Ирбис. Яблочный глинтвейн

Крыс

В общем, после такой неудачной встречи, а может быть, из-за начала учебы, мы все долго не виделись. Был конец сентября. Мы даже переписывались очень мало.

Думаю, дело все-таки в учебе. У Поразного с Кроной был вообще последний, пятый курс. Да и у нас третий курс. Тоже дурака уже не поваляешь. Надо было серьезно определяться, чем мы будем зарабатывать на жизнь.

Даже Ирбис решил учиться в этом году и делать это собирался ударно — два года за один хотел сдать. Ну, давно пора. А то парню скоро двадцать пять лет, а он все еще студентик.

В общем, написал мне Рыжий. Ни Ли, ни сам Лич, а Рыжий. Видимо, меньше всех меня боится. Написал, что долгожданная встреча нашей восьмерки в субботу. Организатор — Лич. Тема — «Пустой город». От нас ничего не требуется, просто прийти на точку сбора — пустырь Ухтомки в восемь вечера.

Ах да! Взять с собой велосипед!!!

Понимай, как хочешь. Что так поздно-то?

Если бы встречу организовывал кто-то другой или все было не так загадочно, я бы не пошла, клянусь своей правой рукой.

С божьей помощью, все мы прибыли на наш пустырь с этими проклятыми велосипедами.

Лич уже ждал нас, весь такой таинственный. Он отвел нас на велосипедах ко второму пустырю Ухтомки, который прямо за домом Кроны, она часто шарится по нему одна, и показал нам, как он выразился — «фотографию».

На самом деле это был горизонт Ухтомки, ее край. Выглядело через пустырь и рощу это так: деревья, листья, осень, кусты; за ними не так далеко выглядывал подъемный кран и незаконченные стены многоэтажки. Вот такой вид.

Лич сказал, что хотел сделать такое фото и назвать его «Город идет».

Потом он немного порассуждал, что Ухтомка вымирает, со всех краев ее подпирают многоэтажки. Это правда, совсем недавно на том месте, где сейчас стоял кран, были поля капусты.

Мы взгрустнули, что когда-нибудь и наш пустырь застроят.

А дальше мы поехали к этому подъемному крану.

Там, за краном, был свежеотстроенный микрорайон. Улицы заасфальтированы, дома закончены, светофоры горят, фонари горят, а людей и машин нет. И окна домов зияют темнотой.

Когда я первый раз узнала о Чернобыле, я долго хотела попасть в покинутый город Припять. Чтобы все было как в городе, но без людей. Походить там, поглазеть, ощутить пустоту. Я даже решила, вырасту — съезжу с экстримальшиками, что там бывают.

Сейчас, когда я больше знаю про радиацию и особенно про ее воздействие на женский организм, я больше не собираюсь туда. Но мечта увидеть пустой город осталась.

И вот. Мы ездили по этим пока еще пяти или шести улицам и дурели от пустоты. Мы даже остановились в одном месте, побросали велосипеды и прошлись пешком по проезжей части, не реагируя на светофорные предупреждения. И совсем обалдели, когда мимо нас проехал автобус — пустой. Кто додумался пустить автобус в строящийся микрорайон?

Лич сказал, что уже через пару недель картина изменится — появятся первые горящие окна, первые машины, первые пассажиры в этом автобусе, и пустой город вдохнет всем объемом своих пустых легких людей.

Я чувствовала себя как на неповторимой экскурсии, просмотре солнечного затмения или полета кометы на минимальном расстоянии от Земли. По сути, крохотное время этот микрорайон был пустым, и мы успели это увидеть.

Ирбис

Это было похоже на «Лангольеры» Стивена Кинга.

Пусто. Быстро утекающее время. Мы на все таращились, точно так же, как они — герои фильма.

Еще позабавил Собакки, намылившийся с нами. Но Крона, решив, что он быстро устанет и отстанет от нас, велосипедистов, затолкала его домой через забор, пока мы стояли на втором пустыре и рассматривали подъемный кран. Собакки норовил вылезть обратно и Крона вроде бы сердито, но на самом деле мило и не страшно на него ругалась, что все катались от хохота. Собакки остался дома только из уважения к трудам хозяйки, которая промучилась с ним минут десять. Меня забавляет, с какой тщательностью этот пес старается посещать все наши встречи.

