В прятки с Бесстрашием 77 страница

— Есть. — Я изворачиваюсь и обнимаю его за плечи, — не поступай со мной так. Это очень больно ранит. Мне никто, кроме тебя не нужен. И поцелуй меня.

Слегка ухмыльнувшись, Алекс тянется ко мне губами, но резкий отклик заставляет нас синхронно обернуться на звук. Черт, как не вовремя, ну что опять...

— Хватит вам уже миловаться, сейчас будут победителей объявлять, — кричит нам Джимми. Алекс берет меня за руку, переплетая пальцы, и тянет за собой в зал.

— Буду тебе должен.

— Что? — недоуменно спрашиваю, потому как немного робею перед объявлением результатов.

— Поцелуй. Буду тебе должен. — выдавая мне мальчишескую, обескураживающую улыбочку, говорит Алекс. — Побежали, а то все пропустим.

— Не могу я на каблуках бежать, уж извини. Придется идти.

— Не придется, — и он подхватывает меня на руки так, будто я совсем ничего не вешу. — Так по-любому будет быстрее.

Я утыкаюсь ему в грудь, обхватив руками за шею, и меня затопляет какое-то эйфорическое ощущение счастья. Если бы все проблемы решались так же просто... Перед залом Алекс отпустил меня, и мы заходим в помещение. Музыку приглушили, ведущие благодарят выступивших, называют номинантов. Вот группа из Дружелюбия взяла третье место — приз за лучшее мужское сольное исполнение. Вторая группа оттуда же, им второе место и приз за лучшее концертное шоу. Первое место отдали Реджи, за лучшее сольное женское исполнение. Я фыркнула. Да уж, кому как не ей. Вот только она с таким лицом пошла получать награду, будто ей стекла насыпали в туфли. Неужто она на главный приз рассчитывала? А, хотя, скорее всего...

— И главный приз, за прорыв года, за лучший дуэт, лучший голос нашего сегодняшнего мероприятия, получает группа «Гриндартс» и ее солисты Алексис Плейсед и Алекс Эванс!

Мы просто утонули в криках и восторге Бесстрашных, которые подхватили нас на руки, как в первый день инициации и, передавая по рукам, донесли до сцены. Здорово, конечно, вот только я в платье и все время приходится одергивать подол. Алекс подхватил меня, потому, что от волнения ноги не держали, слегка подрагивали и отказывались исполнять свои прямые обязанности. Тут же рядом образовались Джимми, который все выкрикивал: «Ну я же говорил, я говорил вам!» Кевин, обнимающий Анишку, у которой глаза сияли озорными голубыми семафорами, другие ребята, помогающие нам в выступлении. А я уже ничего не вижу и не слышу, просто оглохла и молила, чтоб это все скорее закончилось.

Мы приняли на себя весь восторг толпы, пока я пела «на бис»«Королеву*», заметила среди прочих совершенно безумно глядящего на меня Ривса. У придурка было такое выражение лица, будто у него отобрали конфету. Я ухмыльнулась про себя и пела исключительно для Алекса. На остальных плевать. Наконец, нас отпустили со сцены, и мы просто упали на стулья в гримерке.

— Что хочу сказать, — поднимая руку, как в школе, объявляю я, потягивая теплый чай, — это было в последний раз...

— Типун тебе на язык! — одергивает меня довольный Джимми, — в следующем году, может, тоже выступим! Это такой успех! Результат надо закрепить!

— Ну тогда уж точно без меня! Никогда не думала, что полноценные выступления так выматывают. Да я просто ног не чувствую.

— А в самом деле, Алекс, — обращается к командиру Джимми, — вы можете уезжать, концерт закончился, сейчас только танцульки до утра будут, а нам толпой лучше не светиться, чтобы не нарваться на патруль. Мы тут все соберем и за вами двинем, а?

