Четыре года назад 4 страница

— Знаю, Вайят. — Я отошла в дальний конец комнаты, подальше от него, и, возможно, чтобы понять, что делать. — Мне нужно поговорить с Дженнером о получении доступа на собрание клана. Нужно проследить за этим зданием на Парк-Плейс и выяснить, кто вербует Падших, ненавидящих людей. Нужно получить пароль от гремлинов первым делом утром. Нужно защитить последних трех живых Кони, по крайней мере, пока у одного из них не родится ребенок. И все это необходимо сделать, избегая вопросов от разгневанного отца, не рассказывая Кисмет, что я задумала, и без твоей помощи.

Я недовольно уставилась на него, уперев руки в бока.
— Хочешь еще что-нибудь добавить в эту кучу?

Вайят воспользовался рычагами управления кроватью, чтобы сесть прямо, и скривился от боли, когда его тело изменило положение.
— Слишком много для тебя? Хочешь уволиться?

— Да пошёл ты, Трумен.

— Я так и думал.

Я изо всех сил ударила ногой по стене — ударная волна боли прошла через мои лодыжку и икру. Он знал, на что давить. Он не ошибся, хотя мне и неприятно это признавать. У меня куча дел, но не так много времени, и очень мало людей на моей стороне.

Как минимум моя загробная жизнь отличалась стабильностью.

— А в чём виновата стена? — спросил Вайят.

Закатила глаза.
— Мне больше не позволено выплескивать негатив?

— Очищение, ясно. Только постарайся не сломать ногу, ладно?

— Все заживет.

— Ты просто невыносима.

— А ты нет?

— Я ранен. У меня есть оправдание.

— Раньше оно тебе никогда не было нужно.

— Ха-ха, — он шумно выдохнул через нос. — Я хочу быть там с тобой, Эви. И ты это прекрасно знаешь.

Я подошла к кровати достаточно близко, чтобы сжать протянутую руку.
— Знаю, но именно ранениями заканчиваются все глупости вроде спасения моей жизни.

— Когда я болтаюсь рядом с тобой, мне становится очень больно.

— Ты любишь это.

Вот подстава, я пожалела о своих словах, как только они слетели с моих губ. Мне не стоило слышать, как он повторяет слова любви снова, особенно когда я не могла ответить ему тем же. Наши взгляды встретились; я видела любовь в его глазах. В положении губ, когда он собрался заговорить.

Резкий стук в дверь прервал его и отвлек нас друг от друга. Фин стоял на пороге, прижав сжатый кулак к косяку. Он посмотрел прямо на меня, игнорируя Вайята, который крепче сжал мою руку.

— Майкл Дженнер согласился встретиться с нами, — сказал Фин. — Через тридцать минут, на другом конце города. Мы должны идти.

— Хорошо, — ответила я, а затем обратила внимание на Вайята. Выражение его лица казалось мрачным и раздраженным. Вероятно, из-за небрежного обращения Фина «нам» и «мы», сейчас когда Вайят застрял в постели. С профессиональной ревностью я справлюсь, если, конечно, она не перерастет во что-то другое.

— Держи меня в курсе, — сказал он.

— Так часто, как только смогу, — ответила я. — Просто сиди и выздоравливай.

Он ухмыльнулся. Этот простой жест поднял мне настроение, и я поймала себя на том, что улыбаюсь в ответ. Уже четыре года фирменные бодрые речи Вайята помогали мне пройти через все возможные неприятности, от относительно незначительных до десятибалльных по шкале дерьмовых проблем. Приятно знать, что он не потерял сноровки. Я наклонилась к нему, чтобы поцеловать в лоб и вдохнуть его запах. Знакомая пряность и успокаивающее тепло, смешанное с легким лекарственным запахом.

— Знаю, что не должна спрашивать, — проговорила я, — но все, о чём я тебе только что рассказала?..

— Ты что-то рассказала? — он был невозмутим.

— Хороший мальчик.

