Слова признательности 8 страница

— Китайские бизнесмены, с которыми я разговаривал, утверждают, что если бы правительство не действовало решительно на площади Тяньаньмэнь, Китай пришел бы в упадок. Пострадало бы намного больше народу. Поэтому лидерам пришлось встать и сказать, что они не допустят раскола и анархии в стране. Иначе люди были бы обречены на голод, на улицах царило бы насилие, дома и предприятия были бы ограблены.

— Значит, доброе правительство спасло плохих людей от самих себя, — и ты в это веришь, Бен Филдинг?

— Ты искажаешь мои слова, — Бен почувствовал, как его лицо заливает краска.

— Тогда, пожалуйста, еще раз объясни без искажения, -сказал Цюань. Минь молча встала, отошла от мужчин и села рядом с Шэнем, который делал уроки на полу в дальнем углу комнаты.

— Ты спросил, почему я не попытаюсь снова устроиться в университет. Ответ прост — партия не позволит мне сделать это по той же причине, по какой она не разрешала мне сделать это тогда. Сейчас они еще меньше захотят мне разрешить преподавание, потому что я известен как последователь Иисуса и как защитник домашних церквей. И мое имя значится в архивах полиции.

— Почему они считают тебя такой угрозой? — Бен понизил голос, но напряжение в нем все равно чувствовалось.

Цюань заколебался, прежде чем ответить:

- Христианство сыграло важную роль в инициации освободительного движения в Восточной Европе. Моя мать учила меня: «Тот, кто сидит на тигре, боится с него слезть». Я с этим согласен. В определенной степени событие «Шесть—Четыре» принесло пользу. Многие студенты считали, что смогут изменить общество и обрести смысл жизни без Бога. В тот день все их надежды рухнули, и, как бы это ни было больно, всегда хорошо, когда ложные надежды рушатся. С тех пор многие стали уповать не на человека, но на Бога. В тот вечер мой племянник, Ли Юэ, рыдавший у меня в объятиях, пришел к вере в Иисуса. Ему было всего восемнадцать. Надеюсь, ты с ним познакомишься. Когда люди начинают осознавать, что нельзя надеяться на страну, на политические убеждения или на самих себя, они обретают свободу для упования на Бога.

Цюань снова взял молоток, поднял туфлю Минь и сказал:

— Я слишком много говорю, а работаю мало. Я задаю моему товарищу вопрос, а сам наполняю воздух своими словами. Пожалуйста, расскажи мне больше о том, чему ты учишь своих студентов о Китае.

— Ну, до постоянных торговых отношений мы спорили о предпочтительном национальном статусе. Я был уверен, что чем меньше Китай изолирован, тем более прозрачным он будет для иностранных наблюдателей, и тем легче будет обеспечить права человека в этой стране. Открытые позиции на глазах у мира позволяют контролировать тиранов.

— А что ты говоришь о Дэн Сяо Пине?

— Я рассказываю, что, когда он умирал, он шутил, что намеревается встретиться с Марксом. — Бен улыбнулся, но потом заметил боль на лице Цюаня. — Я объясняю им, что Дэн был реалистом. Проницательным. Показываю им портрет в техасском барбекю в высоченной шляпе на десять галлонов. Он был дружелюбным, его интересно было цитировать, и американцам было с ним легко, его не боялись, как Мао.

— Скажи, в чем между ними разница.

— Ты сам знаешь. Его четыре модернизации спасли экономику. Он дал обещание вывести Китай на лидерские позиции на международном рынке. И практически преуспел в этом.

— Ты знаешь, что Дэн пообещал нам, Бен Филдинг? Он сказал: «Если коммунистическая партия даст вам экономическое процветание, вам следует отказаться от социальных свобод». Он предложил китайскому народу эту сделку. Естественно, никто не спрашивал народ, согласен ли он на эту сделку. «Шесть—Четыре» произошло по его приказу, так что он, наверное, не слишком сильно отличается от Мао.

