Конец и Богу слава! 14 страница

– Андрюша! – воскликнула Юлька, бросилась к мальчику и расцеловала его в обе щеки.

Андрюша нахмурился, потом вытер левую щеку о левое плечо, а правую – о правое, и сказал:

– Сегодня двадцать седьмое, а Хэллоуин будет тридцать первого, так что ждать совсем недолго. Тридцать первого поедем в город и будем ждать Юлианну возле ратуши.

– Очень разумный план. Вот так мы и поступим, – сказал отец Василий. – Обычно мы в этот день с утра служим в церкви панихиду по убиенному брату Иосифу, Хранителю Иверской мироточивой иконы[19]: он ведь был замучен и убит именно в Хэллоуин. А потом уж мы стараемся из дома не выходить.

– Отец Василий очень дружил с братом Иосифом, – пояснила матушка Елена.

– Да, так оно и было, – вздохнул отец Василий. – Святой был человек! Но на этот раз мы сделаем исключение: через три дня мы с утра отправимся все вместе к нам на дачу, а оттуда поедем в соседний городок. И мы не уедем оттуда, пока не разыщем вашу внучку, дорогая Анастасия Николаевна!

– Спасибо, – сказала бабушка. – Как хорошо, что мы встретились, отец Василий!

– Да, и это, конечно, не просто так случилось, что ваш петербургский друг Юрий Сажин через Интернет вышел на моего старого друга отца Трофима, а до этого мой Андрей будто бы случайно познакомился на берегу с Аннушкой. Таких случайностей не бывает: нам явно помогают Ангелы, а им это поручено самим Господом. Но нам еще наверняка предстоит борьба за вашу Аннушку, келпинские ведьмы не захотят ее так просто из рук выпустить. Дорогие мои, помните, против какой силы мы выходим сражаться! Мы должны как следует вооружиться. Я предлагаю всем нам объявить на ближайшие дни строгий пост и усилить свои молитвы, а я буду в это оставшееся время каждодневно служить литургию. Благословляю всех прямо сегодня исповедаться и до поездки каждый день причащаться. И будем молиться мученику брату Иосифу, чтобы он помог нам в Хэллоуин отбить от бесов отроковицу Анну.

И Юлька, и вся семья отца Василия – три старшие девочки, матушка и Андрюша, все согласились поститься ради спасения Аннушки. А бабушка… Что ж, откроем бабушкин секрет: она решила все эти дни не есть вообще ничего, кроме одной просфоры в день, и ничего не пить, кроме теплоты после причастия да трех глотков святой воды на ночь. И можете не сомневаться, бабушка этот строжайший пост выдержала!

А что в это время происходило в Келпи? В Келпи готовились к Хэллоуину, готовились теоретически и практически. Преподаватель истории магии Финегас прочел целую лекцию, посвященную приближающемуся празднику.

–Хэллоуин – один из древнейших праздников магов и неоргаников, – рассказывал он первокурсницам. – Его настоящее название – Самхэйн. В эту ночь древние кельты прославляли языческого бога Самхаина, Повелителя Смерти. В канун Самхэйна друиды приказывали всем жителям загасить очаги в жилищах и не зажигать ни светильников, ни костров. Быдлики сидели по домам в темноте, закрыв все двери и окна, и дрожали от страха. Вечером тридцать первого октября друиды зажигали огромный костер и на нем приносили жертвы богу Самхаину. Когда костер догорал, угли от него жители разносили по домам и снова зажигали очаги и светильники. Этот огонь следовало Хранить весь год, до нового Самхэйна, и все, что люди готовили на том огне, – все посвящалось, таким образом, Повелителю Смерти.

– А какие жертвы приносили друиды, господин Финегас? – спросила Филида.

– Обыкновенные, человеческие. Люди охотно жертвовали божеству Смерти своих детей, часто самых любимых; за это Повелитель Смерти даровал роду удачу, а главе рода – долгожитие. Потом народ испортился, и в жертву стали приносить сначала рабов, а позднее животных.