На полпути к двери, не сводя глаз с Финеаса, я остановилась. Он смотрел на мою грудь и уже не в первый раз. Если мы собираемся работать вместе, мне нужно, чтобы он перестал так делать. Я пошла обратно к Вайяту, осторожно расстегивая застежку на моей цепочке. Протянула ему крест и цепочку. Вайят с любопытством посмотрел на них, потом на меня.

— Я вернусь за этим, — проговорила я, вкладывая глубокий смысл в недосказанное. Вайят взял цепочку и понимающе кивнул.

В дверях меня снова остановил голос Вайята:
— Эй, Финеас?

Фин сделал шаг вперед, склонив голову набок — жест, который я привыкла ассоциировать с любопытством.
— Да?

— Присматривай за ней вместо меня.

Милая, но совершенно ненужная просьба. До сих пор мы с Фином хорошо прикрывали друг другу спины; каждый из нас зависел от другого. Вайят знал это, он просто не мог быть рядом, чтобы защитить меня самому.

— Конечно, — ответил Фин.

— Просто будь хорошим пациентом, — попросила я, — и не зли медсестер.

Вайят сверкнул своей лучшей дерьмовой ухмылкой.
— Знаешь, мне нужно развлечение.

— Почитай книжку, — бросила я через плечо, уходя. В суматохе коридора я подождала, пока Фин догонит меня, а затем спросила: — Где мы встречаемся с Дженнером?

— Его офис на Саут-стрит, — ответил Фин.

— Кабинет врача?

— Адвокатская контора.

Я застонала. Конечно, он адвокат, кто бы сомневался.

Глава 9

14:30

Фин сказал, деловая часть города, и я представила себе шикарное здание со стеклянными стенами, причудливым ландшафтом и платной парковкой, возможно, несколько красивых живых изгородей. Здание, перед которым он припарковался, не было ни тем, ни другим. Стены из цементных блоков за последние десять лет не видели свежей краски, трещины на тротуаре пестрели одуванчиками и высохшими пучками травы, а машину, с давно снятыми колесами, рядом с которой мы остановились, украшали граффити. Офис Майкла Дженнера располагался на дальней западной стороне Мерси-Лота, в окружении контор поручителей под залог и порномагазинов.

— Он государственный защитник? — спросила я. Простая вывеска на зарешеченном окне говорила об этом, но я просто не могла поверить.

— Это тебя удивляет? — сказал Фин.

— Ну да. Никогда не видела государственного защитника, который носит такие модные костюмы.

— Когда работаешь на Собрание, уверяю тебя, такое возможно. Он очень хороший парень, если ты дашь ему шанс.

— Несомненно.

Я позволила Фину взять инициативу в свои руки, и мы вошли без стука. В крошечной приемной пахло специями: гвоздикой, корицей и еще чем-то терпким. Слева от нас вдоль стены стояли четыре поцарапанных деревянных стула. Напротив входа — пустой письменный стол, безмолвный часовой у единственной в комнате двери. Кроме телефона, промокашки и аккуратной стопки картонных папок на столе ничего не было. Никаких украшений на стенах, никаких журналов для посетителей. Очень по-спартански.

— Должно быть, не очень хороший, — предположила я. — Похоже, его услуги не пользуются большим спросом.

— Он избирательно относится к выбору своих клиентов, — объяснил Фин. — Держит свое время доступным для нашего вида, а не для твоего.

Наш вид. Очаровательно.
— Только оборотни или Падшие в целом?

Он хмыкнул, как и раньше. Кажется, он возражал против слова «Падший». Не то чтобы это ласковый термин, просто напоминание о том, как триады относятся к нелюдям. Низшие существа. Точно так же, как всегда их видела я. До сих пор не понимала, что делать с моей изменившейся точкой зрения.

Я не извинилась, а Фин ничего не сказал. Он обошел стол и постучал костяшками пальцев по двери. Приглушенный голос произнес:
— Войдите.

