ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Джейн открыла духовку и осторожно вытащила противень с индейкой. С этой индейкой она провозилась больше двух часов, поливая ее жиром, время от времени переворачивая, чтобы зарумянилась со всех сторон. И вот наконец ее глазам предстало нечто совершенное, и это было уже немало, учитывая, что все остальное пошло вкривь и вкось.

Мать Джейн и отец Уилла с самого начала не сказали друг другу ни единого доброго слова. После жаркого спора по поводу свадьбы мать Джейн закрылась в ванной, откуда послышались громкие всхлипывания, а отец Уилла застыл в углу, сердито фыркая. Ну конечно, Селма ожидала совсем другого от родственников Уилла и не рассчитывала встретить такой яростный отпор.

По правде говоря, Джейн и сама недоумевала, с чего это Джим Маккефри повел себя как упрямый осел. Как бы там ни было, Джейн решила не ввязываться в ссору и ушла на кухню. Лайза с Роем приехали вскоре после Уилловой сестры и стали помогать ей с обедом, тогда как Уилл принялся развлекать своих племянников. Мелани и Роналд завели беседу с отцом Джейн.

Джейн выложила индейку на блюдо и поставила противень на плиту, чтобы приготовить соус.

Подлив воды и вина в оставшийся в нем сок и помешивая получившуюся смесь, она подсчитывала в уме, сколько ей еще терпеть. На то, чтобы съесть индейку, уйдет, допустим, час, ну, полчаса еще посидят, и все. Выходило, что часа в четыре гости разойдутся.

— Выглядит замечательно, — весело проговорила Лайза.

Джейн, продолжая помешивать соус, обернулась:

— Слава богу, что ты здесь. Прямо не знаю, что бы я делала без тебя. Это ж надо было, чтобы моя мать поругалась с Уилловым отцом. Обычно она никогда ни с кем не ссорится.

— Выходит, не такая уж она покладистая. Ее можно понять — ей хочется самого лучшего для своей дочери.

— А ведь мне придется раньше или позже сказать ей, что никакой свадьбы не будет. Представляешь, как она расстроится.

— А может, и нет. По-моему, она вовсе не жаждет встречаться снова с Уилловой родней. Хотя кто знает, может, свадьба все-таки состоится? — Джейн бросила на нее сердитый взгляд, Лайза усмехнулась. — Стаканы я расставила. Что дальше?

— Возьми сито и держи его над кастрюлей. Моя мама с ума сойдет, если в соусе будут комочки. Она научила меня делать соус еще когда мне было шесть лет.

— У меня просто слов нет, — сказала Лайза, наблюдая, как Джейн процеживает соус. — Знаешь, глядя на тебя, ни за что не подумаешь, что ты решила показать себя отвратительной женой.

— Я все делаю как надо.

— Да ну?!

— Уилл разгадал мой план, да и мама, если я сделаю что-то не так, не дай бог, снова расплачется. Надо уж как-нибудь дотянуть до конца. — Джейн, оттопырив губу, подула на упавшую на лоб прядь. — Если салаты ты поставила, можно начинать. Пусть все рассаживаются, маму и Уиллова отца посади в разных концах стола.

Лайза подошла сзади и положила руки на плечи Джейн.

— Ты молодец, хотя и выглядишь так, словно тебя переехал автобус.

— Лучше пообещай: как только доедят тыквенный пирог, ты встанешь и начнешь собираться домой. И заберешь всех с собой.

Минуту спустя через кухню пробежали дети, за ними вошел Уилл. Он остановился рядом с Джейн и обнял ее за талию.

— Что-нибудь сделать?

— Застрели меня, — буркнула Джейн, — чтобы не мучилась зря.

— Ни за что.

— Это все ты виноват. Если бы ты их не пригласил, я б не вертелась тут как в аду, а загорала бы себе на пляже во Флориде и попивала сухое вино.

— Джени, но все же чудесно! Стол выглядит замечательно. Если кто-то хоть разок наморщит нос, я хорошенько подумаю, давать ли ему кусок индейки.

— Нет уж, больше никаких ссор, ради бога, взмолилась Джейн. — Как-нибудь дотянуть до конца, пусть лучше все улыбаются и мило разговаривают. Не важно, если им не понравится то, что я приготовила, главное, чтобы они не перессорились.

Уилл наклонился и поцеловал Джейн в лоб.