– А теперь приносят жертвы Самхаину?

– Все, что люди кидают в самхэйнские костры, или, если хотите, в хэллоуинские, на магическом уровне является жертвой Повелителю Смерти. Правда, теперь ему чаще всего приносят в жертву ненужные вещи: старую мебель, журналы и газеты, да еще поджаривают на угольях сосиски. Теперь редко где празднуют Самхэйн по‑настоящему, и в этом смысле наш городок счастливое исключение: в Ирландии только у нас главный костер зажигает настоящий друид, и только у нас… Что ты хочешь спросить, Милли?

– Ой, господин Финегас, я уже давно хотела узнать, откуда взялся обычай вырезать смешные рожицы на тыквах и зажигать внутри свечу?

– Этот обычай пошел от кузнеца по имени Джек. Этот самый Джек был таким грешником, что даже ад не захотел его принять, и ему было назначено скитаться по земле до самого Страшного суда. Люди не пускали его на порог, и несчастный, всеми отвергнутый и озлобившийся Джек бродил по земле, освещая себе путь тыквой с горящим угольком внутри, а люди, завидя его, закрывали двери своих домов и не пускали его на порог. Если же ему удавалось обманом проникнуть к кому‑нибудь в дом, то на другой день соседи находили всех его обитателей мертвыми.

– А кузнец Джек и сейчас бродит по земле?

– Надо полагать, поскольку Страшного суда пока что не было. Так что, мышки, будьте внимательны, когда кто‑нибудь подходит к вам с горящей тыквой в руках!

– Ой, как здорово! Ой, как страшно! – визжали первокурсницы.

– А тыквы‑фонари ставят на окна, чтобы показать: вечный Джек у нас уже побывал, всех погубил и ушел, оставив фонарь, – чтобы он не забрел во второй раз.

– Bay! – радостно ужаснулась Милли. – Господин Финегас, а вы пойдете с нами на Хэллоуин в город?

– Да, пойду. Вообще‑то я избегал самхэйнских костров с той поры, как в жертву Богу Смерти стали приносить животных, но в последнее время кое‑что изменилось к лучшему.

– Вы так любите животных, господин Финегас?

– Животных я люблю. Но перестал ходить на Хэллоуин не из жалости к ним, а потому, что считаю животные жертвоприношения неправильными. Дело в том, что приносящие жертвы друиды впитывают энергетику сжигаемых. А зачем, скажите на милость, мне сдалась энергетика сельскохозяйственных животных – козлом прыгать и бараном упираться? А уж теперь, когда на кострах сжигают всякий мусор, возле них порядочному друиду и вовсе делать нечего. Конечно, когда горят связки старых писем, их дымком можно полакомиться: я, мышки‑малышки, имею в виду ту легкую и приятную энергетику любви и дружбы, которой в старину люди обменивались в письмах. Но вы этого не поймете, теперь таких писем не пишут, а с любимыми и друзьями болтают по телефону. На кострах теперь сжигают пачки старых журналов и прошлогодние телефонные книги – ну какая от них может быть энергия? Так, психомусор суеты человеческой. А в прежние далекие времена люди даже не всякую древесину использовали для костров Самхэйна. Нет, мышки, я выхожу к этим кострам лишь тогда, когда твердо уверен, что в жертву будет принесено благородное животное или человек.

– А разве такое бывает сейчас, чтобы сжигали человека?

– Случается, но очень, очень редко. О таком событии заранее оповещаются все маги, и они летят на такой костер, как мотыльки на свет. Теперь в местах обитания магов на самхэйнском костре чаще сжигают специально подобранное животное: например, собаку – друга семьи, чью‑то любимую канарейку или кошку. Хорошо, например, когда в жертву Самхаину приносится пес, спасший своего хозяина от гибели, – такая жертва весьма угодна Повелителю Смерти. Но после успешного завершения Большого Плана, я думаю, маги вернутся к практике человеческих жертвоприношений.

