Часть II Рассказ продолжает Гарри Дж. Поттер 1 страница

Название: Любовный напиток
Автор: Кундри
Бета: Юлия, Нитрикс
Жанр: Драма/Романс
Рейтинг: R
Пейринг: СС/ГГ
Дисклаймер: все права у Дж.роулинг
Саммари: Около 5 лет после финальной битвы. И жили они спокойно и счастливо: Гермиона собиралась замуж за Северуса, Гарри и Джинни наслаждались жизнью. А потом все пошло кувырком...
Размер: миди
Статус: закончен

Глава 1

Часть 1

Рассказ начинает Гермиона Дж. Грейнджер

Я не люблю сюрпризы. Возможно, кто-то скажет, что я начисто лишена таких присущих большинству женщин качеств, как любопытство или, скажем, романтичность, спонтанность и восторженность. Когда я вижу срочную сову, особенно в выходной день – неминуемо жду неприятностей, хотя чаще всего так развлекается кто-нибудь из братьев Джинни. Даже Гарри не напрягается так, как я. Хотя всякие срочные письма обычно приходят (или правильнее сказать – прилетают?) именно ему, вынуждая аппарировать в Лондон в его законный выходной. Или Северусу, от кого-то из заказчиков или редактора «Вестника Зельеварения», что, впрочем, случается реже. А вот сегодня сова предназначалась именно ему – с приглашением на ежегодный Берлинский симпозиум. Спрашивается: зачем посылать срочную сову, если симпозиум ежегодный? Отвратительная организация или просто халатность со стороны устроителей. О чем я сразу же сообщила профессору, который соблаговолил поднять в ответ одну бровь. Оказывается, дату проведения заседания перенесли на неделю вперед. И через пару дней ему придется уехать. Без меня. Поскольку именно на эти несколько дней у меня запланированы консультации с моими научными руководителями по поводу дипломной работы. Я даже договорилась в университетской библиотеке о том, чтобы дополнительные материалы мне разрешили забрать домой, что, надо заметить, позволяют очень редко, чтобы я смогла основательно подготовиться. И еще дополнительные занятия… Я не смогу вырваться даже на несколько часов. От досады я едва не плакала. Наш с Северусом отдых, который мы хотели совместить с его поездкой, благополучно превратился из реальности в уплывающую из моих рук мечту.
К моему сожалению, Сев вовсе не демонстрировал своего огорчения. Он неторопливо развернул газету, отгораживаясь ею от меня, и поинтересовался скучающим тоном:
- Не вполне понимаю, что тебя так расстраивает?
Стараясь, чтобы голос звучал как можно более ровно, я ответила с достоинством:
- Просто я не смогу услышать твой бесценный доклад.
За газетой послышалось тихое покашливание, перешедшее в невнятное бульканье. Впрочем, через некоторое время его голос продолжил звучать абсолютно невозмутимо:
- Не стоит волноваться, мне не составит труда повторить мое выступление в любое удобное для тебя время.
Мерзавец. Я даже не нашлась с ответом, в то время как он продолжал:
- Не думаю, что другие доклады будут представлять какой-либо интерес, но если я услышу что-то стоящее, непременно тебе перескажу.
В этом месте мое терпение лопнуло, и я схватила газету за верхний край, сминая ее. Губы Северуса чуть подрагивали в сдержанной улыбке, когда я уселась ему на колени. Остатки газеты полетели на пол, когда его руки обвились вокруг моей талии.
- Ты можешь начинать свою лекцию, - прошептала я, почти касаясь его губ своими, чувствуя его дыхание, когда он произнес:
- Первая часть посвящена свойствам некоторых редких ингредиентов, которые ты, безусловно, найдешь весьма занимательными.
- Безусловно.
На этом наш содержательный диалог закончился самым приятным образом.