— Хорошо, обещаю, я сделаю все что надо. И всю следующую неделю буду твоим рабом — буду обмахивать твое лицо, кормить тебя конфетами и массировать ноги. Буду делать все, что захочешь.

В столовой Уилл отодвинул для Джейн стул и подождал, пока она сядет. Затем, к ее удивлению, поднял бокал вина и кашлянул, прочищая горло.

— Хочу поднять тост, — начал он, — за мою Джейн, которая как следует потрудилась, чтобы вам всем было хорошо. Если вы оцените ее усилия хотя бы вполовину того, как ценю их я, для нее это будет лучшей наградой.

Джейн растроганно посмотрела на Уилла и со вздохом поднесла к губам бокал. Моя Джейн. Он ее назвал "моя Джейн". Разве это не романтично? Неужели ее мечтам суждено осуществиться?

Джейн занялась своим салатом, не прислушиваясь к журчавшему за столом разговору, который живо вели Лайза с Роем. Мать Джейн не говорила ни слова, отец Уилла сердито поглядывал с другого конца стола. Уилл, положив руку на спинку стула, на котором сидела Джейн, с удовольствием посматривал, как она ест. Его бокал был уже почти пуст. Как только разговор грозил коснуться больной темы свадьбы, он тут же заговаривал о чем-нибудь другом.

Джейн искоса посмотрела на Уилла и задумалась. Он обещал, что вечером они продолжат, и она обнаружила, что ждет не дождется, когда они останутся вдвоем, но совсем не для того, чтобы окончательно объясниться с ним, а чтобы он выполнил свое обещание. Может быть, тогда она заглянет ему в глаза и увидит в них истину.

— Как ты? — шепнул Уилл ей на ухо.

— Нормально. Пойду принесу индейку.

Она резко отодвинула стул и встала, стараясь выбросить из головы ненужные мысли. Вбежав в кухню, Джейн открыла морозилку и с минуту стояла, вдыхая холодный воздух, потом, немного успокоившись, повернулась к столу, где лежала индейка. Индейки не было. На блюде осталась только лужица жира. С замиранием сердца Джейн развернулась: через всю кухню тянулась влажная полоска, уходившая в гостиную. Джейн медленно прошла вдоль нее и, приблизившись к дивану, вскрикнула.

Тергуд лежал на полу, зажав в лапах шестикилограммовую индейку, которая, впрочем, уже лишилась значительной части своего веса. Джейн, задыхаясь, бессильно опустилась на диван. Вбежавший в комнату Уилл замер в растерянности, уставившись на Тергуда.

— О черт! Тергуд, ты что это наделал? — строго проговорил он, тыча пальцем в индейку. Потом повернулся к Джейн:

— Как ты думаешь, с ней можно еще что-то сделать?

Джейн не знала, плакать ей или смеяться. В конце концов второе возобладало, она громко рассмеялась. Весь день пошел насмарку.

— С тобой все в порядке? — спросил Уилл озабоченно.

Джейн махнула рукой, сотрясаясь в новом приступе смеха.

— Все хорошо. Все просто отлично. Хоть кому-то понравилось. С праздником тебя, Тергуд!

Уилл взял ее за руку и, осторожно притянув к себе, обнял.

— Хорошая моя, это естественно, что ты так расстроилась.

— Ничуть, — проговорила Джейн, задыхаясь. Ничуть я не расстроилась.

— Может, тебе лучше пойти прилечь? — Уилл пощупал ее лоб. — Кажется, у тебя температура. Давай я отведу тебя наверх, полежишь.

Они собрались было уйти, когда в дверях показались гости, пришедшие узнать, что случилось.

Увидев на полу индейку, мать Джейн побледнела.

Отец Уилла вытаращил глаза и стал распекать Тергуда, ну а отец Джейн громко расхохотался.

Джейн, проходя мимо него, привстала на цыпочки и поцеловала в щеку.

— Спасибо, папа, — пробормотала она. Взяв со стола бутылку вина, Джейн повернулась к Уиллу: Может, ты позаботишься о наших гостях? А я полежу в ванне и постараюсь забыть этот день.

Оказавшись наверху, Джейн вошла в спальню Уилла. Там она с тихим вздохом легла на кровать и прижала к груди одну из подушек.

Ей было все равно, что происходит сейчас внизу. Все скоро кончится, и они останутся одни. Только на этот раз она больше не станет сдерживаться.