Алекс ухмыльнулся и многозначительно посмотрел на меня. Я повела плечиком и отвернулась. Нечего на меня так призывно смотреть, я устала и вообще... А, хотя, кого я обманываю... Уже не терпится остаться с ним наедине.

____________________________

Алекс

Совершенно довольный Джимми отпустил нас в конце концов, и мы устали, но кураж и эйфория победы все еще бурлят в крови. Спускаемся на лифте в холл. Лекси стоит, смотрит на кнопки, а я на нее.

— Алекс, не смотри на меня так...

— Как? — ухмыляясь, спрашиваю ее, чуть наклонив голову.

— Мне не по себе, когда ты на меня так смотришь. Как будто раздеваешь...

Я прижимаю ее к стенке кабины.

— Почему, «как будто», — жарко шепчу ей в губы, — может, и правда, раздеваю. Тем более что я тебе должен поцелуй...

Больше всего на свете мне нравится то, что где бы мы ни были, кто бы на нас не смотрел, она всегда отвечает мне, не думая больше ни о ком, есть только я и она. Это потрясающе, никаких отпихиваний, никакого стеснения, ни игрищ этих шлюшных. Только я и она. Ничто не стоит между нами, ни запреты общества, ни ревность, ни обиды. Все что касается поцелуев предельно прямо и искренне.

— Алекс, — тяжело дыша, запрокинув голову, выдыхает мне в губы, — лифт это, конечно, очень эротично, но, может, мы все-таки подождем...

Двери лифта открылись, и она замолчала на полуслове. Потому что в холле стояла толпа искренних, весьма агрессивно настроенных среди которых я заметил и Бесстрашных. Они расположились так, что мимо них мы никак не могли пройти на выход и выжидательно поглядывала на нас. Я сразу понял, что ничего хорошего ждать от этой толпы не придется. Потому что первым, кого я узнал среди Бесстрашных, был младший брат Линдси — Дени.

Черт, ну и что искренним надо? Хотят оспорить результаты конкурса? И откуда эти малолетние Бесстрашные упырки могли узнать, что мы сегодня поедем на музбитву, об этом знали только наши, неужели следили? Или Билли, как и обещал, глаз с меня не спускает с самого начала инициации? Если здесь Дени, значит, он пришел по душу Кевина, ну и мою, потому что с Кевином у них давняя вражда. Какая-то шлюха, повесившись на Кева, разозлилась, когда он ее отшил, уж не знаю, как у них там сложилось с Дени, но теперь почему-то он считает Кевина своим кровным врагом. Бл*дь, и Лекси тут... Я наклоняюсь к ней и как можно тише выдыхаю ей в ухо:

— Лекси, беги к бару, скажи Кевину, что тут Дени. Запомнишь? Дени. Он знает кто это. Ему нельзя с ним сейчас встречаться, у Кева еще рука не до конца разработана. Предупреди всех наших, что тут, кажется, затевается заваруха. Я попробую съехать на базаре, но они явно жаждут крови. И пусть девки не суются сюда. Ты поняла меня?

— Алекс, их очень много, больше двадцати человек, они убьют тебя...

— За*бутся пыль глотать, ты позовешь наших, а уж три минуты я продержусь, тебе главное незамеченной уйти. Если тебя схватят, ты сможешь отбиться от одного? — Кивает, — точно сможешь? У тебя нож с собой, пускай его в ход, все очень серьезно.

Закрывая ее собой, я поворачиваюсь лицом ко всеобщему собранию.

— Привет, Дени. Какими судьбами ты тут? Ты разве не должен сидеть во фракции?

— Я кому должен, всем простил. А ты что делаешь тут, Алекс? Что и обычно, трахаешь баб и напиваешься как свинья?

— Ну, что-то типа того. А чего ты такой толпой пришел? Боишься ходить один, чтобы взрослые дяди не обидели?

Рассеянным зрением я вижу, что Лекси по стеночке, пробирается к выходу в коридор, который ведет к бару.

— Э, смотрите, его баба удирает! Сейчас дружков его кликнет, э!

