Мелинда Салисбери «Плыть против течения» 4 страница

Мы взяли по корзине, Гэван запер пекарню за нами, а потом повел меня по улицам к площади. Я уже вспотела, желудок сжимался от нервов. Я семь лет не видела некоторых людей оттуда. Я не представляла, что меня хорошо примут.

- Ты в порядке? – спросил Гэван через плечо.

Я сглотнула вместо ответа.

Казалось, все лица на площади повернулись, когда мы пришли. Посередине был огромный костер, сбор хвороста на который я до этого видела, но он еще не горел, они ждали захода солнца для этого. Слева был Шест, ленты трепал ветер, они ждали, что танцующие схватятся за ленты и попробуют замотать его. Вдоль края площади стояли лотки с пряным сидром, виски, элем, березовым вином и соком для детей. Я искала в толпе Рена, зная, что он вряд ли тут был, но надеясь, что он, как и я, решил сегодня быть смелым. Чем раньше я увижу его и извинюсь, тем раньше смогу вернуться домой. Но его не было видно.

Светлой головы не было среди каштановых, черных и рыжих. Смех не гремел, заставляя старух креститься.

В дальнем конце площади Йен-кузнец – не путать с ужасным стариком Йеном – вместе с мясником крутили большую свинью на вертеле, мясник отрезал куски и бросал на поднос. Мэри Кэмпбелл, жена пекаря, была рядом с ним в конце ряда товаров запихивала мясо в разрезанные булочки.

- Похоже, мы как раз вовремя, - бодро крикнул Гэван.

Я держалась за ним, опустив голову, стараясь не попадаться на глаза, ради него и ради меня. Я оставалась так близко, что, когда он остановился, я врезалась в его спину.

Он повернулся изумленно, забрал у меня корзину и отдал Мэри.

- Спасибо, ты спас нам жизни, - она вытерла фартуком лоб. – Вот.

Она наполнила булочку мясом и протянула ему. А потом увидела меня. Она замерла с вилкой в воздухе.

- Альва помогла, - сказал Гэван, будто не замечал напряжение, вдруг донесшееся от Мэри волнами. – Я обещал и ей булочку, - он широко и тепло улыбнулся, это очаровало бы птиц на деревьях.

Но Мэри глядела на меня. Я подняла голову. Я не буду дрожать. Я ощущала взгляды всех поблизости на нас, они ждали того, что она сделает.

Не отрывая взгляда, она наполнила вторую булочку и протянула мне.

- Спасибо, Мэри, это очень мило, - сказала я.

- Для тебя – миссис Кэмпбелл, - рявкнула она и отвернулась, стала агрессивно наполнять другие булочки, делая вид, что меня там уже не было.

- Идем, - сказал Гэван, склонив голову, маня меня за собой.

Похоже, решение Мэри отвернуться и игнорировать меня передалось всем, потому что меня теперь будто не было. Мы пересекали площадь, обошли заготовку костра, люди здоровались с Гэваном, хлопали его по спине, болтали с ним, но их взгляды соскальзывали с меня, как масло с горячего ножа.

Такое отношение было в чем-то даже хуже их пронзающих взглядов, и я рьяно жевала булочку, вымещая недовольство на ней, а потом уселась на невысокую ограду из камня и зло пнула ее ногами.

- Не переживай из-за них, - сказал Гэван. – Они не хотят вредить.

Ему повезло, что мой рот был полон еды.

- Они просто не знают тебя, - продолжил он. – Ладно тебе, Альва, ты знаешь, что тут все про всех знают, - он посмотрел на меня жалобным взглядом, и я смягчилась. Он не был виноват.

- Все хорошо, Гэван. Я понимаю, - я посмотрела на площадь. – Может, я принесу нам сидр?

- Я схожу, - вызвался он, и я вздохнула. Я хотела под этим предлогом уйти и отыскать Рена. Но кружка сидра, чтобы запить еду, не повредит. Может, даже придаст смелости.