Кажется, всем келпинкам нравились рассказы Финегаса о Хэллоуине‑Самхэйне, и только Аннушка стала еще больше бояться праздника нечистой силы. Она, конечно, решила на праздник не ходить.

Келпинки мастерили себе наряды ведьм, чертей, мертвецов, привидений, вампиров и прочей нечисти. Привезли огромный ящик тыкв разных сортов и размеров и поставили его в Каминном зале: все ученицы могли выбрать себе тыкву для изготовления фонаря по своему вкусу. Вечерами в окнах школы светились жуткие оранжевые головы с горящими глазами и щербатыми ртами.

– Наша процессия на празднике будет самая роскошная, – заявила Аннушке Дара. – Знаешь, почему?

– Почему?

– Потому что наши фэйри будут сопровождать нас. Для них это почти единственная возможность открыто появиться среди людей. С нами пойдет даже дракон Диамат, и на этот вечер в сиде выключат отопление.

– А люди не разбегутся при виде дракона?

– Да никто из быдлов не поверит, что это настоящий дракон! На Диамате будут ехать наши преподавательницы, и быдлы подумают, что это просто карнавальная колесница в виде дракона. А боугов, гномов и лепрехунов глупые быдлики принимают за маленьких детей, наряженных в сказочные костюмы. Даже Келпи выйдет в город. Вот будет весело, вот будет потеха!

Аннушка не думала, что это будет так уж весело, если плотоядная лошадка Келпи заявится в город и начнет там охотиться на собак и кошек.

– А еще мы будем играть в «Угощай или пожалеешь!», – в упоении продолжала Дара. – Мы станем стучаться в двери домов, в окна автомобилей и требовать угощений и денег, а если кто откажется, мы имеем право жадину наказать.

– Как это – наказать?

– Да как угодно! И наказание должно быть по‑настоящему вредным. Можно, например, ветровое стекло автомобиля испортить белой краской. Знаешь, как это делается? Выдуваешь яйцо и наполняешь скорлупу масляной краской. Бац! – и все стекло заляпано! А дверную ручку дома, откуда нам ничего не вынесли, можно вымазать какой‑нибудь гадостью. Я вот наберу пластиковый мешочек сажи из камина. Утром жадные люди возьмутся за ручку – вымажутся сами и одежду перепачкают! Здорово, да?

– По‑моему, совсем не здорово.

– А что? Ты можешь предложить что‑нибудь похлеще?

– Мне кажется, если тебя не хотят угощать, то лучше просто извиниться и уйти. Может быть, у людей в доме беда или кто болен? Может, им просто не до гостей или у них нет денег на угощение.

– Дурочка, это же Самхэйн‑Хэллоуин! Порядочные люди заранее покупают сласти и меняют деньги, чтобы не нарываться на неприятности. Ты, пожалуйста, глупостей не говори, а лучше подскажи, какого цвета вуаль прикрепить к моей ведьминской шляпе? – Дара мастерила из картона высокий ведьминский колпак. – Да, послушай, Юлианна, а где же твой костюм для Хэллоуина?

– Не надо мне никакого костюма. Я вообще не пойду с вами в город.

– Это еще почему?

– Мне не нравится этот праздник.

– Да ты что, Юлианна? Хэллоуин – это самое лучшее, что Ирландия подарила человечеству!

– Разве это не американский праздник?

– Ха! Да если ты хочешь знать, наш Хэллоуин гораздо старше самой Америки! Это наши эмигранты привезли Хэллоуин в Соединенные Штаты, а уже оттуда он разошелся по всему миру. И как это можно по собственной воле пропустить такой праздник?

