ГЛАВА 13. Мэддокс. Дэймон. Стейси: Сам все просрал.

ГЛАВА 13

Мэддокс

Филадельфия была мне не по пути, но с учетом, что дорога к моим родителям и так не близкая, я решил, что небольшой крюк не помешает.

И вот я сел на поезд, но когда прибываю в Филадельфию, задаюсь вопросом: не совершаю ли я огромную ошибку? Вопреки здравому смыслу, я отправил сообщение Мэтту в ту ночь, когда новости о нем просочились в СМИ. То, как его скомпрометировали, было довольно жестко, и я хотел, чтобы Мэтт понимал, что он не одинок. Или что-то типа того. Я не знаю. Интуиция подсказывала: я должен выйти с ним на связь. Теперь я задаюсь вопросом, не глупая ли это затея. Мэтт дал мне свой адрес, когда я сообщил, что собираюсь домой на выходные, и сказал, что мы должны наверстать упущенное.

Мое GPS-приложение на мобильнике подсказывает, что дом Мэтта находится за углом, и меня начинает мутить. Но стоит мне увидеть, какой цирк устроили журналисты возле его дома, все внутри меня переворачивается.

Прошло шесть дней с момента появления новости, а они все еще разбивают лагеря поблизости. Не хотелось бы мне сейчас быть на месте Мэтта.

Швейцар останавливает меня и интересуется, как меня зовут и с какой целью я здесь. Я отвечаю ему так, чтобы эти стервятники за спиной не услышали, но он повторяет сказанное мной так громко, что теперь об этом знают все.

Спасибо, мудак.

Затем ко мне приходит понимание: он не швейцар, а наемный охранник. Для Мэтта.

У меня начинает гореть затылок, когда позади меня срабатывают вспышки камер. Пускай моя задница завтра и попадет на страницы какой-нибудь желтой газетенки, я не собираюсь поворачиваться и демонстрировать им свое лицо. Я не стыжусь того, что приехал сюда, и меня не пугает, что теперь они гадают, кто я, и зачем сюда явился, но не хочу создавать еще больше проблем Мэтту. Но учитывая тот факт, что у меня в руках спортивная сумка с вещами на выходные, журналисты могут сделать выводы, что я избранник Мэтта, и что мы собираемся пожениться, так как переезд с вещами – это весомый повод для бульварной прессы.

Охранник жестом показывает, что можно пройти, и я поднимаюсь в квартиру на верхнем этаже. Когда Мэтт открывает дверь, послеполуденное солнце освещает его огромные апартаменты. Каштановые волосы Мэтта торчат в разные стороны, будто он только что вылез из постели. Мэтт не брился Бог знает сколько времени, а его майка и спортивные штаны очень грязные.

Мы долго смотрим друг на друга, а затем Мэтт отступает в сторону, пропуская меня внутрь. Его апартаменты размером с весь этаж, на котором я живу, а там девять квартир, включая мою.

— Бля. Должно быть, НФЛ платят нехилые бабки?

— Что-то типа того. Зачем ты приехал, Мэддокс? Ты здесь, чтобы накричать на меня? Я действительно заслужил, чтобы получить это от тебя, так что говори и уходи.

— О чем ты, блядь, говоришь? Я здесь, чтобы убедиться, что ты в порядке. Кто с тобой скандалил?

— Скажем так, не все мои товарищи по команде были в восторге, когда на прошлой неделе появилась эта новость.

— Ты серьезно? Подожди... серьезно? Кто это был? Это неправильно.

— Теперь это уже неважно. Что сделано, то сделано. На моей карьере поставлен крест. Они победили.

— С чего это твоя карьера закончена?

Мэтт недоверчиво смотрит на меня.

— Почему ты здесь? — снова спрашивает он.

— Наверное, потому что мы были соседями по комнате? Потому что... между нами кое-что было? И то, что случилось с тобой, просто отстойно.

— Но я... Но мы... И... ты не ненавидишь меня за то, что я ввел тебя в заблуждение несколько лет назад?

