Степан Вартанов 18 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 18 из 29Следующая ⇒

Их как бы нет… Или они как бы… Охватывают весь мир… Да… Интересное

чувство…

Лар ничего не утверждал. Скажи он «ты чувствуешь», и если не

угадает, то клиент скажет «неправда» и выйдет из транса. Но что

возразить на «ты можешь почувствовать»? Да, можешь. А можешь не

почувствовать. Возразить нечего. И в то же время «ты можешь» - это не

только возможность. Язык устроен так, что это еще и приказ. «Вы можете

сесть» - означает то же, что и «я вам разрешаю сесть». А поскольку так

говорит обычно тот, кто имеет право приказывать, то это воспринимается

почти как «я приказываю». И человек выполняет этот приказ, делая

следующий шажок в сторону глубокого транса. Кай-ри, искусство строить

ловушки с помощью слов, всего одна буква отличает это название от

названия языка… Кстати, совпадение отнюдь не случайное. Искусство, от

которого нет защиты… Впрочем, сейчас оно было только инструментом, а

целью - состояние, лежащее далеко за обычным трансом.

- … и можешь себе представить, что стоишь у входа в глубокую

прохладную пещеру, ведущую с поверхности земли в спокойные и тихие

глубины… И ты начинаешь скользить вниз… В первую из трех подземных

пещер… И…

Если бы Лар умел читать Ромкины мысли, а не только слышать

внутреннюю речь, он, наверное, рассмеялся бы в голос. В оригинале ему

полагалось рассказывать про три уровня подземки, на которые ведет

эскалатор, но, поскольку он не был уверен, знает ли его маленький

клиент, что это такое, он говорил про пещеру и использовал обтекаемое

«плавно скользить». Ромка же, услышав про пещеру и скольжение,

представлял себе станцию метро и эскалатор - круг замкнулся. Впрочем,

это было не важно, в подобных техниках детали вообще не важны. Главное

- ощущение погружения вниз, в то место, где окончательно исчезают

ощущения тела и можно, наконец, работать с разумом, чтобы заставить

исчезнуть и его тоже.

- Вибрация. - Голос Лара звучит спокойно, хотя внутренне он вовсю

чертыхается. Энергетика у этого мальчишки не прокачана настолько, что

в его мозгу возник очаг возбуждения. Досадная помеха, но хороший

гипнотизер даже грохот кузнечного молота использует для того, чтобы

расслабить пациента. - Вибрация означает, что мы проплываем мимо

мощных подземных машин, вот она нарастает, а значит, скоро начнет… Да,

именно… Затухать…

Вроде обошлось. Мальчишка чувствовал дрожь в руках, словно держал

поставленный на вибрацию сотовый телефон, притом, что на самом деле

руки его были совершенно неподвижны, а ощущение… Что же, это было

просто ощущение. В принципе его можно было использовать, перенести в

другие области мозга, научиться с его помощью получать энергию… Но где

взять на это время? Где?

- … и посмотрев вниз, ты увидишь, что твое тело осталось там, и

пока оно спит в палатке, ты можешь осмотреться в своем новом,

астральном теле… И это интересно… потому что из астрального тела тоже

можно выйти…

Кай-ри. Когда-то создание этой техники перевернуло мир. Потом ее

пытались запретить, а потом, поняв, что запретить невозможно, ибо

тогда придется запретить сам язык и люди просто не смогут общаться…

Тогда стали делать вид, что ее не существует. И все равно

использовать, слишком велик был соблазн. Кай-ри - слово, которое

сильнее, чем меч. И гораздо сильнее, чем человек, который полностью

зависит от слов, которые можно сплетать в узоры, от жестов,

составляющих позы захвата и подчинения, от стереотипов, рождающих

психологические каты, подобные катам боевых искусств. Циничное,

запрещенное… Могущественное знание. Знание, помогающее человеку понять

себя…

- … и каждая дверь в этом коридоре - это мысль, из числа тех, что

раньше мешали тебе расслабиться…

Именно так. Раньше - мешали. Мы не говорим, что теперь проблемы

уже нет, значит, и возразить нечего… Но мы говорим о проблеме в

прошедшем времени, мы подразумеваем, что сейчас она решена… И еще один

приказ принимается без возражений… Кай-ри наш язык, превращенный в

наши узы, наши инструменты или наше оружие в зависимости от того, что

нам нужно.

