Часть II Рассказ продолжает Гарри Дж. Поттер 2 страница

Опять снился Снейп. Ради Мерлина! У меня что – раздвоение личности? Или это наведенные сны? За завтраком получила письмо от Рона – он предлагал встретиться и поужинать вместе в Лондоне. Наконец! Вторая сова принесла менее приятное послание от моей научной руководительницы по чарам – она была крайне удивлена, что я без предупреждения пропустила нашу встречу. «С Вами все в порядке, милая?» Ой!.. В течение получаса пыталась сочинить вразумительное письмо, плюнула и отправила короткую записку с извинениями. Не могу ни на чем сосредоточиться!
Несмотря на это досадное происшествие, весь день летала, как на метле, к тому же Джи и Гарри отправились навестить Хагрида, и никто не задавал мне лишних вопросов. Честно пыталась сесть за свою работу, тем более что практическая часть у меня уже была готова, равно как и основные выводы. Необходимо было привести кое-какие теоретические выкладки и добавить введение. Я даже нашла нужную статью у Хелмана и Седлтона и принялась было отмечать нужные мне рассуждения, когда заметила конверт, лежавший на краю стола. Это было, разумеется, письмо от Снейпа, которое Гарри вчера отдал мне. Я взяла его с некоторой опаской. Четкий мелкий почерк, знакомый до каждой закорючки еще со времен Хогвартса. Таким почерком он писал комментарии в наших школьных работах, уничтожая каждой своей фразой, и все письма ко мне, которые я помнила наизусть. Я взглянула на подпись: «Северус». Не «твой Северус», не «с любовью». Просто «Северус». Сухо и просто. Это странно задевало. Я отложила письмо. Не хочу знать, как у него дела, не хочу читать, что он думает обо мне. Хочу, чтобы наступил вечер, и мы с Роном встретились в Косом переулке, а потом бродили по темным лондонским улочкам и целовались на какой-нибудь скамейке. А возможно даже сняли комнату в «Дырявом котле». Я еще раз взглянула на письмо и убрала его в ящик. До вечера я успела найти еще три подходящие мне статьи – это явный прогресс!
В ресторане было многолюдно и шумно, громко играла музыка, от духоты и смешанных запахов кухни и женских духов у меня опять разболелась голова. К тому же я все еще временами чувствовала слабость и тошноту. Мы сидели недалеко от музыкантов, и я практически не слышала Рона, зато замечала направленные на нас удивленные и любопытные взгляды – мы несколько раз бывали здесь с Северусом, и я даже узнала двоих его знакомых. От этого вечер получился каким-то скомканным, мы сидели практически молча, не в силах перекричать музыку, а в довершение всего одна пожилая ведьма подошла поздравить меня со скорой свадьбой и поинтересовалась, как проходит конференция зельеваров. Кажется, я ответила не очень вежливо, Рон нервно заулыбался и попросил счет. На улице шел дождь, но мы упрямо ходили по мокрым улицам еще с полчаса, пока я окончательно не промокла и не замерзла. На набережной мы остановились. Над водой стелился туман, уже зажглись фонари, и от их желтого света все вокруг казалось призрачным. Я спрашивала Рона о работе, но он отвечал не очень охотно, хотя, кажется, был доволен своим местом, и я не стала настаивать. Разговор то и дело прерывался, отчего мысли стали странным образом возвращаться к письму, лежавшему в ящике моего стола. До чего же глупо… Я должна буду оправдываться. Опять вспомнилось, как в самом начале наших отношений Северус отчего-то сказал, что я ему ничего не должна, и что он никогда не позволит мне быть с ним из чувства долга. И вот теперь мне нужно будет сказать, что я не хочу быть с ним. Хотя только несколько дней назад я была готова ради него на все и любила его всем существом, я… Тут мысли стали нечеткими, голова заболела невыносимо, каждый шаг отдавался в ней тупой болью. Я остановилась.
- Ты что, Гермиона?
Я не могла ответить, так сильно меня тошнило.
- Что с тобой, ты обиделась? – его голос, звучавший словно сквозь вату, стал последней каплей, и меня вырвало прямо на его начищенные коричневые ботинки, отчего он подпрыгнул и выругался.
