ПСИ‑ФРОНТ 3 страница

– Что? – начал Стас. – А вы…

– Остальных взяли?

– Да, но…

– Это не оперативники КАСа, – размышлял Егерь вслух, мучительно борясь с рефлексом, который сформировался за годы работы в Пси‑Фронте: видишь одержимого – убей его. Все его тело, каждая мышца буквально вопила: шаг вперед, ножом по горлу, потом выстрел в голову… Дробовик доставать не понадобится, достаточно пули из пистолета. Но другой голос возражал: «Годы работы в Пси‑Фронте? Нет, ты работал на Пси‑Фронт. Как раб на хозяина, как пес, не зная, кому в действительности служишь. Но теперь – хватит!»

Аномал (мысленно он решил отныне называть одержимых так) попятился, ощутив его агрессию, и Егерь сказал:

– Я тебя не трону. Эти люди – не оперативники Комитета. Не знаю, кто такие. Хотя, может, какая‑то новая бригада? Но как они нашли?.. Ладно, сейчас неважно, иди за мной.

Егерь зашагал прочь от холма. Дойдя до края полянки и не слыша звука шагов за спиной, кинул через плечо:

– Мы с ними не справимся. Хочешь помочь своим – для начала спаси себя.

Когда фигура бородача почти исчезла среди деревьев, Стас неуверенно зашагал следом.

* * *

Услышав шум, Яна села на кровати. После экспериментов Артура у нее раскалывалась голова, а еще часто начинало казаться, что она падает куда‑то. Под ногами распахивалась бездна, и девушка летела в темную глубину, захватывало дух, сердце начинало колотиться в груди – хотя при этом она видела под собой землю или пол.

И все же Яна понимала: тренироваться необходимо. Ее дар одновременно и разочаровывал, и казался необычным, не таким, как у Ксюхи, Мишки или Стаса. Дар был нужен в борьбе против КАСа. Так утверждал Жрец, и у Яны не было причины не верить ему.

«Что там шумит?» – подумала она, и тут яркий образ накрыл ее: все аномалы стоят на коленях, руки сцеплены за головой…

Из кухни донесся шум, звук удара, возглас. Яна вскочила, на несколько секунд превратившись в такую, какой была раньше – подвижную, активную, быструю… Но не успела сделать и пару шагов, как в комнату мягко скользнул человек в темном комбинезоне и глухом черном шлеме, с пистолетом в руках.

– Замри! – донеслось из‑под шлема.

Яна вскрикнула. Каким‑то образом человек вдруг оказался у нее за спиной. Схватил, вывернул руку.

– Отпустите! – Она дернулась.

– Молчать!

Ее сильно приложили кулаком по затылку, потом еще раз, заставив шагать вперед и при этом не отпуская вывернутую руку.

– Сюда. Стоять. Повернись… Руки за голову…

На кухне на коленях, именно как в видении от Артура, замерли аномалы. Яну заставили опуститься рядом с ними лицом к печке. Она попыталась перехватить взгляд Мишки, оказавшегося рядом, и тут же последовал окрик:

– Не двигаться! Смотреть перед собой.

И Яна уставилась перед собой. Взгляд скользил вдоль трещин, змеящихся по кладке, а сзади раздавались приглушенные шлемами голоса. Слов не разобрать, но ясно, что захватчики чем‑то озабочены. Чем? Операция, кажется, прошла успешно… И вдруг она сообразила: здесь нет Капитана! Ему удалось спастись! Теперь он им поможет… хотя… Нет, он точно поможет! Но только как? Ему самому бы спастись от этих…

Наконец им приказали встать и вывели из дома. Аномалы и конвоирующие их вооруженные люди спустились с холма в сторону леса. Впереди шел один боец в шлеме, двое по бокам, еще двое сзади. Холм остался позади, под деревьями стало темнее, и Яна начала спотыкаться. Двигались быстро, тишину нарушали лишь хруст веток под ногами да шумное пыхтение Мишки. Он ковылял, тяжело сопя, стрелял глазами по сторонам. Зато Ксюха шла ровно и глядела перед собой, в спину Жреца, поближе к которому она старалась оказаться. А тот сохранял спокойствие – он был задумчивым, даже сонным.