Итак, вечером я помогала Северусу укладывать вещи, в то время как Гарри всячески этому мешал, постоянно забегая в комнату с какими-то вопросами, касательно последнего расследования, которое он вел. Поскольку профессор является первым по величине европейским экспертом в зельеварении, мой лучший друг регулярно использует в корыстных целях тот факт, что все мы сосуществуем под одной крышей. Впрочем, Сев ворчит исключительно для порядка, я прекрасно знаю, как ему приятно то, что Гарри всегда прислушивается к его замечаниям и советам. Даже если вначале яростно их оспаривает. Потому я выставила их обоих из наших комнат, заявив, что сама знаю, какие вещи нужны в такой поездке. Северус, впрочем, не сопротивлялся, посему Гарри радостно увел его в библиотеку.
Уже расчесывая волосы перед сном, я вдруг с ужасом поняла, что за последние два года забыла, что значит расставаться. И даже не могла представить, как проживу эту неделю, не касаясь его, не слыша его голоса, его чудесных едких замечаний, беззлобных пререканий с Гарри. Что не смогу в любую минуту войти в его кабинет, просто чтобы увидеть. Или попросить разъяснений по поводу неоднозначных рассуждений профессора О’Донли на тему сочетания восстанавливающих чар и зелий, как, например, вчера. Глаза защипало.
В ту ночь я долго лежала в темноте и боялась заснуть, чтобы подольше чувствовать его рядом. И, разумеется, он не мог этого не заметить.
- Милая, - в темноте это слово, произнесенное мягким глубоким голосом, прозвучало почти угрожающе, - конечно мне известно, что разлука обостряет чувства. Но предполагается, что это должно произойти за неделю моего отсутствия, а не сегодня ночью. Через десять минут я дам тебе успокаивающее зелье.
Я обиженно завозилась, отодвигаясь, но он мягко привлек меня к себе. И через десять минут я безмятежно спала, пригревшись в его объятиях и чувствуя легкое прикосновение его губ к моим волосам, действовавшее лучше любого снотворного.

Следующий день мы провели вместе. Вернее, Северус делал пометки и исправления к докладу, сидя за столом в библиотеке, а я погрузилась в свои книги на соседнем диванчике у окна. Джи и Гарри где-то пропадали, словно стесняясь мешать нам перед разлукой. В самом деле, если хорошенько подумать, это звучало смешно. Ведь мы расставались всего лишь на неделю, которая будет заполнена множеством дел, разговоров и встреч, так что время до его возвращения пролетит незаметно. Впрочем, Сев посмотрел на меня как-то странно, когда я высказалась по этому поводу.
За ужином выяснилось, что Джи была в Норе, и Молли передавала нам всем приветы. Я спросила, как здоровье Артура – кажется, в прошлом месяце у него были серьезные проблемы с сердцем. Но Джи улыбнулась:
- Нет-нет, Герми, папа уже здоров. Рон говорит, что даже не знает, как удержать его от выхода на работу, ты ведь его знаешь, он такой деятельный, - и вдруг осеклась, натолкнувшись на взгляд Гарри. Дальнейшая беседа не клеилась, как обычно после упоминания нашей единственной запретной темы - Рона. Честно говоря, я была расстроена из-за отъезда Северуса, а потому не старалась исправить положение и поддержать разговор.
Перед сном Северус вскользь упомянул, что был бы не слишком против получить от меня пару строк с совой, когда будет скучать на конгрессе. Я только улыбнулась в ответ – разумеется, я собиралась писать ему каждый день, хотя и знала, что по приезде он непременно скажет на этот счет что-нибудь саркастичное.
А когда я проснулась, его уже не было рядом. Я ходила по дому как неприкаянная, пока не поняла, что просто изматываю себя мыслями о нем. Тогда я села за книги, отправила несколько писем, в том числе окончательно обговорила время и место консультаций по моей работе. На ужин я не спускалась, решив закончить описание практической части. Писем от Северуса пока не было, а я сама не хотела беспокоить его в первый же день конференции, хотя мысленно сочиняла длинные и нежные послания, которые он мог бы впоследствии высмеять.

