось перед камерой выкручиваться, как шкодливому мальчишке, спрятавшему под подушкой коробку "Райских яблочек от Абрикосова". По мнению господина Ренненкампфа, мне это вполне удалось.

— Так круто же, чего вы скисли-то, — с недоумением сказала Аврора. Филипп Петрович посмотрел на поникшего Афоню, помолчал, потом

ответил:

— Потому что в последней части сообщения господин Ренненкампф требует, чтобы мы любой ценой взбодрили единорога и выставили на манеж. Императрице ничего не говорили. Она должна сделать тот самый почётный круг. Даже если после торжественного марша Афоня свалится замертво.

* * *

До полудня: 1 час 14 минут.

Единорог лежал на полу денника, подогнув под себя длинные ноги. Он смотрел в пустоту и ни на что не реагировал.

Студенты и Ищейки, окружив Афоню со всех сторон, устроили мозговой штурм.

Иван предложил дать единорогу погрызть мухоморов. Викинги же черпали силы из ядовитых грибов, и ничего, никто не умер — ну, в смысле, своей смертью. Лоси опять же мухоморы уважают. Может, и единорогу мухоморный допинг подойдет? Идею отмели как несостоятельную — побоялись, что в разгар торжественного марша Афоня впадет в "боевой транс" и нападёт на кого-нибудь, может, даже и на саму императрицу.

После этих слов Платон придвинулся поближе к "заговорщикам". Граф придумал одеть единорога в свой экзоскелет, десятикратно

увеличивающий силу его обладателя. Фон Миних даже начал расстегивать парадную шинель, чтобы тут же претворить этот план в жизнь. Показались провода и мягкие манжеты, обхватившие худые плечи графа. Однако и эту затею пришлось отменить: нужен был экзоскелет раз в пять больше, чтобы хотя бы попробовать обхватить массивный корпус единорога.

Один из томских студентов, робко посмеиваясь, сказал: а почему бы нам не соорудить рог из подручных материалов? Привяжем его к морде любой другой белой лошади, их тут навалом, императрица проедет на поддельном единороге круг почёта, и все дела. Граждане довольные расходятся по домам. Юного инноватора тут же застыдили его же сокурсники. Причем, к удивлению Лизы, главным аргументом было "ты что, это же обман!". Никто не ссылался на очевидный факт, что фальшивый рог наверняка отвалится аккурат посреди мероприятия, опозорив императрицу, генетиков и всю российскую науку в целом.

Филипп Петрович слушал дискуссию молча, посматривая время от времени на открытый ветеринарный чемоданчик, в котором, как патроны, рядами лежали ампулы для внутривенных инъекций — каждая из них могла стать для Афони последней. Шеф перевел взгляд на Лизу и печально ей улыбнулся:

— Кофейку бы сейчас, правда, голубушка?

— О да, клянусь тофизопамом! Кстати, может ему тофизопам вколоть? Хотя, пожалуй, нет, только не с его холестерином… Эх, двойной эспрессо точно бы сейчас не помешал, мысли ворочаются еле-еле, совсем как

Афоня…

— А знаете, Елизавета Андреевна, я иногда думаю, что буду делать, когда уйду в отставку, — сказал Филипп Петрович. — Вы знали, что я развожу в своем поместье кур? Да-да, развожу. Но, разумеется, не убиваю их, ни в коем случае. Я с детства не ем курицу. Понимаете, я вырос на куриной ферме и эти смешные пернатые создания были моими лучшими друзьями… Вот уйду в отставку, построю своим подопечным крепкий трехэтажный курятник, сяду на веранде с розовый коктейлем — обязательно с крошечным разноцветным зонтиком и долькой лимона, меня покойная супруга приучила, — и буду смотреть, как мои любимицы бродят по двору, клюют зернышки, растят цыплят… Хорошо!.. Что ж, голубушка… Пожалуй, пора звонить Ренненкампфу. Мы не будем делать смертельные уколы Афоне. Пока я звоню — не будете ли вы столь любезны, милая барышня, заказать нам с вами по чашечке кофе из "Омелы"?