Один из конвоиров, получив приказ, свернул и скрылся за черными стволами. Яна украдкой озиралась, вглядывалась в темноту – выискивала подходящее место для засады. Вот здесь может затаиться Капитан, или там, за кустами… Сейчас он выскочит, свалит охранника, потом… Она одернула себя: дура, о чем ты думаешь? Он один, обычный парень, а тут отряд бойцов с оружием. Что он может сделать? Нет, Стас не покажется им на глаза, он же не полный идиот. Может, его вообще убили? Эта мысль ужаснула ее, Яна сбилась с шага и получила тычок в спину.

Наконец их вывели из леса к грунтовой дороге, где в лунном свете стояли две машины. Возвратился боец, который в лесу обыскивал кусты, – он спешил, нагнал остальных бегом. Что‑то доложил старшему. Когда пленных заталкивали в микроавтобус, Яна успела заметить, что двое охранников ушли обратно в лес.

Внутри Яна оказалась возле дверцы с тонированным стеклом, прижатая к ней Мишкой. Толстяк выглядел растерянным, он то и дело с надеждой оглядывался на Артура, но тот молчал. Когда их усадили, он оказался впереди, спиной к остальным, и не оглянулся ни разу. Ксюха устроилась позади него – села ровно, сложив руки на коленях, и больше не меняла позы.

В окно Яна увидела, как возвращаются двое бойцов, они несли к дороге третьего. Тот не шевелился, его держали за руки и за ноги, голова в шлеме свесилась и покачивалась при каждом шаге… Мертвец, решила Яна. Это что, Капитан его убил? Так им и надо, козлам! А сам Капитан, значит, исчез, убежал? Или лежит там среди деревьев застреленный?

Водитель занял свое место, пассажир рядом с ним оглянулся, поднял руку с пистолетом и произнес:

– Это «игольник», стреляет парализатором. Вырубитесь на сутки, отходняк неприятный. Башка будет трещать, слабость, рвота. Либо – сейчас каждый примет по таблетке, которую я дам, тоже отключитесь, но без таких последствий. Выбирайте.

Выражения лица под глухим забралом было не разглядеть, но говорил человек с явной неприязнью. Постучав указательным пальцем по рукоятке пистолета, он заключил:

– Для меня вопрос только в том, сэкономлю я заряды или нет. Они дорогие.

Мишка засопел громче прежнего, заерзал. Ксюха с Яной ждали реакции Артура. А тот после паузы спокойно произнес:

– Мы выпьем ваши таблетки.

* * *

К утру спрятались под землеройной машиной – Стасу уже приходилось укрываться здесь с Ксюхой и Яной. Земля была холодной, и он сел на корточки, опершись спиной о железную стойку. Егерь, стащив с плеча плащ, разглядывал перебинтованное плечо.

– Значит, ты охотник на таких, как я, – сказал Стас. – Убийца.

Обвинение не произвело на спутника никакого впечатления, он по‑прежнему молчал.

– И многих ты убил?

– Никогда не считал… – Голос звучал равнодушно. – Да, многих.

Стас не понимал ситуацию, а это всегда нервирует; он хотел спать, он устал после многочасового ночного перехода, но главное – силы забирало осознание того, что всё это время рядом находится вооруженный убийца. И нет смысла бежать – Егерь просто выстрелит ему в спину. Молчание затянулось, и Стас заговорил вновь:

– Ты точно не знаешь, кто забрал моих друзей?

– До сих пор за вами гонялись только КАС и моя… служба, – сказал Егерь. – Думаю, эти спецы тоже работают на Комитет. Просто задействовали новых. Может, какую‑то украинскую бригаду.