— Ты сделал это специально?

— Я... Я... Дерьмо, я не знаю. Думаю, я не хотел признавать это, когда у нас с тобой все случилось. Хотя у меня уже было подобное со школьным приятелем, здесь я не лгал. Я хотел быть честным, но просто... не был готов.

— Так как я мог что-то понять, если даже ты сам еще не разобрался?

— Я всегда чувствовал за собой вину. Будто я воспользовался или...

— Хм, я уверен, что никогда не противился твоим действиям. Я даже не оказал тебе ответной услуги. Если кто чем и воспользовался, так это я. И мне это нравилось. Даже слишком.

Мэтт ухмыльнулся.

— И это сыграло шутку с нами обоими, потому что после того, что произошло между нами, я все еще был уверен, что натурал. Оказывается, это далеко не так.

— Ты...

— Бисексуал. По-видимому. Это мое новое откровение. Все еще кажется бредом, когда говорю это вслух, но я понемногу привыкаю. — Теперь слова даются мне легче.

Мой разум уже признал эту правду, но я не знаю, почему об этом так трудно говорить вслух. Меня немного беспокоит, как люди к этому отнесутся, и я не знаю почему. Когда меня выставили геем в родном городке, мне было плевать на то, что подумают окружающие. Наверное, потому что я считал это игрой. Но сейчас это реально. И угроза того, что кто-то проявит по этому поводу жестокость, тоже реальна, даже если мир вокруг становится лучше. Медленно. Слишком медленно.

Улыбка сползает с лица Мэтта.

— Подожди, так ты поэтому здесь? Чтобы мы могли... — Он водит пальцем между нами. — Просто я не думаю, что это хорошая...

— Нет. Я здесь не для этого. Это долгая история, но в моем родном городке все думают, что я гей, поэтому можно сказать, что я уже прошел через каминг-аут. У меня с этим не было больших проблем. Но когда я представляю, через что проходишь ты сейчас...

— Оу, так это визит из жалости? Спасибо, но я в этом не нуждаюсь. Я в силах справиться самостоятельно.

— Нет. Это не жалость. Я не так выразился. Я здесь как друг, чтобы дать понять, тебе необязательно переживать все в одиночку.

В глазах Мэтта появляются слезы, но он смаргивает их, чтобы я не заметил.

— Хочешь кофе?

— С удовольствием.

Я кидаю свою сумку на диван и следую за ним на кухню.

— Планируешь остановиться у меня? — интересуется он, кивая в сторону моей сумки.

— Не-а, после встречи с тобой я собираюсь домой, чтобы навестить родителей и увидеться с тетей, которая приехала погостить.

— Значит, все дома считают тебя геем?

— В этой истории нет ничего интересного. Поверь мне. Тем более она выставляет меня мудаком, поэтому я бы не хотел сейчас об этом рассказывать

— В чем смысл быть по жизни неудачниками, если мы даже не можем вдоволь над этим посмеяться?

— Мэтт, ты не неудачник.

Он издает грустный смешок

— Мой контракт, который уже почти был у меня в кармане, никто не собирается продлевать. Забавно, как быстро перспективы растворились, стоило новости просочиться в СМИ. Я не могу покинуть свои апартаменты, потому что папарацци отслеживают каждый мой шаг, а мои агенты говорят, что не могут ничего предпринять, чтобы я получил новый контракт. Никто не хочет приглашать в свой клуб этот цирк. И вдобавок ко всему, фанаты от меня отвернулись. Если это тебе не говорит о том, что я неудачник, возможно, ты не настолько умен, как я думал.

— Ты не выходил из дома целую неделю? — Я осознавал, что Мэтт рассказал мне о куче дерьма в его жизни, но зацепился именно за это.

Мэтт утвердительно кивает.

— Хочешь поехать со мной на выходные? Никто не будет преследовать тебя в глуши.

— Ты сейчас серьезно?

Я пожимаю плечами.