– Значит, можно, – сказала Аннушка и полезла на свою кровать. Там она задернула полог и вытащила из‑под матраца книжку про БП. И надо же было случиться так, что она именно в этот вечер набрела на главу «Праздники магла и быдла». Там она с удивлением прочла, что БП всячески приветствует празднование Рождества. Но затем авторы книги разъяснили, что в Западной Европе темным силам удалось праздник Рождества превратить из христианского праздника просто в крупный осеннее‑зимний торговый праздник, торговой маркой которого стал Санта‑Клаус, давно не имеющий ничего общего со святителем Николаем. «Маглы веселятся и покупают подарки, но большинство из них уже не помнит, чье рождение они якобы празднуют. Таким образом тайно осуществляется глумление над одним из двух главных праздников христиан. Но со временем мы добьемся, чтобы этот праздник был переименован и назывался не Рождество, а просто Торжество».

Несколько следующих страниц были посвящены рассказу о том, как маги приучили быдлов праздновать 1 мая – второй по значению языческий праздник, по‑гэльски называемый Бельтайн, весенний праздник нечистой силы. И наконец, авторы перешли к рассказу о Хэллоуине. Одно место в этой главе показалось Аннушке особенно важным:

«До сих пор из‑за сопротивления Православной Церкви и находящихся под ее влиянием антимагловских сил нам не удается достаточно широко распространить празднование Хэллоуина в Греции, России, Болгарии, на Украине и других странах, все еще находящихся под влиянием глубоких христианских традиций. Между тем для формирования у детей нужного психологического архетипа поведения Хэллоуин играет первостепенную роль. Для детей активных, возбудимых, склонных к театральности эмоциональное переживание во время исполнения ими ролей демонов, чертей, монстров и привидений ведет к идентификации себя с этими персонажами. Хэлоуин не просто учит ребенка не бояться нечистой силы, но прививает ему демонофилию – любовь к демонам. У ребенка, постоянно участвующего в праздновании этого бесценного для нас праздника, исчезает заложенное природой чувство самосохранения от влияния темных сил. Действуя не всерьез, считая это веселой игрой, дети быдликов во время Хэллоуина призывают силы зла, и состояние их душ при этом таково, что они широко открываются влиянию демонических сил. В дальнейшем это значительно упрощает влияние высших неоргаников – в христианском просторечии „бесов“ – на податливые души детей, вплоть до вселения в них. Дети не знают, что „бес“ не может войти в человека без его согласия. Но когда человек устремляется ему навстречу, идентифицирует себя с „бесом“ даже в виде игры, шутки, этот барьер благополучно преодолевается – и „бес“ вселяется в ребенка».

«Как страшно, – подумала Аннушка, закрывая книгу дрожащими руками и пряча ее под матрац в ногах. – Ни за что я не пойду на этот их Хэллоуин!»

Глава 11

Но вот наступило 31 октября. Конечно, в этот день келпинки не учились. С утра и до обеда все сидели по своим комнатам и спешно заканчивали мастерить свои костюмы.

– Ты все‑таки решила идти на праздник в обычной одежде? – спросила Аннушку Дара.

– Я решила вообще не ходить в город.

– Глупости! Никто не остается в сиде на Самхэйн.

– Почему?

– Да потому, что когда все уходят из Келпи, в сиде остаются только одни фоморы. Ты что, хочешь Самхэйн праздновать с фоморами и Кромм‑Круахом? Не советую, ох не советую, Юлианна! Разве Финегас вам не рассказывал, что в древности фоморы в Самхэйн собирали с людей особую дань?

– Может, и говорил, я не помню. Он такие ужасы рассказывал на последнем уроке, что я старалась не слушать.

– Это ты зря: Финегас всегда дело говорит, его надо слушать. Так вот, фоморы собирали с людей дань зерном, скотом и детьми.

– Они что, забирали детей в рабство?

– Да нет, зачем фоморам рабы? Детей они просто съедали.

– Ой!

– Вот тебе и «ой». Если ты останешься в сиде, фоморы – они ведь дурные, как все великаны, подумают, что люди возобновили древний обычай и оставили тебя им на съедение. В Ирландии все знают, что в Хэллоуин ни в лес, ни на озеро, ни к сиду и близко подходить нельзя, тем более в одиночку.

