Пятница, 17:45

Пятница, 17:45

Я не помню, как потеряла сознание, но пробуждение оказалось незабываемо отвратительным опытом. Запахи добрались до меня первыми: запахи еды, давно испорченной и оставленной гнить в тепле какой-то емкости. Их оказалось слишком много, чтобы опознать, и к ним почти присоединилась моя собственная рвота. Совсем рядом и почти так же сильно, как ресторанные отходы, воняло кровью. Слишком сильно и слишком остро, чтобы она была только моя.

Неловко скрючившись и лежа на твердых углах, влажном пластике и множестве хлюпающих предметов, я попыталась пошевелиться, но безрезультатно. Моргание не очень помогло делу. Я не ослепла, просто находилась в темноте. Еще больше пластика и гнили давило на меня сверху, сковывая руки, ноги и туловище. В животе все горело. Мои конечности болели. Я не уверена, что смотрю вверх.

Ублюдок. Финеас ударил меня ножом и выбросил в мусорный бак.

— Дьявол! — крик едва слышен в тесноте моей гнилостной могилы.

Я проверила пальцы на ногах и руках — работают. Напрягала мышцы везде, где только могла, и, кроме шишек и царапин от того, что меня швырнули в этот чертов мусор, серьезной болью отозвался только живот. Вряд ли я пробыла здесь долго, если все еще чувствую маленькие раны. Это хорошая новость.

Плохая новость: я понятия не имела, как глубоко меня похоронили и смогу ли прокопать выход. Смерть от теплового удара, вызванного мусорным контейнером, — это не то, что я хотела бы видеть на своем надгробии. Не то чтобы я получила надгробие. У охотников никогда их не было. Анонимная кремация для анонимных жизней. Ни за что на свете мне не хотелось бы умереть подобным образом.

Сотовый телефон. Я заерзала задницей, как только могла. Почувствовала знакомый прямоугольник. Восторг тут же умер под доводами логики. Ладно, телефон при мне, но обе руки в данный момент зажаты под неизвестной грудой использованных салфеток, пластиковых стаканчиков и вчерашнего бизнес-ланча.

Пот струился по моему лбу и щипал левый глаз. Правая рука оказалась более подвижной, чем левая, так что я прижала ее к телу. Больше пластика, больше илистого месива. Судя по тому, как вытянуто мое плечо, оно находилось под углом в сорок пять градусов от моего тела. Локоть зацепился за что-то твердое и острое. Дерьмо.

Воздух, которым я дышала, быстро становился спертым и тяжелым. Телепортация из неизвестной начальной точки в неизвестный внешний мир начинала казаться приемлемым риском. Все лучше, чем задыхаться под горой мусора. Умерев сейчас, я упущу возможность размазать лицо Фина по асфальту.

Вспомнились его прежние слова: «Что бы ни случилось и что бы они ни говорили, мне нужно, чтобы ты доверилась мне, я смогу защитить тебя». Ха! Как же чертовски много хорошего это мне принесло. Если это его игра, чтобы втереться в доверие к Черной Шляпе и его веселой банде Падших-террористов, ему лучше выйти из этой встречи с солидной информацией. С чем-то, что мы могли бы использовать, чтобы не упустить их и схватить.

Если только он не помогает им убрать нас первыми. Голос моего инструктора по тренировочному лагерю ясно звучал в глубине моего сознания, напоминая, что глупо доверять Фину. Каким бы красивым он ни был, как бы хорошо ни умел превращать слова в золото, он все равно оставался ничтожеством, недостойным моего полного доверия. Он мог легко заманить Кисмет, Бейлора и остальных в ловушку. Уничтожить оставшиеся силы триады одним махом.

Мой желудок скрутило, сердце забилось, как отбойный молоток. Черт возьми, нет.

Я дернула правой рукой. Плоть разрывалась от жгучей боли. Слезы жгли мне глаза. Нащупала небольшое пространство возле бедер. Немного подвинулась, согнула руку и толкнула. Мусор немного приподнялся, но недостаточно. Я попробовала еще раз. И закричала от отчаяния.