— Ладусики, шеф, — вяло согласилась Лиза. Она чувствовала, что всё идёт не так, но что она могла поделать? Ничего! Разве что организовать доставку кофе в денник к единорогу.

Стоп.

Кофе. Единорог.

— Лакши, что ты там говорил по поводу кофе? Почему вы перестали давать его Афоне?

— Он от него дичает, поэтому и перестали. — Лакшман вдруг охнул и посмотрел на Лизу новыми глазами. — Не хочешь ли ты сказать, что… Хотя…

— Что значит — дичает? — нетерпеливо спросила Лиза.

— Начинает скакать до потолка, разносит стойло в щепки…

— Ага! — торжествующе воскликнула Лиза. — Именно это нам и нужно!

— А ведь и правда, — ошеломленно сказал Лакшман. — Кофеин, он…

— …вымывает кальций из организма, — подвела итог Лиза и принялась лихорадочно стучать по своему Перстню.

Код вызова службы доставки "Омелы" она выучила в первую же неделю пребывания в этом мире. Денег на счету у неё скопилось неприлично много — постоянно приходили какие-то премии, авансы, а тратить всё это было некогда, да и особо некуда.

На все свои сбережения она заказала крепчайший эспрессо, опустошив запасы половины ресторанов сети "Омела" в Санкт-Петербурге.

А зачем ей в этом мире деньги? Буквально через час её здесь не будет!

Конечно, если с единорогом всё пройдет удачно.

Откуда-то из-под бамбуковых потолочных балок раздался звук многократно усиленный глас Ангела — старший учитель прибавил звук телевизора. До старта мероприятия оставались считанные минуты.

— Итак, милые друзьяшки, мы с вами видим, как Её Величество подъезжает к зданию школьного ипподрома. Ну вот чего лично я, ваш лучший друг, не понимаю, так это того, что Государыня продолжает ездить на старом автомобиле своего батюшки, экс-императора Николая Константиновича. Неужели ей не хочется купить себе что-нибудь модненькое, современненькое, скажем, ярко-красного цвета? Этот тёмно-серый динозавр, откровенно говоря, совсем ей не подходит. И уж чего я не пойму никогда — так это что за удовольствие самолично сидеть за рулём. Вся в своего отца-автомобилиста! Вот, помню, когда я был вашим императором… Ой, пардон-пардон-пардон, режиссеры мне делают замечание, я отклонился от темы. Продолжим. Императорский Русско-Балт запарковался, его встречает делегация от школы, и прямо сейчас, славные мои друзьяшки, мы наконец-то увидим наряд Екатерины Николаевны… А это что? Операторы, поднимите камеры вверх! Небо потемнело от необыкновенного количества квадриков… Боженьки, их тут целая стая, слетаются со всех сторон! Это фирменные дроны "Омелы", я их знаю — и каждый тащит упаковку с горячими напитками… Что происходит? Кому в здании ипподрома понадобились сотни, если не тысячи стаканов чая, морса или что там эти квадрики несут? Всё это чертовски странно… Но не особо интересно, потому что гораздо важнее другой вопрос — что же сегодня надела императрица? Итак, она выходит из машины… Внимание… Боженьки! Я приятно удивлен. Операторы, крупный план Государыни! Она… в платье?!

В предусмотрительно открытые окна конюшни, пугая лошадей, влетали скоростные кофейные посланцы. Среди них выписывал воздушные маневры полностью дезориентированный голубь. Стойла заполнились энергичным жужжанием и непередаваемым ароматом свежесваренного эспрессо.

Афоня вскинул голову. Голубые глаза единорога постепенно заблестели.

— Сногсшибательный запах, сударыня, — радостно сказал Филипп Петрович, перекрывая шум винтов.

— Нет, наоборот — поднимающий на ноги! — крикнула Лиза, поднося первый стаканчик к чутким ноздрям единорога. — Вы гляньте! Вы только посмотрите, шеф! Он пьет как лошадь!

Афоня втянул один глоток, второй… С наслаждением пошлепал губами… Не торопясь допил порцию эспрессо… И встал.

