13. Точка сборки 5 страница

Ударом своей воли он парализовал голосовые связки Лексианы, оставив её бессильно шипеть приколотой к стене, и помог Гламору наложить повязку.

— Что ты говорила про Лексиану, Энн? — снова обратился он к ней, наклонившись к самому лицу Райт.

— Вылетаю, — донеслось со знакомыми интонациями из вокса, который Клотильда случайно включила на громкую связь. — Клянусь Омниссией, я уже скоро устану её спасать…

«Она знала коды. В Конклаве предатель. Осталось узнать чья смерть будет внезапной и скоропалительной после этой драки», — подумала Райт отчётливо. Голос Селены, донёсшийся до неё, отрезвил лучше любых увещеваний Хасселя.

«Если внезапной смерти не случилось, — сказал ей Хассель, — то она произойдёт. От острого отравления сталью, Энн. Я этого так не спущу с рук никому, хоть Верховному Инквизитору. Лексиана заговорит, клянусь Императором».

Он ощущал, как Райт слабеет, но жизненные показатели стабилизировались, повязка, наложенная Фейрингом, и несколько инъекций из его аптечки помогли Энн удержаться на грани. Натан подумал, что настоящие чувства проверяются только тогда, когда смерть дышит в затылок. Внутри него крепла решимость не допустить гибели Райт, но, даже если она все-таки умрёт, инквизитор знал, что делать дальше. «Я размотаю весь этот заговор, даже если он приведёт к Терре, и убью всех, кто в этом участвовал, — пообещал он себе, зная, что так и будет. Даже если Энн выживет, заговорщиков нужно убрать. Показательно. — Обещаю».

— Передай Селене, у нас тут пленник. Нужна допросная, защищённая от псайкерства, — сказал он Клотильде. Пария с наполненными слезами глазами мелко закивала, бормоча что-то в вокс. До неё только сейчас дошло, что происходит.

«Пусть передаст, что пленник сопротивлялся запаху хламиды гвардейца, но пал смертью храбрых и теперь его истязают и мучают уже два вспотевших противника», — подумала Райт, дёрнув рукой. Хассель обещал убить всех, но почему-то не замечал, что сам едва не отдал Императору душу. Гламор молчал, словно он только что лично видел Императора, и образ его резко контрастировал с иконами и легендами. Будто у Императора отросли щупальца, пока все вокруг называли это скверной. Задумчивое выражение лица Фейринга пугало Райт больше, чем сама смерть. Он смотрел на белое, как снег, лицо инквизитора Райт, на руки Хасселя, всё ещё прижимающие плоть к костям от пули чуть выше входного отверстия, и понимал, что Селена не успеет.

«Сдаёшься?» — спросил он сам себя. Потом упрямо тряхнул светлыми волосами, провёл холодными пальцами по щекам и отодвинул Натана в сторону, приказав:

— Набор инструментов из моей сумки, быстро. Обычные столовые ножи тоже подойдут.

Гламор поискал взглядом нечто и, обнаружив это, подтащил к себе закрытую пробкой бутылку амасека с тридцатилетней выдержкой. Хассель, отодвинутый гвардейцем, подумал, что сейчас Гламор плеснёт амасек на рану Энн. Фейринг, крякнув от натуги, свинтил пробку, залпом опрокинул в себя половину бутылки, щедро плеснул из неё на грудь инквизитора и, приняв из рук парии свой полевой набор полезных ножей, приступил к операции.

— Ты уверен? — только и выдавил Натан, оседая на пол рядом.

— Уверен, — мрачно кивнул Фейринг. — Уверен, если не остановить кровотечение, то Селене некого будет оперировать.

Эпилог

Когда с него стянули колпак, отсекающий его дар от тела, делая слепым и глухим даже к течению времени, он ничем не выдал своих эмоций. Только в глазах отразился свет мерцающих переходов Паутины, в которую его привели. Привели, как гостя, но гостя, слегка утратившего доверие и вызывающего некоторые подозрения.

Кастор смотрел на знакомого провидца Ульнара Та’Иши, разглядывающего инквизитора с ничего не выражающим лицом. Эльдар казался спокойным, но Кёрн знал, насколько может быть обманчиво это впечатление.

— То, что ты рассказал мне, подтвердилось, — без приветствий начал эльдар, скривив губы в усмешке, — мои братья погибли, не успев даже сообщить нам о том, что произошло. Ты выжил… человек, — Ульнар помедлил, явно собираясь назвать инквизитора мон’ки, но передумав в последний момент. — И я признаю, что твоей вины в гибели моих братьев и сестер нет. Как и признаю, что связаться со мной ты не мог до тех пор, пока полностью не восстановился после ран.

Кастор молчал, только едва заметно склонил голову на бок, слушая ксеноса. Стены вокруг инквизитора пульсировали, и эльдар, дёрнув ухом, мгновение прислушивался к чему-то, будто впитывая звуки пульсаций, говорящие с ним на каком-то странном языке. Затем Та’Иши перевёл взгляд на инквизитора. От его взгляда щиты Кастора прогнулись, но выдержали, перетекая в многослойную защиту, обволакивающую сознание псайкера. Кёрн улыбнулся, когда ксенос одобрительно кивнул.

— Ты многому научился, человек. И твои предсказания стали чётче. Но не для нас.