Приглушенные голоса пробились сквозь мою могилу. Я снова закричала, уже не заботясь о том, кто меня найдет. Мне нужно выбраться. Подальше от этой жары, вони и постоянно давящей груды мусора, придавившей мою грудь и ноги.

Боковая стенка ящика загремела. Металл взвизгнул, перемежаясь грохотом! Наверху появились светящиеся точки. Крышку сняли. Они услышали меня, кто бы они ни были. Я закричала снова.

— Там, внизу, — проговорил кто-то.

Мало-помалу мусор исчезал и тяжесть уменьшалась. Булавочные уколы света превратились в стрелы. Прохладный, свежий воздух повеял вниз, делая запах гнили намного, намного хуже. Меня тошнило, но не вырвало. Мусорный мешок над моей головой наконец-то пропал. Солнечный свет ослепил меня. Я опустила веки, и тихий всхлип застрял у меня в горле.

— Здесь, — сказал кто-то еще. — Она ранена.

— Ты в этом еще сомневался? — спросил первый некто. — Это место пропитано запахом крови.

Я знала этот голос. Больше не приглушенный, знакомый тон и ритм стали самой прекрасной вещью, которую я услышала за весь день. Заставила себя открыть один глаз и прищурилась от яркого света. Тень упала на меня, когда гостья двинулась в сторону, загораживая неприятный свет.

Одетая в черное с головы до ног, с белыми волосами, заплетенными в тугую косу, Айлин смотрела на меня сверху вниз. Она и еще две вампирши стояли вокруг меня полукругом, фактически внутри, среди мусора. Она оглядела мерцающими фиолетовыми глазами мое теперь уже освобожденное тело, прежде чем посмотреть прямо на меня.
— Мне приятно, что ты не умерла, — проговорила она.

Смех вырвался из моего горла, скорее от облегчения, чем от шока.
— Мне тоже приятно. А теперь вытащи меня отсюда.

Двое ее помощниц обхватили меня крепкими, как сталь, руками и приподняли. Рана в животе взорвалась болью, но я сосредоточилась на ногах, заставляя их двигаться, удерживать меня от падения, и в конечном итоге перелезать через край выцветшего мусорного контейнера. Двое вампиров ждали в переулке, протянув руки, чтобы помочь. Я смутно помнила, как потеряла равновесие и упала. Но была поймана и опущена на землю.

Перекатилась на бок и тяжело задышала, пока не заболела грудь. Выплюнула то немногое, что еще оставалось во рту. Хорошо, что я пропустила обед.

— ...еще одно тело, — произнес один из вампиров.

В моей голове зазвенели тревожные колокольчики.
— Кто это? — ахнула я.

— Неизвестный мужчина, — ответила Айлин. — Около двадцати лет. У него перерезано горло.

Я попыталась вспомнить что-нибудь о глупом юнце, которого держала рядом с собой вампирша.
— Рубашка с длинными рукавами?

— Да. Арлен, отведи ее в фургон. Мы не должны здесь задерживаться.

У меня не возникло возражений. Один из ее сородичей подхватил меня, и я в изнеможении упала ему на грудь. Я не узнала ни переулка, ни примыкающей к нему задней части здания. В конце улицы стоял черный фургон с открытыми задними дверями и тонированными стеклами. Они будут в восторге от того, что я заберусь внутрь и буду вонять.

Крошечные молоточки стучали в висках, возвещая о надвигающейся головной боли. Я на минуту закрыла глаза, намереваясь только ее отогнать. Некоторое время спустя меня снова разбудило легкое покачивание фургона.

Я лежала на мягком одеяле, укрытая еще одним. Мягкое давление повязки ощущалось на моем искромсанном локте. Еще более тугая повязка стягивала живот. Я поморгала в полумраке. Айлин сидела на полу рядом со мной. Она раскрыла влажную салфетку и вытерла мне лоб.

— Как вы меня нашли? — спросила я. Прокаркала, если быть точной. Во рту и горле у меня почти совсем пересохло.