– Надо же, какая жуть, – вздохнула Аннушка и вдруг вспомнила, что у нее за стенами Келпи есть друг – мальчик Андрюша, который, может быть, будет ждать ее именно в Хэллоуин возле ратуши, под часами ровно в пять. – Ладно, пойду я вместе со всеми на Хэллоуин.

– Вот и отлично, – сказала Дара. – А то выдумала – в сиде оставаться! И костюм мы тебе сочиним в два счета. Не переживай, подруга!

Дара оглядела комнату.

– Есть! Придумала!

Она стащила с Аннушкиной кровати простыню, схватила ножницы и двумя движениями прорезала в простыне дырки для глаз.

– Костюм готов! – объявила она. Затем она накинула на себя испорченную простыню и принялась вертеться перед зеркалом шкафа. – Демонстрируется новая модель – скромный будничный наряд привидения из сида Келпи! А сейчас будничный наряд мы превратим в праздничный!

Дара скинула простыню, взяла черный фломастер и вокруг глазных отверстий намалевала ресницы, а пониже нарисовала улыбающийся рот, полный огромных квадратных зубов.

– Ну‑ка накинь!

Аннушка надела простыню и погляделась в зеркало. Зрелище было жутковатое и нелепое, особенно в сочетании с мохнатыми сапожками.

– Класс! Вот в этом ты и пойдешь сегодня на Хэллоуин!

Шествие ряженых должно было начаться ближе к сумеркам, пройти через весь город с востока на запад и выйти на загородный луг, где, по традиции, жгли костры. Чтобы не опоздать, фэйри и люди отправились на праздник сразу после обеда, прошли через лес к реке, перешли через мост и явились в город как раз вовремя, чтобы присоединиться к общей процессии, уже идущей по главной улице городка.Жители города стояли на тротуарах и приветствовали ряженых.

Процессию из Келпи горожане встречали восторженными криками. Впереди верхом на Келпи ехала леди Бадб, наряженная королевой фей. Она была в светлых развевающихся одеждах, искрящихся драгоценными камнями и живыми светлячками, а за спиной у нее трепетали огромные стрекозиные крылья. Ослепительную красавицу на белоснежной лошадке зрители встречали аплодисментами. Но с не меньшим восторгом приветствовали они красного дракона Диамата и всех преподавательниц Келпи, ехавших на его длинной гребенчатой спине. Надо сказать, Диамат был по‑своему великолепен в своем безобразии; он сознавал это и гордо выступал на шести когтистых лапах. Единственное, что портило впечатление, были подрезанные крылья дракона, болтавшиеся на ходу, как незакрытые дверцы автомобиля. На переднем горбу, сразу за длинной выгнутой шеей дракона, сидела профессор Морриган, похожая на черную ворону. На голове у нее была широкополая черная шляпа, поля которой спереди были сколоты большой булавкой наподобие клюва. Платье на профессорше было из черного гофрированного атласа; длинные, расширенные книзу рукава крыльями спускались на драконьи бока, а сзади с горба дракона ниспадал широкий складчатый подол, напоминающий вороний хвост. За профессоршей рядком сидели прочие преподавательницы в пышных старинных нарядах; по ветру весело вились вуали остроконечных шляп, звенело золото и медь украшений (серебра жители сида не носили). За драконом с посохом в руке важно шествовал Финегас, одетый в свой обычный зеленый плащ с капюшоном. Его кудри, усы и борода впечатляюще развевались на ветру. А дальше парами шли келпинки, одетые ведьмами и колдуньями, русалками и феями, вампирами и вурдалаками, мертвецами и зомби, чертями и демонами – кто во что сумел загримироваться и вырядиться. Вампиры несли бутылки с томатным соком, на которых было написано «Кровь» и тянули из них сок через соломинки; зомби кидали в толпу куриные косточки и «разложившиеся пальцы» из выпачканных чернилами сосисок.

В последней паре, все время отставая от других, шли Аннушка и Дара. Отставали они из‑за Аннушкиного наряда: они не догадались укоротить или подшить его, и теперь она то и дело путалась ногами в подоле и спотыкалась.