Гэван спрыгнул со стены и пошел на залитую солнцем площадь. Я поняла, что мы сидели в тени, и от этого захотелось смеяться. Я заметила Дункана Страуда на площади, он помахал мне, и я кивнула ему, а потом увидела, что он стоял с Жилем Стюартом. Тот смеялся, откинув голову, сверкая зубами, изображая веселого лидера. Нанимателя. Мужа. Отца. Основу общества.

Он любил мою маму.

Это была одна из причин – наверное, главная – по которой никто не поверил ему, когда он сказал, что мой отец убил ее. Все знали, что Жиль Стюарт любил ее и злился, что она не отвечала тем же.

Я не знала, пока однажды днем он не пришел в наш домик. Он не был там раньше, и меня потрясло, что он поднялся, чтобы увидеть нас – это делали редкие. Моя мама отправила меня в мою комнату, а его не пустила дальше порога, но я открыла окно и слушала. Близился мой день рождения, и я возомнила, что он мог прийти с вопросами насчет моего праздника. Я надеялась, что он предложит свой большой дом для этого, может, как подарок, ведь я намекала…

Я ходила в дом Гэвана на чай по вечерам пятницы после школы, мы были вдвоем, а Жиль – мистер Стюарт для меня тогда – задерживался и задавал мне вопросы о папе и маме, о наших жизнях, пока миссис Стюарт стояла на фоне, тихая и неприметная. Он говорил, что мне были там рады в любое время, что я была как сестра Гэвану. Я не замечала тогда, что моя мама никогда не ходила туда. Что это миссис Стюарт провожала меня до моста, где меня забирал папа.

Жиль пришел не из-за моего для рождения. Он расстроился, что моя мать была беременна. Я слышала, как он сказал, что два ребенка Дугласа это было слишком много. Она рисковала, а его любовь не была безграничной.

Мама пыталась перебить его, но он не унимался. Он мог простить ее за брак с Лахланом Дугласом, за меня. Но не за еще одного ребенка.

- Жиль, я ничего тебе не обещала, - мама пыталась звучать мягко, и я узнала тон, с которым она говорила с больными или испуганными животными. – У нас никогда не было понимания. Не знаю, откуда все это взялось.

- Мы это не высказывали, - настаивал Жиль. – Но у нас было нечто глубже понимания или глупых обещаний. Посмотри на это место, - он махнул на наш дом. – Это лачуга. Ты не можешь быть тут счастлива, не ты, не с тем, откуда ты. Я могу дать тебе дом в Ормскауле, сделать тебя леди, - она пыталась заговорить, но он поднял руку. – Знаю, ты переживаешь за свою репутацию, но не нужно. Никто не посмеет ничего нам сказать, пока работает мельница. Я могу дать тебе все, чего ты хочешь.

Молчание, а потом мама сказала:

- Ты не видишь? У меня есть все, чего я хочу.

- Как? Как тебя может удовлетворять это?

- Жиль, - сказала мама уже твердым тоном. – Ты должен знать, что я никогда не брошу Лахлана. Никогда. Ничто на земле не заставит меня покинуть это место или мою семью.

Жиль запомнил это. И вспомнил, когда она пропала.

Я перестала ходить на чай к Гэвану после этого, сказав, что я нужна дома. Мне не нравилось, как голодно Жиль смотрел на меня, словно медведь в клетке, ждущий момента.

Теперь в тени площади я смотрела, как смеялся Жиль Стюарт. И он словно ощутил мое внимание, он повернулся и посмотрел на меня.

- Прости, что долго. Была очередь, - Гэван снова сел рядом со мной.

Его отец смотрел на нас и хмурился.

- Гэван, мне вообще-то нужно идти, - сказала я. – Прости.

- Хоть сидр выпей.

- Почему бы…

- Мисс Дуглас.

Я умолкла. Я не знала, как Жиль пересек площадь так быстро, но он стоял слишком близко. Дункан был рядом с ним, сжимал в руке кружку.

- Жиль, - сказала я как можно вежливее, - Дункан, - он получил улыбку.

Лицо Жиля было мрачным.

- Боюсь, мне нужно забрать у вас моего сына, мисс Дуглас, - но он не звучал виновато.