- Черт! Тебе что, плохо?
Я еле-еле произнесла: «Эванеско», - чтобы очистить его обувь и мостовую. Он смотрел на меня, хмурясь и покусывая губу, и я поспешила объяснить:
- Прости, Рон, я уже несколько дней неважно себя чувствую.
Он побледнел и прошептал еле слышно:
- Несколько дней?
Я пыталась улыбнуться, но губы не слушались. Внезапно его лицо стало решительным, хотя во взгляде, кажется, сквозила жалость.
- Ты как, сможешь аппарировать?
Я кивнула, стараясь сдержать дрожь.
- Тогда тебе лучше пойти домой, Герм, ты сама понимаешь. Ну, тогда пока, - он потянулся было поцеловать меня, но внезапно смущенно остановился и просто сжал мою руку.
- Мы увидимся завтра? – спросила я встревожено. Он несколько мгновений помолчал, раздумывая о чем-то.
- Завтра квиддич, понимаешь. Я собирался пойти, у меня билеты.
- О…
- Я завтра напишу, - он переступил с ноги на ногу, потом быстро коснулся моей щеки губами и исчез с тихим хлопком, а я осталась стоять возле парапета. В голове шумело. Некстати подумалось, что Северус никогда не бросал меня одну посреди ночного города. От этого стало еще хуже. «Я все равно люблю Рона», - подумала я с каким-то отчаяньем и аппарировала.
В окнах горел свет. Я немного промахнулась и стояла за оградой сада. Калитка была закрыта, но не заперта. Я толкнула тяжелую створку и пошла к дому по мокрой траве. Отчего-то после сегодняшнего ужина у меня осталось ощущение безнадежного отчаянья, хотя, в сущности, ничего особенного не произошло, мы не ссорились, и он обещал прислать сову. Вероятно, виновата была одолевавшая меня слабость и головная боль. Тошнота практически прошла, но во рту остался мерзкий привкус, к тому же я промокла до нитки, и от холода меня немного знобило. На крыльцо я поднималась, останавливаясь на каждой ступеньке. Дом окутал меня приятным теплом. В гостиной слышались голоса. Я вошла и замерла на пороге – у окна стоял Северус, я видела только его спину, но, разумеется, не было никаких сомнений, что это он. Джи сидела в кресле, а Гарри, как обычно, устроился на его подлокотнике. При моем появлении все повернулись ко мне. Повисла тишина.
- О, Мерлин, - выдохнул Гарри и, вскочив, усадил меня на диван.
- Голова болит, - простонала я. Перед глазами все плыло, но я знала, что Северус подошел ко мне, и когда почувствовала, как он взял меня за руку, почти не вздрогнула, только закрыла глаза.
- Мисс Уизли, на верхней полке в крайнем слева шкафу в моем кабинете стоит синий флакон, будьте добры его принести, - услышала я его спокойный глубокий голос, отчего мне стало как-то теплее. Джи поспешно вышла и через минуту вернулась, а он продолжал держать меня за руку и больше ничего не говорил. Неужели Гарри ничего не рассказал? Тогда почему он так рано вернулся? Я не была способна думать сейчас. Кажется, это уже входило в привычку. Он поднес к моим губам стакан:
- Пей! - и я безропотно подчинилась. Дрожь практически сразу прошла, я ощутила приятное, успокаивающее тепло, веки стали тяжелыми. Уже засыпая, я почувствовала, что меня поднимают на руки. Я положила голову кому-то на плечо и провалилась в сон.

А ночью мне снился наш с Северусом первый поцелуй.