– Дара, можно я не буду больше привидением и скину этот саван?

– Нельзя! Ты что, не видишь, какой ты имеешь успех?

– Не вижу! Я даже дорогу под ногами не вижу!

Дара так неудачно вырезала дырки, что Аннушке никак не удавалось смотреть одновременно двумя глазами: если одна дырка была на глазу, то в другую высовывались либо нос, либо ухо. А вот зрителям очень нравилось маленькое привидение в мохнатых сапогах, нелепо путавшееся в своем саване. Оно им нравилось почти так же, как шедшие следом за ним боуги, лепрехуны и гномы, которых они принимали за ряженых детей.

– До чего ж они потешные, эти малыши! – говорили друг другу растроганные горожанки и бросали «малышам» конфеты, шоколадки и мелкие монетки,

Лепрехуны и гномы гурьбой кидались за каждой денежкой, визжа и отталкивая друг друга, а на сласти не обращали внимания. Зато боуги, наоборот, подбирали каждую шоколадку, совершенно не интересуясь мелкой монетой: леди Бадб ради праздника выдала всем боугам довольно приличные карманные деньги – за особые услуги, надо полагать. Кроме того, леди Бадб по опыту знала, что деньги эти все равно пойдут на нужды школы.

– Я теперь жалею, что сама не додумалась одеться привидением, – ворчала Дара. – После праздника я заберу у тебя этот саван, ладно?

– Зачем он тебе?

– На будущий год я сама его надену, а тебе мы придумаем что‑нибудь другое. Я тоже хочу, чтобы надо мной все потешались!

– Возьми прямо сейчас!

– Да нет, сейчас нельзя, ведь тогда ты останешься без костюма. Вот если бы поменяться нарядами… А что – это идея! Где бы нам переодеться?

– Где тут переоденешься? – вздохнула Аннушка. – Знаешь, Дара, ты иди вперед, а я немного отдохну – я ужасно устала спотыкаться. Я тебя потом догоню.

– Ты за кого меня принимаешь? – возмутилась Дара. – Чтобы я бросила подругу в беде?

– Ну спасибо тебе, – кисло сказала Аннушка. На самом деле она хотела отстать от Дары, чтобы скинуть дурацкий саван и бежать к ратуше, где была назначена встреча с Андрюшей.

И вот уже башня ратуши показалась впереди, часы на ней показывали половину пятого. И тут Аннушку осенило:

– Дара, а давай в ратушу зайдем! В ратуше наверняка есть туалет, и мы сможем там поменяться костюмами.

– Класс! Это ты здорово придумала, Юлианна! Бежим!

Они оставили процессию, и никто их ухода не заметил. Девочки побежали к ратуше, поднялись по ступеням к широко распахнутым дверям, в которых толпились чиновники и чиновницы. Дара вежливо попросила пропустить их внутрь, объяснив причину: им срочно надо в туалет. Девочек со смехом и шуточками пропустили. В туалете Аннушка сразу сбросила простыню и стала ждать, пока Дара снимет с себя ведьминский наряд – платье, колпак и длинную мантию в звездах.

– Ты чего не одеваешься? – спросила Дара, натягивая саван и охорашиваясь перед зеркалом.

– Ты знаешь, мне надо сначала в кабинку зайти, – сказала Аннушка.

– Тебя подождать?

– Да нет, ты беги, Дара. Я тебя догоню.

– Ладно! Только не задерживайся, а то ищи тебя потом! – крикнула Дара на бегу. Ей не терпелось покрасоваться перед зрителями в новом облике.

Оставшись одна, Аннушка связала платье и мантию Дары в плотный узелок, а картонный колпак просто поставила в уголок и тоже вышла из туалета. Часы на башне только что пробили три четверти, и она решила до пяти часов из ратуши не выходить. Она подошла к окну в коридоре и стала смотреть на площадь, запруженную людьми.