— Я знаю одно — люди, с которыми я общаюсь, говорят, что жить стало намного лучше даже после того, как после Дэна власть перешла к Цзян Цзэ Миню. Дэн кажется вполне благоразумным, ты так не думаешь? Я видел, как Майк Уоллес брал у него интервью в своей программе «60 минут». Этот парень выучил Декларацию независимости вплоть до слов «все люди созданы равными». Он цитировал Джефферсона, Линкольна... и других.

— Это в том интервью он отрицал факт преследования христиан в Китае?

— Ну... по правде говоря, я не помню, что он говорил об этом. Меня больше интересовала... знаешь ли, экономическая сторона вопроса. — Как только Бен произнес эти слова, он пожалел об этом.

— Похоже, ты много информации о Китае черпаешь из телевизионных программ. Но высокие шляпы на десять галлонов, широкие улыбки и цитаты не всегда означают то, чем они кажутся.

— Эй, я лично разговаривал со многими китайскими бизнесменами и некоторыми правительственными чинами. Насколько я помню, однажды на обеде VIP-персон в Шанхае я встретился с мэром Пушана.

— VIP? Да, чтобы пообедать с нашими мэрами, тебе действительно нужно быть VIP-персоной. Но как ты думаешь, зачем им понадобилось обедать с тобой? Может, тебе будет легче вести с ними бизнес, если ты поверишь, что Китай — свободная страна?

— Да, конечно, но...

— Ты думаешь, они об этом не знают? — спросил Цюань. — Или ты думаешь, они тупые?

— Ты не можешь отрицать, что уровень жизни значительно повысился. В самолете я читал документальный очерк о человеке, который двадцать лет назад был простым поваром в шанхайском ресторане. Сегодня он финансовый магнат. Он носит часы «Ролекс» с алмазными вставками, у него два «Мерседеса» и красный «Феррари». Мечты сбываются.

— Может, у нас разные мечты.

— В любом случае, деньги лучше нищеты.

— Деньги сделали тебя счастливым, Бен Филдинг?

— По крайней мере, они могут сделать человека счастливым.

— Твой Дэн однажды сказал: «Неважно, черная кошка или белая, важно, чтобы она ловила мышей».

— Это не мой Дэн, — сказал Бен. — А что там с кошкой?

— Он имел в виду рыночную экономику, в противовес экономике, которую контролирует государство. Но для меня это значит, что если одна форма диктатуры не работает, тогда они попытаются использовать менее явные формы, завуалированные под свободы. Пока партия контролирует людей, то есть ловит мышей, все хорошо.

Приехав необычайно рано, в 10:30 утра, Бен с комфортом устроился в гостинице «Цзуаныни» в Пушане. Этот отель не был пятизвездочным, но по крайней мере имел на две звезды больше, чем отель «Биньгуань», где Цюань произвел обмен пакетами с мистическим человеком из Канады. Только некоторые отели имели лицензии для проживания иностранцев.

После некоторой разведки он решил, что это лучший. Он взял ведро со льдом и поставил в него бутылку с водкой. Затем налил себе первый бокал, который быстро снял с него напряжение первых трех дней, проведенных с Цюанем. Потом поднял трубку телефона.

— Мартин? Это Бен. Привет. Сейчас у вас пятница, семь утра, так? Ну что ж, в пятницу всегда плохо спится. На твоем месте я остался бы дома и посмотрел бы «Звездный путь».

— Что у тебя там происходит? — спросил Мартин. — Ты не читал мое письмо? Вон Чи снова мне звонил. Он говорит, что на твоего друга заведено дело. Он обвиняется в незаконной деятельности.

— Какой именно деятельности?

— Мне говорили о наркотиках, выступлениях против правительства и подрывной деятельности. Но конкретно ничего.

— Наркотики? Подрывная деятельность? Цюанъ?

— Послушай, Бен, Чи рекомендует несколько благонадежных семей, с которыми ты можешь встретиться и поговорить. И даже пожить там. Чи предлагает собственный дом. Думаю, тебе нужно уехать от твоего старого приятеля.

— Это было твое предложение, Мартин. Поэтому я сюда и приехал, помнишь?

