КАРТИНА 9

КАРТИНА 9

Ветер за окном стал глуше, все звуки стали тихими. Алёна сидит на полу, внимательно, по крупицам выбирает янтарь. Марина подбирает диаскоп, пытается собрать его обратно. Заглядывает внутрь – разбилось стёклышко.

МАРИНА. Я ведь тебе и всечь могла. Наговорила ты всякого, я легко могла. Меня нельзя злить, я радикальная. Я стервенею. И чего отпустила? Пожалела, не смогла. Ты маленькая такая, тебе сколько лет?
Двадцать? Двадцать два? А мне тридцать, но как будто уже старая. Ты мне кажешься маленькой такой, ручки-ножки тонкие. Дима тоже такой, вроде страшно, что у него там в голове, а голова бритая и уши торчат – мальчик совсем. Глупый мой, хороший мой мальчик. У меня болезнь нерастраченной заботы, хочется, чтобы под крылышком у меня всё время кто-то. То ли собаки на мне так сказались, то ли правда старость? Вот был Дима у меня под крылышком, мальчик… Как мне обидно, что я никогда в таком доме не жила. Чтобы море бурчит, чтобы слива плодоносит. Или залив – это не море? Всё равно красиво как-то, благородно. В детстве около лужи раскладывала камни, щепки и играла, что я живу у моря. А здесь совсем настоящее. Счастливые. Рухнет всё. Может прямо сейчас над нами и рухнет. Песком сваи сгноит. Скотомогильник, правильно. Я приехала – дверь не видно, курган целый нанесло. Два часа с лопатой потела, молилась, чтобы пусто в доме оказалось. Хотя понятно же всё. (пауза) Ну, чего ты там плачешь? Не надо, не плачь. Вот у меня Афродита, собачка моя, доченька, гости придут – ее надо на лоджии закрывать. А она там сидит, плачет. И мне так жалко ее. Больше гостей не зову. Митя один раз плакал во сне, потом не помнил утром. Не могу слушать, если плачут. В конвое служила, а если плачут – не могу. Ты не плачь, не надо. Что там было – в диаскопе? Ты, Дима?
АЛЁНА. (поёт) Не плачь девчонка, пройдут дожди, солдат вернётся, ты только жди… Не сжигала я баню. Она сама. Я нечаянная…
МАРИНА. Это как - сама? Сама загорелась?
АЛЁНА. Я пришла, а там горит уже, я испугалась, я же знала, что там Танька, подумала почему-то, что всё само потушится, или что она убежала уже. Чего я не заорала? Что я не орала? Сидела и думала: хоть бы бабка Танькина вернулась, хоть бы бабка вернулась. Противная эта Танька, думала ненавижу, а сейчас так люблю отчего-то, отчего я её люблю? А вдруг она придёт сейчас? В джинсовом сарафане? Я же нечаянная, я же не поджигала, просто всегда со мной такое, чумная, тифозная, сибирская язва…
МАРИНА. Не плачь, не надо. Ты невезучая просто, случайный случай всё, не плачь.
АЛЁНА. Митя поверил мне, заступился за меня, сказал всем, что не я. А они, сучьи дети, до сих пор еще, делать им нечего… Он зачем – на войну?
МАРИНА. Тише, не плачь, не надо. Ко мне сюда двинься, там стекло. Вот так, вот и славно.
АЛЁНА. Куда иду: к голове или к хвосту, к голове или к хвосту… (мотает головой) Не знаю, нет, не помогает. Как ты сказала: случайный случай?
МАРИНА. Да, случайный, да. Невезение просто.
АЛЁНА. Дрянь всё. Лом в унитазе всё. Поезд задерживается на станции, слышишь, и из каждого вагона проводники выбрасывают флажки, красные флажки. Машинист смотрит – флажки и поезд не отправляется, поняла, слышишь? А потом флажки меняют на желтые, это значит «посадка окончена», это значит – дальше… Вот у меня в жизни тоже кто-то выбросил эти красные флажки, и всё... А я всё жду, когда уже будут жёлтые, когда будут жёлтые, а они уже никогда, никогда, никогда не будут. Потому что Митя... Не плачь, Алёшка, до свадьбы заживёт… Теперь кончилось всё, да? Красные флажки?.. Нет, нет, нет, нет, я счастливая, я самая на свете счастливая, у меня потому что любовь была, нежность. А такое не кончается. Такое словами не говорится, слышишь, такое не умирает.Крестик, крестик он носил на шее, и вот снимает он футболку в залив идти купаться, слышишь, и крестик ложится на спину ему, на правую лопатку ложится, и нежность такая, нежность, что горло тебе сургучом запечатали, что ты весь молока полный. А мне ничего не нужно было, слышишь? Даже трогать, прикасаться даже, я же только один раз, тифозная, чумная… Но у меня любовь была, значит, я счастливая, с ним моя любовь осталась, не закончилась. Не плачь, Алёшка, до свадьбы заживёт! Я самая счастливая и солнце через край, и сливы, и залив, и пусть все горят в аду…
МАРИНА. (плачет) Счастливая, правильно… Сиди, со мной сиди. Счастливая самая, знаю, знаю Ты только не плачь, ты зачем плачешь? Крестик, да, был крестик, знаю. Значит, тоже, да? Я самая счастливая? Так ты говоришь?
АЛЁНА. Да. Ты тоже. (пауза) Темно так стало. Тебе темно? Темно тебе, нет? Отрой окно, пожалуйста, слышишь, открой окно, а то мне кажется, что придёт и убьет сейчас, кот-баюн твой или кто, придёт и убьёт сейчас, придёт и убьет…
МАРИНА. Открою, сейчас. Горе ты, открою я сейчас.

