Беларусь теряла больше $56 млн каждый день отключения интернета, подсчитали эксперты. По их данным, для блокировки ресурсов использовалась система DPI.

До глубокой ночи прибывают и прибывают новые машины, автозаки, омоновские бусы, бесчисленные машины, люди в черном метр за метром прочесывают проспект, дворы. В этот вечер люди осмеливаются в основном кричать: «Фашисты!», «Позор!»

Все это лето белорусы жили в тревоге и ожидании, а сейчас пребывают в каком-то пограничном состоянии. Днем на улице играют дети, светит солнце. Но выходя вечером из дома, ты осознаешь, что, возможно, тебе придется бежать от силовиков, прятаться во дворах, лежать всю ночь прямо на асфальте в каком-нибудь изоляторе временного содержания. Иду в магазин и слышу, как две женщины лет пятидесяти то ли в шутку, то ли всерьез обсуждают, что теперь нужно на всякий случай надевать две пары трусов и носков одновременно.

На третий вечер знакомый говорит, что не стоит ходить на улицы с голыми руками против вооруженных силовиков — ничем хорошим это не закончится. Надо искать другие пути.

Но люди в районе уже снова мирно стоят на том же месте, что и вчера. Спрашиваю двух женщин, которым уже за 70, не страшно ли им.

— Деточка, ложь страшнее, — говорит одна.

— Мы устали бояться, страшно жить без надежды на перемены, — добавляет ее подруга.

Вскоре сценарий повторяется. Мы снова бежим, не разбирая дороги, и нас опять впускают в квартиру незнакомые люди.

В этот вечер силовики действуют жестче. Хватают прохожих, стоящую на остановке девушку заталкивают в автобус около 20 мужчин, вооруженных дубинками и щитами. Из остановившегося пассажирского автобуса вытаскивают четырех пассажиров.

Тем временем по госканалам показывают передачи про бобров и рассказывают про «российский след» в прошедших выборах.

Терпение людей иссякает. С балконов впервые летят пустые бутылки, банки. Передо мной пролетают банка краски и даже два стула. Мне не по себе даже от мысли, что будет дальше.

Убегая от силовиков, мы забегаем в подъезд первого попавшегося дома, который приоткрыл нам местный житель, и поднимаемся на балкон.

— Уйдите с балкона, — сурово говорит незнакомый парень. — Видите, лазерной указкой подсвечивают окна. У бойцов гранатометы.

— А вы типа опытный? — я отползаю от окна.

— Опытный уже. Третий день по Минску бегаю.

С нами забегает и семья. Муж с женой — оба социологи по образованию, но «социологи — самая ненужная профессия в этой стране», ушли в бизнес. Тоже третий день участвуют в акциях протеста, а дочь из дома пытается выходить в интернет и координирует родителей, где и как передвигаться:

— Такого еще не было, чтобы народ самоорганизовался.

Мы молча смотрим на город.

За первые три ночи на протестах задержаны более 5000 человек. Силовики применяют светошумовые гранаты, резиновые пули и дубинки, жестко задерживают и избивают протестующих, задерживают журналистов (в том числе задержан политтехнолог и автор Esquire Виталий Шкляров). У людей отбирают телефоны, родственники не могут с ними связаться. Сообщается о более чем 250 раненых, которые попали в больницы Минска. МВД Беларуси в сводке о протестах сообщило о стрельбе на поражение из огнестрельного оружия — позже текст был отредактирован, слово «огнестрельное» из него пропало. Появляются новости о пытках в тюрьмах и СИЗО.

Пользователь Instagram под ником @har_nick: «Меня задержали 10.08.2020 в 22:00 на пешеходном переходе возле БГУ (станция метро «Площадь Ленина»). Вопросов никаких не задавали, просто скрутили, забрали телефон и погрузили в автозак, оставив дожидаться еще 17 человек. После этого отвезли в Окрестино (центр изоляции правонарушителей в Минске. — Esquire).

Местные сотрудники выстроились в коридор и избивали ногами и дубинками всех входивших из авто. Говоря, что лучше бы мы сидели дома, «***ные [поганые] революционеры». После этого заставили сдать все личные вещи, ремни и шнурки из обуви. После чего 65 человек были заперты в помещении 4,5 на 4,5 метра — это был прогулочный дворик без крыши и скамеек, как загон для скота.

Мы по очереди сидели на бетонном полу, чтобы дать друг другу отдохнуть. В соседних камерах (их было 5) также были заперты люди, в общей сумме плюс-минус 400 человек. Чтобы принесли воду, приходилось подолгу просить. Мы получали по 2,5 литра на 65 человек, растягивая каждый по глотку. Я совру, если скажу, что нас не кормили, — нам принесли буханку черного хлеба. Одну буханку. На 65 человек. Туалет также был роскошью, а поход в него сопровождался издевками и криками. Писали одновременно по три человека, чтобы успеть за отведенное время.

Утром 11.08 нас всех выгоняли на улицу для установления личностей. Снова коридор из сотрудников с дубинками. Одного увезла скорая. В этот день мы слышали, как в коридорах жесточайше избивают людей за просьбы еды и телефонного звонка адвокату. Они умоляли перестать это делать, но вместо ответов были только удары и фраза: «Вы знали, куда шли, знали, куда попадете. Вот вам перемены». Это очень жутко слышать — стоны людей и удары сапогом по телу. Под конец дня 11.08.2020 несколько человек из моей камеры падали в обморок из-за отсутствия сил, воды и еды.

Наутро 12.08.2020 нас всех выставили в коридоре и называли фамилии. Мне и еще двадцати пяти людям повезло, и наши фамилии назвали, сказав, что отправляемся домой. Остальным сказали, что испытаете удачу завтра. После чего над нами напоследок поиздевались во дворе, заставляя делать армейские упражнения на ОФП. Тех, кто не мог сделать то, что им требовалось, избивали битами. После этого ползком по земле нас довели до забора и выпустили. Личные вещи и телефон не отдали, получится ли их забрать, неизвестно».

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 56