— Хватай девку! И держи ее покрепче!

Один из Бесстрашных схватил Лекси, не ожидая от нее сопротивления.

— А ну отпусти девицу, вы все ох*ели, что ли? Вы, вообще, знаете, что бывает за нападение на своих!!! — стараюсь отвлечь внимание на себя. Я не могу атаковать первым, сейчас в такой ситуации — это будет явный проигрыш, они просто навалятся толпой. Надо дать ей время, чтобы она пришла в себя и сориентировалась в битве.

— Так, то в Бесстрашии, Алекс! А тут мне как бы вне законов Бесстрашия. Да и вы тут не легально, так что все будем отвечать. А то, что ты папочке пожалуешься, так это ни для кого не секрет.

— Ладно, Дени, я тебя понял, а искренние чего тут ошиваются? Есть проблемы?

— Это ты наша проблема! Сто лет не было тебя на музбитвах, вот и сидел бы в своей фракции еще столько же! — выкрикивает какой-то раскачанный искренний в белой рубашке, — какого хрена ты образовался тут сегодня?

— А вы что же... конкуренции испугались? Или какие у вас проблемы?

— С х*яли нашего одного избил? Если ты Бесстрашный, значит можно кулаками своими махать везде? А вот чего ты стоишь против достойного противника!

— Значит ты сам подтверждаешь, что Свилсен недостойный урод, так, о чем вообще базар?

— Да что с ним лясы точить, бей его ребя!!!

На меня нападают сразу трое, я моментально оцениваю обстановку... Расфокусированным зрением вижу, что Лекси справилась с собой, не зря мы с ней столько времени занимались, она неплохо подготовлена. Ловко вывернувшись от захватчика и зарядив ему в пах со всей дури, она побежала вперед по коридору, и наконец-то можно было вздохнуть свободнее. Тот, кто оказался ко мне ближе, во время нападения, явился прекрасным снарядом для следующего парня, а тот, кто был по центру, вырублен моим любимым прямым в челюсть.

В принципе продержаться можно, если только в ход не пойдут подручные средства. В холле не так много мебели, но она есть, тут же фонтанчик с дурацким дизайном в виде кучи хаотично разбросанных камней, каких-то деревянных переплетающихся палок. В ход пошли камни, когда увернувшись от нападающих, пошел в обход, чтобы не дать им зайти за спину. Развернувшись таким образом, что сзади меня только стена, я, уклонившись от камня, пускаю в ход кулаки.

Самое главное не упасть, запинают ногами, только оставаться на ногах, повторяю себе как мантру. Они наваливаются на меня, сразу по двое-трое, я просто физически не успеваю отбиваться... Кого-то вырубаю, но на его место уже приходит новый, а силы-то уходят... Один глаз полностью заплыл, по морде я уже получил раз немерено, уклонится не всегда выходит, нос разбит, губа слева кровоточит, во рту мерзкий соленый привкус, по рукам и ногам приходилось пару раз не слабо, кажется, сломано одно ребро, не продохнуть. А они все лезут и лезут, я уворачиваюсь от атак, но получается все хуже. А прошло-то, наверное, минут десять не больше, где ж парни? Не хочется вот так сдохнуть не с х*я в дебильной разборке.

Драка продолжается и уже не без потерь. Несколько камней оставили на стенах некрасивые трещины, разбили окно, несколько лавочки окружающие холл уже ушли в расход. Чего они хотят, убить меня? Молодчик наваливается на меня, сшибая-таки с ног, я только успел понять, что это Дени до меня добрался, оседлал и стал избивать по лицу, а у меня и сил-то нет, чтобы вывернуться...

Я успел заметить мелькнувшую руку, вырубающую Дени, он сваливается с меня, а я вскакиваю, в принципе, готовый продолжать.

— Ты как? Живой еще? — спрашивает Кев. Мы встаем спина к спине, они уже ослаблены и сейчас отступят. Это только когда много на одного, они такие смельчаки... Суки гребанные, раскровили всю рожу...