— Конечно. В прошлом месяце я привозил с собой бейсболиста. В этом месяце приеду с футболистом, да еще и со звездным. Это явно поможет удержать слухи о моей ориентации на плаву.

— О’кей, расскажи мне эту историю.

— Я сделаю это во время длительной поездки. Мы же можем воспользоваться твоим автомобилем? А то, боюсь, в поезде тебя могут узнать.

— Без проблем. Пойду, соберу вещи.

***

Выбраться из Филадельфии оказалось сложнее, чем мы ожидали. Эти ублюдки с камерами следуют за нами в своих фургонах. И тот факт, что Мэтт водит Ламборджини, мешает нам оставаться незаметными.

Мы думаем, что стервятники потеряли нас из виду, как только достигаем Красного Холма, но все равно не можем быть в этом полностью уверенными. Мне понадобилось гораздо меньше времени, чтобы рассказать Мэтту свою историю, нежели оторваться от преследующих нас папарацци.

— Стоп, стоп, стоп. То есть твоя бывшая растрепала всем, что ты гей, и ты не утруждал себя тем, чтобы это опровергнуть. В итоге оказалось, что тебя реально привлекают парни?

— Как-то так.

По крайней мере, моя история вызывает у него улыбку. И у меня такое чувство, что он давно так широко не улыбался.

Когда мы подъехали к дому моих родителей, Мэтт не глушит мотор.

— Я оставлю тебя наедине со своей семьей, если ты скажешь, где находится ближайшая гостиница.

— Лучшее, что ты можешь найти в этой глуши – это мотель на центральной улице. Это единственный выбор. Я предупреждал, что это очень маленький город.

— Все лучше, чем четыре стены моей квартиры.

— Я был у тебя и спешу заметить, там гораздо больше, чем четыре стены.

Он отмахивается.

— Ты прекрасно знаешь, о чем я.

— Ладно, хорошо, я поужинаю с родителями и свяжусь с тобой. Может, сходим в бар сегодня вечером или еще куда-нибудь.

— Эм, даже не знаю, хорошая ли это идея.

— Ты прав. Не стоит светиться на людях. Мы можем потусить у тебя в номере, который, возможно, стоит забронировать на мое имя. Здесь хоть и маленький городок, но подключенный к интернету, и слухи о знаменитостях быстро разлетаются.

— Спасибо, я так и сделаю.

Мама уже ждет меня на обочине, когда я выхожу из автомобиля.

— Кто это с тобой? — Она наклоняет голову, чтобы заглянуть через ветровое стекло.

Мэтт неловко машет ей рукой, прежде чем уехать.

— Друг из Филадельфии. Ему нужно уединиться на пару дней, поэтому он поживет в мотеле у нас в городке.

— А где Дэймон?

— Он занят учебой. У него осталось меньше двух месяцев до окончания университета. Он не может бросать все, чтобы навещать вас вместе со мной каждый раз.

— Твой... друг... — Мама указывает в ту сторону, куда поехал Мэтт. — Он же просто друг, не так ли? Потому что мы полюбили Дэймона.

Я закатываю глаза. Сильно.

— Просто друг.

— Ну и славно, тетя Чери еще не приехала, но вскоре должна быть.

— Зачем она хочет меня видеть? — интересуюсь я, идя к дому.

— Ты сам спросишь у нее об этом.

Папа протягивает мне пиво, как только я вхожу в дом, и предлагает разместиться в гостиной.

Учитывая то, что я был здесь всего месяц назад, нам особо нечего обсуждать. У нас и так редко находятся темы для разговора, поэтому тишина кажется такой знакомой и успокаивающей.

Когда на подъездной дорожке раздается характерный звук мотора на холостом ходу, мама с папой поднимаются, чтобы встретить тетю Чери.

— У вас есть наличные? — с ходу кричит она. — У меня только карточка, а я должна расплатиться за такси. Простите, я все вам верну.

— Я расплачусь, — говорит мой отец и выходит на улицу.