- … а теперь дверь можно просто закрыть… И запереть… эту дверь…

Опасности… Закрыть… Отложить… Месть… Отложить…

Что еще может мешать расслабиться этому странному мальчишке,

который запретил себе бояться? Как угадать? Очень просто: кай-ри

позволяет человеку самому себя обманывать, только надо использовать

размытые формулировки…

- … и какая бы новая мысль ни возникла, представь ее за дверью, и

закрой, и поверни ключ, и положи его в карман - это твой ключ, что

хочешь, то и делаешь… И ты даже можешь, если захочешь, дать себе

задание: делать это автоматически, не думая… И неожиданно сможешь

заметить… Потом… Как посторонние мысли уходят и разум становится

похожим на горное озеро в безветренный день…

Смысл сжимается, каждая фраза - двусмысленность, в каждой -

скрытый приказ. Сопротивления уже нет.

- А теперь это озеро начинает замерзать…

Ромка уже давно перестал чувствовать свое тело, а когда Лар

сказал, что он должен, то есть «может», конечно, но все слова Лара уже

однозначно воспринимались им как приказ, скользнуть прямо сквозь землю

из положения лежа на спине, он и нырнул… То есть ему показалось, что

камень с расстеленной на нем тонкой курткой - это как бы вода, а он,

Ромка, плавает на поверхности, на спине, а потом начинает погружаться

головой вниз через некое подобие гимнастического мостика…

На этом месте Ромке показалось, что голос Лара изменился, стал

каким-то… Более напряженным, что ли. Наверное, Ромке следовало бы

обратить на это внимание, может быть, даже испугаться, не каждый ведь

день его наставник вопит: «Стой, не туда»… Но Лар сам отключил ему

эмоции, и отключил хорошо… Грамотно. Так что Ромка просто падал

головой вниз в прохладную - наконец-то прохладную! - глубину и ни о

чем не жалел.

Потом - и как-то с другой стороны, не изнутри, а извне - снова

зазвучал голос Лара, но голос этот был подделкой, Ромка это сразу

понял. Кто-то говорил на кай-ри, строил фразы так же, но только лучше.

Правильнее. У него был другой почерк.

Голос направлял и звал.

Ну и пусть.

Потом голос стих, и Ромка обнаружил, что находится в горах. Но не

в тех пыльных предгорьях, которые только что покинул, а в настоящих,

высоких и прекрасных. Он стоял на тропинке, справа была стена, слева -

обрыв, а над всем этим сияла полная луна.

Больше всего Ромку поразил вид с горы. Там, внизу, была долина,

плоская, и даже в лунном свете видно было, что это пустыня. А в

пустыне, тут и там, высились… Ну, в общем, это тоже были горы, только

одиночные, и ниже, чем та гора, на которой стоял Ромка. Горы эти были

не горы даже, а скалы. То, что называется фигурами выветривания. И это

было потрясающе красиво.

Некоторое время Ромка размышлял над тем, куда именно он попал.

Дан-Дагеш? Значит, у Лара получилось? Но что тогда означал его

«прощальный крик»? И тот, другой голос, чей он был? И куда он его

завел?

Сейчас Ромка снова был собой, он чувствовал свое тело, ему не

хотелось лечь и расслабиться или сделать еще что-нибудь в этом роде.

Скорее наоборот. Чувствовал он себя просто великолепно, хотелось

прыгать и петь.

И еще эта тропинка, высеченная в скале, явно искусственного

происхождения. Не зря же его поставили именно на тропинку.

- Можно пойти вверх, - задумчиво произнес Ромка. - Настоящий

мужчина должен идти вверх, потому что так труднее. Настоящий мужчина -

всегда немножко герой, а настоящий герой - всегда немножко идиот.

Мальчишка повернулся и вприпрыжку направился вниз.

Тропинка попетляла немного, свернула за торчащую из склона

гигантскую глыбу… и кончилась, уперевшись в висящую прямо в воздухе

гигантскую гипсовую маску. Маска изображала молодого человека лет

семнадцати, улыбающегося и вроде совсем недемонической наружности. По

верхнему краю маски вилась сделанная вычурным шрифтом надпись «Кто

владеет собой - владеет миром».