— Лекси где? — спрашиваю, вырубая очередного придурка. — Не сунутся сюда?

— Четно говоря, не видел, мы сразу сюда побежали... — Кевин отбрасывает от себя напавшего, вырубая его локтем в нос.

Черт, бл*дь, ведь сунутся сейчас сюда, и точно, вижу Анишу вовсю орудующую локтями, это ее коронный номер. Лекси избивает каких-то Бесстрашных... Вообще, вид у нападавших уже совсем бледный, многие убегают, те, кто остался, почти уже не сопротивляется. Дени вскакивает и без промедления запрыгивает на Кевина, начиная его душить. Я пробираюсь к нему, отбрасывая от себя молодчиков, но тут меня какой-то придурок режет по ноге... Кровь хлынула как-то разом, а я, как будто споткнулся... Самое главное, боли не чувствуется. Парень уже замахивается на меня опять, когда ему в руку прилетает мой нож... с резной ручкой и пробивает ее насквозь. Он начинает верещать, а я вытаскиваю у него из руки оружие и вырубаю его, чтоб не голосил.

— Вот и пригодился трофей, — Лекси, ухмыляясь подходит ко мне, забирает у меня из руки нож и кладет его в ножны. Потом она опускает глаза на мою ногу и лицо у нее меняется, — Алекс, бл*дь, у тебя вся нога в крови!!!

— Да не визжи, нормально все, просто порез... — Дени вырублен доской от лавочки, которую обрушила на него Аниша. Наши девочки сегодня в ударе...

— Порез не порез, перетянуть надо, пошли вон туда, там еще лавочка сохранилась... одна!

Ну ладно, хочется ей позаботиться, пожалуйста. Я, прихрамывая, иду к месту врачевания. Она пытается разодрать мою штанину, я ей помогаю. М-да... порез и правда, не сказать что хороший, но не смертельный. До лазарета подождет.

— Так, всем стоять!!! Вы все арестованы!!!

Вот это *бнуться, бл*, охрана Искренности пожаловала... Интересно, где она была все это время? Мало того что тут оказались явно агрессивные малолетки, устроили побоище, так еще и охрана пришла только к шапочному разбору.

В итоге, мы все оказались в камерах. Лекси в меня вцепилась так, что охране пришлось посадить нас в одну.

— Алекс, кровь надо остановить, ну что это такое, ты идешь, а за тобой кровавая дорожка. — Она оторвала полоску подола, от своего платья, а я даже не успел ее остановить, — тут нечем больше перевязать, надеюсь, это хоть раз обернется вокруг твоей лодыжки, — усадила меня на лежанку, вытирает кровь, закрепляет тряпку на порезе, а мне смешно, потому что больше так никто не делал. У нее руки все в моей крови, на скуле наливается синяк, и сейчас она мне кажется самой прекрасной девчонкой на свете. Я поднимаю ее за руки и сажаю к себе на колени.

— Перестань надо мной кудахтать...

— Прекрати называть меня курицей! Сам подумай, если я курица, ты-то тогда кто?

— А я тот, кто любит куриц... — я приближаю ее к себе и вот сейчас она меня поцелует, но она отстраняется.

— Не надо так шутить, Алекс, это не смешно. — Она пальчиками оглаживает мое лицо, легонько дотрагиваясь до ссадин, — видел бы ты себя, в крови весь, глаз заплыл, нос разбит, губа кровоточит... Тебе не больно, хоть? — я отрицательно мотаю головой, ухмыляясь здоровой стороной губ.

— Ты мне лучше вот что скажи, вы с девицами зачем в драку полезли? Ты сказала Кевину, что здесь Дени и ему надо схоронится, чего они всем составом-то приперлись?

— В драку полезли, потому что наших бьют, и не спорь, я все равно так сделала бы и в другой раз. А Кевину я все сказала, но только он все равно побежал. А Ани за ним паровозом, не оставит же она своего милого...