Кабинет Дженнера оказался таким же невзрачным, как и приемная. Простой дубовый письменный стол, единственный книжный шкаф, заполненный текстами и томами законов. Два зарешеченных окна, скучные кремовые занавески. Диплом юриста в рамке. Стена справа от двери скрыта за армией картотечных шкафов; я не сомневалась, что каждый из них набит битком, и не обязательно делами из прошлого.

Майкл Дженнер сидел в коричневом кожаном кресле за письменным столом, рукава рубашки закатаны, галстук ослаблен, пальцы сложены перед ртом, как будто он обдумывал шахматный ход.

Закрыла за собой дверь кабинета. Ни Фин, ни я не присели ни на один из двух деревянных стульев напротив письменного стола.

— Мисс Стоун, — сказал Дженнер. — Финеас сказал мне, что вам нужна информация от Собрания.

— Вы сразу переходите к делу, — заметила я.

— Разве это проблема?

— Напротив, освежает.

— Какие у вас есть доказательства, что остальные кланы в опасности?

— Доказательства? — я искоса взглянула на Фина, который проигнорировал меня. О, подождите, Дженнер — адвокат.
— Все, что у меня есть — это косвенные улики и интуиция, Ваша честь.

— Частичный оборот — это тщательно охраняемая тайна среди нашего народа, — проговорил Дженнер, бросив сердитый взгляд на Фина. — Почему вы думайте, что я буду рисковать безопасностью этих кланов, основываясь на вашем чутье?

— Тот, кто приказал убить Кони и Страй, возможно, уже знает и другие кланы с частичным оборотом, — предположила я.

Дженнер прищурился.
— А может быть, вы собираетесь передать эту информацию своим друзьям из триад, чтобы они могли закончить то, что начали.

Фин схватил меня за талию прежде, чем я успела сделать три шага. Мое лицо полыхало, наравне с моим гневом. Ему пришлось напрячь руки и притянуть меня к своей груди. Я не сильно сопротивлялась. Не планировала слишком ранить Дженнера, просто поставить ему красивый фингал, подходящий к его модным костюмам.

— Эви, не надо, — тихо поросил Фин.

— Как ты смеешь? — зарычала на Дженнера. Красная пелена застила мои глаза. — Как ты смеешь, твою мать, чертов ублюдок? Отпусти! — Последнее требование прозвучало пронзительным криком, в котором с трудом узнавался мой собственный голос. Фин ослабил хватку, я вырвалась и бросилась в другой конец тесной комнаты.

Дженнер не шевельнулся, даже не разжал пальцев.

— Обвините меня в этом еще раз, — я крепко сжимала кулаки, чтобы они не дрожали, — и у вас не хватит частей тела, чтобы сделать надлежащее вскрытие.

Он приподнял тонкую, идеально очерченную бровь.
— Ваша вспыльчивость может навлечь на вас неприятности, юная леди.

— Это доставляло мне неприятности чаще, чем я могу сосчитать. — Вдохнула, задержала дыхание, потом выдохнула через нос. Вайят однажды назвал такую технику очищающим дыханием. Но это не помогло. — Послушайте, мистер Дженнер, я перед вами в неоплатном долгу и перед остальными кланами тоже. Но я обязана жизнью Финеасу и его сородичам, и сделаю все возможное, чтобы защитить их от триад, от вампиров или гоблинов, и даже от вас.

— Им нечего меня бояться, — мрачно сказал Дженнер.

— По вашему. Откуда, черт возьми, мне знать наверняка? Я знакома с вами в общей сложности тридцать минут, и сказать по правде? Не впечатлили.

— Ваша маленькая попытка применить психологию от обратного восхитительна, но неуместна, мисс Стоун.

Неужели именно это я и сделала?

— Даже если вы ей не верите, — сказал Фин, — позовите старейшин на Собрание. Скажите им то, что мы вам рассказали, и пусть они сами решают. Во всяком случае, это заставит других оборотней с частичным оборотом вести себя осторожнее на случай возможных неприятностей.