Это произошло в библиотеке дома на площади Гриммо, где я жила после разрыва с Роном. Кроме меня и Гарри там практически постоянно ночевала Джинни, а также Северус. По вечерам, когда Гарри и Джинни сидели в гостиной у камина или осваивали маггловский Лондон, я сперва штудировала учебную литературу, а затем подготавливала теоретическую часть своей будущей научной работы. Дни я часто проводила в университетской библиотеке или в Хогвартсе, где могла проконсультироваться с профессором Флитвиком и мадам Помфри, а вечерами сидела, обложившись книгами, и читала, читала… Так случилось, что у Северуса, то есть, тогда еще профессора Снейпа, конечно, сложилась привычка проводить вечера за книгой в библиотеке Блеков, где можно было наткнуться на что-то интересное. Поэтому мы иногда часами сидели вдвоем, практически всегда в молчании, пока однажды я не попросила его совета. Мы разговорились, обсудили мою работу, потом его опыты и, наверное, болтали бы до утра, если бы вернувшийся с прогулки Гарри не заглянул в комнату – он обычно докладывал Северусу о своих перемещениях, дабы избежать скандалов – их отношения тогда были более напряженными. С того дня мой друг стал поглядывать на меня со странной загадочной улыбкой, а мы с Северусом беседовали каждый день. Он оказался потрясающим собеседником! Я раньше не обращала внимания на его точные формулировки, насмешливые комментарии, яркие сравнения. Кажется, ему тоже не было со мной скучно. Зимой, когда на улице становилось особенно холодно, и даже в доме было как-то зябко, я сидела с ногами в кресле, укутавшись в плед, и смотрела на него, а он рассказывал. Это уже не имело отношения к работе, если только я специально не спрашивала его совета. В комнате царил полумрак, а его глаза загадочно поблескивали в пламени камина. В один из таких вечеров я поняла, что влюбилась в него и больше не могу представить ни дня без его присутствия, что скучаю по нему в университете и с нетерпением жду вечера. Кажется, Гарри и Джинни поняли это раньше меня, так как старались без необходимости не беспокоить нас. Как-то раз мы вдвоем сидели на диване, и Северус поежился от холода – Кричер решил проветрить комнаты, и в библиотеке было откровенно холодно, а камин только разгорался. И я накинула на него плед, в который куталась сама. Он явно не ожидал такого от меня и повернулся, протестуя. Это случилось само собой, мы одновременно потянулись друг к другу. Его губы были удивительными – нежными, но настойчивыми, терпкими и властными, совершенными. Я почувствовала, что его руки обнимают меня, притягивая к себе, и сама прижалась к нему теснее. А потом мы сидели в теплом коконе пледа, обнявшись, слушая звуки старого дома, и ощущая такое умиротворение, такое невероятное счастье. И сейчас я словно чувствовала на губах вкус этого первого поцелуя, и Северус по-прежнему держал меня в объятиях, убаюкивая и лаская. Северус…
- Я здесь, все хорошо, я с тобой…
Я вдруг поняла, что слышу этот голос наяву, и открыла глаза. Я лежала в своей спальне, сквозь задернутые шторы побивалось яркое утреннее летнее солнце, щебетали птицы.
На краешке моей кровати сидел Северус и держал меня за руку. Это был лишь сон – наша зима, наш поцелуй, словно и в самом деле все лишь пригрезилось мне. Как жаль. И вдруг я вспомнила – Рон!
- Который час?
Он слегка прищурился, выражение лица неуловимо изменилось и стало непроницаемым, словно маска.
- Почти десять утра, 20 июля. Как раз хотел поинтересоваться, что ты предлагаешь подарить Гарри на день рождения? Я думал насчет метлы, но это мы уже дарили, или каких-нибудь книг. Может у тебя есть идеи?
Он что шутит? Какой еще день рождения?
- О чем ты?
- Сегодня 20 июля, как я уже успел тебе сообщить, - он был совершенно невозмутим, - день рождения нашей знаменитости через 11 дней. Если ты не забыла, Минерва устраивает праздник в честь героя, - и он приподнял бровь.
Мое сердце упало. Он ничего не знает. Он думает, мы по-прежнему вместе. Он думает… Хотя нет. Что-то не так. Он даже не спросил, как я. Все эти мысли и сомнения, вероятно, отразились на моем лице, так как Северус рассматривал меня с каким-то отстраненным научным интересом. Нужно было все прояснить. В любом случае, я не смогу молчать, скрывая от него свои отношения с Роном.
- Нам нужно поговорить, - произнесла я, стараясь держаться уверенно.
- А стоит ли? – произнес он, слегка скучающим голосом. – Или ты хочешь лично принести мне свои извинения?
Знает…
- Значит, Гарри тебе рассказал, - что ж, я практически не сомневалась. Предатель.
- Не совсем, но он умеет достаточно красноречиво молчать, а его письма удивительно познавательны, тем более что я не дождался твоих.