— Какого? Это так вы нас между собой называете?

— А что такого? Мы...

— Алекс! — Раздается строгий голос снаружи, — ты, вообще, хоть что-нибудь соображаешь?

Блек пришел. Лично. Значит, все хуже, чем можно было предположить. И отцу уже, скорее всего, сообщил. Я подхожу к двери камеры, Лекси стоит рядом, за моим плечом. Блек пристально на нее смотрит, а потом брови его взлетают вверх.

— Алексис Плейсед? Меня зрение не обманывает??? — Лекс закатила глава и посмотрела в сторону. — Лекси, я глазам не верю, ты ли это? Ты совсем на себя не похожа!

— Простите, мистер Блек, что может быть невпопад отвечаю, но у Алекса серьезный порез, он кровь теряет, нельзя ли с этим что-нибудь сделать?

Блек кинул на нее еще один удивленный взгляд, а потом переключился на меня.

— У тебя ранение? Серьезное? — я отвечаю, что ерунда, а Вэн уже говорит что-то в коммутатор.

— Может, просто отпустишь нас? А, Вэн? Все получилось спонтанно, поверь, мы хотели лишь мирно посидеть...

— Алекс! 90% твоих посиделок заканчиваются дракой или еще чем-то, — Вэстон Блек покосился на Лекси и не стал уточнять чем, — это надо уже прекратить. Я связался с твоим отцом, он сказал, что завтра будет тут. А до этого времени посидишь тут. Тем более, я смотрю, у тебя приятная компания.

— Но рана... — начала было Лекси опять.

— Я вызвал медиков, они тут все сделают, а вы посидите и подумайте. Инициация в самом разгаре, какого хрена вы разгуливаете по Искренности? Алекс, ладно девушка, но ты-то должен голову иметь?

Короче, я опять виноват, как всегда, во всем. Ладно. Зато Лекси со мной. Медики вкатили мне регенерацию, склеили и залепили мне рану ею же, и оставили в покое. Я сижу и тру затылок, пытаясь придумать, как отмазать от всего этого Лекси. Ведь если отец припрется и увидит все это в таком виде, как сейчас, точно снимет баллы у нее, и даже мать не поможет, отец мало адекватен бывает в гневе. Как бы мне еще по шеям не перепало... Лекси села рядом и сложила руки, засунув их между коленей.

— Лидер Эванс приедет, да? Это просто не хорошо или совсем не хорошо?

— Это, так скажем, совсем не здорово... Давай скажем, что я тебя сюда привез насильно, против твоей воли, и тогда, может, только я один огребу...

— Ты меня за кого принимаешь? А? Ты думаешь мне эти баллы дороже всего, что ли? — Она несильно толкает меня в плечо, а оно болит, туда, видимо, пришелся удар палкой, и я непроизвольно поморщился. — Болит? Сильно? — сразу всполошилась.

— Нормально все, не куда... не волнуйся, — вовремя исправился, но улыбу не сдержать.

— Вот чего ты ржешь-то все время? Ладно, если огребать, так вместе. Мы же вместе? Или нет?

— А почему ты сомневаешься? Да че уж там, все огребем по полной. Лидер в гневе страшен, уж можешь мне поверить...

— Страшнее тебя?

— А я бываю в гневе? Да я просто ласковый котенок, по сравнению с ним...

— Хм... ласковый котенок... Мне нравится! Можно я тебя буду так называть? — Лекси приподнимается и садится ко мне на колени, обнимая меня за шею одной рукой, вторая поигрывает ежиком за ухом, а большой палец легонько поглаживает щеку.

— Называй как хочешь, только не при всех, я все-таки еще пока что ваш командир, субординация тоже должна...