— Скорее, выливайте кофе в поилку, ему из стаканчиков неудобно! Иван бросился к чаше, одним движением отсоединил ее от

центральной трубы (остальным лошадям кофеин был ни к чему) и трясущимися руками принялся заливать в емкость эспрессо. Филипп Петрович, граф, однокурсники, даже Аврора — все кинулись к нему на помощь.

— Императрица заходит в холл ипподрома… Школьники подготовили ей небольшое выступление, маленькие неумёхи, я танцую в десятки раз лучше, особенно когда выпью…

Лиза осторожно надела на единорога золотую уздечку и легонько потянула его за собой:

— Ну что, дружок, пойдем к поилке? Смотри, там целое Чёрное море энергии и бодрости! А? Это по-настоящему классный эспрессо, клянусь пирожками с малиной из "Омелы"!

Афоня удовлетворился такими вескими гарантиями и медленно, с дрожью в тонких коленях, направился к кофейной чаше.

Пожалуй, никогда еще Лиза не видела, чтобы эспрессо пили с таким фантастическим удовольствием. Уровень чернущей "живой воды" убывал с поразительной скоростью.

— Это чудо, — убежденно сказал Лакшман. — Он меняется на глазах. Даже шерсть стала лосниться. Реакция на кофеин мгновенная, как у некоторых — аллергия на орехи. Теперь я понимаю, что имел в виду Будда под словом "счастье". Целый мир озарился для меня новым светом. Воистину: тысячи свечей можно зажечь от единственной свечи.

Спустя пару минут Афоня оторвался от пустой поилки, встряхнул роскошной, налитой блеском гривой, переступил копытами, показывая, что ему не терпится немного размяться, и тихонько заржал. Потом в знак благодарности лизнул Лизу в ухо.

— А теперь, друзьяшки, гвоздь программы! — объявил Ангел с экрана. — Императрица ступила на манеж, усыпанный лепестками роз… Трибуны забиты под завязку… Её Величество приветствуют громом аплодисментов… И прямо сейчас к Екатерине Николаевне подведут

ооочень класненькое мифическое животное. Встречайте, милые мои — единорог Афоня!

* * *

До полудня: 55 минут.

— Неужели это и правда происходит, голубчики? Наш единорожка, живой и здоровый, гарцует по манежу, — умилялся Филипп Петрович, глядя в экран телевизора под потолком конюшни. — Государыня чудесно смотрится верхом… Вы знали, что она не раз выступала жокеем на скачках? Конечно, не в платье, как сегодня. Но этот наряд ей очень к лицу. Белый единорог, синие лепестки, красное платье… Вам ничего это сочетание не напоминает, дорогие коллеги?

— Оставьте ваши загадки на потом, шеф, — прервала его Аврора, щелкая клавишами лэптопа. — У нас сейчас есть дела поважнее.

Она подняла голову от монитора и внимательно посмотрела на Лизу.

— Реня только что поднял наше отделение на первое место Рейтинга. Лиза вдруг осознала, что ей нечем дышать. Кто украл весь воздух? —

хотела было возмутиться она, но не могла вымолвить ни слова.

— Ну что? — Аврора прищурилась. — Мы сделаем это?

Лиза кивнула, чувствуя, как перед глазами всё начинает плыть — совсем как тогда, в первый день.

К ним подошёл граф Александр.

— Сударыни, почему у вас такие напряженные лица? Всё закончилось просто превосходно.

— Ага, даже слишком превосходно, — с сарказмом сказала Аврора. — Настолько превосходно, что мы на первой строчке Рейтинга. У меня теперь полный доступ к климату.

Граф, конечно, сразу всё понял.

— Елизавета Андреевна, заклинаю вас не принимать поспешных решений… — В его голосе слышалась мольба.

— Я хочу домой, — сумела выговорить Лиза.

Она подняла сумку с Пусей — кот протестующе заорал — и повернулась к Авроре:

— Запускай.

Аврора пожала плечами и склонилась к компьютеру.

Филипп Петрович прикоснулся к Лизиному рукаву:

— Голубушка… Не оставляйте нас.

Лиза обхватила покрепче переноску и сделала шаг назад:

— Филипп Петрович, я не могу… Меня Игорь ждёт, понимаете?