И вновь надолго воцарилась тишина. Быстро светало, но ночной холод все еще пробирал до костей. Егерь достал из портфеля упаковку обезболивающего, проглотил таблетку и вылез из‑под платформы. Оглядевшись, вернулся.

Стасу надоела неподвижность – его энергичная натура требовала действий, движения, и он тоже собрался вылезти размяться, но тут охотник сказал:

– Надо кое‑что прояснить. Слушай. Двадцать лет я считал, что очищаю Землю от инопланетян.

– Нет никаких инопланетян! – выдохнул со злостью Стас, уже слышавший от Егеря про альенов.

– Откуда знаешь? – прищурился тот.

Сказать на это было нечего, и Стас отвернулся. Подождав ответа, Егерь продолжал:

– Есть они или нет – мы не знаем наверняка. Я ошибался в другом: ваша братия к альенам отношения не имеет. Меня ввели в заблуждение. Пси‑Фронт… – Егерь уставился куда‑то в переносицу Стаса. Губы зашевелились, будто охотник повторял про себя нечто, услышанное недавно. – Пси‑Фронт – организация аномалов. Таких, как ты. А точнее, можно сказать, одного аномала. То есть на самом деле Пси‑Фронт и есть этот… Неважно.

– А важно то, что ты хочешь отомстить! – сказал Стас все еще со злостью. – За то, что тебя развели как лоха.

– Восстановить справедливость, – поправил Егерь вновь без всяких эмоций.

– Хочешь уничтожить этот Пси‑Фронт?

– Да.

– А уверен, что сможешь сделать это?

– Не уверен. Надеюсь. Я получил кое‑какую информацию, но тот… человек, который дал мне ее, не знал места расположения их штаб‑квартиры. Только то, что она в Москве. Мы должны были доставить вас на границу Украины, там ждет курьер из Пси‑Фронта, который переправил бы вас к Медузе. Так мои напарники по этому делу называли своего босса.

– Называли? – уточнил Стас.

– Я убил их, – кивнул Егерь. – Но это – не твое дело.

– Хорошо, не мое, тогда зачем ты все это мне рассказываешь?

– Мне надо, чтобы кто‑то помог. Пусть даже любитель, все равно – нужен напарник.

– А мне зачем идти против Пси‑Фронта? – удивился Стас. – Лезть в это логово? Мои друзья не у них, а снова в КАСе, так? Ну и почему я должен…

– Ты говорил о провалах на дороге, – перебил Егерь. – Провалах и молниях. Знаешь, что это?

Уже некоторое время до них доносился тихий шелест – шел мелкий дождь. Теперь влага стала проникать под машину, просачиваясь сквозь щели и дыры, капать сверху. Егерь накинул капюшон. Стас молча ждал продолжения, и он объяснил:

– Я обдумал это и понял: таким способом вас атаковал Пси‑Фронт.

– Что? – удивился Стас. – О чем ты?

– Помнишь «нюхач», с помощью которого вас искали возле фабрики? Это прибор, созданный в КАСе на основе экспериментов с аномалами. В Пси‑Фронте такие называют «церебраторами», потому что они спроектированы после изучения ваших мозгов. Если Пси‑Фронт – организация аномалов, то у них тоже есть церебраторы. Причем, думаю, более мощные. Провал и молния – попытки уничтожить вас, чтобы вы не объединились с группой Жреца, не усилили ее.

– Но почему… какое дело Пси‑Фронту до нас?

– Пошевели своими аномальными мозгами. Почему организация аномалов столько времени финансировала выслеживание и убийства других аномалов? Потому что они видят в вас конкурентов. За вами послали меня плюс пытались уничтожить с помощью церебраторов. Возможно, устройства использовали в таком деле впервые, да к тому же дистанционно, с большого расстояния, поэтому и не могли сфокусировать их действие в нужной точке.

– Но откуда стреляли? Нет, подожди, я не… это все слишком невероятно!