- Тебя не было всего 3 дня, - произнесла я, чувствуя, что краснею.
- Избавь меня, Гермиона, я не требовал от тебя ответа. Просто объяснил: ты не отвечала на письма, не пыталась со мной связаться, Поттер прислал какую-то невразумительную записку, как это он один умеет. Я сделал соответствующие выводы еще в Берлине, остальное стало ясно вчера.
- Почему ты вернулся так рано?
- Успел закончить все свои дела. Самые интересные доклады и выступления уже прошли, оставшиеся я прочту потом.
Я молчала. На душе скребли кошки. Стараясь совладать с голосом и сохранить хоть немного достоинства, я выдавила:
- Северус, мне так жаль, - но он небрежно отмахнулся от моих извинений.
- Не нужно. Я с самого начала знал, что долго это не продлится. Мне даже странно, что тебя хватило на такой срок.
- Ты мне не верил?
Он поморщился.
- Это просто смешно.
- И ты отпускаешь меня вот так?
- А ты предпочитаешь, чтобы я вызвал мистера Уизли на дуэль? – он усмехнулся и встал. – Я всегда говорил, что ты свободна от любых обязательств.
Я села на постели, кутаясь в одеяло, хотя день был жаркий. Он был так спокоен, холоден, говорил так отстраненно. Я привыкла видеть его другим. Конечно, это было к лучшему, но у меня появилось какое-то новое тоскливое чувство, сродни обиде – неужели ему это безразлично? Раз он был готов к разрыву, значит, и не дорожил нашими отношениями? Значит, он просто никогда не любил меня… В дверях он неожиданно обернулся.
- Скажи, голова сейчас не болит?
Я покачала головой, не в силах выдавить ни звука, он спокойно кивнул и вышел.

Глава 4

Когда я спустилась, Гарри и Северус сидели вместе в столовой, они замолчали, едва я вошла, и у меня возникло неприятное чувство, что они обсуждали меня. Я вышла в сад. Кричер принес мне завтрак в беседку. Я медленно ела, вспоминая вчерашнее свидание с Роном. Сегодня, похоже, тошнота отступила, голова тоже, кажется, была яснее, вероятно, благодаря вчерашнему зелью, которое дал мне Северус. Думать о нем все еще было неприятно, но уже не так как раньше. Подошла Джи, спросила, как я себя чувствую – я пожала плечами – все было в порядке.
Гарри и Северус вскоре аппарировали в неизвестном мне направлении, отчего я испытала некоторое облегчение, Джинни занялась своими цветами, а я взяла книги и села работать в беседке, пользуясь тем, что голова сегодня не болела. Повычеркивав часть того, что выписала накануне, я с головой ушла в записи. И все-таки волей-неволей я возвращалась к неприятной мысли, поразившей меня утром – неужели Северусу все равно?
Временами я ловила себя на том, что просто сижу, уставившись в одну точку, и ни о чем не думаю. Хотя в тот день я чувствовала себя значительно лучше, Джинни принесла мне ближе к вечеру стакан с зельем, и под ее внимательным и настойчивым взглядом мне пришлось подчиниться и выпить его. Разумеется, таково было распоряжение Северуса, что в какой-то степени меня обрадовало.
Рон прислал сову с короткой запиской, где предлагал встретиться в Лондоне завтра. Я заснула с мыслью о нашем свидании и, к счастью, не видела никаких снов.

Квиддич, квиддич, квиддич… Никогда не понимала, что интересного Гарри с Роном находили в этой игре. Нет, конечно, иногда это бывает захватывающе - азарт, соревнование, полет, скорость, Гриффиндор против Слизерина и все тому подобное, но чтобы так, изо дня в день? Несколько часов говорили с Роном словно на разных языках. Узнала все о матчах этого сезона, о лучших английских, ирландских и шотландских игроках (почему-то команда Уэльса была незаслуженно забыта), о вчерашней игре во всех ее подробностях. От имен и стратегий меня начало вновь подташнивать, и я всерьез стала опасаться за новые Роновы ботинки. Но все равно вечер был прекрасный – Рон был сегодня удивительно заботлив, расспрашивал о моем здоровье и временами выглядел виноватым, вероятно оттого, что в тот раз не проводил меня домой. Но сегодня мы вместе аппарировали к нашей деревушке и медленно, обнявшись, шли через поле к коттеджу. Я сделала маленькую бутоньерку из вереска – по маггловской легенде эти цветы приносят удачу.