- Дай хоть допить, - легко сказал Гэван.

- Живо, - Жиль забрал у Гэвана обе кружки и поставил их на ограду. Через миг Гэван встал, Жиль обвил его рукой и повел прочь. Я смотрела, как он пытался попрощаться, но его отец сжал его плечо, мешая ему.

Дункан смотрел, как Жиль удалялся.

- Мне показалось, или это было немного неловко? – сказал он.

- Жиль меня недолюбливает, - сказала я ему.

- Ну и дурак, - сказал Дункан, и мои щеки покраснели. – Боюсь, твои монахи в этот раз не прислали работу, - продолжил он.

Ясное дело. Я буду с ними через несколько дней. Но он не мог этого знать.

- Они больше не хотят мои услуги, - я пожала плечами. – В прошлый раз была записка, и они поблагодарили за старания и сказали, что я уже не нужна.

Дункан хмыкнул и покачал головой.

- Ах, Альва, мне жаль. Ты так трудилась для них все эти годы. Жаль, что они резко порвали с тобой без предупреждения.

- Айе. Но что поделать? – я покачала головой. – Мне хотя бы заплатят за последнее, что я отправлю с тобой. Во сколько ты завтра уезжаешь? – сказала я как можно спокойнее.

- После обеда, скорее всего, - он посмотрел на кружку в руке. – Вряд ли я смогу раньше.

Я улыбнулась.

- И не нужно. Около часа?

Он улыбнулся.

- Как-то так.

- Но, - я посмотрела на свой напиток и приподняла брови, - если я их не принесу к тому времени, не задерживайся, - добавила я. Я не хотела, чтобы он ждал меня, пока я пряталась в его телеге, отчаянно желая уехать.

- Точно, - он усмехнулся. – Можно даже бросить все в канаву после того, как бросили тебя.

Жиль помахал Дункану.

- Меня зовет хозяин. Но, надеюсь, завтра увидимся.

- Наслаждайся праздником, - крикнула я ему вслед, и он помахал рукой в ответ.

- Ты любопытная, - сказал голос, как только Дункан отошел. – Только это его в тебе и интересует. И с Гэваном так же. Ты – нечто новое.

Хэтти Логан появилась у моего локтя, высоко задирая нос.

- И я рада тебя видеть, Хэтти, - сказала я. – Спасибо, я это запомню.

- Странная девочка с горы. Это их к тебе манит.

- К ней хоть что-то манит, - Рен незаметно появился с другой стороны от меня. Он смотрел на площадь так, словно на свои земли. – В отличие от некоторых, которые потрясают так же, как навоз, но куда противнее.

- Будто меня интересует мнение какого-то сассенах, - сказала Хэтти, оскорбляя его.

- Кыш, дурочка, - сказал Рен, подражая акценту старого Йена.

Я рассмеялась, когда шея Хэтти стала красной, и она ушла.

Рен взял кружку сидра, оставленную Гэваном, и протянул мне.

- Вот. Не трать зря, - сказал он. – Счастливого Самхада.

- И тебе. Спасибо, что заступился, - я глубоко вдохнула. – Рен, прости…

- Не надо, - перебил он. – Мы оба вчера вели себя не лучшим образом, и если ты извинишься, то и мне придется, а я не хочу. Так что просто сойдемся на том, что у нас был миг безумия, но никто не пострадал.

Но я все еще не успокоилась.

- Рен, это был не просто миг безумия. Я…

- Мне и тебе сказать «кыш»? Я сказал: забудь. Знай, когда победила. Или проиграла. Или все сразу.

Я покачала головой и пила сидр, а люди подходили ближе к костру, ждали, что его зажгут. Мы держались вдали. Хотя я в этот раз не была в стороне. Это и было разницей между тем, стоял ты один или с кем-то.

- Хочешь еще выпить? – спросил он, протягивая руку за моей кружкой.

- Ты еще свой не выпил, - я кивнула на другую кружку, стоящую на стене.

- Я не люблю сидр, - сказал он. – Я принесу что-нибудь другое.

