Пепел и лед 3 страница

Приходит осознание ужасающей реальности. Она в задней части класса, где сидят накаченные парни в обтягивающих футболках. Совершенство встретится с совершенством. И начнутся первоклассные, всеми обсуждаемые, ухаживания, и все у них будет замечательно, а про меня никто и не вспомнит. Несправедливость жизни - полный отстой. Вот вам и помечтал. В любом случае, у меня просто не было шанса, поэтому я не в праве так злиться.

Звенит звонок, и я отклоняюсь на спинку стула, слегка сгорбившись. Но я зол как собака. Я жду, когда придет мистер Джереми и начнет копаться в бумагах, готовясь к лекции. И тут что-то щелкает, когда я смотрю на стопки бумаги. Мой отец... Перед началом приступа кашля, и прежде чем мы вызвали скорую, он что-то писал. Я сидел у него в кабинете на стуле, а он раскладывал бумаги у себя на столе. Отец вздрогнул, увидев меня. Он выглядел мрачным и отчаявшимся. "Что-то приближается, Коннор. Что-то..." - вот тогда напал приступ кашля с кровью, прервав его речь. Я сползаю глубже на стуле, жуткий холод ударяет мне в лицо, и внезапно я ощущаю себя невероятно одиноким.

День продолжается, но замечая еще несколько ледяных взглядов новенькой, адресованных мне, я перестаю на нее смотреть, хотя ее присутствие меня изводит. Также мне приходится игнорировать хлопки по плечу, пальцы, сложенные в виде перевернутой буквы "Г" на лбах людей, проходящих мимо и смех, который я слышу в коридоре, перемещаясь между классами. Унижение, девушка, желание игнорировать ее, игнорировать всех вокруг и невозможность это осуществить - все это заставляет меня замкнуться в оцепенении, уйти в себя.

Это слишком похоже на то состояние, в котором я был после смерти отца. И меня это пугает. Когда он умер, я знал, что никогда не буду прежним, всегда будет чего-то не доставать, всегда буду искалечен, потому что папы больше нет. Он бы с этим разобрался, смог бы снова вовлечь меня в этот мир, но он не может, потому что это из-за отца я оказался в нынешнем состоянии, и, возможно, никогда не сумею выйти из него. Я вспоминаю папины улыбку, смех, гитару и сосредоточенный взгляд, словно игнорирующий мир, слушая только меня и никого больше.

Сейчас он мне так нужен. Я делаю глубокий вдох, и, оставляя шум школы позади, понимаю, что домой сразу не пойду. Небо затянуто тучами, когда я поворачиваю направо на дорожной развилке, но вероятность дождя меня не пугает, потому что знаю, куда мне нужно идти.

От раздражения у меня сводит плечи, я захлопываю книгу и пробираюсь в конец класса, чтобы занять свободный стол рядом с двумя крупными парнями, которые едва помещаются за партами. Я опускаюсь на новый стул, довольная наконец-то оказаться вдали от любопытного взгляда этого мальчишки. Он вздрогнул, когда я проходила мимо, что подарило мне чувство удовлетворения. В мысли закрадывается образ, как я иду по полю с цветами, и они съеживаются и вянут. Я вздыхаю, радость испаряется.

Я вытаскиваю тетрадь, когда в класс входит учитель. Мужчина очень худощав, так что застегнутая на пуговицы рубашка висит на нем. Я перевожу взгляд на изящные линии своих рисунков и, схватив ручку, начинаю еще один. Волны и изгибы контуров успокаивают меня, облегчают тревогу и подкрадывающийся холод.

Рисуя, я смотрю на свою кисть, держащую ручку. Как я могу не помнить? Я пристально смотрю на ногти, костяшки пальцев, кожу, обтягивающую маленькие косточки моей руки. Как я могу не помнить эти руки? Как они росли, ощупывали, прикасались к чему-то, помимо коры деревьев, мою собственную кожу и...

Кровь.

Я крепче сжимаю ручку пальцами и сильнее давлю на бумагу, практически разрывая ее.