— Внимание, включаю тропический ливень в радиусе пяти метров! — доложила Аврора. — Так, буквально пара секунд…

Слева возникло что-то огромное, заслоняющее свет. Платон. С нехорошей ухмылкой. Дождался своего.

— Елизавета. Дело официально закрыто. Ты больше не при исполнении. Я забираю тебя на допрос. Именем Императрицы и во имя Закона о государственной безопасности…

Граф прыгнул между ним и Лизой.

— Если бежать, то прямо сейчас! — воскликнул он, удерживая Платона борцовской хваткой, многократно усиленной экзоскелетом. — Его

я беру на себя. Аврора?

— Готово! — завопила она. — Давай, Лиззи!

— Стоять! — хрипел Платон. — Именем Императрицы, стоять!

— Голубушка… — шелестел Филипп Петрович.

— Но куда?! — беспомощно крикнула Лиза, прижимая к себе Пусю. — Я не понимаю, куда мне бежать?!

И тут она увидела — куда.

В окна конюшни с улицы затекала тяжелая черная туча. Ползла мимо ошалевших лошадей, мимо растерянных людей. Поглотила хрустальные люстры — и разверзлась шумным водопадом у глухой стены в нескольких шагах от Лизы. Стойла немедленно заполнились стремительными ручьями, несущими клочья сена и кусочки кактуса. Лошади переступали в холодной воде копытами и жалобно ржали.

Из-за телевизора под потолком выпорхнул знакомый сизарь — и ринулся в водопад.

Стена воды поглотила голубя. Он бесследно растворился среди дождевых струй.

— Прыгай за ним! — Аврора размахивала руками, как семафор. — Видишь, его не разорвало на гравитоны! Блин еловый, я знала, что всё посчитала правильно! Прыгай, Лиззи!

Лиза, по щиколотку в ледяной воде, кинулась к водопаду. Её родной мир был совсем близко.

Так близко, что капли дождя стучали по носу.

Так близко, что сумка с Пусей мгновенно вымокла насквозь. Кот возмущенно заорал.

Так близко, что она еще успеет приготовить Игорю его любимые свиные пельмени, когда вернется. До полудня оставался почти час, а она уже — на границе двух реальностей.

Достаточно сделать всего один шаг, чтобы вернуться в уютное прошлое. На знакомую с детства кухню.

Лиза протянула вперед свободную руку — левую, с Перстнем. Ладонь сперва заполнилась водой, а потом вдруг растворилась в пустоте. Это было очень странное ощущение. Но совсем не неприятное. Вряд ли будет

больно.

Ах да, Перстень ей теперь не нужен. У неё же есть обручальное кольцо на другой руке. А Перстень нужно вернуть Филиппу Петровичу. Халява — это прекрасно, но только если за государственный счет. А шеф покупал ей Разумник на свои деньги.

Она медленно вытащила руку из водопада — та ничуть не изменилась, — сняла Перстень и повернулась к Филиппу Петровичу.

Он смотрел на нее так, как смотрел на неё дедушка, когда провожал ее

в летний лагерь. В точности так же. Но тогда она была маленькой, глупой и думала, что дедушка вечен. Поэтому делала ему на прощание ручкой и радостно укатывала навстречу комарам, строевым учениям и холодной манной каше с комками. Оставляя его совсем одного — сутулого, в этой старой вязаной кофте, с седыми обвисшими усами и тоской за стёклами потёртых роговых очков.

А теперь…

Ну уж нет, милые друзьяшки. Теперь она никуда не поедет.

Да, совсем недавно она поклялась сбежать отсюда и никогда не возвращаться… Но, в конце концов, слова — это всего лишь слова!

Лиза сдёрнула обручальное кольцо с правой руки и швырнула его в свой старый мир.

* * *

2 января, 11:11

Санкт-Петербург, Российская империя

Ветеринар Седьмого отделения Личной Канцелярии Её Величества Елизавета Андреевна Ласточкина решительно вернула Перстень на безымянный палец левой руки и подошла обратно к коллегам. Те наблюдали за ней в немом изумлении. Филипп Петрович при этом радостно улыбался.

