Уровень явки на выборах президента Беларуси, по данным на 18:00 9 августа, составил 79%.

Журнал Esquire

9 августа 2020 года в Беларуси было последним днем президентских выборов. Вечером после закрытия избирательных участков Минск и другие города страны охватила волна протестов, перерастающих в стычки с силовиками. А с 11 августа белорусы объявили бессрочную забастовку до тех пор, пока результаты выборов не будут пересмотрены, и выходят на улицы каждый день. По просьбе Esquire журналистка из Минска Каролина Кулицкая рассказала, как протесты, за которыми следит весь мир, выглядят изнутри.

Мое утро 9 августа начинается с хорошего настроения. На избирательные участки стоят очереди, местами километровые — не припомню ничего подобного раньше. На участке все предельно доброжелательны, улыбаются, шутят. На обратной стороне бюллетеня стоят положенные подписи членов избирательной комиссии, на кабинках шторки хоть и отсутствуют, но фотографировать свой бюллетень никто не мешает. Люди в знак солидарности надевали на руку белые браслеты или повязывали ленточку (через пару дней в изоляторах временного содержания кому-то из задержанных будут запихивать в рот браслет с криком: «Вот тебе демократия!»).

Я еще успеваю отправить фото заполненного бюллетеня на онлайн-платформу «Голос», созданную для альтернативного определения результатов выборов. Потом мобильный интернет в Беларуси «внезапно закончится» на три дня.

На пути к дому мое настроение падает — навстречу с окраины Минска в центр движется колонна автозаков, спецтехники и водометов.

Ближе к вечеру, часов в семь, я беру свой «тревожный чемоданчик» (вода, линзы, прокладки, зубная паста, щетка, черный шоколад и аптечка) — такой, наверное, сейчас есть у всех моих знакомых. Натягиваю джинсы, несмотря на жару, — а вдруг придется бежать через кусты, ограждения, падать на асфальт. Моя подруга — не такой пессимист, как я, — до последнего не теряет надежду и остается в льняном платье.

Мы идем к школе № 78, в которой находится избирательный участок, чтобы дождаться когда участковая комиссия подсчитает голоса и вывесит результаты голосования.

— А эти уже здесь, — шепчет подруга. — По этому переулку никогда автобусы не ездят.

В обычном городском желтом автобусе затаились люди в черном.

В сквере напротив школы уже стоят человек 50−60. Молодые мамы с младенцами в колясках, пенсионеры, бабушки с внуками и с собачками, молодежь.

Уровень явки на выборах президента Беларуси, по данным на 18:00 9 августа, составил 79%.

— Представляете, я впервые пошла на президентские выборы, — признается женщина, чуть старше пятидесяти.

— До этого года мы тоже были совершенно аполитичны, — улыбается ей в ответ молодая пара.

Из школы выходит директор. Люди аплодируют. Мужчина хмуро садится в машину и уезжает.

— Сегодня прославился тем, что выгонял независимых наблюдателей с участка, — говорит айтишник, с которым мы познакомились пару минут назад.

Люди терпеливо ждут, когда комиссия подсчитает голоса — на участке проголосовали 2300 человек. Проходит час, два, три, четыре. Народ переминается с ноги на ногу, младенцы уже крепко спят, родители несколько раз дерзко хлопают в ладоши. Все спрашивают друг у друга, когда же объявят результаты.

Автобус с ОМОНом внезапно срывается с места и мчится куда-то — видимо, в еще более «опасную» школу. Кто-то, осмелев, дудит три раза в детскую игрушечную трубу.

— Давайте хотя бы проскандируем «Результаты!» или «Объявите честно результаты!», — предлагает моя подруга.

— Что вы, не надо, это нарушит общественный порядок, — строго говорит женщина пенсионного возраста.

Темнеет. Вплотную к школьным воротам пытается подъехать пустой автобус, чтобы вывезти членов комиссии, но мужчина из местных перекрывает телом дорогу и кричит, прижимаясь к лобовому стеклу:

— Поедешь через меня?!

— Что ты делаешь, это же просто водитель, он выполняет приказ! — кричат из толпы.

— Нет, не просто! Как же это все надоело! — раздается у меня за спиной мужской голос. — Я тоже работаю в автопарке, но отказался бы развозить людей, которые врут своему народу. Не поехал бы и все. Уволят? Ну так разве я не найду больше?

Результатов мы не дождались. Позже один из восьми членов избирательной комиссии с другого участка Минска расскажет мне, что первую тысячу голосов они подсчитали за 45 минут, но боялись выходить из школы. Стопка с галочкой за кандидата Тихановскую даже визуально превышала все остальные. «Считать не надо, мы сами», — председатель комиссии с секретарем забрали бюллетени на свой стол и объявили цифры: 150 — за Тихановскую, 600 — за Лукашенко".

— Да мы просто онемели! — призналась член комиссии. — Была очень большая явка, мы не поднимая головы принимали людей, были вежливы, не поддавались на провокации. И до последнего надеялись, что подсчет будет честным или хотя бы 50 на 50, но чтобы так внаглую… Я предложила все же вывесить реальные цифры, но председатель сказала: «Я хочу еще поработать. И пожить. А вы нет?» Было очень страшно выходить, за окнами кто-то кричал «Позор!», и казалось, что разъяренная толпа набросится на нас, начнет бить. В два часа ночи автобус увез нас из внутреннего дворика. Нам сказали, чтобы мы два дня сидели дома и не высовывались. Мне не страшно было потерять работу, просто хотелось увидеть всю эту историю изнутри своими глазами. Я никогда в жизни больше не буду участвовать в подобном. Так тяжело сейчас на душе от осознания того, что мы упустили шанс что-то поменять хотя бы на своем участке.

12 3 4 5 6 Следующая ⇒