Глава 2

Утро мы провели в саду. Оказывается, накануне Гарри ездил к Тедди, и теперь рассказывал мне и Джи, чему малыш научился за то время, что мы не виделись. В саду пели птицы, над клумбами порхали разноцветные бабочки и стрекозы, привлекаемые ароматом цветов, которые были особой гордостью Джи. Это был наш островок счастья и безмятежного покоя, и мы считали, с полным на то основанием, что заслужили его. Этот дом Гарри нашел весной – чудесный вариант летнего отдыха – небольшой коттедж в нескольких милях от побережья, достаточно уединенный, чтобы безбоязненно аппарировать или даже устроить квиддичную площадку на заднем дворе. Два этажа, общая гостиная, столовая, спальни, даже небольшая библиотека, правда, маггловская, но мы быстро это исправили, и подвал, вполне пригодный для лаборатории. Также к дому примыкал не слишком большой и очень запущенный сад, что, впрочем, ничуть нас не огорчало, где Джи умудрялась выращивать чудесные цветы. В глубине его обнаружилась увитая плющом беседка, и мы полюбили сидеть здесь душными летними вечерами, слушая птиц и стрекот цикад. С другой стороны нашлось место для теплиц с лекарственными растениями.
В миле от нас, к югу, располагалась небольшая маггловская рыбацкая деревушка, что не давало нам чувствовать себя полными отшельниками. А дальше, сколько хватало глаз, до самого берега тянулись вересковые пустоши, и так хорошо было идти на закат, к обрыву, пока солнце не склонялось за далеким горизонтом под тихий плеск волн, а ветер становился все прохладней. Тогда мы возвращались домой…
Итак, в то утро мы пили чай в саду. Джи смеялась, глядя, как Гарри изображает Тедди на метле, а я как раз сделала глоток чая, когда голова вдруг закружилась, и на несколько долгих мгновений потемнело в глазах. Должно быть, я сильно побледнела и покачнулась, потому что когда я пришла в себя, то увидела встревоженное лицо Гарри, и вряд ли на него произвела такое впечатление моя испорченная белая льняная юбка, на которую я пролила чай. Он поддерживал меня за плечи, а Джи, кажется, уже готова была бежать за колдомедиком, когда я заявила, что чувствую себя прекрасно и беспокоиться совершенно не о чем.
- Правда, Джин, не будь такой испуганной, я в порядке. Просто сегодня на удивление душно.
- Ты уверена, что все в порядке, Гермиона, ты вдруг так побледнела, что случилось?
- Не обращай внимания, Гарри, голова закружилась.
Он улыбнулся, явно успокоенный моим ответом:
- Не пугай нас больше, а то профессор будет страшен в гневе, если решит, что мы плохо о тебе заботились.
Я постаралась улыбнуться в ответ:
- Пойду в дом, ребята, там прохладнее.
- Ладно.
- Конечно, - Джи выглядела еще немного встревоженной, но удержалась от комментариев.
На самом деле я немного лукавила. Я не чувствовала себя вполне здоровой, просто мне вдруг захотелось посидеть одной. То ли от головокружения, а, возможно, действительно от духоты, на меня нашла какая-то апатия, слабость, охватившая меня, но вместе с тем словно хотелось что-то сделать, меня переполняло какое-то непонятное противоречивое чувство. Словно рой мыслей, за которыми я не успевала, как будто не могла уловить что-то важное. И сейчас, чужое присутствие было для меня невыносимо. Я села у окна, прижав пальцы к вискам, пытаясь сконцентрироваться на чем-то от меня ускользавшем. Вчерашний вечер, разговоры с Северусом, все крутилось, как в калейдоскопе. Головная боль накатывала волнами. Сборы, неудачный разговор за ужином, Рон. Боль внезапно отступила. Я повторила про себя: «Рон», - вспоминая, как вчерашняя мирная беседа оборвалась, стоило Джинни упомянуть своего брата. Как глупо, честное слово, мы вычеркнули его из своей жизни, словно и не были никогда друзьями. И даже его имя, случайно прозвучавшее в нашем разговоре, способно испортить настроение Гарри, который когда-то считал Рона самым близким человеком. Возможно, мои воспоминания несколько притупились, но я не могла понять