Ромка остановился и принялся покачиваться с носка на пятку,

глубоко засунув руки в карманы, и наморщив нос.

- Извините, но эта хохма до меня не дошла, - сказал он наконец. -

И потом, она полупрозрачная… А! Понял.

Он пошел вперед и после секундной внутренней борьбы прошел сквозь

маску, не встретив никакого сопротивления.

- Вот так.

Маска с этой стороны выглядела как… Ну, словом, как изнанка маски.

Просто трехметровая изнанка. Надпись тоже изменилась, теперь она

сообщала, что «Кто владеет миром - собой не владеет». Зато за маской

Ромка обнаружил изящную беседку с видом на все ту же долину.

Он подошел к беседке и остановился, не доходя метров десяти.

- Если верить книжкам, это будет ловушка, - задумчиво произнес

он. - Либо в беседке спрятан портал неизвестно куда, и я оттуда буду

выбираться двадцать лет, либо это вообще хищная беседка.

Он склонил голову к плечу и прищурился. Беседка была мраморной и

очень красивой. Она была не такой, как их обычно строят на Земле, а,

если так можно выразиться, полубеседкой, так, что из нее можно было

смотреть на долину. И там была скамейка, даже с виду очень удобная.

- С другой стороны, я и так неизвестно где, и там, откуда я

пришел, меня уже чуть не съели, - продолжил мальчишка. - Плюс еще

книги пока ни разу не оказались правы. Если верить книгам, я сейчас

уже должен был бы быть архимагом и женихом принцессы. Значит…

Он вошел в беседку, и уселся на деревянную скамейку с видом на

долину.

- Интересно, - сказал он вслух, ни к кому специально не

обращаясь, - что это за место?

- Долина Богов.

Голос был как шуршание серебряного песка, и он доносился со всех

сторон.

- Красиво, - осторожно сказал Ромка, усилием воли заставляя себя

не вертеть головой. - А вот еще, например, почему я вас не вижу?

- Видишь.

- Точно? - усомнился мальчишка.

- Мы везде.

- Ага. Спасибо.

- Не за что, - прошелестел голос. - Тебе ничего не угрожало,

кроме скуки.

- Ага, - сказал Ромка. - А то, что Лар крикнул «Стой!», это…

- Он выпустил тебя на первый виток раньше, чем следовало. Тебя

отбросило в Чужое Место.

- Знаете, - осторожно сказал Ромка, - если на каждый мой вопрос

вы будете давать ответ, который содержит две вещи, которых я не знаю,

то…

Голос засмеялся, словно зазвенели серебряные колокольчики.

- Первый виток, он же первая дуга. Вход в Дан-Дагеш. Но тебе туда

еще рано.

- Это я уже понял, что рано. А…

- Чужое Место, - менторским тоном сказал голос. - Если

рассматривать все мыслимые вселенные как пузырьки в шапке пены, то

возникает вопрос: а что находится между пузырьками?

- Круто, - сказал Ромка, подумав. - Вот этот мир?

- Не обязательно, - сказал невидимый собеседник. - Ты просто

провисел бы там какое-то время… В пустоте. Мы всего лишь подобрали

тебе это место, которое тоже часть Чужого Места, но… Представь себе,

что это маленький пузырек. Не вселенная. Даже не планета.

- Спасибо, - искренне сказал Ромка. - Это очень красивое место. Я

даже не знал, что так бывает…

- Это копия. - В шелесте колокольчиков Ромке послышался смех. -

Оригинал же… Не важно. Или скажем так, тебе лучше не знать.

- Вы… создали это место? Ну… эту копию?

- Да.

- Для чего?

- Просто, - засмеялись колокольчики. - Поболтать.

- Вы… Император?

- Нет, что ты! - Притворный ужас. - Император - это ведь всего

лишь маска.

Ромка оглянулся: изнанка маски все также висела над тропинкой,

улыбаясь изнанкой улыбки. Кто владеет миром - собой не владеет…

- Вы - искусственный разум.

- Часть его. Малая часть. Нам было просто интересно.

- Не понимаю, - честно сказал Ромка. - Что во мне такого

особенного?

- Каждый человек интересен, - возразил Ромкин собеседник. - К

тому же ты первый, кому удалось сюда попасть. Те, кто попадает в Чужое

Место, быстро гибнут, оно не зря названо чужим.