Дженнер опустил руки. Они исчезли под столом. Он выпрямился, и часть его прежнего презрения исчезла.
— Я предупрежу Собрание, но ничего не могу обещать. Скорее всего, они проголосуют за то, чтобы сохранить этот вопрос в тайне. Они не любят афишировать свою слабость перед другими расами.

Фыркнула.
— Учитывая то, что произошло на прошлой неделе, я бы сказала, что вы несколько запоздали с этим.

— Даже если так, я не могу ничего обещать относительно их решения.

— Нам пришлось проделать весь этот путь, чтобы он ничего мне не сказал? — обратилась я к Фину. — Мы могли бы сделать это и по телефону.

— Телефоны можно прослушивать, — возразил Дженнер. — Я знаю, что мой офис в безопасности. Не могу сказать то же самое о других местах.

Ладно, он привел веский аргумент. Проклятье. Я взяла ручку из стакана рядом с его промокашкой и нацарапала номер телефона у даты прошлой недели. — Позвоните мне, если получите хорошие новости, — попросила я. — В противном случае, держитесь от меня подальше.

Он встал; я и забыла, какой он высокий, пока не вытянула шею, чтобы наши взгляды оставались на одном уровне. Напряглась, не уверенная в его дальнейших действиях. В руках он ничего не держал. Просто стоял, не предлагая пожать друг другу руки.
— Ответы, которые вам нужны, возможно, не так уж и скрыты, как вы думаете, мисс Стоун, — проговорил Дженнер. — Мы не сложнее обычной сказки.

Я несколько раз пробовала прокрутить эту фразу, но не смогла уловить в ней никакого смысла. Обычного «удачи» или даже «Убирайся к черту из моего кабинета» было бы вполне достаточно. Загадки утомили меня.

— Да, хорошо, — сказала я.

— Спасибо, что приняли нас, — произнес Фин.

— Тебе действительно нужно было благодарить его? — спросила я, когда мы вышли из офиса государственного защитника и снова оказались на залитых солнцем улицах центра города.

— Откровенная грубость не входит в мой репертуар, Эви, — ответил он.

Я закатила глаза и прислонилась к боку машины.
— Значит, мы снова там, где и были, то есть нигде. Идея с Собранием провалилась, и моя единственная зацепка не сделает ничего полезного до завтрашнего вечера.

— Ты провела неплохое расследование, но как насчет более прямого подхода?

— В смысле?

— Кто у тебя в списке подозреваемых?

— Список тех, кого там нет, намного короче.

— Так давай сократим его.

— И что ты предлагаешь? Сплошные допросы?

— Если ты хочешь яблоко, ты же не трясешь грушу.

Я побледнела. Фин улыбнулся.

* * * * *
Пятьдесят лет назад в переделанном вагоне поезда размещалась популярная закусочная. Когда-то блестящие серебряные стены выцвели до темно-серого цвета. Длинные ряды окон и единственная арочная дверь заколочены досками, скрывая любой намек на ранее разноцветные стекла и огни. Еще одна достопримечательность ушла в небытие, приютившись между пытающимся выжить гастрономом и цветочным магазином.

Понятия не имела, зачем Фин привел меня сюда.

Он поднялся по потрескавшимся цементным ступеням и взялся за ручку двери, запертой на ржавый висячий замок.

— Эм, Фин?

Ручка повернулась без скрежета старого металла, чего можно было бы ожидать. Черт, для меня вообще стало сюрпризом, что она повернулась. Замок исчез, как будто его никогда и не существовало. Свет, музыка и аппетитный запах жареной картошки и гамбургеров доносились из открытой двери. У меня отвисла челюсть.