Как раз в это время бабушка с Юлькой и отец Василий с Андрюшей прибыли в городок. Они оставили машину отца Василия на стоянке и теперь медленно пробирались в центр города, по пути внимательно осматривая зрителей на тротуарах и ряженых в процессии.

– Вы посмотрите только, какие лица у этих бедняжек – они же выглядят как натуральные маленькие ведьмы и чертенята! – воскликнула бабушка. – Нет, нашу Аннушку тут искать нечего, моя внучка не станет изображать нечистую силу.

– Но если ее тут нет, то где же нам ее искать? – спросила Юлька.

– Если не увидим в процессии, будем ждать у ратуши, – сказал отец Василий, поглядев на часы. – Уже скоро пять.

Мимо них, клянча у прохожих монетки, проходили ряженые школьники. Пришлось отойти подальше к стенам домов, чтобы отвязаться от наглых маленьких попрошаек.

– Интересно, почему дети, если их вовремя не остеречь, так тянутся к страшному и ужасному? – в раздумье спросила Анастасия Николаевна.

– Потому что ужасное притягивает и восхищает слабые души, – сказал отец Василий. – Многие детские психологи здесь, на Западе, утверждают, что страшные фильмы и книжки‑ужастики закаляют детские души. Но мой опыт говорит, что тяга к ужасному детей калечит, раскачивает их психику, делает их ущербными. Среди этих детей наверняка есть одержимые бесами.

– Пожалуй, тут я с вами соглашусь, отец Василий. Хотя я, слава Богу, всю жизнь имела дело со здоровыми ребятишками, – задумчиво сказала бабушка. – Озорников и шалунов в моих классах попадалось сколько угодно, повидала я и хулиганов, а вот настоящих одержимых встречать, слава Богу, не приходилось.

А мимо них все шли и шли вырядившиеся под нечистую силу дети.

– Скажите, пожалуйста, а школа Келпи тоже участвует в этом шествии? – спросил отец Василий стоявшую рядом с ними добродушную и толстую горожанку средних лет.

– Школа Келпи? Никогда о такой не слыхала, – ответила та.

Перед ними все время вертелась бойкая старушка в джинсиках и пуховой курточке; в руках у старушки была «мыльница» – простенький такой фотоаппарат, и она им без конца щелкала, снимая всех ряженых подряд. Она услышала разговор отца Василия с горожанкой, перестала щелкать фотоаппаратиком, внимательно снизу вверх поглядела на отца Василия и вдруг спросила резко:

– А вам‑то зачем понадобилась школа Келпи? Вы же священник, верно?

– Верно.

– Ну и нечего вам тут выспрашивать, не вашего ума это дело! Вы бы еще с лошадкой Келпи захотели познакомиться…

– А что это за лошадка такая, можно узнать?

– Вам – нельзя! Додумался, долгополый, явиться на Хэллоуин, не сняв креста, – злобно проворчала старушка и ушмыгнула в толпу.

– А вы лошадку Келпи разве не видели? – спросила отца Василия полная соседка.

– Что это за лошадка? – спросил он, заинтересовавшись.

– Келпи – это колдовская лошадка, которая превращается в чудовище и губит людей: она их заманивает, а потом затаскивает в воду, топит и пожирает, – объяснила она отцу Василию. – Это у нас местная легенда такая, ее к нам занесли шотландские переселенцы. В процессии каждый год обязательно участвует белая лошадка, она изображает легендарную Келпи. Так вы ее, значит, не видели? Много потеряли! Она шла впереди дракона, с королевой фей на спине. Такая прелесть!

– Где, где вы ее видели? – встрепенулся отец Василий. – Я обязательно должен ее увидеть!

– Ой, они уже давно прошли! На Келпи ехала Бадб, королева фей. Может, это и есть школа Келпи, о которой вы спрашивали? Они уже ушли далеко вперед, и теперь вы сможете их увидеть только возле костров. А там, учтите, соберется большая толпа: сегодня в наш городок со всей Ирландии люди съехались поглядеть на наш Хэллоуин. Говорят, даже туристы из других стран прибыли…

Юлька не стала слушать, о чем дальше разговаривали отец Василий и словоохотливая горожанка, и бросилась к Анастасии Николаевне.