Она притянула меня к себе и поцеловала, нежно, едва касаясь, будто бы опасаясь, что может мне навредить. Чуть поджившая губа лопнула, снабдив поцелуй привкусом крови. Это как-то невероятно распаляет, я чувствую, Лекси тоже ко мне теснее прижалась, мои руки оглаживают ее поясницу, спускаясь все ниже... Поцелуй уже из нежного постепенно переходит в требовательный и опьяняющий, дыхание сбивается...

— Хватит вам уже целоваться!!! Алекс, ты слышишь? — честно говоря нет, не слышу. Не хочу я никого слышать... Но отрезвило то, что голос... детский. Лекси оторвалась от меня, и мы с ней повернули головы к источнику звука. Сью!

— Малышка Сью! Как ты тут оказалась?! — я подбегаю к решетке и обнимаю маленькие пальчики, вцепившиеся в нее, — что ты делаешь ночью, в Искренности, у камер...

— Слишком много вопросов. Тебе не все равно? Мы тут с родителями по делам. Им надо было в Искренность на несколько дней, и они не оставили нас дома одних. А мимо музбитвы я просто не могла пройти...

Сью — старшая дочка Дина Финна, лидера Эрудиции и моего дядьки, она ровесница Ричи и Троя. Они дружат, а Сьюзен неровно дышит в Трою. Почему именно к нему, мне не понятно, ну да ладно...

— И я тут, потому что ты сказочный долба*б! Какого хрена устроил в холле, да там камня на камне не осталось!

— Сью, нельзя так говорить! У кого ты набралась такого?

— Ой, да ладно, можно подумать я в школе не учусь... Вэн злится, лидеру звонил, ты в курсе?

— Приходил да, и он...

— А это кто? Твоя очередная девка?

— Сьюзен, я ведь и разозлится могу! И тогда нашей дружбе конец, — делаю строгое лицо. — Это Алексис, она моя девушка, ясно? И прекращай уже сквернословить, иначе я подумаю, что ты хочешь перейти в Бесстрашие!

— Ну, а почему нет? Ладно, как тебе поможет, если я ключ от камеры достану?

— Мы убежим и сделаем вид, что ничего не было. Во всяком случае это поможет спасти Лекси, ведь она неофит, и если ее здесь застанут, все ее баллы испарятся...

— И ты ее сюда притащил? Я ж говорю, сказочный...

— Сьюзен! Осторожнее!

— Привет! — Лекси присела на корточки перед Сью и улыбнулась ей, — ты знаешь, не очень то приятно, когда о тебе говорят так, как будто тебя здесь нет, потому давай знакомиться. Я Лекси, а ты Сью, да?

— Привет Лекси, — сразу включила девочку Сьюзен, — а я кузина этого сказочного... принца. Ты его любишь?

Лекси помолчала, всего пару секунд и улыбнулась.

— Да, можно и так сказать. Ты говорила, что можешь нас выпустить отсюда... Тебя родители не будут ругать за это?

— Неее, мама Алекса любит. Она бы сама его выпустила, но она с папой сейчас. Так что вот, — малышка достает и кармана ключи и открывает камеру, — остальных откроете сами.

Когда мы вышли, Сью сразу же бросилась обнимать меня, у всех женщин моей семьи ко мне слабости, я уже привык. Я прижимаю к себе малышку, а она трется носишкой о мое плечо.

— Алекс, ты передашь привет Трою? Почему они с Ричи так долго не приезжают? Я ужасно скучаю!

— Они на полигоне, Сью, но они скоро уже вернуться. И мы сразу же возьмем тебя к неа на пару недель. Договорились?

— Ура! — захлопала в ладоши Сьюзен, и я понял, что вся эта ее взрослость напускная и она на самом деле ненамного старше Кнопки. — Все, давайте уже уходите отсюда, а то вас по камерам запалят...

Нет, все-таки тесное общение с Троем не всякой девочке на пользу. Да и Ричи не эталон... Чмокнув малышку в макушку, мы открываем все камеры, где сидят наши и сваливаем как можно скорее.