— Но я же не знал, что он преступник.

— Они называют его преступником?

— Послушай, Бен, если ты знаешь, что твой друг занимается чем-то нелегальным, ты обязан сообщить об этом.

— Кто меня обязал к этому? И кому я должен донести?

— Ну, если не полиции, то, я думаю, можно сказать Чи, а он сам разберется, что к чему.

— Разберется?

— Мы не можем рисковать репутацией «Getz International». Мы здесь занимаемся бизнесом с разрешения властей. И не хотим гнать волну, так?

— Никто не гонит волну.

— Когда ты поедешь в Пекин?

— Во вторник.

— Обещай мне, что будешь хранить верность компании. Обещай, что не сделаешь ничего, что могло бы подвергнуть риску наши деловые отношения в Шанхае и Пекине, хорошо?

Бен вздохнул.

— Слово скаута. Обещаю.

Бен вернулся в дом Ли в воскресенье вечером.

— Ты, должно быть, устал после долгого путешествия в Шанхай, — сказала Минь.

— Немного, — солгал Бен. — Движение было неплохим. — Эта часть была правдой, но он всего лишь приехал из отеля в Пушане.

— Как прошло собрание? — спросил Цюань.

— Отлично. Но во вторник мне нужно будет уехать.

— Так скоро?

— Главным образом, мне нужно слетать в Пекин, помнишь? Поскольку я все равно в стране, мое руководство решило, почему бы не посетить Пекин. Я не против. Я привык много ездить. Ты уже подумал насчет поездки в Пекин со мной? Я уже говорил, это бесплатно. У меня накопилось много бонусных миль. И у нас особые соглашения с «Китайскими авиалиниями». Ты можешь взять два дня отгула? Мы поедем всего на одну ночь. Как насчет такого плана?

— Я обсудил этот вопрос со своим боссом. Он говорит, что я редко беру отгулы, и считает, что мне можно поехать. Мы поговорили с Минь, и она тоже согласна. Я поеду. No problema.

— Отлично.

— Но по пути туда ты сможешь еще раз заехать в отель «Биньгуань» в Пушане? Мне нужно кое-что завезти туда.

— Конечно. — Что он хочет завезти? — Нам в любом случае нужно будет выехать пораньше. Мы оставим машину в Шанхае, и до вылета самолета мне тоже нужно будет быстренько кое с кем встретиться.

Бен решил внимательно наблюдать за Цюанем. Он надеялся, что не выдаст себя. Он настоял на том, чтобы в понедельник утром отвезти друга на работу вместо обычной его езды на велосипеде. Сидя в мастерской, Бен прислушивался к разговорам. Он прослушал несколько телефонных звонков. Он также заметил туманные ответы Цюаня и его тенденцию уединяться и тихо разговаривать с некоторыми посетителями. Он чувствовал себя шпионом.

Бену казалось, что Цюань не вполне ему доверяет, и он сам не был уверен, что доверяет Цюаню. На то у Бена были веские причины. Он должен был выяснить, что происходит. Может, завтра, когда они поедут в Шанхай, а потом полетят в Пекин, что-то станет ясно.

Еще до рассвета девятого октября, во вторник, Бен подъехал к отелю «Биньгуань».

— Пожалуйста, не паркуйся перед отелем, — сказал Цюань. — Останови машину где-нибудь сбоку и посиди. Я скоро вернусь.

— Есть, сэр, — отсалютовал Бен.

Цюань вышел на тротуар, в его руке была спортивная сумка. Когда Цюань завернул за угол, Бен заметил на противоположной стороне улицы сидевшего в машине человека. Человек посмотрел на Цюаня, затем вышел из машины, глядя на главные двери отеля. Бен сразу узнал его военную выправку. И когда его холодный взгляд обратился к Бену, тот опустил глаза. Даже на этом расстоянии он почувствовал холодную сталь его взгляда. Человек перешел улицу и вошел в отель.

Что Цюань делает? И почему за ним следят?