- Ладно, - ответила я. – Ты все равно мне должен. Я же заплатила Маку за твой яблочный сок.

Он хитро улыбнулся, клыки впились в нижнюю губу.

- Точно. Соблазнить тебя березовым вином?

- Попробуй.

Он пошел к площади, а потом повернулся.

- Закрой глаза и вытяни руки, - я приподняла брови. – Просто сделай, - сказал он.

Я послушалась, сложила ладони чашей и закрыла глаза.

Он опустил в них что-то твердое и шепнул:

- Досчитай до десяти, - мне на ухо. Я ощутила, как он отошел.

Я стала считать, ощущая себя глупо. Как только его шаги утихли, я перестала, осторожно ощупала то, что было у меня в руках. Я услышала шорох бумаги, внутри были мелкие твердые предметы. Я открыла глаза и посмотрела на коричневый сверток в руках с сосновыми конфетами.

«Ох».

ДЕСЯТЬ

Когда он вернулся, мое лицо уже было нормального цвета, а сладости лежали в кармане.

- Спасибо, - сказала я. – За это, - я похлопала по карману, не глядя ему в глаза.

- Я был в долгу, если правильно помню, - он дал мне деревянную кружку сладкого березового вина. – Миледи.

- Еще раз спасибо.

Мы смотрели, как Жиль Стюарт на площади зажигает костер. Теперь начнутся танцы. Гэван стоял с Корой, Джеймс с Хэтти возле Шеста, они ждали, чтобы схватить ленты и занять места. Хэтти и Кора держались за руки, хотя Хэтти накручивала рыжие волосы на палец, глядя на Гэвана с неприкрытым восторгом. Он не замечал, а смеялся от слов Джеймса, который поглядывал на Кору, словно проверял, заметила ли она, какой он веселый.

А она, похоже, не замечала, потому что отвлекалась, поглядывая на Рена. Уж точно не на меня. Кора Рейд была из одной из лучших и старейших семей, разводившей черных овец в Ормскауле. Ее мать побила бы ее, если бы узнала. Может, она просто развлекалась.

- Ты не против? – спросил Рен.

- Ты о чем? – я смотрела, как Кора нахмурилась, когда Рен склонился ко мне.

- Не быть частью этой толпы?

- Я никогда и не была частью той толпы, - фыркнула я.

Это было не совсем правдой. Мы были когда-то друзьями. Я всегда была ближе всех с Гэваном, но пару раз ходила на чай к Коре и Хэтти, хотя была там третьей лишней. В Ормскауле выбора мало: или друзья, или враги. А еще была неудобная правда, что кто-то из одноклассников окажется в тобой в браке. Приходилось вести записи всех браков и следить, чтобы не было кровосмешения. Потому Дункан вызывал такой восторг – он не был ничьим родственником.

- Ты была, - сказал Рен. – Или нет?

- Да и нет, - сказала я. Музыканты заиграли мелодию, я уловила теплую музыку скрипки, гул ударных. Где-то там был Райри Кросс с дудочками. – А ты? – спросила я. – Ты не против, что они зовут тебя «сассенах»?

- Да и нет, - ответил он моими словами. – Это ведь правда?

- Лишь наполовину. Твой отец отсюда.

- Да? Познакомь меня с ним как-нибудь, - сказал Рен. – Потому что, насколько я знаю, мы с мамой – единственные Россы в Ормскауле. Если ты не видела, конечно, кого-то похожего на меня.

Мы посмотрели на жителей на площади, собравшихся у уже весело горящего костра. Мама Рена прибыла сюда перед его рождением, заявила, что его папа жил тут, но он был прав, Россов тут никогда не было. Только Лиз Росс знала правду об отце Рена, и она клялась, что это был Росс из Ормскаулы, потому она и прибыла сюда.

- Думаю, - мягко продолжил он, - правда в том, что моя мама встретила мужчину, который сказал, что он – Росс из места под названием Ормскаула. А когда он закончил с ней, он пропал. А потом она узнала обо мне и пошла его искать. Хоть я не знаю, почему она осталась, потому что тут соседи точно не дружелюбные, - он печально улыбнулся. – В это место я побежал бы в последнюю очередь, - он посмотрел на меня. – Отсюда, скорее, все убегают.