Мертвецы.

Я с усилием глотаю, зажмуриваюсь, но вижу пустой мертвый взгляд Клары и тут же открываю глаза. Ее больше нет. Нет, нет, нет. Это Гравёр убил ее. Он наносит глубокие раны своим жертвам, а затем вырезает что-то у них на коже. Поэтому им удалось связать два убийства. Три. Клара была третьей.

Я кладу ручку, засовываю руки в карманы и осматриваюсь. Столы, полы, пластик, люди. Меня окружают гладкие поверхности и слишком много людей. Их болтовня и движения заставляют меня вздрагивать. Время от времени я слышу удары одного сердца, двух, трех. Так много сердец, стучащих как барабаны. И я расстраиваюсь, вспоминая, что у меня самой сердцебиения нет.

Я осознаю, что моя рука, озадаченная тишиной в области сердца, движется к грудной клетке, сжимаю ее в кулак и опускаю на стол. Я ненавижу это место и эти стены, загоняющие меня в угол и провоцирующие приступ клаустрофобии.

Рядом кто-то покашливает, и я бросаю взгляд в ту сторону. Это один из огромных, мускулистых парней, с бледным лицом, покрытом щетиной, и черными глазами. Он подмигивает. Я отворачиваюсь.

Я все жду и жду звонка, чтобы наконец-то покинуть класс. Но учитель все еще готовится к уроку, перебирает бумаги на столе. Звонок на урок еще даже не звенел. Время тянется так медленно.

В этот момент я замечаю серость, распространяющуюся от мальчика, словно туман, расползающийся над болотом. Сидя за ним, я вижу, как пепельное холодное облако окутывает его как одеяло, и я с трудом могу разглядеть очертания его сгорбленных плеч. Меня пугает то, что чистый свежий воздух вокруг него превращается в нечто плотное и зловещее, способное задушить и сломить его своей смертоносной силой.

Парень остается таким весь день, от урока к уроку, серый, опустошенный и ссутулившийся в форме буквы "с" под тяжестью жуткого серого облака.

Когда он уходит из школы, я не имею ни малейшего представления, куда он направляется, но знаю, что должна за ним последовать. Он не замечает меня и даже не отрывает взгляд от тротуара. Парень просто шагает под дождем, ссутулив плечи и опустив голову, словно боясь встретиться с миром лицом к лицу. Я пытаюсь убедить себя, что он отвратителен, и удержать злость, наполняющую меня силой, но прекращаю это, предпочитая оставаться равнодушной. Однако, этот мрачный серый туман вокруг мальчика продолжает притягивать меня, проникая в незащищенное место глубоко в груди, минуя неприязнь.

Я предаю эту мысль забвению и смотрю, как он открывает скрипучие железные ворота, ведущие на кладбище и проходит мимо надгробий, не глядя на них, как будто его ноги сами знают, куда идти. Я держусь в стороне, но обгоняю его, не боясь быть обнаруженной, благодаря невнимательности парня и моей скорости.

Он останавливается.

Не двигается, не суетится, не говорит. Он просто стоит там как статуя. Тихий и одинокий, несмотря на то что вечно-блеклое серое облако над ним рассеивается, как будто надгробие вытягивает из него энергию и жизненную силу.

Я глотаю. Мантра заполняет мои мысли, пытаясь вытеснить любые эмоции, и внушает мне: "Держись от него подальше. Тебе не следует переживать о нем."

И тут я слышу тихий приглушенный звук. Тяжелое дыхание, резкие вдохи и выдохи. Едва заметное дрожание плеч и капюшон, скрывающий выражение его лица. Мальчик-статуя обрушивается, падая на колени и оказываясь в наиболее разбитом и уязвимом положении, и я ощущаю, как одновременно с ним внутри меня что-то ломается. Он снимает капюшон, так что теперь мне его отлично видно даже под дождем и на расстоянии. Слезы безуспешно пытаются слиться с дождем, но я все равно их вижу. Его драгоценные слезы, наполненные болью. И все, что я могу сделать - это смотреть.

