Дэймон: Забавное открытие. Прийти в квартиру и обнаружить СЮРПРИЗ, что дома никого нет, это не так и весело. Где ты?

⇐ ПредыдущаяСтр 12 из 13Следующая ⇒

ГЛАВА 15

Мэддокс

Пока я натягиваю штаны и привожу себя в порядок, Дэймон смотрит на меня с довольной улыбочкой, хотя он даже не кончил.

— Что? — спрашиваю я.

— Они точно догадаются. Ты весь красный и растрепанный. Дохлый номер притворяться.

— Что поделать, такое бывает с парнями после сильного эмоционального всплеска. Но почему ты так лыбишься?

Дэймон делает шаг навстречу ко мне.

— Потому что мне нравится быть тем, кто подарил тебе этот всплеск. — Он мягко и осторожно целует, мне этого не достаточно, и я проталкиваю язык в его рот, делая поцелуй более интенсивным, но Дэймон стонет и отстраняется. — Не начинай, иначе мы так и не покинем этой комнаты.

— Я точно не против.

— Нужно убедиться, что мои приятели не устроили Мэтту допрос.

— Вот дерьмо. Я совсем забыл, что притащил его сюда.

Я иду к двери, но Дэймон меня останавливает.

— Мне правда стыдно. Просто я увидел ваши фото в прессе, и мне просто снесло крышу.

— Извиняться стоит не передо мной. Если ты реально хочешь стать агентом Мэтта...

— Сейчас же извинюсь.

Дэймон снова меня целует, но вместо зуда, который я обычно испытываю после того как с кем-нибудь переспать, я чувствую что хочу еще, еще больше. Все, чего я хочу, это поскорее спуститься вниз, распрощаться со всеми и утащить Дэймона к себе домой.

Мы держимся за руки, но как только добираемся до лестницы, он выпускает мою руку.

— Не нужно давать им поводов для сплетен.

Несмотря на то, что мы не прикасаемся друг к другу, нам не удается избежать любопытных и всезнающих взглядов, которыми нас одаривают, стоит вернуться в гостиную. Я пытаюсь никак не реагировать, но мои щеки все еще пылают после оргазма, и я подозреваю, что это слишком заметно.

— Ладненько, давайте попробуем еще разок, когда кто-то больше не ведет себя словно капризный ребенок, — предлагаю я, приближаясь к Мэтту и Ноа, которые болтают в углу гостиной. — Дэймон, это Мэтт. Мэтт – Дэймон. Мэтт Дэймон. Забавно.

Дэймон улыбается и протягивает руку Мэтту.

— Приношу свои извинения. Как верно подметил Мэдди, я был капризным придурком.

— Мэдди, да?! — усмехается Ноа, но Дэймон пропускает это мимо ушей.

Мэтт поднимает подбородок и пожимает ему руку.

— Мэддокс рассказывал о тебе, так что я все понимаю. Таблоиды сделали нас с ним парой, и это дерьмово, учитывая то, что Мэддокс всего-навсего пытается мне помочь.

— Я слышал у тебя проблемы с нынешним представительством, — уточнил Дэймон.

Мэтт перевел свой взгляд от Ноа к Дэймону, а затем опустил глаза в пол.

— Ну, да. С тех пор как... появились эти новости.

— На этой ноте, — прерываю их я, — мы с Ноа удаляемся выпить пива, пока вы будете обсуждать свои дела. Так что отведи меня на кухню.

Я следую за Ноа, он протянул мне холодное пиво.

— Как тебе удалось убедить Дэймона извиниться? — интересуется он.

На самом деле я просто сунул свой член ему в рот.

— Эм...

— Возможно, ты должен поделиться со мной своими приемами, так как обычно он упрямый сукин сын.

Ага. Я точно не стану советовать Ноа этот способ.

— Я просто объяснил ему ситуацию и убедил, что он ошибался, — ответил я, пожимая плечами.

— И это сработало? Черт, мой приятель дает слабину. — Ноа прижимает меня к стойке, нарушая границы моего личного пространства, и я уже готов его оттолкнуть, но он начинает говорить. — Я скажу, что ты врешь, если ты когда-нибудь проболтаешься о том, что я тебе сказал. Как тебе должно быть известно, у меня не так много друзей, но Дэймон – один из лучших. Так что веди себя с ним прилично, хорошо? Будь честен с ним, если у тебя есть какие-то... сомнения.

Я прищуриваюсь и делаю себе пометку, что Ноа немало знает о слабостях Дэймона.

— Я могу сказать откровенно, что хочу его.

Ноа отступает на шаг назад.

— Надеюсь, ты человек слова, — говорит он уже без запугивающего тона.

— Эм... — Мне нужно несколько секунд, чтобы прийти в себя после его речи. — Да, это так.