- Скажи, Гермиона, - спросил он негромко, когда мы остановились, чтобы я могла приколоть букетик к его мантии, - ты скучала обо мне?
- Конечно, Рон, я вчера весь вечер прождала твоего письма.
- Нет, я имею в виду – все эти годы?
Я подняла голову и посмотрела ему в глаза. Что я должна была сказать? Я смущенно улыбнулась и ласково сжала его пальцы.
- Конечно, Рон!
Ложь далась мне удивительно легко.
- Значит, - продолжал он настойчиво, - теперь мы будем вместе, как пара, снова?
- Всегда, - ответила я, не задумываясь.
Он внезапно нахмурился.
- Значит, со Снейпом все кончено? Ты расскажешь ему?
Я удивленно моргнула.
- Конечно, Рон, он уже все знает, он вернулся два дня назад и мы все обсудили.
Его глаза сузились.
- Вернулся? Почему ты не сказала?
Я начала было говорить, когда перед нами с легким хлопком появился Кричер. Я невольно вздрогнула, а Рон недовольно сжал губы.
- Хозяин Гарри и хозяин Северус имеют честь пригласить вас к ужину, - произнес эльф, церемонно кланяясь, и исчез, щелкнув пальцами. Рон скривился.
- «Хозяин Северус», - выплюнул он, передразнивая. – Хорошо устроился этот твой хозяин! А Джинни, значит, не в счет! И эльф у него, и семья, прямо-таки добропорядочный маг!
Не зная, как сгладить обстановку, я погладила его пальцы, которые все еще держала в своих.
- Рон, я уверена, что это Гарри нас зовет, а Кричер просто не так выразился…
- Но Снейп будет там, не так ли? – уточнил он резко.
Мне ничего не оставалось, как сказать:
- Ну да, конечно, ведь он же там живет, - кажется, это было ошибкой, поскольку он покраснел, еле сдерживая гнев, в отсветах заката его волосы казались особенно пламенеющими.
- Как и ты! – это прозвучало как обвинение. – Снейп просто сальноволосый ублюдок!
- Рон, пожалуйста, не нужно! Он ведь не сделал лично тебе... – начала я, но он меня перебил, выкрикнув:
- Он мерзавец! Он украл у меня все, он убийца, из-за него погиб мой брат!
- Рон, что ты говоришь? Что он украл у тебя?
- Все! Он 6 лет портил нам жизнь в Хоггвартсе, он назначал бесконечные отработки просто из прихоти!
- Он пытался учить нас, - произнесла я робко.
- Учить? – воскликнул он яростно. – Издевался, ты хотела сказать! Отработки, снятые баллы, придирки, мерзкие замечания! - он практически кричал. Я пыталась вставить хоть слово, но он не дал. – Он поссорил нас! Гарри был моим лучшим другом – он украл его! Но этого ему было мало, и он отнял и тебя тоже! Он самый худший из людей! Он Пожиратель! Он служил Волдеморту! Он убил Дамблдора! И моего брата!
Я бессильно качала головой, не пытаясь отвечать – он не услышал бы меня в своем ослеплении. Я лишь пробормотала: «Это был не он», - а в следующую минуту оказалась на земле. Все еще не до конца понимая, что произошло, я прижала ладонь к горящей щеке. Глаза щипало. Он ударил меня. Он меня ударил! Я тихонько всхлипнула от обиды.
Рон замер, в ужасе глядя на меня, а потом рухнул на колени рядом. Он неловко гладил меня по волосам, а я рыдала, уткнувшись в его рубашку. Как это было больно! Немного успокоившись, я отстранилась.
- Нас ждут ужинать, - сказала я немного гнусаво, но относительно спокойно. Чего мне это стоило! Он только кивнул. Мы молча дошли до дома. На меня вдруг нашло какое-то равнодушие, словно бы я смотрела на все со стороны. Вот дорога к дому. В окнах горит свет. Там Гарри и Джинни, и Снейп, из-за него все мои несчастья. Но мне это безразлично. Немного болит голова, но мысли почти ясные. Вот Рон неловко мнется с ноги на ногу – мечтает сбежать? Пожалуй, но я не дам ему такой возможности, не сегодня.