Внутри меня что-то меняется. Любопытство и сочувствие раздражают. Желание понять, почему он рыдает словно дождь, и то, как ему это удается, вызывает отвращение. Я прикасаюсь к своей щеке, гладкой и мокрой. Но слезы никогда не текут по этим щекам. И задаюсь вопросом, неужели я настолько пустое существо, что даже не могу плакать? Из-за этого я чувствую себя такой... расчлененной, раздробленной, словно жизненно важные частички меня потеряны или сломаны. Я не ощущаю нехватки этих кусочков, но, возможно, только потому, что не знаю, что потеряла. Коннор настоящий, я - нет.

Клара была настоящей... Я напрягаюсь, вспоминая разрез ее глаз, блики серебра на ушах. И с трудом глотаю. Клара... Клара. Теперь. Мертва. В груди разгорается боль, тяжесть и напряжение. Мой взгляд возвращается к парню.

Я хочу подбежать к нему и вытереть слезы, хочу собрать энергию, утекающую от него, и вернуть ее.

Но не делаю этого, а просто оставляю его там плакать в одиночестве. Когда я отворачиваюсь, чтобы убежать, еще более сильная боль сжимает грудь, и я внезапно понимаю, что означает выражение "задевать струны души", потому что прямо сейчас, даже без сердца в груди, я чувствую, как они рвутся, и я резко падаю в пустоту

Я не бегу в школу, а иду, волоча ноги и пиная камни, так как это единственное, на что у меня хватает сил.

День проходит нудно - уроки, болтовня, новенькая в поле моего зрения, но я не смотрю на нее, хоть девушка и вернулась на свое место впереди меня.

Наступает третий урок. Тренер собирает нас на стадионе, и нам предстоит очередной забег. Мое лицо начинает болеть, когда я вспоминаю чем урок физкультуры завершился для меня в прошлый раз. Последние дни тянулись медленно, как резина. Ко вчерашнему вечеру итоговое число просмотров моего унижения достигло 25 453. Я стою в строю, а тренер Эдмунд формирует учеников в группы для забега. Доминик толкает меня, проходя рядом:

- Готов бежать, чемпион?

Я не отвечаю.

-Ты тоже, - тренер Эдмунд указывает пальцем на новенькую, сидящую на трибунах.
Я узнал ее имя. Джейд. Я не поднимаю глаз, но это не мешает мне видеть, как ее миниатюрная фигура присоединяется к строю, и на миг мне кажется, что она замедляет шаг, чтобы посмотреть на меня.

Это глупо. Она не смотрит на меня. Я сосредотачиваю взгляд на пятнышке краски на тротуаре. Время бежать.

- На старт, внимание, марш! - выкрикивает тренер, перед тем как влажный воздух пронзает звук свистка.

Мы все движемся вперед с разной скоростью. Кое-кто даже медленнее улитки. Я позволяю Джареду и Доминику обогнать меня. Не хочу повторить неудачную встречу лица с гравием. Я бегу расслабленным шагом, граничащим с абсолютной скукой. Ученики пыхтят позади меня, некоторые пробегают мимо. О, море заурядности. Чувствую, мне суждено плавать в его водах целую вечность. Хотя, часть меня ожидает, что, может быть, Джейд поравняется со мной. От этой мысли мне хочется одновременно замедлиться и ускориться. Я не хотел так сильно ею увлечься и теперь даже стараюсь убедить себя, что она мне ничуть не интересна, но я не умею врать.

Под ногу мне попадает камень, и я теряю равновесие, падая вперед и ощущая приближение момента поцелуя с дорожкой. Боже, только не снова. Находящейся впереди ногой я пытаюсь найти опору, чтобы выровнять шаг, но мое лицо по-прежнему приближается к земле. Ну, пошло-поехало...

Чья-то рука подхватывает меня за плечо, с силой дергает вверх, и тащит вперед, заставляя ноги войти в ритм.

Я не упал!