Мы выгоняем Уайета и еще одного парня из-за игровой приставки, и Ноа отправляет их за пивом, так как замечает, что я допиваю последнюю бутылку. Дэймон и Мэтт по-прежнему стоят в углу, полушепотом что-то обсуждая. Дэймон предельно сосредоточен, что делает его невероятно горячим. Странно представить, что именно этот парень буквально десять минут назад держал во рту мой член, но глядя на него издалека, мне ясно одно. Я хочу большего. Гораздо большего. Не припомню, чтобы я когда-то кончал так сильно... если не считать момента, когда я лишился девственности с Честити.

— Соберись. — Голос Ноа заставляет меня отвлечься от мыслей.

Я не замечаю, как долго мы с Ноа зависаем за игрой, но люди вокруг нас приходят и уходят, а я уже смутно помню моменты приветствий и прощаний.

— Я ухожу, — произнес чей-то голос за нашими спинами. Я не знаю, кому он принадлежит, и не утруждаю себя тем, чтобы это исправить. Мы с Ноа слишком увлечены управлением вертолетом и расправой с плохими парнями, потому что мы гребаные задиры.

— Давай, давай, давай! — кричит мне Ноа.

— Даю!

— Мочи быстрее, нуб.

Я не знаю, он называет меня так, потому что у меня нет опыта однополых контактов, или насмехается над моими геймерскими способностями, но не успеваю ему ответить, потому что громкий голос отвлекает нас.

— Детка.

Я оборачиваюсь и вижу Дэймона. Он только что так назвал меня...

— Просто ты не отзывался на свое имя. Мэтт уже ушел. Хочешь мы...? — Он кивает головой в сторону входной двери.

Я срываюсь с места так молниеносно, что все находят это забавным, но мне плевать. Мы с Дэймоном будем у меня в квартире буквально через двадцать минут.

— Практикуйте безопасный секс, — кидает Ноа нам вслед.

Дэймон поворачивается к нему, но не успевает ничего сделать, так как я хватаю его за руку и тащу к выходу.

***

Несмотря на стремление как можно скорее покинуть дом Ноа и вернуться к себе, мои руки предательски дрожат, когда я пытаюсь отпереть дверь. Не помогает и то, что Дэймон прижимается ко мне сзади, а его губы скользят по моей шее. Эти ощущения посылают импульсы моему члену.

Ключи падают на пол, и я матерюсь, а Дэймон в открытую смеется надо мной.

— Давай, я помогу, — говорит он и наклоняется за ключами.

Я замираю не в силах пошевелиться и пялюсь на дверь, как идиот.

Дэймон кладет руку мне на плечо.

— С тобой все в порядке?

— Наверное, глупо, что я сейчас так нервничаю?

Он убирает руку и отстраняется.

— Мы можем не делать того, к чему ты не готов.

— О, я готов... для, эм... к экспериментам. Ну, может быть не... ух...

— Экспериментов с твоей задницей? — выпалил он смеясь. — Понял. Наверное, не стоит напоминать тебе, что я предпочитаю быть сверху, не так ли?

Его легкая улыбка успокаивает меня.

— Конечно, я помню. И… — Я провожу рукой по волосам. — Я не совсем против... э-э, всяких экспериментов, как ты это называешь. Отпадное чувство ощущать чей-то палец в заднице, когда тебе делают минет.

Дэймон откашливается и не может сдержать смешок, в то время как его глаза устремлены на кого-то позади меня. Он пытается скрыть улыбку, потирая подбородок.

Я оборачиваюсь и вижу свою пожилую соседку.

— Добрый вечер, миссис Джейкобс.

В этот момент от стыда я готов провалиться сквозь землю.

Миссис Джейкобс ворчит что-то про нравы современной молодежи и протискивается мимо нас в узкий коридор.

— Как насчет того, чтобы продолжить наш разговор в квартире? — интересуется Дэймон. Как только мы оказываемся внутри и скидываем с себя куртки, он возвращается к моей теперь самой нелюбимой теме на свете. — Так, значит, ты что-то от меня скрыл. Мог бы намекнуть об этом, когда я тебе отсасывал.

— В тот момент я не мог вспомнить даже своего имени, что уж говорить о том, чтобы давать тебе указания. — Я подхожу к нему ближе. — Хотя ты определенно и не нуждался в руководстве. — Когда я пытаюсь приблизиться вплотную, Дэймон отступает.

— Кто это был? Это Мэтт ...

Я вздыхаю.

— Нет, Мэтт никогда не играл с моей задницей. Как ни странно, он и пальцем не притронулся к ней за все четыре, нет, пять месяцев, что мы с ним шалили. И раз уж мы заговорили о шалостях, то почему бы нам не приступить к ним?

— Подожди, я хочу знать больше.

— Зачем? — простонал я.

— Это связано с твоей задницей, поэтому мне интересно. — Лукавая ухмылка играет на его лице.

— Не уверен, нравится ли мне такой игривый Дэймон. Где серьезный и напряженный парень, который становится офигенно горяч, когда теряет контроль и отсасывает парню в гостевой спальне своего друга?

Зеленые глаза Дэймона темнеют и наполняются похотью.