сейчас, почему так произошло, зачем мы были так непоправимо несправедливы к нему. Как смог Северус занять его место так бесповоротно? Голова снова заныла, и я отложила в сторону книгу, которую бессознательно крутила в руках. Джинни часто рассказывала о своих братьях, мы знали, как живут Билл и Флер, об успехах Чарли, даже изредка приглашали к себе Молли и Артура. О Роне за последние несколько лет не было сказано ни полслова. Запретная тема. Давно ли она стала таковой? Пожалуй, после той глупой статьи в журнале, когда Рону приписали обвинения в адрес Северуса, послужившие основанием начать судебное разбирательство по делу о «пожирателе смерти, избежавшем справедливого возмездия». Разумеется, все обвинения были сняты, скандал замяли, Рон что-то говорил в свое оправдание, но после этого Гарри вычеркнул его из нашей жизни окончательно. И я тоже вычеркнула. Отказалась от человека, который был, пожалуй, моей первой любовью. Как несправедливо… Теперь, по прошествии стольких лет, я могла сказать – каждый заслуживает шанс, но мы не дали ему возможности как следует оправдаться. Только всхлипнув, я вдруг поняла, что плачу. И что я хочу увидеть Рона, что я соскучилась по своему другу. Что хочу объяснить ему, как это было нечестно по отношению к нему. Возместить все то внимание, которое я не уделяла ему, пока была счастлива рядом с Северусом. Правда, наши с Роном романтические отношения не сложились, а Гарри принял тогда мою сторону, что тоже повлияло на их дружбу, так разве же не была я виновата и в этом? Возможно, я слишком многого хотела от него тогда, слишком давила на него? Конечно, многое произошло именно потому, что Гарри активно поддерживал Снейпа, а Рон был категорически против этого, несмотря на все наши уговоры и объяснения. Да, с этого все и началось. Джинни тогда тоже очень сердилась на брата, она до сих пор едва с ним разговаривает. Но разве не тяжело далась эта размолвка и ей? Как было бы здорово теперь нам всем пересмотреть сложившуюся ситуацию…
Я достала из секретера альбом с колдографиями, давно задвинутый в самый дальний ящик, и, смахнув с него пыль, погрузилась в воспоминания: вот мы втроем, такие маленькие, улыбаемся Хагриду; вот это на третьем курсе, Гарри здесь какой-то взъерошенный; Гарри со снитчем; Рон в квиддичной форме – вратарь. Тогда я помогла ему попасть в команду. Я погладила пальцем колдографию – Рон на снимке покраснел и сравнялся цветом лица с волосами. Дальше колдография АД – многих уже нет в живых… Я быстрее перелистнула страницу, не вглядываясь в лица. Ремус и Тонкс на собрании ордена. Гарри до сих пор не может простить себя за их смерть. Можно подумать, что он виноват. Это был Волдеморт и его Пожиратели. И где бы мы все были, если бы не Гарри. Ну и Северус, конечно. Меня слегка мутило. Как все-таки живы все эти воспоминания! Вот мы с Роном после победы, сидим, обнявшись. Выпускной. Джинни и Гарри на балу. Снова Рон, на этот раз в парадной мантии. А может пригласить его к ужину? Эта мысль, только возникнув, тут же захватила меня, и невозможно было уже подумать о чем-то другом. Я представляла, как он придет, как мы снова будем сидеть за столом все вместе, как Гарри обрадуется старому другу. В этом месте моя внезапная радость несколько поутихла – Гарри мог совсем не обрадоваться приходу Рона. В нашу последнюю общую встречу они повздорили так, что Северус просто окатил их водой, чтобы остудить пыл. Но может же быть такое, что они решатся поговорить как цивилизованные взрослые маги? Мысль по-прежнему казалась мне очень заманчивой.
И тогда я взяла пергамент и написала Рону короткую записку, которую сразу же отправила с совой, чтобы не дать себе возможности передумать. Я смотрела вслед сове и внутренне ликовала: я увижу Рона сегодня! Я почему-то была уверена, что он примет мое приглашение. И мне даже не пришла в голову мысль, что после завтрака я и не вспомнила, что скучаю по Северусу Снейпу.