Я смотрела на кружку в своей руке.

Он осушил свою кружку и поставил на стену.

- Идем.

- Что?

Рен схватил меня за руку.

- Мы покружим у Шеста. Мы оба чужаки.

- Вот и нет, - зашипела я, но он уже тянул меня к площади. – Маррен, я не хочу танцевать!

- Конечно, хочешь, - он повернулся и улыбнулся. – Просто представь их лица, когда им придется освободить нам место. Не говори, что ты не мечтала об этом с детства.

Я разливала вино, пока он тащил меня туда, где все делились на пары. Но он был прав, частичка меня хотела танцевать. Пока я росла, я не могла дождаться, когда наступит моя очередь занять место среди юношей и девушек Ормскаулы с лентой в руке и музыкой в сердце. Я еще так не делала, и вряд ли выпадет другой шанс.

- Они нам не позволят, - возразила я.

- Будто они могут помешать.

В угасающем свете он выглядел дико, голубые глаза весело сияли. Он словно был из другого мира, был фейри, посланным искусить меня вести себя глупо.

- Рен.

Он замер.

- Думаешь, я не смогу? – он указал на свою ногу.

Он рос, тоже глядя, как подростки танцуют у Шеста. Но он тоже ни разу не танцевал там.

И он был прав. Они все разозлятся, увидев, как мы участвуем в их драгоценном празднике, а не сидим в тени. Я не стыдилась признать, что от этой мысли ощущала злорадство.

- К черту все, - я бросила кружку на землю, подхватила юбку и потянула его за собой. – Покажем им, как это делается.

Он радостно завопил, и некоторые на краю толпы повернулись и раскрыли рты, глядя, как мы неслись к ним.

- Мы идем, осторожно, - сообщала я, скользя между людей. Вскоре мы оказались за яростной Корой и Джеймсом, тянущимися за лентой. – И мы участвуем, - я посмотрела в глаза Роны Логан, матери Хэтти, она хмуро смотрела на нас с места главной в танце.

- Места нет, - тут же сказала она.

- Я вижу там еще две ленты, - я не успела подумать и выпалила это.

- Я их придерживаю для… - она посмотрела поверх моего плеча, пытаясь вызвать хоть кого-то. – Для… Ах, вот они. Айлин! – закричала миссис Логан старшей дочери. – Идите сюда, оба! Пропустите свое место.

За нами послышалась суета, и Айлин с Коннором Андерсоном, которые танцевали последний год, ведь были новобрачными, прошли вперед. Я посмотрела на Айлин с уже тяжелым беременным животом, торчащим под фартуком, а потом на смятение на ее лице.

- Конечно, - я отошла и махнула им идти вперед. – После вас.

Коннор потянулся за лентой, но Айлин стукнула его по руке.

- Коннор, я не могу танцевать, я даже ног не вижу, - прошипела она. – И сам попробуй таскать такой груз.

- Так нам можно? – спросила я. – Если Айлин и Коннор не могут.

- Другие ждут очереди, - сказала миссис Логан. Она крепко сжала ленты и разглядывала толпу за нами в поисках того, что подтвердит ее слова, но Гэван сказал:

- Маррен может занять мое место, если хочет. И, уверен, Хэтти уступит Альве. Да, Хэтти? Мы не против.

Хэтти точно была против, но кивнула и протянула ленту мне, не глядя на меня.

Повисла тишина.

- Нет, - рявкнула миссис Логан. Не желая, чтобы ее дочь упустила шанс станцевать с сыном самого богатого человека в деревне, она сунула ленты из своей руки мне. – Ладно. Раз они так хотят, пусть танцуют.

Я схватила их, пока она не передумала, и передала одну Рену.

- Спасибо, - сказала я, юркнула мимо нее за лентой до своего места, зная, что вся деревня смотрела. Вдруг я засомневалась в том, правильно ли мы поступали.

Рен следовал за мной, мы встали спина к спине.