— А вот и он, — поддразниваю я и снова приближаюсь к нему. Дэймон позволяет мне сделать буквально шаг, прежде чем снова останавливает.

Он кладет свои руки мне на бедра.

— Мэдди, — выдавливает он из себя, — ты уверен? — Он хмурится. — Прости, я не хочу быть неуверенным и раздражающим. Мне никогда не были нужны эти заверения. — Он издает печальный смешок. — А ты думал, что у тебя нервы.

Я пытаюсь заглушить в себе раздражение, потому что оно связано не с Дэймоном. Это из-за того засранца, который доставил ему столько проблем.

— У меня есть идея.

Я хватаю его за руку, тащу в спальню и толкаю на кровать, но не присоединяюсь к нему. Пока не присоединяюсь.

Мой крохотный гардероб забит вещами от и до, вдоль и поперек. Я отодвигаю рубашки, в которых хожу на работу, но это не особо освобождает пространство. Я вынужден исполнить несколько впечатляющих акробатических трюков, чтобы дотянуться до моих далеко убранных галстуков. Мне повезло, что я работаю в довольно свободной от дресс-кодов компании, и мне не приходится носить их в офисе.

— Что ты там делаешь? — интересуется Дэймон.

Я уже практически полностью залез в шкаф.

— Ага.

Дэймон хмурится, когда я извлекаю оттуда галстук.

Я медленно приближаюсь к кровати и тянусь к подолу рубашки Дэймона, чтобы стянуть ее с него. Затем подталкиваю его локтем.

— Продвинься выше на кровать. — Он скользит до тех пор, пока его голова не касается подушки, а я забираюсь на него сверху, оседлав бедра. Я закрываю глаза, изо всех сил борясь с желанием прикоснуться к твердой плоти подо мной. — Подними руки над головой.

— Я не сторонник извращений, — говорит он, что не мешает ему поднять руки и позволить привязать их к изголовью кровати.

— Успокойся. Это всего лишь небольшое ограничение свободы. Обещаю не шлепать тебя и не заставлять обращаться ко мне «господин».

Дэймон ухмыляется.

— Узлы очень слабые, так что сможешь легко освободиться, если пожелаешь. Это больше мысленное ограничение, чем физическое. Ты не будешь тем, кто прикасается, и все происходящее далее будет моей инициативой. Это все, чего я хочу.

Наши взгляды встречаются, и я замираю. Это довольно странный момент для того, чтобы прозреть. Но именно находясь так близко, сидя сверху на полуобнаженном Дэймоне, когда между нашими губами расстояние всего в пару сантиметров, и мы ощущаем дыхание друг друга, я наконец-то осознаю это. Мне плевать на всякого рода ярлыки, потому что они не имеют значения. Важно то, что я хочу сделать этого парня своим.

Чувство собственника застает меня врасплох, потому что я никогда не ощущал ничего подобного. Я даже не знаю, временное это чувство или долгосрочное. Единственное, что заставляет меня молчать, это страх перед тем, что Дэймон уйдет. Этого я не хочу. Все, что я знаю наверняка: я никогда не хотел никого сильнее, и если он заставит меня бегать за ним месяцами, подобно своей сестре, я к этому готов. Но на этот раз я не отступлю, потому что с Дэймоном все иначе. И дело совсем не в сексе. Если бы это было так, то я бы бросил Дэймона, как только узнал о его загонах, и вместо этого замутил с Ноа. Или с какой-то цыпочкой. Я бы не желал привязать Дэймона к кровати лишь с одной целью – прикоснуться к нему. И уж точно мне бы не хотелось разгребать то дерьмо, что вертится в его голове.

Мое прозрение, скорее всего, покажется незначительным для большинства людей, но думал ли Мэддокс О’Шей, что решится на отношения? Я думаю, не мешало бы позвонить в NASA, потому что происходящее не менее глобально, чем приближение астероида к Земле.

— Ты в порядке? — шепчет Дэймон.

Я застываю сидя на нем.

— Не знаю, — честно признаюсь я, потому что не собираюсь бросать в его сторону банальное «я очень сильно хочу тебя».

Когда Дэймон пытается освободиться, я хватаю его запястья, чтобы остановить, прежде чем он выйдет из себя.

— Дай мне договорить. Я сказал «не знаю», потому что понятия не имею с чего начать. В моей голове сейчас столько грязных фантазий, и я хочу осуществить каждую из них.

Дэймон расслабляется, и улыбка вновь появляется на его лице.

— Тут все просто. Я хочу, чтобы ты поцеловал меня. Так что начни с этого.

Наши губы соприкасаются, и хотя я нахожусь сверху, а Дэймон связан, он умудряется взять инициативу в свои руки.

Поцелуй, который случился между нами на свадьбе Честити, стирается из моей памяти. Я уже не помню, был ли он по ощущениям таким же горячим, с привкусом пива в дыхании. Я не помню, была ли у Дэймона щетина. Адреналин, играющий во мне, забрал с собой мои ясные воспоминания. И безумное желание после месяца сдерживания высвободилось сегодня вечером. И на этот раз я намереваюсь насладиться им сполна.