Я решила устроить ребятам сюрприз, а потому не стала ничего говорить о записке. Зато к ужину я выбирала платье со всей тщательностью. Здесь мы решили одеваться как магглы, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания местных жителей, что, впрочем, легко давалось только нам с Гарри, особенно поначалу. Северус сперва ворчал, но вскоре смирился, оценив наши доводы. Мне подумалось, что его отсутствие даже к лучшему, ведь он вряд ли был бы рад приходу Рона.
По вечерам в саду всегда было особенно чудесно, с моря дул легкий ветер, принося прохладу, и оставляя какой-то особенный солоноватый привкус на губах. Воздух был наполнен ароматом табака и резеды, шелковое бело-голубое платье приятно холодило разгоряченную кожу. Я сидела в беседке напротив Рона и улыбалась, хотя радоваться было особенно нечему – Гарри едва сказал за весь вечер пару слов сквозь зубы. Мой сюрприз полностью удался – когда послышался хлопок аппарации, и на дорожке появился Рон, Гарри поперхнулся и закашлялся, а Джи уронила вилку. Хотя по их лицам было ясно, что они вряд ли находят мою идею удачной – с этого момента Гарри как подменили. Черт, сейчас я бы сказала, что он похож на Малфоя – такое же брезгливое выражение лица. Я очень люблю его, но в эту минуту он был совершенно невыносим – неужели непонятно, что это важно для меня? Очень напряженная Джинни поглядывала на меня весь вечер с явным недоумением, молча сжимая руку Гарри, а я просто пыталась поддерживать беседу и наслаждаться моментом. Как же мне хотелось остаться с Роном наедине! Он совсем не изменился за то время, что мы не виделись, только в выражении лица мне чудилось что-то новое, волнующее, решительное. Более мужественное, пожалуй. Я забыла, какие у него глаза голубые и веснушки на щеках и носу. Я забыла, как любила его, а в тот момент, когда он появился, едва слышно шагая по мягкой траве, почувствовала, как сердце срывается куда-то вниз, как на американских горках, где я каталась, когда была девчонкой, а потом начинают пылать щеки. И это щемящее и сладкое чувство, когда от одного лишь взгляда забываешь все слова, и готова смотреть и смотреть без конца, впитывая каждое мгновение… Казалось, что я и не жила вовсе, пока его не было рядом со мной, но вот он появился, и все вновь стало прекрасно и понятно. Я поняла, что люблю его. Я поняла, что всегда любила его. А все остальное – это был лишь сон. И я готова забыть, что он был.
В конце концов, мы пошли через пустошь к морю, как любили ходить с Северусом. Эта некстати появившаяся мысль неприятно кольнула, и я почувствовала, как возвращается мучавшая меня все утро мигрень. Как бы мне хотелось забыть, что только неделю назад на этой же самой дороге мы стояли, обнявшись, и Сев негромко рассказывал о своем новом эксперименте, а потом мы целовались у самой кромки прибоя. Губы у него были нежные и соленые, а потом он нес меня домой, а я волновалась, что ему тяжело, и Гарри решил, что что-то случилось, и выбежал нам навстречу, а Северус спокойно ответил, что ему не нужны особые причины для того, чтобы носить на руках свою будущую жену…
Голова болела. Я осознала, что мы стоим у самой воды, и мои легкие туфли совсем промокли. Я чувствовала тошноту и озноб, словно при высокой температуре, когда Рон заботливо накинул мне на плечи куртку, привлекая к себе. От его прикосновения сразу стало легче. Он взял мои руки в свои, согревая дыханием. Милый Рон… Его лицо было так близко, я, казалось, могла пересчитать его реснички, и вновь появилась та чудесная легкость, которую я ощущала весь вечер, и его губы легко коснулись моих, лаская и завораживая. И я растворилась в нем, отвечая на поцелуй, прижимаясь к нему всем телом. Лишь бы это мгновение длилось…
Темнело, мы шли назад к дому и останавливались, чтобы поцеловаться. Не доходя до ворот, Рон попрощался и еще раз крепко обнял меня. Как я не хотела, чтобы он уходил! Ощущения переполняли меня и захлестывали с головой, как волна, жар поднимался в груди.
- Не уходи, Рон, - прошептала я, - останься!
Он немного нервно взглянул на наши окна – за занавеской кухни угадывался тонкий силуэт Джинни.
