Сказка Ирбиса. Четыре

Сказка Ирбиса

Четыре

Я счастливый человек. Я муж, я отец троих детей: двух дочерей и сына. Я люблю свою жену. Я горжусь своими детьми.

Мы ехали на пикник. Мой друг, чтоб его, разрекламировал нам те злосчастные Кукушкины озера. Мы сорвались и поехали.

Я думал, нас ждут жаренные сардельки, свежие помидоры и теплый морс из термоса, но нас ждал невероятный кошмарный мир, неведомо как влезший в нашу обыденную вселенную. Он состоял из четырех соединяющихся между собой подземными каналами озер и дремучего обступающего их леса.

Мы облюбовали чудесную полянку на берегу одного из водоемов. Пока я разводил костер, пои домочадцы решили окунуться. Было очень жарко, и они месяц ждали, когда смогут, наконец, открыть пляжный сезон. Старшая дочь, ей восемь, уже отлично плавала, и я крикнул ей не отплывать далеко без меня. Младшей было пять, и жена привычно взяла ее себе на спину. Сыну было полтора, он сидел по пояс в водичке, и никакими уговорами его нельзя было завести глубже.

Я наклонился всего на минутку, раздуть огонь. Первое, что напугало меня, — это резко воцарившаяся тишина. Я поднял голову — озеро было пусто и его гладь спокойна. Я вначале подумал, что это розыгрыш, что через пару секунд все вынырнут и разразятся хохотом, мол, классная шутка. Мне даже не пришло в голову, что сын при всем желании не мог поучаствовать в подобной шутке. Я замер в ожидании. Но никто не выпрыгивал. Тогда я, как-то поскуливая, побежал в воду сам.

Их не было видно, и я нырнул.

И попал не под воду, а в другое пространство и время. По времени я попал в это пространство очень поздно. Старшей дочери уже не было в живых. Я не знаю, как объяснить вам то, что я видел, ведь все происходило не в нашей вселенной и не по привычным законам физики. Там все было очень-очень нестандартно и странно для нас, но каким-то телепатическим образом происходящее становилось понятным мне.

Так вот, тело или даже не тело, а что там еще есть у человека, моей старшей дочери уже висело в голубом коконе наверху, это означало, что она вышла из игры.

Жена вышла из игры следующей, прямо у меня на глазах, эти страшные сумрачные твари! Я орал от ужаса, но ничего не успел сделать. Она плавно проплыла вверх, окутываясь туманным коконом, и заняла место возле старшей дочери.

Мой младший сын убежал, он спрятался в лабиринте. Какой-то временной, холодный, мрачный лабиринт, и опережал меня на полтора дня! Я мог видеть его снаружи, но он был дальше во времени. И не видел меня, и не слышал.

Все, что я смог, это увидеть забившуюся под камни младшую дочь, прижать ее к себе и не отпускать, несмотря ни на что до тех пор, пока каким-то чудесным образом мы не вынырнули из озера.

Я сам нашел выход, я чувствовал его все время, пока находился под водой. И еще я понял, что смогу только кого-нибудь одного вытащить с собой наверх.

Вытащив дочку на берег, я хотел нырнуть опять вниз и добраться каким-нибудь мыслимым или не мыслимым образом до сына. Но дочка плакала, впилась в меня так, что отцепить сразу было невозможно. И я осознал, что нырни я сейчас, сын еще дальше успеет уйти в своем лабиринте, ведь время там идет не так. Мне нужно было подумать и понять, как вытащить сына, тут в тишине, а не там, в кишащем тварями аде. Да и еще я почему-то не ощущал ветра, и солнце уже не красовалось на небе, а спряталось под свинцовыми тучами. Что-то не так с окружающим миром, мы словно вынырнули не до конца.

Это очень хорошо, ведь, значит, я могу вернуться. Но надо спрятать в безопасное место дочь. Так странно, но в голове словно всплыла подсказка.

Тетя моих детей, родная сестра моей жены, жила недалеко отсюда. Я всегда побаивался ее, она была ну уж очень странной. Нет, она не сушила под потолком летучих мышей, но иногда говорила такие вещи, что так и хотелось повертеть пальцем у виска.

Но после того, что я пережил на дне озера, мне кажется, никто на свете, кроме нее, не поймет меня, и уж точно никто не убережет моего ребенка лучше, чем она.

Я стал запихивать дочь в машину. Она орала и просила меня спасти брата.

«Я вернусь за ним. Обещаю. Только вначале спрячу тебя у тети Миры. Хорошо? А то вдруг тебя обратно затянет!»

Она кивнула, сама пристегнулась и молчала всю дорогу, чтобы не отвлекать меня от быстрой езды и мыслей.