- А я - исключение, - предположил Ромка. - Потому что есть Лар, и

он служит…

- Якорем. Да.

- Понятно. - Ромка вздохнул, затем решился и спросил: - Скажите,

вы можете помочь мне вернуться домой?

- Да, - последовал ответ. - Но разумеется, мы не будем тебе

помогать.

Сделать вдох. Расслабиться. Чтобы глаза не щипало. Игрок не

плачет… Не должен плакать.

- Почему?

- Представь себе, что мы помогли тебе прямо сейчас. Что будет

дальше?

- Рысь… - вздохнул Ромка, подумав. - Я понял. Ее некому будет

остановить.

- Например, так.

- Но вы ведь знаете! Вы можете сказать Императору!

- Мы не вмешиваемся. Это - выбор самого Императора, кстати. Он

нам запретил.

- А потом? Перенесете меня домой перед самым Маятником?

- Тоже нет. - Собеседник вздохнул. - Нам правда жаль. Но есть

запрет, и для него есть причины. Очень серьезные причины.

- Какие?! - выдохнул, почти выкрикнул Ромка. - Вы всемогущие, и

вы не делаете ничего! Какие могут быть причины? Ладно я. Пусть. Но во

всей… Во всех вселенных гибнут люди… Дети гибнут… Почему им-то не

помочь? Ведь Лар прав: вы каждый атом контролируете?

- Да. Атомы - наши верные слуги, - сказал голос со странной

интонацией. - И если мы поможем всем, кто в этом нуждается… Если мы

откажем людям в праве самим строить свою жизнь… Если мы будем

относиться к людям, как к атомам…

- Но… - Ромка помолчал, собираясь с мыслями. Поспорить он в

принципе любил, но здорово сбивала с толку мысль о том, С КЕМ ИМЕННО

он спорит. - Вы и так относитесь. Вы ограничили…

- Ограничили способность людей причинять вред мирозданию. И

только.

- А друг другу, значит, можно?

- Они - люди. Они свободны. Это их выбор. - Голос вздохнул и

добавил тоном ниже: - Мы перебрали все возможные варианты. Сам-то ты

что бы сделал?

- Ничего себе!

- И все-таки?

- Ну, наука там… Звездолеты… - Ромка сбился и замолчал. - Войны

бы запретил…

- Отвечаем по порядку, - сказал голос. - Науку мы развили. И

возможностей человека оказалось недостаточно, чтобы ее понять. Ты

предлагаешь людям снова и снова изобретать велосипед? Или сделать расу

сверхлюдей, существ, которые людьми уже не будут? Так вот они - мы.

Насчет звездолетов, - не дождавшись ответа, продолжал Ромкин

собеседник, - любой великий клан и большинство кланов средней руки

может их строить. Да ты и сам участвовал, знаешь. Торговые корабли

летают по всем мыслимым вселенным, да и военные тоже. Медленно, но

летают.

- Я имел в виду не это…

- Ты имел в виду сюжеты из книжек. И из фильмов. «Стартрек» твой

любимый, так?

- Да хотя бы! - буркнул Ромка. - Все лучше, чем кланам служить.

- Это книжки. Фантастика.

- Почему фантастика? Вы же все можете!

- Беседа в некотором смысле пошла по кругу, - резюмировал

голос. - Хорошо. «Стартрек». Тебе никогда не приходило в голову, что

герои этого сериала сделали во вселенной столько добрых дел, что им

полгалактики должны по гроб жизни? Что за время, пока идет сериал, они

должны были прокачаться до полного всемогущества?

- Ну…

- Создатели сериала этот аспект игнорируют. Как ты предлагаешь

игнорировать его в реальной жизни? Как вообще можно игнорировать

прогресс?

- Ну…

- Тебе надо отвыкать от использования частицы «ну».

Ромка вздохнул.

- Ладно, - признался он. - Вы меня запутали. Я сдаюсь. Объясните,

чем власть кланов лучше.

- Она не лучше. Просто магия позволяет человеку сколько угодно

совершенствоваться лично, не меняя при этом общества. Человек

свободен. Общество не развивается.

- И это хорошо? - удивился Ромка.

- Да. Потому что любое развитие ведет к сингулярности.

- Э…

- Например, к созданию искусственного разума. И к последующей

войне. И к ситуации, когда разработки этого разума людям недоступны, а

для того, чтобы люди их понимали, они должны перестать быть людьми.