— Я получила сообщение от Элери, — ответила она. — Вы встречались с ней сегодня днем.

У меня голова пошла кругом.
— У тебя есть шпион?

— Конечно. Ей также приказали убить человека рядом с ней, — Значит, он все-таки был человеком. Интересно. — У Элери не оставалось выбора, если она хотела продолжить свое задание. Как только ей это удалось, она сообщила о вашем местонахождении. Она сказала, что вы оба мертвы.

— Про себя не уверена. — В голосе Айлин слышалась тревога? Вряд ли. — Думаю, Фин знал, куда меня ударить, поэтому не задел жизненно важные органы.

— По-видимому, так. Ты доверяешь терианцу?

Господи, неужели все знают, как их на самом деле зовут?

— Если ты имеешь в виду Фина, то... — я хотела сказать «да». Но что-то остановило меня. Он мог бы легко ударить меня ножом в грудь, в сердце, в любое другое место, более опасное для жизни. Вместо этого он нанес удар в живот, вероятно, рассчитывая на то, что я смогу исцелиться от раны. Хоронить меня так глубоко в мусорном баке, конечно, нехорошо, но это могла быть идея Черной Шляпы.

В конце концов я осталась жива.

Айлин вздохнула.
— Я заметила, что людям всегда трудно выразить доверие к нам, нелюдям. Он мог бы убить тебя, но не сделал этого.

— Знаю, — но это не значит, что я снова повернусь к нему спиной. — Почему ты проявляешь интерес к этому?

— Как уже говорила в прошлом, у нас нет никаких проблем со статусом-кво. Однако у нас есть проблемы с теми, кто стремится изменить его. Люди могут не быть нашими друзьями, но вы — наши союзники. Я не хочу, чтобы кто-то другой — терианец, гоблин или фейри — пришел к власти вместо вас.

— Я тоже. Это значит, что нам снова придется работать вместе?

Она улыбнулась:
— Кажется, так. Но после того, как ты получишь медицинскую помощь.

— Не беспокойся об этом.

— Эвангелина...

— Заживет, поверь мне. Быстрее, чем ты думаешь. Но я бы не отказалась от душа и чистой одежды.

— Хорошо, тогда мне не придется настаивать.

Невозмутимая речь, ни намека на прежнюю улыбку. Господи, да ведь это могла быть и шутка. Вампир, выдающий настоящую шутку. Еще одна запись в сегодняшнем списке вещей, которые я никогда не думала, что сделаю или увижу.

Айлин отвезла меня в маленький мотель в самом северном районе Мерси-Лота. Одноэтажное здание с белыми стенами, двенадцатью комнатами и вдвое большим количеством парковочных мест. Я приняла душ в тесной, грязной ванне с обычным белым мылом и теми крошечными бутылочками шампуня, которые едва создают пену. Они избавили меня от вони, пота и крови.

Чистая одежда и аптечка первой помощи лежали на сиденье унитаза. Черные джинсы, красная майка, кроссовки — почти такой же наряд я носила, когда впервые встретилась с Айлин. Это заставило меня улыбнуться. Одеваясь, я также заметила, что ножны на лодыжке исчезли. Наверное, сняли с меня еще до того, как выбросили на помойку.

Мой локоть уже начал покрываться струпьями, так что я оставила его в покое. Рана в животе оказалась меньше дюйма длиной, края ее уже сошлись. Она уже давно перестала кровоточить, оставив после себя лишь тупую боль. Было больно наклоняться, но меня не рвало кровью, и я не писала красным. Удача, похоже, на моей стороне.

Айлин ждала в соседней комнате, царственно примостившись на одной из двуспальных кроватей. Я унюхала пиццу, прежде чем обнаружила коробку на старом деревянном столе, уютно устроившуюся рядом с охлажденной упаковкой колы. За ней пятидолларовые электрические часы объявили о наступлении нового часа: семь часов вечера. Я пробыла в мусоре дольше, чем думала.