У Дэймона другие планы. Он отрывает бедра от кровати, прижимаясь ко мне.

— Кто-то нетерпелив, — произношу я.

— Да, потому что кое-кто уже кончал сегодня вечером и может быть терпелив, потому что не ходит со стояком несколько часов кряду.

— Несколько часов... реально? Прошло всего два часа. В Африке, между прочим, голодают дети.

— Какое отношение это имеет к происходящему? — интересуется Дэймон.

— А разве ты не соотносишь все в своей жизни с этим? Это был излюбленный прием моей сестры. Если я, например, жаловался на холод, она всегда говорила о том, что в Африке голодают дети, подразумевая, что всегда найдутся те, кому труднее, чем тебе.

— Не задумывался об этом. Но уверен, что можно умереть от посиневших яиц.

— Уверен, что ты преувеличиваешь, — говорю я.

— Может и так. Но мне кажется, что я умираю.

Дэймон снова приподнимает бедра. Его член скользит по моему и, блядь, он такой твердый. Невероятно твердый.

— В таком случае, мне есть над чем поработать.

Я прикасаюсь губами к его плечу, а затем покрываю легкими поцелуями его грудь.

Прелюдия для меня — подготовить девушку к тому, чтобы я мог ее трахнуть. И как бы эгоистично это ни звучало, но если она кончала от того, как я её ласкаю, это означало, что мне не придется особо напрягаться, когда я буду её трахать. Да, в этом плане я та еще находка. Не могу сказать, что мне не нравились прелюдии, но, по большей части, для меня они были способом достигнуть определенной цели. С Дэймоном я хочу этого. Я наслаждаюсь его прерывистым дыханием и стонами, пока покрываю его тело поцелуями. Мне доставляет удовольствие исследовать его мускулистую фигуру, потому что я никогда не делал такого ранее. Это новое ощущение захватывает меня и оказывается гораздо более возбуждающим, чем я ожидал.

Единственным минусом было то, что я снова ощутил себя подростком. Руки дрожали, и неуверенность, что я, черт побери, не знаю, все ли правильно делаю, просачивалась наружу.

Но посмотрев на Дэймона, я увидел слегка приоткрытый рот и зардевшиеся щеки и понял, что иду в правильном направлении.

Я умышленно двигаюсь мучительно медленно не только потому, что это, кажется, истязает его, возбуждая меня, но и потому, что это дает мне запас времени, чтобы успокоить нервишки. Нужно сделать это как можно скорее, потому что я не смогу долго держать себя в руках. Я хочу, чтобы Дэймон был подо мной. Надо мной. Чтобы он был повсюду.

Я губами касаюсь его безволосой груди, и мне нравится ощущать гладкую, ровную кожу. Я скольжу языком вокруг соска, и Дэймон шипит сквозь зубы. Когда я спускаюсь ниже, вижу небольшую дорожку темных волос, которая ведет от пупка к моей конечной остановке.

Дэймон что-то бормочет от нетерпения, когда я вожусь с ремнем и молнией его джинсов. Я бросаю на него взгляд и вижу, как напряглись его бицепсы, пока он держится за изголовье кровати. Я уже усвоил, что Дэймон не любит терять контроль. Ему непросто, когда я веду его за собой, но для меня нет ничего сексуальнее, чем видеть, как он из последних сил пытается сдерживаться.

Сейчас он в моей власти, и осознание этого ударяет мне прямо в голову.

Откинувшись на пятки, я встаю на колени и стаскиваю с себя футболку. Я хочу прикосновений кожа к коже. Хочу всего.

Дэймон наблюдает, как я слезаю с кровати и встаю. Глазами он следит за моими руками, когда я стягиваю с себя джинсы и сбрасываю их вместе с ботинками и носками. Он помогает мне освободить и его от обуви, а затем я тянусь к его джинсам.

Дэймон прикусывает нижнюю губу.

— Ты знаешь, как сложно не командовать тобой сейчас?

— Конечно. И мне это нравится. Это мое шоу.

Он откидывает голову на подушку.

— Ты можешь, по крайней мере, действовать немного быстрее?

Что мне делать? Я не спеша освобождаю нас от нижнего белья, что, пожалуй, бью рекорд по самому медленному раздеванию в истории.

— Чтобы ты знал – я тебя просто ненавижу, — бормочет он.

— Через минуту не будешь. — Я ложусь на него, и наши члены идеально соприкасаются. От малейшего движения бедер у меня перехватывает дыхание. — Боже, какой кайф, — говорю я, когда наши тела прижимаются друг к другу.

— Возьми оба члена в руку, — командует он.

— Это мое шоу, — напоминаю я ему. — Или мне нужно заткнуть тебе рот, как ты поступил со мной?

— Можешь заткнуть меня поцелуем.

Дэймон любит мой рот, осознание этого полностью меня расслабляет.