– Слишком невероятно – что? – Плечо сильно ныло, и Егерь бросил в рот вторую таблетку. – Мы не знаем, как действуют церебраторы Пси‑Фронта. Я думаю, для них необязательно, чтобы цель находилась в зоне прямой видимости. Может, для удара достаточно ввести координаты, как в GPS.

– Но откуда они знали, какие координаты вводить?

– Что, если наблюдали за вами через спутник? Потом потеряли, когда вы убежали от горящих «Жигулей» в лес, поэтому удары и прекратились. Но они наблюдали также за машинами КАСа. Когда в Киеве оперативники попытались захватить вас, снова засекли тебя и Тьму и тогда нанесли еще один удар.

Стас припомнил, как ночью Егерь все время старался держаться между деревьями, и даже когда они достигли просеки с линией электропередачи, шел не по ней, а вдоль, оставаясь под кронами.

– Если у этого Медузы имеется доступ к такой информации… – растерянно начал он.

– К данным спутников слежения? Да, это многое говорит о силе того, с кем нам придется разобраться.

– Я пока ничего тебе не обещал. С чего ты решил, что стану помогать?

– А своим друзьям ты помогать собираешься или нет?

– Да. То есть… я… – Стас замолчал.

Он ломал над этим голову всю дорогу сюда. Что, если просто исчезнуть? С этим его даром – пусть тот стал слабее, как только они покинули аномальный район, – он сможет выжить. Надо пересечь границу, скрыться где‑то в Азии, в Африке, решить вопрос с документами. В конце концов, у него ведь остались связи, тот же Делон…

Но всё это началось из‑за него. Стас привез ребят на Косу Смерти, если бы не это – они бы жили по‑старому.

Вот именно, по‑старому. Стас вдруг отчетливо понял одну вещь: вопреки всему он рад произошедшему. Все прежние судорожные попытки сделать жизнь полнокровной: криминал, прыжки с парашютом, лазание по горам, путешествия, нелегальные автогонки по ночному городу, дайвинг и прочее – были лишь неумелой попыткой наполнить свою жизнь смыслом. Достигнуть равновесия с окружающим миром, заняв свое место в нем. Стас всегда ощущал, что родился для чего‑то большего, но это «большее» постоянно ускользало от него. У него, как он однажды понял, просто не было талантов, кроме неуемной энергии, а ее недостаточно, чтоб совершить что‑то значимое. Зато теперь все изменилось. Он может развивать свой дар, совершенствовать, исследовать открывающиеся возможности, он может найти других аномалов…

Вот только шестеро его друзей в плену и запросто могут погибнуть либо сойти с ума в ходе экспериментов, которые снова и снова будут проводить над ними. И виноват в этом он, Стас Ветлицкий.

– Да, я хочу помочь, – сказал он. – Хочу вытащить их оттуда.

– В одиночку? Без подготовки, без оборудования, без оружия, без опыта?

– Значит, ты поможешь мне с КАСом, если я помогу тебе с Пси‑Фронтом?

Егерь кивнул. В царившем под платформой полумраке Стас вгляделся в его лицо. Возникло уже знакомое ощущение – словно порывом теплого ветра к нему принесло чужие чувства…

Искренность. Он понял: этот человек не врет и не лукавит, говорит, что думает. Охотнику действительно нужен напарник.

– Ты мне поможешь, – заключил Егерь. – Тебе некуда деваться. Пси‑Фронт первый на очереди, там добудем церебраторы. С их помощью атакуем КАС.

Глава 5

КАС

Одна за другой две «неотложки» въехали на уровень «Гараж». Не зализанные черные «Мицубиси», а всем знакомые машины с красными крестами на боках.

Иван Титор не сдвинулся с места. Автомобили встали друг за другом, дверцы раскрылись, наружу вылезли оперативники Василия Караулова в белых халатах поверх костюмов. Между «скорыми» прошла Дина в сопровождении Малькова. Она небрежно что‑то приказала, и заместитель направился к одной из машин.