Я гляжу влево, и человек отпускает руку. Ее черные волосы развеваются на ветру, когда она уверенно меня обгоняет.

Джейд.

Сердце пропускает удар, и я едва не теряю равновесие снова. Она спасла меня от падения. Она прикоснулась ко мне. Мой взгляд приклеивается к ее изящному силуэту, быстро обгоняющему отстающих. Идеальные фигура, манера держать себя и шаг. Само совершенство. Я не могу оторвать от нее глаз.

С необычайной грацией она быстро набирает скорость и практически оказывается наравне с двумя монстрами - Джаредом и Домиником. Неужели она действительно попытается обогнать их? Я ускоряю темп, чтобы беспрепятственно посмотреть на них на финише. Джейд протискивается между ними. Джаред смотрит на нее сверху вниз, и от вспыхнувшего напряжения его мышцы разгоряжены, становясь более рельефными. Он энергичнее размахивает руками и слегка вырывается вперед. Доминик ухмыляется, глядя на него. Ухмыляется? Почему он ухмыляется? Джейд бежит еще быстрее и обгоняет его. Доминик наклоняет голову набок, рассматривая ее зад с такой жадностью и интересом, что у меня внутри все переворачивается от гнева и отвращения. Вот ведь извращенец.

Джаред бежит впереди, Джейд - в центре, а Доминик намеренно задерживается немного позади. Джейд увеличивает скорость и обгоняет Джареда. Тот смотрит на нее с ужасом.

- Не дай ей победить, Дом! - кричит Джаред.

- Не знаю, вообще-то мне нравится вид! - Доминик указывает прямо на зад Джейд.

Но она не смотрит по сторонам, а бежит прямо к финишу.

Все происходит очень быстро: она поднимает разведенные в стороны руки, сжатые в кулаки, и резко останавливается. Джаред и Доминик этого не ожидали. Ее кулаки ударяют их под дых, и, отшатнувшись назад, они валятся на землю с громким хрипом.

- Черт побери! - Джаред не может сдержать злости и, едва поднявшись с земли, рвется вперед, пытаясь ее догнать. Но Джейд в одиночку победно пересекает финишную черту.

Я улыбаюсь.

Она оглядывается назад. Ее взгляд переходит с Джареда на Доминика, а затем - на меня. На меня? У нее по-прежнему каменное выражение лица.

Джейд подмигивает, резко разворачивается и быстро уходит со стадиона.

Даже не улыбнулась, но это подмигивание предназначалось мне. Меня переполняет головокружительный восторг, и я чувствую себя воодушевленным и... счастливым.

От него в стороны разбегаются лучи желтого света - сверкающие, ослепляющие и восхитительные. И что-то внутри меня взрывается. От счастья? От удовлетворения? От победы? Точно, от победы. Победы над невнятной бледной серостью Коннора, превращающейся в яркое, расширяющееся свечение. Мне нравится заставлять его сиять.

Он улыбается мне.

Я подмигиваю ему, обещая себе, что больше никогда не стану источником этой горькой серости. Я выманю свет Коннора наружу, потому что он слишком прекрасен, чтобы жить без него.

Мои нервы дрожат как гитарные струны. Их жужжание практически различимо. Я улыбаюсь про себя, прокручивая в памяти славный момент того, как Джаред и Доминик упали на землю с шикарным, но совершенно непристойным шлепком. Мое сердце бьется быстрее, когда я вспоминаю, как подмигнула мне Джейд. Это - самый сексуальный жест, адресованный мне за всю жизнь. Все еще улыбаясь, я приступаю к обеду. Когда подношу очередную порцию на велке ко рту, кто-то сдергивает с меня наушники:
- Что за...

-Ну что, популярность уже вскружила тебе голову? - я резко поворачиваюсь в сторону хриплого мягкого голоса, исходящего справа от меня. - Или скромным, обычным людям, не засветившимся на YouTube, все-так можно сесть с тобой?