— Я не знала, что ты будешь есть, — проговорила Айлин.

— Ну, пиво довершило бы стереотип.

— Что?

— Неважно. Спасибо.

Не дожидаясь разрешения, набросилась на пиццу и обожгла язык куском дымящейся пепперони. Я не обращала внимания на ненавистные черные оливки и зеленый перец на моем куске; просто ела. Айлин сморщила нос в мою сторону, и я поняла, как любезно с ее стороны было заказать пиццу. У вампиров сильная аллергия на растения рода луковых, вроде лука-шалот, лука-порей и зеленого лука. И на чеснок, запах которого волнами разносился от пиццы. Я даже слышала истории о том, что у некоторых кровососов случались приступы аллергии около некоторых видов лилий — близких родственников лука.

— Мне нужно поговорить с Вайятом, — сказала я между едой. — Прошло уже несколько часов с тех пор, как мы разговаривали в последний раз.

— Он уже получил известие о том, что ты в безопасности.

— Ох. — Я все еще хотела поговорить с ним, почти так же сильно, как и с Фином. Утратив контроль над происходящим, я ненавидела сложившуюся ситуацию. Кто-то должен вернуть мяч на мою площадку и очень скоро. — Что ты ему рассказала о Фине?

— Он не спрашивал.

— Ты не сказала ему, что Фин ударил меня ножом?

Она склонила голову.
— Передача такой информации могла бы настроить Трумена против Финеаса и помешать их совместной работе в будущем. Разве ты предпочитаешь их противостояние?

Как много слов, чтобы сказать: «Я не хотела, чтобы они злились друг на друга».

Открыла банку колы, глотнула немного и принялся за второй кусок пиццы.
— Так что ты знаешь об этой групповой встрече? Я даже не успела выяснить имена до того, как потеряла сознание.

— Их лидер — мужчина по имени Леонард Колл.

— Это тот, что в черной фетровой шляпе?

Она кивнула.
— Я не уверена в личности этого человека. Согласно разведданным Элери, Колл организовывал это сборище большую часть месяца, выискивая интерес среди различных сообществ, испытывая настоящую жажду крови тех, кто присоединится к нему в битве против людей и их союзников.

— Это очень похоже на то, что делал Товин, привлекая на свою сторону полукровок и гоблинов.

— Да, но я не могу провести четкую грань между Товином и Коллом и не нахожу причины, по которой человек мог бы это делать...

— Подожди, что?

Резкие черты лица Айлин, казалось, смягчились.
— Леонард Колл — человек.

У меня голова пошла кругом. Острая пицца в руке больше не соблазняла. Я бросила половинку ломтика обратно в коробку и вытерла руки бумажной салфеткой. Даже содовая на вкус казалось пресной. Осознав всю чудовищность полученной информации, я с уронила пустую бутылку на пол. Сжав кулаки, чтобы они не дрожали, села на кровать напротив Айлин.

— Кто этот ублюдок в реальной жизни? — спросила я.

— Никто, как оказалось.

— И что это значит?

— Это значит, что никаких записей о человеке по имени Леонард Колл не существует. Вполне возможно, что это псевдоним.

— Или гремлины стерли информацию о нем. -Точно так же, как они поступили с Чалис Фрост, удалив все компьютерные и бумажные свидетельства ее существования. Стирая ее с лица земли, чтобы я могла более свободно двигаться по ней.

— Конечно, такая возможность существует, — в которую Айлин, похоже, не поверила.

— Как давно Элери у него в милости?

— Около дня.

— Всего день? Вы расследовали это месяц, но только день назад смогли внедрить шпиона?

— Нет, Элери уже целый день с ними, — Айлин напряглась, сжав бледные руки на коленях. Ее тело, казалось, вибрировало изнутри. — Наш первый шпион не пользовался полным доверием. Как ты знаешь, мой народ очень предан своим семьям. Предательство — тяжкий грех, часто непростительный. Эделл не смог убедить Колла в своей преданности, и им пришлось пожертвовать.

— Значит, ты приказала Элери убить его?