Титор стоял немного в стороне – его к делу не подпускали, через Мишу Барцева Директор передал приказ, чтобы начальник Службы внутренней безопасности «не лез», доставкой аномалов будет руководить Дина Андреевна.

В каждой машине были по две койки с откидными ножками на колесиках. На каталках лежали Жрец, Амазонка, Шут и Тьма. А где Маг? Титор, прищурившись, смотрел, как оперативники везут аномалов в глубину гаража, к центральному стволу с лифтами. Стянутые ремнями люди на каталках не шевелились, и глаза у всех были закрыты.

Если аномалов брала другая команда, которую предоставил Куратор, значит, уже в России они передали пленников людям Караулова. Интересно, как провезли аномалов через границу? На такой случай в КАСе были разработаны две легенды, возможно, люди Куратора воспользовались одной из них.

Показался Василий – он выполнял роль водителя одной машины. А из другой вылез Горбонос. Стало быть, Дина использовала для перевозки не только оперативников, но и касовскую бригаду быстрого реагирования, как минимум – ее командира.

Василий поспешил за каталками. Мальков вместе с Горбоносом, на ходу стягивающим белый халат, направились в другую сторону, а Дина с деловым видом зацокала каблуками вслед за людьми, увозящими аномалов. Титор, отвалившись от колонны, под которой стоял, шагнул навстречу, сказал: «Дина, в двух камерах надо исправить…» – но она резко бросила: «Отойди, Иван, не мешай работать», – и быстро прошла мимо.

Титор постоял, качаясь с носков на пятки и обратно, и зашагал следом.

Пешком он спустился на уровень «Тренажер». Там суетились сотрудники, стоял шум – аномалов развозили по камерам, устраивали, запирали. Опустевшие каталки тащили к лифту.

Когда Иван снова увидел Дину, она беседовала с Афанасием Гринбергом, научным руководителем касовской лаборатории. Манера ее изменилась – Дина терпеливо, едва ли не подобострастно слушала собеседника и вежливо кивала. Несколько раз попыталась вставить хоть пару слов, но никак не могла дождаться паузы в плавной речи. Афанасий умел говорить так, что перебивать его не получалось. И выглядел соответственно – величественный, вальяжный, с благородным профилем и львиной гривой седых волос.

Титор остановился в стороне, незаметно наблюдая. Эти двое стояли возле двери, в которую как раз завозили Жреца. Афанасий говорил и говорил, делая плавные жесты. Дина проводила взглядом носилки и снова попыталась что‑то сказать, но Гринберг не умолкал:

– В свете всего вышеизложенного я настаиваю на необходимости…

Из комнаты показался начмед Яков Мирославович – невысокий, с животиком и бородкой, и возмущенный донельзя. Он двумя руками аккуратно взял Дину за локоть и повлек в помещение. До Титора донеслось: «Афанасий, тебя тоже попрошу».

Все трое исчезли из вида. Аномалов уже разместили в камерах. Коридор полнился голосами, по нему сновали оперативники в темных костюмах и черных сорочках, подчиненные Гринберга в белых халатах, бойцы Горбоноса в камуфляже – на Титора внимания не обращали, и он подошел к камере, куда доставили Жреца и в которой скрылась руководящая троица. Сложив руки на груди и склонив голову, словно в задумчивости, а на самом деле внимательно слушая, встал под стеной у проема.

– Дина Андреевна! – Голос начмеда звенел от напряжения. – Я повторяю: был использован сильнейший седатив. Причем судя по отчету, который мне предоставил этот, как его…

– Варяг, – напомнила Дина.

– …Сначала пациентам дали таблетки, а затем, спустя всего несколько часов, когда они еще находились без сознания, ввели препарат внутривенно! И это…

– …И это потому, – перебила она, – что они как раз подъехали к границе и командир отрада боялся, что аномалы не вовремя проснутся.

– А теперь вы хотите… – с возмущением начал Яков Мирославович.