Фин взял меня за руку и повел внутрь. Легкая вибрация прошлась по моему затылоку, едва мы переступили порог. Я смотрела, разинув рот, когда мы вошли в шумную, сверкающую закусочную, как будто прямо из прошлого. Столешница сияла. Яркие неоновые огни бежали по потолку, отражаясь от блестящих кожаных кабинок. Два повара работали на кухне, крича друг на друга и размахивая лопатками в воздухе.

С помещением примерно на пятьдесят человек и почти полная посетителей в три часа дня, закусочная была чем угодно, но только не обветшалым фасадом, видимым с улицы. Еще более странно казалось то, что из окон без трещин открывался прекрасный, залитый солнцем вид на городскую улицу.

Дверь закрылась со звоном колокольчика. Подошла официантка в синем фартуке, стуча каблуками по черно-белому клетчатому линолеуму. Ее светлые волосы были испещрены различными оттенками коричневого и бежевого, но именно яркие медные радужки выдавали в ней оборотня-кошку. Большинство из них носили контактные линзы, чтобы не выделяться среди людей, но не эта.

Она окинула меня беглым взглядом и лучезарно улыбнулась Фину.
— Привет, красавчик, — она буквально промурлыкала ему. — Зачем ты притащил с собой человечку?

Я разозлилась. Не раз слышала подобное оскорбление мимоходом — оскорбление, используемое по отношению к человеческой расе в целом — но никогда в лицо. Фин сжал мою руку; я и не заметила, что он все еще держит ее. Позволила ему это, главным образом из-за взгляда, которым наградила меня женщина-кошка. Бесценно.

— Почему нет? — спросил Фин. — Эннели ввела политику «никаких людей» с тех пор, как я приходил сюда в последний раз?

— Нет, настолько не повезло, — ответила Кошка без тени сарказма. — В задней комнате есть свободная кабинка. Я принесу вам меню.

Фин прокладывал наш путь через переполненную закусочную, лавируя между посетителями и десятками разговоров. Я осмотрелась, стараясь сильно не пялиться, и пришла к простому выводу, что я единственный человек в этом месте, остальные Падшие. За исключением двух вампиров, тихо сидящих в дальнем конце обеденного стола, поглощенных своей собственной болтовней, персонал и клиенты были исключительно оборотнями.

Я скользнула в заднюю часть кабинки, лицом к стойке, чтобы следить за входящими и выходящими. Усаживаясь, Фин ухмыльнулся. Прежде чем успела спросить, официантка вернулась с двумя меню. Я посмотрела на ламинированную обложку и хихикнула: «Зеленое яблоко».

— Выпьете для начала? — спросила она.

— Кофе, — ответила я, даже не взглянув на список. Я почувствовала его слабый запах, смешанный с запахом жареной пищи.

— Сок из пшеничной травы, — заказал Фин. — Спасибо, Белл.

— Сейчас принесу, — пообещала Белл и ушла.

— Что, черт возьми, за сок из пшеничной травы? — изумилась я.

— Тебе понравится, — ответил он.

— Как и яблочный сок. — Проклятье, здесь на столе стоял даже мини-музыкальный автомат прямо у стены, идеально расположенный между хромированным диспенсером для салфеток, солонкой и перечницей. — Что мы здесь делаем? Собираем яблоки? Встречаемся с кем-то для получения информации?

— Ланч, Эви.

Я моргнула.
— В смысле?

— Я имею в виду, что мы пообедаем, — сказал он, как терпеливый школьный учитель. — Никто из нас не ел с самого завтрака, и ты будешь гораздо эффективнее, если в животе у тебя окажется что-то более сытное, чем выпечка для тостера.

— Ладно, справедливо. — Я была голоднее, чем думала. — Но почему именно здесь, если не считать очевидной шутки с яблоней?

— Мне нравится еда здесь.

— Чушь.

Он склонил голову набок.
— Ты судишь о еде еще до того, как попробовала ее? Уверяю тебя, она превосходна.

— Нет, я уверена, что еда отличная, но я называю чушью то, что ты привел меня в закусочную, которая, во-первых, очевидно имеет чары защиты, а во-вторых, имеет клиентуру, которая состоит исключительно из Падших — нелюдей.