- Мы совершили ужасную ошибку? – спросил он тихим голосом.

- Наверное, - мрачно ответила я. – Ты помнишь, как это танцуют?

- Нет.

- И я, - я семь лет не практиковалась. – Главное, чтобы первой ты сбил Хэтти Логан.

Он рассмеялся, заиграла музыка, барабан отсчитывал нас. К моему удивлению, мое тело знало, что делать, мышцы помнили, хотя разум – нет. Я выставила левую ногу, повернула ее в лодыжке, потом поменяла ее на правую.

Я быстро улыбнулась Рену, и мы стали шагать вокруг шеста, стуча ногами в такт барабанам, проходя мимо остальных. Гэван сверкнул мне улыбкой, проходя мимо, а Джеймс Баллантин игнорировал меня, но мне было все равно. Я вдруг обрадовалась танцу. Я прошла мимо Рена и услышала его смех.

Каждый круг вел нас все ближе к Шесту, мы переплетали ленты, и они укорачивались, так что нужно было следить, чтобы никто не сбил друг друга. Я вдруг поняла, что произойдет, за миг до самого случая, но не успела остановиться.

Хэтти Логан отодвинулась в сторону, как и должна была, чтобы я обошла ее, но выставила ногу в последний миг.

И я споткнулась.

Я сжала ленту так сильно, чтобы удержаться на ногах, что чуть не выкрутила руку. Рен врезался в мою спину, и я полетела вперед, чуть не сбила Тэма Рейда, одного из братьев Коры, пока он проходил рядом со мной.

Музыка запнулась, но я танцевала, не давая им повода пялиться или ворчать. Я бросилась в танец, смотрела под ноги, стиснула зубы, пока флейты не закончили с размахом, пока танец не завершился. Деревня захлопала и засвистела, пока мы кланялись. Гэван смотрел на меня с жалостью, а Рен шагнул ближе ко мне, наверное, чтобы не дать мне броситься на Хэтти и убить ее.

Но тут раздался шум из дальней части площади.

- Помощь! Нужна помощь! – кричал голос, и люди расступились, пропуская Фергуса Брауна из конюшен Баллантинов в центр.

Он согнулся, хрипя, но пытался говорить при этом.

- Что такое? – Жиль шагнул вперед.

- Кто-то выпустил всех лошадей из конюшен. Их нет.

Рен ткнул меня локтем.

- Идем отсюда, - тихо сказал он, Джим Баллантин в это время расталкивал толпу.

- Что значит, нет? – спросил Джим.

- Я услышал их из домика конюхов, они звучали испуганно, и я пошел посмотреть. Но когда пришел, загоны были открыты, а их не было, - Фергус выпрямился и посмотрел в глаза своему нанимателю. – Ограда сломана. Тот, кто забрал их, просто пробил ее. Даже не стал трогать ворота. Я дошел по следам до леса.

- Кто это мог сделать? – рявкнул Джим Баллантин. – Кто посмел бы?

- Идем, - Рен взял меня за руку. – Альва, если тут беда, нам лучше не попадаться на глаза, - он вздохнул, и я позволила ему увести меня от площади, пока все сходились к Фергусу.

Он увел меня к мосту. Там мы остановились, чтобы отдышаться. Он выпрямился и посмотрел на деревню, а потом повернулся ко мне.

- Слушай, Альва… я говорил тогда серьезно. Я хочу уйти с тобой туда, куда ты собралась. Я буду полезен, найду работу. И я защищу тебя. Я знаю, что ты можешь за себя постоять, - добавил он, когда я гневно сдвинула брови, - но люди попробуют воспользоваться одинокой девушкой, ты это знаешь.

- И кем ты мне будешь, Рен? Стражем? Братом? Мужем? – спросила я. Он планировал это, решил умаслить меня, даже добавил конфеты для этого.

- Я не думал…

- Я отрежу тебе яйца, если хотя бы подумаешь об этом, - рявкнула я и вырвала руку из его хватки.

Я шагнула к нему, оказалась у его лица и понизила голос. Рен напрягся, глядя на меня, свет луны сделал его черно-белым.