Дина оборвала его, заговорив тише, в это время по коридору в унисон застучали шаги сразу нескольких человек, и Титор прослушал ответ. Он скосил глаза – в его сторону направлялись двое оперативников, двое парней в камуфляже, а еще Караулов и Горбонос.

Из дверей донесся голос Афанасия Гринберга:

– Я не ослышался? Завтра вечером вы собираетесь осуществить контакт Жреца с Сущностью?

– Это невозможно! – фальцетом вскричал Яков Мирославович.

– Это прямой приказ Манохова! – отрезала Дина.

– Но, голубушка моя, – степенно заговорил Гринберг, – такие приказы не отдаются без ведома главы научного…

Тут Дина наконец позволила себе то, что мало кто позволял, – перебила его:

– Господа, весь этот разговор абсолютно бессмыслен. Мы зря теряем время. Директор действует не по своей инициативе, есть распоряжение сверху… С очень высокого верха. Контакт произойдет ровно в десять, и вам необходимо подготовить…

– Иван Степанович! – позвал Василий. – Вы б отошли, а?

Титор, успевший прикрыть глаза, чтобы легче было вслушиваться в негромкий разговор, повернулся к нему. Караулов с Горбоносом поставили своих людей возле каждой двери, за которой лежали аномалы – по одному человеку в костюме и одному в камуфляже, – и теперь, судя по всему, собирались сделать то же самое и здесь, возле камеры Жреца.

– Заснул, что ли? – проворчал как обычно недовольный всем на свете Горбонос.

– Что, у камер будет постоянное дежурство? – спросил Титор, отходя в сторону.

– Приказ оттуда! – Василий многозначительно ткнул пальцем в потолок.

– Ну, выполняйте приказы, раз так. – С этими словами Иван направился прочь по коридору.

Проходя мимо приоткрытой двери, бросил туда быстрый взгляд – Дина, начмед и Гринберг спорили, рядом на койке лежал Жрец, над ним склонился человек в белом халате.

Дальше в камерах находились Тьма, Шут, Амазонка, а в конце коридора – Фея и Воин. Возле предпоследней двери Титор притормозил. Слева от нее стоял оперативник – пиджак расстегнут, под ним кобура с «глоком», справа – камуфляжный боец с пистолетом‑пулеметом на плече.

За бронированным, очень толстым, да еще и забранным решеткой окошком было полутемно. На кровати, накрытая одеялом, лежала Фея. Титор слышал от лаборантов, что она теперь спит все больше, а за последние двое суток вообще не просыпалась, и Яков Мирославович всерьез опасался, что сон пациентки перейдет в летаргический. Сегодня он собирался взять анализы и сделать энцефалографию, но отвлекла доставка других «пациентов», как он называл аномалов.

Оперативник кашлянул, Титор перевел на него взгляд.

– Иван Степанович, – смущенно сказал тот, – у нас приказ: никого не подпускать к двери.

– Даже начальника внутренней безопасности? – усмехнулся Титор.

– Даже вас. То есть… – Оперативник глянул на камуфляжного напарника, который с невозмутимым видом жевал спичку, и добавил тише: – Вас – в особенности. Извините.

В коридоре показались Дина с Гринбергом и Яковом, последний что‑то возмущенно втолковывал ей, женщина резко отвечала. Кивнув оперативнику, Титор пошел прочь. Проходя мимо охраняемой комнаты Воина, кинул быстрый взгляд в окошко, но аномала не разглядел. Это помещение окружали самые толстые стены из армированного бетона, что было связано со спецификой дара Воина. Окошко же на самом деле было монитором, на который транслировалось изображение с видеокамеры внутри.

Чтобы не очутиться в лифте с Диной, начмедом и Гринбергом, он поднялся по лестнице. На площадке между пролетами остановился. Здесь было тихо, лишь отзвуки голосов доносились снизу. Титор встал лицом к стене, оперся о нее ладонью, наклонил голову и уставился на носки туфель. Значит, завтра в десять вечера? Ну что же, темное время для темных дел… Зачем Манохову – то есть на самом деле Куратору – этот контакт Жреца с Сущностью обязательно завтра вечером?