- Но… Ну, так же нельзя - без перемен!

- Можно.

- Ну… Кончатся полезные ископаемые…

- Магия помогает восстанавливать месторождения. - Серебряные

колокольчики зашелестели, изображая, видимо, вздох.

- Мы действительно изучили все возможности. И все они ведут или к

деградации, или к самоуничтожению. Кроме этой. И даже Великие кланы

нужны. Для полноты картины, если так можно выразиться. Ты будешь

смеяться, но они стабилизируют ситуацию. Основное насилие происходит

между ними, остальные же, кто помельче, получают шанс избежать

глобальных войн. Так-то.

Некоторое время Ромка молча смотрел на долину. Вдали занимался

восход, и между остроконечными пиками, там, внизу, висела в воздухе

туманная дымка. Картина больше не была иллюзорной, как раньше, при

свете луны, наоборот, теперь она излучала мощь, совершенно чуждую

человеку, но все равно прекрасную.

- Хорошо, - сказал Ромка. - Ладно. Пусть магия. Но людям-то вы

почему не помогаете?

- Ты же читал Стругацких, - отозвался голос. - Беседа Руматы с

Будахом…

- Румата не был Богом! - возразил Ромка. - Он только думал, что

он Бог. А вы…

- Ладно, попробуем объяснить, - прошелестел серебряный голос. -

Вот в селе неурожай. Мы даем им продовольствие. Что будет?

- Все будут сыты, - подумав, сказал Ромка.

- И никто не будет работать.

- Ну… Давайте только тем, кто в беде…

- И люди перестанут избегать беду, зная, что из беды их вытащат.

И станут слабее. И бедой для них станет то, с чем их предки могли

справиться. И вскоре даже обычный дождь станет для них катастрофой.

Так?

- Ну… То есть, - Ромка поймал себя на том, что опять «нукает», и

рассердился, - есть же ситуации вроде моей. Когда человек не виноват,

и помощь его не… Это… Не испортит.

- Допустим, ты будешь знать, что Маятник доставит тебя домой

целым. Как изменится твое поведение? Только честно?

Ромка честно попытался понять, как изменится его поведение, если

ему обещают жизнь.

- Вы хотите сказать, - начал он возмущенно, - что я струшу,

забьюсь в угол и плюну на Рысь с ее планами… мирового господства? Так

вот, я не трус. И никуда забиваться не буду.

- И передашь Лару контроль над телом, как обещал?

На этот раз Ромка молчал дольше.

- Передам, - сказал он наконец. - Я же обещал… Значит… Значит,

так и так конец. И без Маятника, и с Маятником… Ох.

- Есть еще причины, - сказал голос. - Мы уважаем свободную волю

людей. И стараемся не влиять на их выбор. Пусть даже ты такой герой и

все равно сделаешь, как обещал. Но как насчет других?

- Каких других? - не понял Ромка.

- Если помогать тебе, то почему только тебе одному?

- А… Понятно.

- И кстати, когда ты будешь общаться с Ларом, ты по-прежнему

будешь относиться к нему как к другу и наставнику? Зная, что, может

быть, это из-за него ты не вернешься домой? Из-за данного слова?

- Это нечестно!

- Да. Жизнь вообще не очень честная штука.

Они снова помолчали. Солнце уже поднялось над горизонтом, и скалы

внизу отбрасывали длинные тени. Туман распался на полосы, и видно

было, как он течет. Рассветное солнце окрашивало его красным, и скалы

были красными тоже.

- Вы можете сделать, чтобы я забыл этот разговор? - спросил,

наконец, Ромка. - Ну, когда вернусь к Лару?

- Ты его забудешь.

- Хорошо. - Ромка вытер глаза рукавом. - Спасибо.

- И если уж начистоту, то мы и так не вернули бы тебя домой, дело

тут не в Ларе.

- Я понял. Дело в том, что люди… Ну, короче, я понял… А

исключений вы не делаете.

- Хорошо.

- А если так, то, может, пусть я все помню?

Снова смех, как шелест серебра.

- Нет. Ты не готов ни к этому, ни к Дан-Дагеш… Ты еще маленький.

- Ничего себе. Как мир спасать, так нормально, а как…

Ромка устроился поудобнее на деревянной скамейке.