— Да, — она всегда хорошо скрывала свои эмоции, но в этот момент на нее накатила короткая волна грусти. Она быстро исчезла, всего лишь легкая волна, но она оставила свой след. — Она выдала его за одного из моих шпионов и убила на месте. Ее место в семье гораздо ниже, чем у Эделла, здесь я ошиблась. Разногласие в низших чинах легче принять, чем в высших.

Мое сердце потянулось к ней со всем сочувствием, какое могла испытывать к вампиру.
— Эделл был членом семьи?

Ее ноздри раздулись.
— Конечно.

— Нет, я имею в виду семью-семью.

— Он был парой Истрал.

Истрал, ее сестра, убийство которой гоблинами я видела на прошлой неделе. Она умерла с криком, от пуль, созданных для защиты триад, а Макс и пальцем не пошевелил, чтобы помочь. Макс. Даже мысль об имени горгульи приводила меня в бешенство. Когда-то я считала его своим другом, до тех пор пока он небрежно не отступил в сторону, когда меня похитили Келса и орда ее гоблинов.

— Мне очень жаль, — проговорила я.

Она кивнула:
— Я потеряла свою сестру, а теперь и ее мужа — напрасные жертвы.

— У тебя есть прямая связь с плохими парнями. — Никакой реакции. — И благодаря этому ты спасла мне жизнь. — Ничего. Казаться мрачной у нее получалось лучше, чем у меня. — Ну, я не знаю, как много Элери тебе рассказала, но Финеас выставляет себя предателем триад. Он сказал Коллу, что мы знаем о завтрашней встрече и собираемся накрыть ее, и то, и другое — правда.

— Элери передала нечто подобное, когда мы разговаривали. Предполагаемый план Колла прост, но потенциально опасен.

— Заманить триады, а потом напасть, верно?

— Точно.

— Значит, нам нужно обойти их с фланга, прежде чем они доберутся до нас.

— Верно.

С каждой минутой все усложнялось.
— Ох, какую запутанную паутину мы плетем, — пробормотала я.

— Прости?

— Ничего. Лучшее, что мы можем сделать, это продолжать наблюдение, как обычно, чтобы никто в этом маленьком сборище Падших не заподозрил, что мы их пасем, и надеяться, что никто не пострадает.

— Жертвы неизбежны во время войны.

Я вздрогнула.
— Мы не воюем.

— Разве нет? Подумай о своем пути с той ночи, когда твои друзья отвернулись от тебя, Эвангелина. Происходят события, которые приведут к конфликту более серьезному, чем кто-либо из нас может по-настоящему предвидеть.

— Ты увидела это в своем хрустальном шаре?

Ее улыбка стала холодной.
— Я хожу по этой земле уже два столетия, дитя мое, и за эти десятилетия никогда не видела такого уровня вражды между нашими расами, как за последние десять лет. И не только среди людей и вампиров, но и среди всех остальных, включая Светлых, которые предпочитают прятаться под землей.

Я могла бы сказать ей, что Светлые — эльфы, гномы, дриады и пикси — прячутся под землей, чтобы защитить врата, которые не дают демонам проникнуть в наш мир. Но если она еще не знает о Первом Пределе, то это не моя работа — просвещать ее.

— Так что? — спросила я. — Думаешь, что это какой-то заговор, который разрабатывался десять лет, и только сейчас он начинает реализовываться, а мы просто застряли посреди этого гребаного дела?

Она приподняла тонкую бровь.
— Считаешь совпадением, что триады стали официально привилегированны десять лет назад?

Я встала, жар вспыхнул в моем ноющем животе, протестуя против внезапного движения. Но это единственный способ возвышаться над ней — пока Айлин сидела.
— Ты хочешь сказать, что в этом чертовом веселье виноваты триады?

— Посмотри на их историю, Эвангелина, а потом решай сама. Виноваты ли они в растущей угрозе или просто реагируют на нее.