Как по мне, так это очень странный визит. Пока мы с Джесси росли, то виделись с тетей Чери время от времени. Но, насколько я знаю, она никогда особо не горела желанием общаться со мной, поэтому непонятно, почему настаивает на этом сейчас. В последний раз я видел ее еще подростком и не помню деталей встречи. Мне тогда было лет пятнадцать-семнадцать.

Она выглядит как истинный хиппи. Когда Чери снимает свое пальто, длинное белое платье струится по стройной фигуре, а светлые волосы ниспадают по спине. Не хватает только венка из цветов на голове.

— Мэддокс, — произносит она звенящим голосом.

Я протягиваю к ней руки, потому что тетя Чери, как и большинство членов нашей семьи, очень любит объятия. Она почти одного роста со мной и вдвое выше моей матери.

— Ужин почти готов, — объявляет мама, а тетя Чери вопросительно смотрит на нее. Поэтому мама добавляет: — Не волнуйся, у меня есть веганский вариант для тебя.

Все еще более запущенно. Вегетарианство я еще могу понять. Но веганство? Они вообще от мира сего?

Тетя Чери ведет меня к дивану и садится рядом со мной, пока мои родители суетятся на кухне.

— Ну, расскажи мне о своей жизни.

— Ну... хорошо... Я работаю на «Парсонс Медиа».

— Что это такое?

— Это маркетинговое агентство.

— Эта работа хорошо оплачивается? Ведь жить в большом городе здорово, но накладно.

Все становится еще более странным. Насколько я себя помню, она никогда не интересовалась моей жизнью.

Чери кладет свою руку по верх моей, и я обращаю внимание на кучу серебряных колец на ее пальцах. По три на каждом.

Она точно не от мира сего.

— Мне неплохо платят.

— Твоя мама рассказала, что ты встречаешься с отличным парнем.

Охренеть.

— Да. Его зовут Дэймон.

Интересно, когда я должен сообщить им всем о том, что мы типа расстались? Я бы уже сделал это, если бы во мне не теплилась надежда. Дэймон же не хотел, чтобы я мутил с Ноа на прошлой неделе. Неважно, сколько раз я говорил себе, что не стоит обращать на это внимания, но я не могу отогнать от себя сомнения. Хотя на бейсбольном матче я был уверен, что мы вот-вот поцелуемся, но он отстранился. Снова.

Девушки правы, парней понять практически невозможно.

— Ну что ж, пока он заботится о тебе.

— Он замечательный.

И я не лгу. Дэймон действительно потрясающий, но эти слова даются мне с трудом.

— Ты, должно быть, удивлен, почему я сегодня приехала?

— Слегка.

Или не слегка. В любом случае, это так.

— Ужин готов, — кричит мама с кухни.

— Думаю, нам лучше присоединиться к ним, — с улыбкой произносит тетя Чери.

Когда мы входим на кухню, мои родители уже сидят за обеденным столом и смотрят на тетю Чери взглядом, который сбивает меня с толку.

— Так, кто-нибудь может объяснить мне, что здесь происходит? — интересуюсь я и сажусь за стол.

— Думаю, Чери справится с этим лучше, — отвечат отец.

— Ну, — произносит тетя Чери, взяв салфетку и положив себе на колени, — у меня есть новости. Не очень хорошие новости. И я хотела бы... точнее, я думаю, что пришло время...

Папина вилка звонко ударяется о тарелку.

— Я так и знал, что ты попытаешься выкинуть что-нибудь подобное, после того как ты позвонила нам ни с того ни с сего, и сказала, что тебе нужно увидеть Мэдди.

— Я все еще не понимаю, — говорю я.

Что-то вроде осознания тикает в моем мозгу, но я надеюсь, что это не то, о чем я думаю. Надеюсь, мои выводы неверны.

— Может и правда пора, — произносит мама. — Мы давно собирались ему рассказать, но все откладывали и откладывали.

— Откладывали что? — уточняю я, будучи уже более уверенным в том, что последует дальше.