- Нас ждут, - повторила я спокойно, - иди, я буду через минуту, - и сама прошла к себе, а он помялся на пороге гостиной, но все же вошел.
В своей комнате я опустилась на кровать, не зажигая света. «Я люблю его», - твердила я, - «люблю, люблю», - но странное оцепенение не проходило. Я произнесла: «Lumos», - и оглядела себя в зеркале – платье было измято и все в грязи, волосы спутались больше, чем обычно. Я осторожно дотронулась до покрасневшей щеки и отдернула руку – было больно. У Северуса наверняка была мазь, которая сняла бы боль и отек, но попросить его я не могла. Я заметила на столике стакан с зельем – значит, он был здесь сегодня. Машинально проглотив жидкость и не ощутив ее вкуса, я отрыла шкаф, уже зная, что я увижу. Он забрал свои вещи. Половина полок была пуста. Я пожала плечами и достала чистое платье из белого муслина в ромашках.
Когда я заканчивала приводить себя в порядок, в комнату ворвалась раскрасневшаяся Джи.
- Гермиона, скорее, - воскликнула она с порога, - они уже ссорятся!
Вдруг ее глаза расширились, и я запоздало поняла, что забыла наложить маскирующие чары.
- Что с тобой? – прошептала она с ужасом. – Это Рон? Он ударил тебя?
Я отвернулась и торопливо пробормотала нужное заклинание. Джи стояла, прижав ладонь к губам. Мне совсем не хотелось, чтобы Гарри и Северус сейчас услышали об этом.
- Джи, милая, я все объясню тебе потом, ладно? – сказала я ровно.
Она медленно кивнула, потом порывисто обняла меня, огненные кудри скользнули по лицу.
- Я люблю тебя, подруга, - произнесла она, отстраняясь и глядя на меня с грустной улыбкой. – Ты для меня как сестра, так же как для Гарри. И ты прости меня, пожалуйста.
- За что, Джи?
- За моего брата, - тихонько прошептала она и быстро выскользнула за дверь. Я вздохнула и вышла следом.

Голоса было слышно еще с лестницы. Похоже, в этот вечер все складывалось крайне неудачно, поскольку речь шла о войне, а более неудобную тему было сложно отыскать. Когда я вошла, Рон яростно защищал какого-то журналиста из «Пророка», и я поняла, что его гнев разгорелся с прежней силой.
- Не смеши меня, Рон, - ответил Гарри сдержано, - ты отлично знаешь, что такие статьи писались под заказ, а те, кто в самом деле освещал правду, платили за это очень дорого, иногда и собственной жизнью. Вспомни хотя бы мистера Лавгуда. Этот твой, как его там, просто выскочка, подсуетившийся в нужный момент.
Я остановилась возле двери, прислонившись спиной к косяку. В гостиной было прохладно из-за открытых окон, поэтому я накинула на плечи тонкий шарф, сложив руки на груди. Гарри расположился в кресле у окна вполоборота ко мне, хмуро глядя на Рона. Джи молча сидела на диване рядом с Роном, поджав под себя одну ногу и покусывая губу. Она была явно расстроена, но, полагаю, не ссорой, а синяком, который она успела заметить на моем лице. Лицо Северуса было плохо различимо в полумраке – он устроился в глубине комнаты, в тени, перелистывая какой-то, вероятно алхимический, журнал. Казалось, впрочем, что он не обращает внимания на разгоревшийся спор. Тем временем Рон продолжал:
- Ты судишь, не зная его! Стоит только прочитать хоть одну написанную им статью, чтобы понять, какой это человек! Как он пишет о героях войны! Благодаря нему многие люди получили награды и не были забыты.
- Я не сомневаюсь, Рон, что пишет он гладко, и воображение у него богатое, - произнес Гарри, слегка поморщившись. И я вполне его понимала – после победы во многих журналах появились статьи, рассказывавшие о героическом поведении того или иного мага, который был несправедливо забыт. Правда, при тщательном расследовании оказалось, что задолго до последней битвы многие из них сбежали из Англии. А статьи, разумеется, были заказными.