Она будет любить его по-настоящему, без всяких ограничений. Чтобы потом, думая о сегодняшнем Дне благодарения, она вспомнила не довольную морду Тергуда и не ворчливый голос матери, а Уилла и то прекрасное, что будет у них сегодня.

Распрощавшись с гостями, Уилл устало пошел наверх к Джейн. Он заглянул в ее спальню — там никого не было.

— Джейн, — позвал он.

Ванная была пуста. Вряд ли она пошла в его кабинет, оставалась только спальня. Уилл вошел и замер. Она спала, свернувшись клубочком, на его кровати, на столике стояла полупустая бутылка.

Уилл на цыпочках подошел поближе, постоял, глядя на Джейн, и, поддавшись порыву, лег рядом.

Вытянулся и, положив руку ей на талию, пододвинул к себе.

— Ушли? — сонно спросила она.

— Давно. Я все убрал.

— Спасибо.

— Ты в порядке?

Джейн взглянула на него через плечо и повернулась лицом.

— Забавно получилось, правда? Кто-нибудь смеялся?

Уилл потерся щекой о ее лоб и нежно поцеловал.

— Твой отец. Дети тоже смеялись. Моя сестра тебе очень сочувствовала. Твоя мать держалась молодцом, даже не заплакала, хотя я и подумывал, не принести ли ей нюхательную соль.

— А Тергуд как себя чувствует?

— Объелся, конечно. Говорит, индейка была что надо, достаточно сочная, да и устричную начинку он очень любит.

Джейн с улыбкой провела пальцем по его губам.

— Напомни мне сказать спасибо Тергуду. Если б не он, я бы до сих пор сидела внизу, пытаясь изобразить совершенство. Только я не совершенство и никогда им не буду, как бы маме ни хотелось.

— Она тебя любит, Джейн, и хочет для тебя всего самого лучшего. Наши родители хотят, чтобы мы были счастливы.

— Я счастлива, — сказала Джейн. — Сейчас, с тобой.

— Я тоже, — прошептал Уилл. — Все было не так плохо, правда? Не знаю как тебе, а мне кажется, что нам хорошо вместе. Так как насчет моего обещания?

— Целую неделю будешь моим рабом?

— Буду. Что ты хочешь, чтобы я сделал? Могу растереть тебе ноги. Или, может, наполнить ванну?

Джейн ухмыльнулась:

— У меня есть идея получше. Разденься.

Какую бы игру она ни вела, Уилл был только рад присоединиться к ней. Он встал с кровати, неторопливо расстегнул и снял рубашку, потом взялся за ремень. Джейн остановила его.

— Помедленнее, — приказала она, садясь. — Я хочу посмотреть.

Уилл смотрел на нее, пытаясь разгадать, что означает ее хитрая усмешка. Мстит за ужасный день?

Или вино подействовало? Или Джейн Синглтон наконец хочет его с такой же силой, как он ее? Уилл расстегнул ремень, вытащил из пояса и покачал им перед носом Джейн.

— По-моему, обычно от рабов этого не требуют.

Поднести-подать — вот это мое дело. Ну, может, иногда получить кнутом.

— Теперь брюки, Спартак, — сказала Джейн.

Уилл, посмеиваясь, снял туфли и носки, расстегнул брюки.

— Ты и правда не хочешь, чтобы я наполнил тебе ванну? Или хочешь холодный душ?

— Не хочу.

Уилл спустил брюки, они упали, он переступил через них, оставшись в спортивных трусах.

— Ну как, ты довольна?

Джейн, качая головой, показала на трусы.

— Ты не закончил.

Уилл посмотрел вниз — его возбуждение было очевидно. Ну вот, начиналось как шутливый стриптиз, а превратилось в сплошную эротику. Под взглядом Джейн он чувствовал себя и слабым, и сильным одновременно. Стоит ему захотеть, он коснется ее и она сдастся. Но раз она хочет командовать, пусть командует, он с радостью будет ей подчиняться.

Не отрываясь от глаз Джейн, Уилл снял последнюю тряпицу и замер, слыша стук своего сердца.

— Так лучше?

— О, намного лучше, — произнесла Джейн, соскальзывая с кровати. Она медленно обхватила его, водя руками по спине. Уилл, теряя терпение, хотел схватить ее, но она отскочила. — Никаких рук.

Он глухо простонал.

— Опасно играешь.

— Правда?

Джейн медленно расстегнула блузку, обнажая гладкие плечи, которые Уилл целовал утром. Его руки инстинктивно потянулись к ней.