- Бестолковый разговор получился.

- Не без этого.

- Все равно спасибо. Это лучше, чем висеть в пустоте. И место

красивое… Ох!

- Понял?

- Да, понял. Скажите, а может быть, можно запомнить хотя бы

место?

- Лишние переживания.

- Да… - Ромка обхватил руками колени и стал смотреть вниз, на

Долину Богов. На бескрайнюю пустыню под обрывом. На маленький кусочек

Земли.

- Должен быть способ… - сказал он наконец. - Условие…

- Условие?

- Ну как в «Шреке»: поцелуй принцессы разрушит колдовство…

- Ты хочешь поцеловать принцессу? - удивленно прошелестели

колокольчики. - Не рано ли?

- Я не это… Вы же все прекрасно понимаете!

- Да. Хорошо. Вот тебе условие. Попадешь в следующий раз в

Дан-Дагеш, вспомнишь.

- Лучше бы я принцессу поцеловал, - пробормотал Ромка.

- Обойдешься. И вообще тебе пора.

- Я готов. И… Спасибо.

Беседка, и долина, и горы - все взорвалось водоворотом черных

искр, и Ромка упал вверх, в вихрь, который был небом, навстречу голосу

Лара.

- Привет, - осторожно сказал он. - Долго я спал?

- Наконец-то!

- Что значит…

- Я думал, что потерял тебя, вот что это значит. Ты как себя

чувствуешь?

- Да вроде нормально. - Ромка открыл глаза и удивленно спросил: -

Что, уже вечер?

- Да. Ос вокруг больше нет, я имею в виду в воздухе. Можно

вставать.

- Классно.

Ромка поднялся на ноги, подхватил ткань, встряхнул (мало ли что) и

привычным движением заткнул ее за пояс.

- Пошли?

- Гару забыл.

- Да, точно. - Ромка подхватил гару и пошел вверх по ущелью,

весело ею размахивая. Чувствовал он себя великолепно, впервые за все

время своих скитаний он был полон энергии, все тело ощущалось… Живым,

вот. Хотелось бежать, вприпрыжку, и только уважение к Лару… Ну хорошо,

еще тот факт, что кругом были в общем-то… осы.

- Ты изменился, - осторожно произнес Лар.

- Мне просто хорошо, - рассмеялся Ромка. - Как будто летом в

речке выкупался.

- Понятно. Ты хоть помнишь, что там происходило?

- Я даже не понял, где я был. У нас вообще получилось попасть в

Дан-Дагеш?

- Я тоже не знаю, где ты был, - вздохнул Лар. - Ты споткнулся на

первой дуге и в Дан-Дагеш не попал. Это точно.

Он помолчал.

- Вообще-то считается, что это смертельно. Я думал, что потерял

тебя, малыш.

- Я не малыш.

- Так что там было?

- Ну… - Ромка задумался. - Это как будто… Как будто я с кем-то

спорил, что ли… Не помню. Лар?

- Что?

- А если кто-то из Великих решит прогуляться в Дан-Дагеш, он тоже

должен много лет готовиться?

- Великих? Гм…

- Например, Тран Ситар?

- Думаю, он подчинит Дан-Дагеш себе, - усмехнулся Лар. - Вбухает

туда всю мощь клана, скрутит все в бараний рог, посмотрит на обломки и

скажет, что ему скучно… Дан-Дагеш - это удел терпеливых. А Тран… Он

еще в те годы, что мы были знакомы, слишком полагался на магию. Любой

чих - магия.

- Любой? - удивился Ромка. - А… А в туалете?

- По сторонам смотри.

- Я смотрю. А… Лар, а он правда… В туалете… Ну… Магией, да?

- Ромка!

- Не руками, а…

- Нет, ты точно изменился.

- Я стал мудрее?

- Атомные боги, за что мне такое наказание?!

- Я просто, - сказал Ромка, - мне же надо знать своего

противника. Правильно? А как это выглядит - золотое сияние или искры?

И если искры, то откуда именно?

- Ромка!!!

- Или он заклинание читает? Эш назг дурбатулук… Или пентаграмму

рисует? Или она там уже нарисована, а он просто становится в центре,

спускает штаны и… Стоп! Если заклинание действительно мощное, то ведь

и штаны спускать не надо? Так?