Мне кажется, что мое сердце остановилось и готово выскочить из груди. Она выпрямляет скрещенные ноги в сетчатых чулках и кладет локти на столик, удерживая взгляд на карандаше, зажатом между пальцами. Джейд.

-Я, эм, хм... - говори же, идиот! - Ну, в смысле...

Она поднимает бровь.

- В смысле, конечно же, ты можешь сесть здесь, - я смущаюсь от звука своего голоса, похожего на писк цыпленка, быстрый, резкий и высокий. Дом и Джаред обязательно спросили бы, не отвалились ли у меня еще яйца.

-Спасибо, - не глядя на меня, она поворачивается и размешает ноги в черных кожаных сапогах под столом, бросает на него сумку, расстегивает ее, роется и достает яблоко и блокнот. Затем Джейд открывает его, откусывает кусочек яблока и крутит карандаш между пальцами, перекатывая его между костяшками, словно какой-то мини-акробат. Я не знаю, пялюсь ли я на нее открыто или подглядываю искоса.

- Ну, Коннор, - мое имя слетает с ее губ и не звучит как мертвая рыба. - Что за бездарный бег?

Я вздыхаю.

Что за черт? Она пришла оскорблять меня? Я умею бегать. Черт возьми, я бегаю хорошо. Если бы она только знала, но я понимал, что Джейд видела видеоролик, да и мне не хотелось с ней спорить, так что я только пожимаю плечами и принимаюсь ковырять рис в тарелке.

- Я не пытаюсь тебя задеть, - она не отрывает взгляда от блокнота. - Просто знаю, что ты бегаешь быстрее, чем притворяешься.

- Что? - это удивляет меня.

- Ты бегаешь, - Джейд пожимает плечами. - И бегаешь быстро, - она разворачивается ко мне лицом. - Но на дистанции ты похож на комбинацию Грудастой Блондинки и Хрипуна.

Кого?

- Что? - я ощущаю, как хмурю брови, что обычно случается, если недоумение застает меня врасплох.

- Я не знаю всех имен, поэтому даю прозвища, - Джейд показывает на Кортни, мило устроившуюся в обнимку с Домиником. - Знакомься, Грудастая Блондинка, - затем она слегка кивает головой в сторону Мэта, издающего очередной хриплый звук. - Хрипун.

Я смеюсь. Громко. И, удивляясь этому незнакомому звуку, захлопываю рот.

- Ну? - она опирается подбородком на ладонь. - В чем дело?

- Я умею бегать, - отвечаю я резко.

- Я знаю, - в ее голосе звучит раздражение. - Но почему тогда ты не стараешься хорошо бежать на дистанции?

Я молчу. Насколько жалко будет звучать, что не хочу снова поцеловать беговую дорожку, оказаться засунутым в мусорный контейнер или стать посмешищем в интернете?

- Тебе нравится быть невидимым? - спрашивает Джейд, сидя прямо и откусывая кусочек яблока.

Эй, даже если это так, не значит, что люди должны рассказывать об этом всем вокруг. Хотя она говорит это не грубо, так что я задумываюсь, прежде чем ответить:

- Я... эм... ну...

- О, взгляните-ка сюда. - звучит над нами голос Доминика.

Его тело отбрасывает тень, рядом с ним Джаред и Фил. Меня скручивает от накатившей тошноты. Дом хлопает меня по плечу:

-У нашей маленькой знаменитости есть подружка.

Другой рукой Доминик собирается погладить Джейд по спине, но она резко хватает его за руку и выкручивает запястье. На мгновение на лице Доминика отражается удивление и боль, но он тут же расплывается в улыбке:

- Полегче, крошка, - он выдергивает руку. - Ты - боевая девчонка, верно?

-Дом? - говорит Кортни гнусавым голосом, затягивая "о". Она подходит к нему и хватает за руку: - Пошли! Я думала, мы собираемся, ну, ты знаешь ... - она замолкает, вышагивая пальцами вдоль его пресса до груди, и застывает, понимая, что толпа притихла, глядя на нее. Кортни бросает взгляд на меня, затем на Джейд, и закатывает глаза от раздражения:

- О Господи, Дом, неужели нам действительно нужно тратить время на этого неудачника и ... - ее взгляд переместился с сапог Джейд к ее лицу, и она сморщила нос в отвращении. - Нового городского фрика?