— Давайте, съ*бывайте уже! Мы на следующем поезде, сразу за вами, — подгоняет нас Аниша, — чтобы нас патруль всех вместе не зах*ярил.

Стараясь как можно незаметнее добраться до платформы, мы с Лекси забрались на первый поезд. Решили не прыгать, ее каблуки как-то к этому не располагали. Сейчас совсем ранее утро, едва пробивается рассвет. Поезд разгоняется, а я привычно свешиваюсь из дверей вагона и вдыхаю полной грудью утренний воздух. То что Лекси подошла и хочет обнять, я почувствовал за секунду до того, как она это сделала. Резким движением я подхватываю ее и впечатываю в стену вагона, придерживая ее голову, и нахожу ее губы...

_________________________________

Алексис

Музыка: Field Of Innocence минус Evanescence*

Вот так повеселились, ничего не скажешь... Замесили такую бучу. Устроили драку, ну, не мы, конечно... только кого это волнует? Но мы живы, и даже целы. И не ранены, если не считать пореза у Алекса на ноге, несколько ссадин и синяков. На кулаках несколько подживших ран – сбил костяшки, опять. Не так уж плохо, правда? Могло быть куда хуже. Могло, если бы тот подонок, ткнул его лезвием в грудь, в живот, или еще куда-то. Но всё обошлось. Боже ты мой, как же хорошо, что всё обошлось и он в порядке. Но как сделать, чтобы весь этот ужас вымылся из моей души, из памяти, из подсознания? Чтобы страх ушел из глубины сердца? Он там... я чувствую его совершенно отчетливо, и это тревожит больше всего. Да, Алекс сильный. Выносливый. Опытный в боях. Но и бесшабашный, черт его побери, безрассудный. Как же я боюсь за него... А если бы с ним, что-то случилось, еще и этот пейзаж... Нет, не думать. С ним все в порядке. Он живой! Но издерганные нервы, вновь требуют немедленно убедиться в этом не только визуально. Алекс свесился из дверей вагона, придерживаясь за поручни, прохладный воздух треплет полы его распахнутой куртки. Что-то щемит в груди. Ощущение счастья? Определенно, да, это оно. У меня есть от чего чувствовать себя сверх счастливой...

Мне невыносимо хочется его обнять, так крепко, настолько только хватит сил. Почувствовать его тепло. Увидеть его глаза. Всего три шага, чтобы подкрасться, секундочка, чтобы прикоснуться... Он почувствовал движение за спиной, и как все хищники, реагирует мгновенно. Резко обернулся, заключая меня в плен своих рук, притиснул к стене и поцеловал. Губы жадные, властные, с привкусом утренней прохлады и желания. Вкусные. Упоительные. Мои губы сами приоткрываются, позволяя его языку проникнуть в рот, отвечая на ласку. То невесомо прихватывая, прокатывая самым кончиком по распухшей каемке, то сумасшедше, яростно прикусывая. Взахлеб. Задыхаясь, почти умирая от накатившего возбуждения. Он прижимает меня к себе так, что становится трудно дышать. Гладит, зарываясь в волосы пальцами, запрокидывая голову. По спине, чуть касаясь, и тут же сдавливая, спускаясь ниже, сжимая ягодицу, и возвращается на поясницу. По коже разбегаются миллионы мурашек, тело призывно выгибается, требовательно подставляясь под каждое прикосновение. Не сопротивляясь. Отзываясь. Готовое подчиняться. Его сердце в грудине срывается в свой дикий пляс, заглушая биение крови в моих висках. Влажные губы отрываются от моих, медленно переходя на щеку. Ладошки беспорядочно метаются по раскаченным плечищам, непослушные пальчики цепляются за воротник его куртки, теснее обхватывая мужчину за шею.