— А знаете что, товарищи? — сказала Лиза. — Останусь я с вами, пожалуй. Пуся без ума от местных охотничьих колбасок, а я ради него готова на всё. Куплю ему в "Хохломе" клетчатое кресло… Ответьте мне лишь на два вопроса. Во-первых, в ваших тюрьмах дают по утрам кофе?

— Разумеется, голубушка, мы же не варвары! — с готовностью воскликнул Филипп Петрович.

— И во-вторых — почему у меня из-за ваших телепортаций постоянно

ноги мокрые?

Ищейки дружно расхохотались. Потом все бросились обнимать Лизу и твердить, как же здорово, что она осталась.

Платон немедленно воспользовался тем, что граф, отвлекшись на Лизу, выпустил его из своих объятий. Спецагент Третьего отделения с достоинством поправил свою белую шинель и заявил:

— Вот и еще одна страница для твоего преступного досье, Елизавета. Только что, в присутствии многочисленных свидетелей, задержанная попыталась скрыться от представителя полиции, то есть меня. На чем мы остановились? Продолжим. Именем Императрицы…

— Кто здесь Елизавета Андреевна? — раздался властный женский голос.

— Эээ, я, — несмело отозвалась Лиза.

— Приятно познакомиться. Я Екатерина Николаевна, Императрица Всея Руси и так далее, вы и сами знаете. А что это тут у вас, трубу прорвало?

Подобрав подол строгого красного платья из твида, к Лизе приближалась стройная девушка примерно её возраста, с русыми волосами, забранными в высокий конский хвост, царственной осанкой и строгим взглядом зеленых глаз. Молодая государыня могла и не представляться — Лиза много раз видела ее по телевизору. Да что там, она каждый день пила кофе из чашки с ликом Екатерины.

Царские красные сапожки на плоской подошве, похоже, были водонепроницаемыми, чему Лиза, естественно, позавидовала. Шутки шутками, а ноги у нее и вправду жутко промокли.

За государыней следовал невзрачный пенсионер в старом сюртуке с медными пуговицами — наверное, местный сторож, подумала Лиза.

Аврора, собравшаяся было выключать тропический ливень, растеряла весь свой сарказм и буквально остолбенела при виде Екатерины Николаевны. Пухлые ручки замерли над клавиатурой лэптопа. Мужчины вежливо поклонились, но без явного подобострастия.

Дальше говорила государыня, а Лиза слушала и кивала.

Выяснилось, что барон Ренненкампф рассказал императрице драматичную историю единорога Афони, как только та благополучно завершила круг почёта. Да, императрица всегда подозревала, что граф Вяземский рано или поздно выкинет какой-то подобный фортель, он её буквально с ума сводил, когда участвовал в конкурсе женихов — чуть ли не рыдал, что хочет жить вечно, и вообще вёл себя отвратительно. Императрица восхищена Лизиной находчивостью, она давно следит за

Лизиной потрясающей деятельностью на посту ветеринара Седьмого отделения своей Личной Канцелярии и хочет Лизу отблагодарить, пригласив её на приём в Зимний дворец.

Не успела Лиза согласиться, как в беседу довольно бесцеремонно вмешался Платон:

— Но, Ваше Величество, Елизавета обвиняется в подрыве государственной безопасности! В причинении вреда лично вам! Я не хотел этого говорить, но придется: у меня есть сведения, что Елизавета незаконно телепортировалась к нам из другого мира.

Императрица усмехнулась:

— Неужели вы полагаете, что я не в курсе слухов, которые сопровождают агента моей собственной Канцелярии со дня её зачисления в штат? Однако это обстоятельство требует аккуратного и бережного исследования. И уж совершенно точно — не в форме допроса. У меня нет никаких оснований подозревать Елизавету Андреевну в желании причинить вред ни моей стране, ни мне самой. В частности, у нее был шанс выпустить ко мне на манеж чуть живого единорога, который попросту свалился бы под моим весом и я свернула бы себе шею. Однако ваша так называемая "обвиняемая" приложила много сил, чтобы эту ситуацию предотвратить. О каком вреде вы говорите, сударь? — Она повернулась к пенсионеру в сюртуке: — Господин Ренненкампф, вам не кажется, что ваш подчинённый предъявляет Елизавете Андреевне по меньшей мере нелогичное, если не сказать — глупое обвинение?