Я переношу свой вес на левый бок, слившись с Дэймоном в поцелуе, и скольжу правой рукой вниз. Довольно сложно обхватить оба наших члена, но я смазываю нас предэякулятом от... Не знаю, от кого. Наверное, обоих.

Мои яйца переполнены, а болезненно твердый член вот-вот взорвется. Я начинаю интенсивно дрочить нам, и воздух накаляется. Ушли шутки, поддразнивания и медлительность. Мое запястье находится в неудобном положении, но даже этого неудобства недостаточно, чтобы лишить меня удовольствия, пронзающего все тело. Все, что осталось между нами, – это необходимость кончить.

Мне требуется собрать все силы, чтобы сдержаться. Я не хочу, чтобы Дэймон кончил мне в ладонь, – хочу, чтобы мой рот был на его члене в этот момент, – но не хочу останавливаться.

Дэймон отрывается от моего рта и практически рычит.

— Еще рано, — говорю я и нехотя отпускаю нас обоих. — Кончи мне в рот.

Я не знаю, откуда взялась такая решительность, и с учетом того, как я нервничал, казалось, у меня будет больше колебаний, но это не так. Я хочу этого. Я жажду всего этого. В одно мгновение я соскальзываю вниз, и его впечатляющий член оказывается на уровне моих глаз. Бархатистая кожа туго натянута, говоря о том, что он готов к освобождению.

— Ты не должен этого делать.

— Я знаю, что не должен. Я хочу. Охуенно сильно.

Я никогда не понимал девушек, которые утверждали, что любят делать минет, потому что в этот момент они контролируют ситуацию. Я всегда говорил что-то типа: «Как скажешь, но это у тебя во рту мой член». Я был уверен, что, трахая кого-то в рот, я имею все козыри на руках. Но когда член Дэймона оказывается у меня во рту, и парень начинает извиваться, я понимаю, о чем они говорили. Именно я решаю, когда он кончит. Я свожу его с ума. Его слегка соленая кожа чертовски хороша на вкус, и мне кажется, что я мог бы заниматься этим бесконечно. По крайней мере, до тех пор, пока мою челюсть не сведет судорогой.

Признаюсь: да, поначалу мне трудно расслабить горло, о чем свидетельствует мой рвотный рефлекс, просящий меня сдаться, но я полон решимости быть на высоте. Не считая одного момента, когда я пытаюсь заглотить, и пропускаю его член настолько глубоко, что странный фыркающий звук вырывается из моего носа, потому что я не хочу выпускать Дэймона.

— Ты не обязан заглатывать его целиком, — говорит Дэймон с придыханием, — делай так, как тебе нравится и удобно. Ты поймешь, кайфую ли я от этого.

После этих слов я обхватываю основание члена ладонью, а другой рукой массирую яйца.

— Да, черт возьми, — выдавливает он из себя.

Я продолжаю работать рукой, когда засасываю его головку и медленно двигаюсь вниз по стволу. Мой язык нащупывает чувствительную венку и, судя по потоку ругательств, слетающих с губ Дэймона, я уверен, ему это нравится.

Его реакция безумно меня заводит, мой член истекает смазкой. Мне необходимо прикоснуться к себе. Я тянусь рукой между ног, и звук, изданный Дэймоном, заставляет нас встретиться взглядами.

— Так жарко смотреть, как ты трогаешь себя. Я...

Я начинаю сосать интенсивнее. Дэймон издает сдавленный крик и наполняет мой рот. Я кайфую от его солености, и этот вкус подстегивает мой оргазм, я кончаю себе на руку и на бедро Дэймона. Оргазм подобен короткому замыканию у меня в мозгу, я не чувствую своего тела.

Я даже не могу заставить себя подняться вверх по кровати. Плюхнувшись на матрас, я перекатываюсь на бок и утыкаюсь лицом в его промежность.

— Пятерка с плюсом за старания, — выдыхает Дэймон, — и четыре с минусом за технику. Но над этим мы еще поработаем.

Я намереваюсь шлепнуть его по заднице, но руки будто налиты свинцом, и я дотягиваюсь только до ноги.

— Засранец.

— Клянусь, это шутка. Это было...

— Потрясно?

— Да. Именно так. Иди ко мне.

Он проводит рукой по моим волосам.

— Эй, ты же должен быть связанным?

— Ты же сам сказал, что узлы слабые. Иди ко мне. Наверх. Сюда.

Я подползаю, Дэймон обнимает меня за плечи и прижимает к себе.

— Жалеешь? — неуверенно спрашивает он, словно ожидает, что я отвечу «да» и отправлю его домой.

— Как можно жалеть о том, что кончил как последний ублюдок дважды за вечер.

— Хочешь, чтобы я ушел? Я в курсе, что такие мужланы как ты, не особо гостеприимны после того, как все случилось.

Я отстраняюсь.

— Считаешь, что это был просто секс? После того, как я заявил тебе, что хочу с тобой встречаться?