Я смотрю на мать, на ее седые волосы, которые когда-то были темными. Потом на темные глаза моего отца, а потом на голубые глаза тети Чери, которые пристально смотрят на меня... Ох, ебать.

— Это нелегко сказать, — произносит тетя Чери, — но я – твоя мать.

— Биологическая мать, — уточняет мама.

Можно было ожидать, что от такого потрясения у меня снесет крышу. Я жду, когда меня накроет абсурдность происходящего, но этого не происходит. Все, о чем я могу думать сейчас – это время, когда чувствовал себя чужим. Или то, что я совсем не похож на своих родителей. Я допускал версию, что меня подменили при рождении, но что меня усыновили? Мне такое даже в голову не приходило.

Начинаю задумываться: я просто такой невнимательный или реально тупица? А может и то, и другое. Невнимательный тупица.

Да, я такой.

— Кто тогда мой отец? — вырывается у меня, прежде чем я осознал, что мой мозг движется в этом направлении.

Тетя... Мама Чери? Нет, это абсурд. Мне плевать, даже если я и ношу ее ДНК, она мне не мать. Моя мама – это моя мама... Нет. Моя тетя – моя мама. Черт, мне нужно еще пива. Или рисунок моего генеалогического древа. Потому что я запутался.

Тетя Чери не встречается со мной взглядом.

— Я не знаю. Это был секс на одну ночь на вечеринке.

Классная она, моя биологическая мать.

Господи. Это моя настоящая мать.

— Мэдди, ты в порядке? — спрашивает мама.

Я киваю, уставившись в тарелку передо мной. Аппетит пропал напрочь, в горле пересохло.

— Жизнь сейчас дала сбой, — продолжила тетя Чери, — и я осознала, что не хочу покинуть этот мир, не узнав поближе мальчика, которого родила. Я не хочу...

— Покинуть мир? — переспрашиваю я.

— Пять лет назад мне диагностировали рассеянный склероз.

Моя мама ахает.

— Почему ты нам ничего не сказала?

— У меня практически не было симптомов, — отвечает Чери, — поэтому я подумала, что если не буду обращать на внимание, то мне и не придется с этим столкнуться. Но теперь... — Она бросает свой взгляд на руку, в которой заметен легкий тремор. — За короткое время он начал прогрессировать, и я не знаю, сколько времени мне осталось, прежде чем я потеряю возможность делать то, что хочу. Поэтому моя главная задача сейчас – познакомиться с Мэддоксом.

— Я... я... эм, — заикаюсь я.

— Ты не обязан принимать какое-то решение прямо сейчас, — говорит мама. — Тебя только что ошарашили таким известием.

— Я мог унаследовать это заболевание? — Снова вопрос срывается с моих губ, прежде чем я успеваю об этом подумать. Это значит, что какая-то часть мозга у меня все же функционирует.

— Это не наследственное заболевание, — успокаивает Чери, — хотя, конечно, все равно есть риски его развития.

— Я могу пройти какое-нибудь обследование?

— Нет. Они могут проверить вероятность развития, но для этого требуется инвазивное вмешательство, и все равно результаты не будут точными. Рассеянный склероз не вызывается одним геном. Это связано с множеством факторов.

— Мэдди, — вступает в разговор мама, — возможно, ты хочешь узнать что-то еще. У тебя есть вопросы к нам? О том, почему...

Я мотаю головой.

— Чокнутая тетя Чери не хотела со мной нянчиться, и вы, ребята, взяли меня к себе. О чём тут ещё спрашивать?

Тетя Чери нахмурилась.

— Все было не так. Я была уверена, что тебе будет лучше в полноценной семье. У них уже была Джесси, они отличные родители, и...

— Я прекрасно знаю, какие они родители, — процедил я сквозь зубы, — но это не означает, что я не ощущал, что мне чего-то не хватает. Я не ощущал, что это место мой дом. Никогда. А теперь что? У тебя вдруг проснулась совесть и забота, потому что ты больна? Мне уже двадцать три года. Где ты была, пока я рос, когда я мог как-то использовать те знания о том, кто я и откуда?