Мое тело напрягается от злости. Не знаю почему, но чувствую себя ответственным за Джейд, особенно, когда она сидит, спокойная и расслабленная, с яблоком в руке, и, не переставая жевать, посылает Кортни ответный взгляд.

- Ну же, Кортни, перестань. Не придирайся.

- Почему нет? Из-за нее вы все сегодня выглядели идиотами на беговой дистанции. А теперь посмотри на нее! - она напыщенно указала в ее сторону. - Она, как бы, это, ну, ты понимаешь...

- Ты очень красноречива, - все переводят взгляд на Джейд, жующую яблоко.

- Что ты сказала?

- КРАСНОРЕЧИВА. Может мне принести словарь?

Джаред смеется.

- Мне плевать. Ты ясно даешь понять к какому типу девчонок относишься. Тусуешься с этим тупым неудачником, - Кортни кивает головой в мою сторону.

Теперь моя жизнь кажется никчемной, как прохудившаяся лодка.

- Он стал еще более ничтожным, с тех пор как умер его отец.

У меня белеют костяшки пальцев, от того что я вцепляюсь в поднос, стискивая зубы.

- Если бы ты соображала, - говорит Кортни, отбрасывая волосы назад. - Ты бы старалась тусоваться с нами.

- Извини,- голос Джейд спокоен и почти монотонен. - Я не знала, что мне рады в обществе шлюх и извращенцев этой школы. Приглашение принято к сведению.

Я ахаю, да так громко, будто из шины спустили воздух. Несколько человек поворачиваются в нашу сторону, улавливая напряжение. Грудастая Блондинка, я мысленно улыбаюсь, думая о прозвище Джейд для Кортни, резко вдыхает. Я морально готовлюсь к неминуемому.

- Прости, что?

Я поднимаю взгляд и вижу черные глаза Доминика, сверлящие Джейд, и ожидаю увидеть в его взгляде злость, но вместо этого он кажется абсолютно довольным.

- Видишь ли, - Джейд расслабленно облокачивается на столик и откусывает еще один кусочек яблока. - Я предпочитаю проводить время с порядочными, образованными людьми, - она машет рукой в мою сторону, и я чувствую, что краснею. - А не с глупыми девчонками, раздвигающими ноги перед каждой особью мужского пола, проходящей мимо...

- Ах ты стерва!

Джейд коварно и безумно сексуально ухмыляется.

- Или, - Джейд осматривает Доминика с головы до ног полуприкрытыми скучающими глазами и продолжает, - жалким подобием мужчин, способных думать только одной головой, но не той, которая на плечах.

Я знаю, что мухи могли бы использовать мой рот в качестве посадочной площадки, потому что он был так широко открыт.

И тут разгораются настоящие страсти.

Кортни тянется к волосам Джейд. Одним быстрым движением Джейд наклоняется, уворачивается, и хватает Кортни за шею, припечатывая ее лицом в стол. Выражение лица Джейд в равной степени отражает скуку и отвращение, словно она только что убила комара и теперь ей приходится вытирать с лобового стекла то, что от него осталось.

Кортни кричит, пытаясь вырваться. Все ахают, ребята с соседних столиков вскакивают на ноги и пялятся на нас.

Джейд больше не мягкая и пушистая, а зубастая и жестокая, и она не отпускает шею Кортни.

Холод сковывает кончики пальцев, распространяясь выше, к запястьям. Он впивается в меня, но я наслаждаюсь этим ощущением, замерзающего в венах льда, словно подпитывающего адреналин и проникающего все глубже и глубже.

Я сжимаю сильнее.

Ладонью чувствую пульс Кортни, отбивающий ритм на раз-два. Я усиливаю хватку, сжимая ее горло, и улыбаюсь. Ее глаза расширяются, рот вытягивается в беззвучном "о", но она молчит. Еще немного, и ее глаза закатятся, а слабое сердцебиение остановится. Еще немного, чуть сильнее...