Дэймон пожимает плечами.

— Я думал, что этому... э-э... — Он машет рукой между нами. — Будут предшествовать свидания.

— Конечно, у меня было не особо много отношений, ладно, вообще не было... но разве это не одно и то же? Я хочу, чтобы ты остался на ночь.

— Мы можем хотя бы принять душ, прежде чем отрубиться?

Я перекатываюсь и ложусь на него сверху, так что еще больше размазываю последствия нашего удовольствия.

— Не могу пошевелиться.

— Мы только по-быстренькому примем душ. Вместе.

— Уговорил.

Я вскакиваю с кровати и практически бегу за ним в ванную.

ГЛАВА 16

Дэймон

Уже давно я не просыпался с кем-то рядом. Я не беру во внимание выходные, которые провел с Мэддоксом в доме его родителей, так как это было не совсем то. Тогда мой член не был между его булок.

Я не лукавил вчера вечером, говоря, что предпочитаю быть сверху, и находиться так близко к заднице Мэддокса для моего утреннего стояка крайне болезненно. Но если бы Мэддокс сейчас повернулся ко мне и сказал, что хочет меня трахнуть, я бы не колебался. Если быть честным, то одна только мысль об этом заставляет меня стонать, когда я пытаюсь разбудить его поцелуями.

Мэддокс шлепает меня по голове.

— Еще слишком рано.

— Вовсе нет.

Он тянется к прикроватной тумбочке за своим мобильником и смотрит на дисплей.

— Уже девять часов? Ко мне... — Раздается стук в дверь. — Как по расписанию.

— Кто это? — интересуюсь я.

— Моя биологическая мать.

— Кто?! — восклицаю я.

— Видишь, что ты упускаешь, избегая меня? Поднимайся и одевайся. Позже я все тебе объясню.

Вчера Мэддокс упоминал что-то о семейной драме, но потом мы слишком увлеклись друг другом, вдаваться в подробности не было времени.

Я вскакиваю с кровати и одеваюсь так быстро, насколько это возможно, и успеваю как раз к тому моменту, когда в квартире Мэддокса появляется светловолосая женщина с чемоданом.

— Тетя Чери, это Дэймон, — представляет Мэддокс.

— А, бойфренд, — произносит женщина мягко дружелюбным тоном.

— А, биологическая мама... — Моя интонация больше похожа на вопросительную. Тетя Мэддокса – его мать?

Мэддокс поворачивается к своей тете... или матери... или к гостье.

— Извини, просто Дэймон узнал о твоем приезде только сейчас. В последнее время он был слишком занят, и мы не виделись. А по телефону говорить об этом не очень удобно.

Чери понимающе кивает.

— Ясное дело. Как ты вообще справляешься со всем этим? Я уверена, что для тебя это было шоком, но...

— Мама и папа навсегда останутся для меня моими истинными родителями, но я счастлив, что наконец-то смогу получить ответы на вопросы, которые давно меня мучили. И я хочу помочь тебе всем, что в моих силах.

— Помочь? — уточняю я, хотя, наверное, не должен лезть не в свое дело.

— Тете Чери нужно перекантоваться где-то несколько дней, пока она проходит экспериментальное лечение в городе. У нее рассеянный склероз.

Вот дерьмо.

— Мне очень грустно это слышать.

Чери машет рукой в ответ.

— Все в порядке, обещаю, надолго не задержусь. И я вовсе не против поспать на диване.

— Ты можешь занять мою кровать, а я перемещусь на диван, — предлагает Мэддокс.

Я бросаю взгляд на диван, на котором с трудом умещается моя сестра-коротышка. Мэддокс ни за что не сможет там уместиться.

— Ты мог бы остаться у меня, — неожиданно для самого себя выпаливаю я.

Возможно, я поторопился. Но слова слетают с моих губ раньше, чем я успеваю все обдумать, потому что мне не нравится думать о том, что снова не увижу Мэддокса несколько дней после проведенной вместе ночи. Тем более он сказал, что это ненадолго.

Мэддокс ухмыляется.

— Или я мог бы на время перебраться к Дэймону.

Чери улыбается.

— Как насчет того, что я угощу вас поздним завтраком в знак благодарности?

— Оу, отлично, — немного неуверенно отвечает Мэддокс.

Несмотря на то, что мне нужно возвращаться домой, чтобы заниматься, я поддерживаю это. Нарушение графика после того, как я ничего не сделал вчера вечером, выйдет мне боком, но, кажется, Мэддокс чувствует себя с Чери не в своей тарелке. Он рассказывал, что она хиппи и пропагандирует свободную любовь и все такое, но, вероятно, тяжело узнать, что та, кого ты всю жизнь считал мамой, не твоя мама.

Мы пришли в закусочную в квартале от дома Мэддокса, и Чери пристально смотрит на нас, как только официантка принимает заказ.

— Надеюсь, вы не будете против, что я это говорю, но твой отец дал мне понять, что вы не вместе.