— Признаю, что чары должны держать людей подальше, — сказал Фин. — Нам нравится иметь несколько мест, чтобы быть среди себе подобных, без угрозы допросов триады или человеческого вмешательства.

— Два пункта, которым я полностью соответствую, Фин.

— Назови это еще одним упражнением на доверие.

Откинулась на заднюю стенку кабинки и оглядела помещение. Двое мужчин и женщина за соседним столиком. Мужчина и женщина в кабинке напротив меня. Женщина и четверо детей, все примерно одного возраста, по диагонали от нашей кабинки — шутка про отбросы пронеслась в голове, но я оставила ее при себе. Никто, казалось, не обращал на нас особого внимания. Если они и знали, что я не одна из них, то никак этого не показывали.

— Ты злишься? — спросил Фин.

Следовало бы. Он знал, что я была охотником. Мне нравилось контролировать свое окружение, и я ненавидела сюрпризы. Он повел меня в место исключительно для Падших, которое люди даже не могли увидеть, не пройдя сначала через чары, а затем объявил, что мы потратим драгоценные минуты из нашего дня, чтобы сесть и поесть, когда фаст-фуд был бы более разумным вариантом.

И все же...
— Нет, не злюсь.

Белл вернулась с круглым подносом, на котором стояли глиняная кружка, кувшинчик со сливками, дымящийся кофейник и стакан сока с чем-то густым и зеленым. Зеленая слизь отправилась к Фину. Белл поставила кувшинчик, кружку и наполнила ее до краев.

— Готовы сделать заказ? — спросила она.

Фин покачал головой:
— Дай нам несколько минут.

Белл кивнула и отошла. Я подула на кофе в кружке и сделала глоток. Обжигающая благодать потекла в мое горло, сильная и бодрящая. Открыла меню. Взглянула на ассортимент. Чизбургеры, сэндвичи со стейком, яичница с беконом, клубные сэндвичи, картофель фри — ничего шокирующего в списке нет.

— Что с тобой?

Я резко вскинула голову.
— А?

— На мгновение мне показалось, что твои брови скроются под волосами. Что тебя так удивило?

Я закрыла меню и отодвинула его в сторону.
— Еда.

— А что с ней не так?

— Все это я могла бы заказать и у Денни.

Вот он, этот чертов взгляд. Нахмуренный лоб, прямой рот, губы сжаты так сильно, что исчезли.
— Ты ведь правда почти ничего о нас не знаешь?

— О ком? Об оборотнях?

— Да, Эви. Оборотни, Уолкины и все остальные, ты, возможно, захочешь познакомиться с нами.

Я положила руки на стол и выпрямилась.
— Слушай, я знаю, что продолжаю оскорблять тебя своими словами, но примерь мою шкуру на минутку. Последние четыре года моей жизни потрачены на слежку и контроль за гоблинами и полукровками и вообще на удержание остального города подальше от вашего коллективного духа. Если кто-то убивает человека, я охочусь на него. Если это Падший и он нарушает закон, я убиваю его. Политкорректность — это не то, на что у меня много времени.

— Образование — это величайшее оружие, которое мы имеем против невежества.

Не совсем по теме нашего разговора, но довольно точно, у меня и самой была подобная мысль не так давно. Ему стоило приберечь это для более подходящей беседы.
— Это не сеанс про взаимоотношения, Фин. Мы не боремся с невежеством.

— Разве нет? У людей есть долгая история страха перед тем, чего они не понимают, и одним из самых больших продуктов страха является ненависть.

Преподнесенная в аккуратной подарочной упаковке, причина его маленького представления лежала на виду. Привезти меня в закусочную, принадлежащую оборотням, дать мне увидеть их в естественной среде обитания и доказать, что они ничем не отличаются от меня, чтобы я не боялась их. Чтобы перестала ненавидеть. В качестве урока по обществознанию могло оказаться эффективным. Только я больше не ходила в школу.