Марина встает, пытается открыть окно. Но за окном уже нет залива, пустого двора, сгорбленной сливы. За ним слепота.

МАРИНА. Не поняла… Это чего?
АЛЁНА. Открывай окно, пожалуйста, слышишь?
МАРИНА. Слышу. Не могу. Не получается.
АЛЁНА. Не открывается? Не открывается, да, нет?

Марина молчит, смотрит в слепое окно.

МАРИНА. Песок. Занесло нас.

Марина отходит от окна.

АЛЁНА. Занесло? Засыпало? А двери? Занесло? Всё, да? Всё? Ты чего молчишь? Всё?
МАРИНА. Тише, успокойся, тише, не кричи.

Марина присаживается обратно на пол к Алёне.

АЛЁНА. Надо стекло выбить, надо разгребать. Песок этот, везде песок, он почему такой страшный? И волосах песок, слышишь да, видишь, у меня и у тебя? Убери, убери, эту гадость, я не хочу. Надо выбить стекло, надо разгребать. (резко успокоившись) Похоронились мы с тобой здесь, да?
МАРИНА. Нет, тише.
АЛЁНА. А мне кажется сейчас точно придёт и убьёт.
МАРИНА. Нет, нет, слушай. Молчи, не бойся. На колени ко мне ложись и лежи, вот так, ложись и лежи. (укладывает Алёнину голову к себе на колени) Лежать, глаза закрыть, и слушай. Меня слушай. Никто не придёт и не убьёт, глупая, хорошая… Будешь лежать вот так, будешь спать. А над нами – купол. Я буду про купол думать, а ты будешь спать. И нечего бояться, глупая. Никто нас не тронет. Под куполом нас никто не тронет, поняла? А завтра проснёшься и будет другая жизнь, правильная, счастливая. И никто не уедет, мы будем жить здесь. И будет солнце, сливы и залив…
АЛЁНА. А Митя?
МАРИНА. И Митя будет, да, да, да. Будем жить здесь, под куполом, и будет солнце через край. Ты только спи.
АЛЁНА. А ты про купол будешь думать?
МАРИНА. Буду.

Алёна лежит у Марины на коленях и укрывает их стеклянный купол. Дом медленно заносит песком. К утру его занесет по самую крышу.

КОНЕЦ
2020 год, февраль

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 678 Следующая ⇒