Мэддокс уже доложил родителям о нашем расставании? Это входило в план, но я не думал, что он реализует его столь поспешно.

— А, ты об этом, — отвечает Мэддокс. — Не думал, что мой отец такой болтун. Когда я приезжал с Дэймоном домой, мы были просто друзьями. Но сейчас мы...

Я заинтересованно смотрю на него. И кто же мы? Он утверждает, что хочет отношений со мной, но еще слишком рано для того, чтобы называть меня своим парнем. Одна ночь еще не повод называть это отношениями.

— Больше, чем друзья, — подытоживает Мэддокс.

Это я в состоянии принять.

— Это долгая история, — вступаю в разговор я. И мне не терпится услышать то, что я пропустил. — Что это за исследования, в котором Вы участвуете?

Руки Чери слегка трясутся, она убирает их под стол, чтобы это скрыть.

— Это клиническое испытание нового препарата, замедляющего развитие склероза. Так как на данный момент болезнь развивается у меня гораздо быстрее, чем предполагалось, я – идеальный подопытный кролик.

— Очень надеюсь, что это поможет, — произносит Мэддокс.

— Я даже не буду знать, в какой группе нахожусь. Я могу быть в контрольной группе, которая получает плацебо, но терять мне уже нечего. Во всех смыслах. Я уже спустила на лечение все свои сбережения.

— У Вас нет медицинской страховки? — Я стараюсь говорить так, чтобы никто не подумал, что это осуждение.

— Моя страховка покрывает некоторые расходы, но далеко не все.

— Как же ты собираешься платить за лечение? — интересуется Мэддокс.

— Стоимость экспериментального лечения покрывает компания, которая его проводит.

— Тогда мы действительно должны надеяться, что это сработает, — заключает Мэддокс.

Когда нам приносят еду, Чери снова возвращается к расспросам о жизни Мэддокса. Когда тот говорит, что у него всегда была тяга к путешествиям, она просто светится от счастья.

— Ты унаследовал это от меня, — говорит она.

— Наверное, ты права. — Мэддокс улыбается, как и Чери.

Я не думаю, что это связано с генетикой, но оставляю свое мнение при себе. Я не настолько придурок. Они наконец-то нашли что-то общее. Я не собираюсь этому мешать.

К тому времени, когда мы закончили с едой, Чери почти составила готовый туристический маршрут для Мэддокса со всеми местами, которые он должен посетить, и всеми вещами, которые он должен сделать, когда представится такая возможность. Это звучит так здорово, что я ловлю себя на мысли: что хочу сделать путешествовать вместе с ним. Но я осознаю, что еще рано об этом думать. Я считаю, что и так уже слишком сильно влез в жизнь Мэддокса, пригласив его пожить у себя несколько дней. Это может выглядеть, словно я подцепил себе мужика для развлечений на время.

Официантка приносит нам счет, и Чери тянет к нему руку.

— Я угощаю, помните? — Я уже готов поблагодарить ее, когда она открыла свою сумочку. — О, черт, моего кошелька здесь нет. — Она еще немного порылась, но так ничего и не нашла. — Наверное, я оставила его в чемодане у тебя на квартире.

Мэддокс смеется, словно это уже далеко не первый раз, когда Чери что-то забывает.

— Не парься по этому поводу. Я оплачу.

— Спасибо, сладкий. Мне пора идти. Я должна быть в больнице через пятнадцать минут для первой консультации.

Мэддокс лезет в свой карман и извлекает оттуда ключ.

— Держи, я сделал дубликат для тебя. Сможешь самостоятельно найти дорогу до моего дома? Мне просто нужно еще немного пообщаться с Дэймоном.

— Обо мне не беспокойся. Я много раз была в Нью-Йорке. Вы оставайтесь здесь столько, сколько вам понадобиться. — Чери встает из-за стола и выскальзывает за дверь. Несмотря на то, что она одета подходяще для ранней весны в Нью-Йорке, благодаря хипповской натуре в ней есть какая-то легкость.

— Это и есть моя биологическая мать.

— С ума сойти, — бормочу я, провожая ее взглядом.

— Куда ты смотришь?

Я делаю вид, что не понимаю о чем речь.

— Смотрю? Я никуда не смотрел особо.

— Она свихнулась, да? Я удивлен, что она согласилась на лечение. Она всегда вела себя, как хиппи и больше доверяла народным методам. Словно рассеянный склероз можно вылечить иглоукалыванием.

— Я так понимаю, это и есть семейная драма, о которой ты заикался?

— Да. Я был настолько обескуражен, что мне пришлось уйти из дома. Именно так я оказался в мотеле вместе с Мэттом.

— Но теперь ты это принял? Я понял, что Чери была в Нью-Йорке не один раз до этого, но никогда не навещала тебя.