- Мы увидимся завтра, я обещаю, - пробормотал он хрипло и аппарировал.
Мир померк – именно так, не иначе. У меня отняли самое дорогое, что только можно представить. Почему он ушел? Почему ему вообще нужно было уходить? Разве не должен он был остаться со мной? Я плакала, прижимая к себе его забытую куртку.
Невдалеке хлопнула дверь, послышался шорох травы под чьими-то шагами. Гарри, конечно.
- Гермиона, это ты?
Я судорожно вздохнула, пытаясь успокоиться.
- Все в порядке, Гарри, это я.
Он стоял у яблони, задумчиво глядя на меня. Хорошо, что мое лицо было в тени, я все еще не могла полностью успокоиться.
- Ты не можешь мне объяснить, Герм, что все это значит? - голос его был не то чтобы злым, но каким-то колючим.
- А я должна объяснять? – ну почему он не понимает?
- Не мне, так Северусу, я полагаю, - при этих его словах внутри что-то сжалось.
- Ты ему расскажешь?
Он недоверчиво посмотрел на меня.
- А ты хочешь, чтобы я молчал?
- Мне все равно.
- Гермиона…
- Я люблю Рона, Гарри.
Недоверие сменилось удивлением.
- Черт, Герм, что все это значит? Как же Северус?
Я пожала плечами.
- Просто я больше не люблю его. Разве не ясно?
Он ошеломленно молчал. Потом шагнул ко мне.
- Ты плакала? – это прозвучало почти заботливо.
- Я не хотела, чтобы он уходил, - я вытерла слезы и улыбнулась. – Но он придет завтра, - и я пошла в дом, чувствуя, что Гарри провожает меня недоуменным взглядом.
Я лежала в темноте, слушая стрекот цикад за окном и вспоминая его руки, перебиравшие мои волосы, ласкавшие мои плечи и грудь сквозь тонкую ткань платья, его губы на моих губах, шее. Наверное, Гарри заметил не только следы слез. Неважно. Рон придет завтра. С этой мыслью я заснула.
Мне снился Северус, шепчущий всякие ласковые слова, ласкающий меня. Я проснулась среди ночи с отчаянно бьющимся сердцем и неясным чувством потери. Почему мне снится Снейп? Какое мне дело до него? И почему во сне я была так счастлива с ним, когда наяву одно только его имя вызывает головную боль и тошноту? Уснула на рассвете, без снов.
За завтраком Джи была необыкновенно задумчива. Впрочем, я тоже была не в настроении поддерживать легкую беседу. Наконец, когда с едой было покончено, она подняла на меня взгляд. Я давно заметила, что Джи отлично удается роль такой доверчивой глупышки, поэтому это наивное выражение ее глаз меня нисколько не обмануло.
- Как закончился вечер? – поинтересовалась она мягко.
- Разве Гарри тебе не сказал?
- Он был не слишком разговорчив вчера.
Она поправила рыжую прядку, упавшую на лицо. Волосы у нее были немного темнее, чем у Рона. Рон, Рон, Рон… Даже его имя было сладостно произносить. Сегодня утром я проснулась умиротворенной, стараясь не думать о глупых снах. Я была полна предвкушения и строила планы на вечер. Мне хотелось чем-то удивить и порадовать Рона.
- Ты не расскажешь? – ах, это опять была Джинни.
- Вряд ли тебе будет интересно. Впрочем, Рон сегодня придет, так что сама все увидишь, - не удержалась я.
Она нахмурилась, кроша хлеб на тарелке.
- Герм, я все могу понять, даже твои внезапные чувства к Рону, ведь вы когда-то были так близки, к тому же он мой брат и мне не безразлично его счастье. Но я только не пойму – как же быть с профессором Снейпом?
Интересно, почему всех так интересует этот чертов Снейп? Почему он важнее Рона?
- Северус уехал, Джинни. Точка. Когда он приедет, я все ему объясню, - разумеется, я упустила тот факт, что он снился мне полночи. Меня немного затошнило, и я отодвинула тарелку и поморщилась. Джи потянулась через стол и взяла меня за руку:
- А с тобой все в порядке, Герм? – в ее голосе звучала неподдельная забота.