Пенсионер степенно кивнул.

— Вот видите, сударь, — с укором сказала государыня Платону. — Не пора ли вам прекратить преследование человека, многократно доказавшего свою преданность интересам короны и страны в целом?

Она покрепче перехватила подол платья — мутная речка, бурлившая в конюшне, поднялась выше, потому что Аврора так и не выключила дождь, — и спросила:

— Нет, и всё же что у вас там за потоп, господа? Стену не видно из-за воды. И я уже молчу по поводу пола, который в данный момент напоминает Амазонку.

— Энтер забыла нажать, вот блин еловый! — воскликнула Аврора и тут же закрыла рот ладошкой. Императрица взглянула на неё с интересом

— видно, не многие позволяли себе распускать язык в присутствии самой могущественной правительницы мира.

Потом все стали смотреть на стену дождя, ожидая её выключения. Однако ливень припустил с ещё большей силой, словно ему

предложили чашечку эспрессо.

Императрица нахмурилась.

Рененнкампф вышел из-за спины Екатерины Николаевны и приблизился к Авроре.

— Иии — есть! — выпалила Аврора, сыграв на клавишах компьютера финальный аккорд со страстью пианиста-виртуоза.

Из водопада выпал человек.

Ренненкампф расставил руки, закрывая собой императрицу.

Граф, Филипп Петрович и Платон бросились к незваному гостю и подняли его с колен.

Это был истощенный, небритый человек с чернильными пятнами на пальцах, татуировкой "425–001" на тыльной стороне правой ладони и испуганными глазами.

— Лустенбергер! — хором сказали граф Александр и Платон. — Как?.. Откуда?..

Потом они оба перешли на смесь немецкого с французским, и Лиза перестала понимать, о чем идет речь. В отличие от водопадного пришельца, который заметно оживился и начал им что-то отвечать на том же языке.

— Аврора, во имя вселенского амоксиклава, что происходит? — обратилась она к программистке. — Лустенбергер — почему-то мне знакома эта фамилия…

— Это известный швейцарский писатель-диссидент, — задумчиво сказала императрица. — Мы снаряжали за ним спасательный отряд, но агенты вернулись ни с чем. Как же он тут оказался?

— Да вот, знаете ли, я его сюда телепортировала из Швейцарии, делов-то, — небрежно отозвалась Аврора и нажала всего одну кнопку на клавиатуре лэптопа. Ливень немедленно прекратился. Остатки тучи унесло

в открытое окно. — Говорить не о чем.

Лустенбергер уже оправился до такой степени, что мог самостоятельно держаться на ногах. К девушкам подошёл граф — невероятно счастливый. Казалось, он сейчас затянет песню.

Однако петь он не стал, а просто сказал:

— Аврора, мне кажется, я вас люблю.

— Ну надо же, как с вами интересно, господа! — сказала императрица. — А приходите-ка вы все ко мне на приём в Зимний. Всей своей теплой компанией. Господин Ренненкампф, будьте любезны внести агентов Седьмого отделения в список почётных гостей. Мне нужно о многом их спросить. Особенно Елизавету Андреевну. Вы не против встретиться с сэром Стивеном Хокингом, сударыня? Он будет на приёме и

очень хотел с вами познакомиться.

Лиза кивнула, не зная, что сказать. Разве что…

— Спасибо, Ваше Величество, — в последний момент спохватилась

она.

— Добро пожаловать в ряды Личной Канцелярии, сударыня, — скрипучим голосом произнёс Ренненкампф.

На месте водопада переливалась всеми оттенками волшебства едва различимая радуга.

* * *

Вечером в "Омеле" на Екатерининском канале Лиза пила горячий клюквенный морс с мёдом, потому что от запаха кофе она сегодня устала — впервые в жизни. Устала настолько, что даже курить не хотелось.