Господи, это все – не сон! Вот он, теплый, нежный, пахнущий выплеском адреналина, загнанно дышащий, прижимающий меня к стене вагона. Мой. Сладкая дрожь треплет его тело, а манящие губы всего в нескольких дюймах от моих. Еще раз вдохнула этот пьянящий запах, чтобы лишний раз убедиться, что все реально. Возбуждение приятной тяжестью ныло внизу живота, и не думая спадать. Алекс выплетает ладонь из моих волос, осторожно обводит подушечкой указательного пальца контур губ, не отводя потемневших дочерна глаз. Таких блестящих, объёмных. Бесподобных. Я тут же ловлю губами его палец, прихватывая, и медленно втягиваю в себя, облизав языком... Он смотрит пристально, а в глазах отплясывают черти, развозя безумие кисточками хвостов. Резко и шумно вдыхает раскалившийся воздух, сглатывая слюну и тихонько шипит, когда я прикусываю его палец, выпуская изо рта. Перед глазами гроздями рассыпаются разноцветные искры, стены покачиваются и размываются, словно в тумане, а его губы, тонкой цепочкой спускаются на шею, покусывая, немного грубовато. Несдержанно присасывая... следы останутся. Плевать, я только твоя. Ощущения остро балансировали на грани наслаждения и боли, но он не давал боли перебить затапливаемое горячими волнами возбуждение, проводя языком по бьющейся, под кожей венке, срывая себе в награду первый стон.

— Детка, – шепот низкий, что я тут же покрываюсь мурашками, а сердце начинает выколачивать рваный ритм. Пробирающийся под самую кожу, заставляющий подрагивать каждой клеточкой тела. От него сводило ноги, становилось жарко, хотелось хныкать и умолять не останавливаться. – Можно я сейчас расх*ярю нахер все твои тряпки и засажу тебе поглубже? — Широкая ладонь перетекает с поясницы на бедро, настойчиво оглаживает, уходит на талию и выше, заключая в свою ловушку грудь. Алекс помогает мне снять куртку и сильнее притискивает, подаваясь бедрами навстречу, прижимаясь к моим, непозволительно дразняще, до боли, насколько позволяет стена, в которую я вжата, давая возможность прочувствовать свое желание. Крепкие пальцы путаются в материале, на ощупь разыскивая застежку платья, и нетерпеливо дергают. Ткань мгновенно расползается, освобождая грудь, и платье соскальзывает по ногам. Он отстраняется на секундочку, чтобы окинуть взглядом моё тело, язык касается заострившегося соска, губы жадно прихватывают, заставляя протяжно застонать и выгнуться навстречу его ласкам. Целует теплую ложбинку, ямочку над ключицей, ведя носом по коже к шее, и участившееся дыхание добавляет томительной дрожи к тем ощущениям слияния, заполняющим рассудок. – И буду трахать тебя до тех пор, пока ты не выпросишь пощады... — Я прикрываю глаза, потому что его, такие темные от страсти, они слишком близко, слишком пытливые, и припухшие губы, шептавшие на ушко непристойности, отчего по телу уплывает новый пронзительный импульс наслаждения.

— Алекс, я... — как же сложно вздохнуть. Внутри всё горит, похоть растекается по жилам огнем. Сердце не стучало, долбило по ребрам, выбивая одну ему известную азбуку Морзе. Вдыхай, еще разок... а пальцы уже судорожно сдирают с него куртку, отшвыривая куда-то на пол. Я обхватываю лицо с пробившейся за ночь щетиной ладонями, осторожно глажу щеки, перебираю короткий ёжик волос на взмокших висках и целую, сминая, поигрывая с его губами. Казалось, что поцелуй вышел бесконечно долгим, что легкие сжались, словно мы прыгнули в ледяную воду и все тонули, тонули, каждую секунду ожидая вдоха. И тонуть в этом волшебном ощущении обладания любимым мужчиной, самое лучшее, что может быть на свете. — Я так хочу тебя, просто до одури хочу... я больше не могу...

⇐ Предыдущая 72 73 74 75 767778 79 80 81 Следующая ⇒