- А вы, вероятно, имеете в виду себя, говоря о «героях войны», мистер Уизли, - вдруг спокойно произнес Северус, переворачивая страницу. Рон весь подался в его сторону.
- Уж конечно не вас!
- Мерлин упаси, я и не надеялся, - насмешливо откликнулся Снейп. – Возможно, вы поведаете нам, мистер Уизли, какие-нибудь особенно героические подробности?
Я заметила, как Джи стиснула переплетенные пальцы. Гарри был напряжен, как струна. А во мне по-прежнему жило равнодушное отчаянье, охватившее меня ранее. Тем временем Рон вскочил:
- Не смейте со мной говорить подобным тоном! Я больше не ваш студент!
- За что я не устаю ежедневно благодарить Мерлина. Мистер Уизли, я ни для кого не делаю исключений, - Снейп чуть заметно усмехнулся. - Мой секрет в умении со всеми держать себя одинаково.
Я невольно хмыкнула, узнав цитату, Рон сжал кулаки.
- Что еще за бред?
- Это была перефразированная цитата, мистер Уизли, из произведения одного довольно-таки талантливого маггла. Жаль, что вы мало читаете и вряд ли сможете это оценить.
Кажется, для Рона это стало последней каплей.
- Мерзкий Пожиратель! – выкрикнул он, тяжело дыша. – Переметнулся, когда стало удобно! Даже не принимая в расчет Дамблдора, нам всем прекрасно известно, что случилось с Поттерами по твоей вине!
- Рон, – начал было Гарри, но Северус остановил его движением руки и уточнил:
- А вы, мистер Уизли, надо думать, безгрешны? – его голос по-прежнему звучал удивительно ровно.
- У меня есть орден Мерлина, если на то пошло!
- Второй степени, кажется, - пробормотал Северус.
- Не важно, какой степени! Этот орден дают не просто так!
- Вероятно, вы правы, мистер Уизли. Но вот незадача - вы забыли, что и у меня он есть.
- Бред! – воскликнул Рон. - Ты просто подлый убийца! Сколько магглов ты убил? А эти оргии с Пожирателями Смерти? – меня на этих словах слегка передернуло, а на лице Гарри отразилось изумление. Северус чуточку подался вперед и приподнял брови.
- Интересная осведомленность о фактах моей биографии, мистер Уизли, но несколько односторонняя. Кажется, в министерском архиве есть и другие документы, повествующие о моей деятельности во благо ордена Феникса, вас же интересовали именно будни Пожирателей. Я поражен. Но должен вас разочаровать – в этих радостях жизни мне не довелось принимать участия. Мои таланты, - добавил он с мягким поклоном и усмешкой, - использовались для иных целей.
- Разумеется! Ты просто подлый убийца!
- Похоже, вы начали повторяться.
- Ты убил моего брата!
- Мистер Уизли, не приписывайте мне чужих преступлений. Смерть вашего брата – не моя вина.
- Не смей говорить о нем! Это ты должен был умереть! Ты! Убийца! Ты помнишь лица своих жертв?
- Рон, опомнись, - Джинни смотрела на брата с изумлением и ужасом.
- Вам, кажется, тоже приходилось убивать, мистер Уизли? – тихо произнес Северус.
- Только, в отличие от вас, это происходило в честном бою, я никого не предавал!
- Так уж и никого? – проговорил Снейп еще тише. – Вам следует пить зелье от склероза.