— Разве я не помог вам? — ровным тоном спросил Кастор. Эльдар раздражённо поджал тонкие губы, отворачиваясь от инквизитора. Он не мог не признать очевидного, но и открытую согласиться с Кастором не считал достойным себя. Ксенос предпочёл промолчать, но собеседнику было достаточно и этой маленькой победы. Губы инквизитора тронула едва заметная улыбка. Он понимал, что, если кому-то станет известно его отношение к этим существам, он не просто лишится полномочий, а будет казнён, предварительно пройдя через всевозможные допросы высшего уровня. А каким они бывают для альфа-псайкеров, Кёрн знал не понаслышке, лично проводя дознание в бытность дознавателем на службе Хасселя.

— Служительница Той-Что-Жаждет уничтожена, Та’Иши, — негромко сказал Кастор, — в этом и заключался твой план, не так ли?

Ксенос рассмеялся.

— Всё же, не стоило надеяться на разум мон’ки, — едва слышно произнёс он, не глядя на Кастора. Инквизитор ничем не выдал своего раздражения даже в ментальном пространстве. Он признавал, что слабее этих ксеносов, но не видел в этом повода для злости.

— Все те, кто владел секретом трансформации камней души, уничтожены, — холодно произнес инквизитор, — ваша тайна умерла вместе с предателями Империума.

Та’Иши резко развернулся и впился взглядом в Кастора.

— Ты уверен? — с плохо скрываемым волнением спросил он. Кастор утвердительно кивнул.

— А как же некий механикус, владеющий секретами противостояния хаосу? — сощурился эльдар. Кёрн улыбнулся шире и твердо произнес, прокручивая в сознании все виденные когда-либо протоколы и записи о смерти Улиториса:

— Магос механикус мёртв. Его наследие до сих пор никем не расшифровано до конца. И та его часть, что относится к камням души, умерла вместе с ним.

Ксенос изучал лицо и сознание псайкера так долго, что Кастору показалось, будто вокруг него прошла вечность. Он думал о том, что, выйдя из Паутины, окажется в другом тысячелетии, где не будет ни Императора, ни Конклава, ни его друзей. Усилием воли он отогнал от себя откровенно еретические мысли, снова сделав свои щиты гибкими и прочными. Эльдар медленно кивнул в знак согласия. Кастор мог бы подумать о том, что, если бы провидец узрел последствия, говорящие о лжи инквизитора, он не спрашивал бы его ни о чём, а просто знал правду. Но, как оказалось, не всё открывается даже этим ксеносам, признанным превосходными провидцами среди прочих. Если Ульнар уточняет и задаёт вопросы, значит, будущее относительно камней скрыто от него. Кёрн не стал думать об этом, он всё обдумал ещё до визита сюда, и теперь не собирался выдавать мыслей этим существам.

— Ты помог нам воплотить пророчество в реальность, человек, — уже мягче произнёс ксенос, — твоё имя и доверие к тебе восстановлены в моих глазах.

Стоящий неподалеку от инквизитора конвоиры убрали оружие, что лишь должно было показать степень доверия, но никак не говорило о снижении эффективности или внимания эльдар. Кастор поклонился. Он понимал, что вряд ли когда-то расскажет даже Хасселю о том, что знал о событиях наперёд, лишь немного подталкивая их к той действительности, которая сложилась. Натан до сих пор испытывал к своему ученику добрые и тёплые чувства, и Кёрн пока не хотел разрушать их правдой. Сказать ему, что в ранении Астоса виноват он? Что Хассель повредил спину, а Кастор знал об этом? Нет. Достаточно было просто рассказать, что он примерно представлял цепь событий, и для Хасселя Кёрн станет предателем, которому Натан уже никогда не сможет доверять так же, как раньше.

Инквизитор почувствовал внутри горечь потери доверия, ощущая, как обрывается тонкая ниточка связи между ним и его бывшим учителем. Хассель не простит и не поймёт. Да и Эннифер тоже, наверное…

Кёрн ступил на скользкую дорожку, где только его разум и воля определяли степень предательства и его наличия для Империума. Эльдар развернулся и исчез за поворотом живого коридора. Его собратья последовали за ним. Только одна из них осталась, стянув с головы шлем и тряхнув длинными волосами. Красивое лицо ведьмы казалось Кастору совершенным.

— Я провожу тебя, если ты желаешь, — мелодичным голосом сказала она. Кастор неотрывно смотрел на нее, утопая в глубоких глазах. Он желал. Больше всего на свете в последние годы он желал этого. И понимал, что подобное невозможно.

— Да, — только и сказал он, чуть грустновато улыбаясь в ответ. Женщина склонила голову к плечу, всматриваясь в лицо человека. Она чувствовала его лучше остальных, хотя её дар оставался слишком малым для эльдар, но вполне достойным по меркам человека. Кастор пристально разглядывал её, стараясь запомнить каждый изгиб тела в изящных доспехах. Женщина неожиданно едва заметно улыбнулась, и Кёрн понял, что часть его мыслей утекла прочь, перестав оставаться тайной для неё.

Единственное, на что он надеялся, что она никогда не узнает, ради чего он заключил союз с эльдарами. И что единственной причиной, не считая возможностей развить свой дар и получить запретные знания, была она.

⇐ Предыдущая 61 62 63 64 65 66 67 686970 Следующая ⇒