— Так чего ты добиваешься? — спросила я, постукивая кончиками пальцев по пластиковой столешнице. — Желаешь просветить меня в том, что я заблуждалась, выбрав работу в качестве охотника? Показать, каким злом я была последние четыре года или что за хреновая организация эти триады?

— Скорее второе, чем первое.

— Для этого ты пригласил меня на ланч в забегаловку для оборотней?

Он провел пальцем по краю полупустого стакана, описав три полных круга, и остановился.
— Ты опять это делаешь.

— Что делаю? — я немного повысила голос. Изо всех сил старалась не сорваться на крик. — Ради бога, Фин, перестань говорить загадками и скажи то, ради чего ты меня сюда притащил. Я не очень хорошо разбираюсь в шифрах.

— Может быть, я не хотел есть в месте, которое принадлежит человечкам. Тебе это не приходило в голову?

Сжала руки в кулаки, прижав их к столу по обе стороны от остывающей кружки кофе.
— В каком смысле?

— В прямом.

— Готовы сделать заказ? — раздался голос Белл.

Никто из нас не отвел взгляда и не отступил.

— Чизбургер, средний, без лука, картошка фри, — сказала я.

Левый глаз Фина дернулся.
— Я буду то же самое.

— О'кей. — Белл произнесла двусложное слово по меньшей мере в четыре слога, развернулась на каблуках и, щелкнув ими, исчезла в толпе. Позабытая мгновенно.

— У вас, людей, есть пристрастие к ярлыкам, — сказал Фин. — И все же ты расстраиваешься, когда все происходит с точностью наоборот и уже на тебя вешают такие же ярлыки. Ты действительно думаешь, что мы, Падшие, не называем тебя так за твоей спиной?

— Я не настолько глупа, — ответила. — Просто не часто встречаю кого-то, кто так небрежно говорит мне это в лицо.

— Потому что ты убьешь их за это? — Он задал этот вопрос так, словно убийство за оскорбление не было чем-то необычным для меня. Или даже сомнительным.

Ублюдок.
— Вот как ты меня видишь? Та, кто убивает, потому что ей так хочется, и к черту все последствия?

— Это репутация, которую ты создала среди моего народа и других, Эви, ты и триады. Вы создаете и исполняете законы, вы не позволяете нам самим контролировать себя, и когда мы нарушаем закон, триады являются единоличными судьями, присяжными и палачами.

— Это наш город, Фин. Мы будем охранять людей, как сочтем нужным. — Я не могла поверить, что все еще сижу здесь, слушая его проповеди о том, что люди делают неправильно, защищая наш город. И полмиллиона человеческих существ, живущих в нем. Не могла в это поверить, но не встала и не ушла. Уход означал бы проигрыш в споре.

Глаза Фина сузились.
— Тогда не удивляйся, когда другие начнут сопротивляться вашему правлению.

Стук сердца раздавался у меня в ушах. Наклонилась вперед, поставив локти на стол и не отводя от него взгляда. Я видела, как в его глазах отражается моя собственная ярость.
— Если ты что-то знаешь о завтрашней встрече на Парк-Плейс, тебе лучше рассказать об этом сейчас, прежде чем им придётся вытирать твою кровь с чистого пола.

Он фыркнул от смеха.
— А я-то думал, что мы начали понимать друг друга. Это не то, что я имел в виду. Даже близко нет.

— Тогда что? Ты хочешь присоединиться к триадам?

— Разве это неразумно?

Во второй раз за последние десять минут у меня отвисла челюсть. Я искала на его лице признаки насмешки, намека на сарказм, но ничего не находила. Точно такая же предельная искренность и невинный взгляд были у него с тех пор, как я встретила его этим утром. Боже, казалось, это произошло целую вечность назад.

— Серьезно? — спросила я.