- Я всегда поддерживал Дамблдора и Гарри, ты, мерзкий, злобный…
- Silencio! – рявкнул Гарри, резко вставая. Его волосы торчали во все стороны больше обыкновенного, видимо, он ерошил их, губы сжались в тонкую линию, зеленые глаза сверкали. – Хватит, - произнес он тоном ниже. – Думаю, вечер можно считать законченным. Рон, когда-то я пытался донести до тебя свою точку зрения, а также некоторые объективные факты. Ты меня не услышал. Я не хочу снова обсуждать это сейчас, хотя мог бы привести в защиту Северуса множество аргументов, но ты и так их знаешь, раз был допущен в министерские архивы, - его голос немного звенел от напряжения, но в остальном он держался с удивительным спокойствием. – Я прошу тебя впредь никогда не касаться моих родителей, это не твоего ума дело. Что же насчет твоей безгрешности, так ты, вероятно, забыл, как бросил нас с Гермионой, а после победы кричал в каждом интервью о своих подвигах. Ты, кажется, говорил, что это ты настаивал на дальнейших поисках, когда все впали в отчаянье? Знаешь, мне это безразлично, хотя я долго пытался оправдать тебя. Больше не хочу. Пожалуйста, уходи. Finite incantatem! - и Гарри отошел к Северусу и встал возле него, сложив руки на груди. Повисла тишина, только часы продолжали невозмутимо отсчитывать секунды. Я же наблюдала весь этот спектакль словно со стороны. Наконец, Рон подошел к камину, трясущимися руками взял горсть летучего пороха и, оглянувшись, повелительно бросил:
- Идём, Гермиона!
Гарри сделал было движение в мою сторону, но Северус удержал его. Я же стояла, раздираемая почти болезненным желанием пойти и сковавшим меня равнодушием. Казалось, что при всем желании я не смогу сдвинуться с места.
- Гермиона! – повторил Рон.
Этот повторный оклик подействовал сродни Империо, желание идти за ним стало невыносимым, но тело отказывалось меня слушаться. И тут пробили часы, отчего я вздрогнула и будто очнулась. Я посмотрела на взбешенного Рона, просыпавшего часть летучего пороха на пол у камина, дотронулась кончиками пальцев до щеки, надежно укрытой чарами, и покачала головой. Кажется, Джинни облегченно выдохнула. Гарри в упор посмотрел на Рона:
- Камин за твоей спиной, - произнес он настойчиво.
Рон еще несколько мгновений буравил меня глазами, а потом усмехнулся и шагнул в камин.
- Нора! – четко выговорил он и исчез.
Я смотрела, как в камине взметнулось и погасло пламя, а поленья продолжали тлеть. Вот только что здесь стоял Рон и звал меня с собой. Что за безумие владело мной, почему я не последовала за ним? Меня охватила дрожь, и я присела на стул, стоявший возле двери. Мне казалось, что Северус рассматривает меня с какой-то насмешкой, и внезапно в голову пришла мысль: зелье! Он давал мне зелье, а я пила его! Из-за него я не пошла за Роном, это зелье помутило мой разум и заставило сомневаться. Я вскочила.
- Ты, - выкрикнула я, - это все из-за тебя! Ты подстроил весь этот разговор! Пока ты не начал вмешиваться, все было спокойно! Ты нарочно поссорил Гарри и Рона, ты напоил меня зельем! Чего ты хочешь? Отравить меня? Подчинить себе?
Он нахмурился и открыл было рот, чтобы ответить, но внезапно вмешалась Джинни.
- Гермиона, - произнесла она напряженно, - ты не могла бы одолжить мне свою белую юбку?
Это было настолько неожиданно, что я сделала шаг назад, а Гарри и Северус ошеломленно переглянулись.
- Юбку? - переспросила я. – Какую юбку?
- Белую льняную юбку на кокетке, с карманами, клешеную, - проговорила она по-прежнему ровным тоном, но взглянула на меня с такой надеждой, словно от этого зависело что-то очень для нее важное.
Выражения лиц Гарри и Северуса были непередаваемы, а я пыталась понять, о чем вообще идет речь. Вдруг мелькнуло воспоминание: теплый день, сад, яркие капли чая на моей белой юбке, головокружение…
- Юбка, - произнесла я медленно. – Но Джи, она с пятнами от чая, я не успела ее почистить, должно быть, она испорчена.
Джи облегченно улыбнулась.
- Ничего, милая, я уверена, что смогу с этим справиться, - она буквально светилась от радости. – Так ты дашь мне ее?
- Конечно, если ты так хочешь.
- Тогда пойдем, - и она вскочила, схватила меня за руку и повела за собой наверх. Оглянувшись в дверях, я успела увидеть, как Гарри что-то тихо говорит Северусу, а тот слушает, внимательно глядя мне вслед.

⇐ Предыдущая 123 4 5 Следующая ⇒