- Вроде не пил…

- Да не помню я, что там было! Лар?

- Что еще?

- Вот Тран Ситар… Ну, ведь магия может все… Да? Вот… он вообще

туалетную бумагу использует?

- Лар?

- Ладно, я сам спрошу…

* * *

Хотя снизу казалось, что перевал невысокий, у Ромки полночи ушло,

чтобы подняться наверх. Лар утверждал, что это последний перевал, а за

ним начинается Золотая Степь, места обжитые, покрытые сетью дорог, -

словом, такие, где можно купить, взять напрокат или украсть гоночный

болид, раз уж Ромке так нравится это средство транспорта и не нравится

Ларова идея автостопа. Еще Лар рассказывал, что степь безумно красива.

Помнится, Ромка неосторожно высказался, что, мол, предпочитает горы

плоской и скучной равнине, и получил в ответ лекцию. О том, как ветер

гонит волны по золотистой - отсюда и пошло название - траве, о том,

как пахнут степные цветы, как горькой ноткой вплетается в этот запах

полынь, как дрожит над землей воздух, нагретый солнцем, и как весной

вся земля покрывается ковром из тюльпанов, а ближе к лету - из диких

маков. Похоже, у Лара со степью были связаны приятные воспоминания.

- Вот ты какая, Золотая Степь, - задумчиво произнес Ромка.

Была ночь, где-то в районе полуночи, по Ромкиным ощущениям. За

спиной был перевал, с осиными гнездами, впрочем, здесь, наверху, гнезд

тоже хватало. Также за спиной, но справа и слева возвышались горы,

полная луна освещала их, и зрелище, если честно, было совершенно

волшебным.

А впереди и внизу, залитое лунным светом, было море, бесконечный

песчаный пляж, белый в ночном свете, и невысокие волны, бегущие к

берегу.

- Здесь не было моря, - сказал, наконец, Лар.

- Зато сейчас здесь нет степи, - отозвался Ромка. - Что будем

делать?

- Лети вниз и вправо, как можно дальше вдоль берега.

Ромка привычным усилием заставил свою недавнюю палатку поднять его

в воздух и заскользил вниз, уходя вправо, над кустарником, ульями и

бегущими вниз по склону мелкими ручейками.

- Зачем мы движемся вправо? - поинтересовался он через несколько

минут.

- А головой подумать? - Ромкин внутренний демон явно был не в

настроении.

- Ну… Берег везде одинаков. Мы… А! Я понял! - воскликнул Ромка. -

Мы уходим от перевала. А осы едят птиц, значит, чем дальше от

перевала, тем меньше должно быть ульев. Так?

- Да. Вот только никто не мешает одной глупой осе улететь в

сторону и основать там улей. А на тебя, к сожалению, одного улья

хватит, - сказал Лар. - Да что там! На тебя хватит одной такой осы,

ну, двух. Ладно, трех, но это с гарантией.

- Да, - согласился Ромка. - Пожалуй. Значит… Значит, днем летать

нельзя?

- Не то чтобы нельзя, но опасно.

- До берега тогда и пешком вдоль воды?

- Вдоль воды тоже можно много кого встретить, - вздохнул Лар. -

Снова мы влипли.

- Да ладно. Ну съедят… Выход все равно найдется.

- Ты что, все-таки перегрелся?

Пришлось рассказывать анекдот, тот самый, про «даже если вас съест

лев, у вас все равно есть два выхода».

* * *

А потом они увидели корабль. Собственно, корабль они видели с

самого начала, но с перевала, под тем углом непонятно было, что это

такое: то ли волны блестят в свете луны, то ли скала такая.

Корабль был… Ромка живо вспомнил картины Сальвадора Дали, мама

очень любила этого художника, и соответственно, у них с Петькой не

было выбора. Так вот, Дали, если бы нарисовал разбитый парусник,

сделанный из хрусталя и нержавеющей стали, то получилось бы именно

это. Лунный свет. Мачты, тонкие и какие-то… Граненые, что ли? Не

круглые, это точно. Снасти - тающие в воздухе тросы, какие-то

плоскости. Остатки двух палуб, остатки бортов - все блестящее, местами

прозрачное. Обломки, разбросанные вокруг. Ах да! Сам корабль лежал

⇐ Предыдущая 13 14 15 16 171819 20 21 22 Следующая ⇒