Он думал, что знает Джейн, но каждый день эта загадочная женщина открывается с новой стороны.

Как это у нее только получается: только что она была нежна и податлива — и вдруг превращается в коварную соблазнительницу? И каким образом у нее получается быть одновременно и другом, и любовницей?

Джейн, обнаженная, минуту стояла перед ним, улыбаясь, потом медленно, неторопливо коснулась шеи, провела руками по груди, по животу, потом ниже — и легко сомкнула пальцы. Уиллу до боли захотелось дотронуться до нее, но он заставил себя сосредоточиться на переполнявших его ощущениях.

Когда он уже думал, что больше не вытерпит, когда его дыхание стало тяжелым и прерывистым, Джейн замерла… и вдруг, быстро опустившись на колени, приникла к нему ртом. Он застонал, бормоча ее имя и теребя мягкие волосы. Конец был близок.

— Хватит, милая, — прохрипел он.

Они долго целовались, исследуя друг друга губами и пальцами. Когда же она наконец надела на него презерватив и Уилл скользнул внутрь нее, он точно знал одно: он любит Джейн и ни за что не отпустит.

Она двигалась, а он смотрел на нее, подмечая, как меняется выражение ее лица, вслушиваясь в тихие звуки, вырывавшиеся из ее горла. Она принадлежала ему вся, телом и душой.

Они достигли кульминации одновременно.

— Я люблю тебя Джейн, — пробормотал Уилл, вжавшись губами в ложбинку между ее грудями. Я люблю тебя. Люблю.

Он положил ее на постель и лег рядом. Она не спала, но и не отвечала на его признание. Пришлось признать истину: как бы ему этого ни хотелось, она его не любит.

Что-то по-прежнему стояло между ними. Или кто-то.

Джейн проснулась, когда еще даже не начало светать. Она тихо лежала, прислушиваясь к дыханию Уилла и раздумывая о том, что же теперь ей делать. Он сказал, что любит ее, но Джейн не могла этому поверить.

Сколько раз он говорил эти слова, когда был уверен, что это та самая, которую он искал? Уилл Маккефри влюбляется так же быстро, как и охладевает. И если она позволит себе поверить ему, ничего хорошего из этого не получится.

Больше здесь оставаться нельзя, иначе будет только хуже.

Джейн, задержав дыхание, осторожно ступила на пол. Уилл спал, она наклонилась, в последний раз впитывая глазами его лицо, его руки, его тело, заставлявшее ее содрогаться от страсти. Она хотела провести с ним чудесную ночь и получила больше, чем ожидала. А теперь пора наконец вернуться к реальной жизни.

Порывисто вздохнув, Джейн отвернулась и пошла в свою комнату. Там она медленно оделась и стала собирать сумку, удивляясь, как сильно она успела привыкнуть к своему новому дому. Здесь у нее было все, о чем она мечтала.

Джейн закусила губу, удерживая готовые пролиться слезы. Ничего, у нее есть друзья, есть родители. Можно пожить у Лайзы и Роя, или можно поехать к родителям, сообщить матери плохое известие. Как бы там ни было, надо подумать о будущем — о новом будущем, возможно, в другом городе.

— Джейн?

Голос Уилла звонко прозвучал в тишине дома, заставив Джейн вздрогнуть. Он был в одних трусах.

— Я проснулся, а тебя нет, — проговорил он, сонно хлопая глазами. Его взгляд скользнул по одежде в ее руках и остановился на раскрытой сумке. Что ты делаешь?

— Я… я собираюсь, — ответила, запинаясь, Джейн. — Я ухожу.

Уилл ступил в комнату и остановился, прижав к себе опущенные руки, словно боялся коснуться Джейн.

— Ну что ж. Этого надо было ожидать.

— Чего ожидать?

Уилл криво улыбнулся и качнул головой.

— Да ты с самого первого дня только и думала о том, как бы уйти. Каждый раз, когда мы делали шаг навстречу друг другу, ты тут же делала два шага к двери. Это было похоже на танец.

— Я просто не могу больше здесь оставаться. Я совсем запуталась, не понимаю, кто я и что чувствую. Сама не знаю, почему я здесь — потому что хочу этого или потому что так надо.

— Я никогда тебя не заставлял.

— Ты не оставил мне выбора, а это одно и то же.

— Ты могла сказать "нет", — пробормотал Уилл.