Мира встречала нас у крыльца. Я бросил машину у ворот. Но как только я попытался сделать первый шаг по ее земле, то кошмарный мир шарахнулся мне за спину. Я замер, чтобы не потерять его. И, опустив дочку на ноги, подтолкнул ее рукой в сторону тетки. Она побежала, и я видел, что над ее головой светит солнце.

Тогда, не долго думая, я скользнул в машину и понесся к Кукушкиным озерам.

Оказывается Мира, обняв девочку, пошла вместе с ней за калитку, думая, что все остальные как всегда возятся у машины.

— Где все? — спросила она.

— Всех больше нет. А папа поехал спасать брата.

После этого Мира расспросила девочку, вникая во все подробности. Она была тем человеком, который выслушает ребенка до конца, что бы тот ни рассказывал.

Пока я ехал обратно, в голове всплывали все ужасы того озерного мира. Если бы не мой сын, затерявшийся в лабиринте совсем один, я бы ни за что на свете туда больше не сунулся. Как можно опустить лицо в таз со скорпионами? Как можно наступить на гремучую змею? Как можно чиркнуть спичкой в доме с утечкой газа? Как можно поймать падающее на тебя трехсотлетнее дерево? Вот как-то так мне надо было сейчас нырнуть в озера.

Я уже подъезжал к берегу, на котором валялись наши вещи, когда пришла еще одна подсказка. В ней телепатически предлагалось попробовать нырнуть в другое озеро, соседнее.

И я нырнул.

Старшая дочь висела в голубом блистающем коконе.

А жена была еще жива!

Как я отношусь к своей жене? Как вам объяснить?

Иногда ловлю себя на том, что пять минут уже стою над ней и смотрю, как она еще спит утром, перед тем как уйти на работу.

А иногда, возвращаясь поздно с той же работы и уже застав ее спящей, я ныряю к ней под одеяло, в ее тепло и так и засыпаю, прижимаясь к ней, забыв принять душ и раздеться.

Иногда я прусь в магазин по темнякам и холоду пешком, потому что она попросила шоколадку.

Иногда, найдя на полу ее носочек, я в тысячный раз умиляюсь тому, какая же все-таки маленькая ножка у моей красотульки. Вот как я отношусь к своей жене.

Увидев ее окруженную этими тварями и отлично помня, что они сделают с ней через пару минут, я кинулся в самое пекло и прижал ее к себе, как в тот раз прижал дочь. Сдается мне, что эта сцепка дает какое-то преимущество в силе. Потому что нам удалось вырваться. И пока я бежал к выходу наверх, я опять увидел сына, одного в тускло освещенном каменном коридоре. А жена исцарапала мне все лицо, крича мне в уши, чтоб я бросил ее и спасал детей, она не знала, что дочь уже в коконе, а сына уже не догнать. Она не знала, что младшая дочь уже в безопасности, и я могу за один заход вытащить только одного.

Конечно, я с трудом запихал ее в машину. Пришлось дать ей пощечину, чтобы на минуту прекратила кричать и кратко все объяснить. Если это вообще можно было объяснить. Только после фразы «Мы теряем драгоценное время!» она, перестала спорить и сделала все, как я решил, — поехала со мной к Мире.

Мира бежала к воротам, когда я впихнул на ее землю жену и собирался умчаться обратно. Она кричала и что-то трясла в руке. Я остановился, но чувствовал, как с каждым ее шагом ко мне кошмарный мир за моей спиной съеживается и отступает.

Тогда я закричал в ответ:

— Стой! Не подходи! Иначе я не смогу вернуться!

Она остановилась и кинула в меня какой-то странный глиняный свисток на шнурке. Потом подхватила сестру под руку, и они скрылись в ее доме. Мира задавала ей какие-то вопросы.

А я одел свисток и нырнул в третье озеро.

Я увидел, как вышла из игры моя дочь, ее тело опять висело надо мной в голубом блистающем коконе. И если честно, я не знаю, как обычному человеку можно спасти ее. Дело даже не во времени, которое я опять слегка упустил, дело в способе, которым ее убрали из игры. Если я хоть как-то мог справиться с тварями, которые напали на мою жену, то как я могу справиться со стихией, которая поглотила мою дочь?

Пока я смотрел на дочь, сын спрятался в лабиринте. Он опережал меня на сутки. Я решил войти в лабиринт, но, войдя туда, я автоматически терял способность видеть сына, и единственный способ получить информацию о нем — это смотреть внимательно на предметы.

Знаете, как страшно ходить по лабиринту и увидеть недоеденную слишком черствую печенющку — малыш пытался поесть. Ему всего полтора года. И зубы берут не все.