- Услышь меня, Маррен Росс. Ты мне нравишься, но я не буду твоей женой, не буду даже притворяться. Если хочешь покинуть Ормскаулу, уходи. Но не со мной. Ясно?

Он кивнул.

- Спокойной ночи, Рен, - я пересекла решительно мост, оставляя его смотреть мне вслед.

Я не хотела оставаться в деревне дотемна, и я пожалела об этом, когда стала взбираться по горе к дому. Свет луны был ярким, когда небо было ясным, но облака перекрывали его, погружая меня во тьму и заставляя замирать, пока свет не возвращался, чтобы я снова видела путь.

Мне дважды показалось, что я слышала что-то за собой. Я оборачивалась, отчасти ожидая увидеть Рена, идущего за мной для нового спора, но тропа была пустой, а костер деревни было видно сияющей точкой вдали.

Ко мне подбирался страх. Лухи, призраки… Что угодно могло напасть на меня, а я была без оружия. Я увидела камень, что неплохо весил, и подняла его, чтобы была хоть какая-то защита.

Но путь домой все еще был долгим и жутким, и впервые в жизни я обрадовалась, ступив на тропу, что вела домой. Внутри сиял золотой свет, дружелюбно подмигивая.

Конечно, это означало, что отец был дома, и что он знал, что меня там не было. Мне стало не по себе, я представила его ярость.

Я взяла себя в руки и приготовилась в последний раз столкнуться с ним. Я пошла к дому.

Отражение луны было дорожкой на воде озера, и я замерла у дома, разглядывая этот вид в последний раз, вдыхая запах воды, камышей и ила. Вид был как из сказки, все было черным и оловянным, камыши стали серебряными от лунного света, тени между ними были черным бархатом, а вода мерцала, словно под поверхностью были тысячи звезд.

Я буду скучать по этому. Я сохраню эту картинку в сердце. Даже если я не хотела, я буду это вспоминать, так что не спешила и запоминала детали.

Последний взгляд, и я повернулась к дому. И застыла.

Высокое, белое как кость существо стояло между мной и входной дверью.

ОДИННАДЦАТЬ

Оно стояло спиной ко мне, смотрело на дверь. Оно было под три метра ростом, кожа была бледной, как у трупа. У него не было волос, голова и длинные конечности были лысыми. И на нем не было ни одежды, ни тряпок. Я видела ребра и каждый позвонок на его спине, ягодицы были плоскими, кожа на запястьях и лодыжках натянулась, будто оно голодало.

Оно медленно развернулось, и я замерла, сжимая камень в руке до боли.

Шок пробежал по мне, пока я разглядывала его – глаза были огромными, но подернутыми пленкой, нос был как две дыры, как у змеи. Губы были белыми, как вся его кожа, тянулись широко на его лице. Я не могла понять, был это самец или самка, пах был полностью гладким, а грудь – плоской.

Это точно был не человек.

Все мое тело стало ледяным, пока оно смотрело на меня, странно поворачивая голову, но взгляд был не сосредоточен, не попадал по моим глазам. А потом оно подняло голову. Оно явно нюхало воздух. Оно не могло меня видеть, а пыталось отыскать по запаху.

Я не шевелилась, сомкнув колени.

Оно склонило голову. Длинный ноготь – нет, коготь – на конце тонкого пальца с множеством суставов постучал по бедру, пока оно нюхало воздух снова.

Я ощутила ветерок у лица. Я стояла так, что ветер уносил запах за меня, к озеру.

Но оно все равно знало, что я была тут. Просто ждало, пока я себя выдам.

Дом за ним стал темным. Отец, видимо, потушил свечи на кухне и пошел в другую часть дома к своему кабинету.

Если он выглянет в окно кухни, увидит меня. Увидит это.

«Выгляни, папа. Прошу. Пожалуйста, выгляни», - думала я, слеза катилась из глаза.

Существо повернулось к дому, склонило голову и слушало. А потом молниеносно повернулось и побежало к сараям.