— Мэдди, — произносит мама печально.

— Простите. — Только я не чувствую себя виноватым, вставая из-за стола. — Сейчас мне нужно во многом разобраться. Я должен уйти. Извините.

Я слышу шаги за своей спиной, когда несусь через весь дом к входной двери. Я предполагаю, что это мама или Чери, но на мое плечо опускается твердая мужская рука.

— Давай я отвезу тебя, — предлагает отец.

Я смотрю в его карие глаза и понимаю, что мне не нравится то, что я в них вижу. Страх.

— Я не уезжаю в Нью-Йорк, пап. Мне просто нужно немного развеяться. Мой друг остановился в мотеле. Я поеду туда, слегка остыну и утром вернусь.

— И все же позволь мне тебя отвезти.

Все, что я могу сделать – это согласиться, забрать свою сумку и последовать за отцом в гараж.

Нам ехать всего десять минут, поэтому отец не тратит время на вступительные речи и сразу переходит к делу.

— Мы собирались тебе рассказать, но не знали, как это сделать.

В этот момент меня накрывает истерический смех.

— Я понимаю. Даже гораздо больше, чем ты думаешь... я не гей.

Я не знаю, что заставило меня признаться. Может это была детская месть с моей стороны? Они лгали мне двадцать три года, так что, возможно, это заслужили? Возможно, мне не стоило этого говорить, но дело сделано.

Отец резко жмет на тормоза.

— Что ты сказал?

— Я придумал это, чтобы порвать с Честити, но неожиданно об этом узнал весь город. Я не планировал, что всё зайдет так далеко, но не стал ничего исправлять. Мне было необходимо решить, хочу ли я, чтобы весь город думал, что я гей, или чтобы весь город считал меня придурком. И если честно, меня ни разу не смутило то, что весь город считает меня геем.

Теперь уже отец истерически смеется.

— О, боги, это счастье. Ты натурал? А как же Дэймон...

— Нет, не совсем натурал, но уж точно не гей. Определенно не гей. Но в университете...

— Не надо посвящать старика в подробности.

Я смеюсь в ответ.

— На самом деле до знакомства с Дэймоном я был на девяносто девять процентов уверен, что натурал. Он приехал со мной домой по моей просьбе только потому, что Честити и мама мечтали познакомиться с моим парнем, которого не существовало.

— Ну, я не тот, кто расскажет об этом твоей матери. Она просто без ума от Дэймона. Болтала о нем без умолку в течение недели после того, как вы уехали.

— Я думал, ты будешь в гневе от того, что я вам лгал.

— Меня не очень радует, что ты думал, будто не можешь рассказать нам правду, но я не могу тебя упрекать. И ты должен знать: мы любим тебя несмотря ни на что. Мы спокойно приняли то, что тебе нравятся парни, а сейчас мне уже все равно, с кем ты будешь счастлив в итоге. С девушкой, с парнем, а может с девушкой, которая раньше была парнем...

— Не зарекайся, — ответил я, смеясь.

— Мы просто хотим, чтобы ты был счастлив. Это то, чего желают своим детям все родители. — Отец притормаживает у мотеля. — И это то, что мы есть. Мы по-прежнему твои родители. Возьми столько времени, сколько тебе потребуется, но не заставляй твою маму слишком волноваться. Мы и так сейчас редко тебя видим, не стоит допускать, чтобы что-то еще встало между нами.

— Постой, ты считаешь, что я сбежал из дома из-за вас? Да, я слегка в смятении и чувствую себя отвергнутым, но не тобой и мамой. Мне жаль, что ты не рассказал мне об этом раньше, но ты же не мог знать моей реакции. Скажи маме, что я не держу на нее зла. Я просто должен...