- Джейд! - чья-то теплая и настойчивая рука хватает меня за локоть, нарушая ход мыслей. Холод отступает, подобно уползающей змее, и я выдыхаю, одергивая руку. Кортни задыхается и кашляет, сжимая свое горло, как будто пытаясь убедиться, что оно на месте. Я смотрю на свои руки, мои маленькие ручки, и стискиваю зубы. Что я наделала?

Вспышки воспоминаний о Кларе, о рыжеволосой девушке в лесу и о брюнетке в сарае разрывают мой мозг. Стоп, какая брюнетка? Я так ясно вижу ее лицо и силуэт на фоне солнечного неба в широких дверях сарая, а потом... Потом, о боже...

Много крови.

Видение на кусочки раскалывает мои нервы, пальцы сводит судорогой. Я сжимаю кулаки.

- Джейд? - окликает мягкий мальчишеский голос - светлый голос Коннора.

Мрачные мысли рассеиваются. Я отгоняю их вместе со стыдом. Прежде чем встретиться с кем-нибудь взглядом, я хватаю сумку и наклоняюсь к вздрагивающей в ужасе Кортни.

-Не провоцируй меня, - я практически рычу.
Это предупреждение нам обеим, потому что не уверена, как далеко смогу зайти, прежде чем сломаюсь, а темнота разольется и поглотит меня окончательно.

Звенит звонок , и я понимаю, что слишком долго задерживал дыхание. У меня начинает кружиться голова. Джейд подбирает сумку и вылетает из кафетерия, и, какое-то мгновение, остальные ошеломленно и неподвижно стоят, пока Кортни не уволакивает ребят, извергая всевозможные непристойности.

Я начинаю собирать вещи, когда чувствую, как кто-то тянет меня за рукав. Я оборачиваюсь и вижу, как Мэтт изучает меня.

- Ух ты. Она та еще штучка, а?

Я оборачиваюсь к дверям кафе, из которых хлынули ученики:

- Ага, это точно.

Тряска. Руки держат меня под холодным течением. Легкие заполняются водой. Я кричу. Мне страшно. Я слышу над собой приглушенный голос, низкое рычание из неразборчивых звуков. Мои руки болят. Я больше не могу сопротивляться. Все болит. Все мокрое.

Я всего лишь хочу сдаться ... уступить ... уйти. Так я и сделаю. Чернота начинает блокировать мое зрение. Вода, пузыри, свет, мерцающий надо мной, исчезает.

Меня вытаскивают из черноты, холода, страха и оцепенения.

Воздух атакует меня. Я задыхаюсь и кашляю. Жива, но с трудом.

Холод сжимает меня изнутри, и я не могу свободно дышать.

Я хочу плакать, но слез нет. Я зажмуриваю глаза, задыхаясь, крича.

-Тсссс, моя Джейд,мой ребенок, тсссс.

Я чувствую,как сухие руки прикоснулись к моей щеке. Я моргаю. Старик, мой дорогой старик, он смотрит мне в глаза.

-Иди и найди меня ... -его слова колебались от ветра и воды, я видела тени, старая красная дверь захлопнулась.

-Подождите! Лед падает,я тону,начинаю кричать,но меня никто не слышит.

Мое тело лежит в вертикальном положении, сон растворился. Задыхаясь, я пытаюсь сосредоточиться на моем дыхании , не потому что мне не хватает кислорода, а потому, что резкий, отчаянный звук пугает меня. Мое дыхание замедляется, мои плечи расслабились, и я начинаю осматривать свою грязную комнату.

БИИИИП БИИИП БИИИП
Я поворачиваю голову в сторону пронзительного писка. Будильник все еще звонит. Я вздыхаю, покачав головой и убедившись,что меня раздражают именно эти звуки. Выбравшись из постели, я начинаю натягивать свои вещи. И вспоминаю,что была отправлена домой, и падаю обратно на кровать.