Иван Титор знал ответ. И понимал: завтрашний вечер станет началом сна – темного, мрачного кошмара, который продлится долгие, долгие годы.

* * *

– Почему не по плану действуешь? – Кривоногий мужик с соломенными усами, похожий на молодого комбайнера, в кепочке, грязноватой куртке и заправленных в сапоги черных штанах, выплюнул травинку. Он небрежно привалился спиной к подножке, ведущей в квадратную кабину грузовика‑рефрижератора.

Дело шло к вечеру, со стороны украинско‑белорусской таможни, куда тянулась вереница машин, доносились гудки и голоса. Рефрижератор стоял в стороне от дороги, на асфальтовой площадке у мотеля для водителей.

– Я же тебе все объяснил, – сказал Егерь. – Эстонцы погибли, как и четверо одержимых. Один выжил. Он не заметил меня рядом с эстонцами – мы ж ночью напали. Получил по голове, вырубился, я оттащил его в сторону от трупов. А когда он очухался – обманул. Наговорил всякого: что я хочу помочь, что я защищал их от эстонцев… много наговорил. А он не сильно умный, плюс перепуган был, пошел со мной, как пес на поводке. Здесь сняли комнату в мотеле, но вдруг он заартачился, подозревать стал… Ну, я и подлил ему кое‑что в чай.

Егерь, по‑свойски осклабившись, похлопал по портфелю на ремешке.

– У меня здесь много чего, на все случаи жизни. Одержимый – это Маг, слышал его кликуху? – вырубился, валяется сейчас там в номере. Скоро в себя придет. Пока что он безопасен, но надо его побыстрее переправить к Медузе.

Усатый во время этой речи моргал, сопел, сплевывал, тер рукавом нос и не делал попыток перебить или как‑то ускорить рассказ – хотя Егерь повторял все это уже по второму разу.

– Так одержимых двое должны были сюда доставить.

Егерь крякнул и чуть по морде ему не дал – еще со времен КГБ не терпел тормозов.

– Ё‑моё, я ж тебе сказал: все погибли! Эстонцы дурака сваляли, плохо разведку провели, из‑за этого…

– А че за одержимый, какой у него?.. – Усатый вопросительно щелкнул пальцами.

– И это сказал: Маг. Интуит он, предвидеть умеет.

– А… то есть никаких молний там или еще чего такого?

– Никаких. Слушай, он сейчас очнется, надо спешить. Как вы с эстонцами собирались двух одержимых через границу переправлять?

– Так внутри ж. – Курьер показал на фуру.

– А эстонцы где?

– Так в кабине ж со мной…

– Ну, значит, теперь я в кабине поеду. Не через границу – у меня въездной визы в паспорте нет, значит, спрячусь вместе с одержимым и уже за таможней пересяду к тебе. Мага засунем туда, куда вы там хотели… Давай, пошли за ним, хватит зенками на меня лупать!

Усатый сплюнул и снова тяжко задумался. Егерь уже готов был убить его на месте. Наконец курьер кивнул, запер кабину и вздохнул:

– Ладно, че там, идем.

– Звать‑то тебя как? – спросил Егерь.

– Васяней зови.

Все еще неуверенно качая головой, Васяня прошел за Егерем в полутемный холл мотеля, пропахший котлетами и тушеной капустой. Здесь было тихо, при каждом шаге под грязным линолеумом что‑то потрескивало и скрипело. В углу бубнил телик, толстая дежурная, подперев кулаком щеку, пялилась в экран. По круглому лицу бродили голубоватые отсветы. На вошедших она едва глянула и снова уставилась в телевизор.

На втором этаже Егерь отпер дверь и первым вошел в комнату. Державшийся позади Васяня явно побаивался одержимого. Подойдя к кровати, Егерь склонился над лежащим там человеком. Маг был одетый, в обуви, глаза закрыты, а рот, наоборот, приоткрыт. Егерь несколько раз несильно хлестнул его по щекам, приводя в сознание. Приблизившийся Васяня отшатнулся.