— Чтобы ты потащил меня в суд? Знаешь, когда я переехала сюда, я была в ужасном положении.

Мой бизнес пришел в полный упадок, от квартиры пришлось отказаться, потому что нечем было платить, машина сломалась. Вот я и решила переждать здесь до весны, когда дела наладятся.

Уилл поджал губы.

— Значит, ты меня использовала?

— Не больше, чем ты меня. Не забывай, зачем я тебе понадобилась, Уилл. Тебе нужно жениться, чтобы отец передал тебе компанию.

— Ну что ж, мы оба не ангелы. Но потом все изменилось, Джейн, разве ты не видишь?

— Нет. Мы плохо начали, и то, что произошло потом, тоже плохо.

— Но послушай! Этой ночью ты была самой собой, женщиной, которая хотела меня, я просто изнемогал от желания дотронуться до тебя. Что же изменилось?

— Ты сказал, что любишь меня! — Джейн почти прокричала эти слова — обвиняющим тоном, сжав кулаки, — словно это было оскорбление, а не признание в любви.

— Но разве это плохо, учитывая, чем мы занимались?

— И скольким женщинам ты это говорил? Скольким ты признавался в любви, чтобы через неделю их бросить? Я слишком хорошо тебя знаю.

— Ничего ты не знаешь. Я никогда и никому не говорил этих слов, Джейн. Ты первая. Черт возьми, ты могла быть и последней.

— Не ври мне! Сколько раз я сидела и слушала, как ты рассказывал то про одну, то про другую. И каждая была совершенством, пока ты вдруг не передумывал. У этой кудряшки какие-то нелепые, у той нога слишком большая. Эта очень консервативно одевается, та одевается слишком вольно. И так было всегда.

— Я не отрицаю, у меня было много женщин.

Прошлое не изменишь. Но я люблю тебя.

Джейн выпрямилась струной, глядя на Уилла упрямыми глазами.

— Я тебе не верю. Может, ты и думаешь, что любишь, но это долго не протянется.

Уилл в три широких шага пересек комнату и обхватил Джейн за плечи.

— Не рассказывай мне, что я чувствую! Черт побери, Джейн, чего ты от меня хочешь?

— Я… я хочу большего… — Она резко отвернула от него лицо. — Не хочу чувствовать, что вынуждена жить здесь только потому, что не могу нанять адвоката. Не хочу сознавать, что ты хочешь жениться на мне только потому, что этого требует твой отец. Я просто хочу… чего-то большего.

Уилл присел на край кровати и закрыл глаза руками.

— Ты думаешь о нем, да? Ты готова жить в воображаемом мире с человеком, которого у тебя никогда не будет, а не в реальном мире со мной.

— Ты ничего не знаешь о нем, — пробормотала Джейн, снова принимаясь за сборы. Ужасно хотелось выложить ему правду, сказать, что он и есть тот человек, которого она любила все эти годы и о котором писала в дневнике. Но лучше пусть он думает, что она любит кого-то другого. — Я просто хочу большего, чем ты можешь мне дать, вот и все. Я хочу быть уверена, что не останусь в один прекрасный день у разбитого корыта.

Уилл кивнул. Он больше не сердился, не было ни сил, ни желания.

— Понятно. У тебя своя жизнь, у меня своя. — Он поднял на нее глаза, потирая затылок. — Без обид?

— Без обид, — буркнула Джейн, удивленная внезапной переменой в его настроении. Ей вдруг вспомнилось, что такое она уже видела. У Джейн екнуло сердце. Ну да, он всегда был такой, когда порывал с кем-то, — спокойный, безразличный.

— Куда ты пойдешь?

Джейн пожала плечами.

— Не знаю. Лайза предлагает свой диван. Или могу поехать к родителям. Все будет в порядке.

Уилл медленно встал, хотел было коснуться Джейн, но в последний момент отдернул

руку.

— Если тебе что-то будет нужно, позвони. Мне все-таки хочется, чтобы мы остались друзьями.

— Снова там, откуда начинали. — Джейн встала на цыпочки и поцеловала Уилла в щеку. — До свидания, Уилл.

Она подхватила сумку и пошла к двери, решив, что остальное заберет как-нибудь потом. Спускаясь по лестнице, она с трудом удерживалась, чтобы не повернуть назад, к Уиллу, принять то, что он предлагает, и остаться с любимым человеком, пусть даже это продлится недолго.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 6 789 10 Следующая ⇒