Они долго ехали в Шанхай под дождем. В машине установилась тишина, и Бен чувствовал напряжение. Наконец он сказал:

— Должен признать, я удивлен, что ты не испытываешь восторга по поводу нового Китая, как я.

— Быть может, потому что я стремлюсь воспринимать Евангелие Христа как разрешение проблем, а не как проблему.

— Неужели все так плохо?

— Наше правительство обвиняет христиан за экономические проблемы в России и Восточной Европе. Христианство вызвало в людях жажду свободы, и те, кто боятся Бога, не боятся правительства, как того хотелось бы нашим лидерам. Историку трудно жить в стране, где вся история и каждое событие редактируются. Но сейчас в Китае больше христиан, чем членов партии, наверное, раза в два. Неудивительно, что партия делает все возможное, чтобы прекратить распространение христианства.

— Какую роль, по-твоему, Церковь должна была бы играть в будущем Китая?

Цюань посмотрел на него так, словно не понял вопроса:

— Церковь должна распространять Евангелие Иисуса. Иисус изменяет сердца людей. Измененные сердца изменят страну. Я думаю, ты не понимаешь, что китайская семья распадается, Бен, а мои соотечественники впадают в глубокое отчаяние. И дело не только в росте числа самоубийств. Существуют десятки тысяч уличных детей, и многие родители продают собственных детей бандитским группировкам всего за тридцать долларов. Неверие в Бога приводит страну к коррупции. То же самое произошло в Америке, не так ли?

— Ты бы предпочел коммунизм капитализму?

— Нет, — сказал Цюань. — Я не хочу быть покусанным ни львом, ни бешеной собакой. Хотя с бешеной собакой есть какой-то шанс на спасение.

— Капитализм — это бешеная собака?

— Разве Господь не сказал, что сребролюбие — корень всякого зла? Любовь к деньгам и к власти лежит в основе коммунизма. Мой отец объяснял это так: «Капитализм говорит — почеши мне спинку, а я почешу твою. Коммунизм говорит — почеши мне спинку, иначе я сломаю твою». Так что я предпочту — чтобы мне почесали или поломали спину? Ответ очевиден. Однако как бы хорошо ни чесали мне спину, пустота в моем сердце не будет восполнена. И даже если ты этого не знаешь, в наших сердцах по-прежнему есть пустота — и многие спины в Китае ломаются.

После приезда в головной офис РТЕ в Шанхае Бен оставил Цюаня ждать в вестибюле. В шестидесяти футах от этого места за закрытыми дверьми в большом конференц-зале Бен и Вон Чи завершили часовую встречу с обсуждением работы новой фабрики. Они поздравили друг друга с успешным ее функционированием.

— Ну что ж, мне еще нужно успеть на самолет в Пекин, — сказал Бен. — Позвоните мне, как только сможете повезти меня на экскурсию.

— Мы хотим до приезда мистера Филдинга организовать все на высшем уровне. Мы успеем менее чем за неделю. Я позвоню. — Вон Чи колебался. — Все ли в порядке с вашим «Мицубиси»?

— Да. Все отлично.

— Вам еще нужна будет эта машина?

— Ну, мы с вами договаривались на полтора месяца. А что? Хотите забрать ее?

— У нас есть другие машины. Просто хотел узнать, как долго вы хотите задержаться в гостях у друга.

— Вы знаете Ли Цюаня? Он сидит в фойе. Извините. Мне нужно было привести его с собой.

Чи поднял руку:

— Не надо, спасибо.

— Что-нибудь не так?

— Нет, все в порядке. Просто нам позвонил один правительственный чиновник. Спрашивал, что вы делаете в доме этого человека.

— Что вы ему сказали?

— Сказал, что это идея мистера Гетца. Что вы хотите познакомиться ближе с Китаем. Он спросил, знаю ли я вашего товарища по колледжу. Я сказал, что никогда с ним не встречался.

— Откуда он знает, что мы с Цюанем вместе учились?

— Не спрашивал.

— Зачем он звонил?

— Обычные меры безопасности, наверное. Но...

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 131415 16 17 18 Следующая ⇒