– Ты че, а если очнется?!

– Это нам и надо, – буркнул Егерь. – А как его еще отсюда вывести? Ты не бойся, то, что я в чай подлил, соображалку сильно гасит. Да и дар у пацана неопасный, так что все нормально.

Стас замычал, попытался сесть. С трудом разлепил веки и мутным взглядом скользнул по мужчинам у койки.

Курьер приободрился и даже помог поднять «клиента». Поддерживая Стаса с двух сторон, они сошли по лестнице. Аномал едва переставлял ноги, голова болталась, он сильно навалился на плечо Егеря.

В холле дежурная уставилась на них, и Егерь, подпустив в голос раздражения, буркнул:

– Ну ты нажрался! Молодой, не умеешь пить, а туда же…

Дежурная презрительно скривила губы, уткнулась в телевизор и больше в их сторону не глянула ни разу, даже когда они вывалились наружу и дверь со стуком захлопнулась.

Когда Васяня открыл заднюю дверь фуры, изнутри потянуло морозом. Он запрыгнул и протянул руку:

– Давай! Сможешь?

Егерь подхватил Стаса под мышки, приподнял – тот что‑то невнятно проворчал. Пришлось покрепче сжать зубы, когда сквозь созданный таблетками заслон пробилась боль в левом плече. Васяня поднатужился, принимая живой груз, и удивленно сипнул:

– А тяжелый же, блин! Худой, а весит как… его знает что… Ну ты сила, дед, в натуре, как его поднял?

Наконец все трое оказались в кузове. Егерь огляделся – местечко было то еще. Вдоль стен тянулись облепленные инеем стеллажи, между ними на крюках висели освежеванные коровьи туши без голов и ног. Каждая крепилась двумя цепями, одна шла к крюку в потолке, другая – к полу, чтоб не раскачивались в дороге.

Васяня показал:

– Вон, ватники на крючках, один тебе, другой на этого колдуна наденем.

Голос в кузове звучал гулко. Курьер волновался, поэтому не умолкал, молол всякую ерунду, пока Егерь одевался и напяливал ватник на бесчувственного «колдуна».

– Егерь, да? – бормотал Васяня, когда они волокли Стаса между тушами. – Я про тебя слыхал, да че там – все слыхали. Силен ты, э? Охотник, мать твою, молодцом!

Туш было много, причем чем дальше – тем больше, целый лес мороженого красно‑белого мяса, обтягивающего кривые ребра. Стоило отойти немного от дверей, и вход пропал из виду. Егерь неодобрительно оглядывался, ему здесь не нравилось. Мороз, темнота, задубевшее мясо на цепях… Дыхание вырывалось изо рта облачками пара, под сапогами поскрипывала колючая снежная пыльца. Стоило задеть тушу, и она начинала покачиваться. Цепи дребезжали за спиной, а спереди доносилось едва слышное гудение.

В конце контейнера из стенки выступал металлический короб метровой высоты и длиной в пару метров, накрытый задубевшим от мороза тряпьем. На стенке светила тусклая лампочка под проволочным каркасом.

– Держи колдуна покрепче. – Васяня, оставив аномала на попечение Егеря, обошел короб и опустился на корточки возле большой железной канистры. За ней была еще одна, пластиковая – с маслом, судя по надписи, а с другой стороны от короба к стенке контейнера прислонили огромную шину.

Васяня чем‑то щелкнул. С хрустом лопнул ледяной налет, и торцевая стенка короба открылась, как квадратная дверь. Курьер на четвереньках полез внутрь, перед Егерем закачался оттопыренный зад, обтянутый грязными брюками. Еще щелчок – в коробе загорелся свет, гудение за стальной, покрытой изморозью стеной стало немного громче.

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 101112 13 14 15 Следующая ⇒