Знаете, как страшно идти по лабиринту и понимать, что в нем прохладно, а стены и пол — холодные склизкие, и представлять, как твой малыш пытался тут поспать.

Знаете, как страшно идти по лабиринту и видеть обвал из камней. Нет, он не обрушился на моего сына, это старый обвал. Просто он засыпал весь пол прохода длиной в несколько метров. А моему сыну полтора года, и у него еще плохая координация движений. Это тот возраст, когда падают со стульев и спотыкаются о порог.

Знаете, как страшно идти по лабиринту и ощущать, что ты один. А моему сыну полтора года, он еще не умеет говорить, но уже много понимает.

Я остановился, да мы с сыном уже находимся в одном и том же времени, он просто в другом месте лабиринта. Похоже, мне не найти его, бродя по коридорам, несмотря на то, что я передвигаюсь быстрей. Все эти тупики, малыш далеко, и этот хренов сверхъестественный звуковой барьер!

Звуковой барьер! Свисток!

Я достал свисток из-за пазухи и засвистел. Свисток отлично работал. Он издавал очень мелодичный завораживающий звук. От радости хлынувшей в мое сердце я понял, что свисток не простой, он пробивал барьер. Что-то телепатически мне подсказывало, что сын услышит, что ребенка не напугает, а привлечет этот свист. Что ребенок, как бы медленно он ни передвигался, пойдет на звук. И поэтому я стал на месте и дул, и дул в свисток, наверное, целые сутки, несмотря на уставшие легкие, на головокружение, на треснувшие губы. Я дул и плакал, только бы малыш дошел. Я уверен, он кричал что-то мне в ответ, звал, но у него не было свистка.

А потом он вышел. Вышел из-за поворота, весь чумазый, заплаканный.

Я взял его на руки, и мы понеслись на выход, благо я все еще чувствовал, где он находится. Это помогло мне не заплутать в лабиринте на обратном пути. Я чувствовал ледяные руки своего сына, потирал его, кутал своей рубахой и был счастлив как никогда в жизни. Ничего —отогреем, ничего —накормим, ничего —подлечим, главное, что сын у меня на руках!

Я подтолкнул его во двор к тетке. Мира и жена обе бежали к нему. А я…

А я поехал обратно. Мне предстояло еще раз нырнуть в этот ад.

Если надо шагнуть в этот кошмарный Кукушкин мир четыре раза за вами, мои родные, я шагну. Но я понятия не имею, как спасти тебя, моя дочь.

Я чувствовал, клокочущий мир стал плотней. Конечно, ему теперь легче — он сконцентрирован на том, чтоб удержать одного ребенка. Ему не надо больше разрываться и следить за всеми. А я...

Я измотан.

Нырнув, я сразу бросился к дочери, но никак не мог до нее дойти, мешала стихия. Я уже совсем почти падал от усталости и почти совсем уже сдался, я почти уже начал прощаться со своей малышкой. Но появилась Она.

Моя красотуля, моя жена. Вся в игристом радужном сиянии. И когда она шла, стихия расступалась.

Видимо, они с Мирой не теряли время зря и, обсудив все, нашли способ, как ей нырнуть в озеро, да еще открыв так сильно свое сердце.

Почему я говорю о сердце. Оказывается, этот радужный свет шел и из моего сердца тоже. Только он шел небольшим лучом, и я не заметил его. А вот дочка и жена видели. Как еще мне без этого луча удалось бы столько раз выжить и их повытаскивать.

Жена шла и стихия расступалась. Я даже подумал «my super girl», перед тем как кинулся за ней. Она раздвигала стихию, а я схватил дочь. Но, видимо, мы все же долго возились, потому что опять появились те страшные твари, которым по сценарию положено убить мою жену. Мы, конечно, справились с ними вместе, но одна из них успела хлестнуть жену по глазам. Но не тут то было. С открытым сердцем не страшно потерять зрение, жена все видела и видела иногда лучше меня, потому что смотрела сознанием.

Мы выбрались и на этот раз. Когда мы вынырнули, светило солнце.

Сейчас все хорошо. Ну, не считая глаз моей жены. Их не удалось спасти. Но оказалось, что и в нашем мире они ей теперь не нужны. Ох уж эти женщины. Она так и осталась с открытым сердцем и видящим сознанием. И подчас даже предупреждает меня, зрячего, чтоб я не спотыкнулся о камень или что там еще бывает под ногами в самый неподходящий момент.

Что еще? Еще меня подташнивает каждый раз, когда я встречаю цифру четыре.

⇐ Предыдущая 20 21 22 23 242526 27 28 29 Следующая ⇒