Я не двигалась. Не могла. Их могла быть стая за мной, я не могла знать наверняка. Это точно была ловушка, и меня спасло лишь то, что я не двигалась.

Где-то слева у сарая я услышала крик. Звучал как крик женщины, которую убивают.

Этот же крик я слышала несколько ночей назад за окном спальни.

Это был не лух.

Ставни моего окна приоткрылись, привлекая мое внимания. А потом отец распахнул их, уставился на меня, приросшую к месту, мои щеки блестели.

Он пропал, через миг входная дверь распахнулась. Я бросилась в дом, рухнула на пол, ноги больше не работали.

Я не могла отвести взгляд от двора, ожидала, что бледное существо вот-вот придет за мной.

Отец запер дверь на засов, я увидела в его руке готовый для выстрела кремнёвый пистолет. Он прошел мимо меня на кухню, и я услышала, как он отодвинул стул, вытащил пробку из бутылки и налил жидкость в стакан.

Он вернулся, подхватил меня как ребенка и отнес на кухню. Моя юбка была мокрой и холодной у ног, и я поняла, что обмочилась. Стыд пылал во мне, но он не заметил, опустил меня на стул у печи.

Он открыл дверцу, и жар ударил мне в лицо. Отец сунул стакан мне в руку.

- Пей, - сказал он, и я послушалась, ощутила жжение виски, стекающего по моему горлу в желудок. Было больно, но я была жива.

Я взглянула на него. Он прошел к рукомойнику, склонился и выглянул в окно. Я тоже невольно посмотрела туда, боясь, что увижу существо, слепо глядящее на меня.

Но в окне было видно только его отражение.

Он закрыл ставни и подошел ко мне, снова наполнил стакан.

- Теперь медленно, - сказал он, и я сделала глоток, другой, пока не заметила, что стакан перестал дрожать.

Он смотрел на меня, а потом сказал:

- Ты видела одного.

Я кивнула.

А потом поняла слова. Одного. Значит, их было больше. И он знал о них.

Я теперь понимала. Его ярость, когда он застал меня снаружи ночью. Его запрет выходить из дома. В этом появился смысл. Он знал, что они были там. И он не сказал мне.

- Что они? – спросила я.

Он долго молчал.

- Ты помнишь, зачем создали роль наомфуила? Что его работой было разбираться с богами озера? – сказал он, наполняя стакан себе и садясь за стол, его глаза были темными. – То, что ты увидела сегодня, это то, что наш народ когда-то считал теми богами.

Сначала я подумала, что не так его расслышала.

- Боги, которых должно было убить землетрясение? – он кивнул. – То было божество?

- Нет, - тут же сказал он. – Это не боги. И никогда ими не были. Просто так народ объяснял то, что они не понимали, существ, которых не могли объяснить, - он сделал паузу, посмотрел на меня поверх края стакана. – Понимаешь?

- Айе, - сказала я, виски сделало меня смелой. – Они не боги. Хотя понятно, почему кто-то мог посчитать белое лысое существо без половых органов божеством.

Губы папы дрогнули, и на миг я подумала, что он улыбнется. А потом его лицо снова стало строгим.

- Тебе не нужно переживать из-за них. Они тебя не побеспокоят. Я прослежу. Лучше забудь то, что видела.

Он шутил? Как мне это забыть? Я покачала головой, вопросы полились из меня:

- Они опасны? Их там много?

- Альва…

- Где они живут? Почему я не видела их раньше? Они уходили? Они мигрируют?

- Прошу, милая, - рявкнул он. – Хватит. Я тебе сказал, - он вытер ладонью лицо. – Тебе не нужно беспокоиться. Отдохни, - его тон давал понять, что это было не предложение.

Я закрыла рот, подавив возражение. Мне нужно было играть по правилам.

- Хорошо. Спокойной ночи, - сказала я и медленно встала.

Отец кивнул, отвел взгляд и открыл печь. Огонь сиял в его глазах, отражаясь, плясал, словно он был дьяволом. От этого по мне пробежала дрожь.

Я добралась до двери, и он остановил меня.

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 9 10 Следующая ⇒