— Ты говоришь так удивленно. Вы нанимаете одаренных в качестве охотников и кураторов. Почему не терианцев?

— Терианцы?

— Точнее, териантропы. Кланы, Эви. Так мы называем себя. Лично я нахожу термин «оборотни» немного оскорбительным, учитывая вашу человеческую историю с этим словом. Я не волк и не меняюсь под полной луной. Я — терианец. И представитель клана Кони в Собрании.

Потеряв дар речи, я заставила себя не шевелиться и не выдавать своих мыслей. Чувств. Смятение, разочарование и гнев превратились в мощную бурю, которая грозила дать волю ярости. В уголках моих глаз появились слезы. Я не стала их смахивать. Грудь болела от задержки дыхания.

Вместо того чтобы завизжать, я сумела взять себя в руки и заговорила едва слышным шепотом:
— Что. Черт возьми. Ты хочешь. От меня?

Жесткие черты его лица, казалось, смягчились, а губы приоткрылись. Следующие слова замерли у него на губах, когда с другой стороны закусочной раздался шум. Я наполовину встала, опершись рукой о стол, пытаясь заглянуть за головы других посетителей, которые только начали подниматься. Фин заерзал в кабинке, в таком же любопытстве, как и я.

— Убирайся с подобными разговорами отсюда, — кричала Белл, ее голос громко звенел сквозь гул приглушенного разговора и шум, исходящий из кухни. — Никого это не интересует.

— Так вот почему они ловят каждое мое слово? — вопрошал мужской голос. Хриплый и низкий. Обладателя голоса я не видела. — Потому что им это неинтересно?

— Если они хотят слушать, пусть слушают снаружи, — ответила Белл.

Кто-то пошевелился, и я, наконец, заметила Белл, которая стояла рядом со стойкой, уперев руки в бока. Причина ее гнева все еще находилась вне моего поля зрения, но поднятая вверх голова говорила мне, что он был выше ее. И не боялся официантки в лице кошки-оборотня, если ее готовая к обороту поза являлась хоть каким-то показателем.

— Ты собираешься выгнать одного из своих? — спросил несогласный.

Белл кивнула:
— И получить от этого удовольствие.

Коренастый мужчина в бейсболке поднялся из-за стола, оставив позади себя женщину, двух маленьких детей и четыре вазочки с мороженым. Он повернул кепку задом наперед и встал боком рядом с Белл, еще больше заслонив мне обзор на действо.
— Проблемы, Белл? — спросил мужчина.

— Мы просто разговариваем, — сказал человек, вызвавший переполох. — Когда это стало преступлением в нашем городе? Теперь мы преследуем своих за мнимые преступления? Разве не триады существуют для этого?

Я ощетинилась. Фин сомкнул руку вокруг моего левого запястья — единственное, что удерживало меня от драки. Сосредоточилась на тепле его кожи, двойной силе и мягкости прикосновений, оставаясь на месте. Меньше шансов налететь на кого-то — в том числе и на него.

Разговоры внутри закусочной почти прекратились, когда ранее безразличные посетители стали поворачивать головы, обращая внимание на спор. Кто-то рядом зарычал. Два вампира в дальнем конце стойки единственные, кто игнорировал главное событие, не интересуясь противостоянием оборотней — нет, терианцев.

— Послушай, — сказала Белл, — мне все равно, что ты продаешь. Это место для еды, а не трибуна для речей. Проваливай на улицу.

— Теперь, когда ты помогла мне сделать объявление по всему ресторану, я, пожалуй, так и поступлю. Любой, кто хочет услышать больше, может встретиться со мной за углом, у зеленой скамейки.

Народ зашевелился и разошелся по сторонам. Мужчина в черной фетровой шляпе прошел по проходу и вышел через парадную дверь, его выход сопровождал звон дверного колокольчика. Два подростка бросили деньги на стойку и бросились за ним, новые последователи, жаждущие учиться у извращенного лидера.

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 101112 13 14 15 Следующая ⇒