- Немного тошнит.
- Давно?
- Пару дней. Но ты не волнуйся, придет Рон, и все сразу наладится. Ты заметила, что в его присутствии всегда светит солнце, - я постаралась улыбнуться как можно беззаботнее. Джи продолжала очень внимательно смотреть на меня.
- Даже ночью, Герм? – вот черт!!! Чувствуя, что краснею, я с каменным лицом налила себе чай и постаралась изящно сменить тему.
- Думаю съездить в Лондон сегодня, посмотрю в Косом переулке несколько книг, - а заодно что-нибудь вкусное к ужину. Кажется, я не способна сейчас заниматься, перед завтраком я пыталась прочесть хоть главу из монографии профессора О’Донли, но его слог показался мне чуть не вдвое более занудным, чем обычно. Я не могла сосредоточиться, мысли разбегались. Переполнявшие меня чувства словно искали выхода, побуждая меня бежать из дома, искать Рона, действовать, рассказать ему обо всем, что я чувствовала. Голос Джинни пробудил меня от грез.
- Отлично, отправимся вместе, я как раз хотела найти одну книгу.
- Книгу? – непонимающе повторила я.
- О, да, милая, я, знаешь ли, тоже читаю. Впрочем, в данном случае это подарок, - в ее голосе слышалось ехидство. Мне даже показалось на мгновение, что она удачно скопировала интонации Северуса. Черт! Я не хочу думать о нем!
- Я и не сомневалась, - ответила я с достоинством. Как мне от нее избавиться? – Хочешь, я сама ее поищу?
- Спасибо, но я не хочу тебя утруждать, к тому же подарки приятно выбирать самой, - в ее голосе было столько искренности, что в другой ситуации я бы ей поверила.
- Мне не сложно, - попыталась я еще раз.
- Гермиона, - серьезно произнесла Джи,- если ты не хочешь ехать со мной, просто скажи, я прогуляюсь сама.
Понимая, что ситуация доходит до абсурда, я безнадежно вздохнула.
- Что ты, Джи, конечно, мы поедем вместе.
Она улыбнулась, ласково глядя на меня, и грациозно вспорхнула со стула.
- Я быстро соберусь, Герм. Не убирай со стола, милая, а то Кричер расстроится.
Черт! Ненавижу, когда она со мной так разговаривает!

Из Лондона мы вернулись уже к обеду. Я приобрела несколько тем более бесполезных книг, что сейчас я не могла прочесть ни строчки, ведь мои мысли были заняты другим. А Джи прижимала к груди «Трактат по древним ядам и приравненным к ним зельям» - какого черта это понадобилось ей именно сегодня? Странный выбор для подарка.
Когда мы вошли, Гарри сидел на террасе и читал письмо. Он поднялся нам навстречу, забрал у Джи сумки, легко чмокнув ее в губы, и пошел на кухню. Словно меня там не было. Это ничего, что я тут стою, Гарри? Это была последняя капля – день был испорчен с самого завтрака благодаря Джинни, теперь это. Словно они сговорились. Я пошла следом, размышляя, каким бы проклятием в него запустить.
- Гарри Поттер, я что же, по-твоему, стала невидимкой? Я тоже здесь живу, я тоже несла тяжелые сумки, и, в конце концов, ты мог бы просто поздороваться со мной!
Джинни невозмутимо убирала продукты в холодильник. Гарри задумчиво изучал меня, скрестив руки на груди.
- Тебе письмо, - сказал он, наконец.
Я слегка опешила.
- От кого?
- А ты не догадываешься? – он по-прежнему не сводил с меня глаз. Да что ж такое, в самом деле, почему они смотрят на меня, словно я буйнопомешанная?
- От Снейпа? - спросила я с вызовом.
- От Северуса, - парировал он ровно.
Я чувствовала, что опять закипаю.
- Это его ты читал, когда мы вошли?
Гарри слегка передернул плечами.