– Бабушка! Я побегу туда, вперед! Может быть, я там найду нашу Аннушку!

– Нет, Юля, не смей никуда убегать! – строго сказала бабушка. – Еще не хватало и тебя в этой толпе потерять. Будем надеяться, что Аннушка сама подойдет в пять часов к ратуше.

– Зачем ждать, бабушка? Я быстренько сбегаю туда, где эта Келпи. А если не найду там Аннушку, то скоренько вернусь к ратуше и буду ждать ее вместе с вами. Я не потеряюсь, не беспокойся, бабушка! – И Юлька нырнула в самую гущу народа. Протискиваясь, прошмыгивая, просачиваясь и пропихиваясь, она вьюном проскользнула сквозь толпу и вскоре действительно увидела белую лошадку, на которой восседала, свесив ноги на одну сторону, прекрасная женщина в наряде феи. За лошадкой полз громадный дракон, на горбу которого восседала старуха в черном платье, а за нею сидели в ряд красавицы в разноцветных старинных костюмах. За драконом шел, постукивая посохом, высокий старик в зеленом плаще и с веткой рябины за лентой остроконечной шляпы: он явно изображал какого‑то колдуна; за ним парами шли девочки в хэллоуинских нарядах, почти все в масках или с жутко размалеванными лицами. Юлька поискала глазами и не нашла никого похожего на Аннушку. Но в первую очередь ей надо было убедиться, что это действительно школа Келпи. Юлька смело шагнула с тротуара на мостовую и подбежала к колдуну.

– Хэлло! Как поживаете?

– А, умненькая мышка‑малышка! Рад тебя видеть. Почему не заходишь в библиотеку? Ты мне еще не все русские падежи рассказала, между прочим.

И Юлька мгновенно поняла, что она не только попала в процессию Келпи, но еще и угодила к нужному человеку – он явно принимал ее за Аннушку.

– А можно я вас возьму за руку? Меня сегодня все почему‑то толкают.

– Конечно, можно. А ты почему без костюма, мышка?

– Не успела придумать.

– Жаль. А ну‑ка надень мою шляпу – будешь изображать моего ученика.

– Смотрите, Юлианна опять к Финегасу подлизывается! – услышала Юлька позади вредный девчоночий голос. Не оборачиваясь, она через плечо погрозила кулаком.

– Ого, как эта русская осмелела!

Юлька приостановилась и трижды шаркнула ногой, как это делают задней лапой собаки, зарывая что‑то в землю.

Сзади завизжали оскорбленно и восторженно – такого жеста келпинки еще не знали.

– А у вас в России празднуют Хэллоуин, мышка? – спросил Финегас.

– В некоторых школах празднуют, а чтобы вот так, прямо на улицах – в Петербурге я такого не видела. Но скоро, наверно, будут.

– Почему ты так думаешь?

– А у нас все с Запада слизывают. Будто своих бесов не хватает!

– А хватает в Гардарику бесов?

– Где?

– В Гардарике, в России то бишь.

– Хватает! Даже много лишних, – махнула рукой Юлька.

– Интересная страна Гардарика, – задумчиво проговорил Финегас. – Когда‑то это была нормальная языческая страна, полная бесов и магов, а потом – почти тысяча лет христианства, вместо бесов и демонов – сплошь святые и Ангелы. Затем почти весь прошлый век в ней снова хозяйничали бесы. И куда же она теперь повернет, эта странная Россия?

– Ой, я не знаю… Господин Финегас, а мы то куда повернули? Куда мы все идем?

– На праздничный холм жечь костры. И мы уже почти пришли: вот сейчас за этими домами откроется луг, и там уже все должно быть приготовлено для главного торжества праздника. Сегодня у нас будут гости со всей Ирландии.

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 141516 17 18 19 Следующая ⇒