Да, я бы так и сделала, конечно. Номер шестьдесят восемь в сегодняшнем списке дел. Список, который только рос.
— Если бы думала, что у меня есть время принять собственное решение, я бы не просила у тебя разъяснений.

— У меня нет ничего для тебя. Я вернулась в город только шесть лет назад, после двадцатилетнего отсутствия. Поговори с теми, кто жил здесь, а не с теми из нас, кто отсутствовал.

Она имела в виду Вайята и Руфуса, двух самых надежных людей в городе. Какова вероятность, что я получу нужные мне ответы от начальства, даже если мне удастся выследить их в ближайшие два-три дня, а учитывая мою удачу до сих пор, это выглядело все менее и менее вероятным. Кисмет, Бейлор, Виллеми и другие пришли в триады в последние семь лет. Раньше, чем я стала охотником, но и не десять лет назад.

Паршиво.

— Что думаешь? — спросила Айлин.

— Что должна поговорить с Руфусом снова.

— Почему с Руфусом?

— Потому что иногда человек, стоящий перед лицом верной смерти, становится более честен в том, что он предпочел бы не обсуждать.

Она кивнула:
— Ты учишься.

Фыркнула.
— Ну, вся эта следственная чушь для меня в новинку. Я не детектив, я — охотник. Они показывают пальцем, и я убиваю, а не допрашиваю до смерти.

— Иногда получение ответов требует более легкого прикосновения.

— Как я уже сказала, это не моя работа.

— Похоже, это стало твоей работой. И если ты хочешь защитить своих друзей и свой вид, я предлагаю тебе учиться быстрее.

— Почему тебя это волнует?

— Как я уже говорил, Эвангелина, мы, вампиры, довольны своим положением в обществе. Беспорядки нам не по душе, однако мы хотим помочь их уладить.

— Потрясающе.

В комнату просочился приглушенный звон музыки. Я прислушалась. Звук шел из ванной комнаты. Сотовый телефон. Я ворвалась внутрь, нашла его в заднем кармане своих сброшенных джинсов и ответила.

— Стоун, — проговорила я.

— Эви? — голос Авроры был тихим, почти шепот.

Только этого мне и не хватало.
— Да?

— Я могу поговорить с Финеасом, пожалуйста?

Я бы с удовольствием сама поговорила с Фином, но дрожь в ее нежном голосе помешала мне наброситься на нее. И не позволила ничего рассказать о последних нескольких часах. — Его нет со мной, Аврора. Что случилось?

— Ты можешь вернуться домой, пожалуйста?

— Я сейчас немного занята.

— Лео пугает меня, Эви. Он и Джозефа пугает. Джозеф думает, что нам надо уехать и найти другое место, где можно остановиться, но Фин обещал, что здесь мы будем в безопасности.

Я едва сдержалась, чтобы не пнуть ногой стену ванной.
— Что он сделал такого, что напугал тебя?

— Он разбил стакан.

Совсем не конец света.
— Я уверен, что это несч...

— Он швырнул его в стену.

— Он, что?

— Мы смотрели передачу по телевизору, пытаясь скоротать время. Он совсем не сидел спокойно, все время ерзал и постукивал ногами. Потом он просто встал и швырнул стакан в стену. Накричал на Джозефа за то, что тот пытался его убрать. Затем вошел в спальню сына, захлопнул за собой дверь и с тех пор не перестает там шуметь.

Я просто закипела от гнева.
— Что за шум?

— В основном погрома. Но и ругани тоже.

Добро пожаловать в гребаный клуб.

Вышла из ванной и остановилась на полпути к двери.
— Оставайся на месте. Я скоро буду. — Отключила телефон и сунул его в карман. — Меня нужно подвезти, — сказала я Айлин.

— Арлен может подкинуть тебя куда угодно.

— Если Элери поделится с тобой еще какой-нибудь информацией про эту встречу...

— Я свяжусь с тобой.

Я нацарапала свой номер телефона на блокноте мотеля, мысленно составляя список всех способов ударить Лео, когда вернусь в квартиру.

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 141516 17 18 19 Следующая ⇒