- Герми, я не вполне понимаю, что на тебя нашло, но, полагаю, что все как-нибудь выяснится, - почему он так спокоен? – Разумеется, я читал письмо, которое Северус прислал мне. Твое лежит на столике нераспечатанное, - уточнил он.
Я слегка смутилась, но не стала извиняться.
- Ты не имеешь права вмешиваться. Это моя личная жизнь и мои отношения. И я пригласила Рона на ужин.
Он поморщился.
- Во-первых, я не давал тебе советов, Гермиона. Делай свой выбор сама. Во-вторых, я просто твой друг, как это ни странно, и я волнуюсь о тебе. К тому же это и мои отношения с Северусом, поскольку он очень близкий для меня человек и практически член семьи, даже не принимая во внимания ваши отношения. В остальном – делай, как знаешь. Это и твой дом тоже.
Я разинула рот.
- Ты что, выпил зелье спокойствия?
Он усмехнулся.
- Я пью зелья, только если Северус их готовит, - и он приподнял бровь. И я вдруг вспомнила, как Гарри с Северусом спорили о чем-то пару недель назад. Они стояли в библиотеке, со сложенными на груди руками, упрямо сжатыми губами и одинаково подняли брови. Мы с Джин сидели на диване, слушая их перепалку, и просто покатились со смеху, понимая, как они сейчас похожи. Северус фыркнул, заметив, что их позы зеркально повторяют друг друга, а Гарри довольно ухмыльнулся – он тренировал это выражение лица часами перед зеркалом. Инцидент был исчерпан. А потом в сумерках мы с Северусом сидели на том самом диванчике, я у него на коленях, и было так сладко…
Я мотнула головой, прогоняя воспоминания, понимая, что, видимо, я все-таки не вполне здорова, раз меня опять подташнивало. Гарри чуть прищурившись смотрел на меня.
- Ты в порядке?
- Да, я что-то не то съела, меня немного тошнит.
- Уже пару дней, - обронила Джинни.
- Может, прием гостей стоит отложить? – предложил Гарри. Я вспыхнула.
- Нет!
- Как скажешь,- он спокойно отступил. Что-то было не так. Слишком не похоже на него.
- Знаешь, Герми, ради тебя я даже постараюсь быть с Роном милым, - и он вышел. Определенно что-то было не так.

Глава 3

Я в полной мере оценила замысел Гарри за ужином. Он не отпускал от себя Рона ни на шаг; они вспоминали школу, наши детские выходки, друзей, немного поговорили о войне, обсудили квиддич и последние победы «Пуляющих пушек». Я не смогла остаться с Роном наедине до самого его ухода.
Когда я вышла на крыльцо, чтобы проводить его, Рон привлек меня к себе хозяйским жестом.
- Отличный вечер, Герм.
- Да, но мы совсем с тобой не поговорили, - сказала я тихонько.
- Да ты что, все отлично, видишь, теперь я смогу приходить спокойно. Все замечательно складывается, очень удачно.
Я прижалась к нему.
- Не уходи так быстро.
Он замялся.
- Не думаю, что это хорошая идея на сегодня, Герм. Лучше я приду завтра.
Завтра! Я мысленно простонала.
- О, Рон, не уходи! Каждый день без тебя – это пытка!
Он покраснел и сглотнул, в его глазах что-то появилось, но я не успела понять что, когда он зарылся лицом мне в волосы.
- Я тоже вспоминал, Герм, помнишь – на выпускном…Мы танцевали в Большом зале и потом…
Я почувствовала, как слезы подступают к глазам. Как я могла потерять его? Я столько лет была в него влюблена! Он чуть приподнял мое лицо, мы растворялись в глазах друг друга, признание было готово сорваться с моего языка, когда на крыльцо вышел Гарри. Если бы я была анимагом, определенно, моей формой стала бы собака – так похоже я зарычала. Рон сразу отстранился, еще раз попрощался и аппарировал. Я прошла мимо Гарри в дом, чувствуя, что готова проклясть его второй раз за сегодняшний день, причем сейчас непростительные шли первыми в списке.
- Спокойной ночи, Гермиона, - услышала я, уже поднимаясь по лестнице. Чертов Гарри Поттер!

12 3 4 5 Следующая ⇒