После утренней суматохи она успела съездить домой (да, отныне её Дом — мандариновая квартира на Чёрной речке) и освободить из мокросумочного заключения исстрадавшегося Пусю. Котик толстенький животик со всех лап кинулся к Самобранке, громко жалуясь Скатерти на злую и жестокую хозяйку Лизку. Самобранка, не без помощи злой и жестокой Лизки, которая понажимала нужные кнопки, выдала ему в утешение двойную порцию тёплых охотничьих колбасок собственного приготовления.

Сама же Лиза переоделась в уютный спортивный костюмчик, с наслаждением погрузила ноги в сухие кроссовки, нацепила красную шляпу

— и отправилась в "Омелу" на посиделки с коллегами.

— Вы все меня сегодня угощаете! — заявила она с порога. — Я свои деньги на кофе для Афони спустила.

— Голубушка, разумеется, Канцелярия всё вам возместит завтра утром! — всплеснул руками шеф.

— Это не помешает мне сегодня заказать себе "Ореховый взрыв" за ваш счет, — нахально сказала Лиза, усаживаясь за привычный столик возле фонтанчика. На этот раз — лицом к окну. Теперь она могла спокойно смотреть на белых львов и остановку вакуумки на месте ее бывшего дома № 99 по Екатерининскому каналу.

Филипп Петрович с умилением глядел на своих "детишек" — Лизу, Аврору и графа Александра — и развлекал их сказочкой о том, что ждёт Ищеек на приёме в Зимнем дворце:

— Слуг там почти не водится, голубчики мои, так что вокруг вас никто

с закусками и напитками бегать не будет, полное самообслуживание. Электричество Её Величество старается экономить, бережёт экологию, поэтому лампы горят не все, в больших залах темновато. При входе вам выдадут гироскутеры — просторы нешуточные, пешком целый день будете до нужного места добираться…

— Лиззи точно с гироскутера свалится, клянусь Господом Ботом, — вставила Аврора. — Опозорит нас всех.

— Я договорюсь, чтобы ей завтра выдали казенный гироскутер, — сказал граф. — Уверен, что если Елизавета Андреевна немного потренируется, сумеет со свистом промчаться по анфиладам царской резиденции.

— Со свистом не получится, — усмехнулся в усы Филипп Петрович. — Говорят, Государыня согласилась устроить в Зимнем выставку работ господина Головастикова, так что повсюду будут расставлены его бессмертные холсты.

— Пупырки папавериновые! — ужаснулась Лиза. — Зачем же она на такое согласилась?

— Мой друг Гавриил Левинсон ей посоветовал, — сказал шеф. — Он иногда консультирует Государыню по творческим вопросам. По его мнению, подобный шаг со стороны императрицы вдохновит всех начинающих художников страны. Семья Екатерины Николаевны сотни лет назад обязалась всеми силами поддерживать искусство. Даже если от этого искусства глаза слезятся. Но — слово Романовых крепче карбона, как любит повторять наш бывший император Николай Прогрессивный.

— Ладусики, космические картины Ангела я как-нибудь переживу. В конце концов, я же сумела выжить после просмотра фильма "Святой Валентин" с Киркоровым в центральной роли. Главное — чтобы кормили на приёме хорошо. Я без еды не могу. Царских блюд поем, — оживилась Лиза. — Может, осётра дадут длинноносого? Или бламанже какое-нибудь миндальное? — размечталась она.

— Вот только и думает, как бы живот свой набить, — неодобрительно покачала пестрой головой Аврора. — Бейби, с таким аппетитом ты скоро в парадную форму не влезешь. Раз худеть для телепортации не надо — всё, велкам калории?

— Вынужден вас разочаровать, милая барышня, — покачал головой Филипп Петрович. — Навряд ли вы попробуете на приёме что-нибудь принципиально новое. Екатерина Николаевна не держит повара, бюджет не позволяет. Поэтому для своих гостей императрица, как правило, заказывает еду из "Омелы". Боюсь, даже "Ореховый взрыв", к которому вы относитесь

⇐ Предыдущая 41 42 43 44 45 464748 49 50 Следующая ⇒