Ли

После такой активной прогулки всем страшно хотелось есть, и Ирбис позвал к себе на пиццу. Мы заказали восемь разных пицц, скинулись, кто сколько смог, а Ирбис покрыл все недостающее, то есть половину.

Велосипеды мы бросили во дворе у Кроны и ехали в машине Ирбиса вдевятером. Ага, Кроне так и не удалось вытолкать ногой Собакки, и Ирбис прикипевший к нему душой, разрешил взять его с собой.

Как мы поместились?

Посадили Лича и Поразного в багажник и на постах ГАИ прикрывали их сумками. Было весело.

У Ирбиса трехкомнатная полностью меблированная квартира — студентик, блин! Правда, засранная мусором и раскиданными шмотками, книжками. Но оставить тут Крону на пару дней — и все будет в порядке.

Еды в холодильнике совершенно не было. Мы, поскуливая, ждали заказанную пиццу и ходили в душ по очереди. Все нарядились в футболки Ирбиса, а я даже в его семейные трусы.

Было достаточно уютно и хорошо.

Заснули вповалку.

Поразный только в обнимку с Пьеро, они в этот месяц не теряли времени и во всю встречались. Но они не ушли от нас, хоть комнат хватало, спали тут же со всеми нами, просто в обнимку.

Ирбис за ногу вытащил меня из общей кучи и так же за ногу отбуксировал в сторону, в общем, мы тоже спали вместе со всеми, но в обнимку.

Ничего большего между нами не было, но мне понравилось. Понравилось лежать и держать руку у него на груди, чувствовать свою особенность. Он раз за разом из великолепного ассортимента присутствующих девушек выбирает меня. Раз за разом всем это демонстрирует.

Каким бы ненадежным, с каким бы неизвестным будующим не был этот парень, я почему-то чувствовала надежность и стабильность его отношения ко мне. Он первый в моей жизни, кто не отступится от меня завтра, поэтому я положила голову ему на плечо и заснула.

Крона

Я сидела на ковре, завернувшись в плед. От велосипеда ощутимо побаливала попа. Собакки залез мне под колени, а спиной я оперлась о диван.

Мальчишки, — Рыжий и Лич, катались по полу в шуточной драке. Периодически они замешивали в свой колобок Крыс. Она ругалась и вылезала, но была счастлива.

Я смотрела на Пьеро и Поразного, и была рада за Пьеро. Да и за Поразного.

Грустно до боли. Получилось так, что он встретил Пьеро во снах всего на полгода раньше меня. Это он мне сказал. Еще он сказал, что всегда считал меня особенной, ему всегда хотелось быть рядом со мной. И неоднократно у него возникали мысли предложить мне стать его девушкой, потому что я была лучшей из всех, кого он встречал в реале. Но он знал себя, и боялся, что начнет чудить, как это было с другими девчонками, и в итоге потеряет меня, после того как Пьеро в очередной раз придет к нему в сон.

Мне важно было услышать это. Я особенная. Я ценная. Я ему нужна.

И теперь мне надо выдохнуть и пойти дальше…

А в голову как назло лезет одна песня. Я не помню ее названия и исполнителя, даже точных строк, но я помню ее смысл.

Я не вся твоя судьба, лишь один из ее вариантов. Ты выбрал другой вариант, и я могу пойти дальше, ведь и ты — это не все, что у меня есть. Вот только, что делать, я уже встретила тебя. И ты первый, кого я увидела. Перед тем как ты скажешь «ерунда», расскажи, что случилось с нами всем тем, кто ждет, и ты увидишь на их лицах все то, что я чувствую.

Ко мне подошла Пьеро. Встала на колени, взяла мои руки в свои. В глазах у нее была боль, боль за меня. Взглядом она просила прощения, чувствовала вину и так нуждалась в освобождении от этих чувств.

Ты ни в чем не виновата, Пьеро.

Ты заслуживаешь этого счастья.

Будь счастлива, моя родная.

Будь счастлива, свободна и спокойна.

Мы обнялись и потихоньку утерли сопли.

Яблочный глинтвейн

⇐ Предыдущая 22 23 24 25 26 272829 30 31 Следующая ⇒