— Все так странно. После моего идиотского побега я больше не мог считать свой родной городок тем местом, где должен быть. Нбю-Йорк был городом, который принял меня, словно я всегда здесь был своим. Не хочу выглядеть как полный идиот, но эти события изменили мое мнение. Раньше маленький городок казался мне дырой, и я никогда не мог принять того, что многие считали его тем местом, которое они могут назвать домом. Но теперь я их понимаю. Я не говорю о том, что хотел бы туда вернуться или что-то в этом роде, но теперь мысль о возвращении не вызывает у меня приступов клаустрофобии.

— Научиться видеть вещи – это не значит быть идиотом. Иногда хорошая встряска нужна для того, чтобы научиться принимать некоторые вещи.

— Немного остыв, я вернулся домой, чтобы поговорить с Чери, и она захотела чуть больше участвовать в моей жизни, чтобы узнать меня. Я еще не до конца осознал, как к этому отношусь, но я не хочу упускать возможности, раз она у меня появилась.

— Я думаю, что болезнь подтолкнула ее к мыслям о том, что это необходимо. А как твои родители отнеслись к этому?

На некоторое время Мэддокс погрузился в раздумья.

— Не думаю, что они в восторге от того, как все повернулось. Чери обескуражила нас всех, предварительно не обсудив это с ними. Но отец сказал, что я не должен держать зла на них троих. Тогда я признался ему, что никогда не был геем, чтобы посмотреть сможет ли он не обижаться на меня.

— Как ты решился?

Мэддокс пожал плечами.

— Мне показалось, время самое подходящее.

— Ты уверен, что хочешь провести эти несколько дней со мной? Ты можешь провести их с Чери, чтобы укрепить вашу связь и так далее. Мы могли бы увидеться с тобой на следующей неделе, когда она уедет. Я сделал такое предложение только потому, что твой диван мне показался не слишком удобным.

— Я уверен. Кроме того, выбирая между времяпрепровождением с женщиной, которую я едва знаю, и с которой меня связывает только ДНК, и тем, чтобы делить постель с по-настоящему горячим парнем, исследуя свою новообретенную страсть к сосанию члена, выбор очевиден.

Рядом с нами раздается громкое хихиканье, ошеломившее нас, мы оборачиваемся и видим удивленную и немного шокированную официантку.

— Черт побери, — прошипел Мэддокс себе под нос.

— Возьмите, — говорю я. Я вкладываю свою кредитную карточку в кармашек для чека в счете и протягиваю его официантке. Когда она удаляется, я смеюсь. — Я серьезно, детка. Может, тебе стоит научиться смотреть по сторонам, прежде чем говорить столь грязные вещи?

— Не хочешь вернуться ко мне на квартиру, чтобы я мог выражаться так, как хочу?

— Как бы заманчиво это ни звучало, я правда должен вернуться домой, чтобы заняться учебой. Если я посвящу этому день, то смогу уделить тебе внимание вечером.

— Договорились, но как я целый день должен жить с этим? — Мэддокс хватает меня за руку и кладет себе между ног под столом.

Резко втянув воздух, я чувствую, как мой член начинает наливаться.

— Зашибись, спасибо, теперь по твоей вине я буду в таком же состоянии.

— Обращайтесь.

— Сейчас ты дразнишься, но помни, что следующие три дня ты в моей власти.

***

Прошло больше трех дней. Если быть точнее, почти неделя. Оказалось, что у Чери плохая реакция на испытываемый препарат, поэтому ей пришлось задержаться в городе дольше, чем планировалось.

Мэддокс в моей постели по ночам – это здорово, и я бы не жаловался, если бы не одно «но»...

— Если бы я знал, что буду вынужден смотреть эту ерунду, я бы не пригласил тебя пожить, — заявляю я.

— Тише.

Я понимаю, он просит меня быть потише не просто так.

Без шуток, но этот парень – фанат кулинарных шоу. Я, конечно, знал, что он любит готовить, но если мне придется посмотреть это еще хоть раз, то я выколю себе глаза ножом для чистки овощей. Я узнал о существовании такого ножа именно благодаря тому, что вынужден смотреть кулинарные программы. Я и так довольно редко бываю дома. Неужели я заслуживаю такие пытки?

Мы сидим, прижавшись бедрами другу к другу и закинув ноги на кофейный столик. Из одежды на нас только трусы. Я понимаю, что не должен жаловаться. Я возвращаюсь домой, где меня ждет сексуальный парень, который, если я, конечно, вернусь до того, как он вырубится, жаждет сосать мой член. И все, что от меня требуется, это немного посмотреть шоу о приготовлении еды.

— Существует масса вариантов применения козьего сыра в блюдах, чтобы дополнить их вкус. — Парень в телевизоре вещает о том, когда и где использовать козий сыр; в такие моменты я ощущаю себя Форрестом Гампом, которому Бубба перечисляет многочисленные виды креветок.

Пристрелите меня. Пожалуйста.

Хватит. Я не могу больше это смотреть.

Я приподнимаю руку и словно невзначай обнимаю Мэддокса за плечи, как будто это то, что я и хотел сделать, но на самом деле моя цель – это

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8 9 10 111213 Следующая ⇒