Я почувствовала облегчение, когда руководитель послал меня домой. Стены школы давили на меня, я чувствовала себя так, будто заперта в коробке.

Как только я покинула здание, в ушах раздался звон, словно звук электричества, направленного на меня. Я шла домой со странным ощущением. Будто мое тело кололо много крошечных уколов. Каждую секунду я оборачивалась. Это было странное, легкое чувство, но я все равно чувствовала,что кто-то или что-то следит за мной . Всякий раз, когда я украдкой оборачивалась,позади никого не было и я решила идти дальше не оглядываясь. Но, когда очередной раз поймала себя на то, что обернулась, обругала себя. Чувство ушло, когда я прошла несколько кварталов. И на смену ему пришли опустошение и одиночество.

Пусто и одиноко как сейчас.

Я тянусь через матрас.

Затем это ударяется: отвратительная волна тошноты и напряжения появляется глубоко в моем животе, в моих костях, мое целое тело отчаянно пытается двигаться.

Моя мечта. Приди и найди меня. Старик!

Я иду, обуваюсь в сапоги, спотыкаясь о дверь, и бегу вниз по лестнице, проклиная ступеньки.

-Эй, дорогая! Я слышала,что у тебя был хороший день в школе! И принесла домой кое-что аппетитное.- Нана вносит гамбо.

Я опираюсь на дверной косяк в гостиной. Тошнота еще не прошла. Я не говорю Нана,что меня отправили домой. Пока нет. Она ведь была так счастлива, когда я пришла домой вчера.

Я помогаю ей резать овощи, и она назвает меня хорошей девочкой в байкерских ботинках.

-Я хочу, Нана. Жду не дождусь.

Я прекращаю резать, когда чувствую, как холод скручивает мой живот, щекочет пальцы. Я крепче сжимаю рукоятку ножа, наслаждаясь тем, как быстро и плавно оно режет овощи.

Я останавливаюсь. Говорю Нана,что устала и мне нужно прилечь, иду в свою комнату, запираю дверь и сажусь в углу, и жду, пока холод не покинет меня.

Я выхожу из парадной двери, вниз по тротуару, и останавливаюсь на улице. Закрыв глаза, чувствую энергию пульсирующую внутри меня. Она движется во мне, а затем тянет меня за собой, направляя. Я не сомневаюсь. Я просто иду

Я чувствую облегчение, когда не контролирую свои и ноги позволяю им идти туда, куда меня ведет энергия. Налево, на Бонифант. Направо к " Доджу", оставленному без присмотра рядом с магнолией. Продолжай идти.

Нет,стоп.

Тепло летит на меня, горячее как огонь, но сладкое, как мед. Я осматриваюсь вокруг.

В нескольких шагах от огромного дерева, я чувствую запах сладких цветов, зеленый, теплый запах. На мгновение что-то еще конкурирует с напряжением моего тела, другим импульсом, идущим от магнолии. Мне хочется идти к ней, в тень, свернуться калачиком, и отдыхать. Чтобы находиться в состоянии покоя, чтобы успокоиться, чтобы быть...

Я покачала головой, внезапно почувствовав себя смешной в этот момент, мое беспокойство перешло в дрожь. Я продолжаю идти мимо достопримечательностей,которые расположены слева и справа от меня. Я двигалась по неизвестной дороге и буду идти до тех пор,пока не приду к нужной цели.

Я останавливаюсь прежде, чем ступить на доски. Моя грудь напрягается. Дыхание затрудняется, так как я пристально смотрю на обрыв. Это высоко и страшно. Я отхожу назад, качая головой отстраняюсь, не обращая внимания на бегущую энергию в моих жилах, которая требует, чтобы я оставалась на месте.

Я не люблю доки.

Они нависают над водоемом, пытаясь убедить меня,что я буду в безопасности на них. Я не могу чувствовать себя в безопасности на доске из дерева над болотистой, мутной водой, над чем-то настолько мощным и непредсказуемым. Тем, что убивает.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