— Все переосмыслить. Вот почему мы откладывали этот разговор. Мы не хотели смущать тебя или причинять боль. Мы почти признались тебе в день твоего совершеннолетия, но ты пришел к нам с каминг-аутом, и мы решили, что время не самое подходящее. Мы не хотели, чтобы наш сын признался в своей ориентации, а мы в ответ объявили ему, что он приемный. А с тех пор ни разу не поймали подходящего момента. Наверное, нам стоило сделать это, когда ты был еще подростком.

— Скорее, Чери следовало бы понять, что ее болезнь не повод опомниться, что у нее есть за кого-то ответственность, которую она должна была понести намного раньше.

Папа уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но я перебил его:

— Я ни в коем случае не говорю, что не доволен вашим воспитанием, или что вы плохие родители, но сегодняшнее открытие дает мне понимание многих вопросов, на которые я не мог найти ответа ранее. А то, что Чери решила узнать меня получше только тогда, когда ей это стало необходимо, оставляет неприятный осадок.

Папа поджимает губы.

— Не делай поспешных выводов. Никто из нас не знает, насколько тяжелое у нее состояние, просто не становись таким, как она. Не отворачивайся от нее, чтобы потом жалеть об этом.

— Пап, утром я вернусь домой.

Отец согласно кивает, но я не уверен, что он мне поверил.

— Тогда увидимся утром.

Ламборджини Мэтта единственное авто на парковке мотеля, поэтому я уверено направляюсь в номер, который он забронировал.

Мэтт выглядывает из-за тонкой шторки, чтобы узнать, кто пришел.

— Ты не заставил себя ждать.

— Даже не представляешь почему. Я сегодня переночую у тебя, — говорю я и вхожу внутрь. — Как мило, две кровати.

— Я что-то упустил?

— Моя семья ошарашила меня шикарным известием, и мне пришлось оттуда сбежать.

— Здесь есть мини-бар, если тебе необходимо.

— Думаю, такое лучше переосмыслить на трезвую голову. Знаешь, в детстве порой братья и сестры подшучивают друг над другом, что кто-то из них приемный?

— Признаюсь, я частенько шутил так над своими братьями и сестрами.

— А моя сестра никогда так не шутила. Она на восемь лет старше меня. Оказывается, она не могла так шутить, потому что это правда.

Мэтт явно шокирован.

— Вот дерьмо. И ты только что об этом узнал?

— Моя тетя – это моя мать, а моя мать – это тетя.

— Да ну нахуй.

Да уж. И это сказал он.

ГЛАВА 14

Дэймон

Я роняю голову на стол. Уголовное право угрожает испортить мой диплом. Все, что мне нужно – просто получить зачет, но это никак мне не дается. «Уголовка» даже не является дисциплиной, которая мне пригодится, но я обязан ее сдать.

У меня всего семь недель. Семь.

Телефон неожиданно вибрирует, и я понимаю, что никогда не был так счастлив, что меня отвлекают. Только когда я вижу сообщение от Стейси, с прикрепленной к нему крохотной статьей о Мэтте Джексоне, сердце начинает тревожно биться. Чутье подсказывает, что не стоит открывать эту ссылку.

Но следом приходит еще сообщение.

Стейси: Сам все просрал.

И она права. Словно мазохист, перехожу по ссылке, которую мне прислала сестра, и вижу фотографии полуголого Мэддокса в дверях дерьмового придорожного мотеля, на том же желтушном сайте, который ранее разместил компромат на Мэтта. Мэддокс с ним. В своем родном городке.

— Теперь, понятно, почему он не хотел, чтобы я поехал с ним на выходные, — бормочу я себе под нос.

И самое смешное, что я даже не могу злиться по этому поводу. И не могу винить его. У меня был шанс, но я его отверг. Мы не вместе, и Мэддокс вправе делать все, что ему вздумается. Я сам предложил ему поэкспериментировать с парнями, поэтому не могу предъявлять претензий.

Но я все равно в ярости, хоть и не имею на это права.

Мои пальцы парят над его именем в телефоне. Я не должен ему писать. Просто нужно оставить его в покое. Но к моему удивлению, Мэддокс сам набирает мне сообщение.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8 91011 12 13 Следующая ⇒